— Оригинальное приветствие, — хмыкнул Долмацкий, внимательно смотря на Дмитрия колючими голубыми глазами.
По спине Созерцателя против воли пронёсся табун мурашек. Несмотря на это, мужчина выдержал взгляд колдуна, не показав своего страха.
— Так вот куда ты подался после Московского Поражения, — Грановский говорил максимально холодно. Скорпион не тот человек, которому стоит демонстрировать свои настоящие эмоции.
Созерцатель скользнул взглядом по кабинету, ища способы возможного отхода. Как назло, в комнате не было окон. Все стены отделаны тёмной древесиной. На потолке скромная люстра. В случае чего сбежать выйдет только через дверь, но возле неё стоит тот бледный пацан, который, судя по ощущениям Дмитрия, скорей всего маг.
Платон прищурился ещё сильнее. Кажется, он заметил напряжённость Созерцателя. Мебиус приготовился активизировать своё электричество. Виолетта засунула руку в карман, сжимая кинжал. От Алекса повеяло могильным холодом.
— Московское Поражение... Какое название! — ехидно воскликнул Платон. — Да вот только в народе ту бойню называют куда более подходяще. — Долмацкий встал из кресла. Грановский, не сдержавшись, дёрнулся, собираясь выхватить меч, но вовремя передумал. — Московский Позор. Вот что тогда было. Нас просто вкатали в землю! Перебили три четверти мятежников! — Скорпион встал прямо возле Созерцателя, смотря в его глаза.
Виолетта попятилась к двери. Мебиус повторил за ней. Недвижим остался только Алексей. В этом странном городе его силы работали слабо. Здесь было много жизни... Не так. Здесь было очень много жизни. Некроманту даже казалось, что она неестественна. Такой мощной энергии Алексей не ощущал никогда. Тем не менее кое-что предпринять он всё же способен.
— Помнишь, что сделал Император? — холодно спросил Скорпион. Лампочка под потолком мигнула. — Помнишь, что со всеми ними стало? А теперь вспомни, по чьей вине?
— По вине предателя, что сообщил Властелинам о готовившемся нападение, — поджав губы, ответил Грановский.
— Не правильно, Невзоров, — выделил особой интонацией «фамилию» мужчины Платон. — Всё это произошло по нашей вине. Если бы мы не были настолько доверчивыми... — Долмацкий, не договорив, отвернулся, идя обратно к своему стулу. — Смотрю, вы всё ещё продолжаете свою деятельность. Сколько проигрышей на счету повстанцев? Сколько подобных Московских Позоров вам нужно ещё пережить, чтобы понять... Мы ничего, никогда не изменим, — Старик сел обратно в кресло. Рассчерченное шрамом лицо выглядело ещё более угрюмым в тусклом свете потухающей от потоков магии люстры. — Мы слабы и ничтожны. Там, где правят Властелины, ещё терпимо...
— Они устроили тиранию в самом худшем своём проявление! — не сдержавшись, вскинулся Созерцатель.
— Ну и что?! — тоже повысил голос Платон. — Они хотя бы не каннибалы...
— Не спорю, всем континентам хреново. Америке возможна даже сильнее чем Евразии, — начал Дмитрий. — Но сейчас мы в России и должны решать её проблемы.
— Кто мы? — усмехнулся Долмацкий. — Кому должны?
— Все. Всем, — твёрдо ответил Грановский.
Платон засмеялся. Тихо, глухо, как-то до странного тоскливо и обречённо. Виолетте казалось будто это и не смех вовсе. У женщины было ощущение, что он плачет. В состоянии близком к отчаянию. Почти истерически… От этого смеха всем беглецам стало по-настоящему жутко. Даже Алексей слегка дёрнулся, но тут же вновь состроил пустое выражение лица.
«Некроманты черпают силу из смерти, смерть со страстью не совместима. Некроманты берут своё начало от смерти, без связи с ней они слабеют...», словно мантру повторял слова наставника юный колдун. Не для того он шёл против покровителя, чтобы так просто отправиться к прародителям...
— Хочешь добраться до Нового Ингершама? — наконец успокоившись, спросил Платон. — Я помогу тебе, как бывшему другу и союзнику. Но знай — жители этого города счастливы. Правительство не сковывает их жестокими законами. Экология чиста. В Клыково можно жить, а не выживать. Не нужно агитировать их вступать в ряды мятежников. Пускай Совет набирает пушечное мясо для своих бессмысленных попыток, что-то изменить в других местах.
— Рано или поздно доберутся и до вас. Наверняка Флеш-Рояль уже сейчас наблюдает за вашим государством в государстве, — Грановский шагнул ближе к столу Долмацкого. — Когда нибудь Властелины окажутся на пороге вашего дома...
— Я всё сказал! — Платон сверкнул глазами. Люстра замигала с удвоенной силой, загудев от перенапряжения. — Завтра здесь скорей всего проедет ещё одна фура. Водитель будет держать путь в Новый Ингершам, ведь в иное место через здешние дороги никаких маршрутов не проложено. Вы уедите вместе с ним и больше никогда здесь не появитесь.
— Тогда какой был смысл вообще нас сюда приводить?! — наконец-то решился подключиться к беседе Мебиус.
Платон перевёл взгляд на Андрея. Похоже он уже и забыл, что в этом кабинете присутствует кто-то помимо его и Дмитрия. Скользнув не особо заинтересованным взглядом по киборгу, старик наконец ответил:
— Всех чужаков, не являющихся рабочими Властелинов, всегда ведут ко мне.
— Мы останемся в Клыково до завтрашнего дня? — уточнил Дмитрий. Похоже идея ночевать в городе ему не сильно нравилась.
— У нас тут свобода воли, так что можешь пойти спать в лес. Тебя никто не держит, — усмехнулся Платон. — Те же кто такого желания не имеют, могут предъявить мою расписку в гостинице и получить возможность переночевать и поесть в нормальных условиях. — Долмацкий достал из ящика стола лист бумаги и металлическую ручку, после чего быстро что-то написал, сложил листок пополам, и оторвав чистую часть, протянул в сторону беглецов исписанную.
Виолетта быстро взяла расписку, спрятав во внутреннем кармане. Не хватало ещё её потерять... А что это в кармане ещё такое твёрдое лежит?.. О! Патроны от конфискованного солдатами Закревского пистолета, который женщина в свою очередь у одного из их убитых товарищей и «одолжила». А она уже забыла про эту обойму...
Дмитрий развернулся к двери выходя из кабинета. За ним то ли хвостиком, то ли тенью метнулся Алекс. Мебиус тоже пошёл прочь из комнаты. Шадурская собиралась двинуться за ним как вдруг её остановил голос Долмацкого:
— А мы нигде не могли встречаться с вами ранее?
«Это что ещё за вопросы такие?! Неужели в этом мире уже есть другая графиня Шадурская...», с испугом подумала она. Если это правда, и своя Виолетта тут действительно существует, то всё ещё более плохо чем ей казалось в начале.
— Не думаю, — качнула головой женщина, стараясь быть как можно более равнодушной. Не собираясь дожидаться других вопросов, Шадурская наконец вышла из комнаты.
Платон остался в одиночестве. «Значит мятежники... Конечно они мои бывшие союзники... но зато мирные жители не умрут. Только эта странная женщина... Эти чёрные как нефть глаза, бледная кожа и магия... Я уже чувствовал ранее подобную энергетику, правда она была гораздо мощнее... Но не может же она быть... А чёрт его знает! Властелины в последнее время вечно всякими... извращениями страдают...»
***
— А зачем первородным гостиница если город изолирован? — спросила Виолетта.
— Да чёрт его знает, — Дмитрий зыркнул в сторону объёмного здания гостиницы, к которой они не без подсказок местных жителей наконец-то пришли. — Не такой уж он и изолированный скорей всего. Тем более видишь — люди чужакам не удивленны. Да и не верю я, что Клыково может существовать автономно от остального мира. Скорей всего сотрудничают с каким нибудь Чёрным Ковеном...
— В смысле? — удивился Мебиус. — Но ведь весе члены Чёрного Ковена были перебиты!
— Кто их перебил? — С усмешкой уточнил Созерцатель. — Тебе стоит меньше верить распускаемой Властелинами пропаганде.
— Тогда почему наша земля такой стала? — не желал так просто сдавать позиции Андрей. — Ведь все эти проблемы с природой из-за посмертного проклятия убитых колдунов.
— Одного убитого колдуна, — поправил мутанта Созерцатель. — Всех Властелины убить при всём желание не смогли бы... Где там эта грамота Долмацкого? — Дмитрий взглянул на Виолетту.
— Держи, — Шадурская протянула Созерцателю бумажку.
Мужчина поднял расписку на уровень глаз, вчитываясь в резкий, косой почерк Платона. Недовольно поморщившись, Дмитрий опустил руку с запиской и двинулся к двери.
— Пошлите предъявлять эту писанину... Надеюсь тут есть душ...
***
Душ, слава всему святому, что ещё осталось в этом проклятом мире, был. Виолетта наконец смогла смыть с кожи все грязь, пыль, пот, а кое-где и копоть, что в таком ненормальном количестве накопились на измученном теле за три дня.
Да-а-а, прошло лишь три дня, а по ощущениям Шадурской целая неделя. Постепенно она уже начинала привыкать к местной реальности.
Интересно, а что происходит за пределами России? Азия по видимости смогла объединиться и остаться не захваченной. А что насчёт... ну например США? Дмитрий упоминал Америку в разговоре с Долмацким. Правда непонятно Южную или Северную. Но учитывая, что колдунам-захватчикам ещё никто не отправил на головы ядерную бомбу, скорей всего Созерцатель имел в виду Северную. Но что у них-то случилось? Почему Платон упомянул каннибализм? Хотя какая разница... В данный момент приоритетная цель выжить. Разобраться в истории местной Земли можно и позже.
Сейчас беглецы сидели за хлипким белым столом в небольшой гостиной. Хотя какая гостиная... По сути это была просто комнатка с сиротливо свисающей с потолка тусклой жёлтой лампочкой. Сам номер был неплохим, тем более для этой реальности. Средних размеров, обставлен скромно, но терпимо. Не люкс конечно... но тут есть душ! По мнению Шадурской это уже потрясающе... Спальни же было две, в каждой по две кровати...
— Я со сломанным в одной комнате ночевать не буду, — твёрдо заявил Грановский.
— С кем? — не понял Мебиус.
Попивающая взятый в местной столовой чай Шадурская тоже с интересом посмотрела на «Невзорова».
— С Алексеем, то есть, — Дмитрий стрельнул глазами в сторону юного некроманта, с недоумением рассматривающего бутерброд с местной бледной колбасой, по консистенции напоминающей резину. В этой реальности особой любви к еде парень не питал. Возможно, потому что из-за отсутствия языка, Грановский не может чувствовать вкусы.
«Всё. Хватит этого не ведения!», Шадурская уставилась на Алекса, всеми силами вызывая свою телепатию.
— «Мне рассказать о том что ты его сын?» — начала мысленный разговор Виолетта.
— «Не надо» — Алекс взглянул в глаза Шадурской.
— «Почему?»
— «Я чувствую»
— «Да как чувствуешь-то?!», — Виолетта глубоко вздохнула. Парень в своей лаконичности не виноват, это воспитание. — «Почему ты настолько уверен в своих предчувствиях?» — а ведь Алекс и отца обнаружил подобным способом...
— «Интуиция некроманта самый надёжный источник информации» — Алексей отвернулся, прекращая разговор.
«А раньше он так не делал...», удивлённо подумала Виолетта. Во время похода до стоянки и последующей поездки в кузове они ещё пару раз «разговаривали» подобным образом. Каждую подобную «беседу» прекращала именно Шадурская. Алекс же предпочитал просто с равнодушием отвечать на вопросы. А сейчас взял и отвернулся. Кажется даже немного раздражённо... Похоже он постепенно становится более эмоциональным...
— Что говорит? — спросил Мебиус.
— Ему всё равно с кем ночевать, — ответила Виолетта.
Дмитрий уставился в тарелку, молча жуя длинные макароны. Как бы не пытался пересилить свои предрассудки Созерцатель, быть рядом со сломанным он не желал совершенно. Мужчина не хотел этого признавать, но он боялся. Не столько того, что парень сойдёт с ума и убьёт Дмитрия, сколько его силы. Магия смерти в некоторых своих аспектах даже страшней демонической. Кому как не Грановскому это знать...
— Ладно, я могу с ним переночевать, — сказал Андрей. Желания спорить с мятежником у мутанта не было.
За столом повисла тишина.
Виолетта поставила пустую кружку на стол. Стук металлической ёмкости о дерево прозвучал необычайно громко.
— А что такого случилось во время Московского Поражения с Долмацким? — решилась задать интересовавший её вопрос Виолетта.
Шадурская была бы не против спросить и про то, что это вообще за событие такое было, но решила, что такая демонстрация не знания будет перебором. Тем более что из услышанного и так было понятно — один из многочисленных проигрышей местного сопротивления.
— Многие погибли, — Дмитрий помрачнел. Руки Созерцателя сжались, слегка гня алюминиевую ложку. — Скорпион вообще часто близких теряет. То жену, то друзей… Он... — «Невзоров» запнулся. — У него есть дочь. Она сильно пострадала. Это ещё до начала бойни было. Пойманных мятежников собрали на ограждённой силовым щитом площади. Там было... точно уже не помню... где-то двести человек, может больше... Среди них и она — Серафима. Император устроил из их казни развлечение, приказал спустить на людей зоргов... Сопротивление в основном для спасения пойманных товарищей туда и рвалось. Платон настаивал на незамедлительной атаке наверное больше всех... Когда щит наконец пал, он плюнув на всё, ринулся к дочери, — Дмитрий замок облизывая губы.
«А Грановский там был?», Виолетта скользнула взглядом по Созерцателю. Похоже да...
— Она ещё совсем молода была, — наконец продолжил Дмитрий. — Только пятнадцать лет... Чёрт знает, как девчонка вообще попалась. Знаю одно — Зорги сильно её помотали. Твари отгрызли ей руки... может что-то ещё... Помню только как Платон шёл по полю. Вокруг выстрелы, лязг, крики, магия беснуется... а он идёт, несёт в руках окровавленное тельце в кожаной куртке...
В комнате вновь повисло молчание.
В этом мире насилие естественно и популярно. Но пакостное ощущение где-то внутри беглецов от этого факта не исчезало...
