Второй шанс

Белый потолок. Как всегда. В автоматически открывающееся по настроенному графику ровно в восемь часов по московскому времени окно льются разноцветные неоновые лучи высотных зданий. Уже давно не спавшая и ждущая лишь сигнала «будильника» Катерина встала с кровати и спокойно пошла по узкому коридору в сторону кухни. Дойдя до гостиной девушка невольно остановилось, смотря на гостя, что вот уже неделю здесь живёт. Братец-некромант похоже тоже успел проснуться раньше положенного и теперь хмуро взирал на облачённую в цветастую пижаму девушку, с зелёного кожаного дивана. Родственник, как всегда, молчал и даже подаренным Катериной браслетом для демонстрации голограммы с набранном текстом не пользовался. Просто сверлил Калиостро странным взглядом, как будто изучая. — Завтракать будешь? Алексей незамедлительно кивнул. Этого вопроса он похоже только и ждал. — Ну пошли, — хмыкнула она, продолжая свой путь. Грановский, наотрез отказавшийся кому-то ещё помимо Магистра, Кати и киборга с ведьмой сообщать о том что он имеет полное право носить эту фамилию, незамедлительно двинулся за девушкой. Да, парень есть любил... ну в смысле он это делал часто. И в большом объёме. При возможности. Жаль конечно, что у Алексея нет языка, а значит и вкусовые рецепторы тоже отсутствуют. Может быть, умей кузен различать вкусы, он бы был более эмоционален? А может однажды его вечно поджатые губы смогли бы дрогнуть, попытавшись сложиться в улыбку? А вдруг у него бы даже получилось? Было бы совершенно точно неплохо... Калиостро высыпала в найденную в кухонном шкафчике пустую чашку пачку хлопьев быстрого приготовления. Достаточно дорогая вещь между прочим. Причём даже в Америке откуда всё это поставляется. Конечно не такая, как те же натуральные не загрязнённые проклятием овощи и фрукты, чья расценка иногда достигала тысячи имперских рублей или десяти тысяч сильно «упавших» из-за происков Эвриалы Американских долларов за килограмм, но и не как дешёвые тюбики с китайской дрянью, стоящие в автоматах Проксимуса максимум пару копеек или десяток центов и почти не имеющих в своём составе ничего, что в природе было бы хоть отдалённо съедобно. Тем не менее семьдесят с лишним рублей за пятнадцать пачек многовато, учитывая, что на поверхности в любом магазине РИ за десять рублей можно полную корзину продуктов набрать и ещё сдача останется. Но отец для девушки денег никогда не жалел, и на взгляд Кати уж лучше попробовать что-то новое и эксклюзивное, а главное вкусное чем скупать многочисленные, крайне дорогие Корейские новинки модной одежды по которым буквально текут большинство её подруг. Катя закончила сыпать во вторую тарелку сухой завтрак и залила всё молоком. Тоже не больно дешёвый продукт. Натуральное и «чистое» примерно в полтора раза дороже таких же «чистых» овощей и фруктов. Точной расценки Катя не помнила, но этот весьма качественный китайский заменитель-подделка сероватого цвета обошёлся в одиннадцать рублей. Страшно подумать сколько стоит натуральное... Спрашивать, что будет Алексей Катерина не собиралась. Она уже давно запомнила, что это просто не имеет никакого смысла. Брат лишь пожмёт плечами с видом «выбери сама». Так что пусть ест то же, что и Калиостро. Правда жаль конечно, что вкусов не ощутит... — Слушай... а может тебе чужой язык привить? — вдруг осенило отвлёкшуюся от созерцания содержимого аккуратного шкафчика из лакированной древесины Катерину. Обернувшись, она вопросительно посмотрела на брата. — Конечно обычно в лабораториях Союза таким не занимаются, но я знаю пару людей, отращивавших себе недостающие органы там. За огромные суммы разумеется, но главное, что всё обычно получалось. Конечно можно и обычный протез... — Катерина задумалась. — Но вкус передавать не будет, да и говорить с помощью такого суррогата трудно. Речь будет как из древнего радио Свободных Времён. — Девушка прекрасно знала, с чем сравнивала. У друга отца — профессора Тюменцева такое устройство было. Он даже смог настроить эту развалюху на современное вещание. Правда зачем непонятно, ведь есть куда более современные и качественные аналоги, но похоже старик ностальгировал по началу века. — Если хочешь, ты скажи... напиши, то есть, — вовремя исправилась она. — Магистру не до тебя конечно, но у меня кое-какие сбережения и знакомства среди тамошних учёных имеются. Некромант завис, обдумывая предложение Калиостро. Где-то через минуту молчаливых размышлений, в которые Катерина уже успела сесть за стол напротив парня и поставить рядом с ними тарелки с хлопьями и два стакана с красным китайским холодным чаем, отдающимся в носу кисловато-приторным запахом чего-то химозно-ягодного, Алексей, наконец что-то решив, закатал рукав белой майки, являя чёрный браслет с небольшим тёмным экраном. Активировав устройство нажатием на кнопку в его верхней части, парень начал быстро набирать текст на появившейся в воздухе, источаемой горящим слабоватым синим цветом экраном, клавиатуре текст, отображавшийся перед собеседницей ровным рядом голубых букв. — «Зачем тебе тратить деньги на меня?» — гласила ярко мерцающая даже в светлой кухне голограмма. — Ну ты же мой брат, — заметила Калиостро. — Думаю каждый должен хотя бы стараться помочь попавшим в бедственное положение родственникам, если в нём ещё есть хоть что-то человеческое... — на этих словах в памяти девушки вдруг начали всплывать давно погребённые под множеством куда более счастливых моментов воспоминания детства, но она огромным усилием воли прогнала их. «Что было, то прошло. Кошмары нужно оставить в прошлом чтобы свободно идти вперёд...» — «Ты знаешь меня лишь неделю», — гласила следующая надпись. — Тем не менее я хочу попробовать помочь, — честно ответила Катерина. — Тем более, что имеющие ресурсы вполне это позволяют, — невольно процитировала она любящего так говорить в поддержку своим предложениям профессора Винника. — «Я не уверен, что это хорошая идея», — оповестил тут же вставший на место стёртого текст. — Ни к чему не принуждаю, — вздохнула Калиостро, пододвигая ближе тарелку с хлопьями и опуская туда ложку. — Но если вдруг решишься, не стесняйся говорить. Парень замер. Через пару мгновений он нажал на крестик, уничтожая набранные символы и быстро кликая по «призрачной» клавиатуре набрал лишь одно слово: — «Спасибо» Катя, улыбнувшись, кивнула. Из-за сменившегося расположения головы в глаз ударил вытекающий из окна неоновый свет. Короткое ослепление не дало никаких негативных эффектов кроме одного. Приёмная дочь Магистра так и не смогла заметить уголки губ собеседника, что дрогнули в бесплодной попытке воспроизвести абсолютно бессмысленное искривление лица, так сильно ненавидимое учителем и такое до странного привлекательное на лице девушки рядом с ним.

***

А она ведь знала, что когда-нибудь её точно куда-нибудь припахают. Этот исход совершенно не удивителен. Несмотря на огромное население Проксимуса и невероятное количество рабочих рук, диверсантов и шпионов, находящихся прямо в тылу врага, мало. Всё из-за того, что условия крайне тяжёлые. Например, тебя не должны поймать, а если это всё же случилось, ты ни за что в жизни не сможешь рассказать о подземном городе мятежником. Не потому что в тебе вдруг проснётся отчаянный патриот, и ты под дулом пулемёта ни за что в жизни не придашь «родной Отчизны», а просто потому что банально не сможешь. На каждого бойца, путешествующего по поверхности, накладывали проклятие. Что-то вроде ментальной закладки, запрещающей сообщать кому-либо о месте нахождения города. На вполне логичный вопрос «Как тогда Дмитрий смог нам рассказать?» заданный одной из «лазутчиков» — Эмме Воробьёвой, всё это рассказывающей, ответ был прост: «На него не накладывали». То есть эти приверженцы кумовства реально освобождают некоторых, особо бронебойных Созерцателей, которых ни телепатией, ни пытками не пробьёшь, от «блокировки». Причём такой бонус доступен действительно практически одним потомкам Калиостро. Остальным такое послабление выбить почти невозможно. К простым «путешественникам» эта «защита конфиденциальной информации» также относится. Правда их «блокировка» кратковременная. Почему бы в таком случае не проклясть вообще всех мятежников, от греха подальше? Да потому что постоянно на каждого ставить «вечную защиту тайн» очень трудоёмко и с зачастую бессмысленно. Всё же подавляющее большинство повстанцев Проксимуса предпочитают жить исключительно в родном городе, не выходя за его пределы или изредка переселяясь в другие очаги повстанцев. Чёткого деления на разные сферы у лазутчиков нет. Их просто всех на один манер зовут разведчиками, тактично не обращая внимания на то что многие из этих «разведчиков», что по идее должны просто собирать сведения о противниках, хоть раз в жизни подрывали или участвовали в подрыве хотя бы одного склада имперцев. Здесь судя по словам «агитаторши» вообще очень любят взрывать важные для врага объекты. Вот и Виолетту решили к «общему хобби» приобщить... — Ты реально считаешь, что неподготовленная я, смогу участвовать в вашей авантюре? — приподняв бровь в своём излюбленном жесте, уточнила Шадурская, скользнув взглядом с одетой в чёрную военную форму Эммы на окружающую комнату. Пустая, похожая на допросную. Возможно ей и являющийся, всё-таки характерный длинный стол для двух человек имелся. Хорошо хоть двустороннего стекла не было... Они сейчас были в местном отделение полиции. Честно говоря, Виолетта знатно нервничала, получив уведомление о необходимости посетить «мятежную жандармерию». Ну, а мало ли, что её предъявлять будут. Да и тот сон с некой Смертью, которая то ли кто-то левый, принимающий разные облики, то ли она сама, то ли просто порождение фантазии, очень сильно выбил женщину из равновесия. Не то чтобы было и правда слишком страшно... Нет. Просто сон со всеми его уходящими поездами, гигантской толпой, отталкивающей от себя чужака-Виолетту или вдруг неожиданно исчезающую, лифтом, который вроде бы сломан, а вроде бы и нет... Всё это было очень сильно похоже на пророчество. Причём явно ничего в дальнейшем хорошего не обещающего. Этот «призыв» так же напоминал какой-то выверт сознания. Виолетта даже специально шла по улицам как можно аккуратней, внимательно разглядывая окружающих. Всё выглядело максимально естественно, да и интуиция, которой так настойчиво просила доверять Смерть, признаков беспокойства не подавало. В итоге решив, что даже если это сон, ничего плохого всё равно не случится, Виолетта просто пошла к ближайшему к её дому участку, плюнув на попытки отличить явь от миража. Оказывается к общественно-полезной работе тут всех припахивают. Во-первых, чтобы не было безработицы, а во-вторых, чтобы подземный город-миллионник банально не загнулся без ресурсов и рабочей силы... Обладающих какими-либо способностями, применимыми для боя или шпионажа, всегда стараются завербовать в ряды военных. Вполне естественно, что и Виолетту стороной не обошли. Интересно, а Мебиус уже «повестку» получал? Наверняка... Причём скорей всего согласился. С Андреем Шадурская виделась дня четыре назад. Они жили в одном доме, но на разных этажах. Виолетта на одиннадцатом, Мебиус на шестом. В принципе не так уж и далеко, учитывая, что в доме этажей тридцать два... Андрей от своих идей отступать по-видимому не планировал. Наблюдающей неумелые попытки мутанта флиртовать Шадурской оставалось только давить смех и с интересом стороннего свидетеля наблюдать за тем, что из этого выйдет. Вообще-то Мебиус неплох, но кроме лёгкой симпатии женщина ничего к нему не ощущала. Может когда-нибудь она и сможет почувствовать к киборгу нечто большее нежели простую привязанность к на удивление верному для окружающей реальности другу, но даже в этом случае вряд ли между ними будет что-то по-настоящему серьёзное. Слишком уж жестока эта реальность в которой даже выжить не просто, что уж говорить о проявление возвышенных чувств. — Никто не отправит вас в самое пекло, — вывел Виолетту из раздумий голос Эммы. — В случае согласия на работу в разведывательном корпусе вы пройдёте подготовку, а на заданиях рядом с вами будут опытные бойцы. Так же, хочу заметить, что разведчики имеют ряд привилегий вроде досрочного выхода на пенсию, существенных пособий в случае ранения и других материальных бонусов. Плюс к этому солдат Проксимуса в отличие от бойцов многих других очагов сопротивления не отправляют на переработку даже в случае нахождения психических отклонений. Подобное может произойти лишь в самом крайнем случае, когда солдат уже давно не служит и официально признан опасным для общества хотя бы двумя специалистами высшего класса. Опять «переработка»... Похоже это и правда что-то максимально страшное, раз от «агитаторши» таким самодовольством сквозит, что даже при неприменении телепатии чувствуется. Именно эта защита от «переработки» похоже является самым главным плюсом. Виолетта хочет жить спокойно. Если она сейчас откажется... станет одним из местных жителей-муравьёв, полдня работающих, четверть зависающих по различным, здесь вполне законным притонам и другую четверть спящих в домах-муравейниках. Бесконечные, сверкающие самыми безумными неоновыми оттенками дни сурка. Против этого существенная опасность умереть «при исполнении». Возможность заработать явно не даром упомянутые психологические заболевания и редкие бонусы до которых сначала надо дожить. Обои выборы не лучшие. Но что делать-то? Слушать интуицию. Слушать интуицию... А если херни посоветует? Чёрт с ним! Вокруг апокалипсис! Жить хорошо в любом случае не получится... А значит... Хуже не будет! — Я согласна.