Бесячий рыжик

Йен зашёл в дом, в котором царила оживлённая обстановка. Фиона что-то готовила у плиты, Карл сидел за столом и проверял на прочность вилку, пытаясь согнуть металл пополам. На диване возле телевизора сидел Лиам и смотрел мультики. Откуда-то сверху разносился голос Дебби, которая болтала по телефону и не парилась о том, что разговаривает слишком громко. Фрэнка было не видать, что впрочем то и неудивительно. Ну а Лип наверное где-то как всегда шлялся, и вернётся позже. - Привет, Йен. Будешь ужинать с нами? - спросила Фиона попутно доставая что-то из духовки. - Да, давай. - Ещё минут десять и всё будет готово. И скажи Дебби, чтобы она прекратила болтать и спустилась сюда, её очередь мыть посуду. - Окей.- Йен направился наверх в комнату. Всё это время он не выпускал телефон из рук, ведь от того ещё исходило приятное тепло, напоминающее о недавнем разговоре с Микки. Достаточно возбуждающем разговоре, и он задумался, насколько от этого разговора возбудился Микки. И возбудился ли вообще? Ну должен был, хотя брюнет особо и не показывал этого, но Йен это просто знал. И хотя эта манера Милковича старательно поддерживать образ опаснейшего хулигана в Чикаго и каждый раз переводить разговор в русло с матами и подъёбами раздражала Йена неимоверно, он всё с большим нетерпением ждал, когда увидит Микки. И не просто увидит, а ещё и трахнет. Йен переоделся и присел на кровать, всё также сжимая в руке телефон. Пальцы так и тянулись снова позвонить Милковичу, ну или хотя бы написать. Так он и просидел тупо глядя на контакт "Микки Милкович" до тех пор, пока Фиона не позвала всех ужинать. Он как будто-бы вернулся в реальность. Недолго думая, он переименовал контакт на "Мик". Зачем? Да просто Микки Милкович звучало какой-то грубо, а вот чувства к этому человеку были уже другими. И может этот человек и грубый, но это только на первый взгляд. Йен прямо таки чувствовал, что Микки на самом деле другой. Мимо пронеслась Дебби и ещё раз позвала Йена к столу. Он последовал за ней. Сегодняшний ужин был хоть на вкус очень даже и ничего, но Йен просто не мог усидеть на месте ровно. Была какая-то необъяснимая тревога, такая как будто в любой момент может зайти полицейский и арестовать тут всех к чёртовой матери. Что впрочем и так запросто может случится, ведь это не редкость в их районе. Но лично Йен ничего противозаконного не делал, а тревога всё же присутствовала. Как будто бы его подключили к источнику тока, и он теперь находился в постоянном напряжении. В его душе как будто бы бушевала буря, а всё вокруг выглядело таким спокойным, таким безмятежным и обыденным, что это казалось ему немного странным. Они сидели в своей уютной, хотя и немного грязной кухне, располагающей к семейной беседе. Всё как каждый день: практически все собрались за столом, звучат шутки, рассказы о том, как прошёл день каждого, подъёбы друг друга и невероятно семейная атмосфера. Йен любил такие вечерние часы, которые семья проводила здесь и даже иногда вваливающийся в дом пьяный Фрэнк не портил этого настроения. Но сегодня для него вид этой комнаты стал каким-то жутко напрягающим, разговоры слишком громкими, а шутки не очень-то и смешными. Йену было как-то не по себе. Какая-то необъяснимая пустота в душе мешала радоваться этим мгновениям. В горле даже стоял ком и казалось что он вот-вот расплачется, хотя плакать и не хотелось. Он бы с удовольствием встал из-за стола и пошёл в комнату, но он не хотел портить никому вечер, ведь все выглядели более чем счастливыми. Да к тому же он не хотел расспросов по этому поводу. И всё равно он бы не смог ничего объяснить, потому что он и сам не понимал чего ему не хватает. Что это за человек такой Милкович? Почему из-за него Йен чувствовал такую подавленность? Они же вроде закончили на хорошей ноте и тот даже признался, что хочет чтобы Йен его трахнул. - Всем добрый вечерок. - В кухню заявился Лип. - Есть чё пожрать, щас с голоду помру? Ооо вижу. - С этими словами Лип выхватил с тарелки Карла запечённую картошку. - Эээй, ты б разделся сначала - возмутился Карл. - Жрать пиздец охота. Училка, коза, задержала, я значит шёл домой, увидел эту шлюху, а она такая : «Филипп, не мог бы ты мне помочь, это всего на 5 минут". Ну я и согласился, дурак, а она как разболталась потом, что я вообще еле смылся от неё. Никогда больше не соглашусь помогать этой дуре. Лип продолжал рассказывать про события его сегодняшнего дня, но Йен особо не слушал. На протяжении всего этого ужина громкие голоса его семьи били в его барабанные перепонки, и минутами ему казалось что он этого не выдержит. У Липа, как специально, не закрывался рот, и обычно Йен любил послушать о жизни брата, но не сегодня. Сейчас он ощущал себя здесь лишним, ведь он сегодня особо не отвечал и не шутил вместе со всеми. Но его семья была слишком большая, чтобы заметить его настроение, и только когда он доел и всё-таки решился встать из-за стола, Фиона решила спросить про его день. - Ничего нового. Спасибо за ужин. - Йен поставил тарелку в раковину и отправился наверх, избегая длительных расспросов. - Чё это с ним? Он вообще чё-то сказал за весь ужин? - Лип посмотрел в том направлении, куда ушёл Йен. - Он сегодня какой-то молчаливый - поддержала Дебби, у которой снова зазвонил телефон и она тоже удалилась. Карл пожал плечами и продолжил ковыряться вилкой в еде. - Он ничего не рассказал за сегодня, может узнаешь что с ним, вы там типо по-мужски поговорите. Мне он вряд-ли расскажет. - Фиона качнула головой в направлении лестницы, давая Липу понять, чтобы он пошёл за братом. - Ладно я попробую, но я думаю если бы он хотел - рассказал бы. - Йен ты в порядке? Что-то случилось? - Лип осторожно посмотрела на брата, который лежал на своей кровати, соединив руки в замочек на груди и глядя в потолок. - Нормально. - Только и процедил Йен, так и не взглянув на брата. - Ты кислый какой-то, точно ничего не случилось? - Ну я немного запутался в своих чувствах, а так все заебись. - Йен наконец-таки перевёл взгляд на собеседника. - Не хочешь поделиться поподробнее? Я всегда тебе рассказываю всё. - Сказал Лип и присел на кровать к Йену. Йен тяжело вздохнул и сменил своё положение на сидячее, обхватив колени руками. - Ну знаешь, есть один парень, который очень странно себя ведёт, но меня к нему прямо тянет. - Заговорил Йен. - Так и в чём проблема? Он натурал что-ли? - Нет, ну не совсем. Он гей, но не хочет это признавать, я бы даже сказал наоборот. Он пытается это скрыть всеми возможными и невозможными способами. - А ты как узнал про это? - Лип отклонился в бок, чтобы достать из кармана штанов пачку сигарет, которая ну никак не хотела оттуда доставаться. - Ну мы с ним пару раз трахнулись, думаю этого достаточно, чтобы понять, что он гей. - Йен на автомате протянул брату зажигалку, лежащую на тумбе. - Спасибо. - Не остался в долгу тот. - Ну так и чё у вас с ним? - Я не знаю, парой нас вряд-ли можно назвать, да и он за такие слова убьёт. Но вот трахаться с ним - это что-то охуенное, я думал, что уже всё знаю про ощущения во время секса и всё такое, но как оказалось что не всё. - Йен взял, протянутую братом сигарету. - Ты рассказываешь так, что я и сам захотел его трахнуть. - Лип попробовал разрядить обстановку и улыбнулся. - Ну если ты решил стать геем, то найди себе кого-нибудь другого, этого я тебе не отдам. Я и так с ним еле договорился встретиться, а если ты начнёшь его трахать, то он вообще никогда не придёт ко мне. - Йен слегка толкнул Липа рукой и рассмеялся. - Ну ладно уговорил, раз не разрешаешь мне трахнуть этого таинственного парня, то геем я не буду становиться. - Как знаешь. - Йен затянулся и передал сигарету обратно брату. - Ээм, а я знаю этого парня? - Лип покосился на Йена, попутно выдыхая дым. - Ну да. Ты его хорошо знаешь. - И кто же эта секретная личность? - Не думаю, чтобы он хотел, чтобы я всё тебе разболтал. Да и боюсь у тебя шок будет от услышанного имени. - Ну так, я могила, а с шоком справлюсь как-нибудь. И этооооо... - Лип растянул последнее слово, тем самым начиная предложение, которое по идее должен продолжить и закончить Йен. - Микки, нахуй его, Милкович. - Йен отвёл взгляд в сторону, на стену. - МИККИ МИЛКОВИЧ? - Лип действительно чуть не подавился дымом, и даже кашлянул один раз. - Ну да, я же сказал, что ты не поверишь. - Микки, ёб его мать, Милкович. - Повторил Лип, вставая с кровати и гася бычок в пепельнице. - Ну знаешь, братишка, странные у тебя предпочтения однако. От него наоборот воротит, да и он же главный боец с педиками. Чё-то я нихуя не понимаю. - Вот и я тоже ничего не понимаю. Микки вообще неплохой парень в принципе, просто он много грубит и ведёт себя не очень культурно. Ну а где ему этому учиться, у него ж все члены семьи в тюрьме побывали, и даже не по разу. Да и он сам недавно вышел. К тому же и мы не святые. - Так и нахуя я ходил к нему выпрашивать этот ствол для вашего магазина, если ты и сам мог спокойно пойти к тому, с кем трахаешься и взять эту долбаную пушку. - Лип присел обратно на кровать и многозначительно посмотрел Йену в глаза. - Мы тогда особо то и не были знакомы, всё началось как раз после того, как у меня появился пистолет. - И ты всё это время молчал? - Ну так рассказывать особо и нечего было, ну подрались разок, потрахались другой. Только Микки убегает постоянно, и говорить не хочет ни о чём. - Йен подпёр голову двумя руками и посмотрел на покрывало на кровати. - Это он тебя так приложил, когда ты с фингалом пришёл, и нам не захотел рассказывать? - Ага. - Только и буркнул Йен. - Ну ты ещё легко отделался от Милковича, повезло тебе мужик. Ладно, ты тут ещё поразмышляй о своих гейских проблемах, а я спать хочу, что пиздец. - Сладких тебе натуральных снов. - Не остался в долгу и Йен, одновременно втыкая в телефон наушники и включая какую-то рок-песню, одновременно и грустную, и бодрящую. Такую, какую он обычно слушал, когда бегал по утрам. Пролежав ещё так полчаса с телефоном в руке и не решаясь написать Милковичу, он всё-таки сделал это. Он бы всё равно не заснул, не сделав этого. Было трудно начать переписку, ведь он вообще не знал, что написать Микки, и не было уверенности в том, что тот вообще ответит. Йен (23:41) : Ты спишь? Ответа не было минут 5, и Йен за это время успел пожелать спокойной ночи Карлу, который ложился спать, а также прослушать ещё одну песню из плейлиста. Ответ от Микки пришёл в такой манере, в какой Йен и ожидал. Микки (23:46) : А хули хочешь? Йен (23:46) : Мне не спится Микки (23:47) : А мне-то что? И хотя Микки это и написал, он всё же не стал бы признаваться Галлагеру в том, что ему совсем не похер и что он и сам не может заснуть. Йен (23:47) : Ничего. Просто хотел поболтать. Микки (23:48) : Нашёл с кем, я тебе тут блять не бабка на лавке, чтобы трепаться о хуйне. Йен с горечью смотрел на переписку. Ему так хотелось продолжить её, но он понимал, что Микки не фанат поболтать. Дааа, и вот почему самый грубый в их районе человек так привлекает его. Почему нужно было влюбиться именно в Микки Милковича. Влюбиться? Йену впервые пришла в голову такая мысль. Ну да, он понимал, что его тянет к Микки, но чтобы влюбиться в него? Нееет, этого просто не может быть. Йен даже затряс головой в стороны, чтобы отсеять бредовую идею. Он просто хочет его трахнуть, вот и всё. Ни о какой влюблённости и речи идти не может, наверное. Йен (23:51) : Ладно, я понял. Сообщение показалось Микки очень-очень сухим и даже немного с грустным оттенком. Он даже как будто бы прочувствовал через экран обиженное настроение Галлагера, хотя не отличался особой эмпатией. Он оказался прав. После этого последнего сообщения прошёл час, а Йен так ничего больше и не написал. Йен, которого обычно сложно заткнуть. Ну а Микки..... А Микки же не хотел показаться каким-то мягким влюблённым дурнем, чтобы писать первым, и тем более как-то извиняться не понятно за что. Он же ничего такого не сделал, всего лишь грубовато ответил Галлагеру на сообщения. Собственно как и всем, как и всегда. Он всё-таки не баба, и не будет писать эти ебучие розовые сопли в сообщениях. Пусть Галлагер радуется, что он вообще ему ответил. Да и какая ему нахер влюблённость? Ну какая может быть влюблённость у Милковича? Микки не признавал этого чувства вообще и считал что любовь это хуйня полная, и всё что говорят про неё люди - чушь собачья. Может у каких-то там баб и присутствует эта любовь, но он точно никогда в неё не поверит. Ну нельзя так отдаваться человеку, и делать ради него всё - это же дебилизм. Только идиоты этим занимаются, ещё и любовью это назвали. Вообще чокнутые придурки. Но почему-то с каждым новым днём после встречи с рыжим, эти его убеждения насчёт отсутствия влюблённости постепенно перетекали в другие, совершенно иные мысли. И теперь по ночам, лёжа в кровати и пялясь в потолок из-за того, что не получается заснуть, он всё больше предавался этим мыслям. Мыслям, в которых присутствовал болтливый, бесячий и рыжий, а главное невероятно сексуальный парень. И Микки, сам ещё того не осознавая, начал потихоньку верить в любовь. Этого ещё не было в его мозгах, но на уровне подсознания любовь уже не казалась чем-то выдуманным или нереальным. И именно какое-то чувство из глубины сознания теперь сдавливало ему грудь, и с каждой минутой становилось тяжелее на душе. Он лежал на боку, прикрыв глаза и всё-таки пытаясь заснуть, но перед глазами настойчиво мелькал образ Галлагера, который представлял собой само воплощение грусти и обиды. Только представляя какое лицо сейчас у Йена, Микки становилось плохо и даже в какой-то степени стыдно. Он чувствовал себя виноватым и чувство вины сейчас очень ему мешало. Он ждал, что Йен всё-таки напишет ещё что-то, но телефон молчал, и в доме тоже было тихо. Никаких криков, звуков, музыки или даже стонов, обычно раздававшихся из комнаты Мэнди, не было. Даже из окна не было никаких звуков. Тишина. Тишина в Гетто это очень редкое явление, но сегодня как будто бы все вымерли. Ни матерных слов, обычно раздаваемых алкашами или нариками, ни сигналов полицейских машин, ни звуков бьющихся бутылок, ни выстрелов. Ничего. И небо такое светлое, без звёзд. Атмосфера полной изоляции от мира. Раздавался только храп кого-то из братьев, настолько тихий, что в обычной обстановке и не заметишь. И это был единственный звук, который доказывал, что Микки ещё находится в реальности, а не во сне. Микки покрутился в кровати ещё пару раз и потом, всё-таки психанув и выплюнув откровенное "блять" в тишину, взял в руки телефон и открыл чат.