я тебя люблю.

Ядвига щурит зеленые глаза, рассматривая письмо от Василисы в надежде, что сейчас найдет то, что доказывает: содержимое – это наглая ложь! Но она ничего не находит, кроме скачущих мелких букв, потому что Василиса, наверняка, места себе не находит; ее привычной заковыристой подписи и адреса, куда доставлять. Ядвига не понимала ничего, единственное, что она могла сделать, это дрожащими пальцами набрать Кощея и попросить приехать, где бы он ни был. И он срывается с какого-то важного собрания в Кишинёве, на всех парах мчится к ней  застает ее плачущую у диване, по-детски поджавшую коленки к груди. А плачущую он видел ее лишь единожды: когда стало известно, что ее сестра Елена пропала. И то тогда тогда старалась держаться, не позволяла показать себя слабой. Он подбегает к ней, забывая про свою больную ногу, заключает в объятия и успокаивающе качает из строны в сторону, шепча что-то успокаивающее. — Ядвига, родная, ну что такое? Что случилось, девочка? Ядвига издает скулящий звук, утыкаясь лбом в его плечо. — Кощей, я не прощу себе, если я ещё раз допущу чью-то смерть от его руки. О ком она говорила до бывшего темного мага доходит очень медленно, а когда в сознание пазл собирается, он резко выдыхает и чертыхается, усаживаясь рядышком с женщиной, не переставая гладить по рыжим кудрям. — Откуда ты знаешь, Ядвига, откуда знаешь, что Морок вернулся? Ведьма глубоко вздохнула, делая глоток воды из появившегося стакана. Она взяла письмо со стола и передала мужчине. Тот взял его кончиками пальцев, аккуратно раскрывая. Он кинул быстрый взгляд на подругу перед тем, как начать читать. — Морок сбежал с темницы Волшебного Колледжа. Скорее, первым, что он сделает это направится на поиски ключей. Будьте осторожны. Я скоро буду. — прочитал Кощей, задумчиво потирая подбородок. Ядвига снова издала стон, как на грани истерики, чтобы в следующую минуту просто закрыть глаза и упасть в объятия Кощея. — Аленка в опасности, понимаешь, Кощей? — шепнула она ему, продолжая утыкаться носом в твердую материю его фрака. — Все будет хорошо, мы справимся. Ядвиг, ты не одна. То, что произошло тогда не произойдет. Мы просто этого не допустим, слышишь? Раньше у нас в башке не было ничего, а сейчас у нас опыта много. И у тебя, и у меня, у Кота, Василисы. Поверь, эта лягушка уж точно все продумала вперед, а наш любимый Кот ей в этом помог. Ты не одна, девочка, теперь не одна. — Ты тогда говорил тоже самое, — усмехнулась Ядвига, испытывая дежавю и ощущение того, что сейчас произойдет тоже, что и двенадцать лет назад, когда весь Сказочный мир просто практически стерли с лица земли. Кощей грустно кивнул, соглашаясь, потому потом отрицать было совершенно бессмысленно. — Тогда я был идиотом. Когда я впервые тебя увидел, мне было не больше тридцати. Ты была превосходна, изящна, я просто утонул в тебе. Но Мэй... Я думал, что любил ее и мне почти удалось ощутить это, но ты... Ты не вылезала из моей головы. А когда все это началось я испугался. Я же не такой, как все думают. Я трус, Ядвига. Я боюсь всего. Но тогда я боялся потерять тебя, поэтому предложил уехать со мной в Германию, но ты... Ты была непреклонна, потому что считала, что это твой долг, в чем, собственно, ты была совершенно права. А я нет. Я тогда восхищался тобой: твоим желаниям дать отпор, бороться за свободу. — он сделал перерыв, горько усмехаясь и глядя в пол. Ядвига слушала, не перебивая. — Я не стал упрашивать тебя, потому что знал, что бессмысленно. Я уехал с Мэй, но о тебе думал ежесекундно. Я дышал тобой и когда получио письмо от Василисы, которая писала мне, что Елена и Виктор без вести пропали, я вернулся, потому что знал, как тебе будет паршиво. Мне долго пришлось добиваться прежнего расположения от тебя. И пока я это делал, я понял две вещи, о которых лишь предполагал: ты для меня все, больше, чем подруга и терять тебя еще раз я был не готов. Я поклялся никогда не покидать тебя и вот уже целое столетие я рядом. И я готов ещё столько же быть рядом. Ядвига Петровна внимательно слушала, не перебивала его, потому что каждое его слово отдавалось приятным теплом в душе, разливалось по венам, заставляя покрываться гусиной кожей, а все внутренности скручиваться в тугой узел. Она подняла на него взгляд, робко спрашивая: — Почему? Кощей улыбнулся, беря ее ладонь в свою, принимаясь целовать каждый сантиметр ее кожи. — Потому что я люблю вас, Ядвига Петровна. — шепнул он, нежно заглядывая в зеленые ведьминские глаза. И внутри все взлетает, фейерверки взрываются, возбуждение пенится, словно шампанское, которое хорошенько взболтали перед вскрытием. Она широко распахивает глаза, не веря ушам и глазам. — Любишь? Она опускает глаза на свою руку, которую он продолжал целовать и выдохнула, потому что приятно. Кощей кивает, приближаясь ближе, наскольуо это возможно, потому что между лицами оставались считанные сантиметры. — Люблю. Я тебя люблю, родная, очень-очень. И мы преодолеем это все вместе. Я тебе обещаю. Ядвига улыбается, обвивая его шею руками и прижимаясь к губам, содрогаясь всем телом. — Я тебя тоже люблю, Кощей. И остается только солёный поцелуй, холодные вечера, согреваемые лишь их любовью, вечные переживания за всех, а потом победа, когда Ядвига бросается на шею Кощея, а тот всовывает ей в руку бархатную коробочку. — Что это? — хмурит брови Ядвига, опуская глаза, прекрасно понимая, что там. Кощей смеется, открывая коробочку. На солнце кольцо красиво поблескивает, ободок манит своим холодком. Ядвига радостно улыбается, смотря на Кощея, который лишь одними глазами спрашивал: «ты выйдешь за меня?» — Кажется, нам пора закрепить нашу дружбу с привилегиями браком, не так ли? — его серые глаза ехидно щурятся. Ядвига счастливо улыбается, дает жениху несильный подзатыльник за его слова и невинно целует в уголок губ. — Дружбу? Нет, дорогой, любовь. Самую настоящую любовь. — шепчет она, пока Кощей надевает на ее палец кольцо, а после кружит в  воздухе под смех Аленки, Вари, Снежки и Маши.