Мне 22, а я переродилась в теле 14-летней в своем любимом аниме!

Будильник задребезжал в шесть утра. Вспомнив все маты, которые я узнала за двадцать два года своей жизни, я нехотя откинула с себя одеяло. В комнате стоял дубак, что было непривычно для меня, живущей ранее в новостройке с электрическим регулируемым отоплением, однако в Японии, где дома картонные, это обычное дело. Еле перебирая ногами, почесывая шею, которая с самого моего пробуждения в этом мире периодически зудела до невозможности, я вышла из комнаты. В коридоре оказалось холоднее, поэтому меня крайне неприятно передернуло, и я ускорила шаг в сторону ванной. — Душ! Горячий душ! Согреться! Пересилив дикое нежелание раздеваться, я всё-таки сделала это и заскочила в душевую кабину, а там, покрутив баранки, настроила водичку погорячее и издала блаженный «вай~». Решив сперва немного погреться, я села под горячими струями. «Итак, сегодня мой первый рабочий… учебный день. Не хочу…» Мне было тяжело в процессе обучения. Однако не из-за учебы, а из-за отношения сверстников. То увлечения не те, то внешность не та, бывало и фамилия была не такой. Но ведь я переросла это. Почему меня тогда так трясет? — Мне двадцать два! Почему я должна бояться горстки подростков?! — подскочила я, решительно сжав кулаки перед собой. Не знаю сколько я сидела так, но я решила, что пора уже завершать водные процедуры и поскорее собраться на учебу, как никак опаздывать нельзя, да и Киоко должна была зайти за мной. Выйдя распаренной, розовенькой, я взглянула в зеркало. — Что за… — прошипела я, кинувшись к зеркалу, рассматривая шею, на которой красовалась полоса, напоминающая шрам, однако ранее я ее не видела, — прямо на том месте… Я помнила, как оборвалась моя жизнь там, в другой реальности, поэтому место этого шрама… — Memento mori, — шепнула я себе. Возможно, эта отметина, которая так зудила, служила каким-то напоминанием мне, не просто так ведь она появилась. Почесав еще раз этот странный шрам, я вытерла воду, стекающую по телу, обернулась в полотенце и побежала в комнату — именно там почему-то находился фен. Родители еще спали и пользоваться им было бы эгоистично. Я открыла шкаф, чтобы осмотреть его содержимое. — Все такое… подростковое… Нижнее белье, какие-то повседневные вещи и… школьная форма. Синяя юбка и белая рубашка с каким-то никультяпым пышным красным бантом. — Ничего не случиться, если я его не надену, тем более шее и без того некомфортно, — я вновь взглянула на шею в зеркало, однако шрама на ней больше не было видно. Я выбрала более-менее симпатичное белье, прикинула что можно надеть под юбку, выбрала чулки чуть выше колена, надела выглаженную белую рубашку и, наконец, синюю юбку в складку. «Вот что интересно, — думала я, разглядывая свои уши, — проколов так же много, однако где все сережки?» Я осмотрела комнату, которую я еще вчера обшарила и глянула на коробочку, которая лежала на прикроватной тумбочке. Что-то внутри подсказывало, что то, что меня так интересовало, находится именно там. Так и оказалось. Всякого разного рода бижутерия лежала в этой шкатулке. Разные сережки в виде гаек с разнообразными украшениями — крестами, полумесяцами, звездами, подвески и чокеры. Выбрав то, что понравилось, я поспешила надеть их на себя. К этому моменту и волосы высохли, уложившись в естественные кудри. В комноту вошла мама. — Ты готова уже, Као? Тогда спускайся скорее на кухню завтракать. — Хорошо, мам, сейчас спущусь. Мама вышла, а я вновь взглянула в зеркало. Русые волосы аккуратно кудрями лежали на плечах, уши украшали восемь однотипных гайкообразных сережек, на шее красовался черный чокер с серебряным полумесяцем, а на запястье широкий браслет, напоминающий кожаный ремень. Ну а в общем это была обычная форма школы Намимори. Подхватив под руку сумку, я спустилась вниз, где уже сидели мама с папой. — Као, ты рано сегодня, — радостно воскликнул папа. — Решила, что нужно встать пораньше. А на завтрак у нас сегодня что? — Твои любимые печеные ананасы, — искренне улыбнулась мама, ставя на стол поднос с таким странным угощением. — Ана…насы? –удивилась я. «Все же есть отличия между нами…двумя мною. Терпеть не могу ананасы», — думала я, смотря на ненавистные колечки. — Что-то не так, доченька, — расстроенно спросила мама. — Ну… как бэ… — подбирала слова я, — волнуюсь перед первым днем, аппетита совсем нет. Извини, мам. — Понимаю, — улыбнулась мама, — я тогда их на работу отнесу, коллегам предложу. Ну чай то ты будешь? Твой любимый, Эрл Грей. — А вот так мне нравится, — улыбнулась я, принимая из маминых рук чашку. «Нужно быть аккуратнее. Мало ли что еще в моем поведении может привлечь внимание.» Не успела я допить свой чай, в дверь позвонили. — Это Киоко, наверное, — встала я с места, — рада была почаевничать с вами. Удачи вам на работе. — Удачи в школе, — вскинул кружку с чаем, будто в тосте, кивнул папа в знак прощания. — Если тебе станет плохо, не бойся отпрашиваться, — подала мне пакет с обедом мама, — я предупредила классного руководителя о том, что ты еще не до конца восстановилась. — Спасибо, я пошла. Я поспешила к выходу, где меня уже ожидали. И какого было мое удивление, когда на пороге стояла не только Киоко, но и мой лучший друг. — Йо, Као! — радостно воскликнул Такеши. — Доброе утро, Као, — улыбнулась Киоко, — мы с Ямомото встретились по пути сюда. — Утречка, ребят, — вышла я за калитку к своим спутникам, и мы двинулись в путь, — ну что, идем? — Као, я смотрю, ты и вправду изменилась, осмелела, чтоли, — смеялся парень. — О чем ты? — Хах, я тоже подумала об этом, когда увидела тебя, — неловко улыбнулась Киоко. — Да что такое? О чем вы? — Ну как же? — удивилась Киоко моему неведению, — так ведь… — Хей! Ребят! — послышалось где-то из-за спины, — подождите меня! — Доброе утро, Хана! — в унисон с Киоко поприветствовали мы подругу и засмеялись такому совпадению. — Йо, Курокава! — И Ямомото с вами, как интересно, — сравнялась с нами Хана, — утречка. — Давно ты нас пыталась догнать? — Нет, только из-за угла вышла, а тут вы. — Здорово вышло, что мы встретились так по дороге в школу, — радовалась Киоко. — Как нельзя здорово! Я так спешила в школу, чтобы обсудить с вами вчерашний выпуск того шоу! — Хана была непривычно возбуждена. — Ах да! Я была так шокирована! Особенно, когда оказалось, что у всех детей разные отцы, — так же возбудилась Киоко. — О! Вы о том самом? По шестому каналу которое? — подхватил волну возбуждения и Такеши. — А? Что за шоу? — я не была так возбуждена, как мои спутники. — Что?! — хором воскликнули ребята. — Нет, ты сейчас серьезно? — недоумевала Хана. — Као, ты действительно выздоровела? — взволнованно спросила Киоко. — Я действительно не понимаю, о чем вы. — Мы о шоу «Мужчины и женщины», — строго сказал Такеши, как бы защищая любимую телепередачу. — «Мужчины и женщины»? «Что-то мне это напоминает…» — Ты ведь сама нас подсадила на него! — почти кричала Хана. — Точно! И меня тоже! — восклицал Ямомото. — Хах, — чесала затылок я, — это то шоу, в котором импозантный мужчина за средних лет и милая сочувствующая девушка решают проблемы населения? — Именно! — снова хором воскликнули ребята. — Я просто не сразу поняла, — пожала плечами я. Снова я соврала. Я понятия не имела о каком шоу они говорят, однако название мне что-то напомнило и я, рассчитывая на свои догадки, озвучила их. «Надо же, в этом мире есть отголоски из моей прошлой жизни», — думала я, слушая как ребята обсуждали как многодетная мать-пьяница так нагло обманывала государство, скрывая половину своих детей. — Као, — вырвал меня из раздумий беспокойный шепот Такеши. Когда я очнулась от своих мыслей, лицо Такеши было в сантиметре от моего, от чего я дернулась от страха и, споткнувшись о свою же ногу, полетела было спиной на землю, но Такеши подхватил меня и наши лица вновь оказались близко друг к другу. — Не ушиблись? — обернулась на нас Киоко и тут же смутилась. — Мамочки! — немного покраснев, накрыла щеки руками Хана, восхищаясь увиденным. Такеши держал меня за талию, прижав к себе, лицо его было в такой близости к моему, что я чувствовала на губах его дыхание, а глаза его… оказалось, они чистого янтарного цвета и совсем не обычного карего. Второй рукой он придерживал мою школьную сумку, которая чуть не упала с моего плеча. — Т…Такеши… — Ой, сорян, — поставил меня Ямомото на ноги и сделал шаг назад. Ямомто виновато чесал затылок, отвернувшись от меня. Я чувствовала, как лицо мое заливалось краской и источало жар. Хана смотрела то на меня, то на Такеши, а потом залилась смехом: — Сано и Ямомото! Кто бы мог подумать! — хохотала она. — Хана…- сердито шикнула на Хану Киоко. — Все не так! — крикнули мы хором с Такеши. Хана смеялась, Киоко ругала Хану, а мы с Такеши, смущенные, пытали доказать девчонкам, что мы просто друзья. Так мы и дошли до школы. Со мной здоровались какие-то люди, незнакомые мне парни и девушки, с которыми я перекидывалась «привет», да «здрасте». Однако ответ одному из одноклассников удивил меня. — Привет, Сано! — Привет, Савада. «Савада?!» Я оглянулась в поисках густой русой шевелюры, однако никого похожего не увидела. — Но я ведь точно поздоровалась с ним только что! — Кого-то потеряла, Као? -поинтересовалась Киоко, когда мы почти зашли в класс. — Тут… парниша, — жестикулировала я, описывая прическу некого Савады. Киоко лишь пожала плечами и вошла в помещение класса. Я вошла следом. «Воняет… Подростками…» Запахи пота, дезодоранта и чего-то приторного и клубничного. Я думала лишь о том, как я буду выживать в этой кутерме, пока в голову не пришла другая, более важная мысль. — Киоко, — шепнула я, подбирая слова, — на счет посадки… ничего не поменялось? — Нет, мы сидим на прежних местах, — улыбнулась Киоко. «Слишком ли будет ли подозрительно, если я спрошу где я сижу? Надо что-то придумать… Еще даже половины ребят не пришло…» Счет шел на секунды. Каждое мгновение моей задержки вызывало бы подозрение, но что же мне делать? — Ты чего застыла? Такеши аккуратно снял с моего плеча сумку, прошел вглубь класса и положил сумку на одну из парт в центральном ряду, прямиком за той партой, за которую села Киоко, а сам сел за парту следом. «Повезло, » — подумала я, аккуратно подходя к указанному месту. Мы еще немного пообщались с Киоко, Ханой и девчонками, которые подошли к нам и спрашивали о моем здоровье и как такое могло произойти. Такеши разговаривал со своей какой-то компанией. Иногда, поглядывая на него, я ловила на себе его взгляд, и был он не такой, как обычно веселым и беззаботным, было в нем что-то подозрительное и испуганное. Звонок на урок прервал и подростковые разговоры и наши с Ямомото перекидки взглядами, все кучки растеклись каждый к своей парте. А в течении минуты подошел и учитель. — Приветствую всех, — бодро восклицал учитель, — новый учебный день и новые вершины, которые так и ждут, чтобы их покорили. Ах да, — вдруг поубавил свой пыл сенсей, — Сано, тебя вызывает дисциплинарный комитет. Один из его представителей уже ждет тебя за дверью. — Дисциплинарный?.. — опешила я. — Као, что происходит? — обеспокоенно шепнул Такеши мне в спину. Я лишь пожала плечами, аккуратно встала со своего места и побрела к выходу, где меня ожидали. А ожидал меня… мужчина со странной прической. — Сано? — холодно спросил он. — Да, — шепнула я. — Следуй за мной, Хибари-дано хочет видеть тебя. — Я в чем-то провинилась? Но в ответ получила лишь недовольный взгляд и грозное молчание, от чего я побледнела, наверное, еще больше, чем в тот момент, когда я осознала, что мне снова четырнадцать. Шаги гулким эхом отзывались по пустому школьному коридору, хотя, возможно, это и не шаги вовсе, а сердцебиение мое этим самым эхом в голове окликается. Я не знаю сколько прошло времени, однако казалось, что прошла вечность, и от мыслей, что меня ждет что-то плохое, меня отвлекло то, что я врезалась в спину мужчины, сильно ударившись носом об него. — Пришли, — доложил мужчина, указывая на дверь. — А вы со мной не зайдете? — с надеждой посмотрела я на него, потирая ушибленный нос. — Нет, ожидают только тебя. — Мне будет больно? Мужчина вновь не ответил на вопрос, лишь открыл дверь, подталкивая меня внутрь, а когда я развернулась, чтобы покинуть помещение, захлопнул дверь перед носом. — Первогодка класса «А», — холодный пугающий голос за спиной волновал до дрожи. — Д.да, Као Сано по вашему распоряжению прибыла, — доложила я, обернувшись на обладателя мрачного голоса, зажмурившись что было мочи. — Хм. «Хм? Что это за хм?» — думала я, стараясь не дышать, чтобы не привлекать внимание. Два шага медленных и четких. — Глаза, — приказал голос. — Можно не надо? — Глаза, — повторил голос. Пересилив страх, я открыла глаза и вновь их закрыла руками ни то от страха, ни то от смущения. Глаза Хибари оказались прямо надо мной, от чего я смутилась как школьница. Возможно, потому что я теперь школьница. — Мне еще раз повторить? — строго спросил председатель. — Сделайте шаг назад, пожалуйста, — шепнула я. — Это почему я должен это делать? — Потому что я итак вжата в дверь. Я приоткрыла глаза и наблюдала как Хибари ошарашено смотрел на меня и делал этот шаг назад. В его глазах читалось такое недоумение. По всей видимости, никто не позволял себе такой наглости с ним. — Так что… — перебарывая смущение, начала я, — зачем вызывали? — А ты не догадываешься? — указывая на одно из кресел, приглашая присесть, спросил Хибари. — Если честно, нет, — присела я, принимая более-менее пафосную позу. — Внешний вид, — сел напротив председатель, заняв более уверенную позу. — А с ним что-то не так? — вскинула бровь я. — Четыре нарушения и это только по дресс-коду. — Есть еще какие-то нарушения? — Правила дорожного движения. — В каком смысле? — А ты думаешь кто доставил тебя до ближайшей больницы? Я обомлела. А ведь я даже не интересовалось что произошло до того, как я… Ну того… — То есть, я должна благодарить тебя за спасение. — И несоблюдение субординации. — Вас. Благодарить Вас. — Итого шесть нарушений. — Меня ждет наказание? — Да. Для начала должна избавься от всей лишней бижутерии, — по-хозяйски развалился в кресле Хибари, оглядывая меня с ног до головы. — Не хочу, — снова вскинула бровь я. — Не понял, — нахмурился председатель. — Не хочу снимать, — почесывая шею, осмелела я, не заметив никакой угрозы в свой адрес. Хибари молчал. Смотрел на меня своим пронзающим взглядом, молчал и постукивал пальцем по подлокотнику кресла. С каждым ударом пальца о деревянную поверхность моя уверенность в собственной безопасности улитучивалась куда-то далеко. «Убьет… Он точно меня убьет…» — Это твой окончательный ответ? — зло процедил председатель. — Д.да. И снова молчание. Давящее, гнетущее молчание. — Тогда теперь ты член дисциплинарного комитета. И будешь… — Что?! — Девочкой на побегушках, — заключил председатель. — Еще чего! Уж лучше наказание! — вскочила я с места. — Ах наказание, — протянул Хибари, недобро улыбаясь и так же вставая с места. Я не отводила взгляда от председателя, однако в одно мгновение Хибари оказался близко ко мне и щеку мою пронзила острая боль, а в руках парня появились тонфа. Я отшатнулась назад, прикоснувшись к больному месту. На пальцах почувствовалось что-то теплое и когда я взглянула на них, то обнаружила кровь. — Наказания хочешь? — спросил Хибари как-то странно при этом улыбаясь. — Угроза, значит, — ухмыльнулась я, но когда председатель поднял вновь тонфа, замахала перед собой руками, — нет! Девочка на побегушках звучит не так уж и плохо. — Славно. Жду тебя после уроков на получения должностных инструкций. — Ну а сколько продлится моя… стажировка? — Учебный год. — Но ведь только осень… — Тем лучше. Я утерла кровь с щеки, озлобленно смотря на Хибари. — Я могу идти? — Да. Возвращайся к учебе, — отмахнулся от меня Хибари и отвернулся к окну. Я в последний раз кинула на парня злобный взгляд и направилась к выходу. За стояли уже двое мужчин со странными прическами, и один из них сопровождал нового провинившегося. — Сама дойдешь до класса? — спросил мужчина, который сопровождал меня до злосчастного кабинета. — Думаю да, хотя я и смутно помню путь до сюда, — пожала плечами я, потирая оцарапанную щеку. Мужчина кивнул и вошел в кабинет вслед за бедным парнишей, который трясся как клиновый листок. Я шла по коридорам, обдумывая то, что произошло в кабинете дисциплинарного кабинета. И возникал лишь один вопрос: почему я так испугалась какого-то пацана-подростка? Немного поуспокоившись, я взглянула в окно. Снаружи было умиротворенно. На поле занимались физкультурой — бегали, тянулись в парах, смеялись и просто веселились. Однако за пределами школы, за высоким забором, я заметила странного человека. Он выглядел подозрительно и, казалось, что он кого-то выискивает. — Бррр, что за жуткий тип, — передернуло меня, — мороз по коже от таких индивидов. Наверняка подглядывает за кем-то. Фи. Нужно будет оповестить дисциплинарный комитет. Я еще раз взглянула на этого странного парня и поспешила в класс, почесывая шею. Когда я дошла до кабинета, уже прозвенел звонок с урока. Мне навстречу выбежали одноклассники, спешившие по своим делам. Я же шла сквозь поток в кабинет, где меня уже ждали обеспокоенные Киоко и Хана. — Као! — хором воскликнули девчонки. — Хой, я вернулась, — улыбнулась я, махнув рукой. — Это что такое? — приблизилась ко мне Хана, разглядывая царапину на щеке. — Аргумент. — Аргумент? — Аргумент почему мне стоит согласиться стать девочкой на побегушках дисциплинарного комитета. — Что?! — снова хором крикнули девочки. — Теперь я член комитета дисциплины. Девочки начали в подробностях расспрашивать что случилось и как пришло все к тому, к чему все пришло, а лишь и отвечала «да», «ага», «ну» и тд. Мы подошли к нашим партам, я облокотилась о свое место и рассказывала, как доблестно защищала свою бижутерию. Снаружи кабинета послышался веселый гомон ребят, которые приближались к кабинету. Внутрь вошли Ямомото со своей бандой. Когда его взгляд пал на меня, его улыбка с лица резко куда-то растворилась, и он направился прямиком ко мне, минуя ребят, что были между нами. — Это он сделал? — взял он в свою руку мое лицо, разглядывая царапину. — Ничего страшного. Это… — отстранилась я от него. — Как это ничего страшного?! — перебил меня Такеши. Однако его перебил звонок на урок, после которого тут же вошел учитель, оповещая о начале занятия. Даже сложилось впечатление, что он уже долгое время стоял у кабинета, в ожидании звонка. — Достаем учебники и начинаем урок. — А какой сейчас урок? — шепнула я, в спину Киоко. — Математика, — ответила она через плечо. — Вот же… И начался урок. Нудный, долгий и утомительный урок математики. Учитель гнусавым голосом объяснял решение задач из предстоящего теста, который будет уже через несколько дней. — И прошу обратить внимание на задание под номером семь. Предположим, что стопка бумаги одиннадцать с половиной сантиметров квадратных, состоящая из ста листов была сброшена с высоты трех метров. Докажите, что при падении на пол она не разлетится на листки. Итак, чтобы решить эту задачу… Наверное, мне стоило бы внимательнее слушать как решаются эти злополучные задачки, однако мысли мои были вовсе не на уроке, а где-то далеко-далеко, там, где я жила в прошлой жизни. Интересно, что происходит сейчас там, где жизнь моя оборвалась так внезапно. Внимание к уроку вернулось лишь тогда, когда учитель начал объяснять важность получаемых знаний на его уроках, как важно знать математику и как необходимо посещать все его занятия, даже если находимся на грани смерти. Я слушала это, расчесывая шею. Потом я снова отвлеклась от нудного монолога учителя, на зудящую от боли щеку и я подумала о том, что мне не хотелось бы тратить сегодняшний вечер на то, что мне совершенно не хочется. Тем более в такой гнетущей обстановке и с таким человеком, как Хибари. Прозвенел звонок с урока, который так же оповещал о начале обеденного перерыва, который я ждала с нетерпением, чтобы наконец отвлечься от всех негативных мыслей и насладиться вкусным обедом, приготовленным моей мамой. — Као, пообедаем вместе? — подошел буквально через пять секунд после звонка Ямомото. — Можно с вами? — подошли к моему месту и девочки. — Ну, вместе веселее, как говориться, — пожала плечами я, — на крышу или на улицу? — Сегодня ветрено, может лучше в столовой пообедаем? — предложила Киоко. — Согласна! Холодно на улице, а это плохо скажется на коже, — согласилась Хана, направляясь к выходу из класса. — Ну столовая, так столовая. Идем? — улыбнулась я, шагая на ровне с Такеши. Мы шли по коридору смеясь и громко разговаривая, обсуждали чем можно заняться на выходных, что можно посмотреть вечерком. Проходя мимо окон, я вновь глянула куда-то вдаль, за забор, где я вновь увидела странного типа, который вновь кого-то выглядывал. — Такеши, ты видишь это? — шепнула я, указывая в сторону окна. — Что именно? — Там, за забором, — жестикулировала я, указывая на отдаленность этого странного человека, — весь день стоит там, выискивает кого-то. Однако Такеши пожал плечами и двинулся дальше, а я застыла на одном месте, смотря на того странного человека, но меня одернули Хана и Киоко, направляя дальше. — Знаете, а ведь по правилам школы девочки не могут даже просто идти рядом с мальчиками по коридорам, — заявила Хана, гордо идя спиной перед нами, — так что мы очень рискуем нарваться на Хибари и его комитет. Хотя с другой стороны, мы теперь под покровительством одного из членов дисциплинарного комитета! Верно, Као? — Ну я не в том положении, чтобы быть чьим-то покровителем. Да и ко всему прочему это ненадолго. Вдруг по коридору волной прошелся гул перешёптывания, и плотная толпа перед нами растеклась по стенкам и нашему взору в полной красе своей предстали дисциплинарный комитет во главе со знакомым уже мне Хибари. Хана, шедшая гордо перед нами, почуяв угрозу испуганно икнула и спряталась за спину Ямомото, Киоко значительно напряглась. Я же глянула на Такеши, который при виде моего обидчика вытянулся и нахмурился, а после глянула и на непосредственно обидчика, который уверенно шел прямиком ко мне, от чего меня сильно передернуло, а щека заныла. — Сано, я искал тебя, — обратился ко мне председатель, приближаясь ко мне все ближе. — Зачем это? Я думала, мы все уже обсудили, — настороженно спросила я, делая шаг назад. Хибари ничего не ответил, приближался все ближе и ближе, и я даже не поняла в какой момент его ладонь легла на оцарапанную щеку, по всей видимости и Такеши этого не понял — его реакция говорила за себя, ведь теперь и он выглядел напряженным и даже, казалось, готовым атаковать. — Хотел извиниться, — его холодная ладонь успокаивающе скользнула по щеке, — я был груб. Жду тебя после уроков. — Х.хорошо, — прикоснулась я к больной щеке и обнаружила на ней пластырь, — спасибо… Хибари по своему обычаю недобро взглянул на готового атаковать Такеши и, со своей свитой направился дальше по коридору, распугивая на своем пути всех, кто оказался на нем. — И что это было? — вскинула бровь я, потирая заклеенную щеку. — Хибари был так добр с тобой, — почти прошептала Киоко. — Никогда не видела его с такой стороны, — прошептала Хана, не веря увиденному. С реакцией девочек было понятно, но вот реакция Такеши. Он стоял понурый, будто проиграл важный матч и что-то изнутри подсказывало мне, что это странное его поведение — это ничто иное как ревность, однако мне не хотелось в это верить. «А ведь я не знаю какие у меня были отношения с окружающими. Возможно ли, что у нас с Такеши…» Мысль эта глубоко засела в голове и не покидала меня в течении всего оставшегося дня. Периодически я заглядывалась на молодого бейсболиста полностью игнорируя происходящее на уроках. Я даже не могла сказать наверняка какие дисциплины прошли. Такеши был смурный, казалось, что у него произошло что-то печальное. Когда наши взгляды встречались, он лишь неловко улыбался и поспешно отводил глаза. Но после последнего урока он подошел ко мне. — Као, ты же сейчас к Хибари пойдешь? — Да. Надеюсь, это пройдет быстро. Так домой хочется… — Я хотел… — замялся вдруг Такеши, — Хотел предложить… — Предложить, что? — поправила кудряшку за ухо я, встав напротив парня. — У меня сейчас будет тренировка и я тоже тут до вечера. Пошли домой вместе? — Без проблем. Встретимся в классе? — Да! Договорились! — бодро рванул к дверям Ямомото, — До встречи! Сразу после того как Такеши выбежал из кабинета, ко мне подошли девочки. Мы еще раз обсудили планы на выходные, попрощались и разошлись — девчонки по клубам, а я на каторгу. Ну в смысле к председателю Хибари Кёе. Идя по коридору школы, я думала лишь о том, какие же меня ждут мучения на моей новой должности. Как-никак в аниме этот комитет отличался строгими порядками, четким исполнением своих должностных обязанностей и безграничной преданностью своему председателю. Я никогда не была послушной девочкой, а тут нужно будет непрекословно подчинятся кому-то? Ну уж нет! Однако мое упорство может стоить мне жизни… Проходя мимо окна, я услышала радостные вопли парней, которые кричали «Ямомото чемпион!», оказалось, что так началась тренировка бейсболистов, когда на поле вышел Такеши. Я не смогла сдержать улыбки от того как нелепо они пытались подкидывать своего героя в воздух, а потом вновь взглянула на то место, где уже дважды видела странного человека, выискивающего кого-то. Хотя теперь по нему не скажешь, что он выглядел выискивающим. Сейчас он смотрел точно на толпу молодых спортсменов, в числе которых был и мой лучший друг, и кому-то звонил, от чего тревожно и мучительно засосало под ложечкой. — Я должна что-то сделать. Для себя это точно решила. Я должна привлечь внимание к этому типу, пока не стало поздно! Я рванула до кабинета дисциплинарного комитета так быстро, как никогда не бегала раньше. Чувство тревоги не покидало меня — что-то плохое наверняка должно произойти. Добежав до кабинета, я снова глянула в окно на спортивное поле, а после и за забор, где стояло уже трое амбалов и одного из них я узнала. Это был тот самый верзила, который вчера прижал меня к забору и который был проучен Такеши. Сердце забилось сильнее от страха за друга и ворвалась в кабинет, где помимо Хибари было еще человек десять мужчин с одинаковыми прическами. — Группа посторонних трется у забора около стадиона. Мы обязаны что-то предпринять! От такой моей наглости Хибари подавился тем что пил, а его верные салаги заметно напряглись. Оно и понятно — какова наглость! -Мы? — в недоумении спросил председатель, ставя чашку на стол. — Да, мы. Дисциплинарный комитет. Я стала переживать еще больше — из окон кабинета не было видно ни стадиона, ни гнусную компашку, собравшуюся у него. — Начнем с того, что ты еще не член дисциплинарного комитета, — вдруг заговорил один из мужчин, стоявшего по правую руку от Хибари, — тебе предстоит обучение и начнем мы его прямо сейчас. — Если я пройду его мое заявление станет весомым? Мужчины переглянулись между собой и разом перевели взгляд на своего лидера, ожидая ответ. — Тогда мы рассмотрим твое заявление. — Хорошо. Давайте ваши бумажки. Я все по-быстрому выучу и расскажу вам. И тогда, вы пойдете и разберетесь. Судя по лицам подчинённых, такой наглости не проявлял никто. Мне выдали стопку папок, которые были разделены на разделы и выделили мне стол, за которым я могла заняться изучением должностных инструкций. Это оказалось сложнее и дольше, чем я рассчитывала. Я совсем не могла сосредоточиться на содержимом и то и дело смотрела на часы. Я понимала, что как только закончится тренировка у Такеши, он окажется в серьезной опасности. Времени оставалось немного — каких-то десять минут. Этого времени явно не хватало мне для того, чтобы я закончила изучение и сдала тест на знание. — Могу я отлучится? — попросила я. — Зачем это? — спросил один из мужчин. — Девушка не обязана отчитываться куда ей нужно отлучиться. — Хорошо, но мы примем это во внимание, когда ты будешь сдавать тест. Я поспешила к дверям. Ужасное предчувствие чего-то плохого не давало мне покоя. Выйдя из кабинета, я подошла к окну и с ужасом наблюдала за происходящим на поле. Тренировка завершилась, большинство ребят покинуло стадион, остались лишь те, кто подбирал инвентарь, в том числе и Такеши. Я видела, как четверо гоповатых парней перемахнуло через забор, видела, как они позвали Ямомото и видела, как он по собственной обыденности дружелюбно пошел им навстречу. Я в панике начала искать ручку у окна, стучала по оконной раме и трясла ее, пока та не поддалась и не распахнулась. — Такеши! Беги!!! Такеши обернулся на мой крик, но было поздно — один из амбалов сделал первый удар, а другие окружили его, отрезав пути к отступлению. На крики мои из кабинета выбежали члены комитета. — Что ты творишь?! Это против школьных правил! — кричал один из подчинённых, оттаскивая меня от распахнутого окна. — Да вы что?! Не видите, что ли?! Там драка! — кричала я, вырываясь. Следом за своими парнями спокойным шагом вышел и председатель со своим заместителем. — Время школьных занятий истекло, а значит мы не обязаны помогать, — сообщил председатель. — Но ведь это происходит прямо у вас на глазах! Нужно помочь! — не унималась я. — Кусакабе прав, мы не обязаны вмешиваться в разборки, происходящие внеурочное время. Поэтому это нас не касается, — подтвердил Хибари. — Да как же… — на глазах навернулись слезы от такой несправедливости. — Хватит разводить шум и возвращайся к тесту, — приказал председатель. — Да будь же ты человеком!!! — в сердцах крикнула я, — Что ж ты… нет! Вы все ведете себя как роботы! Бездушные железяки!!! — Роботы, — повторил Хибари и подошел ко мне вплотную, заглядывая в глаза, наполненные слезами, — смотри, не пожалей о сказанном. Он махнул своим подчинённым и те отпустили меня, а сам вплотную подошел к окну, намеренный с него спрыгнуть. — Твой срок продлен до выпуска, — сказал через плечо Хибари и выпрыгнул с окна второго этажа. Из всех присутствующих, шокирована таким поступком его была только я, остальные рванули следом, со мной остался только заместитель. — Ну надо же… Это все что он сказал, вздохнув закрывая окно. Я не стала стоять на месте и рванула к выходу на стадион, то и дело подбегая к окнам, выглядывая на происходящее. Драка переросла в массовую. Теперь члены дисциплинарного комитета не давали сбежать пришельцам, а Хибари и Такеши наносили удар за ударом непрошенным гостям. Когда я выбежала и добежала до места происшествия, поверженные злоумышленники лежали на земле, Ямомото переводил дыхание, опираясь на биту, а Хибари взглядом отдавал приказы. Мужчины подхватили обмякшие тела и понесли их за пределы территории школы. — Благодарю Вас, Хибари, — пытаясь перебороть отдышку кланялась я, — я этого не забуду. — Спасяб, председатель! — радостно воскликнул Такеши, махнув рукой. — Жду тебя завтра утром, — отдал приказ мне Хибари и направился обратно в школу. — Спасибо, Као, — повернулся ко мне улыбающийся Ямомото, — если бы не ты, не знаю, что было бы со мной. Надеюсь, это не принесет тебе никаких проблем. — Не знаю… Но теперь я до старшей школы буду девочкой на побегушках. — Сорян.