Крики минувшего времени

      В тот день мишки находились в Урсалии. Затаив дыхание, они ожидали возвращения тех, кто бросил эти земли пятьсот лет назад. Точнее говоря, их наследников. Герои не покидали давным-давно брошенный город Гамми с тех пор, как победили Игторна. Тут же прибыли сюда, увидев подозрительный луч в небе, прямиком оттуда. Письмо… Письмо Великих Гамми, гласившее об их скором повторном прибытии. В этот раз все были уверены, что никто и ничто не помешает этому случиться и скоро все их жизни перевернутся! Кто-то мечтал о новых знакомствах, о дружбе… Кто-то о получении и об обмене новых знаний. И, наконец, о крепком союзе с людьми. Узналось, что многие прибывшие были в ладу с людским народом: никаких разногласий и конфликтов уже сотню лет! В это было сложно поверить барбикам, но главная семёрка ничуть не удивилась. Малыш и Солнышко не были в растерянности или волнении, увидев своих ровесников — тут же нашли общий язык и тех, кто прямо-таки упорно шёл с ними на контакт. Те же интересы и мечты? Возможно… Колдун не был относительно сильным магом, но кое-как заинтересовал тех, кто решил обучить его заклинаниям и дать возможность вступить в общество таких же, как он. С тех пор Колдун всё меньше и меньше путался в произношениях заговоров, стали редкими и те моменты, когда в нужных ситуациях он доставал записки с заклинаниями из своей шапки — наконец научился наизусть запоминать такие сложные слова, к тому же на совершенно другом языке! Толстун и Бабушка оказались теми, кому, в особенности, не безразлично ко всем вернувшимся. К их прибытию они постарались на славу. Однако, Бабушка была крайне удивлена столь навязчивой помощью Толстуна. Еле как допустила его к этому делу: не дай Бог сожрёт чего, отвернись на минуточку, но… Она оказалась не права. С его помощью пожилая гамми управилась гораздо быстрее. Толстун мало того, что помогал в приготовлении, так ещё каким-то чудом навязался быть ассистентом Ворчуна. Приносил машинное масло, совал под руку инструменты и, снова же на удивление ворчливого мастера — безошибочно! Что на него вдруг нашло? Все ловушки, транспорт… К прибытию Великих Гамми они выглядели, как новенькие, будто бы их совсем недавно установили. Ни ржавчин, ни царапин, ни трещин — от них просто след простыл! Серьёзно, если Толстун каким-то образом станет музой для Густо на один день (хотя, это маловероятно), то с ним и вправду что-то не так. К счастью, для Ворчуна — последнее не сбылось. Бурый мишка всегда в глазах своей семьи был грубым и неразговорчивым с незнакомцами. Но при встрече с Великими, его рот просто не закрывался! Словно подменили, или же его художничек решил подшутить, стащив магическую шляпу у Солнышка, перевоплотился в образ Ворчуна и, побежал знакомиться. Правда, одно но: Густо не знал о таком артефакте, тем более он был вместе с Ворчуном в тот радостный момент. Густо… Ну он, как всегда, в своём репертуаре: был не хуже Малыша и Солнышка. Вёл себя оживлённее обычного, ни капли не стеснялся подходить и жать лапы медведям, которых видит абсолютно впервые! На языке художника вертелась, как всегда, его фирменная фраза: «Приветствую, я — Август Гамми, можно просто Густо, (после любая тарабарщина)». Ворчун, будучи являясь противоположностью такого характера, испытывал за него «испанский стыд». Подбегал в самые неловкие моменты, хватал его за руку, стараясь не делать грубых движений, дабы не навести на Густо плохих мыслей о последующем серьёзном разговоре. «Простите, он провёл в одиночестве достаточно долгое время, надеюсь вы сможете его понять». — Такими и другими схожими фразами Ворчун оправдывал художника, но сами Великие, попавшие под горящий пыл творца не были недовольны, наоборот — только рады такому необычному вниманию. Но всё равно. То, что Ворчун планирует — миновать не возможно… К вечеру всё более-менее наладилось. Яркие разноцветные огни наполнили некогда пугающую своей древней мрачностью и мёртвой тишиной Урсалию. Не только огни сделали её ярче — Густо, что не удивительно, постарался настолько, что последующие два дня до прибытия спал, как убитый. Разбудить или как-то расшатать его, просто не представлялось возможным! Все дырявые стены были в фресках. Они не передавали какого-либо смысла, всего лишь яркие цвета, на рандом совмещённые между собой. Чего-то конкретного там изображено не было, но раз Густо назвал это произведением искусства — спорить бесполезно… И очень рискованно. Но, это уже совсем другое, ведь история гласит не об обратной стороне его натуры. Шли дни, недели… Казалось бы, за такой короткий срок из-за вмешательства профессионалов и внедрения их новейших разработок, от прошлой жизни гамми, некогда живших в Долине не осталось ничего. Прибывшие Великие помогли победителям зла восстановить их дом, но, как прежде, он уже не выглядел: новая деревянная мебель оказалась гораздо ярче и привлекательнее, нежели старая. Комнаты было решено полностью отремонтировать до неузнаваемости. Пять веков назад здесь жило несколько сотен гамми — тому доказательство были комнаты, многие из которых оказались намертво замурованными, вот и новые жильцы обрели здесь своё пристанище. Кто-то остался в столице, кто-то прямо здесь. То, что крепко было заперто — дружно выбито. Мда… Теперь прежним жильцам этого места было не слишком уютно находиться в кругу тех, с кем ещё предстоит укрепить свои отношения и узнать кого-то поближе. В основном это были такие же маги, как и сам Колдун, трудолюбивые домохозяйки и многодетные семьи. Все из перечисленных не прижились в Урсалии. По их словам, для них непривычен крупный город, а под землёй им казалось куда лучше. Зло хоть и было побеждено, но чувство безопасности всё равно инстинктивно покидало многих, кто уйдёт хотя бы на несколько километров от Долины. Еле как побороли это непонятное ощущение… Беженцы из Южного Гаммтона вернулись в свои давным-давно брошенные земли. Найдя ту Долину, что практически не отличалась от той, в которой уже во всю царила цивилизация, они организовали одну из самых крупнейших реставраций. Опытные садоводы и огородники ускорили темп возвращения к жизни местной флоры, другие немногие — позаботились о фауне. Теперь, некогда жуткий и мрачный Зубастый лес выглядел точь-в-точь, как пятьсот лет назад. За неделями мгновенно промчалось два месяца… Контакт с людьми Данвина был успешно установлен. Между человеческим народом и гамми был подписан договор о мирном положении и крепком дружественном союзе. Те, кто всю свою жизнь, (а некоторые лишь часть) прожили в этих краях просто не могли поверить в это. До последнего они считали Кевина и Каллу лишь исключением из правил. Теперь же, что их существование раскроют — бояться незачем. До этого великого события семёрка особо и не парилась. Лес густой и спрятаться можно везде… По словам короля Грегора, он ныне уже догадывался о том, что в некоторых делах мишки как-то взаимодействовали с королевством… — Дайте угадаю, Ваше Величество. — Начал предположения Кевин. — Возможно вы мельком увидели мишку внутри вашего дворца? — Такс… — Король погладил свою седую бороду. — Ну, начнём с того, что в день карнавала ко мне на сцену прибежала девочка, в довольно ярком костюме мишки гамми. Очень странно, что её дизайнерский подход не оценили… — Вот и я о том же. — Вспомнив этот неприятный случай, сказала Солнышко, отведя недовольный взгляд в сторону. — «Я этой карге ещё припомню!» — Подумала она, не озвучив мыслей — Кстати, Солнышко, так ведь? Благодарю за моё спасение, если бы не твоя внимательность, то, возможно, этот карнавал был бы для меня последним. — Подошёл к ней, чтобы пожать её мягкую лапку. — Просто я была в нужном месте и в нужное время. — Девочка ответила на рукопожатие и улыбнулась, поклонившись правителю. Что-то странное произошло в тот момент. Возможно, гордыня одержала над ней верх; Солнышко обернулась и хитро посмотрела на остальных. — Позже, ты, Кевин, принёс во дворец портрет Каллы, на которой была так же изображена та самая мишка. Я хоть человек давно не молодой, но очень внимательный. — Продолжил Грегор. — Поначалу я больно не придал этому значения, думал, что Кевин, заприметив Солнышко на карнавале, просто изобразил её рядом с моей дочерью. И уже, когда этот вандал Роточелли посреди ночи пытался ворваться в мои покои, мне мельком довелось увидеть ещё одного медведя гамми, стоящего рядом с тобой. — Расхаживал по тронному залу. Кевин и Густо, вспомнив ту ночь, с округлёнными глазами переглянулись. На их лицах читалось одно: «Как ты/я такое допустил?!» — И, кстати. — Всё не переставал рассказывать король. — Этот мишка гамми, прямо сейчас, тоже стоит здесь… — Наконец он обратил внимание на художника. — Я тогда списал его появление на свой недосып. Стало быть, ты не просто так оказался в тот момент, когда мы брали сеньора Роточелли под стражу. Тебе явно было что-то нужно… Густо смотрел ему в глаза, не в силах сказать что-либо. Девять пар пристальных взглядов в тронном зале было устремлено только на него. Он когда-то давно предполагал исход, если вдруг его заметят: подзатыльник от Ворчуна, нудные лекции о скрытности от Колдуна. Сейчас это в прошлом… — Ну же, чего молчишь? Скажи что-нибудь. — Прошептал Малыш, находясь ближе всех и ткнул его в локоть. — Ээээм… — Так, ясно, ответ мы услышим не скоро. — Слабо посмеялась Солнышко без какого-либо зла. — Это он нарисовал портрет Каллы! — Значит… Не зря ты был там. Как я раньше не догадался?! — С удивлением Грегор подходил к нему. — Портрет моей дочери вышел просто великолепным, я знаю, что ты наверняка уже слышал это, но сейчас сказанное мною точно адресуется тебе. Теперь я знаю, к какому художнику мне следует обращаться! С искрящими глазами Густо уставился вникуда, расплывшись в широкой улыбке. — Ох, что с ним такое? — Озадаченно произнёс Грегор. — Ничего особенного, с ним такое иногда случается. — Ворчун подошёл к художнику и утянул его обратно, чтобы не стоял, как вкопанный посреди зала, но Густо тут же очнулся и вырвался с его хватки. Он подбежал к королю, начал с нечеловеческой силой пожимать его руку. Такая вежливость продлилась не так долго, как в случае с Солнышко. Освободив короля Грегора от захвата, Густо завёл с ним, однако, интересную беседу, что заставила некоторых задуматься: — Для меня будет честью увековечить вас на холсте, включая принцессу! Но у меня есть всего один вопрос… — Ну так, задавай же. — С улыбкой произнёс правитель, будучи готовым ответить на что угодно. — Вам известна судьба Роточелли? — Густо спросил это с какой-то странной ухмылкой на лице. — Ох… Не знаю, огорчит или порадует тебя мой ответ но… Спустя день после изгнания, его тело было обнаружено крестьянами на окраине леса в канаве. Мы так и не поняли причину его смерти, на то, что на него напали волки, не сильно похоже. — После задумчиво отвёл взгляд в окно. Мишка промолчал, сделав встревоженное лицо, но Кевину и Ворчуну его эмоции показались слишком переигранными и не настоящими, об этом также говорили его глаза, в которых было столько неискренности; странно всё это. — Ну, видимо, несчастный случай. — Не обратив внимание на подозрительную мимику Густо, король решил продолжить. — Хм, что ж. На самом деле мне бы очень хотелось побольше узнать о ваших традициях, думаю, это так же будет особенно полезно для моего народа. — Ох, вы… Понимаете? — Колдун вмешался. — Сегодня у нас неотложное событие, мы не можем его пропустить. — Вероятно, у вас намечается торжество? — Грегор сделал поспешное предположение. — Оу, ну если вы изволите, то я могу вам рассказать. — Бабушка, не услышав возражений, продолжила. — Сегодня мы отмечаем день Вечерней Зари. Великие Гамми многое поведали нам об этом празднике. Настоящий разгар происходит на закате, когда последние лучи солнца освещают наши края. Поговаривают, что именно сегодня сбудутся, как самые заветные мечты, так и все страхи, стоит только подумать о них… Я бы вам сейчас всё до утра рассказывала! — Только… — Замято произнёс Колдун. — Только что? — Король заинтересованно нахмурил одну бровь. — Эм… Л-ладно. Если вы хотите побольше познакомиться с нашими традициями, то мы будем безмерно рады вашему присутствию. — Закончил маг. — Хах, благодарю за приглашение, но увы, мой королевский долг не позволит мне отлучиться. Вы наверняка помните, что сотворил Игторн? — Но вторжение ведь началось тогда, когда вы находились в Данвине, разве нет? — Спросила Солнышко, которую заметно передёрнуло, вспомнив об этом. — И то верно! — Подтвердил Грегор, обернувшись на детей. — Поэтому я отпускаю свою дочь и Кевина к вам на празднование, если вы не будете против. Услышав разрешение короля, принцесса и Солнышко радостно завизжали. Присутствующие резко вздрогнули, услышав эти крики. Именно на этой ноте они решили приостановить своё общение. Договорившись о завтрашней встрече, правитель вновь сел на свой трон. — Эх, а вот зря вы отказались. — Впервые за долгое время заговорил Толстун. — Там очень вкусная еда! Неловкая пауза. Послышался тихий смешок, непонятно, чей. Затем хлопок, видимо, по лицу. — Что, я что-то не то сказал? — Развёл руками, после последовал смех Грегора. — Серьёзно, что смешного? — Предложение и вправду заманчивое, но я всё равно не смогу. Не в обиду, Толстун, но раннее меня таким образом уже приглашали на съезд двух правителей. — Усмехнулся, провожая взглядом мишек и двоих детей. — Счастливого времяпровождения! ______ Этот вечер был особенным. Да что особенным? Для тех, кому это праздновалось впервые, он был самым лучшим! Бабушка рассказала Грегору не всё. «Поговаривают, что именно сегодня сбудутся, как самые заветные мечты, так и все страхи, стоит только подумать о них…» — Если же медведица ведала королю такое условие с особой интригой и улыбкой на лице, то на деле не всё так прекрасно и радужно. Чтобы заветные желания и впрямь сбылись, необходимо давать клятву, которую важно соблюдать на протяжении всего года. Если не хочешь «попасться на крючок», заранее нужно придумывать такое обещание, которое не будет заманчивым для его нарушения. Со страхами всё куда хуже — не смотря на красочность и радость вокруг вас, ни в коем случае, смотря на закат, не вспоминайте то, с чем вы вновь боитесь столкнуться. Проблемы могут вернуться, так ещё и в двойне ужасней! Многие избежали этой участи, или же наоборот, сказать конкретно было невозможно. Между этими случаями был свой нейтралитет. Гамми-маги в самый пик заката подняли на готовность вверх свои лапы. Обратный отсчёт… Чудо с минуту на минуту должно вспыхнуть яркими красками. Наблюдая за этим, у Колдуна возникло столь не тёплое воспоминание: Игторн разрушил одним термитом всю их Долину, а всему виной — наколдованные фейерверки, они только ухудшили ситуацию. Если бы не эта ошибка, то герцог и не подумал бы идти на ту открытую лесную поляну, где, собственно, он нашёл его и посадил это долбанное насекомое. Встревоженное и опечаленное выражение лица фиолетового мишки заметил Толстун. — Колдун? — А? Что? — Услышав своё имя, он вышел из своих раздумий. — Бабушка, ведь, говорила о… — Да, да, я знаю Толстун. Не вспоминать самое страшное в этот день. — Фальшиво улыбнулся ему в знак, что всё хорошо. — Я не посмотрел на закат. Хотя, на самом деле, я верю только в хорошее, а весь негатив предпочитаю забыть, в-в общем. — Начал быстро оправдываться. — Главное, знай. — Медведь, стоя напротив Колдуна, сделал короткую паузу; затолкал себе в рот два хорошо прожаренных куска шашлыка и продолжил свои мысли, пережёвывая мясо. — Всё, что было в прошлом — остаётся в прошлом. Нужно забыть обо всех оплошностях и продолжать жить дальше, если всё давным давно исправлено. — Заглотнул. — Ты ведь сам мне об этом говорил! — А, ведь, ты прав! — Вспомнив свои же мудрости в тот день, когда кусты ягод были сожраны огромными лже-пчёлами, Колдун улыбнулся понастоящему. — Странно, что я забыл о том, о чём твердил на полном серьёзе и с такой уверенностью. Толстун, желая побольше насладиться божественным вкусом жаренной свинины, лишь на позитиве хмыкнул, отойдя чуть дальше. От красочных и важных слов, что он сказал без заиканий ему показалось — вкус шашлыка в его лапах стал чуть лучше. Возможно на этот кусок потратили побольше прянностей и другой ароматной мешанины, но почему-то именно в этот случай Толстун решил, что вечер, как не странно, вознаградил его за моральную поддержку. Фиолетовый медведь направился к своим друзьям магам. Те, кто стоял поблизости, тут же обратились к нему: — Ну что, Колдун Гамми? Готов отжечь свою искру? — С ухмылкой поинтересовался Ригель — самый молодой из общества хранителей магии. — Готов, как никогда раньше! — Встал с остальными прямо в тот момент, когда обратный отсчёт подходил к концу; поднял лапы, что были подготовлены к «выстрелу», вверх. — Три… Два… Один!!! Присутствующие были вмиг ослеплены ярким светом и разноцветными искрами. Вспышками любовались и восхищались все… От радостных детей, до возлюбленных гамми. Любовные пары выделялись больше всего. Тем, что обнимались или держались за руки. Этим вечером оказалось, что их здесь целое множество… Это так приятно наталкивало на мысль, что большинство всё же не так одиноки, как могло показаться. Если бы в тот момент там находился злой и обиженный на весь мир человек, то будьте уверены — его сердце будет растоплено и частички доброты вновь проявят себя спустя долгое время. Огоньки фейерверков взлетали одна за другой. Синяя, голубая, пурпурная… Так и завораживали своей красотой, захватывали дух своими гигантскими всплесками на тёмном небе, где только-только показывались первые звёзды. Территория, где проводился день Вечерней Зари была необычайно огромной! От Урсалии вплоть до Южного Гаммтона. Так же, как и в Данвине здесь проводился своеобразный карнавал, ярмарки… Чтобы перечислить всё, не хватит даже пальцев. — Вау, я конечно присутствовала на всех балах своего дворца, но ещё ни разу в жизни мне не доводилось видеть такие салюты! А ведь тогда мне казлось, что, только наши фейерверки были достаточно яркими. — Держа на палочке яблоко в карамели, Калла делилась своими впечатлениями, поглядывая то на небо, то на Кевина. — Такое ты, — начала Солнышко, — увидишь только у нас, ведь нет ничего волшебнее, чем сама магия. — Неужели только эта магия сильнее, чем магия дружбы цветных пони? — Паж, чтобы не стоять так просто в стороне, решил задать весьма глупый вопрос, думая, что для кого-то из девочек это может показаться смешным. Солнышко и Калла с недоумением вылупили глаза на Кевина. — Что? — Парень пожал плечами. — Ляпнул то, что первым пришло на ум, не могу ведь я так просто стоять и молчать, с моей стороны выглядело бы не уважительно! — Боже, Кевин, да перестань ты… — Принцесса, как оказалось, прихватила с собой ещё одно яблоко в карамели и отдала его парню. — Если я — королевская особа, а ты — всего лишь паж, то это не значит, что ты всегда должен вести себя, как подчинённый или шут. В конце концов, мы же друзья! Солнышко хитро ухмыльнулась, отвернулась, тихо и немного злобно посмеялась, закрыв свою мордочку руками. — Что-то не так, Солнышко? — Заметив поведение жёлтой мишки, Кевин задал вопрос. — Нет, нет! — Обернулась назад. — Просто я вспомнила смешной анекдот. Паж и Принцесса с интересом взглянули на подругу. — Про что анекдот? — Калла ожидала услышать что-нибудь посмешнее, чем выходки их придворного шута. — Ой. — Наигранно закатила она глаза. — Я его нечаянно забыла. — Нервно посмеялась. — Окей, я пойду, а вы отдыхайте! — Затем на мгновение вновь показалась её хитрая мордашка. — Просто друзья… — С весёлым смехом девочка скорее унесла ноги, думая, что за такую предъяву её ожидает погоня, но дети, как стояли на месте, так и стоят. В последнее время близкие Солнышко, включая даже Бади, неоднократно ловили её на непонятных выходках. От странных, будто бы подозревающих всех взглядов, до смехотворного поведения, которого до этого никогда не было. Предполагалось, что всё началось в тот ужасный день нападения Игторна и его гоблинов. Как говорил Кевин, он нашёл Малыша и Солнышко под руинами расколотой стены зáмка. Колдун убеждал всех и самого себя, что девочка либо ещё не до конца оклемалась от случившегося, либо, уже по версии Бабушки, таким необычным образом она пыталась произвести впечатление на своих сверстников. Уже давно для всех не было секретом, что Солнышко старалась обратить всё внимание Густо на себя. Неужели она сдалась? Или… Она придумала что-то получше? Возможно так повлияли на неё новые друзья, на которых она стремилась ровняться. А что если среди толпы прибывших Великих Солнышко нашла кого-то, кто был в разы привлекательнее? Всех родных это слегка беспокоило, потому при удобной возможности задавали ей вопросы… Вопросы, на которые девочка отвечала без особых затруднений и не боясь последствий, были не слишком скромными. Например: «У тебя кто-то есть?» Или: «Тебе кто-то нравится?» Ответ всегда был одним и тем же: «С чего вы взяли?» — Да звучало это так, словно это один из вариантов ответа, которые она заранее заучивала и выдавала первым, какое «придёт» на ум. Малыш довольно часто, не скрывая своего недовольства, всем рассказывал о её злом взгляде, который, видимо, она применяла только на нём и того, кто был примерно его возраста, остальные же, кто старше, никакой агрессии не замечали, но в связи с обстоятельствами, они частично верили медвежонку. Что-то принимали за правду, что-то за преувеличение — когда тема касалась Солнышка, ни у кого не поворачивался язык назвать что-либо ложью. Ворчун и Густо, в свою очередь, были уверены — рано или поздно все они докопаются до истины. Но им самим на ближайшее будущее следует быть аккуратнее, чтобы ненароком кто-то из ближних не умудрился дойти до совершенно другой истины. Солнышко глубоко в своём подсознании часто нервничала, когда кто-то лез с допросами и навязывался на разговор, даже когда-то обаятельный для неё Густо стал слишком занудным. Ещё немного и в её окружении появится копия Ворчуна, только чуть выше и всё ещё с теми же прелестями творческой личности, осталось только разозлить! Как бы досадно и тревожно для девочки это не звучало, но… Она и вправду чуть не попалась! Да, у неё в самом деле кто-то есть… С тех пор, как Ригель появился в её жизни, Солнышко старалась стать для него кем-то важным. С первых же дней она стала на виду у всех вести себя слегка дерзко, загадочно. И знаете? Советы её новой подруги — Кейт очень даже помогли, именно её рекомендации свели Солнышко с Ригелем. Поначалу парень думал, что это местная показушница, но узнав поподробнее, кто она, то стыдливо посмотрел в её сторону. — Я… Я, конечно, знал, что среди главной семёрки есть молодая девушка, но, я толком не видел её. Солнышко добивалась его три месяца. Три месяца, которые, она предположила, ушли впустую, наоборот стали одим из её значимых шагов новой жизни. Это случилось за месяц до Вечерней Зари. Отбросив все возможности хоть как-то познакомиться, девочка решила — снова неудача. Но вот происходит переломный и резкий момент… Он следует за ней, словно тень и застаёт её за каилометр от Долины. Благо рядом никого не оказалось. В отличии от Густо, между Ригелем и Солнышком разница в возрасте была не столь велика. Ему семнадцать, а ей совсем недавно стукнуло шестнадцать. Когда младший волшебник впервые увидал Солнышко на пристани, то принял её за прибывшую на соседнем корабле, но отличалась она своей отзывчивостью и привлекательностью. Он редко контактировал с детьми, поэтому мало, кого знал из отдельной толпы. Но, услышав настоящий возраст девушки, Ригель пришёл в недоумение — ростом низкая, симпатичная мордашка, как у совсем маленькой девочки. Мишка поверил ей лишь тогда, когда она в подробностях рассказала о себе. Одним из аргументом являлась история о Леди Бейн, об украденной молодости. Когда же Солнышко вновь вернулась в прежний вид, то заметила — она стала выглядеть на малость моложе. — Хех, вау… Значит это мне про тебя рассказывал один подвыпивший медведь?! — А? — Недопонимала она. — О чём же? Какой медведь? — Ну, насколько я помню, его звали Толстун, в первые три дня празднования в честь вашей победы он рассказал мне, как ты вместе с Бабушкой раскромсала механизм одной машины. А… А дальше я ничего не понял. — Ригель немного смутился, когда понял, что рассказывал Солнышку о подобном в такой оживлённой речи, словно давно знает её. — Хе-хе… — Непонятно от чего развеселевшая девочка, продолжила с ним беседу, сидя на поваленом бревне. — Ты уже, оказывается, всё знаешь? — Ну да, нам — прибывшим, необходимо запомнить наших героев, освободивших от зла этот лес. — Сел с ней рядом. — Слушай, а почему у тебя глаза разного цвета? — Не думая, что это личное, сходу мишка стала задавать вопросы. — На правой стороне не светло-серая шерсть, а тёмно-синяя с яркими и мелкими пятнами… Они, кстати, очень похожи на звёзды! — Эээм… — Не придумав, как объяснить получше, сказал, что пришло первое на ум. — Ну, я родился с такими особенностями, тогда позже моя родня престрастила меня к магии. Знаешь, почему меня зовут Ригель? Вот, как раз таки из-за врождённости… — Ригель… Эм, это звезда? — Верно, кстати, Солнышко, то есть, Солнце — это, ведь, тоже звезда. — Парень устремил глаза в небо, где там как раз таки сияло небесное светило. — Кейт — твоя подруга, рассказала мне, что я тебе нравлюсь. Видимо вы не нашли лучше способа, чтобы спросить, почему я так выделяюсь среди многих гамми. Солнышко стыдливо отвела взгляд и покраснела. — Нет, я серьёзно, могли бы просто подойти и спросить, вы всё равно будете не из первых, кто уже докапывался ко мне с этим «звёздным» пятном на лице. — Дружески ткнул её в плечо и подоброму посмеялся. — На самом деле, меня в тебе заинтересовало не это. — Сомкнула она свои пальцы друг о друга. — Просто ты среди магов такой молодой и… Красивый. — Девочка раскраснелась ещё больше. — Почему к тебе не клеилась ни одна девушка?! — Просто меня слишком сложно впечатлить. Поэтому я поймал тебя в лесу. — Встал с бревна и уставился на неё. — Ох, ну… Если же ты за тем, чтобы… — Не совсем. — Резко перебил её, заранее зная досказанности. — Предлагаю быть друзьями, если ты уж слишком мне понравишься, то, возможно… Стало быть, я дам тебе шанс. — Загадочно оглядел её с ног до головы. Солнышко расползалсь в широкой улыбке. Она сделает всё возможное, чтобы всё его внимание досталось ей! И, именно, с этих пор она изменилась на глазах у остальных… Ради него… Торжество продолжалось до рассвета. Что не удивительно для того Вечера, родители не укладывали спать своих детей на закате и позволяли им развлекаться до того, пока сами не устанут. Ворчун и Густо были теми, кто предпочёл бы не показываться на виду у толпы влюблённых пар. Вдруг бурый гамми заметил, что стоящий напротив него неважно выглядел: вялый вид, грустные глаза, смотрящие вниз, опущенные уши. — Не понял, тебе что, плохо? — Прошептал Ворчун, крепко сжав его лапу. — Ну-ка, отойдём чуть дальше… — Увёл его прямо в лес; главным намерением было поговорить и разузнать, что случилось. Пройдя метров триста, Густо тут же резко увернулся от Ворчуна и крепко прижал медведя к дереву, намертво схватив обе его лапы в замок. — Вот ты и попался~. — Полушёпотом пропел художник. Ворчун от неожиданности в первые секунды ничего не понимал, но увидев расслабленную мордочку Густо в парах сантиметрах от своей, вдруг понял — узнавать, что с ним произошло, уже не требуется…