Что-то внутри тебя!

Подготовка к свадьбе шла полным ходом, и участие в ней, казалось, принимало все племя. Катара с радостным удивлением смотрела в лица соплеменников, светящиеся изнутри, как воздушные фонарики в Стране Огня, недоумевая, неужели все это — ради нее. Или ради Аватара? Что такого было в предстоящем празднике, ради которого строилось на окраине новое иглу? Почему лица женщин сияли затаенными понимающими улыбками? Почему сборища мужчин чаще, чем всегда, сопровождались шутками и смехом? Катаре казалось, что она вдруг попала на какой-то большой фестиваль, на котором почему-то у всех было дело. Кроме нее. Она пыталась браться то за одно, то за другое: шить скатерти, мастерить украшения, строить иглу… Но ей не давали. Кстати об иглу. -Аанг, меня немного тревожит размах, с которым племя выдает меня замуж… — пожаловалась она как-то во время прогулки на Аппе. — Я видела наши свадьбы, но я не помню, чтобы для свадебного торжества строился отдельный дом, — и она указала вниз на почти завершенную ледяную полусферу, вокруг которой сновали люди. -Вероятно, это привилегия невесты Аватара, — засмеялся Аанг. — Я тоже до сих пор удивляюсь, прилетая в разные поселения, что для меня всегда готовы кров и пища. Раньше я пытался возражать, что они не должны этого делать, но потом генерал Айро объяснил мне, что стоит позволять людям проявлять свою благодарность Духу Планеты в доступной и понятной им форме. Может быть, мы просто будем наслаждаться моментом — когда не надо никуда спешить и ничего делать? — Аватар притянул девушку к себе и нежно поцеловал ее озабоченно сведенные брови. «Что ж, — решила Катара, — ничего неделание — это далеко не худший способ подготовки к свадьбе…» Однако ей тут же пришло в голову, что, если бы у нее было полезное занятие, переносить ожидание было бы несколько проще. Особенно находясь в непосредственной близости от будущего мужа, пальцы которого сейчас так нежно сжимали ее затылок, что в животе взрывались шаровые молнии. Вернувшись на землю, Катара направилась прямо к бабушке. -Пра-Пра, я не понимаю, зачем столько суеты? Новое иглу! Неужели мы не можем отпраздновать в Доме Совета, как отмечаем все наши праздники? Канна отложила в сторону ткань, которую вышивала и посмотрела на Катару, как той показалось, немного насмешливо. -Это иглу — не для праздника. Оно — для молодоженов. -Но, бабушка! — опешила Катара. — Аанг и сам может построить иглу для нас, да хоть целый дворец, он же маг воды, Аватар! И, кроме того, ты прекрасно знаешь, что мы не сможем жить на Южном Полюсе. У Аанга есть обязанности, и мы… -Никто не говорит, что вы будете там жить, — перебила ее Канна. — Это для вашей первой ночи. Катара остолбенела. Открыла и закрыла рот. Лицо ее стало пурпурным. Потом побледнело. Потом она снова открыла рот. И снова закрыла. Наконец, она развернулась и задумчиво вышла из дома бабушки. По мере того, как она приближалась к дому отца, в котором жила, озадаченность на ее лице постепенно сменилась легкомысленной мечтательной улыбкой. Она поняла, чем займется в оставшиеся два дня. Конечно, она сможет обставить их спальню (!!!), украсить ее по своему вкусу, создать неповторимую атмосферу, которая будет сопровождать их в такой важный момент. Поминутно краснея, она открывала сундуки, разыскивая свечи, сосуды для воды, размышляла, какого цвета должны быть простыни, и стоит ли застилать постель шкурами, которые так не любил Аанг. В дом ввалился Сокка. Пожалуй, он был единственным, чье лицо в последние дни не только не светилось радостью, но выглядело даже мрачно. Воин Племени Воды протопал прямиком на кухню, ловко отрезал себе несколько ломтей мяса и плюхнулся на скамью, с явным наслаждением работая челюстями. Через какое-то время, утолив свой волчий аппетит, он с подозрением воззрился на Катару, которая, вопреки своим привычкам, ни слова не сказала ему о том, что следует раздеваться и мыть руки, прежде чем садиться за стол. Сокка даже подготовил контраргумент о том, что он не сидит и не собирался садиться за стол, а значит, и раздеваться и руки мыть ему не требуется. А все потому что… -Катара… Чем это ты занята? Сестра, казалось, только теперь заметила его присутствие, но вместо того, чтобы исполнить запланированное Соккой па-де-де на тему поведения за столом, покраснела и промямлила в ответ: -Так… ничего особенного… Молодой человек не на шутку озадачился: с одной стороны, видеть сестру, которая-всегда-права, в таком замешательстве было забавно, с другой, она явно что-то скрывала, и это наводило его на тревожные воспоминания о похищенном много лет назад свитке магии воды и последствиях, которые это действие повлекло за собой… Или о том, как Тоф и Катара решили сыграть по-крупному в одном из городков Страны Огня и чуть не погибли сами и не погубили их с Аангом… Или о сравнительно недавнем тайном поединке Катары с одним из учеников мастера Пакку, в ходе которого оба не заметили, как лед, на котором они стояли сломался, и отколовшуюся льдину понесло в море. В общем, ничего хорошего необычное поведение Катары окружающим не сулило. -Тааак, — грозно протянул старший брат. — Все, как очумевшие муравьи, носятся, готовясь к ее свадьбе, даже я вынужден строить ей… — что именно он строит, Сокка, кажется, выговорить не решился, — …а она!.. Когда я женился на Суки, ничего такого не было! В другой ситуации Катара с удовольствием бы поиздевалась над его красноречием, но в этот раз она была благодарна, что брат не сказал вслух, что он строит спальню для первой брачной ночи своей младшей сестры. -Сокка, я тоже удивлена тем, что происходит, но ведь Аанг — Аватар… наверное, есть какие-то обычаи… -Да знаю я, что он Аватар, Пра-Пра и старейшины мне уже все уши прожужжали! Что такого в том, что двести лет Аватар не справлял свадьбу?! И что такого особенного в его возрасте? -А что с его возрастом? — подозрительно спросила Катара. -Видите ли, ничего не известно о женитьбе такого молодого Аватара! Я-то с ними полностью согласен — можно было бы еще ума-разума поднабраться и ему, и тебе, но отдельное иглу — это перебор… -Сокка, ты здесь? — дверь открылась, и в дом зашла Суюки. — Пойдем, тебя ищет Хакода. Привет, Катара! Как настроение? Катара радостно улыбнулась в ответ, предвкушая, как задаст подруге насущные вопросы о спальне. -Отлично! Ты очень вовремя. Сокка, тяжело вздохнув, вышел наружу, а его жена стала стягивать через голову жаркую парку. Наконец, она закончила и села на один из сундуков, возле которых стояла Катара. -Ого, ты, я смотрю, времени не теряешь? Уже собираешься в дорогу? А зачем все эти свечи? -В дорогу? Нет! Мы еще побудем здесь некоторое время после свадьбы. Свечи для другого. -Для чего же? Катара снова, вероятно, уже в сотый раз за день покраснела. -Пра-Пра сказала мне, что то иглу — для нашей первой ночи… И я хотела бы украсить его. Что ты скажешь? Суки улыбнулась в ответ, но выражение лица у нее при этом было довольно странным. -Украсить? Зачем? — как-то невпопад спросила она. -Чтобы было красиво! Ну свечи, их отражения в ледяных стенах, мягкие простыни… Я хочу, чтобы Аангу понравилось… Невестка смотрела на Катару и в глазах ее… стояли слезы. Маг воды смутилась от такого проявления чувств и отвела глаза, но вдруг услышала странный звук. Снова повернувшись к подруге, она увидела, что та вся трясется, зажав рот рукой, и по щекам ее действительно бегут слезы. Целительница уже решила, что необходима ее помощь, но Суюки остановила ее жестом, пытаясь подавить странные судороги, и тут до Катары дошло, что воительница просто смеется, да так, что никак не может остановиться. -Не вижу ничего смешного, — маг воды обиженно сложила руки на груди. Наконец, Сюуки успокоилась и смогла заговорить. -Катара, не обижайся, но ты думаешь, Аанг сможет заметить все эти украшения? Катара подумала. -Ну возможно, не сразу… Утром. Воин Киоши выразительно закатила глаза. -Хорошо, что именно ты планируешь сделать? *** Аанг с удивлением наблюдал за необычными перемещениями возле «свадебного иглу». До торжества оставалось меньше суток, а те, кто должен был обставлять новый дом для праздника вместо того, чтобы вносить туда мебель и другие вещи, выносили оттуда предметы интерьера. Аватар не выдержал и направился внутрь, никто его не остановил. Прежде всего, он обнаружил, что изнутри «свадебное иглу» было куда меньше, чем можно было предположить по внешним размерам: не было никакой возможности разместить здесь всех, кто придет на свадьбу. Во-вторых, маленьким изнутри и большим снаружи оно было из-за толстенных ледяных стен, которых в других домах не делали, во всяком случае, так казалось неискушенному в этом Аангу. В-третьих, посреди сравнительно небольшой комнаты стояла огромная деревянная кровать с намертво вмороженными в лед ножками. Возле нее что-то деловито складывала в сверток Пра-Пра. -Канна, что это за место? Та обернулась, кивнула Аангу и продолжила свое занятие; как успел заметить Аватар, она собирала свечи. -Посмотри внимательнее, — насмешливо ответила она. — Ничего не напоминает? Аанг снова осмотрелся. Очень внимательно. -Напоминает. Спальню. А еще подземный бункер Властелина Огня. Какая связь? И почему отсюда все выносят? -Первая догадка правильнее второй, — снова усмехнулась Канна. — Это и есть спальня. Для молодоженов. Лицо Аватара приняло крайне заинтересованное выражение. -Неужели? Это что, такой обычай в Южном Племени — строить для молодых отдельную… хм, помещение. -Нет. Но ведь вам оно понадобится, не так ли? — Пра-Пра посмотрела прямо в лицо Аангу, и тот почувствовал, что у него запылали не только щеки, но и уши. -Эмм… да. Скорее всего… Наверняка… то есть, конечно… Но я все равно не понимаю, почему здесь стоит только кровать, и почему вы сейчас убираете все эти свечи. -А что, они могут вам понадобиться? — похоже, Канна решила окончательно извести будущего зятя, отвечая вопросами на его вопросы. Нервы бывшего монастырского послушника и так были напряжены из-за предстоящего назавтра события, а сейчас они практически зазвенели. -Да что такого в этой свадьбе, что к ней требуется такая тщательная и странная подготовка, скажет мне кто-нибудь или нет? — обратился он куда-то в потолок. Канна некоторое время молчала, все так же насмешливо глядя на него, словно ожидая, что ответ все же поступит, потом сказала: -Дело не в свадьбе, дело в тебе, Аватар Аанг. Спроси самого себя, что это может быть. -Что-то не так во мне самом? В ответ на это Канна с усталым вздохом закатила глаза. *** Свадебная церемония отпечаталась в памяти Катары яркими и бессвязными вспышками: наряд, подаренный Канной, слезы в глазах Аанга, когда она вышла к алтарю, собственные слезы, бегущие прямо на счастливую улыбку, и поиск носового платка, их клятвы, принесенные друг другу и духам, и, наконец, короткая вспышка татуировок Аанга, словно подтверждающая, что их клятвы приняты. При этом Катара не могла не заметить выражения крайнего почтения и даже благоговения, возникшего на лице жреца, проводившего церемонию. И поцелуй, скрепивший их клятвы. Впрочем, поцелуй запомнился ей, скорее, привкусом досады: осознание того, что отныне Аанг — ее муж, что она принадлежит ему полностью и безраздельно, подняло в ее душе такое волнение, что Катара почти ничего не почувствовала, когда губы ее встретились с губами Аанга. И присутствие при этом поцелуе всего племени ничуть не помогало ей справиться со смятением. Что происходило во время пира, Катара не могла потом вспомнить вообще, потому что чем ближе была ночь, тем более нервно сжимались ее пальцы на руках Аанга. Тем не менее, все заканчивается: осталась позади церемония, пир, поздравления, подарки и приношения, остался позади сам праздничный зал в Доме Совета, в котором еще продолжался праздник, и молодые вплотную приблизились к кульминации догорающего дня. Катара нервно фыркнула, стоя у входа в «свадебное иглу». -Что за странная все же затея! — губы Аанга коснулись ее дрожащей улыбки, и продолжать она не стала. Откинув тяжелый многослойный полог, они вошли в спальню, обстановка которой выглядела, мягко говоря, эстетично. Катаре все же удалось снова принести сюда свечи, которые успели несколько раз исчезнуть неизвестно куда, вызывая у мага воды ужасные подозрения соплеменников в мелком воровстве. Сейчас она выскользнула из объятий мужа и расставляла свою заначку на полу и других доступных поверхностях, которых было крайне немного, и некоторые она создавала самостоятельно прямо на ходу. –Зажги их? — она отошла в сторону и с замиранием сердца следила за тем, как созданный Аватаром язычок пламени трепетно прикоснулся к каждому фитилю, и комната озарилась теплым оранжевым свечением. Большая деревянная кровать была застелена пуховыми одеялами — это тоже было сделано по настоянию Катары: пух полярных птиц собирали на местах птичьих базарах, и соответственно у Аанга такие одеяла не вызывали отторжения. Молодой человек с удовольствием опустился на огромное мягкое ложе и поманил Катару, в нерешительности стоявшую поодаль. -Ты ведь не боишься? — он иронично изогнул бровь, и девушка почувствовала, как сердце пропустило удар. Но она отважно шагнула навстречу мужу. -Вот еще!.. А ты? — она скользнула похолодевшими пальцами по приоткрытым губам Аанга, и внутри нее что-то сладко замерло. Тот не ответил. Не отводя взгляда от ее лица, он стал развязывать богато вышитый пояс ее наряда. -Ты не смог выяснить, что заставило их построить это иглу? — спросила Катара, пытаясь отвлечь себя разговором от разгорающегося в животе нетерпения. -Нет. Канна говорила что-то очень туманное… -Что же? -Что это что-то внутри меня… Маг воды пристально посмотрела на мужа, словно пытаясь увидеть его насквозь. -Эээ… внутри тебя? -Или что-то в этом роде, я так и не понял. Катара только закатила глаза. -Ни слова в простоте. Неважно. Я даже рада, что нам не нужно делить сейчас дом с отцом или Соккой, или Пакку… Аанг засмеялся в ответ на ее выражение лица. Пояс, наконец, упал на пол. Не в силах больше сдерживать волнение, Катара судорожно втянула воздух. Аанг взял ее за талию, приподнял над полом и, будто фарфоровую куклу, положил на постель. -Здесь нам никто не помешает, — шепотом произнес он, расправляясь с застежками ее верхнего платья. Просто лежать, в ожидании и предвкушении глядя в потемневшие, как штормовое море, глаза любимого, было невыносимо: Катара почувствовала, как ее бьет озноб и перехватывает дыхание, и она потянулась к его губам — жадно, нетерпеливо, со всей силой долго сдерживаемого желания. В этот раз поцелуй был настоящим, проникающим, пронзающим ее насквозь. Руки ее сами нашли пояс Аанга и расстегнули его, скользнули под рубашку, чувствуя, как от ее прикосновений он покрылся гусиной кожей, едва притронулись к давнему ожогу, перешли на грудь, с наслаждением первооткрывателя исследуя плавные изгибы напряженных мышц… Целовать Катару вот так, свободно, не украдкой и без стеснения, имея на это полное право, казалось каким-то запредельным счастьем. Тихие жадные звуки в ее горле сводили его с ума. Аанг стремительно терял контроль над собой. Полураздетая, Катара резким движением сдернула с него рубашку, припав губами к темному заострившемуся соску, и он едва не вскрикнул — с губ его сорвалось хриплое шипение, словно вода попала на раскаленные камни. Девушка вскинула на него озабоченный взгляд, и он только покачал головой, давая понять, что все в порядке. Голос его больше не слушался. Не прерывая поцелуя, Катара прикоснулась ладонями к его животу, пытаясь подобраться к завязкам одежды. Аанг застонал, вызывая внутри нее обжигающую приливную волну, от которой кружилась голова, и свечи вокруг сливались в качающийся хоровод. Муж справился, наконец, с ее одеждой, последний тонкий слой которой разлетелся в его руках на куски, но Катара была даже благодарна за это: было нестерпимо ждать этого первого соприкосновения обнаженной груди с его кожей. Руки ее еще немного поборолись с его поясом, и она капризно захныкала, поняв, что не справится сама. Сев на колени, Аанг закрыл глаза, пытаясь вернуться из каких-то космических глубин, в которые он падал последние несколько минут, ощущая под пальцами гладкую, упругую, горячую кожу любимой. Замерев в томительной муке, Катара пожирала глазами золотистый силуэт на фоне свеч. Мгновения ожидания высекали у нее искры между лопатками, и тягучая раскаленная лава растекалась в животе. Не в силах больше сдерживаться, она закрыла глаза, откинула голову и тихо застонала. И тут же его губы нашли ее лицо, властно раскрыли ей рот, язык, щекоча, коснулся ее неба, и ее пронзило током, когда она почувствовала, что ни на ней самой, ни на теле, вплотную приникшем к ней, больше не осталось ни лоскутка одежды. Сердце, бьющееся птицей в каждой клетке тела, кожа, вспыхивающая тончайшей бумагой от любого прикосновения, мышцы, живущие своей жизнью, трепещущие, дышащие, изнемогающие, губы, не встречающие запретов и преград, руки, танцующие кистью мастера по бумаге кожи, пальцы, язычками жадного пламени проникающие везде и всюду, выпуская в бесноватую от древней музыки ночь жадное пожарище. И торжествующий двухголосый возглас, пронзающий вышину до звезд, осыпающихся белоснежными хлопьями в вечные воды. …И кромешный ад, разверзшийся прямо в комнате: в пульсирующем белом свечении татуировок Аватара каждая свеча превратилась в целый столб пламени, мгновенно сжигая воск. Ледяные полки и подставки, которые создала Катара, испарились, даже не успев растаять, вихрь, пронесшийся по комнате, разбросал все, что не было закреплено, включая одежду и одеяла, попутно погасив пылающие лужицы, оставшиеся от свеч. …Катара лежала, крепко обняв мужа руками и ногами, ожидая пока его стрелы перестанут вспыхивать и тело расслабится, пульсация прекратится. Утром можно будет на свежую голову оценить ущерб от принесенных ею несмотря ни на что свечей, и от вихря, унесшегося наружу, едва не сорвав полог с двери и впустившего волну ледяного воздуха внутрь. Правда сейчас, заключенная в невесомый кокон наслаждения и неги, она не чувствовала холода. Только теперь она начала понимать, зачем было нужно иглу, и что пыталась сказать Пра-Пра… Аанг с трудом приподнялся на руках, нехотя перекатился на спину, задохнувшись от непривычно острых ощущений, и тут же притянул жену к себе, баюкая ее на груди. Взгляд его остановился на черных подпалинах повсюду на потолке. -Катара… — нерешительно позвал он через минуту, сломав голову над вопросом, что произошло тут за время, пока он был не в состоянии осознавать реальность. — Что это? Катара засмеялась тихо и удовлетворенно и провела пальцем по напряженной линии его бровей. -Думаю, это то самое «что-то» внутри тебя, о котором говорила бабушка.