Ярче утреннего солнца

      Было пышное торжество. Собралось множество влиятельных людей, звучали тосты и музыка. Ясмин сидела с потухшим взглядом, не смотрела выступление танцовщиц, не слушала речи, произнесённые гостями. Наверняка, она думала о том, что теперь её жизнь разрушена. Мустафа вёл себя приветливо, улыбался и благодарил за подарки и тёплые пожелания счастливого брака. Иногда под столом его рука находила ладонь Ясмин и мягко сжимала в попытке утешить. Он не хотел, чтобы она считала его врагом.       Лишь глубокой ночью, когда гости разошлись, им удалось остаться наедине. Ясмин вошла в спальню первая, Мустафа последовал за ней и прикрыл дверь. Она стояла молча, не двигаясь.       — Ясмин, я знаю, — произнёс он непривычно печальным тоном, подойдя со спины, — Мы всё ещё можем найти способ расторгнуть брак. Я попытаюсь.       Она повернулась и заглянула ему в глаза — её собственные блестели от слёз.       — Не плачь, ну что ты, — проговорил с грустной улыбкой и коснулся пальцами её скулы, — Не съем ведь. Хотя хотелось бы.       — Хотелось бы? — удивлённо переспросила и тоже невольно улыбнулась.       — А чему ты удивляешься? Ты же такая замечательная, — он сказал ласково и тяжело вздохнул, — Ложись спать. Тебя, наверное, утомил сегодняшний день. Подумаем завтра, что можно сделать.       Он отстранился, не целуя, не обнимая, не нарушая границ. Ясмин опустила взгляд и выдохнула:       — Я устала пытаться.       — И что ты предлагаешь? Смириться? — недоверчиво уточнил. Она молчала, так и не поднимая глаз, и Мустафа догадался, — Хочешь быть со мной?       Она ответила уклончиво, заметно смущаясь:       — Ты достойный человек, Мустафа, и хороший друг. Жаль только, что мы не любим друг друга, — она нервно сглотнула, — Но, может, мы сможем выстроить отношения на взаимном доверии и уважении… а любовь придёт со временем.       Он распахнул глаза, удивляясь услышанному, и сделал шаг к Ясмин. Ладонью осторожно провёл по её спине и, не найдя сопротивления, опустил вторую руку ей на талию.       — Я был уверен, что ты даже мысли не допускаешь о том, чтобы присмотреться ко мне… — искренне выдохнул Мустафа, смотря на неё немного иным взглядом, — Что поменялось?       Она стояла, не решаясь посмотреть на него, ответить что-то… Он не настаивал, рассудив, что Ясмин слишком перенервничала. Лёгкое касание её щеки, ненавязчивый поцелуй в лоб. Она прикрыла глаза. Ей неприятно или, наоборот, понравилось? Мустафа сам растерялся, повторил тихо:       — Ложись спать.       Огладил её плечи и медленно отстранился. Ещё раз пробежался по ней взглядом и направился к балкону, не желая смущать, когда она будет переодеваться. Свежий воздух немного распутал неразборчивые мысли. Он не мог и предположить, что Ясмин захочет быть с ним, предложит сама… За тот месяц, что они общались, он успел искренне заинтересоваться ей, как мужчина интересуется женщиной. В глубине души хотел, чтобы Ясмин стала его женой, но отгонял эти мысли, не видя отклика. И теперь… она здесь, в спальне, его жена. Нужно ведь радоваться? А он растерян. Хотел бы, чтобы влечение было взаимным. Глубокий вздох. Вернулся обратно — Ясмин уже лежала, укрывшись одеялом. Заснула, наверное.       Он тихо, бесшумно разделся, сложил одежду и тоже лёг на свою половину кровати, чтобы её не тревожить. Смотрел в потолок, и всё думал, думал…       — Мустафа… — прозвучал её голос в тишине.       — Да?       — Обними меня.       Изумлённый тихой просьбой, придвинулся к её спине, коснулся грудью лопаток… Ниже решил остаться на расстоянии. Никогда он так не был взволнован, как сейчас. Ладонью проскользил по её талии и остановился на животе. Её кожи так приятно касаться… Не сдержался и поцеловал её хрупкое плечо. А затем ещё раз, уже влажно и долго.       Ясмин сжала его пальцы на своей талии. Не отталкивала и не сопротивлялась, лишь дыхание стало тише, но его мгновенно обострённый слух позволял слышать ярче и громче. Мустафа продолжил, оставляя нежные тёплые поцелуи на её шее, вдохнул запах её волос… умопомрачительный. И всё же прижался к её ягодицам, не выдержал. Боялся, что напугает этим, но Ясмин так и осталась лежать на месте, сильнее стиснув его пальцы.       — Я не настаиваю… — тяжело прошептал ей в затылок, — Скажи, если хочешь, чтобы я прекратил.       Она взяла его руку и робко, медленно переместила себе на грудь. Мустафа почувствовал, как сильно колотится её сердце. Прижался к ней, осторожно обхватив грудь ладонью, мягко поглаживая. Твердеющий член упирался ей в ягодицы, она точно чувствовала это, но не отодвигалась.       «Значит, согласна.» — промелькнувшая мысль разлилась полыхающим импульсом по всему телу.       Рукой провёл ниже, повторяя изгибы, погладил ягодицы и бёдра, немного сжимая, массируя. Действовал уверенно в этот волнующий момент. Завёл ладонь вперёд к её ногам, между них… Прикоснулся к ткани её нижнего белья и слегка надавил. Ясмин взволнованно выдохнула и чуть-чуть развела бёдра. Кровь бурлила, отдавая в виски; Мустафа горячо впечатался губами в её шею, а пальцами скользнул под бельё и провёл по половым губам… Тепло, мягко, немного влажно посередине… Было восхитительно приятно трогать её вот так.       Он старался не спешить, не пугать. Водил пальцами, углубляясь, надавливая, заставляя её двигаться и постанывать от прикосновений. Достал руку и потянул за край нижнего белья, стягивая вниз, и Ясмин приподняла ягодицы, позволяя обнажить себя. После он нашёл застёжку её бюстгальтера, щелчок — расстегнул, снял. Приподнялся на локте, надавливая ей на плечо, чтобы она легла на спину, открывая ему обзор. Хотел разглядеть её. Увидел и охнул… Она была так красива, смущённая и возбуждённая, и теперь она его, согласилась сама.       Ласково провёл ладонью по её скуле, смотрел так проникновенно и нежно. Наклонился к её губам, и она приоткрыла рот, готовая его принять… Касание… Несколько робкое сперва, а затем он углубил поцелуй, протолкнув язык дальше. Их первый поцелуй. Она лежала под ним, раскрытая и невинная, таяла в его руках. Наверняка, она ожидала чего-то особенного, и Мустафа был готов постараться, чтобы Ясмин не пожалела о близости.       Разорвав поцелуй, спустился ниже, огладил её небольшую аккуратную грудь и принялся целовать, посасывать, облизывать каждый миллиметр. Ей, очевидно, нравилось это. Она несмело запустила пальцы в его длинные волосы, перебирая их, смущаясь, выгибалась под его ласками и подавалась навстречу. Горячая, сладкая. Переживала сильно, насколько Мустафа мог судить по бешеному биению её сердца.       Немного отстранился; опьянённым от желания взглядом смотрел ей в глаза, пока стягивал с себя бельё. Ладонью провёл вниз, раздвигая ей ноги, и налёг сверху. Её растерянный взгляд. Он решил её успокоить, прошептал:       — Постарайся расслабиться здесь… — мягко коснулся рукой её половых губ и внутренней стороны бёдер, — Будет неприятно сначала, но быстро пройдёт. Не бойся, ладно?       Она взволнованно кивнула, положив ладони ему на талию. Мустафа поцеловал её вновь, медленно, убаюкивающе. Погладил между ног со всей лаской, нашёл пальцами вход и направил член. Мягко толкнулся — её тело сопротивлялось, не впускало его; тогда он усилил давление. И через мгновение вошёл на половину длины.       Ясмин вскрикнула, руки её упёрлись ему в грудь в судорожной попытке оттолкнуть, но Мустафа обнял её, гладил лицо, осыпая поцелуями:       — Всё, Ясмин, всё… Я уже в тебе.       Он физически чувствовал каждый удар её сердца. Весь мир сузился только до этой спальни, где он лежал на ней, в ней… Её дрожащие ресницы, доверчивый взгляд, полный слёз. Ему хотелось касаться её, утешить, обещая, что боли больше не причинит. И в то же время, ему хотелось куда большего.       Напрягся всем телом, немного вышел и протолкнулся глубже, но не до конца. Ясмин запрокинула голову со сдавленным стоном, ногтями вонзаясь в его грудь… Вся дрожала. Через несколько секунд повторил, с каждым разом оставляя всё меньше времени на отдых, пока не обозначил ритм — мягкий, медленный, бережный. Она принимала его глубоко, он чувствовал, как Ясмин старалась расслабиться, обнимала его растерянно и стонала так сладко… Рассудок словно проваливался в пропасть от звука её дрожащего голоса. Но всё же была напряжена от того, что происходило впервые.       Мустафа не хотел её слишком изводить, понимал, что ей нелегко… Потому нехотя, с большим трудом остановился, замер в ней. Поцеловал с превеликим трепетом, прошептал немного хрипло:       — Вижу, ты устала… — поймал её благодарный взгляд, улыбнулся вымученно и медленно вышел, укладываясь сбоку и роняя голову ей на плечо.       Ясмин облегчённо выдохнула и свела ноги вместе. Её молчание, раскиданные локоны на подушке. Мустафа приобнял её и спросил охрипшим от волнения голосом:       — Как ты себя чувствуешь? Тебе нужно побыть одной?       Подумав, она ответила тихо:       — Нет, останься. Мне… странно. Но всё хорошо.       На следующий день Ясмин проснулась, и первое, что она увидела, была тёплая улыбка Мустафы, что сияла ярче утреннего солнца.