l love and believe

В последнее время Илья с Димой только и делают, что всю неделю прогуливают учебу, убивают стресс любимыми занятиями и оба ведут себя слишком странно: Дима стал каким-то тихим, а Илья все время витает в облаках. Дима все время думает о Мирике, а Илья о случившемся в квартире Чанбина. Если бы можно было повернуть время вспять, то оба обязательно сделали это и никогда бы не связывались с этими двумя, но сейчас ничего не остаётся кроме как жалеть и ненавидеть. И почему-то ни один из них даже и не думал рассказывать о случившимся другому, боясь получить массу критики и возмущения, но держать в себе тоже не выход. В очередной раз прогуливая пару, в другом корпусе университета, они сидели на подоконнике напротив какой-то не знакомой им аудитории, из которой доносились монотонные бормотания лектора и вздыхания студентов, иногда обмениваясь парочкой фраз. Илья перечитывал любимую книгу, а Дима отключился от внешнего мира, погрузившись в музыку, играющую в наушниках, и иногда записывая вбросы идей в тетрадь. При прочтении любимого романа, Илья забывает о Паше и их поцелуе и начинает возвращаться в реальность. Он задумывается о том, что избегание Паши и постоянные прогулы явно не то, что ему поможет на данный момент. Подумаешь, поцелуй, с кем не бывает? — Эй? — окликает Диму Илья, решившись поинтересоваться его состоянием, и Дима снимает один наушник и смотрит недоуменно. — Все в порядке? — Да, а что? — Ты в последнее время какой-то неразговорчивый, что-то случилось? — Нет, с чего ты взял, что у меня что-то случилось, — нервничает он. — Вообще-то, это ты ведёшь себя странно, а не я. Дима начинает всячески оправдываться, но в этот момент из аудитории напротив начинают выходить студенты, в числе которых можно было разглядеть всю «банду» бродячих детей. Дима случайно встречается взглядом с Мириком и они оба начинают краснеть, судорожно отводя глаза друг от друга. Илья это замечает и уже готов что-то сказать и залиться злобным смехом, но замечает широко улыбающегося Чанбина, который направляется прямо к ним, а позади него Пашу. У Ильи начинается паника: руки дрожат, сердце бешено колотится и во рту пересохло. Но сам все равно надеется, что Чанбин сможет его спасти своим присутствием и Паша не будет его доставать с поцелуями, такое ему не составит труда. Но, к счастью, Илье всегда удавалось от него ускользнуть, значит и сейчас удасться. — Эй, Илья, что вы здесь делаете? — спрашивает Чанбин. — Да мы просто пару прогуливали, — контролируя себя отвечает Илья, пока Дима прячет голову от смущения. — А, понятно, — кивает Чанбин. — Кстати, я как раз хотел спросить, не хотите ли вы пойти с нами прогуляться сегодня вечером? — Нет, — отрезает Дима и ловит на себе недовольные и слегка расстроенные лица. — Стоп, погоди, — затыкает его Илья и мило улыбается Чанбину. — Мы бы с удовольствием, но сегодня мы уезжаем. — О, правда? Куда? Илья мысленно проклинает то ли любопытность Чанбина, то ли его не подходящую для случая вежливость. — Мы уезжаем…эм, — Илья думает, что сейчас точно все закончится и полетит к чертям, потому что он не умеет врать. — Ну ты знаешь…эм, — он начинает заикаться и видит как Чанбин прищуривается и явно что-то подозревает, а Паша стоит и сдерживает смех. Придурок. — Мы уезжаем в Малайзию, — отвечает с полной уверенностью вместо Ильи Дима и подмечает на себе взгляд Ильи, который уже все говорит сам за себя. — Да, точно, в Малайзию. — О, ну, это круто, — улыбается Чанбин, пока Паша просто бьется в истерике. — В любом случае, надеюсь, что мы сможем погулять как-нибудь все вместе, вдевятером. — Да, я тоже надеюсь, — проговаривает тихо Илья. — Было приятно вас снова видеть, парни. Хорошо вам отдохнуть! Чанбин уходит с довольной улыбкой на лице и Илья провожает его так же улыбаясь в ответ и, кажется, расслабляется, но потом чувствует, как кто-то начинает поправлять воротник его рубашки, застегивая верхнюю пуговицу, и его вновь охватывает паника вместе со страхом. Он поворачивает голову и видит перед собой Пашу, который стоит слишком близко. — В Малайзию значит? — переспрашивает Паша, прикусывая нижнюю губу от подступающего смеха. Илья фыркает и отталкивает его от себя. — Не твоё дело, — грубо отвечает Илья и, в буквальном смысле, заталкивает любимый роман в рюкзак, не глядя на Пашу. — Там, по крайней мере, не будет тебя, шпала. — Ах, так да? — Паша хватает дрожащую руку Ильи, которая все это время отчаянно боролась с замком на рюкзаке, и прижимает её к стене. — Ну-ка повтори, малявка.  — Сам ты малявка, выпендрежник, — возмущается Илья и собирается ударить того свободной рукой, но Паша опережает его и Илья оказывается уже вовсе прижатым к стене, чувствуя себя самой настоящей жертвой в руках Паши. — Я глубоко извиняюсь за своё вмешательство, но я, вообще-то, ещё здесь, — Паша и Илья поворачивают головы в сторону Димы, который все это время, скрестив руки, наблюдал за происходящим, попивая сок. — Вы похожи на героев девчачьего сериала. — Завали, — говорит Илья, когда Паша отпускает его и отходит на несколько шагов, наблюдая за слишком быстрыми движениями рыжеволосого. — Ой, ну простите, что помешал, — саркастически выпаливает Дима. — А если бы я не обратил ваше внимание на себя, то вы бы вообще тут начали совокупляться, да? Илья краснеет и бьет того по плечу, от чего Дима недовольно бурчит и вся эта картина так забавляет Пашу, что он еле как сдерживается, чтобы не засмеяться, но попытка не увенчалась успехом. — Вообще не смешно, — говорит Илья Паше. — Очень смешно, — уже смеясь отвечает Паша, в ответ на что Илья закатывает глаза и уже собирается уйти, но Паша его останавливает. — Чего ты опять хочешь? Паша вновь оказывается слишком близко, опаляя дыханием губы Ильи. — Ты все ещё должен мне поцелуй, — шепчет он и целует младшего в щеку, заставляя Илью снова залиться пунцовой краской. Нежно поглаживая большим пальцем тыльную сторону чужой ладони и оставив напоследок только улыбку и парочку невнятных слов, он удаляется и оставляет такого по-детски смущенного Илью. Дима, держа в одной руке пакет с соком, кладёт ему руку на плечо. — Что ж, чувак, нам есть что друг другу рассказать. Илья с Димой впервые за долгое время находят возможность вновь прогуляться, перекусить, посмеяться над глупыми шутками и просто поговорить по душам. Они оба начинают чувствовать некое облегчение, которого так давно не хватало. Илья и в правду был слегка удивлён таким внезапным взаимоотношениям между Мириком и Димой, но Дима был ещё больше удивлён, когда узнал о них с Пашей. Ведь Диму ещё как-то можно было понять, а вот Илью, то есть, мистера отвали-от-меня-мудила-я-натурал, понять было невозможно. Дима все ещё уплетает купленные им чипсы, пока Илья борется с жутким желанием выпить чашку крепкого кофе, но Дима ни за что в жизни ему не позволит этого сделать, потому что «кофе — это вредно», поэтому он решает быстренько попрощаться с ним и сходить в кофейню напротив своего дома. — В следующий раз ты от меня так быстро не избавишься,  — ворчит Дима. — Мы видимся с тобой каждый день, неужели тебе этого не хватает? — возмущается Илья вытаскивая запутанные наушники с кармана. — Я буду с тобой до смерти, чувак, ты никогда меня не потеряешь, — Дима хлопает Илью по плечу и усмехается. Проводив друг друга взглядами и улыбками, они расходятся и Илья направляется прямо к любимой кофейне. Настроение неожиданно поднимается и даже появляется легкий прилив вдохновения. Видимо, ему действительно не хватало всего лишь каких-то разговоров. Иногда Илья думает о том, что он вовсе не заслуживает такого друга как Дима. Он всегда оказывается рядом в самую трудную минуту, всегда выслушает, поддержит и поднимет настроение. Но в ответ он ничего хорошего не получает и из-за этого Илья чувствует себя ещё хуже. Илья считает, что он ужасный друг, а Дима заслуживает в своей жизни человека, который будет любить и оберегать его до конца жизни и, почему-то, он думает, что этим человеком окажется его заклятый враг. Вечер пятницы явно не заставил себя ждать, из-за большого количества людей бариста кофейни не успевает абсолютно ничего и Илье в какой-то степени становится его жаль. Он ненавязчиво подходит к барной стойке, где его с широкой улыбкой приветствуют, как постоянного клиента, и просит сделать кофе. Может это Илье казалось, но его напиток был действительно быстро приготовлен, поэтому он в спешке пытается найти деньги, но из-за большого количества учебников и всяких бесполезных вещей он задумывается о том, что умудрился потерять их. Он роется в карманах под пристальный взгляд и ворчания позади него и все равно ничего не может найти, кажется, сейчас будет максимально неловко и стыдно. — Здравствуйте, — слышится чей-то голос, — Сколько вы сказали стоит этот кофе? Бариста смотрит на незнакомца с неким удивлением, пока Илья проклинает весь мир и свою тупость, ведь этим незнакомцем оказался вновь чёртов Паша. — Четыре тысячи вон, — произносит бариста. Паша кивает, протягивает деньги и забирает напиток, попутно мило улыбаясь и хватая Илью за руку. Оба выходят из помещения, оставив людей в кофейне мило таращится на них. Илья сейчас в полнейшем замешательстве, но он всё же берет кофе из рук Паши и непонимающе смотрит ему в глаза. — Спасибо, конечно, но это было не обязательно, — безразлично проговаривает он, хотя сам готов, как бы противно для него не звучало, расцеловать Пашу за спасение. — Ты себя даже угостить не дашь, не то, что поцеловать? — спрашивает Паша и ехидно улыбается, после того, как видит краснеющего Илью. Илья отводит взгляд, прокашливается и начинает отходить от Паши. — Ещё раз спасибо, я пойду, — он разворачивается и уходит, но замечает, как Паша появляется рядом и идёт с ним. — Что? — Да так, ничего, — отвечает Паша. — Хочу проводить тебя до дома. — Я сам прекрасно доберусь. — Уверен? Вдруг потеряешься? — смеётся он и Илья кидает на него уничтожающий взгляд. — Боже, ты такой милый, когда злишься. — Отвали. Илья ускоряет шаг, но Паша всё равно не перестаёт идти с ним. И раз уж на то пошло, то Илья решает вовсе его игнорировать. Такими темпами они почти дошли до дома Ильи, ему надо было что-то поскорее предпринять, потому что он не хочет, чтобы Паша знал, где он живёт, ибо этот сумасшедший обязательно начнёт его караулить возле дома и тогда он от него точно никогда не избавится. Удивительно то, что когда Илья игнорировал Пашу, тот перестал разговаривать вовсе, но ходить за ним он не перестал и это выбесило рыжеволосого.  — Хватит ходить за мной, — выпаливает Илья и ставит руки перед собой, чтобы создать хотя бы какое-то расстояние между ними, но Паша слишком настойчив. — Отстань от меня, извращенец. — Это я извращенец? — усмехается Паша. — Я думал тебе это нравится, — намекая на их страстный поцелуй в комнате Паши, от чего Илья начинает жутко краснеть и его нервная система уже не выдерживает. — Отъебись, — Илья толкает старшего и бежит в сторону дома, но Паша перехватывает его запястье и прижимает стене какого-то темного и пустого переулка. — Далеко собрался? — Отпусти, — у Ильи не хватает сил на сопротивления, поэтому сдаётся и обессилено кладёт голову на плечо Паши. — Я тебя, блять, ненавижу. Паша смеётся и одна рука ложится на чужую талию, а другая переплетает тонкие пальцы с милыми детскими ручонками. Илья устало дышит и не может даже сказать что-либо, только сжимает в руке пиджак Паши и лежит с выпирающей щечкой на плече Паши. Пашу удивляет то, что такой ребёнок, как Илья, может быть таким спокойным. — Почему ты просто не оставишь меня в покое? — наконец находит в себе силы Илья. — Потому что я люблю тебя? Илья вздыхает и поднимает взгляд на Пашу, чьи глаза полны усталости и, кажется, искренности. Илья не верит глазам людей и поэтому снова отталкивает старшего, но бросает эту затею, как только губы Паши соприкасаются с губами напротив. Мысли вновь улетучиваются, а душа словно порхает меж пушистых облаков. Раньше Илья понятия не имел, что от обычного поцелуя можно почувствовать столько приятных ощущений. Паша видит Илью насквозь и поэтому ни за что не даст ему возможности уйти от него. — Пойдём со мной, — Паша берет Илью за руку и тянет его вглубь переулка. — Я тебе кое-что покажу. А Илья ничего не говорит и просто идёт за Пашой, сжимая его руку и по-детски заливаясь краской.   Мирик снимает старые кеды на пороге родного дома и хорошее настроение после прогулки с друзьями резко сменяется страхом и угнетением, которое уже давно поселилось даже в самых укромных местах дома Мирика. — Я дома, — на автомате подаёт голос он и проходит вглубь. Заходит в кухню, где уже сидят с суровым видом отец, перелистывающий старые страницы газеты, и мать, моющая посуду слишком дрожащими руками. — Мам, оставь, я сам помою, — говорит Мирик, но сразу же получает отрицательный ответ. — Все нормально, сынок, — женщина мило улыбается и целует своего сына в щеку. — Лучше сядь и поешь. Мирик цокает и все же слушается. Он садится за стол прямо напротив отца и весь жмётся. Ему было бы комфортней, если бы его отец решил опять не ночевать дома, оправдываясь тем, что босс завалил всякой работой. Но Мирик знает, что нет никакой работы, есть только куча любовниц и это не сюрприз. Мирик хорошо учится и работает, потому что планирует уйти вместе с матерью из дома. Ему надоело слышать из соседней комнаты плач матери и крики отца. — Ничего не хочешь рассказать? — спрашивает глава семейства обращаясь к сыну. — Что именно? — недоумевает Мирик, скрывая свою неуверенность. — Кто такой Дима? Сердце Мирика начинает бешено стучать и камнем падает куда-то в пятки. Он понятие не имеет как он узнал о Диме, но потом вспоминает, как записывал на полях тетради номер телефона Димы. Мирик сглатывает, но вновь скрывая страх, дожевывает фирменное блюдо мамы и с уверенностью и легким возмущением спрашивает: — Ты рылся в моих вещах? Отец смотрит немного удивленно и с раздражением во взгляде, но сдерживает себя и отвечает: — Я твой отец, и пока ты находишься в моем доме, я имею на это полное право, — он сверлит его взглядом, стараясь найти в глазах напротив хотя бы каплю страха, — А теперь я хочу знать кто это. Мирик ухмыляется, тем самым только подогревая в мужчине злобу. — Это мой парень, — отвечает Мирик и ни то, что родители в шоке от такого заявления, сам Мирик от себя такого не ожидал, но сейчас его это мало волнует. Глава семейства усмехается, встаёт со своего места и начинает приближаться к Мирику, у которого внутри все сжимается и предательски дрожит. — Я всегда знал, что из тебя ничего хорошего не выйдет, Мирослав, — произносит он глядя с разочарованием в глаза сына. — Наверно, мне не стоило молится за то, чтобы твоя мать была беременна тобой. — Видимо, ты много грешил, папа, раз уж твой сын вырос педиком, — огрызается Мирик. — Да, пожалуй, ты прав, — соглашается он, замахивается и бьет со всей силы, оставляя на лице сына красный след от пощечины и царапину от перстня, обессилено падая на холодный пол. Мирик не сразу догоняет, что происходит, но вскрик матери и очередной удар приводит его в чувства. Ему становится больно не только физически, но и морально. Каждый удар он сдерживает с трудом, но откуда-то находит силы встать.   От ударов тело Мирика все ещё болит и, видимо, не скоро перестанет, но даже несмотря на ноющую боль, его радует тот факт, что теперь он находится в безопасности, рядом с Димой. В машине явно теплее, чем на улице, а в особенности после того, как Дима попросил водителя включить обогреватель и дал ему свою куртку. Мирик незаметно вдыхает аромат чужой вещи и чувствует запах духов вперемешку с запахом кофе, имбиря и сигарет. Он ему нравится, но Диме об этом, конечно же, не скажет. И откуда у этого ребёнка сигареты? — Я же говорил, что со мной все нормально, — бубнит про себя Мирик, кутаясь ещё сильнее и получает слабый удар по бедру. — Ты поэтому весь дрожишь? — Дима снимает с себя шерстяной шарф и обматывает его вокруг головы и шеи старшего. — Позволь мне обнять тебя? Мирик недоверчиво смотрит на него, но в итоге сам молча прижимается к его груди. Дима пытается согреть в своих объятиях старшего и даже не замечает как берет его ледяные руки в свои. Ему кажется, что это он мёрзнет, а не Мирик. Он напоминает маленького бездомного щеночка, которого выкинули на улицу на произвол судьбы, хотя в какой-то степени так и есть. — Почему твоя куртка пахнет сигаретами? — спрашивает Мирик пытаясь скрыть своё смущение. — Моя куртка висит там, где часто курят, — отвечает Дима. — А что, я так похож на курящего? — Ты похож на дурачка, — острит Мирик, как только слышит насмехающегося над ним младшего, и прикрывает лицо шарфом. Такая неожиданная забота друг к другу их немного пугает, особенно после того случая в складе. Мирик даже не знает, что на него тогда нашло, его будто бы что-то заставило это сделать. В какой-то степени он даже не сожалеет о содеянном, ему главное, чтобы Дима не чувствовал себя осквернённым. Мирик нехотя выходит из машины и все так же подрагивая поднимается на нужный этаж высокого здания, находящегося в знакомом для него районе, и все ещё крепко держа Диму за руку. Мирика бесит и очень смущает эта чрезмерная, как ему показалось, забота, но ему слишком холодно и грустно, чтобы отпустить чужую руку. Казалось бы, всего лишь прикосновение, но столько теплоты и заботы. Дима не понимает, как это случилось, но на данный момент тот самый Мирик, которого он так сильно ненавидел все это время, с которым он первый раз в жизни подрался и который украл его первый поцелуй, теперь спит в одежде Димы и на его кровати, а в это время сам Дима заваривает чай с жасмином и складывает ломтики молочного шоколада в маленькую пиалу. Дима сам еле как стоит на ногах, так теперь ещё и за этим большим ребёнком надо приглядывать. Дима кладёт поднос с чаем на тумбочку возле кровати и садится на неё, а затем моментально теряет всякий баланс своего самообладания, когда видит такого тёплого и уютного, посапывающего Мирика. Дима пытается как можно аккуратнее дотронуться до кожи старшего, чтобы убедиться в том, что тот не чувствует холода. Но Мирик, почувствовав чужие прикосновения, лишь морщит носик и крепче обнимает хлопковое одеяло, сжавшись в невозмутимый комочек. Младший готов пищать от такого зрелища, но сдерживается и берет чашку чая в руки, чтобы наконец испить горячий напиток, но он чуть ли не давится им и резко вздрагивает, когда неожиданно чья-то рука касается его бедра. — Чего ты так пугаешься? — охрипшим голосом спрашивает проснувшийся Мирик и медленно начинает подниматься с кровати, чтобы не задеть больные участки тела. — Дай мне тоже. Дима смотрит испуганно секунд пять, затем, когда слышит его просьбу, видит в нем только маленького наглого ребёнка. — Почему ты проснулся? — спрашивает Дима протягивая чашку с чаем. — Мне приснился плохой сон. — И что в нем было? — Мама говорила, что плохие сны нельзя рассказывать, — на полном серьезе отвечает Мирик, вызывая у Димы смешок. — Звучит по-детски, но кто я такой, чтобы не слушаться маму. — Чудесный сыночек, — Дима смеётся, а через какое-то время пребывания в тишине тянется за аптечкой, лежащей тумбочке, — Мирик, кто это сделал? — не поднимая головы осторожно спрашивает Дима, рассматривая названия пузырьков с жидкостями из коробки с лекарствами. — Мне обязательно надо покалечится, чтобы ты ко мне уважительно обращался? — смеётся Мирик, но увидя серьезное и обеспокоенное лицо Димы, вздыхает и берет его за руку. — Пообещай, что не разочаруешься во мне. Дима кивает, сжимая его руку. — На самом деле у меня все не так прекрасно, как кажется на первый взгляд, — начал свою речь он. — Я знаю, что порой веду себя как самый настоящий высокомерный и эгоистичный мудак, но я не такой на самом деле, правда. И если ты думаешь, что я просто «для галочки» извинялся перед тобой, то это не так, потому что мне правда жаль и… — он опускает голову, сдавливая эмоции натянутой улыбкой. — Блять, что я несу, — бормочет он и делает долгую паузу, но Дима даже и не думает на него давить. — Ладно, не важно… В общем, это сделал отец, он узнал о моей ориентации. — И как он узнал об этом? Мирик начинает бледнеть, его руки дрожат и он не решается посмотреть на Диму. Он бы предпочёл не отвечать, но внутри что-то начинает душить и заставляет рассказать правду, потому что устал всем врать. Устал притворяться сильным и независимым, пока в голове бушует буря эмоций, что хочется выть. Он хочет, чтобы его поняли и приняли таким, какой он есть. От страха и безысходности на глазах подступают слезы, дыхание учащается, а паника нарастает с новой силой. Дима пугается не на шутку и прижимает к себе. Мирик обхватывает Диму и утыкается ему в плечо. — Мирик, если ты боишься — не говори, всё нормально, только не нервничай, пожалуйста, — шепчет Дима, но в ответ получает отрицательный. — Нет, слушай, я… — Мирик отстраняется, поднимает глаза вверх, не давая волю эмоциям, и сжимает в руках край одеяла, — Я записал твой номер телефона в тетради — он увидел это, и спросил меня, кто это. — И что ты сказал? — спрашивает Дима успокаивающим тоном. — Я сказал, что ты мой парень. У Димы будто бы весь мир переворачивается. Он в таком замешательстве и даже понятия не имеет, что ответить, но видя такой виноватый и обреченный вид Мирика, он просто по-доброму улыбается. — Но в этом же нет ничего плохого? — говорит Дима и подвигается ближе к Мирику. — Ты не злишься на меня? — немного удивленно спрашивает Мирик. — Конечно же нет, дурак, — смеётся Дима. — Я бы хотел быть твоим парнем. Затем Дима мысленно бьет себя по лицу за своё глупое заявление. Теперь он себя точно будет ненавидеть до конца своей жизни. Как можно было так не вовремя кинуть такую глупость? Теперь Мирик точно подумает, что он самый настоящий идиот. — Правда? — по его щекам текут слезы то ли от грусти и обиды, то ли от внезапного счастья. — Даже несмотря на наши разногласия в самом начале? — Даже несмотря на это, — повторяет Дима, стирая рукавом свитера чужие слёзы, и в этот момент он перестаёт жалеть обо всем. — Тогда давай встречаться? — по-детски проговаривает Мирик и Диму это чертовски умиляет. — Давай, — он широко улыбается и снова притягивает к себе старшего, заключая в своих крепких и тёплых объятиях, — Я люблю тебя, Дим. — И я люблю тебя. Мирик утыкается носом в шею младшего и не замечает, как проваливается в сон.