Звезда Вольфа — Райе
Я — свет, пришёл в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме.
Ин 12:46
Осеннее небо хмурилось и грозило скорыми осадками, в городе N начинались запоздалые сентябрьские холода. С высоты птичьего полёта можно было разглядеть ярчайший охровый самодельный свитер, который ослеплял прохожих каждый раз, как Лена проходила под фонарями. Она проклинала свою самонадеянность, ведь по утрам ноги ещё были способны нести её к центру города так быстро, что девушка успевала добраться на работу пока не замёрзнет. Под вечер же сил ни на что не осталось. Из-за изнуряющей духоты магазинчика, ножки жалостливо перебирались с пятки на мысок, будучи уже лишёнными возможности донести её до дома с той же скоростью. Лена могла бы пойти к остановке и доехать домой на маршрутке, но подорожавший проезд заставлял её душу тоскливо стонать — отдавать сорок пять рублей совершенно не хотелось. Не хотелось так же сильно, как заболеть и проваляться дома всё то время, которое могло быть потрачено на заработок денег. Дилемма… И всё же она решила не рисковать в этот раз своим здоровьем. Запах сигарет наполнял маршрутку, вызывая кашель у пассажирки. -Быстрей, — торопил водитель, пока та добирала оставшуюся пятирублёвую монету из недр кошелька. Сев на место, Лена заметила, как хам начал езду ещё до того, как бабушка, зашедшая вслед за ней, успела занять кресло. Более того, он имел смелость пробормотать нечто пренеприятное про женщину, что в приличном обществе принято не говорить. Донельзя больно в глотке застряли слова, желающие вылететь наружу и ударить по слуху этого гада, но страх был превыше чувства восстановления справедливости. Что, если он решит охулить её, а она затеряется в споре и не найдёт достойного ответа? А если в следующий раз придётся ехать на той же маршрутке? Он же может не пустить её внутрь? Эти параноидальные мысли кончились тогда, когда одна из женщин вступилась за бабулю. — «Хочу тоже так уметь…» — тоскливо смотря за прохожими в окно, она отвлекалась от совести, которая так и норовила съесть несчастную. Руки ещё потрясывались от недавнего нервного выплеска, от чего та сжала их между собой, ругая себя за трусость. Отодвинув самобичевание на второй план, та прильнула к окну транспорта и стала наблюдать. Аляпистый наряд незнакомки привлёк её внимание. Женщина прихрамывала на правую ногу, но старалась идти размашисто, будто бы сама не знала о своей особенности. К сожалению, пробка начала рассасываться. Автолайн ехал всё быстрее и быстрее, заставляя эту чудную особу исчезнуть с глаз долой. Она обожала рассматривать незнакомцев, слушала их истории и с самого начала автоматом причисляла человека к разряду «добрых», убирая сей статус только после того, как индивидуум сотворит нечто плохое по отношению к ней или её окружению. Минус такого поведения был в том, что подобной добротой люди частенько не брезговали пользоваться, от чего эта юная леди с чуткими понимающими глазами часто наступала на грабли плохого отношения к себе. Ещё хуже было лишь то, что она давала заднюю каждый раз, как приходилось защищать себя, выдавая лишь две реакции в ответ: беги или замри. Тормоза заскрипели. Голова подалась вперёд настолько резко, что рыжие волосинки взмыли вверх, покинув основное плато огненных волос. Ей повезло, что на кресле спереди не было пластиковой ручки, иначе лоб сейчас болел бы ещё сильнее. Водитель остановился слишком резко. Однако этот толчок был Лене лишь на пользу, так как без него, она бы совершенно точно пропустила свою остановку, засмотревшись на очередного человека. Каблучки коричневых ботинок застучали по напольному покрытию, а после и по тротуару. Невысокая леди выскочила наружу, не желая оставаться в душном салоне даже лишнюю секунду. Вязанный пыльно-красный шарф летел по ветру. Мадам спешила домой.***
Скромная квартирка в сталинке — вот её владения, доставшиеся от родителей и лишь благодаря им. Ключи щёлкнули в замочной скважине и дали понять дому, что его молодая хозяйка вернулась. Оливковые глаза окинули взглядом прихожую, будто бы вновь привыкая к обстановке. Это поганое обманчивое чувство изменений, произошедших, пока Лены не было дома. И всё же паранойя добродушно отпустила сердце из своей хватки и позволила девушке дальше распоряжаться своей жизнью. После возвращения прошло лишь несколько мгновений. Юная леди добраться до раковины и вымыть руки. Измученное от бытовой усталости лицо печальными глазами смотрело на неё, моля о хоть каком-то разнообразии в жизни. Взор пробежался по раме, пока не зацепился за нечто, смотрящее в ответ извне. Обтянутый кожей зрачок ждал, наблюдал за ней словно за зверем в зоопарке. Лена обернулась — никого. Никаких глаз, выглядывающих из-за дверного проёма. Что же это? Иллюзия зеркала? Игры разума? Не может быть, опять злые духи? Влажные руки уже перестали слушаться хозяйку. Не дожидаясь разумного трезвого ответа от мозга, они в панике набирали мольбы о помощи, отсылая их единственной подруге — Юле. Рыжеволосая оказалась запертой в собственной ванной. Её взор не сходил с дверного проёма. В затылок будто бы кто-то дышал, но то были лишь волоски, инстинктивно поднимавшиеся из-за страха и ощущения неизбежной опасности. Куда бы она сейчас смогла сбежать? Неужели она умрёт здесь в одиночестве? — «Пожалуйста, я не хочу их видеть», — молила она в сердцах высшие силы. От того, чтобы уже наконец-то разрыдаться, её спасала лишь переписка с лучшей подругой. Юля пыталась убедить её в том, что бояться нечего. Сколько известно случаев, когда экзорцист вновь оказывался способен видеть блуждающие души? Да и что могло к этому сподвигнуть? Ничего же экстраординарного не случалось в последнее время. Подобные доводы даже немного успокоили бедняжку, по крайней мере ладони наконец перестали до боли сжимать друг друга. Краснота ещё какое-то время сходила с участков, где соприкосновение было наиболее сильным. — «Неведение — благо», — рассуждения в голове не прекращались. Лена завидовала подруге. Как же хорошо жить и даже не подозревать, насколько ужасен Их вид. Новоприбывшие души-бродяжки имели вид обычных людей, ничем не отличавшихся, но чем дольше потерянная душа оставалась в мире живых, тем больше она превращалась в нечто иное. Их тела искажались настолько, что в них не узнавались прежние люди — лишь абсурдная, но уникальная внешняя составляющая пороков. Детские воспоминания о подобных искалеченных телах остаются с ней до сих пор и преследуют в кошмарах.***
Через 30 минут в дверь позвонили. Каких же усилий стоило Лене добраться до входа и открыть клёпанную преграду, ведь нужно было пойти навстречу неизвестному и, более того, повернуться к Ничто спиной. Страх огромной каплей сполз к пальцам ног, когда девушка наконец-то увидела подругу в щели дверного проёма. Свет надежды охватил тусклую прихожую. Юля заглянула внутрь дома, будто бы отчаянно желала увидеть то, что пригрезилось Лене. Темнота же отвечала ей неприветливым сдержанным молчанием. -Юль? — негромкий вежливый голос прорезался сквозь гром тишины. Оказалось, что та уже какое-то время стояла так неподвижно, всматриваясь в Ничто и не говоря ни слова. Огнегривая же в это время вцепилась в подругу, найдя в ней защиту. -Зайдём? — повторила та ненавязчиво. От Юли веяло надёжностью и смелостью, именно тем, чего так не хватало юной леди. Из-за по-матерински тёплого взгляда страх отступил куда-то назад, радушно позволяя девушке завести гостью внутрь и оказать ей тёплый приём. Шлейф из тяжёлого вишнёвого парфюма заместил личный запах дома.***
Милые дамы готовились ко сну. Её спальня — маленькая и уютная комнатка, особенностью которой являлся выход на незастеклённый балкон, где обычно сушились вещи. Пыльная гитара в углу — след папы в этом доме. Он всё хотел забрать её, но погода была не та и на бензин денег много придётся потратить, да и в конце-концов, может Лена сама захочет поучиться на ней играть… В общем, несчастная так и осталась стоять здесь в одиночестве. Девчонки разместились на кровати, стоявшей вдоль окна. Они обсуждали последние новости, произошедшие у Юли на работе. Такие минуты составляли яркие моменты в жизни юной слушательницы, ведь у этой высокой статной брюнетки постоянно случались какие-то казусы. Та была владелицей кофейни и имела на счету достойное состояние. Столько всего добилась, а ведь была лишь на несколько лет старше самой Лены… Рыжая была за неё искренне рада, но зависть брала своё, заставляя простую продавщицу раскаиваться перед самой собой за отсутствие амбиций и глобальных желаний. Её пленил соблазн поругать себя, забиться вновь в ракушку. Задыхаясь от собственной бесполезности и ничтожности, она карабкалась наружу, твердя в голове слова своей великой бабушки снова и снова: «Грехи портят нашу душу». Соответственно, что, как не уныние, сейчас пожирало её сердце? Пытаясь избавиться от мыслей, она мотнула головой, но это обратило нежеланное внимание подруги. -Что-то случилось? Лена взглянула на Юлю. Сказав закономерное «не-а», она задумалась о другом. То, что сегодня произошло… Вдруг не показалось? Вдруг дома правда кто-то есть? В соседней комнате что-то щёлкнуло, от чего Лена подскочила, а вместе с ней подпрыгнула и мягкая постель. Руки сами нашли спасение в объятиях прекрасной барышни. Дрожь унялась лишь тогда, когда под боком нашёлся кое-кто тёплый. Юная леди покрылась румянцем, ведь только что она захотела попросить нечто стыдное, по её мнению. К сожалению, слова не сумели удержаться во рту. -Ты не можешь пожить у меня немного? -Если тебе так будет спокойнее, то можем съехаться. И ведь действительно, ей же так будет спокойнее, значит и причин отказываться нет? Но та замолчала. Она не ожидала, что подруга действительно согласиться, да ещё и так сразу… -Я подумаю до завтра и отвечу, хорошо? — ей хотелось иметь хоть какое-то пространство для манёвра. -Хоть до послезавтра думай, — эта добрая фраза так воодушевила собеседницу, что та, от безмерного счастья и переизбытка эмоций, сжала брюнетку, повалив тем самым на скомканное одеяло. -Только не задуши, — кряхтела о помощи Юля. Виновница падения слегка пристыженно ослабила хватку, но так и осталась лежать на груди. Маленькая стрелка часов перевалилась за двенадцать, неохотно ползя к единице, а девушки всё продолжали болтать. Болтали ни о чём и обо всём: о погоде, о неумелых подчинённых, о планах Юлии на открытие второй кофейни… Разговоры ульем гудели вплоть до трёх часов ночи, они помогли пережить нахлынувшую тревогу и уснуть. Страх отступил, отступили и воспоминания об ужасной встрече с неизведанным. Спальня полнилась лунным светом, отдающим холодом.***
Фонарь согревал шапки и макушки прохожих в этот прохладный осенний вечер. Остатки самых выносливых букашек летали перед плафоном. Однако беспокойные блуждающие души были неспособны радоваться так же, как и беснующиеся насекомые. Духи постоянно находились в поиске чего-то, будь то уже умерший родственник или та самая вещица, которую любимые не удосужились положить в гроб, а ведь она была так нужна покойнику… Умершим не виден свет. Вместо него лишь серая дымка, сквозь которую лишь на несколько метров можно разглядеть ещё живущих. У них нет возможности в последний раз пообщаться с близкими. Они не могут самовольно отправиться на тот свет. Слепцы — узники своего же положения, вынужденные скитаться, пока чудом не наткнутся на жнеца или же экзорциста. Иной же исход — страшнейший. Постепенно поглощаемые собственными эмоциональными выплесками и воспоминаниями о жизни, те обернутся злыми духами, нечистью, скверной. Названия лишь формальность, сама суть в неспособности к перерождению, подобные души караются Божьей силой, лишаясь возможности испытать другую жизнь. Юрий не помнил, когда именно он попал в эту тусклую тюрьму. Он лишь знал, что это произошло относительно давно. После смерти молодой парень был отправлен сюда ради служения экзорцистке, чей хранитель уже «отслужил свой срок». Впрочем, это была вся информация, которую он получил. Казалось бы, юноша сразу же должен был переместиться к ней, но что-то пошло не так, и вот он здесь. Сознательная душа среди толпы скитальцев, хотя… Может и не так сильно его отличие? Точно так же ищет кого-то, основываясь лишь на своём шестом чувстве и свечении, которое будет исходить от объекта поисков. В глаза ударил яркий свет. Сердце пропустило удар, это же те самые обещанные тёплые лучи! Они пробивались сквозь толпы задымлённых тел, зовя за собой, способные очаровать самых стойких. Можно было уже догадаться, что парень в синем спортивном костюме двинулся именно туда. Пробираясь сквозь толпу живущих, обдавая их холодом, он стремительно приближался к цели. Конец поисков. Спасение! Осталось немного. Ближе, ближе… Руку обдало чем-то ледяным. Та словно опустилась в болезненное вязкое болото, на дне которого лежала блестящая бижутерия. Наконец он ощутил тепло под ладонью, его пальцы цепко схватились за плечо рыжеволосой девушки, а чувство погружённости в воду пропало, рассыпалось на тысячи осколков. Не успев до конца осознать ситуацию, девушка застыла. -Нашёл тебя, — произнёс тот, порождая в её голове лишь ещё больше вопросов.