Будь по-твоему

— Ты точно уверен, что не хочешь с нами? Путешественница стояла посреди двора своей обители, готовая отправляться в путь. Её доверенный компаньон парит рядом с таким кислым лицом, будто бы её накануне заставили съесть целый лимон. — Уверен. Идите уже, а то весь тот мусор, что вы собираете заберет кто-то другой. Странник находился у входа в дом, оперевшись плечом о дверной косяк. Парень провожал их на каждодневные поручения с довольно скучающим видом. Паймон, пребывавшая сегодня не в лучшем расположении духа, была недовольна тем фактом, что он не идет с ними. — Эй, а разве Нахида не говорила, что ему нужен какой-то там «активный отдых», нет? Чего это ты ему позволяешь остаться? — Если бы ты её хоть немного слушала, то поняла бы, что речь шла не только о бессмысленной беготне, которую вы так любите. Впрочем, учитывая, что ты думала в тот момент только о еде, я не удивлен. — хмыкнул он, пожав плечами. Фея заёрзала от негодования, ругаясь на юношу, который в свою очередь, демонстративно показывал язык и игнорировал её. Люмин знала, он получал некую толику удовольствия дразня фею, но, поскольку это не перерастало в серьёзные склоки, она не видела смысла вмешиваться. В какой-то степени, за этим даже интересно наблюдать. Девушка сама бывало дразнила попутчицу, по-дружески, безо всякого злого умысла и посему было отрадно видеть, что они начинают ладить между собой. Даже если это и происходило в такой своеобразный способ.       Уговаривать скитальца обратиться к Малой Властительнице Кусанали пришлось долго. Он предпочитал лишний раз не спутываться с Богиней Мудрости и даже свои недавние ночные посиделки с Путешественницей хотел обсуждать крайне неохотно. Умиротворенный, не обремененный своими душевными терзаниями во сне Странник улетучился уже на утро, оставив после себя одну лишь горечь. Он сделал вид, что вовсе ничего не произошло и посоветовал девушке придерживаться того же. К её удивлению. Мимолетная слабость, которую он явил мечнице теперь казалась простым сном, который рассеялся так же быстро, как испаряется роса на солнце. И никакого сладкого послевкусия. Люмин подозревала, что юноша просто не хотел быть обузой, и, оглядываясь на его прошлое, это было отнюдь не удивительно. Старые привычки не умирают так просто. Но это не значило, что она была с этим согласна. Было очень самонадеянно предполагать, что кошмары улетучатся по щелчку пальца. Хоть полноценный сон частично помог парню, когда кошмары принялись прокрадываться и в него, отрицать проблему стало невозможно. И, не имея больше путей к отступлению, Странник нехотя был вынужден согласиться с аргументами Путешественницы. Нахида, поражённая, что они не обратились к ней сразу же, долго читала лекцию всем троим. Даже Паймон, что слышала обо всем этом впервые попала под раздачу. Конечно же, богиня понимала, почему так произошло. И именно поэтому повторит свои наставления не раз и не два, если это поможет ему хотя бы не относиться к себе так строго. — Судя по всему, это остаточный эффект от восстановления твоих воспоминаний. Сны формируются из хаотичного сплетения мыслей и чувств, а поскольку их у тебя за последнее время было в переизбытке, ничего удивительного, что это вылилось в нечто подобное. — заключила она, закончив осматривать разум юноши, — Не стоит беспокоиться. Здоровый регулярный сон, смена обстановки и активный отдых — и всё наладится. В крайнем случае, я использую свою силу дабы заблокировать проблемное сновидение. Но я верю, что этого не потребуется. Богиня Мудрости разумно тревожилась за парня. В своем путешествии по переулкам памяти он в один день умудрился пережить заново весь свой нелегкий исполненный горестями путь. Разумом он смирился с тем, что некоторые вещи не подлежат изменению, но вот эмоционально… Впереди Странника ждала нелегкая дорога. Ему всё ещё было очень непросто принимать доброту других, не говоря уже о банальной помощи. Слишком уж глубоки были его раны. Залечить нечто подобное способно только неумолимое течение времени и много терпения. И наблюдая за ним, Нахида лишь больше убеждалась в том, что была права, доверив его Путешественнице. Видят Боги, если кто и мог направить эту несчастную куклу без сердца, то только такой сердечный человек, как она. Чтобы частично исполнить предписание Малой Властительницы, юноша стал время от времени присоединяться к дуэту в их приключениях. Не сказать, что он был преисполнен энтузиазма, но, тем не менее, делал всё, о чем его просили, пускай и выдавая едкие комментарии по поводу и без. На первых порах этого было достаточно. Люмин старалась через чур не перегибать палку и давать ему возможность побыть одному, когда он того желал. Сегодня как раз и был один из тех самых дней. В таком деле ходьба семимильными шагами могла только навредить, считала она. А дальше, увы, рассудит только время. — Всё нормально, Паймон. — улыбчиво кивает девушка, поправляя рюкзак и поворачиваясь напоследок к скитальцу. — Сегодня мало поручений, потому не думаю, что мы задержимся надолго. Хорошего тебе отдыха. Странник лишь промолчал, проводив их взглядом до выхода из Чайника.

***

      Оставшись в одиночестве юноша мог наконец вздохнуть с облегчением. Эти двое иногда были через чур шумными. Теперь же, когда они ушли, у него появилась возможность немного расслабиться. Итак, чем же ему заняться? В голову не приходило ничего конкретного и какое-то время он просто стоял на веранде, размышляя в тишине. А размышлять было о чем, принимая во внимания минувшие события. В частности, о златовласой мечнице и её последних действий, касательно его. Странник не мог понять, то ли она была уж очень проницательной, то ли до безобразия наивной. Путешественница всегда балансировала где-то между, и, благодаря этому, было трудно предугадать её поведение. Казалось, она была к нему добра, слишком добра, для своего же собственного блага. И признаться, юноша не был уверен в том, что с этим делать. Он привык, что, ровно как и у богов, за всеми поступками смертных всегда скрывалось двойное дно, однако, как бы парень не старался, не мог разглядеть его. По крайней мере, пока. Было бы ужасно недальновидно, если она не припасла никакого запасного плана. Разве они не были врагами? Ему-то уже всё равно, а вот каково её отношение к этому… Впрочем, если подумать, такими уж ли врагами они были? Путешественница была врагом Фатуи, организации, на которую работал Сказитель. Но его личным врагом? Нет, вряд ли. Иногда, всё диктуется стороной, на которой ты находишься. Может и она смотрит на всё это с той же позиции? Трудно сказать наверняка. И так во всём, что касалось этой девушки. Отношения между ними, наверное, стоило охарактеризовать, как нейтральные. Хотя теперь, после произошедшего, скиталец заметил, что они всё же претерпели некоторых незначительных изменений… Не к лучшему или к худшему. Просто они стали не такими, как раньше. Очевидно, что она пытается что-то изменить. Но зачем? Когда девушка спасла ему жизнь, Странник был уверен, что знал ответ на этот вопрос. Простая прагматичность и не более, нечто, что он мог вполне понять. А сейчас? Он говорил себе, что его не интересуют её мотивы, но когда акты доброты становятся не единичными без видимых на то причин, невольно появляются вопросы. Когда у него была возможность заглянуть внутрь её сознания, он чувствовал её рвение защищать, протягивать руку помощи, проявлять доброту раз за разом, не смотря ни на что. Значило ли это, что это касается и его тоже? Юноша не такой дурак, чтобы всерьёз верить в это. И всё-таки, желание узнать правду, какой бы она не была, превалировало над ним. Чем блуждать в неопределенности, лучше встретить реальность лицом к лицу и получить нужное успокоение. Не мудрствуя лукавого, он отправился на прогулку по островам обители, дабы немного развеяться. И, возможно, отыскать то, что он упускает.       Ещё с первых дней своего пребывания в гостях у Путешественницы он понял — её жилище представляет собой чистый хаос. Педантичный инадзумский менталитет, которым жил и отчасти до сих пор живет юноша испытывался на прочность всякий раз стоило ему выйти во двор. Конструкции из дерева, растений и прочих безделушек расположенные абы как, безо всякого чувства меры, вызывали у него раздражение и головную боль. Порядок — это то, чему он обучался ещё со времен жизни в Татарасуне, все живущие там следовали чёткому распорядку дня не тратя попусту ни минуты. Таковой была их жизнь. И будучи частью той маленькой общины, он работал не покладая рук, чтобы приносить ей пользу. О человеке можно было многое сказать по тому, как обустроен его дом и Странник, известный своим талантом добычи информации, не мог этим не воспользоваться. Он полагал, что это поможет ему заглянуть за ширму её намерений, однако, чем дальше в лес, тем больше он понимал, что находится в абсолютном замешательстве. Стоило, конечно, отдать ей должное: иногда он замечал, как она пыталась собрать что-то вразумительное, но надолго девушку не хватало и её труды так и оставались незавершенными. Она как-то говорила парню, что хотела бы построить что-нибудь достойное, но со всеми этими приключениями мало когда хватает времени. Неудивительно. Однако, прибрать за собой валяющиеся лишние камни и искусственные скалы уж можно было бы. Не то во всем этом непостоянстве скорее переломаешь ноги и заблудишься, чем оценишь по достоинству её старания. «Ты — наиболее далекая вещь от Вечности». Он на мгновение замер на месте. Ещё будучи Скарамуччей, парень помнил, как его шпионы в Инадзуме докладывали о подробностях встреч Путешественницы с Сёгуном Райдэн. Тогда он не придавал этому значения, но сейчас то некогда бесполезное выражение заиграло новыми красками. Странник издал тихий смешок себе под нос. Какая ирония. Неужто снова проделки судьбы? В простые совпадения он уже давно не верил, да и было глупо уповать на них. Отметив для себя эту занимательную мысль, он двинулся дальше. В любом случае, больше он ничего здесь не добьется. Стоило изменить подход к делу. Нагулявшись по архитектурному кошмару, он решил вернуться в дом. Изначально, юноша думал отправиться в кленовый сад за особняком — единственное место снаружи, что хоть мало-мальски выглядело опрятным. Но иронично, то место говорило о Путешественнице ещё меньше, чем бедлам на соседних островах. Похоже, стоило взять перерыв. Интерьер дома оставался таким же спонтанным, как и двор, но отчего-то несовместимость мебели из разных регионов и инадзумской отделки была тут даже к месту. Обустраивать внутреннее убранство у мечницы явно получалось лучше, чем экстерьер. Единственное «но» — неприлично толстые слои пыли на поверхностях. Раздражает. Он знал, что времени на уборку у девушки порой не хватает, но запускать всё до такого состояния? Походило на самую настоящую безалаберность. Глаза цвета индиго оббегают холл, юноша заглядывает на кухню, затем в библиотеку. Везде одно и то же. Кое-где раскиданы книги и принадлежности для письма, ландшафтные карты лежали не на своем месте. Лицо юноши становилось все мрачнее и мрачнее с каждой комнатой. Вместе с этим, внутри подымалось неуловимое давно забытое чувство. Странник не был уверен, что именно стало причиной, но, накладываясь на уже имеющиеся мысли, они сплетались в причудливую нить, теплившаяся в нём новоприобретенной решительностью. Кажется, он понял, что хотел сделать.       Хоть скиталец никогда и не признался бы в этом, но он испытывал перед ней благодарность за помощь с дурными сновидениями. Более того, всё началось ещё раньше — с его импульсивного поступка в сердце Ирминсуля. Может, он и хотел бы сделать для Путешественницы нечто равносильное, нечто такой же значимости, однако, этому не бывать. Юноша бы скорее придумал тысячу других более эгоистичных причин для отплаты, чем сознательно пошёл бы на ответный бескорыстный акт доброты. Неоплаченный долг, в котором прибавился один дополнительный пункт, заставлял его вновь и вновь искать способы рассчитаться с девушкой и сейчас перед ним открылась отличная возможность облегчить себе ношу. Пускай всё так и останется. Нет никакой нужды приплетать различные напыщенные высокие мотивы. Странник осмотрелся в поисках ведра и тряпки. Если ему не изменяла память, они находились где-то под лестницей. Найдя их там, он набрал в кухне воды и взяв заполненную ёмкость за ручку потащил вверх, собираясь заняться пылью на верхнем этаже. Ему ещё понадобится метелка, и, не найдя её под лестницей, он предположил, что отыщет ту на «складе». Помнится, мечница упоминала, что всю мелочь для уборки они хранят там. Остановившись посреди коридора, он ловко подвязал рукава своим тасуки и направился в помещение слева, дергая раздвижные двери в стороны. Если он думал, что во дворе и в доме был бардак, то здесь, вероятно, открыла врата сама Бездна. Комната захламлена столами, шкафами, ширмами, тумбами и другими предметами мебели; запыленные и ненужные, они вызывали одно лишь уныние. И как здесь можно хоть что-нибудь найти? Пробираясь сквозь утварь, он заглядывал в каждый угол, в поисках нужной вещи и спустя время, всё же отыскал метёлку на одной из полок. Здесь, очевидно, тоже уборка не помешает. Вернувшись в коридор, он отворил все ставни и окна, впуская свежий воздух снаружи. Пора за работу. Странник принялся сметать пыль отовсюду, не пропуская мимо ни одного закоулка. Внимательность и дотошность — то, чему его терпеливо учили и то, что он отточил до совершенства, вбив себе в каждый миллиметр исскуственного тела. Того от него требовал долг перед людьми, которые спасли его и дали приют. Дали ощутить себя человеком. Воспоминания хлынули на него, как быстрая река, вышедшая из русла. Давным-давно, в Татарасуне, он занимался абсолютно тем же, как будто бы те нещадные четыреста лет и не проходили мимо него. Он впитывал даже самые тривиальные знания, как губка, каждую мелочь, что сделала бы его полезным. И сейчас, когда его руки уверенно протирали мебель, юноша ощущал небывалую ностальгию. Пока скиталец не убедился, что в полу и во всех остальных поверхностях он видит своё отражение, работа продолжалась. Метр за метром особняк освобождался от грязи, в особенности «склад», в котором, при желании, можно было спрятать тело и никто бы не заметил. Кардинально он в комнате ничего не менял, чтобы не прослыть невежливым, лишь немного раздвинул мебель внутри и навёл там чистоту. Этого будет вполне достаточно. Находясь в приподнятом расположении духа, юноша спустился на первый этаж. Из-за куда большей площади, уборка там заняла чуть больше времени, но набравший темп Странник с легкостью справился с поставленной задачей, даже не запыхавшись. Единственное, что доставило хлопот — это сортировка валявшихся вокруг предметов, изначальное место который юноша не знал и потому пришлось угадывать. В конце, оставалась только комната Путешественницы и малявки Паймон, но, подумав как следует дважды, он решил, что не хочет знать, как та выглядит. Пускай убираются там самостоятельно. Он и так сделал больше, чем нужно.       Спустя ещё время, наконец, довольный результатом, он позволил себе выдохнуть и развязать пояс. Пол блистал чистотой, а без слоя пыли трофеи мечницы выглядели посвежевшими и вернувшими себе лоск. Убрав инструменты туда, где взял, парень решил, что было бы неплохо выпить чаю. После труда всегда хорошо насладиться плодами своей работы в тишине и спокойствии. Усевшись в холле за стол, с горьким напитком в руках, он погрузился в свои мысли, переставая слышать мир вокруг. Но тут… — Мы вернулись! — громогласно заявляет фея, влетая в дом. — Паймон ужасно проголодалась! Они вваливаются сквозь дверной проём, измученные и уставшие. Златовласая еле тащит свой рюкзак на плечах до своей комнаты, машинально здороваясь. Странник промолчал, шумно вздыхая. А ведь он только собирался отдохнуть… Впрочем, двигаться отсюда он никуда не хотел и лишь поглядывал изредка на обеих, продолжая опустошать свою чашку. — Э? Паймон кажется или тут стало немного… чище? — немного оглядевшись, изумилась малышка. Путешественница, уже вышедшая из комнаты, тоже присмотрелась. И правда, место как будто бы блистало. Но она точно знала, что не занималась уборкой из-за нехватки времени, тогда каким же образом… Её взгляд остановился на парне, которого уже допрашивала Паймон. — Ты что это тут убирался? Ну-ка, признавайся, кроме тебя тут больше никого не было! — слегка ехидничая, принялась нависать над ним малышка. — Понятия не имею, о чём ты. Делать мне больше нечего, как хозяйничать в чужом доме. — отмахнулся юноша, с каменным лицом продолжая пить чай. — Видимо, тебе, от голода, уже начинает мерещиться всякое. От негодования, она вновь затрясла руками в воздухе. Такой ответ фею, кажется, не вполне устроил. — И правда, чтобы такая язва, как ты, и сделал в кои-то веки что-то хорошее? Скорее краб на горе свистнет! — она задрала носик к верху и улетела на кухню, вероятно, искать что-нибудь съестное. Девушка же улыбнулась. Стоило компаньонке удалиться, как она подходит к столу сбоку, смыкая руки в замок за спиной. Золотые глаза смотрят на него кротко, искрившись признательностью. — Ты оказал мне неоценимую помощь. — она чуть склоняет голову набок, пока её улыбка становится шире. — Спасибо тебе. Он и не надеялся, что отговорка, сработавшая на Паймон, сработает на неё. Слышать похвалу ему было не впервой, но, отчего-то, её слова отозвались в нём мимолетным облегчением. Он хмыкнул, отворачивая взгляд в сторону и пожимая плечами. — Не благодари. Я это сделал только потому, что не выношу беспорядок. Постарайся в следующий раз следить за чистотой в своём жилище. Раз уж взялась приглашать гостей… Она может и была слишком спонтанной, ветренной, невдумчивой и непостоянной, а её намерения оставались такими же туманными, как прежде… Однако, если Странник и сумел что-то понять для себя, так это то, что он не против её компании.