Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Оставшись наедине, Кадзуха помялся на одном месте, после чего подошел к окну, из которого была видна улица. Сейчас он уже не был уверен в своем выборе. Все тут казалось ему чужим и вовсе ему не подходящим, но неужели работа с финансами была ему ближе? Совсем нет. Он пошел в эту сферу лишь потому, что вся семья занималась бухгалтерией. Ему не было интересно выставлять счета и акты, не было интересно делать договора, не было интересно разбираться в денежных потоках других людей. Он также не знал, что ему самому было интересно. Но в Скарамучче точно был интерес к тому, чем он занимается. Быть может, ему удастся помочь и самому Кадзухе в поиске себя. — Так это тебя Скара решил представить Яэ Мико? — спросил голос позади, заставивший обернуться и посмотреть на высокого рыжего парня, который до этого ходил по подиуму. — Кадзуха, верно? Прости, я немного подслушал ваш разговор. Я одногруппник Скарамуччи, Аякс, или Тарталья. Как будет удобно, — он протянул руку для приветствия.       Кадзуха кивнул, пожимая ладонь, замечая довольную улыбку на лице собеседника. — Он так часто приводит сюда людей? — поинтересовался Каэдэхара, вспоминая начало их разговора с Яэ Мико.       Он не был уверен, почему его это тревожило. Оставалось странное ощущение, что Скара был фрилансером, который умело заговаривал зубы, переворачивая все с ног на голову. Все же хотелось узнать о своем соседе больше, чем его род деятельности, возраст и то, что он был достаточно вдохновленной личностью.       На вопрос, озвученный новым знакомым, Тарталья задумался, присаживаясь на край подоконника. — Не скажу, что часто. Но я тоже оказался одним из тех, кого он представил госпоже Яэ, — парень от чего-то посмеялся, вызывая у Кадзухи вопросительный взгляд. — Видимо, его сегодняшняя коллекция была посвящена тебе. Он странный человек, но не плохой. Как вы познакомились? — Это было достаточно необычное знакомство. Такое вряд ли забудется. Но, можно сказать, он спас меня, — вздохнул в ответ Каэдэхара, но вдаваться в подробности не стал.       Вряд ли Скара хотел, чтобы кто-либо знал, что он собирался покончить жизнь самоубийством. Так же, как и Кадзуха не горел желанием распространяться о своем решении в тот вечер. Все же оставалось ощущение, что в действительности он умер. Но умер не так, как умирают обычные люди. Можно ли было это назвать перерождением? В любом случае разобраться получится лишь тогда, когда дизайнер обговорит все с директором агентства. — Как интересно, — улыбнулся Аякс, поднимая голову наверх, упираясь взглядом в потолок. — Но лучше не будь с ним слишком добр или близок. Если он и правда нарисовал коллекцию за одну ночь, вдохновившись тобой, это может стать болезненным для него. — Почему? — удивленно спросил Кадзуха.       У него создалось ощущение, что Скарамучче наоборот не хватало кого-то рядом. Хотя тот и отрицал это, но было видно, что он наоборот хотел, чтобы его кто-то поддерживал. Это не сходилось с тем, что говорил сейчас студент. — Если он захочет — расскажет, это его личные проблемы, поэтому не мне о них говорить, — объяснил парень, после чего слез с подоконника, поворачиваясь в сторону, куда ранее ушел Скарамучча.       Тот уже возвращался, и Кадзуха не мог не заметить задумчивости, в которой оказался его сосед. Видно, разговор выдался непростым, но, по крайней мере, не было заметно, что тот прошел плохо. — Она сказала, что у нас есть две недели, за которые я должен буду тебя натренировать, — подойдя ближе, сказал дизайнер, замечая и еще одного присутствующего, которому, впрочем, ничего не сказал. — Госпожа Яэ жестока, могу пожелать лишь удачи, — улыбнулся Аякс, дружески хлопая Скару по плечу. — Завтра начинаются выходные, если будет нужна помощь, зови в любое время.       Хотел бы парень отказаться от предложения, но в ответ лишь кивнул. Он уже давно не был связан с модельным бизнесом, так же как учить людей ему еще не приходилось. Возможно, помощь и впрямь потребуется.       Со стороны раздались хлопки и стук каблуков. Яэ Мико вышла вслед за дизайнером, теперь же осматривая остальных моделей. — Возвращаемся к работе! Аякс, вернись к своей проходке, Куроичи, ты следующий! Давайте разберемся со всем быстрее! — воскликнула она, прерывая диалог, заставляя понять, что Кадзухе со Скарой нужно уходить, чтобы не мешать остальным заниматься.       Так они и сделали, быстро проходя через толпу и покидая здание.       Оказавшись на улице, Скарамучча залез рукой в карман шорт, беря из него электронную сигарету и, прислонившись спиной к стене здания, вдохнул в себя дым. На его плече все еще висела сумка с эскизами, к которым он еще собирался купить ткань, но вряд ли у него сейчас будет время на пошив коллекции. Задачи резко изменились, и если и делать что-либо, то только после того, когда станет понятно, что он не дал ложных надежд Кадзухе. — Мы успеем? Что мне нужно будет делать? — спросил тот, наблюдая за тем, как дизайнер выдыхает из себя облачко дыма, растворяющегося в воздухе. — Мы должны успеть, — серьезно сказал Скара в ответ, вдыхая в себя еще дыма, лишь бы успокоить натянутые нервы. — Ты должен будешь научиться позировать и ходить. Вряд ли как модель тебя выпустят на подиум, но это базовое знание. Фотосессия, которая будет через две недели, устраивается известным модным журналом. Я не знаю темы, но им нужны люди с необычной внешностью, — выдохнул он, прикрывая свои глаза.       Нужно было понять, с чего начинать обучение Кадзухи. Во-первых, стоило узнать, насколько он пластичен, насколько фотогеничен и насколько чувствует свое тело. Наверное, было ошибкой идти к Яэ Мико так сразу, не зная даже этого, но пути назад уже не было. — Пошли, мы должны готовиться, — бросил Скарамучча, разворачиваясь в сторону ближайшего входа в метро, но не сделал и трех шагов, как резко остановился.       Кадзуха и сам оказался зарыт глубоко в свои мысли, потому не сразу заметил, что парень остановился. Он ненароком задел плечо Скары, теперь же поднимая к нему взгляд.       Дизайнер выглядел спокойно, но, проследив за тем, куда он смотрел, Каэдэхара заметил какого-то парня, бегущего к ним навстречу: темноволосый японец, достаточно высокий, с миловидной внешностью. На нем были черные лосины, черная футболка с названием модельного агентства. Вероятно, тот являлся опоздавшей моделью, но остановился, замечая людей впереди. — Давно не виделись, Скарамучча? — немного неловко начал он, но в ответ получил только глубокий раздраженный вздох. — Ты все еще на меня сердишься? — продолжал спрашивать незнакомец.       Поняв, что он застал встречу двух людей не в лучших отношениях, Кадзуха хотел бы тактично ретироваться, чтобы не заставать неловкого разговора, вот только идти было особо некуда. Рядом шумела проезжая часть, да и вряд ли стоило так просто оставлять дизайнера, выглядевшего словно кот перед атакой. — Не бери в голову. Я уже сказал тебе все, что хотел, и просил делать вид, что мы незнакомы. Так ведь гораздо проще, не так ли? — нехотя выдавил из себя Скара, продолжая свой путь вперед.       Сегодняшний день и правда был настроен против того, чтобы он начинал шить новую коллекцию, каждым событием забирая за собой вдохновение и желание что-либо делать.       Почувствовав, как его схватили за руку, Скарамучча обернулся, раздраженно окидывая взглядом старого знакомого. Он попытался вырвать свое предплечье, но встал в ступор, услышав следующую фразу: — Ты ведь говорил, что любишь меня, но не прошло и двух месяцев. Кто это?       Кадзуха встал в ступор, окидывая взглядом то одного, то другого. Уж подобного ожидать не приходилось. Кажется, он действительно узнал много лишнего, чего знать не следовало. И взгляд, с которым незнакомец смотрел на дизайнера, и слишком явное раздражение второго, и слова — все намекало на то, что между ними что-то было раньше. Внутри бывшего бухгалтера вновь зародились противоречия, возникшие из-за чересчур традиционного воспитания в семье. Все же, не осознавая того, парень надеялся, что ему просто показалось.       Ощутив в себе небольшую панику, Скарамучча бросил взгляд на Кадзуху, а после —снова на бывшего парня. Он хотел бы сохранить ориентацию в тайне от своей музы, чтобы не спугнуть раньше времени, узнать его отношение к этому постепенно, чтобы не натыкаться на привычное «фу, боже, какое извращение», чего было много в школьный период. Подобное разрушение планов опускало в большее раздражение и злость. — И это ты смеешь мне говорить что-то подобное?! — воскликнул дизайнер, все же вырывая свою руку из чужой хватки. — Моя вина, что я доверился такому человеку, как ты. Я повторю еще раз. Мы с тобой незнакомы, — прошипел он, после чего быстрым шагом направился вперед, переставая следить за тем, следовал ли за ним Каэдэхара или же уже оставил. Сердце снова начало наполняться болью.       Дернувшись, Кадзуха хотел было нагнать Скару, но его так же остановили. — Он мне все еще нравится, если у вас не все серьезно, я бы хотел попытаться вернуть его, — произнес незнакомец, лишь вызывая внутри целый ворох вопросов.       Пытаясь отрешенно проанализировать эту ситуацию, Каэдэхара почувствовал в себе раздражение. Скарамучча явно не был намерен возвращать то, что было между ними, чем бы это ни было, но вопреки, казалось бы, рациональным мыслям, Кадзуха сказал лишь: — Мы не встречаемся, — после чего убежал вслед за дизайнером.       До дома Скара шел молча. Даже просто наблюдая за его спиной, Каэдэхара чувствовал, что не стоило пытаться начинать диалог . Он не мог понять, какой же ящик Пандоры он открыл. Кажется, с него самого на сегодня было достаточно информации. Кроме новых, старые проблемы также никуда не исчезли. Парень думал об этом, но ему следовало хотя бы попытаться забрать свои документы сегодня, когда его ждали дома, чтобы больше не переживать об этом. Но стоило ли и дальше оставаться у Скарамуччи? Что подумают люди? Что скажут родители? Кадзуха был готов возненавидеть сам себя за подобные мысли, ведь за прошедшие дни с ним ничего не случилось, чтобы он так резко вешал ярлыки на человека, идущего перед ним. Хотелось присесть прямо на асфальт и переждать этот наплыв противоречивых и изматывающих эмоций. По крайней мере, стоило выпить таблетку от головы, чтобы та перестала болеть. Даже прохладный вечерний воздух не мог остудить воспаленный мозг, а тишина улицы спального района и вовсе позволяла слышать свой голос внутри слишком отчетливо.       Вопреки ожиданиям, что они так и будут идти молча, Скарамучча остановился, но не обернулся. — Что ты об этом думаешь? — спросил он.       Из-за обилия совершенно разных мыслей Каэдэхара не смог понять, о чем именно говорил дизайнер. — Ты встречался с тем парнем? — решил уточнить он, кажется, попадая в цель вопросом.       Парню не хотелось сейчас об этом говорить, когда он еще не определился со своим отношением к подобному, но чувства, вызванные следующими словами, расставили все по своим местам. — Если думаешь, что это отвратительно, то я могу попросить кого-то из знакомых приютить тебя у них, — выдохнул Скара, чувствуя, как все его тело дрожит от страха перед тем, что человек, создающий в нем целое цветочное поле из вдохновения, просто уйдет. — Я все еще могу тебя учить и не отказываюсь от желания сделать из тебя модель. Но я не хочу видеть в свою сторону презрение или недоверие. То, что мне нравятся не только девушки, это нормально, — на одном дыхании высказал он, так и не желая поворачиваться в сторону Кадзухи, но все нужно было разложить на свои места, чтобы в будущем не происходило недопониманий.       В ответ парень долго молчал. Он не понимал почему, но чувствовал внутри прорывающееся желание разозлиться на такие слова, заглушенное желанием и правда не связываться с чем-то, что считалось в его окружении и семье неестественным и отвратительным. Но Каэдэхара уже оказался далеко за пределами привычных границ, а Скарамучча говорил так, словно его уже настигали проблемы от людей, не принимающих его. Кадзуха не хотел становиться человеком, который презирал кого-то за его предпочтения, в конце концов, его это не касалось. — Сердцу нельзя приказать, кого любить, — вздохнул он, подходя ближе к Скаре. — Я не стану осуждать тебя за то, кого ты любишь, и не могу ответить отвращением тому, кто помогает мне. — И тебя не беспокоит, что я могу влюбиться в тебя? — выпалил дизайнер в ответ, разворачиваясь лицом к Каэдэхаре, тут же осознавая, что именно сказал.       Нет, он вообще не должен был поднимать эту тему. Каким бы ни был ответ Кадзухи, все сведется к худшему исходу. Скажет, что не против — для Скары это бы могло значить: «Люби, но не касайся». Скажет, что не допустит этого — это будет очередным потоком боли, ведь он уже начал влюбляться. Уже был запущен невозвратный механизм. Нужно будет снова пережевывать внутри эмоции, доходящие до пика, контролировать каждое движение, чувствовать, как стержень души ломается раз за разом. Все это начало вызывать страх. — Быть может, это может стать взаимным? — внезапно даже для самого себя спросил в ответ Кадзуха, осознавая свои слова лишь тогда, когда его резко притянули за одежду. — Не играй с этим. Думаешь, давать надежду — это хорошая вещь? — нервно посмеялся Скарамучча, вырывая из себя даже зародыши мыслей о том, что подобное было возможно. — Проверим, сколько отвращения ты почувствуешь, если я тебя поцелую?       Видеть столько откровенной злости в глазах соседа было непривычно страшно. От него исходило что-то на подобии предостережения, но он продолжал кидать слова об отвращении. Это задевало и Каэдэхару, который говорил от чистого сердца, желая понять того, с кем ему, возможно, придется достаточно долго соседствовать.       Он резко подался вперед, накрывая чужие губы в поцелуе. Никто из них не ожидал, что это произойдет, но парень не отстранялся, даже понимая то, что целовался впервые. Это не вызывало отвращение. Наверное, если бы это был не Скарамучча, который являлся источником странного спокойствия, то Кадзуха и правда почувствовал бы неприязнь, но чужие губы показались до странного приятными и теплыми. Внутри него что-то ёкнуло, пропуская по телу волну спокойствия. Вот только едва ли это могло продлиться долго. Пришлось отстраниться, как только он ощутил несильный, но настойчивый толчок в грудь. — Что ты, мать твою, делаешь?! — воскликнул дизайнер, прикрывая свои губы.       На его глазах скопилась яро удерживаемая влага. Кажется, Кадзуха перегнул палку, но понял это только сейчас. — П… прости, я не думал, что тебя это так… заденет, — попытался подобрать слова он, но, заметив, что с чужих глаз начали литься слезы, яростно смахиваемые рукавом халата, вовсе растерялся.       Ощущая, как губы пылают от легкого касания, как все внутри болит, стягивается, пытается разодрать на куски от желания отпустить зародившуюся влюбленность и давится пониманием, что любить — значит болеть, Скарамучча готов был взвыть. Ненависть к этому чувству разъедающего одиночества и желанию показывать свои чувства открыто сводила с ума. Он ненавидел плакать из-за людей, зарекся этого никогда не делать, но сейчас впервые плакал из-за чертового поцелуя. Не поцелуя любви, нет, это был простой тест на отвращение. — Не заденет? Да ты шутишь, — прошипел Скара, пытаясь выдохнуть и привести свои эмоции в какую-то минимальную норму. — Послушай, любить парня — то же самое, что любить девушку. Нет никакой разницы. Как ты думаешь, что я должен чувствовать, когда человек, который меня вдохновляет, целует меня только ради того, чтобы доказать, что это не отвратительно?       Почувствовав внутри стыд за свои действия, Кадзуха вздрогнул. Это действительно было лишним. Он не должен был совершать что-то подобное, но мысли не могли не зацепиться за то, что именно ему сказали.       «Неужели он влюблен в меня? Но это невозможно. Мы знакомы лишь пару дней», — пронеслось в мыслях, но чувства и взгляд дизайнера явно не были наиграны. Он был зол и смущен. Как бы ни хотелось думать об этом, но, кажется, это оставалось правдой. — Забей, — в конце концов бросил Скарамучча, разворачиваясь в сторону дома, лишь бы не сказать чего-то еще более откровенного. — Давай просто забудем об этом.