Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Кадзуха уже хотел пройти следом за своим парнем, но внезапно рука перегородила ему дорогу, а на лице у Акиры расплылась насмешливая улыбка. Приподняв брови, Каэдэхара сложил руки на груди, молчаливо рассматривая лицо и примерно прикидывая, с какой силой ему нужно было ударить своего коллегу так, чтобы он точно почувствовал удар, но не получил синяк. И как жаль, что в медицине и человеческой анатомии Кадзуха был плох, да и сомневался, что его потуги определиться с идеальным местом, будут оправданы. — Ты вообще собираешься его пускать? — раздраженно спросил Скарамучча, возвращаясь из коридора к месту действа. — Если ты согласишься сегодня переночевать со мной, то пущу, — вполне себе невинно улыбнулся Акира, обращаясь к парню за его спиной.       «Да какого черта?» — спросил сам себя Кадзуха, перебрасывая взгляд на Скара. Тот явно был удивлен не меньше его самого. Впрочем, разозлен был так же не меньше. — Ты совсем крышей поехал?! С чего я вообще должен это делать?! — воскликнул дизайнер, уже собираясь уходить из этого места, но его резко взял за плечо Акира, в то время как его за запястье схватил Кадзуха.       Вновь оказавшись меж двух огней, студент мог бы посмеяться с такого, но вот единственное, что он смог сделать, — это вырвать свою руку, подхватить с собой своего парня и направиться в залитый светом ламп коридор. — Вы ведь пришли сюда босиком, если будете и дальше ходить, Скара снова заболеет, — с легкой улыбкой проговорил им вдогонку Акира, и если самого дизайнера подобное остановить не могло, то Каэдэхара замер, оборачиваясь на виновника ухудшившегося настроения. — Я не буду его трогать, если ты об этом переживаешь.       Заметив, что Кадзуха остановился, Скара обернулся в его сторону. У них еще был вариант того, чтобы дойти до Альбедо, но тот жил в противоположной стороне, и идти пришлось бы гораздо дольше. Но все же, неужели возлюбленный и впрямь задумался над этим беспардонным предложением? — Эй, ты серьезно? — спросил дизайнер, вскидывая брови и рассматривая Кадзуху.       Тот явно сам был не уверен ни в чем, и в его глазах четко виднелось нежелание даже такого исхода, но он все равно не хотел, чтобы Скарамучча вновь заболел. Акира был прав, и от этого становилось лишь паршивее и противнее. И выбора у них все равно не было. — Скара, ты и правда можешь заболеть, — не вполне уверенно произнес парень, сжимая его ладонь. — Я не собираюсь ночевать с этим придурком в одной кровати! А тебе неужели все равно?! — вспылил тот, почувствовав внутри что-то болезненно жгучее.       Даже если Кадзуха за него волновался, сам за себя дизайнер переживать не мог. Ему было все равно, даже если впоследствии он снова сляжет с температурой, а внутреннюю гордость задевало то, что ему не давали выбора и просто перебрасывали из рук в руки. После и так не лучшей встречи с родителями, после пережитого стресса, и при этом сейчас вновь начать испытывать его, казалось более плохой идеей, чем поболеть еще одну-другую неделю. — Мне не все равно! — в ответ воскликнул Каэдэхара, сильнее сжимая чужую ладонь в своей руке. — Мне не все равно, поэтому я не хочу видеть, как ты потом не можешь встать и издеваешься над своим телом, продолжая работать, даже когда болеешь, — выдохнул он, опуская глаза к серому, поблескивающему на свету полу. Тот был холоднее, чем уличный летний асфальт, и лучше было разобраться со всем сейчас, иначе они оба простудятся. — Скара, я правда не буду тебя трогать. Просто поспим в одной кровати, — практически победоносно улыбнулся Акира от понимания, что его созданная игра уже была практически выиграна. — Да кто тебе поверит?! —практически выплюнул слова дизайнер, вырывая свою руку из сжатых пальцев Кадзухи.       Но все же, сжав зубы, прошел внутрь квартиры. Он был действительно зол. И больше всего не на Акиру, а на своего возлюбленного. Что вообще было у него в голове? Почему он так просто согласился? Даже если Каэдэхара переживал за его здоровье, разве ночевка в кровати другого парня уже не могла считаться изменой?       Проследив взглядом за тем, как Скарамучча все же прошел внутрь, Кадзуха направился вслед за ним, но остановился возле Акиры, резко схватил его за руку и заставил нагнуться ниже: — Если тронешь его хоть пальцем, я выкину тебя из окна, — прошептал тот, вовсе не шутя. — А силенок хватит? — посмеялся тот в ответ, после чего отнял свою руку и закрыл за ними дверь.       Квартира модели оказалась достаточно большая. Три комнаты, ванная, большая кухня. Все в темных тонах. Что ж, нежели как логовом злодея это было трудно описать. Красные глянцевые стены, коричневый пол, черная мебель. На шкафах, присутствующих во всем видимом пространстве, скопилось достаточно много разнообразных книг, из которых Кадзуха на первый взгляд смог найти как классику, так и какие-то странные тонкие сборники по подкатам с весьма занятными названиями: «Единственный на земле» или же «100 способов привлечь к себе внимание». И то, что эти книги соседствовали с Харуки Мураками, Кобо Абэ или же Эрнестом Хемингуэем, затрагивало внутренние струны, создавая в них раздражение и желание переставить все в другом порядке, а именно бред выкинуть в мусорку, остальное оставить. — У тебя есть сигареты? — резко бросил Скара, оборачиваясь в сторону Акиры, на что тот лишь улыбнулся. — Конечно. Для тебя все, что угодно, — кивнул он и отошел в другую комнату, в которой Каэдэхара смог заметить широкую расправленную кровать, письменный стол, на котором стоял компьютер, и окно, закрытое плотными темно-серыми шторами.       От мысли, что только что из этой квартиры вышел другой парень, который явно не о жизни поболтать приходил, Кадзуха не смог сдержать раздраженный вздох. Он хотел было подойти к Скаре, но тот, приняв в руки сигарету и зажигалку, ушел в сторону зала, где за шторой оказался балкон. Кажется, возлюбленный действительно сильно разозлился на него и теперь даже говорить не хотел. — Я же предупреждал, что его достаточно просто задеть, — улыбнулся Акира, облокачиваясь на книжную полку. — Ванная за той дверью, можешь пока что сходить помыть свои ножки.       От тона голоса коллеги Кадзуху передернуло. У него не было никакого желания ни говорить с этим человеком, ни выпускать Скарамуччу из поля своего зрения. Но парень был прав, и налипшая пыль с улицы мало приятно ощущалась на ногах. С тяжелым вздохом, но он все же воспользовался предложением, скрываясь за дверьми ванной комнаты.       Стоя на балконе, Скара облокотился на его край и, втягивая в себя едкий дым, готов был плеваться. Он понимал, что Кадзуха просто слишком переживал за него, но принять этого не мог. Сердце снова начало неприятно сжиматься. Предложенная сигарета слишком быстро кончилась, и окурок оказался затушен в стоящей неподалеку пепельнице.       Свежий прохладный вечерний воздух проникал в легкие с нежеланием. Точнее сказать, дизайнер просто не хотел дышать, задерживая в себе дыхание с надеждой на то, чтобы задержать в себе неприятно скребущееся чувство. Не понятно зачем, не явно для чего. Но так он мог вспомнить о том, что его жизнь, даже с появлением любимого человека, просто не могла стать более спокойной и размеренной. Когда-то Мона ходила между одногруппников и спрашивала, с какими бы жанрами была их жизнь, если бы по ней снимали фильм. Драма — единственное, о чем мог тогда подумать Скарамучча, но не желая, чтобы кто-то узнал об этом, просто отказался отвечать.       Дверь балкона внезапно открылась, заставляя скосить взгляд в ее сторону. Акира подошел ближе, протягивая пачку сигарет. — Еще по одной? — спросил он. — Иди к черту, — бросил Скара и направился на выход. — Что бы ты мне ни сказал, я все равно буду готов ждать тебя. Но сможет ли Кадзуха остаться рядом, если ты будешь показывать при нем свои подавляемые чувства? — Я воспользуюсь твоим телефоном, мне нужно позвонить Яэ Мико, — проигнорировав вопрос, поставил перед фактом дизайнер и скрылся в зале, где со столика подхватил телефон и, встретившись с Кадзухой, выходящим из ванной, направился туда же.       Вновь ощутив себя покинутым из-за поведения Скарамуччи, парень опустил глаза. Ему казалось, что между ними вряд ли произойдет что-то, что заставит их вот так молчать между друг другом, но явно ошибался. Наверное, стоило извиниться, но тогда бы дизайнер настоял на своем и все равно отправился на улицу, идя уже в каком-то другом направлении. Нет, как бы паника и тревога ни селились в сердце из-за ощущения того, что он снова перестал существовать для кого-то, Каэдэхара просто не мог подобного допустить.       Он осмотрелся по сторонам и решил выйти на балкон. Ему еще ни разу не приходилось бывать в квартирах, которые бы находились так высоко над землей, но, заметив, что балкон уже был занят Акирой, он хотел было уже выйти. — Может быть, тоже хочешь? — спросил он, предлагая сигарету.       Промолчав, Кадзуха повел взглядом. Он не хотел брать что-либо из рук этого человека и собирался уже выйти, как тот внезапно сказал: — Вы так быстро начали встречаться. Не верится, что ты с ним из-за искренних чувств, — усмехнулся Акира, вызывая внутри своего коллеги еще большее раздражение, уже едва не переходящее в злость.       В других ситуациях Кадзуха мог бы лишь улыбнуться, попрощаться и скрыться подальше от назойливого желания избить человека, но с ним почему-то это так не работало. Он чувствовал, что хватит и одной оплошности, чтобы дать Акире повод переманить на себя взгляд Скары. Хотя дизайнер точно не желал даже вспоминать об отношениях с ним, но однажды уже хотел начать встречаться именно с ним, чтобы убежать от своих чувств. — Ты в курсе, что это не твое дело? — спросил Каэдэхара, теперь же не в силах выйти с балкона. — Это мое дело, потому что мне нравится Скарамучча. Но кроме него едва ли существует человек, влюбляющийся так же быстро. Я не могу поверить, что ты такой же как он, — объяснил свое заявление Акира, вдыхая в себя дым, после чего затушил свой окурок и подошел ближе к Кадзухе. — Это правда, что я не был уверен ранее в своих чувствах по отношению к нему, поэтому и сказал об этом честно. Но, кажется, ему было недостаточно наших встреч, ему нужно все и гораздо больше, поэтому мы и расстались, — парень нагнулся, похлопывая своего «собеседника» по плечу. — Кадзуха, не думаю, что ты сможешь выдержать его неприкрытое давление. Ты ведь еще не осознал, что многие свои эмоции он подавляет глубоко в себе. — Не тебе это решать, — практически прошипел он, сбивая чужую руку со своего плеча. — Дать ему надежду, а затем забрать. И сейчас, встречаясь с другими парнями, на что ты надеешься? Что он просто станет одним из них и не посмотрит на все твои выходки? Кажется, ты знаешь его хуже, чем я, — заметил Каэдэхара. — Даже так ты сам знаешь, что он может начать встречаться со мной, чтобы забыть о тебе, — практически посмеялся Акира. — А там я смогу заставить его остаться со мной. Он ведь не забыл о своей любви ко мне, так же как и не забывает ни одного человека, которого любил. Соперников у тебя гораздо больше, чем ты думаешь.       Напряжение между ними можно было есть ложкой. Оно было настолько густым, что Кадзуха едва ли мог держать себя в руках и с огромной силой сжимал собственные пальцы, чтобы удержать себя от необдуманных действий. Очень некстати Скара оставил их наедине. Балкон и открытое окно находились действительно близко. — Но знаешь, его пылкие признания в любви, наверное, лучшее, что в нем есть. Сердце стучит лишь от одного: «Я испытываю к тебе больше, чем любовь, ты моя муза».       После последней реплики Кадзуха почувствовал, словно его окатило прохладным ливнем, остудившим весь пыл. Вероятно, на его лице отразилось это удивление, ведь уже в следующий момент Акира так же с вопросом бросил на него взгляд, а после и вовсе начал посмеиваться: — Неужели он тебе ни разу не признавался? Даже так? Быть может, он вовсе не любит тебя? — Заткнись, — не выдержав этого, Каэдэхара развернулся, уходя с балкона и замечая, что Скарамучча только что с тяжелым вздохом покинул ванную комнату.       Смотря на него, Кадзуха почувствовал в себе какое-то смутное сомнение. Он точно видел, что дизайнер проявлял к нему искренние чувства, смотрел с обожанием, но при этом и впрямь открыто не говорил о своих чувствах. Единственные моменты, которые позволили ранее осознать, что он действительно его любил, были сопряжены с диалогами, явно не подразумевающими признания. Выпалить на эмоциях или же попытаться словами «ты мне нравишься, но…» поставить черту между ними. После этого Кадзуха больше не мог вспомнить, чтобы Скара произносил эти слова. Ему всегда казалось, что ему просто тяжело их сказать, поэтому парень не обращал на это внимание, но после слов Акиры внутри что-то щелкнуло. — Я предупредил Яэ Мико, что мы завтра придем, — проговорил дизайнер, все же немного остывая в своей обиде.       Он подошел ближе к Кадзухе, замечая на его лице какое-то странное выражение, объяснить которое вряд ли хотя бы у кого-то получилось. — Скара, ты меня любишь? — спросил Каэдэхара, желая расставить все на свои места прямо сейчас, очистить голову от этих неприятных и ненужных тревог.       Сердце внутри студента загоготало от такого резкого и неожиданного вопроса. Внутри появился легкий тремор, и тот перекинул взгляд на балкон, где все еще была видна тень находившегося там человека. — Что он тебе наплел? — с явным раздражением начал было Скарамучча, уже желая ударить пару раз Акиру, чтобы больше не создавал подобные моменты. Но, стоило попытаться уйти на балкон и разобраться, дизайнер почувствовал, что его взяли за руку. — Скара, скажи, что ты меня любишь, — в этот раз Кадзуха не позволил уйти ему от вопроса.       Внутри скопилась более серьезная паника. Ведь не было ничего такого в том, чтобы сказать всего одну фразу тому, кто говорил ее уже ни раз. Для Каэдэхары было естественно, что, если любишь человека и если получаешь от него ответ, признания становятся чем-то привычным и правильным, тем, что упускать нельзя было.       Смотря за тем, как темнеет взгляд Кадзухи, Скарамучча чувствовал, что начинает трястись. Странный страх того, что, если он сейчас не скажет эту треклятую фразу, от него уйдут, начал мутить разум, но он не мог. Ему нужно было сказать это от души, но разве сейчас был подходящий момент? Его все еще начинало трясти от мысли о том, что он испытал, когда попытался признаться.       За неимением альтернатив Скара приблизился к Кадзухе, оставляя на его губах поцелуй. — Я… — он и правда попытался, но сердце застучало в панике настолько быстро, что заставило выдохнуть. — Этого не хватит? — Нет, скажи мне это, — продолжил напирать Каэдэхара, обхватывая возлюбленного за плечи. — Ого, Скара, неужели я был прав и ты действительно его не любишь? Тогда почему отказал мне? — с легким удивлением в голосе проговорил Акира со стороны.       С этой его репликой в голове дизайнера все встало на свои места, но теперь его окутала настоящая и неподдельная злость, бурлящая в сердце ярким огнем. Всепоглощающая, она была призвана обрушить целую лавину и на Акиру, и на Кадзуху, и на самого себя.       Оттолкнув от себя Каэдэхару, парень тяжело вздохнул, пытаясь усмирить поток всего, что приходило в голову, но даже врезав ногти в ладони и сжав волосы у корней, успокоиться не мог. — Акира. Что ты ему сказал?!       Все же агрессия вырвалась из-под контроля, и Скарамучча в один миг оказался около парня, хватая его за домашнюю кофту, с силой бросая на пол. Беспокоиться о том, что скажет Яэ Мико, уже не приходилось. — Как много ты будешь еще болтать?! Может мне лучше зашить твой ебаный рот, чтобы больше не мог говорить?! — продолжал кричать студент. Пелена в голове застилала всякие потуги мыслить, и он позволил себе то, что не позволял ни в каких случаях. Он со всей силы ударил ногой по боку модели, заставляя того зашипеть и прижать руку к пострадавшему месту. — Думаешь, из-за кого я не могу ему признаться?! Тебе всегда было так весело отвечать мне, всегда так радостно рассказывал о том, как любил, но все это было ложью! — парень тяжело вздохнул.       Из-за гнева на глаза набежали слезы. Он ненавидел злиться, он злился всю свою жизнь, и в момент, когда, казалось бы, стал достаточно взрослым, чтобы научиться давить в себе это чувство, его снова заставляли показать ее. — Скара… Постой… — Кадзуха попытался привести его в чувства, вовсе не ожидая подобной реакции, но стоило подойти ближе, как его взяли за майку и толкнули в стену. — Я уже пытался тебе признаться! И знаешь, что случилось?! Ха-ха-ха, паническая атака. Кадзуха, я не могу сказать это прямо, но неужели остального не хватает?! Хватит делать из меня невесть кого и делить между друг другом! — продолжал кричать он ровно до того момента, пока не почувствовал, как по его щекам скользнули слезы.       Насколько жалко он снова выглядел? Снова и снова. Его вынуждали показывать эту свою часть, ненавидящую все то, что в нем есть. Боль сжимала сердце, желая высвободиться хотя бы как-то, и дизайнер со всего размаха ударил в стену кулаком, оставляя на костяшках пальцев содранную кожу. — Вы оба просто невыносимы, — чуть остыв, прошипел парень, выходя из зала и закрываясь в одной из комнат.       Ему нужно было время, чтобы хоть как-то взять себя в руки и больше не показывать свою злость. Но раз за разом перед глазами проносились неприятные картинки. Им словно продолжали играть, используя, как какую-то пешку. Верно, идти сюда было действительно плохой идеей. Скарамучча понадеялся на то, что Акира больше не будет лезть после того, что он сказал, но, кажется, все было иначе. Лучше было остаться на улице, чем оказываться между этих двух полнейших придурков, которых хотелось избить: одного до понимания того, что с ним больше не будут иметь дел и тем более встречаться, а второго, чтобы больше не поддавался на провокации и не начинал думать о том, чего на самом деле не было.