Гори, Нотр-Дам-де-Пари!

      Не видя более смысла оставаться на показе до самого конца, Скарамучча увел своих моделей обратно в предоставленную им аудиторию. Дело оставалось за малым: скинуть всю одежду в большую сумку, выкинуть несколько пустых банок от краски и снять с пола строительную пленку, полностью испачканную красками. Тело уже слегка ныло от того, насколько много сегодня носился дизайнер, а желудок снова начало крутить от голода, и явно не у него одного. — Наконец-то домой. Как же я проголодался, — выдохнул Рю, падая на пол уже в своей одежде. — Никто не приносил с собой мицеллярную воду? — Если бы предупредили о таком плотном гриме... — Кёко повернулась в сторону Скары, который завязал пакет с мусором и поставил у выхода. — А по-моему, работа просто потрясающая! Не хочу смывать такую картину, — вздохнула Мицуби, стоя спиной к окну и делая нескончаемый поток селфи.       На это модели лишь вздохнули, разбредаясь по разным углам, чтобы подхватить свои вещи. Яэ Мико стояла в стороне, уже с кем-то списываясь, Альбедо и вовсе след простыл. Он лишь успел бросить слова о том, что рассчитывает на оплату труда и что придет на выходных. Скарамучча и не сопротивлялся. Все же хотелось отпраздновать собственную победу, пусть она была таковой только для него. Но в первую очередь...       Дизайнер бросил взгляд на Кадзуху, который уже закончил переодеваться и заправлял футболку в шорты. Обрадуется ли он мысли, которая посетила студента до показа? Хотя вопрос нужно было ставить в ином ключе: а не сошел ли с ума сам Скара? — Я развезу вас по домам, — сказала Яэ Мико, подходя ближе к центру аудитории, заканчивая свой разговор с кем-то по телефону. — Мы с Кадзухой пройдемся, — бросил Скарамучча, подхватывая на плечо сумку с коллекцией.       Возможно, и стоило согласиться на предложение хотя бы ради того, чтобы не тащить на себе эти килограммы, но в данный момент парню хотелось как можно быстрее оказаться в более узком кругу лиц, а именно, только в компании Кадзухи. — Какой ты самостоятельный, — улыбнулась женщина, но возражать не стала.       Кадзуха, возможно, с удовольствием бы поставил секундомер, чтобы посмотреть, сколько времени ему потребовалось на то, чтобы смыть весь тот слой макияжа, который нанес на него Альбедо. Вот только он не догадался, что это будет очень долгим занятием, но хотя бы о еде сегодня можно было не беспокоиться. Скарамучча убежал в магазин за алкоголем, едва скинул с себя дома тяжелую сумку и сбегал помыться, добавил, что сегодня можно заказать что-нибудь на дом.       Это было как нельзя кстати. После долгих ванных процедур, после душа и минимальной сушки волос Каэдэхара вышел из ванной. По квартире уже разлетался приятный запах корейской еды, на столе стояли кружки, бутылка вина, а за столом, подмяв под себя ногу, уселся Скарамучча. Хватило лишь одного взгляда на него, чтобы парень почувствовал, как быстро бьется сердце внутри. — Скарамучча, — позвал студента, на что тот поднял на него недовольный взгляд. — Мне нужно готовиться к серьезному разговору? — спросил дизайнер, отвлекаясь от просмотра одежды в интернете. — К чему такая официальность? — Луна сегодня прекрасна, не правда ли? — с улыбкой спросил Каэдэхара, занимая свое место за столом.       Подставив под голову свою ладонь, модель осмотрел то, как щеки возлюбленного покрываются румянцем, а сам он отводит взгляд в сторону. Это было настолько мило, особенно для его характера, что Кадзуха пропустил пару смешков. — Так прекрасна, что умереть можно, — усмехнулся студент, стараясь не до конца терять голову от этой фразы. — Я люблю тебя, Скара, — словно в нехватке выражения собственных чувств продолжил парень, вновь посмеиваясь с вопросительного взгляда. — Ты ведь только что об этом уже сказал, — вздохнул студент в ответ и взял в руки бутылку вина, разливая горячительный напиток по стаканам. — Я тоже тебя люблю. — Можешь сказать еще раз?       В каком-то смысле Кадзуха ждал, когда его пнут ногой или дадут подзатыльник, но ему было настолько нужно еще раз услышать это, слушать еще и еще. А все для того, чтобы отвлечь и себя, и Скарамуччу от всех сегодняшних бед. — Я люблю тебя, Кадзуха, — после тяжелого вздоха отозвался тот, отставляя в сторону бутылку. — Этого хватит? — Пожалуй, хватит, — утвердительно кивнул парень и пододвинул тарелку с едой ближе к себе.       Во время ужина под теплым светом домашних ламп, во время того, как алкоголь теплым потоком проходился по каждой венке, Скарамучча чувствовал, как его сердце в груди стучало все быстрее и не желало успокаиваться. Он слишком явно следил за возлюбленным взглядом, прикидывая, стоит ли ему дарить подарок прямо сегодня или дождаться завтрашнего дня, а может, и вовсе выходных? — Скара? Ты скоро во мне дыру просверлишь, — посмеялся Каэдэхара, уже достаточно давно заметив на себе эту заинтересованность. — Ты сильно устал? — решая не гадать, спросил дизайнер, поднимаясь из-за уже опустевшего стола. — Нет, а что? — Подарок... — Скарамучча запнулся, подходя ближе к парню.       Кто его вообще тогда тянул за язык спрашивать у Кадзухи о его желаниях? Без алкоголя он бы вовсе не решился исполнить что-то подобное. Удовлетворять себя прямо под пристальным и хищным взглядом возлюбленного. От одной только этой мысли по телу прокатились теплые волны. — Мне нужно закрыть глаза? — не до конца понимая состояния парня, переспросил Каэдэхара, но его внезапно потянули наверх.       Выпил он немного, но от такого резкого подъема голова слегка закружилась. Наблюдая за тем, как Скара зачем-то берет стул и ставил напротив кровати, затем усаживает его на него, Кадзуха даже не знал, о чем думать. Но, посмотрев вперед, кажется, начал понимать. — П... Постой, что ты хочешь сделать? — переспросил парень, на что получил лишь недоуменный взгляд. — То, что ты хотел увидеть, — как можно более спокойно ответил дизайнер, хотя самого било легкой нервной дрожью.       Может быть, в нем и было достаточно алкоголя для того, чтобы забыть о смущении... Хотя нет, стоило выпить хотя бы еще половину бутылки. Об этом дизайнер подумал слишком поздно, но отказываться от своей идеи не собирался. — Или ты не хочешь? — усмехнувшись, он подошел ближе к возлюбленному, усаживая его за плечи обратно на стул. — Я ведь обещал сделать тебе подарок?       Каэдэхара не нашел, что должен был ответить. Может быть, потому что как раз-таки хотел посмотреть на это. Тело сам по себе приковало его к стулу и заставило замолчать, наливаясь тянущим томлением и ожиданием.       Чуть усмехнувшись с того, как парень вытянулся по струнке, Скарамучча отошел обратно к кровати и вытянул из-под нее заветную коробку, которую поставил на край.       По лицу против воли начал расползаться яркий румянец. Руки сами стянули с тела сначала майку, затем шорты и нижнее белье, обнажая светлую кожу с темными татуировками. От части хотелось зарыться головой куда-то, но, бросив взгляд на Кадзуху, Скара сглотнул тяжелый ком.       Его глаза были слишком острыми, такими, что порезаться несложно. Может быть, он того и не осознавал, но лишь по атмосфере, витавшей вокруг, можно было понять, что именно он испытывал. Дизайнер начал упиваться этим ощущением опасности и возбуждения, также слишком поздно задумавшись о том, стоило ли привязывать возлюбленного к стулу. Сможет ли он смотреть долго?       Каэдэхара сжал в ладонях ткань шорт, как только Скарамучча забрался на кровать и выдавил на свои пальцы прозрачную смазку. Сердце так и стучало в голове, а мысли перестали вертеться вокруг чего-то определенного, плавно перетекая от того, как вообще все пришло к этому, до согнувшегося в спине возлюбленного, поглаживающего собственное колечко мышц.       В горле встал ком, стоило только ему ввести внутрь себя первый палец, плавно двигая внутри. С этого момента в голове у модели стало совсем пусто. Он пожирающе смотрел за тем, как вторая рука Скары цепляется за лежавшее неподалеку одеяло, как он чуть подается назад и вводит в себя второй палец. Возбуждение било молотком по голове, подбрасывая странные желания вроде того, чтобы подсесть рядом и начать целовать бедра дизайнера, пройтись языком прямо по месту проникновения пальцев. Точно ли это был «подарок», а не наказание?       Жмурясь и постанывая каждый раз в тот момент, когда собственные пальцы задевали простату, дизайнер тяжело дышал, зарываясь лицом в простыни, лишь бы не выдавать своего смущения. И все же изредка приходилось приподниматься, чтобы убедиться в том, что Кадзуха смотрит и не отводит взгляд. А он смотрел. Смотрел так, что все тело сводило от желания.       Устав через время работать лишь пальцами, Скарамучча подтянул ближе к себе коробку и на ощупь вытащил из нее анальные шарики. Кажется, с этого момента подарок и правда перерастал в пытку и не только для Каэдэхары.       Осторожно вводя внутрь себя по одному, студент старался не так сильно выгибаться от каждого нового движения, но это было приятно. Он видел, как с его члена скатывается капля предэякулята, падая на простыню, как ноги подрагивают от напряжения и как Кадзуха смотрит на него практически невидящим замутненным взглядом.       Каэдэхара до сих пор не был уверен в том, что именно его удерживало на месте. Тело наполнялось неудержимым желанием подсесть ближе и принять участие в данном извращенном действии. Но он не мог перестать смотреть на то, как красиво сейчас выглядел его парень, на то, как его пальцы на ногах поджимаются, как вздымается грудь, как с губ слетают тихие умоляющие вздохи. Было слишком жарко, а в крови алкоголь лишь подстегивал это невыносимое чувство. И всю эту бурю подкрепляла мысль о том, что это был его возлюбленный, только его дизайнер, который совсем недавно раздавал указания каждому участнику показа. — Ах... Ты продолжишь просто смотреть? — не выдержав, спросил студент, вытаскивая игрушку из себя и вводя вновь.       От вопроса Кадзуха вытянулся, сжимая кулаки лишь сильнее. Нет, ему хотелось посмотреть еще немного, или же на этот раз это он позволял себе ждать, когда к нему придут с мольбами? — Гх... К черту тебя, — прошипел себе под нос студент, прикрывая глаза, сосредотачиваясь лишь на собственных ощущениях.       Стоны сами по себе начали слетать с губ, стоило лишь ускорить движения и чувствовать, как шарики внутри каждый раз задевают точку внутри. Сколько времени прошло с тех пор, как ему приходилось самостоятельно справляться с возбуждением? Скарамучча уже не помнил и думать об этом не хотел, полностью падая в омут наслаждения, начиная тянуться к возбуждению рукой. Он плотно обхватил эрекцию, пару раз с нажимом проводя и вновь срываясь на стон. О черт побери, где был Кадзуха, когда он так нужен? Сидел и смотрел, не предпринимая ничего. Разве дизайнер запрещал ему прикасаться? — Кадзуха... — с тяжелым вздохом позвал его парень, открывая глаза, чтобы посмотреть на возлюбленного. — Кадзуха, войди в меня, мне не хватает...       Голос получился слишком молящим. И снова это чувство некого проигрыша захлестнуло голову, но с ним можно. С ним можно абсолютно все, и сдерживать себя не было никакого смысла.       Тяжело сглотнув, Каэдэхара все же нашел в себе силы, чтобы подняться и подойти ближе к возлюбленному, упираясь одним коленом в кровать и наклоняясь ближе. — Скажи мне, чего тебе не хватает? — тихо спросил он, оставляя поцелуй на плече парня.       В планах не было отыгрываться на нем за недавнее приятное, но унижение, и все же эта ситуация тревожила внутренних демонов Кадзухи, заставляя его ждать. Но ждать долго не пришлось. — Мне не хватает твоего члена, разве не понятно? — с легкой злостью в голосе бросил Скарамучча, задыхаясь в собственном желании почувствовать любимого человека внутри и стонать не от игрушки, а от его действий.       Получив ожидаемый ответ, Каэдэхара скинул с себя майку и мягким касанием убрал руку возлюбленного с игрушки, самостоятельно медленно вытягивая ее из него.       Возбуждение в теле достигло своего пика, перекрывая путь к любым мыслям о том, что было правильно или неправильно.       Откинув шарики куда-то в сторону, Кадзуха положил руки на бедра Скарамуччи, заставляя того нагнуться ниже, и сам опустился на колени. Он осторожно ввел внутрь него два пальца, пару раз проникая ими внутрь, на ощупь находя простату. — Ах... Кадзуха, что ты делаешь? — попытался спросить дизайнер, но уже в следующий момент, ощутив на себе прикосновение языка, покрылся сотней мурашек и вновь застонал, хватаясь за ткань простыни.       Прикрыв глаза, Каэдэхара несильно сжимал ягодицы Скарамуччи, любовно проходился большими пальцами по коже и продолжал входить внутрь него языком. Он очерчивал кончиком сжимающееся колечко, надавливал сильнее, пару раз входя внутрь, с упоением слушал стоны и мычание, чувствовал, как возлюбленный вздрагивал. Почему только раньше в голову не приходили такие идеи? Если бы только Кадзуха знал, что это так понравится возлюбленному, то сделал бы это гораздо раньше. Даже больше, чем получать удовольствие самому, ему нравилось наблюдать за тем, как Скара извивается, прося о большем.       Не находя себе места от мысли о том, что его сейчас беззастенчиво вылизывают, студент поджимал мышцы живота, утыкался лбом в кровать, мял в руках простынь, кусал собственные губы, но убежать от мыслей, что это делал с ним Кадзуха, никак не мог. Он хотел это увидеть. До смерти хотел увидеть, как выглядит сейчас его муза в таких рьяных попытках довести до пика. Может быть, в следующий раз стоило предложить поставить камеру, чтобы затем пересматривать это и вновь вспоминать, но единственное, что сейчас могло выйти из дизайнера, так это сбитые мольбы о продолжении. — Кадзуха... Ах... По... Пожалуйста, пожалуйста, я так хочу тебя. Войди в меня, перестань.. Ааа... — Скарамучча выгнулся в спине на руках, чувствуя, как возбуждение в нем пульсирует, но никак не может найти выхода.       Больше не вынося звуков, издаваемых возлюбленным, Кадзуха оторвался от своей работы, еще раз пару раз входя в него пальцами, пока сам укусил за бедро, оставляя широкий мазок языка на нем. Кажется, его тоже довели до самого края. В голосе Скары хотелось утонуть полностью и без остатка. Сердце в груди билось так сильно, что единственной здравой мыслью, пришедшей в голову сейчас, оставалась та, что кричала о желании войти в него.       Парой движений скинув с себя остаток одежды, Каэдэхара подобрал с кровати бутыль с лубрикантом, выливая часть содержимого на себя и на парня, распластавшегося на кровати. — Постой, а презер... Ах! — не успев закончить предложение, Скарамучча снова выгнулся от резкого толчка и ощущения чужого члена внутри себя. — В прошлый раз ты у меня не спрашивал разрешения, — посмеялся на ухо тому Кадзуха, помогая возлюбленному устроиться удобнее. — По тебе сложно было сказать, что ты против, — заметил парень в ответ, тут же роняя тяжелый вздох от начавшихся движений внутри. — По тебе тоже сложно это сказать, — улыбнулся Каэдэхара и прихватил зубами кожу у начала татуировки на лопатках.       Стараясь больше ничего не говорить, Скара мог лишь тяжело дышать. Ему начало казаться, что еще одно слово — и он точно кончит раньше времени. Его и так крайне старательно подвели к краю, а теперь еще и не оставляли возможностей на побег, затягивая толчками узел внутри лишь сильнее. В голове, как у обезумевшего, крутилась лишь фраза «как же я тебя люблю», так и грозящая выйти с преждевременным оргазмом. Так и получилось.       Кадзуха раскрыл глаза не то от понимания, что возлюбленный только что кончил, не то от попыток осознать сказанную им на вскрике фразу. В сердце начали распускаться колкие бутоны от такого... крайне эмоционального признания. — Почему остановился? — повернув голову, спросил студент, но в следующий момент оказался полностью на кровати.       Он закрыл глаза, почувствовав глубокий поцелуй на своих губах, отвечая на него с тем же пылом, с коим Кадзуха отвлекал от того, что снова вошел в него. — Я тоже тебя люблю, Скара, — улыбнулся он, отстраняясь.       Примкнув легкими укусами к чужой шее, Каэдэхара продолжил набирать темп, заводя одной рукой ноги парня себе за спину, параллельно поглаживая бедра и ягодицы. Сколько бы он ни касался, в каких местах ни оставлял свои метки, чувствовал, что этого было мало. Всего было мало, когда дело касалось Скарамуччи. Это удалось понять еще с момента, когда он впервые увидел его, стонущего от наслаждения, а затем с таким удовлетворением входящим в самого Кадзуху. — Кадзуха, быстрее, — на сбитом дыхании вымолвил парень, вплетая в волосы возлюбленного пальцы, как только он спустился поцелуями к соску на груди.       Все тело модели из раза в раз прошибало волнами наслаждения и возбуждения. Он сам не мог держаться, ощущая на себе жар тела и слыша эти вздохи. Можно ли было попросить Скарамуччу записать их и прислать аудиофайлом? Хотя если бы только у Каэдэхары был доступ к такому его голосу вне занятий любовью, то едва ли он смог сосредоточиться хотя бы на чем-то.       Перед глазами слишком резко запестрило, Кадзуха оторвался от тела возлюбленного с тяжелым стоном, изливаясь внутрь него. Коснувшись ладонью возбуждения дизайнера, он быстро заводил рукой, заставляя кончить и его следом, с упоением наблюдая за тем, как Скара вновь выгнулся, хватаясь за рядом лежащие подушки. — Напомни, кому я делал подарок, себе или тебе? — стараясь успокоиться, спросил парень.       Он повернулся к возлюбленному, как только он опустился рядом, тут же подтягивая его к себе, начиная покрывать поцелуями плечи уже полностью вымотанного студента. — Нам обоим, — с улыбкой ответил Каэдэхара, поглаживая парня по спине.       На секунду задумавшись о смущении, Кадзуха, едва касаясь, спустился пальцами ниже, касаясь мокрого колечка мышц. Почему-то от мысли, что он только что кончил внутрь его, стало до беззакония тепло. — Скара, можно мы еще раз... — попытался спросить парень, пряча покрасневшее лицо в шею возлюбленного. — Стой-стой-стой, - запротестовал дизайнер, стараясь оттолкнуть от себя модель. — Мне завтра нужно на учебу, а тебе на работу, ты не забыл?       Выбравшись из объятий Кадзухи, на чуть дрожащих ногах Скарамучча направился в сторону ванной, точно зная, что вслед ему смотрят несмотря ни на что довольные глаза.