***
Драко не мог не удивляться столь странной девушке. Она выглядела младше него, но ее рассуждения, поведение и то, как она держалась — все это говорило ему, что перед ним умудренный опытом человек, раздражающий своими замашками и желаниями, и при этом одновременно она задавала невероятно глупые вопросы. В тот день ее проводили в покои и дали возможность разобрать свои вещи и осмотреться в комнате. К ужину он не стал спускаться под предлогом, что у него еще есть дела, коих действительно было довольно много. После того, как разблокировали все счета Малфоев, Драко стал единственным, кто управляет ими, а значит, ему предстояло практически с нуля изучить все направления, в которые были распределены их средства. И выяснить насколько прохудилось состояние их семьи после столь расточительных гостей, нахально пользовавшихся домом Малфоев весь прошлый год. Отец редко посвящал сына в свои дела, лишь поверхностно предоставляя ему информацию. Возможно, он хотел это сделать, когда Драко станет совершеннолетним, но тогда, увы, обстоятельства сложились иначе, и Люциус был полностью занят деятельностью Пожирателей. Драко нашел лишь довольно увесистый фолиант, в котором отец вел все их расходы, доходы и распределения средств. Но, чтобы понять полную картину, необходимо было подробно изучить все сделки и поступления. А это определенно занимало много времени. Поэтому Драко Малфой принял решение проводить как можно больше времени в кабинете отца. Точнее после того, как Люциуса посадили в Азкабан, это стал его кабинет, как единственного оставшегося главы рода. Была довольно поздняя ночь, когда, закончив на сегодня, он запер массивную дверь и отправился в гостиную, где ожидал посидеть у камина с бокалом коньяка и чем-то, чем можно было утолить растущий голод. — Лакки! — Призвал он домовика, вышагивая широкой поступью по коридору. — Господин желает чего-то? — Эльф появился с негромким хлопком и тут же поклонился. — Я сейчас спущусь в гостиную. Приготовь к моему приходу коньяк и сырную нарезку. Я лишь переоденусь. — Приказал он. — Как пожелаете, господин Драко. — И эльф мгновенно исчез. А Малфой отправился сначала в свои покои, погруженный в мысли о том, что их счета значительно прохудились за тот год, что Темный Лорд жил в их доме. Это нужно было срочно выправлять, иначе к концу этого года им придется несладко. К тому же, он хотел как можно скорее избавиться от плохих воспоминаний в северной и западной части дома, им предстояло реконструировать ее, так как весь прошлый год там базировались Пожиратели Смерти. И мама жаловалась, что оттуда леденящими кровь видениями ей наведываются страшные воспоминания. Драко ничего не наведывалось, лишь, наверное, отвращение от лицезрения следов когтей на стенах, или так и не отмытых пятен крови маглорожденных. Темному Лорду нравились эти пятна, они пахли для него превосходно — грязным страхом и смертью, и он приказал сохранить их. А спустя время уже никакая магия не могла их оттереть. Ради спокойствия мамы он готов был на все. А это значит, что едва он подобьет всю информацию по счетам, сколько бы средств у них ни осталось, он обязательно выделит деньги на ремонт, который, дабы не повредить магическое ядро дома, нужно было делать вручную. А потом придется согласовывать запланированные растраты с Министерством Магии. Проклятые ограничения... Наспех переодевшись, он уже предвкушал вечер наедине с собой, когда вошел в гостиную и замер. Там у камина сидела их гостья и, засунув руку в огонь, перебирала пальцами языки пламени, зачарованно на него смотря. — Ч… Что ты делаешь?! — Выпалил Драко, напрочь забыв о манерах. Еще бы! Не каждый день можно лицезреть кого-то сжигающего себя заживо с таким спокойным выражением лица. Дейенерис обернулась так и оставив руку в огне. — Добрый вечер. — Сказала она, глядя на него снизу вверх, но при этом сохраняя надменность. — Тебя не было на ужине. — Ты, кажется, решила сжечь себя заживо. — Безразлично бросил Малфой проигнорировав замечание про ужин. Девушка медленно поднялась и впилась проницательным взглядом в него. — Огонь не причиняет мне вреда. — Вот как? И поэтому ты решила мне это показать, засовывая руки в камин? — Прорычал он. — Вовсе нет. Здесь никого не было, когда я вошла. — Сказала Дейенерис не шелохнувшись. — Огонь помогает мне восстанавливать силы. А в моем камине нет ни угля, ни дров, ни огнива, я не знаю, чем его развести. Малфой небрежно фыркнул. — Я совсем забыл об этом. — Успехнулся он. — Ты не умеешь колдовать. Но судя по тому, как ты игралась с языками пламени, магия в тебе все-таки есть. Идем, я разожгу огонь в твоем камине. Девчонка последовала за ним, когда вдруг на секунду остановилась, уставившись на небольшой кофейный столик, где уже стоял коньяк и тарелка с нарезкой из разных сортов сыра. — Этого здесь не было, когда я вошла. — Она странно смотрела на столик, а Малфой лишь фыркнул, уже ступая на лестницу. Он широкой поступью направился в сторону ее покоев, не дожидаясь, пойдет ли она за ним, или нет и услышал точно такие же властные шаги за своей спиной. Все-таки последовала. Достав палочку, он открыл дверь в комнату девушки и, подойдя к камину, одним взмахом разжег в нем огонь. Раздался веселый треск пламени и полумрак комнаты озарился светом. — Как он будет гореть? — Спросила она, входя следом. — Без угля и без дров? Как его поддерживать? — Это магия. — Малфой растянулся в усмешке. Девчонка подошла к нему вплотную и совершенно серьезно выпалила, глядя на Драко снизу вверх. Несмотря на разницу в росте у нее это получалось довольно властно. — Я хочу, чтобы ты научил меня этому. — Затребовала она. Ее фиалковые глаза блестели в свете огня. В них читалось предвкушение и ожидание. Это становилось более интересным. Дерзкая девчонка пытается требовать что-то будучи гостьей. Не просить, а именно требовать. Малфой снова криво усмехнулся. — Почему ты решила, что я буду тратить на это свое время? — Он определенно забавлялся, глядя на ее замешательство, мгновенно проступившее на лице и остудившее ее азарт. Дейенерис хотела что-то ответить, но не нашлась. Лишь гордо вздернула подбородок. — Спасибо за то, что развел в камине огонь. — Сказала она, отступая на несколько шагов. — Доброй ночи. Странная. Не готовая просить кого-то, но требующая. Мама определенно займется ее перевоспитанием, ведь никогда не терпела такого поведения. Разве что Драко она могла простить такое практически всегда. Но он не позволял подобного, только не при маме, которая заслуживала только уважения и почтения. Ведь она — самое светлое, что было в жизни младшего Малфоя. И Драко готов был поклясться — в жизни отца тоже. — Доброй. Не сожги себя заживо. — Небрежно бросил ей Драко. А потом вышел из ее покоев, оставляя эту надменную девчонку, возомнившую себе, что раз уж она здесь гостья, все будут выполнять ее прихоти. За этим ее нужно было отправлять к Уизли, там бы ее точно облизали и приподнесли все на блюдечке с золотой каемочкой. Точнее, с обшарпанной каемочкой. Это же Уизли. Хотя с такими замашками, как у нее, дом Уизли определенно показался бы ей тесной коробкой и она сбежала бы оттуда не выдержав и секунды. Кто там она? Королева вандалов и первых людей? И причем тут вандалы? Надо обязательно будет спросить ее на досуге. Хотя, нет, это не было настолько интересным, чтобы спрашивать ее. В конце концов портрет Дамблдора сказал, что она немного не в себе. Мало ли что она там нафантазировала. Драко тяжело опустился в кресло у камина в гостиной и уставился на огонь сквозь поднятый бокал коньяка, на который так удивленно смотрела Дейенерис несколько минут назад. Странная она. А, ведь, у нее что-то с головой, прямо как у девчонки Лавгуд. Они случаем не родственники? Ведь даже похожи…***
Дени задумчиво сунула руку в камин в своей комнате и принялась размышлять о драконах. Сегодня за ужином Нарцисса рассказала, что в этом регионе очень много разновидностей драконов. От очень больших до маленьких, размером с крупную лошадь. Дени определенно нужен был самый большой дракон. И Нарцисса сказала, что самыми опасными являются крупные Венгерские Хвостороги — быстрые, юркие и хлесткие, они достаточно огромны и очень агрессивны. А их пламя считается самым горячим и самым далеким из пламени всех видов, изученных сейчас магозоологами. Если Дени и могла бы выбирать между драконами, выбрала бы именно такого. Огонь успокаивал и она поигрывала пальцами с языками пламени, думая о том, что совершенно не представляет, где могут быть расположены земли Вестероса — на картах этого мира не было неизученых мест. Ну или карты здесь были составлены именно так, чтобы не было заметно не изученных мест. Дени обязательно вернется домой. Точнее, дома у нее никогда и не было. Разве что Пентос — она могла называть его домом, потому что практически выросла там. Иллирио был очень добр к ней и растил их выполняя все ее детские прихоти. Именно благодаря Иллирио она обрела силу, точнее, благодаря тому, что он сосватал ее Дрого. Ведь в Кхаласаре она смогла стать тем, кем являлась сейчас — сильной и властной, знающей свою ценность. Но и Кхалассар не смог стать ее домом. Кочевая жизнь его не предполагала — шатры и временное пристанище, возведенное по пути в Вейес Дотрак, не вызывали в ней чувства привязанности. Ни Миэрин ни Драконий Камень как бы она ни старалась, домом для нее также не стали, ведь Дени жила лишь с одной мыслью — она доберется до Железного Трона и только тогда обретет дом. Поэтому, лишь одно место манило ее — Красный Замок. Но шанса ощутить себя там она не получила. Вместо этого получила клинок в сердце. Что ж, если в этом мире много драконов, династия драконьих всадников возродится в Вестеросе. Земли снова будут застилать тени летящих в небе могучих крылатых существ. Дени сделает Красный Замок домом драконов, коим он когда-то являлся. Ощутив некую печаль, она вытащила руку из огня. В этом мире ее постоянно сопровождало ощущение пустоты. И лишь пламя помогало его восполнить, но сила огня, наполнявшая изнутри была временной, а заряда силы от того бушующего пожара, в котором она возродилась и по словам Профессора, проспала несколько недель, хватило ненадолго. Зелья, которые она пила, помогали ей почувствовать себя лучше, но не в полной мере. Лишь с огнем Дени могла ощутить себя наполненной. Ей срочно нужно научиться создавать пламя, как сделал это валирийский сын. Она обязательно добьется своего. И если он не собирался ее учить, ей не откажет его мать, которая показалась ей очень учтивой и приветливой. А значит у нее обязательно будет свой огонь. Нужно лишь подождать.