Дракон

Провал. Это был провал всех ее надежд, когда за сутки до Сочельника им сообщили, что зелье не дало результат. Точнее, скорость регресса упала, но они опоздали — на более ранних стадиях они еще могли бы что-то изменить, но не сейчас. Нарцисса стала испытывать боли в голове, что означало, что совсем скоро болезнь полностью заберет ее у них. В то утро Дени вернулась домой вся в слезах, уткнулась в подушку и больше не выходила. Она не знала, что делает Драко, и как он себя чувствует, потому что эгоистично предалась саможалению. Прямо сейчас она медленно и невыносимо теряла мать. Пусть и не родную, но уже горячо любимую, и то, что Дени сделала для ее спасения, оказалось недостаточно. Когда время давно перевалило обеденное, близясь к вечеру, она отстранилась от подушки, осознав, что сегодня не принимала ни одно из тех зелий, какими целители пичкали ее целыми днями с тех пор, как она появилась в этом мире. Сделав по глотку из каждого флакона и ощутив при этом привычную тошноту, она на ватных ногах отправилась вниз. Там в гостиной она встретила Драко, в руках которого был широкий резной хрустальный стакан, в котором плескалась янтарная жидкость. Он неотрывно смотрел в огонь и даже не заметил, что она пришла. — Как ты? — Тихо спросила Дени, нарушая тишину, которая словно звенела в ушах. Драко вздрогнул, переводя пустой взгляд на нее и несколько раз моргнул, словно не понял, что она спросила. Спустя долгие минуты молчания, он наконец ответил. — Мне кажется, что я все еще не могу проснуться от кошмара. Такого реалистичного и правдоподобного, что я готов снова засунуть руку в огонь, чтобы убедиться в обратном. Дени напряглась, но не сказала на это ни слова. Она молча подошла к Драко, взяла из его рук стакан и демонстративно отставила в сторону и обхватив его запястья цепкими пальчиками, потянула на себя. Малфой, словно послушная марионетка, потянулся за ней, недоуменно глядя на Дени. — Идем, нам надо пройтись, а тебе проветриться. — Заключила она, ощутив, что ей самой был жизненно необходим свежий воздух. Драко кивнул, взгляд его вдруг стал осознанным, и он словно впервые увидел Дени. Он уставился на нее, перехватил ее за плечи и спросил. — Ты в порядке? Дейенерис смутилась от такой перемены, тщетно пытаясь высвободиться из его рук. — Сколько ты сегодня выпил? — Прости… — Он отстранился, отпустив ее плечи и не ответил на вопрос, сделав шаг назад и снова приобретая рассеянный взгляд. — Прости. — Повторил он. С одной стороны Дени понимала, что ему нужно прожить это самостоятельно, с другой же — ей самой нужен был кто-то рядом — почти весь день просидев в комнате и выплакав все слезы, что копились у нее, она хоть немного пришла в себя, чувствуя теперь невыносимую пустоту от одиночества. — Идем. — Тихо сказала она, потянув его за руку. — Тебе нужно на воздух. Они в молчании покинули дом, не набросив на плечи теплые мантии — Дени сделала это нарочно, к тому же, если они заболеют, она знала, что у Драко есть отличное зелье, чтобы справиться с простудой. Выйдя во двор, она повела его через заснеженную поляну в сторону выжженных конюшен, где сейчас не было ничего кроме пустого белого снежного поля. Мороз покусывал плечи и Дени хотела бы научиться тому заклинанию, поддерживающему тепло в теле, но боялась, что оно тоже принадлежит стихии огня и из него выйдет точно такой же результат, как от люмоса. Поэтому сейчас она просто стиснула зубы и пошла к поляне. Почему она выбрала именно это место, сама не знала — просто захотелось окунуть Малфоя лицом в снег именно там, где она довела себя до изнеможения стоя рядом с ним и выжигая разрушенные оборотнями конюшни. Сделав еще восемь уверенных шагов, она резко потянула Драко за руку, а потом толкнула в бок и тот неуклюже рухнул прямо в сугроб. Его досада и вспышка гнева не заставили себя долго ждать, Малфой разъяренно поднялся, утирая начавший таять на лице снег и гневно выпалил. — Что ты себе позволяешь, глупая девчонка?! Дени же расправила плечи и смело шагнула к нему навстречу, понимая, что именно этого и добивалась своим поступком. Тот безэмоциональный и потерянный Малфой пугал ее, когда как с таким она уже могла справиться. — С возвращением. — Сосредоточенно проговорила она. — Прости, я не знаю других способов быстрого отрезвления. Малфой хотел что-то еще злобно прошипеть в ответ, но едва услышал ее слова, осекся. — Значит, ты хотела просто привести меня в чувства? — Нервно выдохнул он. — А разве я только что этого не сказала? — Дени надменно вздернула носик и выжидающе посмотрела ему в глаза. Не увидев в них больше гнева, она почувствовала, что сейчас может задать свой вопрос и действительно получить на него осознанный ответ. — Как ты? — Я мокрый, все еще пьяный и замерзший. Как ты думаешь, как я? — Прорычал Драко в ответ на ее вопрос. — Тебя домовики слушаются беспрекословно — попроси у них свое волшебное зелье для протрезвления. — Сказала она. — А про замерзший и мокрый — не ты ли волшебник, умеющий владеть осушающими и согревающими чарами? Я задала вопрос не про это. Драко достал палочку, взмахнул ею несколько раз и Дени ощутила, что холод больше не кусает ее тело — он наложил согревающие чары и на нее тоже. После недолгих манипуляций палочкой, он все-таки ответил ей на вопрос. — Честно? Я раздавлен. Уничтожен. Потерян. — А потом всплеснул руками, отворачиваясь и чуть громче произнося. — Я просто не знаю, как описать это. Я не могу объяснить своих чувств! Та надежда, которую я ощутил, когда ты достала кровь дракона… Когда она рухнула, она словно уничтожила меня изнутри. Да. Именно это Дени сама сейчас и ощущала. Рухнувшую надежду. И неистовую боль в сердце. И казалось, из этих ощущений просто нет выхода. Но ей не хотелось задыхаться от уничтожающих изнутри чувств, ей был нужен кто-то рядом. И единственным, кто мог быть рядом сейчас был Драко, которому сама Дени нужна была не меньше (она знала это на все тысячу процентов). Сейчас ей хотелось, чтобы Драко был с ней и быть рядом с ним, однако его самокопание вкупе с огневиски вызывали у Дени лишь раздражение и желание снова разбить ему нос. Поэтому когда домовой эльф с громким хлопком появился, неся в руках бутыль с отрезвляющим зельем, она расслабилась.

***

На этот раз Драко не вырвало после приема зелья. Возможно потому, что он не так уж и много выпил. Но, ощущения от зелья оставляли желать лучшего. Тошнота все же подступала к горлу, словно его хорошо закрутило на карусели и резко остановило. — Прости. — Тихо сказал он, вытирая уголок рта от капельки зелья. — Я снова доставил тебе неудобства. Ее лицо смягчилось, и девушка улыбнулась, расслабленно выдохнув. — С возвращением. — Только и сказала она. Драко втянул носом морозный воздух, набирая полные легкие и задерживая дыхание на миг, после чего шумно выдохнул, глядя на наручные часы. — Спасибо, что привела меня в чувство. Через сорок минут мне нужно явиться на слушание, а я все никак не мог взять себя в руки. Дени фыркнула, гордо вздернув носик. — Ты просто ждал, когда я приду и настучу тебе по голове. — На полном серьезе сказала она, чем вызвала мимолетную, хоть и немного опечаленную улыбку. — Да, наверное ты права, я снова ждал, когда ты придешь и спасешь меня. Она удивилась. — Снова? Когда еще ты ждал от меня своего спасения? — Спросила серебряная девчонка. — С тех пор, как ты лишила меня кошмаров — всегда. — Честно признался Драко. Это снова вызвало мимолетную улыбку на ее лице. Она подошла ближе и прижалась к Драко, просовывая свои ручки под его мантию и обнимая за талию. — Значит, я все сделала правильно. — Заключила она. Драко отстранился. — Ты ела? — Нет, я только что выпила эти гадкие зелья, поэтому единственное, что ощущаю — это тошноту от них. — Призналась она. Он кивнул. — Я попрошу Лакки накрыть для тебя стол. Не жди меня к ужину, заседание опять обещает быть долгим, раз назначено самым последним. — Признался Малфой. — Хочешь, я пойду с тобой? Он мотнул головой. С одной стороны он хотел быть там не один. Хотел, чтобы когда его поливают грязью, кто-то сжимал его ладонь — это придало бы ему стойкости. Но он понимал, что этого делать нельзя. — Твое присутствие может породить лишние вопросы. Лучше оставайся дома. Дома. Ему так легко было произнести это слово. Он верил, что и ей Мэнор стал сейчас домом. Ведь ему было очень приятно, что кто-то ждет его здесь. — Тогда я останусь здесь. — Она кивнула. — Заглянешь ко мне, когда вернешься? — Это будет довольно поздно. — Сообщил Драко, понимая, что сегодня его продержат там еще дольше. К тому же, из-за того, что он оставил свой магический отпечаток в заповеднике, все могло закончиться для него вовсе не возвращением в Мэнор, а эскортом в Азкабан. В таком случае Дени его точно не дождется, но ей об этом лучше не знать. Он только уповал на тот факт, что, узнав о его аресте Минерва Макгонагалл заберет его серебряную девчонку к себе и найдет ей новую семью. — Я не буду ложиться спать. — Пообещала Дени. — Как бы поздно ты ни вернулся. — Хорошо. Спасибо, Дени. Они еще немного пробыли на улице, пока временный эффект согревающих чар не начал пропадать. Вернувшись в дом, Драко поцеловал ее в висок и поспешил освежиться, переодевшись в чистое и критически осмотрев себя в зеркало. Ни следа того, что еще полчаса назад он был пьян и раздавлен. Драко все еще мутило от приема зелья, но это лучше, чем опорожнять и без того пустой желудок, в котором за день побывало лишь огневиски. Выдохнув, он поспешил отправляться в Министерство. Лучше прийти чуть заранее, чем опоздать. Попрощавшись с Дени, которая пожелала ему удачи, он шагнул в камин и тут же переместился в атриум. Сегодня будет самый напряженный суд — полным составом. Один из судей — Лайонел Пивень — въедливый старик, старательно унижавший Драко на каждом заседании. Он был одним из тех, кто яростно препятствовал его освобождению и, наверное, единственным, из-за кого все эти заседания все еще тянутся. Но сегодня они уже должны были прекратить тянуть со своими решениями и вынести свой вердикт, так как седьмое по счету заседание суда по магическим законам должно быть решающим. — Мистер Малфой, спасибо что пришли. — Поблагодарила молодая ведьма в приемной. — Проходите, у вас еще есть десять минут до начала. Ваши адвокаты уже на месте. Все началось довольно гладко, все судьи были по очереди представлены, а потом адвокаты назвались, представив самого Драко — стандартная процедура — так начиналось каждое слушание. Все шло к отмене всех ограничений, вселяя в Драко надежду, пока слово не взял этот премерзкий старик с просто отвратительной фамилией. — Вы так наивны, мистер Малфой. — Елейным тоном проговорил он. — Неужели вы возомнили себе, что сможете обелить свое имя, собрав какие-то бумажки и написав несколько грамотно составленных заявлений?! Я бы назвал их школьными эссе на тему «Как я страдал при Темном Лорде». — Он сощурился, приподнимая лист пергамента, исписанный мелким почерком. Драко почувствовал, как спина занемела от боли, потому что он старательно расправлял плечи и не шевелился, пока совет обсуждал пакеты собранных документов. — Неужели вы предполагаете, что я не захочу обелить свое имя, мистер Пивень? — Старательно спокойно говорил он. — То, что я описал в своих, как вы выражаетесь, эссе — чистая правда и если вам посчастливилось оказаться по ту сторону баррикад и не жить в одном доме с Темным Лордом, оглядываясь на каждый свой шаг каждую считанную секунду, то мне, к сожалению, такая удача не улыбнулась. — Посчастливилось? — Старик покраснел, мгновенно вскакивая со своего места. — ПОСЧАСТЛИВИЛОСЬ??? Да знаете ли вы, сколько МНЕ пришлось пережить, будучи полукровкой и имея маглорожденную супругу? Через ЧТО мне пришлось пройти, теряя ее и всю семью, когда ВАШИ охотники устроили облаву на мой дом, пока я был на задании? Черт… Драко догадывался, что таких, как этот старик, пострадавших от Темного Лорда — великое множество. И он действительно понимал их чувства. Ну, насколько мог… Однако не хотел, чтобы все грехи сторонников Волан-де-Морта легли на его плечи, как пытался их возложить Пивень. — Мне жаль, сэр, что вам пришлось пережить такое. И, если бы вы прочли все собранные мной документы, то поняли бы, что мы действительно не хотели происходящего, но не могли препятствовать его действиям. Дом моей семьи был оккупирован сторонниками Темного Лорда, моя мать и я неоднократно подвергались пыточным заклинаниям, под угрозой смерти близких нам приходилось потакать его прихоти. И я действительно раскаиваюсь, что мне не хватило смелости препятствовать его действиям, ведь мои решения могли повлечь за собой последствия. И я боялся, что Темный Лорд лишит моих родных, да и чего уж таить, меня жизни. Я боялся. И за это я раскаиваюсь. — Смею заметить, дорогой Лайонел, мистер Поттер, мисс Грейнджер и мистер Уизли подтвердили, что и его мать, и он сам положительно повлияли на исход войны. — Вмешалась сухонькая женщина — глава заседания, властно восседавшая в самом центре. Однако ее слова еще больше распалили гнев этого старика. Он повысил голос, начиная уже кричать, брызжа слюной. — Этот дрянной мальчишка посмел нарушить запреты даже будучи уже наказанным. Отпечаток его магии был зарегистрирован в Шотландии, в драконьем заповеднике! — Лицо старика налилось кровью, а глаза почти вылезли из орбит. — Вы понимаете, что он за это должен сейчас на всех парах мчаться в Азкабан, а не стоять здесь с этим бессовестным выражением лица! Едва старик замолчал, по залу промчался шепот, а главная судья тут же прекратила это, стукнув молоточком по подставке. — У вас есть доказательства? — Конечно. — Старик тяжело дышал, словно пробежал марафон, он протянул лист пергамента, который держал в руках. — Взгляните, это задокументированный протокол — отпечаток магии принадлежит Малфою младшему — единственному наследнику основателей со стороны его семьи. — Старик хищно оскалился. Абрамена Пикмен — нынешняя глава заседания Визенгамота — достала аккуратную резную палочку и, взмахнув ей, призвала к себе пергамент, поправляя очки на переносице и вчитываясь в документ. — Мистер Пивень, почему вы не предоставили эти документы заранее? — Спросила она, сворачивая пергамент. — Мне доставили его за минуту до начала слушания. — Сказал он. Я не успел его зарегистрировать. Женщина перевела взгляд на Драко, прожигая его холодным взглядом. — Мистер Малфой, сейчас мне необходимо, чтобы вы ответили на мой вопрос самостоятельно без совещания с адвокатами. Вы действительно посещали драконий заповедник? Драко сглотнул. — Да, я действительно посещал заповедник. — С какой целью вы это сделали? — Чтобы взять необходимый ингредиент для зелья, которое должно было помочь в лечении моей мамы. — Почему не попросили разрешения? — Потому что я не мог медлить. — В протоколе указано, что вы пришли, чтобы позволить кому-то попасть в вольер к венгерской хвостороге. — Верно. Этот человек помог мне собрать необходимый ингредиент. — Кто этот человек и почему никто их работников не мог это сделать? — Кто этот человек — не имеет значения, он не ограничен в перемещениях. А на второй вопрос я могу ответить очень просто — только этот человек обладал способностью собрать кровь именно так, как требовало это зелье. Женщина прожигала взглядом Драко, но не произнесла ни слова, отклоняясь от трибуны и жестом говоря совету провести короткие переговоры. Спустя, казалось бы, вечность, которую Драко провел в молчании, она вернулась к трибуне. — За данный проступок вас необходимо поместить в Азкабан, мистер Малфой, что будет незамедлительно исполнено. Однако она не успела взмахнуть молоточком, дверь атриума распахнулась и в зал ворвались Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. — Мы просим прощения, что вмешиваемся в заседание. — Громко проговорила Грейнджер. — Однако я бы хотела внести свою лепту в исход дела, прежде чем все закончится. Ее голос гулким эхом пронесся по атриуму, разрывая напряженную тишину, возникшую от появления двоих из Золотого Трио. — Простите, мисс Грейнджер, но вы не являетесь участником заседания, покиньте помещение. — Почти прошипел Лайонел Пивень, зеленея от злости. Гермиона не шелохнулась. — Насколько мне известно, сейчас вами был прочитан документ о посещении Драко Малфоем драконьего заповедника. В таком случае, мы также должны принимать участие в заседании, так как это происходило под нашим с Гарри контролем. — Более того, я сам отправился вместе с Драко в заповедник. — Подтвердил Поттер, делая шаг вперед. — И как все еще обучающийся, но имеющий жетон мракоборца, я могу заверить, что безопасно сопроводил его до необходимого ему места. Малфой мысленно чертыхнулся. Он даже и не догадывался, что сам факт присутствия с ним Поттера может обернуться ему таким плюсом. — Это не умаляет факта нарушения, мистер Поттер. — Лайнел Пивень, казалось, уже кипел от злости. Маленькие глазки старичка налились кровью, а губы сжались в тонкую побледневшую полоску. — А как бы вы поступили на его месте? — Грейнджер взяла слово, крепко сжимая руку Поттера. — Если бы у вас теплилась надежда попытаться спасти родного человека. Ухватиться за последнюю соломинку? Неужели вы не поступили бы также? Остальные из судей молчали, наблюдая, как разъяренный до предела старик сражается против двоих из Золотого Трио — молодых, полных сил и амбиций и имевших вес своего слова несмотря на столь юный возраст. — Мои родные погибли от руки приспешников Темного Лорда! — Прорычал он. — Мне не дали этой последней соломинки! — Мне действительно жаль, мистер Пивень, что ваша семья погибла. Это большая боль, которую многие из нас до сих пор переживают. Но неужели, если бы эта соломинка была, вы не сделали бы все, чтобы за нее ухватиться? Старик снова вскочил. Да так, что часть документов полетела на пол, рассыпаясь по атриуму. — Да что вы себе позволяете, глупое дитя! Как вы смеете упоминать моих погибших родных? Да еще и бередить мои раны? — Гермиона пытается дать вам понять, что у Малфоя не было выбора. — Вновь заговорил Поттер. — Время играло против них, ведь изменения в состоянии миссис Малфой уже настолько серьезные, что даже правильно собранный ингредиент не остановил ее болезни. Но у него хотя бы был шанс. — И теперь он будет хоронить мать сидя в Азкабане! — Рявкнул старик, игнорируя и упавшие документы и все вокруг. — Лайонел, вам нужно успокоиться. — Сказала главная судья. — Вы уже достаточно сказали на сегодня. — Я не успокоюсь, Абрамена, пока отпрыска Люциуса не упекут за решетку! — Завопил он, срывая связки. Грейнджер прищурила глаза и громко, отчетливо сказала. — Смею предположить, что вы имеете предвзятое отношение к Драко Малфою, мистер Пивень. Голос ее был властный и четкий, не терпящий пререкательств. Именно такой, каким всегда говорила Минерва Макгонагалл, когда объявляла взыскания в школе. На какой-то момент в атриуме повисла гробовая тишина. Такая, что Малфой слышал, как стучит его собственный пульс где-то в горле. А потом Абрамена Пикмен стукнула молоточком по подставке и объявила перерыв, призвав всех членов заседания удалиться и посовещаться. Едва атриум опустел, Грейнджер и Поттер подошли к Драко и он увидел облегчение на их лицах. — Едва не опоздали! — Прошептал Гарри. — Портрет Дамблдора заглянул к Гермионе и рассказал, что этому старику кто-то доложил, что ты посещал заповедник. Малфой пожал плечами. — Я и не надеялся, что это останется в тайне. — Сказал он. — Там в совещательной комнате есть портреты предыдущих членов Визенгамота, профессор Дамблдор обещал замолвить за тебя словечко. — Сказала Гермиона. Руки Драко затряслись. Он уже и не надеялся на иной исход, кроме Азкабана, но когда старикашка сказал совершенно очевидную вещь — что хоронить свою мать он будет из камеры тюрьмы — внутри все запротестовало. Он совершенно расхотел быть арестованным. К тому же, там дома его ждала еще одна причина вернуться. — Неужели вы считаете, что портрет бывшего директора Хогвартса сможет повлиять на мнение всех в Визенгамоте? — Тихо проговорил он. — О, ты плохо знаешь Дамблдора. — Улыбнулся Поттер. — Да и, если ты не заметил, яростно протестовал только один из всех двенадцати членов. Спустя около получаса, которые Драко вместе с Поттером и Грейнджер просидели уже в молчании, совет наконец-то вышел из комнатки. Когда все расселись по своим местам, Абрамена Пикмен стукнула молоточком по подставке так громко, что Драко вздрогнул, хоть и был готов к этому звуку. Его разрывало на части от ощущения беспомощности и от полного нежелания оказаться в Азкабане. Безразличие к тому, что произойдет с ним прямо сейчас гулко лопнуло, оставляя внутри болезненную надежду на то, что все образуется. В этот момент он подумал, что будь Дени рядом, он взял бы ее за руку, чтобы почувствовать ее тепло и поддержку. К горлу подступила очередная волна тошноты, но его лицо так и не выразило ни грамма волнения. Вальяжно расправив плечи, он безразлично смотрел на главную судью, ожидая когда она вынесет свой вердикт, способный сломать ему жизнь, или же вернуть ему все…