Пляска Смерти

      Номер Восемь шла по коридору, на ходу надевая пиджак, и увидела столпотворение около картин: Эллисон и Лютер что-то разглядывали у мамы. Селин подошла к ним со спины и заметила торчащие провода из её руки, поинтересовавшись, что произошло. Брат с сестрой дёрнулись, не ожидав услышать ту позади, но все же обернулись и номер Один указал рукой на Грейс и добавил:       — Это они сделали.       Селин потребовалось несколько секунд, чтобы понять о чём же он говорит, а потом поняла, что брат имеет ввиду киллеров, что разгромили вчера их дом. Утром она всегда мыслит чуть медленнее. Харгривз нагнулась к проводам и присмотрелась: даже не разбираясь в робототехнике, можно понять, что удалили какую-то деталь и сделали это аккуратно, а Селин точно не разбирается в этом, из-за чего достаточно скептично отнеслась к их предположению. Лютер увидел, что сестра не верит, и попытался доказать, но та уже была на полпути к кухне.       Просторное помещение под основным зданием и является кухней. Селин достала пару яиц и разбила на горячую сковородку, раздалось характерное шипение масла. Те двое в скором времени также спустились вниз и уселись за стол. Эллисон неожиданно задала вопрос:       — Я так и не спросила тебя, Селин. Где ты пропадала? — Лютер рядом поддакнул, и они вцепились в неё жадными взглядами.       Смотря на шипящее масло, номер Восемь, как и вчера, долго не отвечала. Только лишь спустя минуту прозвучал ответ, идентичный тому, что та сказала Пого. Лютер стал задавать больше и больше вопросов, видимо с детства привычки сохранились, чем стремительно раздражал Селин. Она сжала лопатку и поддела готовую яичницу, переложив на тарелку, а когда села за стол напротив них, сразу заметила напряжённую атмосферу.       — Ну что ты хочешь от меня, Лютер? — устало выдохнула та, — Я же сказала тебе всё, что помню, ты правда хочешь тревожить настолько старые раны?       — Нет, просто многое…       — Многое то, многое сё, — Харгривз покрутила вилкой в воздухе, — Прекрати. Иногда нужно просто принять то, что есть. Тем более я уже сказала, что ничего не помню.       Запихнув оставшийся завтрак в рот, встала из-за стола и направилась туда, где висел собственный портрет. По пути она повстречала Диего, тот грубо махнул рукой в знак приветствия и ушёл вглубь дома, Селин заметила, что на нём всё тот же кожаный костюм, что и вчера. Портрет она нашла быстро, тот оказался не больше, чем у Пятого, а схожесть немного пугала. К сестре подошла Эллисон и встала рядом.       — Папа повесил его через месяц после…       — Моей пропажи.       — Ты правда ничего не помнишь? Совсем? — Селин злостно посмотрела на сестру, призывая замолкнуть, — Ладно, извини. Больше не подниму тему.       Они обе разглядывали картину, номер Восемь смотрела на саму себя с длинными волосами и думала, что эта девчонка на портрете еще совершенно не знает, что именно её ждёт. Снизу их позвал Диего. Девушки опёрлись на перила и взглянули на брата.       — Мы с Лютером идём Пятого искать, вы с нами?       — Нет, я хочу к Ване сходить. Может ей помощь нужна.       — Как хочешь, — кивнул Диего, — Селин, ты идёшь с нами.       — Что? Это ещё почему, — она нахмурилась, — У меня много других дел.       — Каких? Рыться в папиных вещах? — парировал Диего, Лютер странно посмотрел на сестру. Селин не смогла интерпретировать его взгляд, — Ты идёшь.       Сначала номер Восемь не понимала куда братья ведут её, поэтому, задав вопрос об этом, Лютер начал сам объяснять. Сказал, что Пятый долгое время сидел около какой-то то ли клиники, то ли лаборатории и следил за врачом. Селин только вздохнула и побежала следом за братьями.       — И почему мы не взяли машину? — пожаловалась Селин.       — На машине нас легко заметить, — ответил Диего, оглядываясь по сторонам. Девушка скосилась на него, затем на Лютера и буркнула что-то себе под нос.       Внезапно братья побежали вперёд, Селин не поняла такой резвости, но всё же чуть ускорилась и совсем скоро в поле зрения возникло сгоревшее недавно здание. На нём огромными буквами, почерневшими из-за пожара, сложено название кампании. Около него стояли машины почти всех спасательных служб, и некоторые в полицейской форме охраняли место. Лютер подозвал к отдельно стоящему фургону, у которого на лобовом стекле выведены буквы из пепла, он посмотрел на них со стороны водительского сиденья и вслух прочитал:       — Твой брат передаёт привет. Что это значит? — тихо проговорил он.       — Это точно они, — те уставились на Диего, — Ну, в масках. Может Пятый у них?       — А откуда ты знаешь, что это не ловушка? — Селин также, как и Лютер прочитала послание и взглянула на братьев. Те переглянулись, — Думаешь они бы схватили Пятого?       Заметив, как у братьев в голове закрутились винтики, номер Восемь хмыкнула и сложила руки на груди, нагнувшись к окну машины, разглядывая содержимое. Краем глаза Селин заметила движение со стороны сгоревшего здания, поэтому повернула голову и тут же увидела приближающихся полицейских. Сообщив братьям о небольшой проблемке, те резко сорвались с места, а Диего подхватил сестру под локоть и потащил прочь.       — Библиотека, — выдохнула Селин, — Почему сюда?       — У Пятого книга была с этой печатью, — номер Два указал на логотип, и они вошли.       — Разделимся, — Диего ответил на приказ Лютера очередной колкостью.       Селин же сначала постояла посреди холла, смотря на многочисленные этажи, а затем лениво пошла к одной из лестниц. Она медленно проходила между рядами и так же разглядывала столы, за которыми должен был валяться брат. Внезапно девушка зацепила взглядом книгу, на которой была малюсенькая фотография Вани. Она взяла её и перевернула на другую сторону, читая описание.       — Моя жизнь как номер Семь… Что это такое? — недоумённо спросила она вслух и, прочитав первую страницу, раздражённо захлопнула книгу.       Решила, что прочитает позже, но от осознания, что такая книга есть на свете и это написала Ваня, явно раскрыв секреты семьи, стало не по себе. Как она осмелилась это написать? Селин дошла до этажа, на котором, как городские голуби встали братья и о чём-то разговаривали, а судя по лицу Лютера — о чём-то важном. Подумала Харгривз сначала, но услышала обрывок фразы номера Два.       — … Ты был с женщиной? — номер Один залился краской и, нервно смеясь, сказал, что да.       — Ну прекрасно. Мы пропавшего брата ищем, а они вот о чём тут щебечут, — всплеснула руками девушка.       — Лютер обижается, что мы ушли из дома, — с усмешкой ответил брат. Селин свела брови и между ними образовалась еле заметная морщинка. Тот, над кем только что пошутили, слегка вспылил и взмахнул руками, отрицая слова брата. Девушка помолчала, а затем снова спросила:       — И… Многие ушли? — братья наконец затихли, и номер Два выдал.       — Все, — слова прогремели в тихом здании, как гром, — Постепенно.       Селин облокотилась на перила и прочитала название книги в руках, а потом положила голову на руки. Семья потеряла связь на долгие годы, они все просто ушли, оставив дом и всех остальных обитателей, а она узнала об этом спустя только… спустя много лет. Ей немного взгрустнулось, отчего девушка захотела навестить место, куда они все ещё детьми сбегали по вечерам.       — И да, Лютер, — послышалось сбоку, — Ты должен спросить себя из-за чего остался ты, а не… почему мы ушли.       В какой-то момент Диего на секунду запнулся. Селин подняла глаза и заметила, что он смотрит куда-то вдаль, подумала, будто это его какие-то закидоны. Лютер же попросил его заткнуться на пару минут, а когда брат резко пошёл по этажу, с облегчением выдохнул, пробубнив, что это было легче лёгкого. Но девушке такое показалось уже странным, поэтому она медленно пошла за ним, а следом и Лютер. Издалека было видно, что номер Два остановился около одного из поворотов. Уже через секунду все трое лицезрели Пятого, того самого брата, с бутылкой алкоголя в руке и манекеном под боком. Для номера Восемь брат предстал в форме Академии "Амбрелла", как у неё самой, и похож он был на подростка, что совершенно отличалось от её ожиданий. Девушка заметила около него множество книг и блокнотов. Пока братья обсуждали уровень его пьянства, Селин рассматривала записи, которые из тетрадей переходили на стены библиотеки. Для неё не совсем понятно было, что хотел вычислить из этой каши номер Пять, но было похоже, будто он так и не нашёл ответа.       В этот момент Лютер уже водрузил пьяницу себе на руки и окликнул Селин, зовя с собой, и та пошла, но быстро вернулась, забирая с собой все тетради брата, потому что будь она на его месте, то точно не была бы рада, что такие важные вещи где-нибудь оставили. По пути на выход она услышала, что старая женщина сказала в её адрес некоторые слова:       — Посмотри, даже в такое время школьники учатся, а тебя мне пришлось тащить… — и выставила палец в их сторону. Номер Восемь оглядела себя и раздражённо одёрнула вниз пиджак.       В парке, сплошь засаженным деревьями, несколько людей заметили голубое свечение и тихий хлопок, а потом на пустом месте материализовался человек. Женщина средних лет в строгом чёрном костюме и с перчатками на руках крепко сжала портфель и вскинула правую руку, посмотрев на время, и затем ровно через три сдвига красной стрелки двинулась по дороге. Светлые волосы она заколола высоко на макушке, а на переносице покоились очки, губы плотно сжаты и размалёваны вишнёвой помадой.       Женщина в сумерках аккуратно и быстро ступала по асфальту и изредка вдавливала очки указательным пальцем в переносицу. Она стремительно приближалась к отелю с широкими окнами и в свете фонарей тот казался очень большим, но стоило ей зайти внутрь, как тут перед ней появился грязный пол и старая, но всё равно прилично выглядевшая мебель. Она остановилась у входа и осмотрела помещение, сомкнув губы в линию, посмотрела на часы. Позади кто-то вошёл и грубо толкнул, требуя не загораживать проход. Это оказался один из сотрудников этого места. Поправив галстук, женщина подошла на ресепшен и прокашлялась. Сотрудник поднял глаза, но молчал.       — Номер на имя Маргарет Хор, — тот покопался в записях, кивнул и развернулся к ключам, протянул один из них женщине, — И посылка.       — Посылка для кого? — подняв бровь на середину лба, проговорил работник.       — Маргарет Хор, — раздражённо сказала она.       Парень за ресепшеном опять вернулся к бумагам, а затем зашёл в какую-то кладовку, возвращаясь с коробкой. Хор подхватила её подмышку и так же напыщенно направилась в номер. Там она аккуратно разложила вещи на плохо заправленную кровать и достала из коробки ещё один плоский, но не менее тяжёлый портфель и устройство с маленькой антенной. Для того чтобы включить его у Хор и секунды не потребовалось, экран загорелся зелёным, а после некоторых манипуляций появилась маленькая точка. Женщина улыбнулась и тихо сказала:       — Так-так, недолго продлилось наше расставание, Селин.       Номер Восемь плелась чуть позади Лютера и Диего и слушала речи Пятого, даже не пытаясь лезть в его пьяный бред. Он говорил, говорил и говорил сначала о его повторном половом созревании, затем перешёл на «любимый мир», который мажет ему рукой. Пятый вцепился в манекен, которого назвал Долорес и еле сдерживался, чтобы не наблевать, Лютер предупредил его об этом. Потом он спросил о чём же болтают любимые братья, а Диего рассказал о нападении на дом, спросил кто это был, и Пятый ответил.       — Хэйзел и Ча-Ча. Они лучшие. После меня, естественно.       Лютер остановился и вместе с Диего взглянули на него, Селин подошла ближе и встала наравне с братьями. Широко раскрыв глаза, она ошарашенно взглянула на Пятого. Всего день прошёл после её прибытия назад, но она уже слышит эти имена. Номер Два вскоре возобновил шаг и ему удалось заметить выражение лица сестры, даже пришло в голову, что та уже слышала о них. Диего спросил, что именно они хотят от него, но Пятый ушёл от ответа, начав говорить о Долорес, поэтому тот снова остановился и с напором потребовал объяснений, сказал, что все они хотят только защитить его. Номер Пять опять усмехнулся.       — Да нужна мне ваша защита, — он старался говорить членораздельно и держать голову прямо, — Ты знаешь скольких я убил? — Селин усмехнулась и отвела взгляд, тут же возвращая его к брату, но столкнулась с Диего, смотрящего на неё с подозрением, тот даже глаза сощурил. Ухмылка с её лица тут же пропала, если она продолжит так и дальше, то в скором времени братишка сможет подумать о том, что в голове вряд ли удержится. Ну а Пятый продолжал дальше, — Грядёт апокалипсис и… Я сейчас…       Он наблевал прямо за плечо Лютера и быстро вырубился. Селин резко отвернулась от братьев и пошла вперёд, только лишь бы не смотреть и не нюхать человеческие отходы. У неё достаточно крепкий желудок, но при виде такого она не может сдерживаться. Она подогнала двоих и призвала идти дальше на работу Диего.       — Эх, надеюсь у других всё замечательно, — подумала Харгривз.       Эллисон с Ваней только-только вернулись из бара, знатно напившись. Номер Три, роясь на кухне у сестры, находит изюм и ловко, для пьяной, закидывает его в рот. Она громко говорит ей, что они хорошо провели время вместе, а затем Ваня выходит из дальней комнаты с большим букетом в руках. Эллисон оставляет изюм и в изумлении подходит ближе, но эмоции меняются слишком быстро на её лице, когда она узнаёт, что цветы от Леонарда, нового ученика сестры, которого та учит игре на скрипке. Ваня смущённо улыбнулась и попросила подождать, подойдя к телефону на стене. Она набрала номер, а затем раздался голос по ту сторону трубки. Девушка вежливо поблагодарила за красивый букет, и её ученик почти сразу сказал, что ещё утром он столкнулся с Эллисон в квартире. Ваня ответила, что она всё понимает, но та, о кой прямо сейчас разговаривают, совершенно не согласна с этим. Харгривз опустила глаза, не желая встречаться с сестрой взглядами, и сложила руки на груди. Позже, когда Ваня закончила разговор, то они вместе сели на диван и номер Три быстро сменила тему разговора.       — Мы с ней не виделись тринадцать лет и даже не знаем ничего, что случилось. Почему? — откинулась на диван Эллисон.       — Ну, может Селин просто не хочет вспоминать, потому что то, что произошло с ней очень… Пугает или… — её прервали.       — Нет, — протянула номер Три, — Кажется, что она что-то не договаривает. Слишком много несовпадений.       — Что? Несовпадений?       — Я не знаю! — воскликнула та, — Это её абсурдное спокойствие. Её нога ранена была, мы это видели, — она указала пальцем сначала на себя, потом на сестру, сидящую в кресле напротив, та поджала губы, соглашаясь, — И криков не было, даже кряхтения! Ещё я видела, что бровь у Селин была разбита.       — Селин защищала меня. Может тогда и поранилась, — было видно, что первое предложение далось Ване сложно.       — Нет-нет, та рана… Она старая… Эх, всё это странно.       Ваня с Эллисон ещё немного поболтали, и первая предложила остаться на ночь, чтобы не идти одной ночью, но её предложение отклонили.       В каморке номера Два пахло носками и потом. Лютер уже уложил Пятого на койку, и они с Диего признали, что тот довольно милый, пока спит, но скоро протрезвеет и станет старым самим собой. Селин оглядела помещение и даже прошлась по нему, разглядывая предметы: посреди неё увидела грушу, которой часто пользовались, и девушка заметила, что к ней прикреплена фотография Вани. Она перевернула книгу и подняла на уровне груши.       — Когда Ваня эту книгу настрочила? — она не повернулась к братьям, но те точно поняли о чём речь. Диего не упустил возможности высказаться.       — Давно. Лет пять назад или шесть, — сказал он, подходя ближе, — Это самая ужасная книга, не читала?       — Нет, откуда бы… — она помотала головой и замолчала, разглядывая содержание в десятый раз.       — Там и про тебя есть, сестрица, — Диего наклонился и ткнул пальцем в главу восемь, не последнюю, но довольно близко к концу.       Селин нахмурилась и подошла к бетонной лестнице, села, открывая первую страницу. Номер Два сказал, что узнает о «тех уродах» и как они связаны с Пятым, чтобы не пострадало больше людей и предложил сестре тоже пойти, но Селин отказалась, сказав, что они ей не больно-то и нужны. Диего закатил глаза, а затем вмиг притих. Настолько, что ей пришлось посмотреть на него: тот развернулся к двери и осторожно вытащил нож из-за пояса, так же подходя ко входу. Лютер проследил за ним и встал, чтобы подойти, а тот лишь шикнул, призывая стоять на месте. Диего резко приоткрыл дверь, но оттуда прозвучал старческий голос:       — Только попробуй кинуть в меня нож, и ты вылетишь от сюда! — он опустил руку и отошёл, в каморку зашёл седой старик в шапке и спортивной куртке, — Тебе дамочка звонила, сказала, чтобы ты ехал по этому адресу.       — Что за дамочка?       — Сказала, что детектив… Бэтч, вроде, или Пэтч.       Диего развернулся к брату и улыбнулся, радостно прошептал, что он нужен ей и вылетел из каморки, чуть не сбив старика. Тот почти вышел, но тут же повернулся к Селин.       — Ты дочь его, что ли? , — ткнул пальцем в её сторону.       — Я его сестра, — почти шипя, сказала та. Харгривз сощурилась и ядовито улыбнулась.       Работодатель Диего вышел, бурча себе под нос, и номер Восемь уставилась в книгу, продолжая читать. Тишина между ней и Лютером сохранялась по крайней мере минут десять, только Пятый изредка издавал звуки. Внезапно, Лютер, посмеиваясь, начал говорить про каморку Диего, а Селин, повернувшись и приглядевшись к нему чуть дольше нужного, согласилась, сказала, что несколько в шоке, что их брат оказался здесь. Номер Один в какой-то момент начал говорить, что отец отправил его на Луну, на что Харгривз, округлив глаза, внимательно слушала его. Конечно, девушка знала, что Реджинальд тот ещё псих, но отправить сына, хоть и приёмного, на Луну… Через некоторое время тот сказал, что сходит ненадолго за кофе, она же попросила прихватить и ей чего-нибудь.       — Кофе?       — Всё, кроме него.       Дверь за братом закрылась, и она ещё несколько секунд прислушивалась к шагам снаружи. Поняв, что Лютер ушёл, Селин метнулась к записям. Три блокнота лежали на стуле около изголовья кровати, открыв самый первый, она тщательно разглядывала каждое уравнение, каждый ответ на него, заметки на полях и гадала, на какой вопрос Пятый искал ответ. Вычисления очень напоминали расчёт вероятности «проблемы», под которой подразумевается человек, но быстро пролистав оставшиеся блокноты, Селин поняла, что именно это и искал парень. Харгривз отложила записи в сторону и вздохнула, повернув голову к номеру Пять.       — Что же ты видел там? Послушай меня хотя бы в этот раз и дай мне ответ… — горько прошептала она.       Харгривз заметила выбившуюся прядку, которая щекотит нос Пятого, отчего он поморщился во сне. Она секунду посмотрела ещё и невесомо смахнула чужие волосы в сторону, направляясь к лестнице, чтобы продолжить читать книгу. В каморке Диего не нашлось часов, а Лютер ушёл за кофе давным-давно, поэтому Селин вышла из здания, миновав боксёрский ринг и всех присутствующих там, и повертела головой из стороны в сторону — номер Один нигде не стоял.       Ей резко пришла в голову мысль, что он пошёл за напитками в другое место, поэтому и задерживается. Девушка громко усмехнулась и развернулась ко входу, но заметила мелькнувшего человека, заходящего за угол здания. Она нахмурилась и немного постояла на месте, обдумывая, что же это могло быть, и всё же медленно двинулась к тому месту. Оказалось, что никого там не было, но в голову забирались подозрения, она, сощурившись, ещё раз посмотрела на дорогу и пошла обратно.       Придя назад, она застала Пятого, который сел на край кровати и медленно тёр глаза. Номер Восемь неуверенно перешагнула порог, будто и вовсе хотела развернуться и пойти прочь, но громко захлопнула дверь, отчего тот резко поднял голову и немного поморгал. Она не отрывала от него взгляда и подошла к нему, не спеша приближаться ближе. Пятый ошарашенно смотрел на неё, не сводя взгляда с лица, но потом, будто бы опомнившись, слегка нахмурился и опустил глаза в пол.       — Селин… Мне говорили, что ты пропала, — он сложил ладони в замок и поднял голову, смотря на неё снизу-вверх. Номер Восемь несколько мгновений изучала его лицо, не подавая ни единого намёка на эмоции, поэтому парень слегка замялся.       — И не соврали, — девушка ещё чуть-чуть помолчала, наблюдая, но затем отвернулась и отошла от Пятого, сжав ладони, — Но всё же я здесь.       За спиной парень не издавал ни звука, поэтому Селин пришлось обернуться, чтобы понять, что тот вообще делает; номер Пять усмехнулся, потерев затылок, он прикрыл глаза и видимо подумал о чём-то, потому что ухмылка растянулась ещё шире. Выгнув бровь, на которой была рана, она поморщилась от едва заметной боли, но все равно с недоумением смотрела на парня. Тот же выпрямился и облокотился спиной на стену, скрестив руки на груди, встретился глазами с Харгривз и прямо спросил, где та пропадала эти тринадцать лет, по словам других.       Селин вздохнула и потёрла переносицу, она устало посмотрела на Пятого, но всё же ответила ровно то, что и Пого, и Лютеру с Эллисон. Она скрестила руки на груди, почти что с вызовом в глазах посмотрела на парня, который, судя по лицу, о чём-то думал, смотря на Селин. Кусая внутреннюю сторону губы, она развернулась к лестнице и села на самый верх.       — Лютер немного задерживается, но скоро придёт, — сказала она, открывая книгу на предыдущей странице.       — Куда он пошёл? И где остальные?       — Остальные? — повернулась к нему Селин, — А, ты про Диего. Его вызвала подружка. Детектив, — она перевернула страницу, — Ну а Лютер побежал за кофе… В другой город, наверное, раз так долго ходит, — немного раздражённо выдала она. Номер Пять хмыкнул и нагнулся вперёд, положив локти на колени, быстро обращая внимание на книгу в руках Селин.       — Это книга Вани? — та кивнула, — Я читал её.       — Когда? — непринуждённо выдала девушка.       — Когда коротал время в апокалипсисе, — он посмотрел на сестру, та через несколько секунд тоже взглянула на него. Пятый немного нахмурился, — Нашёл в разрушенном магазине.       — Апокалипсис… — проговорила Селин, не отвернувшись от него, — Дела идут не очень. Мне Пого сказал, что ты об этом упоминал.       — Пого? Когда?       — Через день, когда я вернулась, — она поняла, что тот ждёт более точных объяснений, — Я появилась здесь снова почти два дня назад, двадцать шестого числа.       Номер Пять только сильнее нахмурился, сжав ладони вместе, он прожигающим взглядом уставился на Селин, отчего та едва заметно сглотнула, почувствовав напряжение, витавшее в воздухе. Она слегка прикрыла книгу и немигающим взглядом с лёгким прищуром смотрела на парня.       — Ты недоговариваешь, Селин. Где ты была всё это время?       — Я не помню, где… — заученные слова вырвались быстрее, чем та смогла подумать, а Пятый неодобрительно наклонил голову, — Я…       Благо дверь открылась и вошёл Лютер с большим подносом в руках. Он, улыбаясь, протянул кофе Пятому, а Селин подал чай, сказав, что он с ягодами. Девушка выдохнула и, встав, отошла от лестницы и приложила лоб к холодной бетонной стене. Как и предполагала: Пятый в условиях конца света и его следующей работы стал параноиком, но в это же время остался достаточно умён, чтобы понять ложь в её словах, поэтому он будет докапываться до неё при любом удобном случае, или перестанет доверять. Селин сделала вид, что читает и внимательно слушала слова номера Пять об апокалипсисе. Сказал, что осталось четыре дня. Лютер удивлённо спросил, почему тот не сказал раньше ведь все точно смогли помочь, но Пятый посмотрел на него и ответил, что они пытались. Селин подняла на них взгляд и встретилась с зелёными глазами.       — Я видел трупы… Вы лежали там, — он потянулся к карману, но на секунду остановился, — Кроме тебя, Селин. Тебя там не было, — девушка посмотрела вбок немного напряжённо и поморщилась, вспоминая, где была в это время.       — Это можно же исправить, да? — Лютер сложил руки в замок.       — Думаю, вы пытались это предотвратить. Пытались остановить зачинщика, потому что я нашёл этот глаз у тебя в руке, — Пятый кинул ему стеклянный протез, номер Один повертел предмет в руке и заметил номер.       — Так ведь на нём есть серийный номер, — Селин чуть поддалась вперёд, не опуская книги, — Можно отследить его…       — Уже пытался. Ты думаешь зачем я сидел два дня напротив лаборатории? — Пятый опустил голову на руки, — Мы с Клаусом ходили в другое место, и узнали, что этот протез вообще ещё не сделали… Всё это… теперь не больше, чем пустышка. Тупик.       Лютер вернул протез обратно и в тот же момент все вздрогнули, потому что в каморку влетел разъярённый Диего и с порога обозвал Пятого неприятным словом, подходя всё ближе. Лютер привстал, а затем, как только брат уже почти замахнулся, схватил, преграждая путь.       — Сволочь! Ты хоть представляешь, что наделал?! — кричал он. Селин смотрела на них по очереди.       — Диего, пока ты не успокоишься, я не отпущу тебя, — сказал Лютер, поднимая его над полом, что ноги смешно дёргались, пытаясь найти опору, — В чём дело? , — Диего медленно расслабился, глаза у него были красными от слёз. Номер Один отпустил его.       — А в том, что наш братец, как только вернулся, не терял зря время, — он ткнул в него пальцем, Селин подошла ближе, — Перестрелка в кафе, в торговом центре, а затем убийцы в нашем доме! Что происходит, Пятый?! — вопил он.       — Не твоего ума дело, — сощурился на него номер Пять.       — Теперь моего. Они убили Пэтч и заплатят за это, — он развернулся на выход, но тут же заметил Селин, — А ты… ты знаешь их, не так ли? — девушка приоткрыла рот и тут же резко захлопнула, нахмурившись, — Так я прав… Что это за люди?       — Понятия не имею, о чём ты говоришь.       Твёрдо сказала номер Восемь, смотря на него. Диего хмыкнул и вышел прочь, Пятый кинул ему вдогонку, что те убивали людей намного опаснее, чем он, но брат не слышал или не хотел слышать и просто ушёл. Селин почувствовала, что с атмосферой между ними тремя что-то не так, бросила книгу, которую до сих пор держала в руке, на пол и вышла следом за Диего.       — Идиотская книга, — пробурчала она. Никто из братьев не последовали за ней, вместо этого Лютер настоял на том, чтобы тот рассказал всё о тех киллерах, и Пятый рассказал, чем вызвал у номера Один лишь потрясение.       Селин шагала по незнакомой широкой улице и ругала про себя Диего и приплела туда же Пятого. Она хотела, как можно дольше хранить в секрете хоть какое-то упоминание о своей связи с сомнительными лицами, как те двое, но из-за длинного языка Диего не получилось. Это ещё всплывёт, и она знает об этом.       Пока она злилась на всех и вся, вдалеке заметила неадекватного человека, валяющегося около автобусной остановки, он плакал навзрыд. Селин начала замедляться и медленно рассматривала место вокруг него, заметила что-то чёрное неподалёку в голове сразу всплыла мысль, что это тот самый портфель, что и у неё в шкафу, поэтому девушка подошла к нему. Она подняла портфель за ручку, но вот только похожий на её. Там, где должно быть число, на замке с цифрами, поставлен 1968 год. Селин развернулась лицом к плачущему мужчине и подошла к нему, грубо развернув за плечо, и тут же ахнула, потому что перед ней плакал не кто иной, как Клаус. Он обхватил кулон на шее и всхлипывал.       — Клаус! Что с тобой? — она обхватила брата влажными ладонями за плечи и попыталась поднять его. Он ни в какую не собирался вставать и лишь заново повалился на землю, Селин выругалась, потому что упала вместе с ним и поднялась на ноги. Мимо проходили люди, на которых этим двоим было просто плевать. Девушка ещё раз подхватила его под руки и поволокла на скамью рядом. Брат сел, но всё равно согнулся пополам, уткнувшись в колени лбом. Харгривз устало выдохнула и опустилась перед ним, насильно поднимая его голову.       — Что? — на лице Клауса были грязные дорожки от слёз, перемешавшиеся с грязью, — Селин? , — он долго всматривался в её лицо.       — Клаус, что, чёрт возьми, произошло?       — Селин! — он расправил руки в стороны для объятия, — Как я рад тебя видеть! — и снова залился слезами. Селин приложила ладони к его щекам и всмотрелась в глаза, а тот сжимал кулон и всхлипывал.       Пятый неспешно шёл в комнату с множеством блокнотов в руках, которые сестрица любезно принесла с собой из библиотеки. Он думал о том, что номер Восемь сбежала от них, когда Диего упрекнул её в связи с Хэйзелом и Ча-Ча, не мог понять как именно пересекаются их пути и знакомы ли они лично. Пока парень об этом думал, наткнулся на Клауса в комнате, он только что вышел из душа и переодевался. Пятый выглянул в коридор на ванную комнату, из которой тянулись кровавые следы и недоумённо вошёл к нему.       Услышав скрип двери, Клаус обернулся и взмахнул ладонью, где была тату «Привет», приветствуя брата. Тот же с хмурым видом оглядел его и поинтересовался здоровьем, подметив весьма нестандартное поведение номер Четыре. Тот вяло натянул майку и прошёл к кровати, плюхнувшись на неё, стал надевать ботинки. Пояснив, что была очень ужасная ночь, Клаус зарылся руками в голову, слегка сжав волосы. Впрочем, он тут же поднялся и прошёл к выходу, но тут же Пятый его остановил, он с ухмылкой подметил, что, возможно, ночь была не одна.       — Клаус, будто я эти симптомы не узнаю, — сказал он и подошёл ближе, — Всё чешется, голова болит… Верно? — Клаус страдальчески склонил голову, — Расскажи мне.       — Я… Меня похитили те люди в масках, пытали, — начал он, — Потом пришла та женщина и я убежал с чемоданом. Хотел продать, но переместился во Вьетнам. Всё. — Пятый нахмурился: это слишком коротко.       — И сколько времени ты там был?       — Год, — устало вздохнул номер Четыре.       — Год! — воскликнул парень и развернулся вокруг себя, — Ты хоть представляешь, что это значит? Ча-Ча и Хэйзел сделают всё, дабы вернуть портфель! Где он сейчас?       — Я его сломал об скамейку, потом меня нашла Селин… Кстати! Ты уже видел её? Она совсем не изменилась, только волосы короче стали, — Клаус двумя руками указал длину волос сестры, но Пятый прошипел ему в лицо:       — Ты сделал что? Сломал?       — Да какое тебе до него дело? — он обогнул парня и встал у двери.       — Мне нужно вернуться назад, и только портфель может помочь мне!       — Слушай… Давай просто… — номер Четыре прошёл дальше по коридору, — Закончим разговор…       Пятый сжал кулаки и посмотрел вслед брату, потом схватил со стола ручку и листок, написав короткое послание старым знакомым. Он исчез из комнаты с голубой вспышкой и появился в холле, Клаус с Диего почти вышли на улицу, но парень окликнул одного из них.       — Клаус, где сейчас Селин?       — Ох, она сказала, что пойдёт в магазин. Кажется, в какой-то большой около парка с ужасной статуей.       Пятый подумал, что за место он имел ввиду и, переместившись в свою комнату взял в руки мел, начал обдумывать план, чтобы всё прошло гладко.