Северный цветок

      Первое воспоминание Герды о Духовенстве было о том, как она сидела в пустом просторном зале, забравшись на какое-то кресло и дрожала. Ни дорогу к Церкви, ни то, как Сестра Император привела её в эту комнату и оставила ждать, она не запомнила. Только холод, шум дождя за окнами и раскаты грома. А время меж тем уже клонилось к вечеру и солнце, и без того по-осеннему тусклое, за тучами было не разглядеть вовсе. Хотя по всему периметру комнаты были расставлены канделябры со свечами, а под потолком висела внушительных размеров люстра, в этот день никто не потрудился их зажечь. Она не знала, сколько уже сидит так, обхватив колени тоненькими ручками. В комнате не было даже часов, чтобы можно было по тиканию секундной стрелки, потому что правильно определять время она всё равно ещё не умела, хотя бы примерно понять, как долго она сидела здесь.       Когда непрекращающаяся дробь дождя по стеклу начала убаюкивать девочку, на полу вдруг появилась длинная тень. И стоило Герде поднять взгляд, как сонливость словно ветром сдуло. К ней тихо, почти беззвучно двигалась высокая и худая фигура в балахоне. Лица видно не было, только на миг показалось, что где-то в непроглядной тьме под капюшоном зловеще сверкнули два зелёных глаза. Фигура приблизилась и склонилась над девочкой, заставляя её лишь сильнее вжаться в спинку кресла. Ей хотелось сбежать, но от страха её всю словно парализовало, она не могла ни крикнуть, ни заплакать.       Неожиданно откуда-то из-за угла раздались громкие и торопливые шаги и чьё-то недовольное ворчание.       — Серьёзно? Она привела ребёнка и никто не удосужился мне об этом сказать?       Шаги приблизились и голос произнёс громко и чётко:       — Отойди от девочки! Ты пугаешь её.       — Простите, Папа, — отступая на пару шагов, произнесла фигура неожиданно мягким и приятным голосом.       Пришедшим оказался мужчина. Точнее, то был старик, но удивительно бодрый для своих лет. По голосу Герда не дала бы ему больше пятидесяти, хотя его лицо было покрыто глубокими морщинами, а сам он был уже совершенно лыс. Тем не менее, его походка была твёрдой, спина прямой, а движения чёткими. Окинув взглядом перепуганную девочку, он вдруг опустился перед креслом на колено и заговорил очень мягким, успокаивающим тоном:       — Не бойся, малышка, здесь тебя никто не обидит, я обещаю.       Герда только всхлипнула, покосившись на высокую фигуру. Проследив за её взглядом, старик понимающе кивнул.       — Сними капюшон.       — Но Папа, разве вы не говорили, что я пугаю её?       — Именно поэтому я говорю тебе снять его.       — Она же наверняка из монастыря. Она тогда ещё больше испугается.       — Гумус. Я сказал тебе снять.       — Хорошо, Папа, я понял.       Фигура скинула капюшон, заставив девочку невольно пискнуть. Человеческие руки незнакомца в этот миг вдруг окрасились в тёмно-серый, но куда больше впечатляло открывшееся такого же цвета лицо мужчины. У него были довольно острые черты, неестественно яркие, хотя и казавшиеся уставшими, зелёные глаза, поблёскивающие из-под очков в тонкой оправе и тонкие изогнутые рога.       — Не бойся. Это Гумус, мой помощник. Он, может, и выглядит необычно, но совсем не злой и не опасный, вот увидишь.       Гумус улыбнулся на удивление располагающей улыбкой. Образ, место которому может быть только в аду, выглядел удивительно уместно и гармонично в стенах этой таинственной Церкви, в которую Герду привели, ничего не объясняя и ни о чём не спрашивая. Это было похоже на сон, странный, ненормальный, но уже почти не страшный.       — Ну вот. А теперь давай знакомиться. Меня зовут Примо, а тебя?       — Герда, — прошептала девочка едва слышно.       — Герда, чудесное имя. Откуда ты приехала?       — Монастырь Святой Анны.       Примо и Гумус встревоженно переглянулись.       — Надеюсь, не тот, о котором я думаю, — тихо пробормотал гуль.       — Боюсь, что тот, Император ездила в Стокгольм, — Примо покачал головой.       — Бедная девочка…       — Ничего, малышка, здесь о тебе позаботятся. Тебе больше не нужно ничего бояться, здесь ты в безопасности, это я тебе обещаю.       Герда кивнула.       — Сколько тебе лет?       — Семь.       — Ты такая маленькая и худенькая. Я думал, тебе меньше… Ты, наверное, голодная?       Девочка снова кивнула и медленно слезла с кресла, цепляясь за протянутую удивительно молодо выглядящую руку Примо. От этого действия рукава её детского одеяния слегка задрались, обнажая тёмные следы.       — Ну-ка постой, дай взглянуть.       Примо аккуратно отодвинул рукав девочки. Её тонкие запястья хранили следы синяков и ссадин, некоторые уже бледнели, а некоторые выглядели ещё свежими.       — Извини, малышка, с ужином придётся подождать. Я должен убедиться, что у тебя нет более серьёзных травм, так что сначала мы пойдём в лазарет. Идти сможешь?       — Я в порядке. Смогу.       — Вот и хорошо, — проговорил Примо, мягко погладив девочку по голове, отчего та замерла, не понимая, как расценивать подобный жест. — Гумус, сходи к Император, доложи, что малышка со мной, узнай, нет ли распоряжений, и спускайся к Миражу.       — Хорошо.       Гуль кивнул, развернувшись, и так же почти беззвучно удалился. Примо бережно взял Герду за крохотную ладошку и повёл по коридорам куда-то вглубь здания. Девочка с восхищением разглядывала фрески и витражи, мимо которых они проходили, но чем дальше, тем более простыми становились каменные стены, реже попадались красивые люстры и чаще — простые настенные фонари. В конце концов, когда они приблизились к лестнице, ведущей в подвал, Герда вдруг спросила:       — А почему тот… то существо называло вас папой?       — Хм, как бы попроще тебе объяснить. Во главе нашей Церкви всегда стоят двое: Папа и Император. Им подчиняются все остальные. На самом деле, сейчас титул Папы принадлежит моему отцу, но я готовлюсь унаследовать его и уже перенял многие из его обязанностей. Большую часть, если быть честным. Гумус, как и остальные гули, являются частью моей свиты, и потому уже привыкли называть меня Папой, хотя я пока ещё только «исполняющий обязанности». Достаточно понятно?       — М… кажется, поняла. Мне тоже звать вас «Папой»?       — Пока что нет. Тебе пока рано забивать этим свою головку. Просто зови меня Примо. И тебе не обязательно обращаться ко мне на «вы», когда мы не на каких-то официальных церемониях.       Примо улыбнулся, радуясь спокойному любопытству Герды, и та вдруг ответила ему слабой улыбкой — первой за этот вечер.       — Вы… ты сказал «гули». Они так зовутся? Есть другие? Тот, большой… — девочка на секунду задумалась, тщетно пытаясь вспомнить имя, которое всё время вылетало у неё из головы — Ну, он не один?       — Нет, в моей свите пятеро гулей. Их принято называть стаей. И, поскольку мы уже пришли, сейчас ты познакомишься с ещё одним из них.       Герда ойкнула и изо всех сил вцепилась в руку Примо.       — Ну, не бойся. Они выглядят непривычно, я знаю, но поверь, они совсем не страшные. Тебе просто надо немного получше с ними познакомиться.       Он открыл массивную дверь и терпеливо подождал, пока девочка нерешительно зайдёт, прежде чем проследовать за ней. Малышка сразу начала рассматривать комнату. Помещение было и без того не слишком просторным, а массивные шкафы со стеклянными дверцами, стоявшие по периметру и невероятных размеров деревянный стол, заваленный различными склянками, книгами, бумагами и писчими принадлежностями занимали почти всё пространство. Кроме них была только небольшая, но мягкая на вид кушетка и пара стульев.       Когда Примо усадил Герду на кушетку, и в самом деле оказавшуюся весьма удобной, она вдруг заметила, что они не одни. В углу, копаясь в одном из шкафов, стояло существо, похожее на то, что не так давно напугало девочку своим появлением. Незнакомец тоже был одет в балахон, но капюшон был откинут, открывая взгляду худое лицо с серой кожей с россыпью серебристых веснушек (Герда поймала себя на том, что мысленно сравнивает их со звёздами на ночном небе) и удивительно яркими голубыми глазами. Между прядей коротких взъерошенных светлых волос также торчали небольшие рожки. Продолжая осматривать существо, девочка вдруг заметила то, чего никак не ожидала увидеть — из-под полы его одеяния торчал заострённый хвост.       — Пожалуйста, дайте мне несколько секунд, я почти закончил здесь. — У незнакомца оказался очень приятный юношеский голос, а сам он говорил негромко. — Вот так, готово. Что тут… ох!       Он повернулся лицом к пришедшим и только теперь заметил девочку, от чего, кажется, слегка растерялся.       — Здравствуй. Ты здесь новенькая, да?       Но вместо неё ответил Примо.       — Это Герда, Император привезла её сегодня. — Он снова принялся поглаживать малышку по полосам, из-за чего она слегка втянула голову в плечи, словно опасаясь чего-то. Заметив это движение, Примо убрал руку. — Вроде как из монастыря Святой Анны.       При этих словах незнакомец слегка вздохнул.       — Хочу убедиться, что у неё нет серьёзных травм. Но будь с ней помягче, ладно?       — Конечно, Папа.       — Это Мираж, — снова заговорил Примо, обращаясь уже к девочке, — он здесь исполняет обязанности лекаря и травника. Не бойся. Позволь ему осмотреть тебя.       — Это даже не понадобится. — Мираж улыбнулся нежной улыбкой, от которой Герде вдруг сразу стало спокойнее, и протянул к ней ладони. — Дашь мне свои руки, пожалуйста?       Малышка кивнула и вложила свои маленькие ладошки в его. Стоило ей сделать это, как по телу вдруг разлилось приятное тепло и слегка потянуло в сон. Гуль довольно кивнул, после чего аккуратно приподнял рукава её одеяния, чтобы ещё раз убедиться в своём осмотре.       — Ничего серьёзного. Только синяки и ссадины. И она явно плохо питалась, за этим нужно будет следить. Сколько ей?       — Семь.       — А такая малышка… Но скажи, Герда, откуда эти следы? Тебя били?       — Да. — Тихо заговорила девочка. — Если плохо молилась. Или если думали, что вру. Или верю неискренне. Или плохо слушаюсь…       — Вот вам и монастырь Святой Анны, — покачал головой Мираж. — Здесь никто не посмеет так поступить с тобой. Я обещаю.       Произнося это, он заглянул Герде в глаза, и она сразу почувствовала, что верит этому странному существу. Она догадывалась, что такой, как он, мог происходит только из Ада, но в нём чувствовалась необычайная искренность, которой она никогда не видела ни в ком из настоятельниц монастыря, из приюта которого её забрали и увезли, задав всего лишь один вопрос: «Хочешь уехать отсюда»? Девочка неожиданно всхлипнула и уткнулась лицом в рукав гуля, вцепившись в него с недетской силой. Она просто сидела так и тихонько плакала, пока большая когтистая рука поглаживала её, а мягкий голос уверял, что теперь всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо.

***

      Полчаса спустя они вчетвером, с догнавшим их на выходе Гумусом, сидели в пустой трапезной: Мираж решил, что ему следует быть рядом просто на всякий случай, и оставил в своём кабинете записку, где его искать в случае необходимости. Пока девочка доедала свою тарелку простой рисовой каши (лекарь настоял, что первое время стоит ограничиться более диетической пищей), Примо разглядывал её, гадая, сколько ей довелось пройти, и как она отреагирует на новую для себя жизнь.       — Ну, по крайней мере, наше существование она приняла неплохо, — тихо проговорил Мираж, опустив голову на сложенные на столе руки. Он тоже ненавязчиво наблюдал за Гердой.       — Я её, конечно, напугал немного, но я, если честно, боялся худшего, — Гумус согласно кивнул. — В прошлый раз дело кончилось истерикой.       — Хватит. Не пугайте ребёнка такими разговорами. Не сегодня. Примо окинул своих гулей строгим взглядом, и они послушно замолчали. Герда уже сидела перед пустой тарелкой, сонно потирая глаза.       — Ну что, ты наелась? Пойдём, отведу тебя к Розе. Она присматривает здесь за такими детьми, как ты. Вы обязательно подружитесь.       Герда кивнула и Примо, видя, насколько малышка устала, взял её на руки.       — Совсем как пёрышко. Ничего, дальше тебя ждёт только хорошее.       Когда девочку принесли в детский корпус и передали няне, она уже спала, не подозревая, где на самом деле оказалась, и какая новая жизнь, полная удивительных моментов, ждёт её впереди.