don't encroach. животные

Гражданское огнестрельное оружие ограниченного поражения можно купить только с 21 года. До этого возраста — только при прохождении военной службы, а также при наличии воинского или специального звания.       Ничего из этого у Дениса не было. В принципе, ему было похуй. За большие деньги с донатов и не такое отбахаешь. От дружков. — Значит, хочешь его? Любишь? Серьёзно, Илюш, решил потягаться со мной? Да я тебя убью.       Дрейку до трепетной дрожи нравился Даня Кашин, до влажных подушечек пальцев, крепко сжимающих ствол пистолета.       А этот… пидор хотел его забрать? Да, они ведь так близки. Они же чаще проводят трансляции, дольше знакомы. Дружат. Про них фанфики пишут и арты рисуют. С самим собой и с ним же не видел ни одного. Он бы скинул Дане. Да, скинул…       Квартиру Коломиец закрыл на замок, теплее укутавшись в шарф, решил пройтись. После всего этого надо будет труп спрятать. Куда? Наверное, придётся оставить. Похуй, лишь бы никто не заметил. Потом он Даньку утешит, и он останется с ним.       Подъем по лестнице. Звонок в дверь — знаю, где ты живёшь, солнышко. Илья открыл с улыбкой — бесит. Тот оскалился в ответ. Холодно — дико: никто не заметил. — Какими судьбами, Дениска? — отстранился. Приглашает войти. Ну хорошо. Сначала поговорим. — Да так. В гости зашёл. Спросить кое о чем.       Стример сжал пистолет в кармане зимнего пальто. Душно. Бьёт озноб. Не страшно.       Мазеллов наливает чай — с лимоном. Пистолет перепрятан в карман толстовки. Не видно вроде. Внимательный взгляд следит за у улыбающимся лицом. — Знаешь, а мы с Даней это, того…– Коряков запнулся, смущённо глядя на друга. Тот взглядом просил продолжать. — встречаемся! Во. Дрейк не подал виду. Ему нормально. Сжимает ладонью пистолет. — Рад, — отпил чай, бросил в рот конфету. Баунти. Шоколадная. — Уже целовались? — Да, — мечтательно произнёс Илья, смотря в потолок. На щеках вспыхнул румянец. — Скоро в кино пойдём.       Денис внезапно резко вытаскивает пистолет из кармана — чуть не выронив, и наставляет на Маза. Тот непонимающе смотрит. — Новая зажигалка? — Ага. Нравится? — Прикольная. Выглядит как настоящий пистолет.       Так и есть. Пока мысли не озвучены, Дениска тихо посмеялся, не отводя оружие. Его взгляд и смех безумный. Илья опять ничего не замечает. — Уверен? — Да, очень похоже… — Уверен, что пойдёшь, дорогой?       Встаёт, подходит. Во взгляде Корякова немного испуга и немного паники. Просто Коломиец пахнет опасностью. Острой ненавистью. Гнильцой. — Это… из-за того, что я тебя нравлюсь? — Нет! — громко вскинул Дрейк, вскинув голову вверх и захохотав. Плечи затряслись. Ноги Ильи — тоже. — Нет? Но что тогда… — Ты тупой? Мне Даня нравится. А ты всё забрал. Ты… почему ты, а не я? — он с горечью выплюнул это, загоготав. — Я же лучше тебя! — Денис…– тянет руку. — Не подходи! — Дрейк отстраняется, подставляя дуло пистолета прямо ко лбу Мазеллова. У того засосало под ложечкой. Самое время. — Ты грязь. Прилипшая к люстре моль. Тина в чистой реке! Ты… Ты!.. — А что я?! — резко Илья разозлился. Даже пистолет не смог остудить эту вспышку гнева. — Несправедливо. Мы нравимся друг другу с Даней. Я — нравлюсь ему. Это звучит, как удар. Выглядит, как удар. Это и есть удар.       Коряков смотрит ему в глаза с издевкой. И если до этого Дрейк хоть как-то сдерживался, то сейчас… — Трупы никому не нравятся.       Страх в глазах Ильи на долю секунды — и кровь, растекшаяся везде, по стене и рукам, а в голове дыра, мозги наружу, встречаемые улыбкой Дениса. Чтобы не оставить следов, берет тряпку, вытирая пол, где стоял, пистолет, протертый специальной жизнью, кладётся в руку Мазеллова. Хоть бы поверили, что самоубийство…       Далее Коломиец отмывается от крови. Толстовка испачкана, приходится по возвращению тщательно залить отбеливателем.       Через два дня он уже делал то, что предсказывал — обнимал Кашина в поддержку, гладил по рыжим волосам. Тот плакал. — Я не понимаю… всё же хорошо было… почему?.. Даже похоронить его не можем нормально… Денис теснее прижался к нему. — Ничего. Придумаем, как. Суицидников хоронят вдоль дорог, как животных. Те, кто посягал на его — животные. Те, кто посягал на его — мертвые животные. Данила молча засыпает в чужих руках под собственные всхлипы. А они ведь так и не сходили в кино. Дрейк улыбается. Он рад. У него тоже есть два билета на то самое кино. Не вечно же лить слезы по умершим животным? Покойся в аду, Илюша.