Bastille | DNF

Он представлял себе, что тюрьма будет мрачной, но он никогда не думал, что она будет такой… скучной. Это тоже было определенно страшно. Джордж вошел в здание со своим недавно приобретенным удостоверением личности с ужасно нелестной фотографией и номером заключенного, свисавшим с маленького кармана его оранжевой униформы. Позади него раздались тяжелые шаги пяти других заключенных, прибывших вместе с ним. Все они только что закончили свои обыски с раздеванием и ушли со встреч со старшим офицером, где им задавали, по мнению Джорджа, глупые вопросы, и вот они здесь, идут за офицером в каждую из их новых комнат. (Джордж отказался называть их клетками, он отрицал это.) Идя каким-то медленным шагом, все по прямой, он начал оглядываться по сторонам и, черт возьми, как же он жалел об этом. Заключенные, которые стояли снаружи своих камер, следили глазами за каждым его шагом, голодными и злыми ухмылками. Он мог только предположить, что это из-за того, что он был вроде как молодым и симпатичным. Видимо, тюремный эталон красоты был именно таким. Все было нормально, пока они не начали с ним разговаривать. — Похоже, ужин готов. — сказал один из них с неряшливой улыбкой, оглядывая его с ног до головы. Если бы не напряженность ситуации, он бы указал, что сейчас раннее утро. Во всяком случае, он был бы скорее едой для завтрака, но он предпочел бы вообще не быть едой. — Ты не выглядишь аппетитно. Хорошо, эй. Сказать, что Джордж был напуган до смерти, было бы преуменьшением. Стоя во всей своей 5'8 славе с его худощавым телосложением, он просто должен был отчаянно надеяться, что никто ничего не попытается с ним сделать, потому что он определенно не мог дать отпор некоторым из этих парней. Большинство из них выглядели сильными или, по крайней мере, сильнее Джорджа, поэтому ему определенно нужно было что-то придумать, пока не стало слишком поздно. Что ж, у него действительно есть кое-что придуманное, своего рода план, так что ему не придется долго разбираться с этой ситуацией. Тем не менее, он был немного напуган, чтобы справиться с этим. Он должен был помнить, что ему потребуется либо некоторое время, чтобы добраться до точки, где план станет выполнимым, либо буквально минуты, так что он должен был быть готов в любой момент. Четверых его сокамерников высадили в их комнатах в нижнем ряду, и только он и еще один парень, по-видимому, будут жить наверху. Подъем по лестнице казался бесконечным, и его тревога росла с каждой секундой. Медленные шаги, которые он делал, давали ему возможность заглянуть в любую из камер в длинном ряду, однако страх, спрятавшийся внизу живота, заставлял его смотреть прямо вперед, не отрывая взгляда от шеи охранника, когда тот спускался с другого заключенного. Джорджа оставили одного напоследок, как удобно! В конце концов ему показали камеру позади мучительно длинного ряда дверей вдоль металлических перил второго этажа. Дверь была открыта, но он пока не осмелился подойти. Он нерешительно посмотрел на охранника, который, в свою очередь, без лишних слов втолкнул его внутрь. Джордж держал спальный мешок, туфли и остальные вещи, которые ему дали, крепко прижимая к груди, то ли защищая, то ли просто для комфорта. Сердцебиение звенело в ушах, в горле пересохло, ладони вспотели от страха. Ему потребовалась секунда, чтобы снова сосредоточиться на реальности и осознать, что его новый сокамерник уже смотрит на него с того места, где он сидел на нижней койке. Взгляд Джорджа поймал его взгляд лишь на короткую секунду, прежде чем тотчас же в ужасе отвел его. — Новый сосед по комнате, как здорово, — мужчина говорил с глубоким сарказмом, голос грубый, как будто неиспользованный. — Давно не было, — он встал, легко возвышаясь над Джорджем. Он был сложен, определенно очень крепок, но не выглядел слишком громоздким. Его лицо было таким же серьезным, как и его голос и поза. Если этот парень решит говорить свое дерьмо, Джордж знает, что он облажался. Он сильно колебался, прежде чем спросить, но потом решил, что в его же интересах познакомиться со своим новым сокамерником. — П-почему, что случилось с последним? — Он изо всех сил старался казаться непринужденным и абсолютно не напуганным до смерти, но его голос звучал немного сдавленно. Мужчина долго смотрел на него, ничего не говоря. Он не выглядел раздраженным, но определенно имел странный блеск в его зеленых глазах. Джордж почувствовал, как по его позвоночнику пробежали мурашки. — Ну, скажем так, у нас были разногласия. Ой. Тогда ладно. Что бы это ни значило… — Подожди, тебе разрешили сменить сокамерника? — Почему, ты уже пытаешься убежать? — Он почувствовал, как у него упало сердце, даже после того, как он понял, что это, вероятно, была шутка этого парня. Джордж не был уверен, следует ли ему отшутиться или промолчать. — Конечно, нет. Ты че, думал, это летний лагерь? Верно. Что ж, это точно не означало ничего хорошего, насколько он знал. — Тогда наде-… — знаешь что, убийственный взгляд, который кинул на него блондин, намекал, что, возможно, ему не следует больше совать нос. Он отвел взгляд через несколько секунд после того, как тот переплелся со взглядом другого мужчины, стараясь не разочаровать его. Его разум начал вращаться без его разрешения. Это означало, что его последнего сокамерника увели насильно, из-за каких-то «разногласий». Судя по пристальному взгляду мужчины, Джордж предположил, что он несет прямую ответственность за перевод последнего сокамерника. Или безвременная смерть, кто знает! — Почти у всех здесь есть псевдонимы. Я Дрим, — мужчина заговорил, вырывая его из мыслей. Хм, интересно. Дрим, да? Джордж мог только догадываться, что это было ироничное прозвище, потому что парень, вероятно, был ночным кошмаром. Ему потребовалась секунда, чтобы придумать собственный ответ, осторожно подсчитывая слова. — Ну, раньше меня называли 404. Но, эм. Я бы предпочел Джорджа. Мужчина насмешливо приподнял бровь. — Это связано с тем, почему ты здесь, или это просто причудливое имя, которое придумали твои друзья? Ладно, сразу к делу. Просто для протокола, ему не понравилось, как был задан вопрос, но он был бы пойман замертво, прежде чем огрызнуться на человека. — Это означает «Нот Фаунд». Как в случае с компьютерной ошибкой? Очевидно, что меня нашли, иначе меня бы здесь не было, — он вздохнул. — Да, это имеет отношение к моему делу. — За что ты здесь сидишь? Джордж не был полностью уверен, что спрашивать заключенного, почему он здесь, было в рамках тюремного этикета, но он не собирался рисковать и расстраивать страшного парня в своей камере. Технически это был телефон парня. Ну, теперь их сотовый. — Ну, они сумели осудить меня за кражу данных и незаконный доступ к защищенной государством системе. Но я действительно выполнял хакерские работы на стороне для избранной клиентуры. Я был первым из тех, кто сделал все, что нужно было. Поэтому, они назвали меня 404, — он сделал паузу, сбитый с толку тем, как легко он рассказал об этом совершенно незнакомому человеку. Учитывая, что незнакомец был очень пугающим, но все же Джордж обычно не очень любил выражать свои мысли. — Я не признаюсь ни в чем другом. Пришел классический дамаг-контроль. —…Серьёзно? Зачем тебе взламывать государственную систему, ты дурак? — Джордж подумал, что поначалу другой звучал довольно впечатленно, что заставило его желудок странно затрепетать при подтверждении… Это было до тех пор, пока его не назвали тупым. И как бы он ни хотел продолжать говорить и объясняться, он вроде как хотел вести себя… круто? Может быть, это даже поможет его плану, если ему удастся немного расстроить парня, хотя он очень боялся этого делать. — Подобные истории помогают узнать кого-то, тебе не кажется? Я думаю, что нам следует относиться к этим знакомствам немного медленнее, — он был прикован взглядом, который мало что мог сказать при первом осмотре, но если копнуть глубже, то можно было сказать, что он был веселым. — Дело принято, — Джордж испустил тихий вздох облегчения, он не знал, что он сдерживал. Через несколько секунд они услышали, как охранники кричат, чтобы все оставались в своих камерах для утреннего подсчета. *** Джордж спокойно ждал своей очереди на обед, но, к своему ужасу, он постоянно ловил на себе то, что кто-то смотрит на него с явным голодом в глазах. Тот, который нельзя затушить тюремной едой. Несколько сокамерников без стеснения говорили о нем за одним из столов ближе к раздаче. Один из них дошел до того, что очень образно описал, что он хотел бы сделать с Джорджем, и, честно говоря, это была довольно отвратительная фантазия. Он мог бы прожить всю свою жизнь совершенно довольным, не зная об этом. Однако он должен был сохранять самообладание, он должен был. Несмотря на слезы, наворачивающиеся на глаза, и комок в горле, он старался сохранять самообладание, насколько это было возможно. Он не мог допустить, чтобы его паника отразилась на его лице, это даст им понять, что он слаб. Предположим, что они этого еще не знали. Джордж уже привык оглядываться назад, даже если он здесь всего несколько часов. Он постоянно чувствовал себя на грани и начинал нервничать. Что было нехорошо, поскольку все это было направлено на то, чтобы одурачить всех остальных, его не беспокоили то, что они говорили, и то, как они пялились на него. Мужчина с сеткой для волос по другую сторону стены озадаченно посмотрел на него, вероятно, потому, что его глаза были красными и из них вот-вот потекут слезы, или, может быть, из-за того, что он слегка дрожал, сжимая руками поднос с излишней силой. Перед тем, как вылить какую-то мерзкую лужу предполагаемой «еды» на его поднос, дать ему яблоко и жестом показать ему, чтобы он шел дальше. Джорджу потребовалась секунда, чтобы посмотреть на еду, пока он поворачивался, изо всех сил пытаясь сдержать отвращение на лице, а также слезы. Ему потребовалась секунда, чтобы перевести дух, прежде чем поднять голову, чтобы начать искать место, чтобы сесть. Оказалось, что все сидели в своих группах. Это было похоже на классическую сцену из школьного подросткового фильма начала 2000-х, но вместо сборищ, спортсменов и ботаников все они были страшными, мускулистыми парнями, только разных размеров. Некоторые смотрели на него, но большинство, к счастью, просто занимались своими делами. Теперь он чувствовал себя немного спокойнее, но никогда не мог полностью расслабиться. Там было место, где на противоположных концах прямоугольного стола сидели только один тощий ребенок и очень старый джентльмен. Вероятно, это была его самая надежная ставка. Но краем глаза он заметил еще один почти пустой стол, за которым сидел всего один человек. Дрим. Внезапное утешение охватило его, когда его глаза остановились на знакомом лице. Ну, они были сокамерниками, не было бы проблемы, если бы они сидели вместе, не так ли? — Привет, — он плюхнулся, объявив о своем прибытии. Другой бросил на него быстрый взгляд, изучая его лицо, сделав заметную паузу в движениях, но вскоре вернулся к еде. Джордж очень надеялся, что это не потому, что он выглядел так, будто плакал, а потому, что не мог вынести унижения. Он начал тыкать в то, что оказалось картофельным пюре, расплескавшимся на его подносе. Он решил, что не будет его есть, вместо этого схватив свое яблоко. Он заметил, как вдруг все стало тише. Джордж поднял глаза только для того, чтобы обнаружить, что каждый заключенный смотрит, казалось бы, не находя слов, на свой стол, что заставило его нервно остановиться на середине глотка. — Почему люди смотрят на тебя? — прошептал Джордж, стараясь не говорить слишком громко. — Они смотрят на тебя, — поправил Дрим, даже не отрывая взгляда от подноса. Выражение лица Джорджа, вероятно, было явно смущенным. — Что, почему они будут смотреть на меня? — Я всегда сижу один, — что ж, это, конечно, настораживало. Какого хрена…? — Ну, не сегодня, — Джордж определенно испытывал свою удачу прямо сейчас. Он надеялся, что не слишком раздражает, но вставать и менять столики определенно выглядело бы жалко, и он не мог рисковать произвести такое впечатление на всех, кто все еще смотрел. — Все еще не понимаю, почему они пялятся. Дрим поднял голову, наконец взглянув на него глазами, не выдающими своих эмоций. — Потому что я никому не позволяю сидеть за моим столом. Джордж не был точно уверен, как он должен был реагировать на это. Возможно, встанет и уйдет, но черт возьми, он ни за что не сделает этого. — …Так? — Спросил он, непреднамеренно позволяя своему страху проскользнуть в его голосе. Не отрывая взгляда и не колеблясь, Дрим как всегда небрежно сказал: — Итак, они думают, что ты моя шлюха, Джордж. Ох. О. Ну тогда. Это было неожиданно, мягко говоря. Сначала Джордж немного обиделся, надо признать. Он даже не знал, что думать несколько секунд, но потом… он понял, что это может быть очень полезно для него. Если бы все думали, что он какой-то страшный, а главное уважаемый, мальчик-игрушка, мужчины, глазеющие на него, не осмелились бы его тронуть. Таким образом, он может даже отказаться от всего своего первоначального плана. Который, кстати, должен был получить удар ногой, особенно в живот, чтобы его отвезли в госпиталь снаружи. Это единственный другой способ уйти, кроме условно-досрочного освобождения. Поверьте, он проверил. По сравнению с этим этот план казался совершенно позорным. — Пусть так думают, — сказал Джордж, пытаясь казаться невозмутимым. Может быть, он это сделал, а может и нет, хотя это не имеет значения, потому что Дрим, на удивление, не злился. Мужчина не выглядел слишком впечатленным, возможно, он просто хотел, чтобы Джордж посидел где-нибудь в другом месте, но он ни за что не упустит такую возможность. — Хм? Это определенно поднимет тебе репутацию. — Это лучше, — он что-то пробормотал себе под нос, но, судя по слегка озадаченному выражению его лица, собеседник все равно его услышал. Джордж почувствовал сомнительное облегчение, охватившее его. Он все еще был обеспокоен, конечно, но тот факт, что Дрим не возражал, был так странно успокаивающим. Очевидно, пока это ничего не значило, но Джордж надеялся, что сможет это изменить. Может быть, превратить это в своего рода союз. — Дрим, а можно перед сменой поболтать? — Внезапно за их столиком раздался новый голос. — Разве ты не видишь, что я сейчас немного занят, Бэйкон, — сказал Дрим, бросив очень очевидный взгляд на Джорджа. Он не был уверен, должен ли он что-то делать, например, говорить? Или он должен был просто молчать? Бэйкон? Что за ебанутое прозвище? Новичок обратил на него внимание: — А, ну, привет, наверное. Ты, должно быть, новенький, — слишком поздно для тишины, подумал он. — Я Джордж. Приятно познакомиться. — Хм, ты знаешь, Джордж, ты мог бы вести здесь очень успешный бизнес с таким лицом, — сказал Бэйкон совершенно серьезным тоном. — Из того, что я вижу, уже есть высокий спрос. ЧТО?! Джордж просто стоял там, моргая. Он отчаянно пытался не сорваться. Этот чувак был так вежливо нефильтрован, что это было почти смешно. — Техноблейд, — голосе Дрима звучала угроза, его глаза сверлили взгляд другого парня. Джордж не мог не чувствовать, что его честь восстанавливается после простого предупреждения Дрима в ответ. Кроме того, его имя больше не Бэйкон? Парень, Техноблейд, Бэйкон или кто-то еще, громко расхохотался, не обращая внимания на странную атмосферу, которую он сам создал. — В любом случае, найди меня позже. — И с этими словами он развернулся и просто ушел, не сказав больше ни слова. Джорджу потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. — Он только что… намекнул, что я буду хорошей проституткой?! — спросил он у Дрима или, может быть, просто обработал эту мысль вслух. Он все еще повторял слова по кругу, не зная, задеть ли его или польстить ему. — Ты не будешь, — заявил Дрим, поднося ко рту ложку каши, не сводя глаз с Джорджа, заставляя его слегка нервничать под их напором. Джордж не планировал когда-либо становиться им, но это было просто мерзко! — Почему бы нет?! — Он чувствовал себя странно оскорбленным как тем, что сказал Техноблейд, так и тем более словами Дрима. Мужчина откусил следующий кусок, глядя на свою еду. — Ты говоришь слишком много. Он чувствовал, что парень что-то таит, не рассказывая ему всего, но если быть честным… Круто.

***

В первую ночь Джордж трясся в своих ботинках (не буквально, на самом деле они аккуратно стояли рядом с двухъярусной кроватью). Несмотря на то, что Дрим был неплох, он все же был опасным заключенным в тюрьме строгого режима. Так что Джордж не полностью доверял ему. По крайней мере, еще нет. Он молча ждал, пока мужчина заснет, чтобы наконец-то отлить. И сейчас, казалось, настало идеальное время. С нижней кровати доносился тихий храп, поэтому он медленно и осторожно соскользнул с верхней койки и встал над стальным унитазом. Облегчение охватило его, как только он закончил со своими делами. Он не мог поверить, что все уже дошло до того, что все стало настолько несчастным, что возможность пописать в покое приносила ему радость. И это был только первый день! Он схватил небольшой кусочек туалетной бумаги и вытер маленькие капельки, которые он непреднамеренно разбрызгал на сиденье. — По крайней мере, ты убираешь за собой, — голос Дрима напугал его, грубый и рычащий, заставив его слегка подпрыгнуть. Джордж даже не заметил, как прекратился храп. Он резко обернулся, пытаясь найти в темноте другого, чтобы остановить его взглядом. — Почему ты смотришь, как я писаю? В ответ Дрим издал хриплый, захватывающий смех, который застал Джорджа врасплох, и он тоже начал хихикать. Это был первый раз, когда другой улыбнулся за весь день, не говоря уже о том, чтобы рассмеяться. Он предположил, что это была сонливость, которая пусть ослабит бдительность. — Просто присматриваю за тобой, — мужчина сказал сонным голосом, после смеха все еще было слышно.