о грибах и людях

1. у новенького дурацкая шляпа и ядовитая ухмылка на губах; Хейдзо внимательно рассматривает одежды, не понимая, честно говоря, какой смысл идти работать в комиссию Тэнрё, выглядя при этом так, словно кто-то играл в дочки-матери с грибом. он надеется, что этому дурачку подскажут, где достать нормальную одежду, чтоб он перестал походить на внебрачного сына павлина и мухомора. бессовестно пропуская всё, что говорит Кудзё Сара, мимо ушей, детектив продолжает беззастенчиво рассматривать новенького, пока тот прожигает его недовольством в ответ. Хейдзо хочется хихикнуть под нос и сказать, что если тот не перестанет быть таким злым, то ему придётся достать грибной фунгицид и хорошенько полить прям на шляпку, чтоб наверняка. ох, кажется, уже конец бессмысленного повествования о том, что, бла-бла, новенький, бла-бла, присматривай, бла-бла, введи в курс дела? Хейдзо честно не понимает смысла, он ведь сбежит при первом же удобном случае, и заниматься этим точно не будет, так какой же смысл тратить время всех троих. Кудзё Сара смотрит на него убивающим холодным взглядом, но Хейдзо давно научился ловко уклоняться от её смертоносных пёрышек. — ты меня понял, Сиканоин Хейдзо? детектива ощутимо передергивает от того, с каким презрением и строгостью женщина выговаривает его полное имя, чуть ведёт плечами и кивает, цокая языком. — да-да, процедура, как обычно. зачем каждый раз повторять? генерал складывает руки на груди и пристально смотрит, явно ненавидя не только детектива, но и свою работу в целом. Хейдзо не может её осуждать, хоть и не понимает, она же сама всё усложняет, и сама недовольна, в чём смысл? дайте ему спокойно делать свою работу так, как он захочет, и будет всем радость. новичок тычет указательным пальцем пёрышко, которое прикреплено к конструкции с его глазом бога, и теперь уже похож не на опасную ядовитую грибницу, а просто крохотный опёнок, которому предстоит познать мир и вырасти в крупного, самодостаточного… а, кажется, опёнок и останется, или есть другая форма слова? опят? опятище? какой ужас. к сожалению, госпожа Кудзё снова перебивает поток его несомненно важных мыслей, тихо кашляя и смотря на него уже более устало, словно вся тяжесть дел Инадзумы свалилась на её плечи, и, уж простите за нахальное бесстыдство, детектив не хотел бы оказаться на её месте. в целом, Сиканоин не хотел бы быть собственным начальником, потому что знает, что с ним временами откровенно тяжело. незнакомец тоже переводит взгляд на генерала, но смотрит как-то пусто, без каких-либо эмоций, показывая всем видом, что он согласен на дальнейшую экзекуцию, но восторгом и желанием не пылает. — теперь он твой помощник, и будет везде с тобой, понял? и тебе не отвертеться, об этом меня лично попросила путешественница. взгляд Хейдзо становится серьёзным; в воспоминаниях мелькают белые полы одежды и усталый, но тёплый взгляд, и он кивает, в этот раз по-настоящему соглашаясь. если уж это личная просьба Люмин, как детектив может отказать доброму другу? он протягивает руку опёнку и широко улыбается. — что ж, привет, мой новый помощник. звать-то тебя хоть как? тот равнодушно пожимает плечами, не отвечая на рукопожатие, только кривит губы в ухмылке. — сейчас меня называют Странник. да это даже не имя! возмущенно хочет завопить Хейдзо, но послушно принимает правила, пряча руку в карман. он не знает, как продолжить диалог, или с чего начать рабочие моменты, и решает, что а пусть всё идёт само собой, как придётся. они оба не планировали в это ввязываться, но из-за Люмин оказались в одной лодке, и в их интересах хотя бы минимальное сотрудничество. Хейдзо проходит мимо Странника и машет рукой, мол, за мной. — пойдём, подберём тебе нормальную одежду, а-то на тебя без слёз не взглянешь. 2. — ты понимаешь, что на фоне моего вкуса и стиля выглядишь позорно? чем тебе вообще не понравился мой выбор? новичок, предсказуемо, его игнорирует. у них за уже, сколько, ого, два дня? наметилась определённая система: Хейдзо говорит, Странник либо игнорирует, либо сучится. детектив бы соврал, если бы сказал, что ему что-то не нравится, потому что любая реакция его веселит, а собеседник под рукой оказался… неожиданно приятным дополнением к рабочему процессу. скучные дела начали разбавляться словестными баталиями, или же просто односторонним подшучиванием, сложные же ситуации решались уже двумя умами, что действительно порой сильно помогало. конечно, Хейдзо и сам бы во всём разобрался, но в напарнике всё ещё есть своя прелесть. сегодня из дел особо ничего интересного не было, мелкая кража, и то, которую они предотвратили почти случайно, и теперь пришлось идти в поместье Камисато, отдать ворованные документы. никто из них не стал даже смотреть, о чём бумаги, безопасности ради, просто взяли и двинулись в нужную сторону. из плюсов: Странник нёс пачку документов. из минусов: он летел рядом, паскудно ухмыляясь, пока Сиканоин скакал по горам и тропинкам, как козлик. — почему ты не можешь просто идти, как нормальный человек? — потому что ты не можешь лететь. Хейдзо поджимает губы и недовольно мычит, упорно продолжая путь. они оба были владельцами анемо глаза бога, но, в отличие от многих носителей, детектив не мог похвастаться особым контролем ветра. то есть, да, он мог использовать его в бою, прыгать выше или спасать себя от падения, но летать или драться именно анемо силой он не мог, предпочитая кулаки. Странник же… словно был создан для этой стихии. никому не говорите, но Сиканоин иногда с весельем думает, что даже сам архонт не так хорошо подходит анемо, как этот недовольный грибочек. — я не так хорошо знаком с обитателями клана Камисато, так что не могу ничего толком рассказать, но нам это и не нужно, не встретим мы же их, ха-ха. они проходят через ворота, заходя на территорию поместья, и ха-ха, по ощущениям, решила устроить жизнь; на них сразу же обращают внимание Тома, Камисато Аято и его сестра. Хейдзо громко кашляет от неожиданности, и Странник, удивительная забота, бережно хлопает его по спине. хочешь насмешить дурачка, расскажи анекдот; хочешь рассмешить Селестию, расскажи о своих мыслях и планах. ладно, Тома это ещё не так страшно; иногда, работая в городе, Сиканоин видел, как тот носится и занимается чем-то, безусловно, безумно важным, договаривается о чем-то и покупает. да и в целом, о нем говорили либо очень хорошо, либо очень плохо, но всё негативное основывалось на банальной зависти и глупости, поэтому анемо хранитель даже не слушал такую чушь. (один раз Сиканоин гулял по улице, прячась от Кудзё Сары, и наткнулся на Тому, который спал под деревом; рядом с ним дремали очаровательные уличные котята в свитерах, и так доверчиво жались, что Хейдзо чуть не заплакал от умиления). про прекрасную Камисато Аяку он мало что знал, но внутри теплилась искренняя жалость к ней; детектив вскользь слышал историю их семьи, и знает, насколько тяжело пришлось всему клану, но то, как жила наследница, какой груз всегда был на её плечах, вызывало в нем неподдельное сочувствие. и восхищение, что тут скрывать; помимо необычайной красоты, девушка так же обладала и навыками, и умом, и чуткой душой. про Аято ему сказать нечего, просто потому, что всё, что слышал Сиканоин о нём, было пропитано напряжением и испугом; глава клана всегда выглядел как джентльмен, но все подсознательно знали, что этому доверять не стоит, пряча от того свой взгляд. хотя, ладно, его анемо хранитель просто глубоко уважал; Аято сильный человек, который защищает своих близких так, как может, возможно, не всегда по чести, но с другой стороны, не ему судить. но они были семьёй, это сразу видно. и любили друг друга так, как может любить только семья, по-особенному трепетно и без причины. а самое главное, находясь вот так, втроём, они и правда выглядели счастливыми, и детектив может только порадоваться за них, не имея за плечами ни капли зависти. Хейдзо чуть расправляет плечи и начинает быстро тарахтеть, стараясь скрыть неловкость от ситуации. — ох, здравствуйте, вы меня не знаете, я Сиканоин Хейдзо, детектив, точнее, может и знаете, но мы не встречались лично, так вот, ох, не представляйтесь, я вас отлично всех знаю, к чему я это, а, точно, мы тут остановили одного воришку, о, кстати, это мой коллега, его зову- Странник быстрым движением затыкает ему рот ладонью, раздражённо выдыхая. на его лице написана такая вселенская усталость, что так и тянет спросить, тяжела жизнь обычного опёнка, ещё и соседство не радует, да? задать вопрос, очевидно, детектив не может; он веселья ради кусает чужую ладонь, но тот даже не дёргается. — мы нашли кое-что ваше, пришли вернуть. шляпник мягко отпускает бумаги, доставляя их хозяевам на ветряном потоке, и только после того, как документы оказываются в нужных руках, отпускает ладонь от лица Хейдзо, брезгливо вытирая об ткань шорт. детектив почтительно кланяется и пятится, хватая Странника за ленты шляпы. этот позор Сиканоин будет вспоминать до конца жизни перед сном, делая «гх-х-х» и сильно морщась. спасибо, что не один, а то без верного грибного защитника Хейдзо опозорился бы гораздо сильнее. Аяка хлопает в ладошки и радостно щебечет: — ох, мне путешественница рассказывала об одном детективе, который вместе с Итто ставил какую-то смешную постановку, это был ты? Тома рядом внезапно охает: — а мне не говорила! Аяка краснеет, пряча прядь волос за ухо. — ну, мы много переписываемся. — я получаю от неё ответ раз в месяц, вы… Аято кашляет, прикрывая рот ладонью и привлекая к себе внимание. машет рукой, подзывая к себе кого-то из охраны и отдавая документы, тихо просит о чём-то. потом со странной улыбочкой внимательно смотрит на Странника и детектива, складывая руки на груди в задумчивом жесте. — наслышан о тебе, Хейдзо, а вот коллегу твоего вижу впервые. кто это? грибной антагонист, почти ляпает детектив, но вовремя прикусывает себе язык. тихо мычит, перекатываясь с пятки на носок. — м, это знакомый всем известной путешественницы, она попросила… помочь ему освоиться, так скажем. и кстати, вы пишите ей письма? каким образом вообще?.. он давно хотел написать ей что-нибудь, у него было множество новых историй и смешных дел! недавно, произошло крупное ограбление молока данго, и Хейдзо, шутки ради, решил разобраться с ним, да и тем более, вор оставил улику: записку, где подписал себя, как Сёгуна Райден. преступником был Итто. не спрашивайте. наконец, чуть смелея и переставая чувствовать какое-то подобие враждебности, он подходит ближе, все также удерживая ленты шляпы Странника, и тем самым ведя его за собой. Тома и Аяка шире улыбаются, пока у Аято лишь приподнимаются уголки губ. они все тут связаны благодаря Люмин; а это довольно сильное подспорье для налаживания новых связей. она, в какой-то степени, стала гарантом, и близкое знакомство с ней даровало неожиданное преимущество; к примеру, Хейдзо как-то занесло в храм Наруками, и он не хотел сразу раскрывать все карты, а понаблюдать за преступником и понять, всё ли чисто, и именно дружба с Люмин помогла ему поговорить с Яэ Мико и договориться о небольшой слежке. правда, после этого, ему пришлось несколько часов говорить с её редакторами, потому что им была нужна помощь в написании очередного романа, однако и это оказалось довольно весело. иногда Хейдзо пьёт с ними кофе по утрам и делится смешными ситуациями с работы; спасибо, солнечная Люмин. опёныш фыркает, и Хейдзо слегка толкает его локтем в бок, ворча под нос. — будь приветливее, тебе не помешает завести новых друзей. тот шепчет в ответ себе под нос «мне тебя с головой хватает», но Сиканоин этого не слышит. 3. чем дольше они работают вместе, тем более невыносимым засранцем становится Странник; он, словно в его грибном днк имеются ещё и гены кошки, путает бумаги, иногда забрасывает их на верхушку шкафа, постоянно подтрунивает, особенно когда Хейдзо думает над уликами, и вообще. он делает невыносимое: с м е е т с я. когда это происходит в первый раз, детектив думает, что звук исходит от толпы детей неподалёку; во второй раз людей рядом не было, но был тануки, и Хейдзо, ах, святая наивность, решает, что это зверёк пытается над ним пошутить (он помнит тот сундук под горой, и помнит, как пытался его открыть, а это отказался этот мелкий су-, кхм, тануки). в третий раз перепутать невозможно: Сиканоин рассказывает бессовестно тупой анекдот, но Странник почти неприлично громко хохочет, чуть запрокидывая голову назад. Хейдзо утыкается взглядом в линию шеи, почти загипнотизировано наблюдая, в то время как мозг пытается осознать, что его неприветливый и дикий коллега делает эту… штуку. не вините Хейдзо, но он ставит себе цель заставлять Странника смеяться как можно чаще. поэтому, как только представляется возможность, тащит того на праздник, но не в цветастую шумную толпу, которую грибёныш ненавидит, а на ближайшую возвышенность, смотреть фейерверки. детектив крепко хватается за аккуратную ладонь и тянет на себя, щурясь и широко улыбаясь. — обещаю, тебе понравится! Странник хмыкает и кривит губы в ухмылке, свободной рукой поправляя шляпу. — сильно сомневаюсь. — эй! я тебя когда-нибудь обманывал? — вчера, когда сказал, что жареные фиалковые дыни кончились, и съел всё один. Хейдзо слегка краснеет, поджимая губы, и ускоряет шаг. — не сравнивай, когда разговор идёт о дынях, особенно жареных. — ах, вот какая для тебя цена человека, несчастная дыня. внезапно Сиканоин резко замирает, и Странник врезается в него, задевая шляпой. они оба громко ойкают и их сразу же замечают; Ёимия поднимается с земли и радостно смеётся, упирая руки в бока. — ох, привет! работа детектива состоит не только в том, чтоб уметь распутывать дела и иметь цепкое мышление; он также должен по максимуму знать окружение, чтоб видеть даже те связи, которые тщательно пытаются скрыть. но с дочерью семьи Наганохара проблем не было; яркая, жизнерадостная, безумно живая, её даже запоминать не пришлось, так плотно она въедается в память. Люмин рассказывала, что та даже ей дала особый рецепт фейерверка, очень особенный и только для неё, и Сиканоин, так, шебутное веселье, захотел себе такой же, возможно, это удачный шанс? он широко улыбается и смеётся. — ох, привет, Ёимия, рад наконец с тобой познакомиться, путешественница много про тебя рассказывала. мы с моим другом хотели посмотреть отсюда фейерверки, не помешаем? она снова усаживается на траву и нетерпеливо хлопает рядом, скрещивая ноги. — скорее, скоро всё начнётся. и они садятся чуть позади неё, всё так же продолжая держаться за руки, и когда Сиканоин это, наконец, осознает, то кончики ушей невольно окрашиваются в цвет спелой, сладкой вишни. он надеется, что Странник этого не замечает, спойлер: конечно, он замечает. и невесомо улыбается, сжимая ладонь крепче. когда небо окрашивается первыми алыми шумными всполохами, Странник вздрагивает и упирается взглядом в небо, даже не моргая. Сиканоин пару секунд смотрит на цветные огни, после переводя взгляд на друга, и любуется фейерверками уже в чужих глазах. в этот момент этот грибной паразит словно выпускает всю свою тщательно спрятанную мягкость, и превращается в чистую концентрацию спокойствия и уюта. Хейдзо, идущий на поводу особого момента, сжимает чужую ладонь чуть сильнее. Странник переводит на него взгляд и пристально смотрит, размыкает губы, собираясь что-то сказать, но так и не находит слов, не желая портить хрупкость момента. в его глазах детектив продолжает видеть целую вселенную, и вновь находит себя слишком… сконцентрированным на Страннике. ему не хочется называть другое слово, слишком рано, но и отрицать факт того, что в последнее время все мысли крутятся вокруг него, Хейдзо не может, да и не хочет. Ёимия внезапно вскакивает и радостно хохочет. — архонты, я так люблю вид отсюда, вы видели, как красиво? ох-х, я смотрю уже в сотый раз на фейерверки, но каждый раз они такие особенные и неповторимые. она разворачивается к парням, и те резко отскакивают друг от друга, вставая с земли и отряхиваясь. Хейдзо выглядит слишком серьёзным, старательно скрывая очередное смущение, Странник же… как обычно, гриб, что с него взять? пиро хранительница хихикает. — прямо как и вы, ребятки. ну, что, пойдёмте на ярмарку? там уже меньше людей, и мы сможем развлечься. подобная теплота и открытость немного сбивает Сиканоина, но он кивает и спрыгивает, раскрывая планер. Ёимия что-то кричит о том, что она будет быстрее, падает следом, на что Странник только вздыхает и вылетает следом, бросая последний взгляд на небо. через несколько дней Мия протягивает ему листочек со специальным фейерверком, говоря, что если он захочет увидеть что-то такое же особенное, как и он, пусть приходит к ней с этим. Хейдзо ворчит, что тоже хочет, и это заставляет Странника в очередной раз бессовестно захохотать. 4. — эм, это что? Скарамучча с ярким недоумением держит крышку от бочки, пока Хейдзо заглядывает туда и тут же прыскает от смеха. — это Саю. ты привыкнешь. вообще, ниндзя должны быть скрытными. и большая часть, как говорят слухи, «особого отряда клана Камисато», действительно остаётся в тайне, но… ребёнок есть ребёнок. и разговоры про то, что Саю спит в самых разных местах, гуляют по городу, словно песни бардов. поэтому, когда Аято просит их найди её и отдать поручение, Хейдзо даже не удивляется. как и не решается задать вопрос, почему именно они, и точно ли стоит им знать о таком; никогда не пытайтесь копаться в планах и голове главы клана, ничего хорошего от этого точно не будет. благо, анемо носителям гораздо легче находить своих; ветра благосклонны, и у них это занимает жалкие полчаса, а приятный бонус в виде грибного удивления заставляет Сиканоина очень хитро хихикать. ему бы выжечь на сетчатке этот образ, но там уже нет места; Странник смеётся, Странник широко улыбается (опустим то, что перед ним в этот момент упал ребёнок), Странник пытается поймать шляпу, которую снесло штормом, просто С т р а н н и к. детектив пытался носить фотоаппарат, но после трех сломанных устройств понял, что это того не стоит, а только очень больно бьёт по кошельку. — и… что нам с этим делать? с нечитаемым выражением лица он несколько раз тычет щеку Саю указательным пальцем, но та даже не пытается проснуться. сопит сладко и чуть ворочается. детектив теряется; наверное, стоило бы разбудить? только вот зачем? Хейдзо разворачивает записку и читает, кивая себе под нос. ладно, стоило догадаться. — вытаскивай её, только аккуратно. Странник послушно достает ребёнка и неловко держит, явно не зная, как правильно себя вести. существо у него на руках такое крохотное, что даже страшно, но девочка по инерции устраивается удобнее и цепляется за плечи, тычась носом в шею. а это точно ниндзя, а не детёныш тануки? детектив выдаёт умилённый звук и машет рукой, призывая идти за ним. опёнок фыркает. — и куда мы? — обратно к Аято. тут написано, чтоб мы привели её к нему, и, судя по тому, что не сказано, чтоб Саю пришла сама, лучше её не будить. почему они вообще должны работать почтовыми голубями, Странник искреннее не понимает, недовольно фыркает себе под нос, но продолжает идти за анемо хранителем, удобнее перехватывая тело на руках. он знает, что после будут миллионы дурацких шуток по этому поводу, и уже готов к тому, что придётся закатывать глаза. возможно, стоило бы сделать что-то серьёзнее, но… нет. простое, категоричное нет, которое Странник объяснять не собирается. дует на листочек на капюшоне Саю и устало вздыхает. Люмин, почему именно он? Люмин не отвечает, казалось бы, да. Странник до сих пор так и не понимает, почему он должен находиться тут, почему девушка решила, что это хорошая идея, чему он должен научиться? или что найти? ему бы обратно играть в нарды с Нахидой, а не вот это вот всё. Хейдзо внезапно оказывается перед ним и щёлкает по носу, пугая. — думаешь о своей тяжкой грибной участи? детектив внезапно дует губы, ожидая ответа, и Странник… бессовестно зависает. он несколько слишком долгих секунд смотрит на них, думая ни о чем и обо всем одновременно, потом тяжело моргает и закатывает глаза, делая вид, что вообще никуда не смотрел, а просто был в шоке. — почему я должен её нести? Хейдзо наклоняется ближе и таинственно шепчет. — она выбрала тебя, чужестранец. — ты сам сказал её взять, вот она и зацепилась? Сиканоин вновь ускакивает вперёд, насвистывая себе весёлую мелодию под нос, и Странник… просто смиряется со своей участь, в очередной раз. никому не говорите, но с каждым разом ему все тяжелее и тяжелее отказывать или возмущаться на детектива, и тот явно этим пользуется. между ними повисает шаткое н е ч т о, слишком интимное, чтоб спросить прямо, и слишком особенное, чтоб обратиться с вопросом к кому-то ещё. Странник не уверен, как должен себя вести, он с собой-то с трудом пытается разобраться, и всё тщетно, так что… он просто плывёт, словно соломинка в течении. вперёд, куда повезёт. когда они встречаются с Аято, тот ничего не говорит на открывшуюся картинку, только тихо хмыкает и забирает ниндзя, бережно и трепетно прижимая к себе. в этом читается что-то почти семейное, родное; и оба анемо хранителя понимают, что за этим стоит что-то более любопытное, чем отношения работника и начальника, но никто не озвучивает этого вслух. — где она была на этот раз? Хейдзо пожимает плечами. — в бочке. — ох, видимо, моё прошлое задание слишком сильно её вымотало, обычно она прячется в менее… очевидных местах. спасибо за помощь. Камисато бережно гладит её по голове, не скрывая усталую, почти отцовскую улыбку. Странник чувствует от этого в себе что-то странное, но не может уловить, почему. кажется, у Нахиды когда-то было похожее выражение лица, но есть ли тут какая-то связь? даже думать не хочется. детектив приобнимает друга за плечи и щурится в весёлой улыбке. — если что, мы рады помочь в свободное от работы время. если во время работы, то за дополнительную плату, иначе Кудзё Сара нам головы откусит. Аято хохочет в ответ. — договорились. 5. — о, привет, выпустишь меня? Странник, честно, теряется. демон Они перед ним нетерпеливо переступает с ноги на ногу, руками дёргая прутья камеры, но не выглядит ни опасным, ни злым в целом; конечно, когда они с Хейдзо появлялись в участке, происходило достаточно странностей, но это? анемо хранитель глухо кашляет. — нет. заключённый недовольно мычит и дёргает металлическую конструкцию активнее. — да я же ничего не сделал! это ошибка! Странник садится на стол напротив и смотрит с довольной ухмылкой, планируя наслаждаться чужими страданиями так долго, как только сможет. спустя полчаса приходит девушка в маске и, даже не спрашивая, садится рядом и закидывает ногу на ногу. в этой стране вообще бывает что-то… нормальное? как у всех? Они сразу же тушуется и отступает. девушка хмыкает. — что на этот раз, Итто? гео хранитель достаёт расчёску и поправляет волосы, старательно игнорируя вопрос. соседка достаёт из кармана пилочку и подпиливает ногти так, словно там должна быть чья-то шея, и пристально смотрит на мужчину. Странник чувствует себя слишком лишним в этом параде унижения, но это выглядит так любопытно, что он решает продолжить наблюдение. демон сдаётся быстро. — я ловил оникабуто. а это кто такой? — за такое не сажают. снова. снова? это ещё и не первый раз? Странник откровенно теряется. — возможно, я искал их под дворцом Сёгуна… интересно, с какой именно стороны Итто пробрался именно под здание; Странник хихикает, представляя, как тот врывается через главные двери и ломает пол, пока все вокруг просто пытаются понять. девушка рядом весёлой не выглядит; она сжимает пилочку и вздыхает так, словно на её плечах тяжесть всего мира. — тебя там уже ловили. зачем ты сунулся туда снова? а, так это ещё и не первый раз, сказочно. — но ты видела, какие там оникабуто? а завтра турнир, мне нужен чемпион, Куки, как ты не понимаешь! с каждым новым предложением Странник понимает всё меньше, хотя турнир — явно что-то очень серьёзное. но почему под дворцом-то? Куки поворачивает голову к анемо хранителю. — выпустите его. о, и снова мы здесь. — я не могу. девушка спрыгивает и встаёт напротив, складывая руки на груди. выражение лица Итто расслабляется, и он снова цепляется за прутья, раскачиваясь. этот… огромный демон может не вести себя, как гиперактивная белка? — о, Вы видимо новенький. давайте я коротко введу в курс дела, мы… комната резко наполняется звуком громкого хлопка двери об стену; Хейдзо влетает с двумя пакетами, тараторя что-то совсем непонятное, потом поднимает голову, осматривает присутствующих и громко хохочет, роняя свою ношу. все сладости сразу же норовят вылезти на свободу, но Странник ловко помогает ветряными потоками, устраивая лакомства на столе. детектив вытирает слезы с уголков глаз и шумно выдыхает. — место встречи изменить нельзя. Итто уже весь залезает на решётку и раскачивается, явно чувствуя себя увереннее. — сво-бо-ду! Куки мычит. — я передумала, давайте его ещё сутки тут подержим. в комнате становится уже слишком шумно, и Странник понимает, что такая атмосфера точно не для него; даже когда они впятером играли в сябу-сябу в имении Камисато, ему было не так… устало, наверное? слишком много. на улице ему становится лучше, Странник глубоко дышит, медленно успокаиваясь. люди, демоны или архонты, которые слишком живые, слишком яркие, всегда вызывали в нем чувство какого-то диссонанса; Нахида, со своей детской любознательностью, тоже всегда вводила его в ступор, но тогда это было… приятно. Итто же больше пугает, наверное? анемо хранитель фыркает, складывая руки на груди и поднимая голову; не пугает, точно нет. что его вообще может пугать? просто не нравится, вот и всё. Хейдзо быстро выходит к нему, протягивая горький чай. — я их отпустил, можешь обратно возвращаться в грибницу. опёныш благодарно принимает чай и довольно хлюпает, усаживаясь на забор. детектив подходит ближе, будто нависая, и Страннику снова становится до глупого уютно. удивительно, Хейдзо тоже весь солнечный и яркий так, что глаза болят; но от него не хочется бежать, наоборот, ближе, ещё ближе. а ещё лучше схватить и никуда не отпускать. плечи ощутимо вздрагивают, когда Странник осознает, о чём была эта внезапная мысль; какая глупость, откуда это в нём взялось? Хейдзо внезапно щекочет его и хватает за ленты шляпы. — пойдём, у нас по плану дегустация. Странник мычит. — а работать мы будем? — а это тебе чем не работа? нам нужно все попробовать и дать личную оценку, это очень ответственно, вообще-то. ладно, кивает Странник, ладно. но кто такие оникабуто? 6. командировка, говорит Хейдзо. очередная развлекаловка с прикрытием, слышит Странник. но остров Ватацуми правда удивительный; Горо и Кокоми, что удивительно, встречают их лично, а тут кто-то вообще умеет работать? детектив толкает его локтем в бок; Кокоми одна из тех, кто работает слишком много, и то, что она сама вышла их встретить, считай высший комплимент. ну а ещё… — Кудзё Сара работает за всю Инадзуму, так что нам придётся много отдыхать. типа сохранение баланса. удивительно, как детектив может сутками напролёт удерживать внимание на одной крохотной зацепке, упорно стараясь найти истину, а потом рассказывает о том, что они не дурачатся, а делают важное дело. Странник почти в восторге. Кокоми приветливо улыбается. — очень рада вас видеть на нашем острове. мы подготовили для вас комнату во дворце, чтоб вы смогли хорошо провести время. благодаря последним изменениям на острове много туристов, но для друзей мы всегда найдём местечко. Горо вертит хвостом так, что Страннику с весельем думается, не взлетит ли тот прямо сейчас; Хейдзо отдаёт коробку и довольно щурится, и, будь и у него хвост, тут сейчас был бы настоящий ураган. — это вам подарки, тут несколько учебников, которые искал генерал, и несколько новых романов, Яэ Мико просила передать лично. ах, и пара безделушек от меня, так, на память. Сиканоин оказался не только любителем покупать странные вещи (напомни, зачем тебе подвеска гриба с глазками? ах, на меня похож, иди сюда, ты-), но и дарить их людям, которые ему… нравятся, наверное? что удивительно, у Странника собралась уже целая коробка подобного хлама, хотя рука и не поднималась его выкинуть. пытаться развивать мысль анемо хранитель не собирался; это ничего не значит, ясно? Сиканоин просто такой сам по себе, почти любвеобильный щенок. и проводит времени больше всего со Странником, так что, все логично. спустя час небольшой прогулки, шляпник вдруг вспоминает, комната. одна. а их двое. а? но становится поздно; они уже зашли в помещение, где Хейдзо упал на кровать и лицом зарылся в одеяло, довольно мурча, да вставать тот не планировал. спасибо, что хотя бы кровати раздельные, но между ними пространство в. ладонь? ох, как-то слишком много, нужно сдвинуть. Странник гордо молчит, устраиваясь на своём ложе и отворачиваясь к стене. им приходилось уже спать в одном пространстве, но так рядом? ещё и не по работе? ладно, это смущает сильнее, чем ему думалось. он не замечает, как засыпает; слыша, как дыхание анемо хранителя выровнялось, Хейдзо тихо сползает и выходит из комнаты, планируя немного прогуляться, и найти очередную безделушку. и находит; брелок в виде знака анемо из жемчужины Санго. детектив как-то читал, что подобный материал можно найти только на Ватацуми, и решает купить два. продавец хмыкает. — у нас есть уже парные, хотите посмотреть? и, даже не давая времени на ответ, достаёт подвески, где значок анемо разделён на две части. веяние сентиментальности, но Сиканоин покупает их, даже не думая, и мужчина довольно хохочет. — надеюсь, вашей возлюбленной понравится. ходят легенды, что если подарить такую своей половинке, вы до конца жизни будете вместе. и анемо хранителю хотелось ответить, мол, нет, просто дурачество, подарить дорогому человеку, никакого подтекста; однако, это была бы слишком чудовищная ложь. он кивает и продолжает свою прогулку по острову, бережно держа руку поверх кармана с подарком. всю жизнь вместе? ладно, это будет весело. на берегу детектив находит несколько интересных цветов, срывая их без задней мысли, собирает несколько ракушек, рассматривая каждую несколько минут. на душе тепло и спокойно; давно Хейдзо не чувствовал себя настолько полноценным и счастливым. когда приходит время возвращаться, уже давно темно, но Странник не спит, спокойно медитируя на кровати; Хейдзо широко улыбается. — у меня для тебя подарок. и протягивает половинку подвески, сразу показывая вторую на своей шее. Странник неожиданно тушуется, забирая кулон и отводя взгляд; трепетно поглаживает кончиками пальцев саму половинку элемента, даже не зная, что сказать. атмосфера ощутимо меняется. шумно выдыхая, Странник сразу же надевает украшение и бережно приглаживает. — спасибо, её я не буду выбрасывать. для детектива это лучший комплимент, и он лезет обниматься с довольным писком, вжимается щекой в чужую, потираясь в шаловливом жесте. Странник неловко обхватывает его ладонями, не слишком уверенный во всем этом, а, может, просто смущенный. — ого, я наконец приручил грибочка. — я передумал, прекрати меня обнимать, выкину эту чушь сейчас же. но Хейдзо не разрывает объятий, а Странник даже не пытается из них вырваться. 7. — пойдём-пойдём скорее, Кадзуха скоро приплывёт! Хейдзо отчаянно цепляется за ладонь Странника, стараясь бежать быстрее, на что грибочек недовольно фыркает, но ускоряется, стараясь подстроиться под чужую скорость. он не может сказать, что доволен этим; с одной стороны, детектив радостный, чуть ли не сияет, как начищенная мора, но с другой… это же Кадзуха. кажется, люди называли это ревностью; он же был куклой, и вообще был уверен, что не сможет познать истинные, человеческие эмоции. но, прочитав несколько любовных романов (цитата: это главные хиты Инадзумы, и только неучи их не читали, так что давай, обложку в зубы и вперёд), Странник узнал, что такое ревность. что такое собственничество. и, уберите от меня это, любовь. парень морщится под нос, чуть крепче сжимая кончиками пальцев руку Хейдзо; оказалось, любить бывает приятно и не очень одновременно. стоит отметить, ему нравится любить детектива; тот лёгкий и весёлый, хоть и таит в себе серьёзность и опасность, с ним не бывает скучно, а ещё он не осуждает и не пытается навязать, как надо жить. конечно, Хейдзо показывает ему, как принято делать, рассказывает о разном, но больше ради того, чтоб у Странника был выбор. это приятно разливается в груди; позволял ли кукле кто-то раньше принимать собственные решения? кажется, он всегда был марионеткой в чужих руках. и ему на самом деле страшно. его прошлое покрыто туманом, и Странник знает лишь определённые куски, которые Нахида решила, что ему полезно знать; большая часть Тейвата его не помнит, даже те, кто его создал, и ему не нужно нести перед ними ответственность, больше нет. впрочем, и им тоже. ему известны его прошлые имена, и с кем он был связан, и сейчас Страннику не нужны ни старые знакомые, ни эти имена. и там, в том отсеке под рёбрами, где, по слухам, у людей находится душа, а у него, он уверен, лишь пыльная засохшая кровь, с темно-вишневыми подтёками, всё равно что-то недовольно скребется, почти разъедая куклу изнутри. Странник не хочет думать о том, что Хейдзо может исчезнуть из рук, словно лёгкий ветерок, и не хочет думать о том, что сам мог делать ему больно в своём извращенном прошлом. конечно, Странник и не становится хорошим человеком сейчас; он ненавидит почти всех, кто его окружает (хотя тот щеночек, Горо, кажется, вызывает в нем какое-то противоестественное умиление и лёгкий восторг), ему всё ещё нравится насилие и издевательства, и, поверьте, эмпатии в нем даже кот не наплакал, просто иссушенная солнцем земля верхнего Сетеха. анемо хранитель морщится; как бы слащаво это ни звучало, но когда дело касается юного детектива, приоритеты меняются ровно на противоположные, уступая место желанию любить и защищать. Хейдзо не должен знать об этом; он относится к Страннику как к другу, постоянно делает для него удивительные вещи, относится терпеливо и весело, даже когда тот откровенно перебарщивает, и детектив не заслуживает, чтоб на него свалилась эта гнилая ноша. Страннику бы снять эластичную искусственную кожу, открыть дверцы рёбер и пальцами выскрести всю грязь, а ещё лучше разобрать на части. ему нравится жизнь, даже учитывая то, что он не знает ни целей, ни амбиций, у него почти нет друзей, хотя это был выбор Странника, ему нравится пить чай и искать свое собственное что-то, чему он так и не смог дать название. но анемо хранителю все ещё нравится сам путь; однако, от мыслей о любви, ему хочется самоликвидироваться. — эй, опёныш, ты о чём так глубоко задумался? Хейдзо быстро щёлкает его по носу, хихикая и довольно жмурясь, словно сытый кот; Странник поправляет шляпу и слегка кашляет, показывая язык. — об умных вещах, но тебе о таком, конечно, неизвестно. детектив смеётся, словно сотни нежных колокольчиков начинают свою мелодию, и Странник снова тает, понимая, что готов простить тому всё, что угодно. готов вытянуть из себя каждую полиуретановую нить, которые принято называть венами и артериями, и связать петлю, чтоб детектив собственноручно накинул её на шею Странника. на прошлом чаепитии Аяка говорила, что пора бы сходить к психологу, и теперь ему это кажется действительно хорошей идеей, алло, мозгоправ, я влюблен, это лечится? раньше он думал, что в его околосердечной сумке пусто; теперь там поселился один конкретный человек, который заменил ему глупую мышцу, который заменил ему злосчастный безобразный сосуд, именуемый Сердцем Бога. и если Странник — Бог, то его сердце — Хейдзо, так и знайте. Кадзуха оказывается ровно таким, каким его описал детектив; загадочный, романтичный и прекрасный в своей свободе. он сидит на носу корабля, совершенно не боясь падения, машет рукой и улыбается самыми уголками губ, грациозно поднимаясь. Хейдзо, словно верный щенок, с ума сходит, радостно прыгает и машет руками, крича и улыбаясь, Странник мечтает переломать Каэдэхаре хребет. ничего личного, анемо-листик. на его лице, конечно, полное безразличие. он здоровается с Кадзухой, пока Хейдзо их представляет, несколько раз кивает на их диалоги и думает о том, что это всё так бессмысленно. виски колет мерзким осознанием: они хорошо смотрятся рядом. Хейдзо, активный, яркий, шумный и все ещё слишком уютный, и спокойный, мягкий и собранный Кадзуха. практически идеальный баланс между ними, дополняют друг друга, словно две половинки расколотого дерева сакуры. Страннику нет тут места, чайной горечью оседает на корне языка. но есть ли ему место хоть где-то? 8. сложно не заметить, как с приездом Кадзухи настроение его грибного друга меняется в худшую сторону; он становится ещё более ершистым, вновь закрывается в себе, словно они вместе не несколько месяцев, ого, так много? а первую неделю. и Хейдзо правда не понимает, что не так; ладно, с Итто понятно, что тому не понравилось, но Каэдэхара? очаровательный котенок. Кадзуха на это улыбается уголками губ и качает головой. — иди к нему, вам нужно поговорить. я всё равно планировал заскочить к старым друзьям. он явно что-то знает; но детектив слишком обеспокоен, чтоб развить эту мысль дальше, благодарно кивая и ускакивая на поиски. только вот мероприятие затягивается, и найти Странника ему удаётся только спустя несколько часов. тот забрался на самую верхушку горы и кидался камушками в механизмы, довольно наблюдая, как те просыпаются, пытаются найти нарушителя спокойствия, и укладываются снова. Сиканоин садится рядом. — хей. опёныш не отвечает. на его аккуратной шее сияет подвеска, и это вселяет надежду; возможно, тот просто слишком устал. диалог не вяжется, и Хейдзо, правда, даже не знает, с чего начать. но Странник сам даёт момент, ядовито бросая: — а Кадзухе не будет слишком одиноко без тебя? детектив недоуменно хлопает глазами. — у него есть ещё друзья. — да ну? не заметно. анемо хранитель фыркает себе под нос, особенно сильно кидая камень, но промахивается; Хейдзо хихикает и садится ближе, находя чужую руку и сжимая её в своих двух, устраивает голову на плече и мычит. Странник пытается его стряхнуть, но это заранее была проигрышная идея; от детектива просто так не избавиться, да и не хотелось, если честно. он рядом, думает Странник, и Кадзухи тут нет, значит, всё становится лучше. детектив выводит на его ладони странные узоры, мурча успокаивающую мелодию себе под нос, а потом внезапно замирает и выдаёт проникновенным шёпотом: — мне нравится Кадзуха. Странник напрягается всем телом, переставая дышать; его новый, почти уютный мир, начинает медленно рушиться, но Нахида никогда не рассказывала, что с этим делать. кажется, он и сам начинает трескаться изнутри, что же будет, если сломается окончательно? и больные мысли продолжают наполнять голову, лижут ядовитыми языками черепную коробку, мир вокруг вдруг становится таким бессмысленным и пустым, и сам Странник — в очередной раз лишним. ему хоть где-то будет место, куда он сможет прибиться? но Хейдзо продолжает: — и Горо мне нравится, и даже Аято, а вообще, много кто мне нравится. и ты мне очень нравишься, грибочек, даже больше, чем все остальные. то, что я на время могу отвлечься на других, не значит, что я забываю о тебе, или ты меня теряешь. грязь в разуме отступает, но Странник так и не начинает нормально дышать; между ними снова повисает та самая, особая атмосфера, и в этот раз анемо хранитель решает сдаться. поворачивается, обхватывая свободной ладонью щеку детектива, и коротко целует губы, пристально смотря в глаза. он готов сбежать, в любую секунду. готов перелететь океан, лишь бы вернуться обратно в Сумеру и похоронить эти воспоминания, если Хейдзо… сделает не то, что Странник ещё не придумал, но он точно поймёт, если это будет не то. Сиканоин облизывает губы и наклоняется, целуя уже серьёзнее, увереннее, ласкает языком приоткрытые губы и проникает глубже, довольно мыча. Странник расслабляется всем телом и прикрывает глаза, отдаваясь новым ощущениям, и мир снова собирается воедино вокруг него. анемо хранитель медленно отстраняется от Странника и довольно облизывается. — что ж, я был прав. ты ревнуешь. опёныш закатывает глаза. — ой, да кому ты нужен, кроме меня. Хейдзо хохочет, сплетая пальцы крепче и вновь целуя любимые губы. — если я тебе нужен, то мне большего для счастья и не надо, грибочек. ни у кого нет настроения для слишком громких слов и обещаний, да и в целом, а разве это так нужно? Странник внезапно начинает рассказ о том, как он жил в Сумеру, как несколько раз проваливался в пещеры, которые там на каждом шагу. иногда целует губы между историями, стараясь заткнуть уж слишком перевозбужденного детектива. механизмы внизу даже не засыпают уже, а лениво бродят, пока оба анемо хранителя устраивают соревнование, кто больше раз попадёт в лапу; Хейдзо хохочет и несколько раз ворует шляпу, в дурачливой попытке отвлечь. и Странник правда отвлекается, забирает головной убор и снова целует, пока в глазах сияют всполохи той самой влюблённости, ради которой хочется жить. начинается закат.