Начать все с чистого листа
Зимняя вьюга закутывает все живое под свой снежный покров, и кажется, что все вымерло, ведь морозы в Сибири перенесет давно не каждое живое существо. Все хвойные деревья, что окружают пустующую дорогу, уснули под гнетом меховой шапки, ветви стали тяжелее от такой ноши, что ещё больше придает лесу мрачности и таинственности. По заснеженной дороге едет серая семёрка, это, наверное, единственное живое существо в округе, а точнее те, кто находятся в машине. Дорога совершенно пустая и заметенная снегом, пейзаж уже на протяжении нескольких часов не меняется: все та же пустая трасса, и все те же деревья, которые нагоняют ужас. Тонкие ветви похожи на длинные руки каких-нибудь монстров, которые так и тянуться, чтобы забрать твою душу и твое тело, оставляя лишь твой образ в воспоминаниях людей или не живые фотографии с твоим личиком, которое когда-то хлопало глазками и улыбалось белоснежной улыбкой. От этих мыслей Надя вздрогнула, переводя взгляд от леса на всю ту же дорогу. Она пыталась себя отвлечь музыкой, которая играла по радио в машине, но горький осадок все равно остался. Отец посмотрел на дочь в зеркало дальнего вида, все те же тяжёлые и хмурые брови из под которых видны холодные карие глаза. "Он никогда не измениться." — В мыслях подумала Надежда и посмотрела на мать. Женщина аккуратного телосложения, довольно красивая, светлые волосы заплетены в небрежную косу, а глаза, точно озеро Байкал, такие же чистые и красивые, только постоянно уставшие и грустные. Она много повидала в этой жизни, ее больше ничего не удивляет. Кроме ее дочери, которая лучик света в ее пасмурной жизни – Надька. Девчонка с таким же цветом волос, как и у матери, только обрезанные выше плеч, вздёрнутый носик к верху, пухлые губы и глубокие карие глаза, точно кофейные зерна – это наверное единственное, что девчонка унаследовала от отца, но это и к лучшему. Надя вновь не заметила, как погрузилась в сон: редкие разговоры родителей становились тише, уходя на дальний план, а потряхивание машины на дороге лишь больше убаюкивало девушку.***
— Вставай, Надь. — Тихо позвал мамин нежный голос и она погладила щеку дочери теплой рукой. Девушка сонно открыла глаза, аккуратно протирая их ото сна, чтобы не задеть накрашенные ресницы. Она карими глазками хлопала, смотря на маму, пытаясь сфокусировать зрение. — А мы разве приехали уже? — Тихо и одновременно сонно спрашивает блондинка, смотря по сторонам. — Конечно приехали, минут как двадцать назад, а ты все спишь. — Сказав это, Ирина тихонько хихикнула и вздернула нос дочки, закрывая заднюю дверь. Просидев ещё минут пять на сидении и полностью придя в себя после сна, Надя взяла портфель, что лежал рядом с ней и вышла из семёрки. Холод сразу же окутывает девчонку и залазит под растегнутый пуховик, но она не бежит скорее домой, а осматривает место, где теперь будет жить. Небольшой и довольно симпатичный двухэтажный дом с серыми воротами, он казался больше атмосферным, чем старым, на крыше дома свестит ржавый флюгер, от ветра он поворачивал то в одну, то в другую сторону. Надя обернулась и осмотрела пустую улицу. Было безлюдно, как будто просто все вымерли в один момент хоть и деревянные домики, которые утопают в снегу, в некоторых окошках горел свет, говоря о том, что всё-таки жизнь тут есть. Взгляд девушки заметил маленький силуэт около фонарного столба – это была черная кошка, которая пробежала через дорогу и скрылась за воротами чужого дома. — Надька, а ну, быстро домой, нехватало ещё заболеть тебе, деньги на лекарство сама себе будешь зарабатывать! — Прокуренным голосом скомандовал отец, что вышел на крыльцо, чтобы забрать последние коробки с вещами. Светловолосая как будто оживилась и пошла в сторону дома. Дом встретил теплом от батарей и запахом старья. Ничего совершенно не поменялось после смерти бабушки: те же обои, деревянные полы и пыльные люстры, только мебель сменилась, ведь ее семья Соколовых привезла с собой из города. Девушка сняла с себя зимние ботинки, пуховик, набок съехавшую шапку, которая упала на бок из-за сна, и прошла на кухню, где уже у плиты стояла мама. Надя подошла и села за стол на деревянную табуретку. — Дочь, кушать будешь? — Через плечо повернулась мама, вытирая руки об кухонное полотенце. Еды было мало, ведь они только заехали, но мать позаботилась об этом и взяла с собой бутерброды и на всякий случай лапшу быстрого приготовления. — Да нет, я не особо голодна, так, чаю попью. — Устало сказала девушка и подперла рукой щеку. Ее так и клонило в сон, за весь день она очень сильно устала со всеми этими переездами и тому подобное. Ирина поставила кружку горячего чая перед дочерью и потрепала светлые волосы. Она села рядом с дочерью на табурет и начала разговор. — Завтра подруга моя придёт с сыном. Мы с ней пару лет не виделись, так хочется встретиться. Кстати, помнишь Антошу? Такой маленький, светленький мальчик, вы с ним тогда так дружили. — С улыбкой говорила мама и посматривала на дочь, ожидая реакции. От упоминания старого друга она поперхнулась чаем и начала кашлять. — Надь, ну кто тебя торопит. — Испуганно задала риторический вопрос Ирина и похлопала дочь по спине. Конечно Надя помнила Антона, они раньше очень сильно дружили с ним, даже до пятого класса вместе учились, а потом он переехал куда-то и связь окончательно оборвалась. Он был для нее, как старший брат: защищал и подставлял плечо, как опору, хоть сам нередко нуждался в этом сильнее, чем сама девчонка. Осознание, что ее лучший друг детства живёт в этом же посёлке, куда они переехали, радовало и одновременно согревало душу. "А если мы будем учиться в одном классе? Это же вообще замечательно будет!" — В мыслях радовалась блондинка, на лице засияла радостная улыбка, которую она подарила маме, кивая головой. — Спрашиваешь ещё, конечно, пусть приходят! — От эмоций Надя сказала это довольно громка и совсем позабыла о своем чае. — Чё развизжались опять? Поздно уже, спать пора. Надька быстро к себе в комнату. — Мрачно сказал отец из прихожей и улыбка с лиц прекрасного пола сразу же сполза. Надя быстро допила почти остывший чай и забрав портфель с тумбочки из прихожей, поднялась осматривать свою комнату и разбирать вещи.***
Второй этаж был обычным чердаком сделанным под не большую комнату и кладовку, что была рядом, за соседней стенкой. В комнате было мало места, но уютно, хотя можно было сказать, что она просторная из-за высоких потолков. Стены сходились в потолке, а на одной было большое окно, о котором Надя позабыла, ведь давно тут не была. Она всегда мечтала жить у бабушки из-за этого окна, а теперь ее маленькая, детская мечта сбылась. В комнате уже был большой шкаф, письменный стол и кровать напротив большого окна. Девочка уже представляла себе, как будет ночью смотреть на звёзды и засыпать под лунным светом. От таких мыслей поднялось настроение и уголки губ поползли вверх. Надя разложила некоторые вещи и повесила гирлянду на стену, поставила комнатные растения и убрала какую-то одежду в шкаф. Она осмотрела свою работу и, довольная собой, ушла в ванную, чтобы наконец-то смыть с себя весь груз, который накопился за день и лечь на свою кровать, что быстро погрузит ее в страну Морфея. Через некоторое время Надя возвращается в комнату и падает без сил на кровать. Веки сразу же становятся тяжелее, а тело потихоньку расслабляться, ее разум уносят сны, в которых все так прекрасно и хорошо.***
Противный будильник вытаскивает Надю из сна и заставляет ее встать, чтобы выключить телефон, который лежал на столе. Протерев сонные глаза, девчонка направилась на первый этаж. Скрипучие лесенки сменялись она за другой, унося ноги и само хрупкое тело вниз. Поднятое настроение говорило о хорошем начинании дня, только, вот, при виде хмурого отца, оно незаметно уходит в уголок. Отец сидит за столом и читает газету, попивая крепкий кофе, мама стоит за плитой и варит овсяную кашу, но как Надя это поняла, ведь она даже не заходила ещё на кухню? Все просто, мама всегда по утрам делает эту противную кашу, которая падает одним комом в желудок, да и отец говорит, что утром надо всегда есть кашу, хоть сам бывает и не завтракает ею. Блондинка проходит на кухню и садиться напротив отца, осматривая его с ног до головы. — Доброе утро. — Тихо говорит Надя, обращая внимание на себя. Отец поднимает взгляд и лишь кивает. — Доброе, дочь. Как спалось? — Привычные вопросы принято отвечать привычными ответами, чем и занимается Соколова каждое утро. Это бывает надоедает, но знание того, что кто-то в этом доме действительно не равнодушен к ней – греет сердце. Перед Надей сразу же ставят тарелку с кашей и ложку. Она не спешит поедать ее, а сначала ковыряет густую жижу ложкой. — Ну кто в еде ковыряется? Ешь, что дают – либо ходи голодной. — С привычным холодом и негативом говорит отец, выглядывая из-за газеты. Мама лишь тихо вздыхает, мимолётно смотря на родных и отворачивается обратно, к плите. Каша совершенно не лезет в горло, Надя пихает в себя теплую кашу, но она стоит в горле и не желает проходить дальше. Девчушка закрывает глаза и просто впихивает в себя всю оставшуюся кашу, быстро проглатывая ее, не желая растягивать такое "удовольствие". Пустая тарелка летит в раковину, светловолосая быстро благодарит маму и отказываясь от чая с мятными пряниками, идёт к себе в комнату.***
Наконец-то разобрав последнюю коробку с вещами, Надя устало протирает не видимую испарину на лбу зелёным свитером и встаёт с пола. Она убирает последние вещи в шкаф и садиться на край кровати. Носком тапочка она водит по молочному ковру, направляя ворс то в одну, то в другую сторону. Время доходило до пол второго дня, а она переделала кучу дел. — Надь, спускайся вниз, тут гости пришли. — Громко зовёт Ирина дочь с первого этажа. Светловолосая вскакивает с кровати и бежит по не большому коридору, но почти у лестницы вспоминает, что одета в домашнюю одежду, а гостей, да особенно таких желанных, не принято встречать в таком виде. Она бежит обратно и открывает шкаф, попутно снимая с себя пижамные штаны и скидывая на пол теплые тапочки. Ее выбор упал на широкие спортивные штаны черного цвета, ну и куда без разноцветных носков, сегодня на ней зелёный свитер, а значит носки тоже должны быть зелёные. Волосы она решила оставить в коротком хвостике. Вот она бежит уже на первый этаж по ступеням. Взгляд падает на голубые глаза, которые смотрят на нее с таким же шоком, что и карие. Девчонка встаёт в ступор, но через мгновение она летит в объятия старого друга.