Мандаринка-Мин

      Чонгук в очередной раз наполняет бокал до краев. Он с улыбкой наблюдает, как Юнги морщится выпивая пурпурную жидкость. Если бы Хосок увидел эту сцену, точно по головке бы не погладил. Чонгук всегда старался быть хорошим братом, сыном, другом. Редко отдыхал и расслаблялся. Так он может только с Юнги. Самый старший из омег, которым он доверяет. Хотя хён всегда говорил не брать с него пример...       Вдвоём, ночью, с бутылкой вина и непонятно откуда взявшимися бокалами. Нет, серьезно, откуда они их стащили?       — Пирожные он мне подогнал... Комплимент сделал! — Юнги залпом выпивает кисловатую жидкость. Он пытается поставить бокал на лавочку, но роняет, вызывая неконтролируемый смех у Чонгука. — Думает я перед ним ноги раздвину за это?       Он смотрит на широко улыбающегося друга, потом встает со скамейки, поднимает с пола хрусталь и швыряет о ближайшее дерево. С трудом остается стоять на ногах. Осколки некрасиво валятся на землю и Юнги становиться стыдно. Они тут намусорили, а завтра утром сюда придут дети. Непорядок.       — Хён, он просто не знает как подступиться!       Юнги упрямо шагает к дереву, садится на корточки и начинает подбирать осколки. В это время Чонгук дрожащими руками достает телефон из кармана и набирает заученный наизусть номер. Гудки сменяются низким голосом, который будоражит внутри что-то теплое.       — Гук-и?       Юнги с отвращением на лице подходит к мусорному бочку и закидывает осколки внутрь. Он довольно смотрит на младшего, который глупо хихикает.       — Тэхен-и, я не знаю где мы.       Он с трудом выговаривает предложение. Никогда раньше не верил в то, что можно напиться до состояния, когда язык заплетается. Все таки с Юнги гораздо веселее чем с друзьями ровесниками.       — Крольчонок, скинь геолокацию.       Чонгук кивает, забывая, что собеседник его не видит. Он отстраняет телефон от уха и пялится в экран. Картинка перед глазами плывет и омега наугад тыкает по сенсору. Он откладывает телефон в сторону и довольно улыбается приближающемуся Юнги.       — Ты сейчас с Тэ познакомишься. — Он добавляет шёпотом: — Даже Хосок-хён с ним не знаком!       Юнги недовольно шипит:       — Ты же в жопу пьяный!       — Ты тоже! И не кричи! — Он стукает по лбу наклонившегося поближе Мина. — Давай в прятки?       Чонгук хлопает в ладоши. Юнги почему-то радостно и по заговорчески улыбается. Он тянет Чонгука за руку в сторону детской площадки.                                           ***       — Меня раздражает твоя нервозность.       Чимин кидает насмешливый взгляд сторону брата, которому с каждой секундой всё сложнее держать себя в руках. Он пережил десятиминутный стенд-ап концерт от Чимина и второго захода не выдержит. Угораздило же оказаться в этот момент рядом с ним в машине. Но похоже Пак-старший еще не нашутился.       — Какой у тебя омега непослушный. Ай-ай-яй!       —Он у меня хотя бы есть.       Чимин гаденько усмехается.       — У меня их много, Тэ-тэ.       Тэхен замолкает, нежелая слушать совсем не эмпатичного Чимина. Им еще ехать в Никс, так что ругаться нельзя.       Чимин паркуется у одного из подъездов и осматривает окрестность. Тэхён же пулей вылетает из машины. Он быстрым шагом идет к детской площадке. Резко задирает голову к небу и что-то кричит. Чимин снова смеётся. Он решает пойти на помощь брату потому, что сложно спускать с дерева двух пьяных омег и тащить к машине. С кем интересно этот "Крольчонок" водится?       Чимин плохо рассмотрел его тогда в квартире. Но мальчишка не был похож на человека, который лазит по деревьям в пьяном угаре.       Как только альфа распахивает дверь авто, в ноздри вбивается запах мандаринов. Сердце пропускает удар, а потом начинает биться чаще положенного.       — Чонгук, слезай оттуда!       Тэхен недовольно пыхтит, смотрит в сторону машины и видит, как Чимин твердой походкой шагает к дереву. От веселья на его лице не осталось ни капли. Такое ощущение, что еще чуть-чуть и всем крышка.       — Юнги, какого дьявола!       Чимин останавливается рядом с Тэ и смотрит наверх. В темноте сложно разглядеть хрупкое тело, но не невозможно. Юнги смотрит вниз. Он зависает на пару секунд, а потом срывает с веток горстку листьев и кидает вниз. Те разлетаются, красиво опадают на землю. Мин хихикает.       — Что ты тут потерял? — Чимин откидывает полы пиджака и упирает руки в бока. Каждое его действие внимательно прослеживается пьяным взглядом. — Выглядишь горячо!       Тэхён рядом прыскает со смеху, но тут же замолкает, когда Чонгук ойкает и шуршит ветками. Падать не высоко, но ушибиться можно. Как они вообще залезли туда?       — Гуки, зачем туда залез.       Чон кидает испуганный взгляд вниз и всхлипывает. Как же быстро у пьяных настроение меняется.       — Прятки...       Как можно злиться на эту прелесть? Он смотрит своими большими глазками так искренне... Чонгук всего лишь повеселиться хотел.       — Детка, просто спрыгни, я словлю. Не бойся, ладно?       Чон послушно кивает и осматривается. Ветка крепкая, если ухватиться посильнее то можно и самому спуститься. Он перекидывает правую ногу к левой, держится за ветку и спрыгивает. Снизу его уже подхватывает Тэхен и мягко опускает на землю.       Юнги нечасто завидует людям, но сейчас ему завидно как никогда. Он не стремился найти истинного. Из восьми миллиардов людей, что живут на планете найти своего практически нереально. Например, Тэ с Чонгуком не истинные, но альфа так любовно жмёт испуганного омегу к своей груди, что многие бы сказали обратное.       Юнги отводит взгляд, не желая больше смотреть на эту розовую сцену, и встречается с темными глазами своего альфы. Мин отворачивает голову в другую сторону. Щекой жмется к коре дерева, царапает нежную кожу, но совсем не обращает на это внимание. Он всхлипывает, ладошкой стирает слезу. Чимин даже не хочет попробовать его узнать сразу нос воротит. Это чертовски обидно, ибо Юнги был готов открыться. Да, возможно, под влиянием течки, но хотел же.       — Мандаринка, давай поговорим.       — Нет! — Юнги сжимает ствол еще крепче.       — Слезь.       Чимин не повышает голос, но запах лимона становится кислее. Неприятно заполняет легкие. Феромоны давят так, что даже Чонгук теснее к Тэхёну прижимается. Влияние истинного альфы сильнее чем если бы это был просто обычный мужчина. Это заставляет Юнги практически перестать дышать. Внутри все горит. Кажется еще секунда и его стошнит.              Неужели он именно так решил воспользоваться их истинностью? Сделать больно, морально надавить, вместо того чтобы попытаться успокоить? Он хочет подчинить?       Юнги спускается с дерева сам. Крепко держит в руках бутылку алкоголя. Почему внутри все так печёт? Он стряхивает с рук мусор и подходит ближе к Чимину.       — Пошли.       Пак хочет схватить его за руку, но Чонгук рядом вырывается из крепких объятий и перехватывает ладонь друга.       — Он не пойдет с вами.       Чимин вскидывает брови. Он недовольно выдыхает. Им никогда поговорить нормально не дадут.       — Почему же?       Чонгук смотрит со злостью и недоверием. Вспоминает, как в прошлый раз этот человек принёс домой его пьяного брата, который пол ночи нёс какую-то чушь про манекены. Черты его лица становятся жёсткими. Юнги таким омегу еще ни разу не видел. Обычно он веселый, нежный, иногда бывает расстроенным и злым, но не грубый.       — Вы мне не нравитесь.       — Я не должен всем нравится. У каждого свой вкус. — Чимин вырывает хрупкую руку незаинтересованного в происходящем Юнги, из твердого захвата Чонгука и тянет к машине.       — Это же брат Хосока? Вот же семейка!       Он открывает переднюю пассажирскую дверь. Юнги не сопротивляясь садится внутрь. Пак смотрит в сторону детской площадки и видит, как Чонгук вырывает свой локоть из руки Тэхена. Отталкивает, шёпотом кричит. Альфа пытается что-то объяснить, но разве пьяный мозг способствует пониманию? Чимин потом извинится перед братом за явную ссору из-за того, что разлучил двух пьяных друзей.       Пак быстрым шагом обходит машину. Он садится за руль, громко хлопает дверью. Пытается выровнять дыхание. Он сорок часов назад вырвал Юнги из рук какого-то урода, а этот совсем ума не набрался. Ходит пьяный по неосвещённым дворам!       Чимин поворачивает голову в сторону причины своей головной боли. Юнги совсем не обращая внимание на ауру опасности исходящую от истинного делает глоток из полупустой бутылки. Сам тоже хмурый и недовольный. Тронешь — ударит. Чимим немного сбавляет обороты. Дает ему подышать спокойно, без всяких игр с феромонами. Он сжимает руль хоть и никуда не едет. Просто кожа под пальцами немного успокаивает.       — Какого черта по деревьям лазишь? Зачем бухаешь и ночью по улицам бродишь?!       Он стукает кулаком по рулю. Гудок неожиданно раздающийся на улице, пугает Юнги, он вздрагивает, крепче прижимает бутылку к груди.       — Ты мне кто, чтобы допрашивать?       — Альфа твой! — Чимин делает глубокий вдох. Запах мандаринов кислит, но все равно успокаивает расшатанные нервы. — Утихни и на вопрос отвечай.       — Какой нахер альфа?       — Истинный! — Эмоции, что наконец начал проявлять на вид сдержанный Чимин, вызывают довольную ухмылку. Чимин поджимает губы, когда Юнги в очередной раз подносит к губам горлышко бутылки. Злость берет вверх над разумом. Он открывает окно, выхватывает бутылку из рук, и швыряет в сторону.       Звук сломанного стекла и вскрик Юнги привлекает внимание, казалось бы притихшего Чонгука.       Тэхен перехватывает его поперек живота и тянет к такси, что уже подъехало.       — Только тронь его...!       Тэ запихивает омегу в машину, с трудом закрывает дверь не прищемив ничего любимому. Господи, Пак надеется, что завтра не пойдут слухи о том, что их семейка крадет пьяных омег по улицам.       С неба начинают падать редкие капли дождя. Улица пропитывается запахом мокрого асфальта. Духота постепенно начинает рассеиваться, сменяясь легким ветром.       Чимин поворачивает лицо к обиженному Юнги. Он смотрит в его мокрые глаза и ему жаль. Чимину действительно жаль, что именно такой альфа достался этому омеге. Жил себе спокойно, радовался жизни, а теперь ведь они друг без друга не смогут. Так задумано природой, только ты находишь своего, о других думать не можешь. Другие с ним сравниться никогда не смогут. Человек может попытаться жить с не истинным, но это будут совершенно другие чувства. Это будет неправильно и больно.       — Ты понятия не имеешь кто я.       — Вредитель. — Юнги всхлипывает. — Моё вино выкинул. Дорогое!       — Моего папу убили из-за того, что он истинный Пак Субина. Мандаринка, я тебя защитить хочу! — Он переходит на шёпот, как будто их тут кто-то услышать может. Юнги ежится от прохладного ветра, что дует из открытого окна. — Я с итальянцами дела имею! С японцами! Им похуй как главное надавить! Почему ты меня не слушаешь?!       Чимин поворачивается к нему корпусом, хочет прикоснуться к руке, но Юнги резко ее вырывает и дают альфе звонкую пощёчину. Ему абсолютно плевать на дела Чимина. Он ни черта в этом не понимает и не хочет. Он сбежал из родительского дома именно от этого! Хотел довериться, а от него отказались! Отказался истинный!       — А ты у меня спросил? — Он с силой толкает альфу в плечо тот жмурится, глаза прикрывает, не хочет снова злиться, но его бьют еще раз. — Ты копия моего отца! Ненавижу ваших конкурентов, опасность и все это дерьмо! Ты мне нужен был!       Очередная пощечина, как ножом по сердцу. Юнги сильнее толкает его в грудь. Распаляет гнев внутри, но Чимин сдерживается, пытается нежно перехватить тонкие руки, но Юнги вырывает их, бьет в плечо, грудь.       Пак хватает его за плечи и встряхивает. Шокированный Мин смотрит со злостью, но бить перестает. У Чимина мозг поплыл от этих злых глаз, насыщенного запаха, слез, что стекают по красным от злости щекам. Хочется показать кто тут альфа, чтоб больше бить не вздумал!       Он кладет ладонь на поколоченный затылок, Юнги ойкает. Нежно проводит пальцами по темным волосам, а потом резко впечатывается в мягкие губы своими. Юнги снова бьет, но запах лимона к которому примешиваются сладкие нотки успокаивает, расслабляет, хоть и пыл не остужает. Гнев, что сидел в обоих, заглушается желанием.       Юнги больше не дает на себя надавить. Ни морально ни физически. Сам переползает на крепкие бёдра. Возобновляет развязный поцелуй, но чужому языку свободно орудовать не даёт. Кусает пухлые губы, вызывая приглушённое недовольное рычание.       Руль упирается в спину, делает больно и Юнги хныкает, стукая по нему кулаком. Чимин сразу же опускает руку куда-то вниз и сиденье чуть отодвигается назад. Он нажимает на еще пару кнопок и окно закрывается, а двери блокируются. Малейшее неудобство испытываемое Юнги бесит и злит.       Шум стихает, ветер дуть перестаёт. Теперь Юнги комфортно ёрзать задницей по практически готовому к действиям члену.              Мин отрывается от искусанных губ и смотрит в хитрые глаза. Наконец-то альфа пользуется их истинностью по назначению. Мин понятия не имел, что будет чувствовать себя так хорошо и правильно. Мажет губами по чужим, спускается ниже. Чимин запрокидывает голову, позволяет омеге делать все, что душеньке угодно. Тот прикусывает натянутый участок кожи, целует, проводит языком по покраснению. Сам же стонет от того, что позволили. Никогда не расскажет Чимину, что сам факт того, что ему разрешили, заводит так сильно. Хочется укусить до метки, пьяный мозг требует этого. Он практически делает так и делает, но Чимин одергивает. Нет, ну вот метку он точно первым поставит!       Юнги немного отстраняется, с нетерпением смотрит вниз между их телами. Взглядом даёт понять чего желает. Чимин слушается. Чмокает в губы и пока Юнги зависает, расстёгивает пряжку ремня и приспускает брюки. Сердце Юнги и так не отошло от нежного прикосновения к губам, сейчас вообще остановится. В голове пищит от счастья. Он в восторге от тела истинного!       Юнги обхватывает чувствительную плоть, сжимает и начинает в быстром темпе водить по ней ладонью. Чимин довольно поджимает губы, поощряя приятные касания тихими стонами. Хотя эти звуки стоном нельзя назвать. Тяжелое дыхание максимум. Но так приятно для чувствительного слуха музыканта.       Юнги глубоко и загнанно дышит. Тянет дрожащую ладонь к собственной ширинке. В машине приходится извернуться, чтобы снять мешающую вещь. В этой суматохе, Чимин пытается затащить Юнги на заднее сиденье. Он хочет рулить процессом! Но Юнги отвлекает, вновь прикасается к его возбуждению, второй рукой растягивает пуговицы чужой рубашки. Заманивает в очередной поцелуй, на этот раз давая больше пространства. Разрешает прикоснуться к спине через футболку. Сам кладет ладони на оголенную грудь, опускает длинные пальцы к размашистой татуировке. Там остается надолго.       Из одежды на Мине осталась только футболка, которую снимать он отказался. Капризничал, руки отталкивал от желанного альфой тела. Что за прелесть? Все таки судьба штука не глупая.       Юнги всем телом прижимается к горячей груди Чимина. Сквозь ткань одежды ощущает жар исходящий от него. Пак поддерживает его снизу, когда он опускается на его член. Наблюдает как тот закатывает глаза в наслаждении. В голове Юнги проскальзывает мысль о том, что раз сейчас ему так хорошо, как будет в разгар течки? Он стонет опуская до основания. Юнги снова атакует шею, пока привыкает к размерам Чимина. Но Пак долгого перерыва не дает. Крепко хватает мягкие бедра, и начинает вбиваться в разнеженное тело. Юнги руками опирается о крепкие плечи альфы. Сам начинает двигаться. Клыков больше не выпускает, хоть и сильно хочется. Дёсна чешутся, как хочется!       На седьмой минуте он не выдерживает, вскрикивает и кончает, задрожав всем телом. Обессиленно опускает голову на напряженное плечо. Чимин ускоряет толчки. Самое прекрасное ощущение в мире, входить в сжавшегося и чувствительного Юнги, который губы поджимает, пытаясь не стонать. Вдыхает чуть рассеявшийся, сладкий запах мандарин. Юнги всхлипывает и начинает паниковать, когда Чимин впивается зубами в аккуратный изгиб шеи. Ещё чуть-чуть и прокусит. Но тот входит в него сильным толчком, фиксирует бедра на месте и кончает.       Юнги вновь возбуждается, слыша громкий стон своего альфы. Как же это чертовски приятно... Сил подняться нет. Он чувствует начинающий увеличиваться узел.       — Какого хера ты творишь?       Несмотря на грубый тон, Юнги крепко жмется к теплому телу. Он медленно моргает, губами снова мажет по шее, вдыхает успокаивающий запах лимона.       Чимин глубоко дышит, убирает зубы с его шеи, а руки с бедер. Белые следы тут же приобретают красный оттенок. Альфа оглядывается. Звуки, что до этого момента перестали существовать постепенно возвращаются. За окном уже начался полноценный ливень. В машине жарко и душно. Юнги кажется скоро совсем уснет, он пальцами крепко держится за альфу, губы расплываются в улыбке во время очередной приятной волны, что пробегает мурашками по телу. Чимин чмокает тёмную макушку. Руки опускает на бедра. Футболка чуть задирается и он видит свежий шрам.       — Метка или узел? Я выбрал самое безобидное. С трудом сдержался и не сделал все сразу. — Он проводит по аккуратному рубцу. — Откуда шрам?       Юнги хмурится, пытаясь вспомнить когда поранился.       — Когда из окна в кафе выпрыгивал, поранился. Чимин хмыкает.       — Почему не пришел ко мне за документами?       Юнги широко улыбается так, что сердце Пака в очередной раз пропускает удар.       — Испугался. Вдруг ты бы решил поговорить со мной. Сказал бы, что я тебе не нужен.— Он хмыкает и медленно сметает с лица улыбку. Глаза закрыты и сон совсем рядом. — Это больно...Скажи, что я был не прав.       Чимин поднимает глаза к крыше машины. Он чувствует себя дерьмом.       — Ты ошибался, мандаринка-Мин. Я без тебя больше не смогу.