Часть 1
27 августа 2023 г. в 14:03
Когда-то по всему миру жили обычные люди и маги. Они являли собой некий симбиоз сверхъестественного и человеческого бытия. Не было чёткой иерархии, не было главных, не было слабых. Все люди на земле были почти равны. Но в одночасье всё резко изменилось.
В 2063-м году в центре Сеула случился массовый всплеск магической силы, который погрузил бо́льшую часть планеты в вечную ночь. Массивные и плотные облака настолько затянули небосклон, что солнечный свет не мог пробиться сквозь них более года — триста семьдесят два дня. Вместе с этой необъяснимой вспышкой из строя вышло всё электричество: электроника попросту пришла в негодность, каждая станция, обеспечивающая комфортную жизнь людям, прекратила своё существование. За эти триста семьдесят два дня погибли миллионы людей, среди которых было много детей до четырёх лет и младенцев. Связь с другими странами была потеряна. Корея превратилась в чёрную дыру, из которой никто не мог выбраться. Треть магического населения погибла. Оставшиеся его представители всё больше и больше отдалялись от обычных людей, которым дали особое название — "пустые". Каждый выживал как мог. В это тяжёлое время все люди, казалось, вернулись к чему-то первобытному, старому и давно забытому. Негласно все стали подчиняться лозунгу "выживает сильнейший". Накал сильных и слабых привёл к тому, что маги начали враждовать между собой. Каждый желал урвать себе власть над всей страной.
16 июня 2065 года три сильнейшие семьи магов, из прочих, схлестнулись в борьбе за власть. Семья Бён, семья О и семья Пак. Одна из немногих семей осталась в стороне. Маги семьи Ким. Их силы были ничтожны, по сравнению с силами магов первых трёх. На момент столкновения, только семья Бён имела четверых магов. У семьи Пак и семьи О таковых было лишь по двое. А семья Ким, хоть и имела двоих магов, способности их заключались вовсе не в нанесении каких-то повреждений физических, наоборот, они могли лишь повлиять на эмоции или чувства людей. Таким образом, естественный перевес сил в пользу Бён стал ключевым в борьбе.
Чтобы обеспечить безопасность своим будущим детям, глава семейства Ким заключил особый "договор" с главой семьи Бён. По условиям этого договора, один из мальчиков, родившихся в семье Ким, получал метку, которая означала, что впредь его главной обязанностью и целью в жизни будет защита короля.
Так, 17 июня 2065 года началось правление семьи Бён Кореей. Короли и Королевы сменялись одни за другими, едва доживая до 27-30 лет, а простой народ продолжал делать свои ставки на продолжительность их жизни...
6 мая 2152-ой год
В стенах трёхэтажного особняка, размером с двух некогда процветающих торговых центров, построенного ещё во времена современного цивилизованного мира, произошло значимое событие в жизни действующих короля и королевы.
— Ваше Величество! — и снова его редкие минуты удовольствия нарушены надоедливыми слугами.
— Что стряслось?! — голос мужчины звучал слишком раздражённо и угрожающе.
Бён Михо не был намерен прерывать прекраснейший по своей сути акт соития со своей пассией, которая лежала перед ним на массивном рабочем столе из тёмного дорогого дерева. Её глаза смотрели на мужчину вызывающе, она словно насмехалась над тем, что вот уже в который раз он не может завершить начатое дело.
— Ваше Величество, прошу прощения за то, что отвлекаю вас от важных дел! Ваша супруга, Её Величество... У неё начались схватки!
Бён Михо закатил глаза, а девица, что продолжала сама насаживаться на его член, едва сдерживала смех, прикусив нижнюю губу. И в эту секунду она казалась столь сладкой и желанной, что Его Величество на какое-то мгновение даже позабыл о том, что вот-вот на свет родится его первенец.
— Вам необходимо быть рядом с супругой, Ваше Величество, — тихо произнесла девушка, явно не без издёвки.
— Чёрт! — прорычал мужчина, нехотя вышел из влажного и горячего лона, заправив рубашку в брюки. — Мы ещё не закончили, — его голос был мягок и нежен, изящные длинные пальцы аккуратно приподняли острый подбородок девицы, а чёрные глаза заглянули в самую душу.
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество, — едва кивнула она, осторожно отвела чужую руку в сторону и ловко спрыгнула со стола.
Бён Михо подошёл к зеркалу, что висело у дальней стены справа от двери, и тщательно осмотрел себя с ног до головы. Поправил выбившийся волосок у виска, застегнул все пуговицы на своей рубашке и проверил молнию на ширинке. Помнится, в прошлый раз он допустил оплошность, пренебрегая внешним видом, и его супруга заметила именно расстёгнутую ширинку. И хоть каждый в особняке знал, что Бён Михо не славился моногамией, такое поведение было крайне оскорбительным для Её Величества и всей правящей семьи.
— Выйдешь через пять минут после меня, — строго приказал мужчина своей любовнице.
— Не беспокойтесь, Ваше Величество, мне тоже невыгодна всеобщая осведомлённость о моей с Вами связи, — девушка уже давно привела себя в порядок и устроилась в мягком кресле, оббитом красным бархатом.
Бён Михо как-то неоднозначно вздохнул, в последний раз окинул взглядом своё отражение в зеркале и направился к двери.
— Как состояние Её Величества? — поинтересовался мужчина у Ли Дасом. Она большую часть своей жизни служила династии Бён, являлась главным смотрителем особняка.
— Не очень хорошо, — учтиво, но с толикой осуждения ответила пожилая женщина, поклонившись королю.
Ли Дасом буквально вырастила Бён Михо и его младшую сестру, поэтому подобный тон часто спускался ей с рук.
Бён Михо поджал губы и пошел вперёд. Покои королевы находились в другой части особняка, так пожелала она сама, а мужчина и вовсе был рад её желанию.
Пока тяжёлые шаги отдавались гулом в ушах, будущий отец размышлял над тем, кто же родится. Он искренне желал иметь дочь, потому что это было бы очень выгодно для правящей семьи и налаживания отношений между другими династиями. Увы, рождение мальчика урезало бы некоторые возможности и шансы. В династии Бён право выбора спутницы принадлежало только мужчинам. Им никто никогда не смел перечить, разве что родители иногда пытались повлиять на своё чадо. А вот у женщин такой привилегии не было никогда. Тем более, если она рождалась "пустой".
— Вы помните предсказания видящих? — нарушила угрюмую тишину Ли Дасом.
— Ты не хуже меня знаешь, что я не верю в их предсказания, — холодно бросил Бён Михо, сведя брови к переносице.
Конечно же, и он, и его супруга знали о предсказаниях. Вот только мужчина в них не верил, а супруга весь период беременности провела в тревогах и страхе. Его Величество пригласил трёх разных видящих и каждая из них предсказала одно и тоже будущее для ребёнка короля и королевы.
У покоев Её Величества стояла охрана во главе с Главным телохранителем самого короля по имени Ким Ынхо. На протяжении всех лет правления династии Бён, покушение на жизнь членов правящей семьи не было редкостью, скорее являлось обыденностью. Поэтому охрана у Бёнов была одной из лучших во всей стране.
— Ваше Величество, — склонили свои головы двое высоких и крепких мужчин, Ынхо же остался беспристрастен. Бён Михо не удосужился даже взгляда бросить на них. Ему всегда было плевать на охрану. В этой его черте чётко проявлялось высокомерие и излишняя самоуверенность.
Резко открыв дверь, он вошёл в комнату. Здесь витала удушающая атмосфера. Запах пота и крови, болезненные всхлипы королевы и нашептывания слуг, что окружили Бён Чонху, супругу короля. На полу у кровати валялись грязные и мокрые полотенца. Сама же королева выглядела ничуть не лучше. Её длинные чёрные волосы, пропитанные потом, разметались по всей подушке, прилипнув к щекам, губам и ко лбу. Её глаза были красными из-за слёз, но она продолжала тужиться.
Мужчина стоял в стороне и не решался подойти ближе. Когда-то очень давно мать наставляла его, говоря о том, что супругу обязательно нужно держать за руку, пока та производит на свет дитя. И каких-то лет шесть назад Бён Михо искренне хотел последовать совету своей дражайшей матушки. Но беременность так и не наступала, чувства юного короля начали ослабевать и появились многочисленные любовницы, которые в постели дарили куда больше наслаждения, чем некогда любимая супруга.
— Не стойте столбом, Ваше Величество! — грозно посмотрела на мужчину Ли Дасом, хлопнув его по плечу. Ей Богу, однажды он казнит эту старую ворчунью.
Мужчина всё же сделал пару шагов и опустился на одно колено, осторожно взяв маленькую ладошку своей королевы в свою сильную руку. Её кожа была слишком бледной и холодной, а ещё королеву била мелкая дрожь. Когда она почувствовала прикосновение супруга, её глаза тут же отыскали его лицо.
— Я больше не могу, — вымученно прошептала королева, с силой сжав его руку.
— Потерпите, Ваше Величество, — Бён Михо приложил всю оставшуюся в нём нежность к этой фразе. — Скоро всё закончится.
Ли Дасом стояла в углу комнаты и смотрела на короля и королеву. Когда-то её глаза радовались, глядя на них. Когда-то юный король смотрел только на свою королеву, и одаривал её таким влюблённым взглядом, что могла бы позавидовать каждая девушка в стране. Но сейчас в глазах двадцатидевятилетнего короля не находилось и сотой доли тех чувств. И то, что Бён Чонха забеременела, и вовсе можно считать чудом.
Её Величество снова с силой сжала руку супруга и закричала от режущей невыносимой боли. Бён Михо прикрыл глаза, потому что от этого крика у него мгновенно разболелась голова. Мужчине больше всего на свете хотелось уйти отсюда подальше. Хотелось тишины и покоя.
Звонкий плач младенца огласил о появлении на свет первенца короля и королевы. Бён Михо на мгновение замер, задержал дыхание и в ушах раздалось собственное сердцебиение. Неожиданно для самого себя мужчина почувствовал влагу в глазах, а затем солёные капли сорвались с длинных чёрных ресниц.
— Поздравляем, Его и Её Величество с рождением прекрасного наследника, — акушерка успела замотать ребенка в тонкий хлопковый плед и протянула его королю.
Дрожащими руками Бён Михо взял крохотный комок в руки и посмотрел на маленькое розовое личико своего сына. Он смотрел и не верил. В его груди родилось что-то такое, чего он никогда и ни к кому не испытывал. Счастливая улыбка коснулась тонких губ, а в глазах зажёгся радостный огонь новоиспечённого отца.
Его Величество продолжал улыбаться, когда повернулся к королеве. Но улыбка быстро покинула его губы.
— Ваше Величество? — неуверенно позвал он супругу, но ответом была тишина. — Бён Чонха! — закричал король.
В тот момент мужчина почувствовал, как неведомый страх сковал все его внутренности при одном лишь взгляде на мертвенно-бледное лицо супруги.
Кто-то сразу же забрал у него ребёнка, началась суета и гвалт. Слуги носились по комнате, передавали друг другу полотенца и какие-то инструменты. А король в это время просто стоял и смотрел на супругу, беззвучно повторял её имя и всё сильнее поддавался сковывающему страху. Ему всего двадцать девять лет, он не может так рано овдоветь. Они женаты семь лет, Чонха только-только стала матерью. Такого не может случиться. И все эти страхи отчётливо читались в глазах мужчины. Ли Дасом, наблюдавшая за королём, невольно улыбнулась. Она поняла, что не всё так плохо, как она думала. Живы ещё чувства короля к его королеве, но спрятаны так глубоко и надёжно, что только риск потери супруги смог заставить их выплеснуться наружу.
— Чего вы устроили суматоху? — грозно спросила женщина, глядя на то, как все столпились у постели Её Величества. — Быстрее приведите сюда Чхве Юну!
Две юные девушки тут же выскочили из покоев, словно от огня бежали. Ли Досам подошла к королю и едва сжала его плечо.
— Не волнуйтесь так, Ваше Величество, с Её Величеством всё будет хорошо. Она слишком сильно желала быть матерью и своего шанса не упустит.
Бён Михо смотрел на кровавые пятна, которые окрашивали простыни всё щедрее и щедрее, и смутно понимал смысл ему сказанного.
Буквально через несколько минут вернулись слуги с Чхве Юной, запыхавшиеся и раскрасневшиеся. Госпожа Чхве тут же подошла к королеве, взяла её за руку и прикрыла глаза, что-то беззвучно проговаривая.
Чхве Юна служила правящей семье с девятнадцати лет. Как только стало известно, что она обладает достаточно редкой силой целителя, Бёны тут же доставили её в особняк. За двадцать лет службы Юна набралась много опыта, действие её силы также улучшилось. Чхве Юна была способна остановить любое кровотечение и быстро обнаружить любую вирусную болезнь в теле человека. Эта женщина очень высоко ценилась в королевской семье.
Король, как только увидел целительницу рядом с супругой, с облегчением выдохнул и прошёл к небольшому диванчику у раскрытого настежь окна. Мужчина плюхнулся на него с такой тяжестью, словно минутой ранее на его плечах была неподъёмная ноша. Ещё несколько минут он приводил свои мысли в порядок, и лишь после этого вспомнил о ребёнке, которого куда-то унесли.
— Где мой сын? — прозвучал строгий голос, чем вызвал лёгкую дрожь у всех присутствующих.
— Ваше Величество, не стоит волноваться, — ответила смотрительница дома. — Ребёнка нужно омыть и провести соответствующий обряд, дабы избавить его от будущих невзгод.
— Ты прекрасно знаешь, что все эти обряды и традиции не имеют никакого толка, — недовольно произнес Бён Михо, потирая перегородку на носу. — В нашей династии каждого подвергали этому обряду. Посмотри, что с ними стало, — мужчина тяжело вздохнул, как если бы он вёл трудные переговоры о мире. — Мой сын должен быть здесь, когда Её Величество придёт в себя.
— Слушаюсь, — учтиво склонила голову Ли Дасом.
Чхве Юна закончила со своей работой и выдохнула. Её силы были полезны другим, но не ей самой. Потому что, исцеляя другого человека, она отдавала часть своей жизненной энергии этому человеку.
— Ваше Величество, — обратилась женщина к королю, — Её Величество нуждается в присмотре, а так же в длительном сне.
— Спасибо, госпожа Чхве. Вы тоже можете идти отдыхать, — искренне поблагодарил Бён Михо и учтиво кивнул.
Чхве Юна покинула покои королевы и вернулась к себе. Её Величество Бён Чонха была невероятно доброй, открытой и безумно красивой девушкой. Она также была очень умна и мудра. И госпожа Чхве никогда не понимала, как такой женщине можно изменять.
Ли Дасом также вышла из комнаты и направилась за ребёнком. Женщина очень надеялась, что успеет вырастить ещё одного мужчину династии Бён. Сделать из него достойного человека.
Она уверенно вошла в комнату и посмотрела на то, как трепетно все кружились вокруг младенца.
— Дайте мне наследного принца, — негромко скомандовала она, протянув руки. Молоденькая девчушка тут же осторожно передала свёрнутый в тонкое одеяльце комок в морщинистые руки, которые ничуть не утратили своей силы за все годы. — Все свободны, — строгим голосом проговорила Ли Дасом, с особой осторожностью укладывая младенца в импровизированной колыбельной из своих рук.
Все прислужницы молча поклонились и вышли из комнаты. Никто в доме Бён не смел сомневаться в преданности женщины, даже мысли не допускал, что она может навредить кому-то из членов правящей семьи. Она столько лет самозабвенно служила этой династии, что имела чуть ли не второе по силе влияние на всех слуг после Бёнов. Поэтому её без проблем оставляли наедине с любым из них, будь то король, королева, или их чадо.
— Надеюсь, Ваша судьба будет лёгкой и незаковыристой, наследный принц, — мягко проговорила Ли Дасом, улыбаясь своими потрескавшимися губами. — Не знаю, какая жизнь Вас ждёт, но мне хотелось бы узнать Вас получше, — сухие тёплые губы едва коснулись маленького розового лобика, даря лёгкий, почти материнский поцелуй.
Тем временем в покоях королевы уже навели чистоту, избавились от испачканных простыней и одеял, привели Её Величество в порядок и аккуратно уложили обратно.
Бён Михо всё это время находился рядом. Он наблюдал за тем, как к её коже возвращался здоровый цвет, а ладонь в его руке вновь стала тёплой и сухой.
— Ваше... Величество, — слабый севший голос Бён Чонхи коснулся его слуха, и мужчина перевёл свой взгляд на её лицо.
— Оставьте нас, — тихо приказал служащим король.
Все учтиво поклонились Его Величеству и покинули покои. А Бён Михо ещё крепче сжал в своей руке изящную ладонь и провёл костяшкой указательного пальца по щеке Бён Чонхи.
— Тебе нужно поспать, Чонха, — только наедине король и королева могли позволить себе опустить формальности.
— Как наш ребёнок? — глаза королевы тут же наполнились влагой.
— У нас родился прекрасный и здоровый мальчик, — ответил с улыбкой ей мужчина, спустя недолгую паузу.
Бён Чонха горько заплакала, испытав радость и облегчение. Все девять месяцев она боялась, что предсказания видящих сбудутся. Она места себе не находила. И в своих волнениях осталась совершенно одна, потому что её супругу не было дела ни до её переживаний, ни до их будущего сына.
— Ему нужно дать имя, Михо, — прошептала королева, чуть успокоившись.
— Как бы ты хотела его назвать? — голос у Его Величества был мягок и нежен, как и его взгляд на неё. И это сбивало с толку королеву, которая уже давно смирилась с тем, что её больше не любят и не желают.
— Бэкхён, — уверена ответила королева, сделав вид, что не обратила внимание на изменение в поведении супруга.
— Хорошо, — улыбнулся король, — Бён Бэкхён Наследный Принц. Звучит прекрасно, — в глазах мужчины плескалось истинное счастье, что ещё больше взволновало королеву.
— Почему ты так ласков со мной? — всё же задала вопрос Её Величество.
— Потому что ты моя жена, ты родила мне наследника и я безумно дорожу вами обоими, — король продолжал улыбаться и целовать тонкие пальчики королевы.
Ли Дасом тихо постучала в дверь покоев, а затем вошла с ребёнком на руках.
— Ваше Величество, Ваш сын крепкий малыш, — женщина едва улыбнулась, подошла к королеве и осторожно вложила ей в руки её дитя.
На глазах Бён Чонхи снова появились слёзы. Она нежно прижала к себе сына, поцеловала в маленький лобик.
— Ты жив, — сквозь всхлипы прошептала королева. — Какое счастье, что ты жив.
— Ли Дасом, — обратился к ней Бён Михо, — прикажи привести ко мне всех Видящих, которые предсказали ту чушь.
— Конечно, Ваше Величество, — склонила голову женщина и неспеша удалилась.
Король посмотрел на свою супругу, которая не переставала лить слёзы радости, а затем на своего сына. Он был на удивление спокойным. Ни звука не издавал. Бён Михо вспомнил рассказы своей матери о том, как он и его сестра буквально не могли перестать истошно плакать, даже если их покормили. По словам предыдущей королевы, они были до ужаса шумными детьми. И глядя на своего сына, он задумался, почему же тот так тих.
— Почему они все говорили о том, что он родится мёртвым? — плакала Бён Чонха. — Как они могли видеть такое?
— Ты прекрасно знаешь, что эта сила всегда была противоречивой. К тому же, это не точная наука, никто никогда не может быть уверен в будущем, — весьма уверенно заявил Бён Михо.
— Но ведь их было трое, — возразила королева. — Все трое твердили одно и то же.
— Моя королева, прошу Вас забыть обо всём. Наш сын жив. Он у вас на руках.
Его Величество перешёл на официальный тон и Чонха вновь почувствовала холод и некое безразличие, присущие её супругу.
— Да. Вы правы, Ваше Величество, — слёзы перестали омывать румянец на её лице, черты его стали более жёсткими. — Не могли бы Вы оставить меня с сыном наедине. Мне нужно его покормить.
— Конечно, — король подошёл, чтобы поцеловать Её Величество, но та уклонилась в последний момент, и смазанный поцелуй достался острой скуле.
Мужчина поджал губы, но ничего не сказал. Осторожно провёл по головке малыша ладонью и вышел из комнаты. Королева провела его взглядом, и как только дверь закрылась с обратной стороны, тяжело выдохнула.
Когда она познакомилась с Бён Михо, ему было восемнадцать лет, а ей всего четырнадцать. Родители твердили ей, что это блестящая партия для будущего. Что она должна привлечь его внимание любыми способами. И хоть Чонха не горела желанием становиться частью правящей семьи, Михо сам настаивал на встречах, дарил цветы и драгоценности. Ухаживал красиво, дорого и долго. В свои семнадцать он уже стал королём, так как отец его почил на тот момент уже как восемь лет, так и не унаследовав трон, и вдовствующая королева, что стала таковой после смерти свёкра, теряла свою силу в правлении. По этой причине было ещё сложнее отказать юному королю в ухаживаниях.
Бён Михо и Бён Чонха поженились, когда девушка достигла своего восемнадцатилетия. Первые два года их семейной жизни были прекрасными, хотя уже в тот период король немного охладел к своей супруге и начал открыто флиртовать с каждой юбкой. В последующие годы флирт перерос в домогательства на публике, что являло королеву в не самом выгодном свете. Несколько раз она устраивала истерики и скандалы Бён Михо, но это не имело ни результата, ни смысла. Бён Чонха окончательно разочаровалась в своём супруге и перестала вообще реагировать на его деяния. Она переселилась в отдельные покои, подальше от спальни короля, и пыталась наслаждаться той жизнью, что имела.
Когда Чонха узнала о своей беременности, эта новость не вызвала в ней ни капли радости. Родить ребёнка от мужчины, который ни во что её не ставил и умело играл на публике любящего и заботливого мужа, перспектива так себе. Родить в такой семье ребёнка означало обречь его на вечные страдания. Но Ли Дасом умело вывела королеву из депрессии и заставила-таки почувствовать счастье от предстоящего материнства. Да и сама Бён Чонха понимала, что забеременеть спустя шесть лет брака это чудо. Поэтому отбросила все мрачные мысли прочь и наполнила своё сердце любовью к своему малышу. А потом пришли видящие и предсказали смерть её ребёнку. Все как один твердили, что дитя родится мёртвым. Это знатно подкосило здоровье королевы. Но, как и предыдущие пять лет, королю было плевать. Всеми своими тревогами Чонха делилась с его младшей сестрой Бён Хэин, которая была всего на год младше её самой.
— Бэкхён~а, — ласково позвала сына королева. — Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив и окружён любовью. Если понадобится, я заменю тебе отца. Ты всё, что у меня есть...
Малыш чуть-чуть завертелся в руках матери и насупил свои маленькие бровки, словно ему не понравилась перспектива расти без отца. Бён Чонха едва улыбнулась, прижала его к своей груди, оголив сосок. Его нужно было покормить, даже если он не плакал и не просил этого.
Тем временем Ли Дасом уже подошла к покоям принцессы, сестры короля. Дасом знала, что если Бён Хэин не оповестить о рождении её племянника, девушка разозлится и устроит скандал на ровном месте. Таков уж был характер госпожи.
— Госпожа, — в дверь постучала Ли Дасом.
— Да, входи, Дасом, — Бён Хэин очень вольно разговаривала с женщиной и относилась к ней как к родной матери.
— Наша Королева родила мальчика, — с улыбкой оповестила Ли Дасом.
— Что? Почему я узнаю об этом только сейчас?! — принцесса подскочила и тут же облачилась в шёлковый халат с запахом. — Как Её Величество?
— Она в своих покоях, с ней всё хорошо.
— Как мой племянник? Предсказание не сбылось? — в глазах Бён Хэин сверкали молнии волнения и лёгкого испуга.
— С ними обоими всё хорошо, — заверила девушку смотрительница особняка.
Не имея боле терпения, Хэин выскочила из своей спальни и помчалась к невестке. Сердце в груди заходилось в сумасшедшем ритме, в висках отдавался громкий пульс. Пока она сама своими глазами не увидит, не поверит, что всё хорошо.
В свои двадцать четыре года Хэин всё ещё оставалась девственницей и не горела желанием выходить замуж. Благо, что родители давным давно отошли в мир иной, а брат был занят своими любовницами. Иначе пришлось бы ей коротать свой недолгий век с нелюбимым мужчиной. Она не была против замужества в целом. Нет. Просто она слишком хорошо знала, с какой целью девушек её династии выдавали замуж. Материальная выгода, выгода для власти, для влияния. А что будет с бедняжкой, никого не заботило. Бён Хэин искренне не понимала такого отношения к женщинам в своей родословной. В тайне принцесса мечтала о любви, но понимала, что таковой никогда не будет в её жизни.
Ли Дасом смотрела вслед принцессе и едва качала головой. Незаметно к ней подошёл Ким Ынхо, который так же смотрел на удаляющуюся стройную фигуру.
— Как считаете, госпожа Ли, сколько продержится наш король? — в голосе парня не слышалось ни издёвки, ни заинтересованности.
— Не могу сказать, Ынхо... Слышала, совсем скоро и ты станешь отцом, — мягко улыбнулась женщина. — Полагаю, твоё дитя вполне может последовать по твоим стопам.
— Если так случится, надеюсь, Его Высочество наследный принц будет больше похож на свою мать, нежели на отца.
— Да, печально, что те, кто должен был стать светом и тенью, не стали никем, — вздохнула Ли Дасом.
Ким Ынхо ничего не ответил на это. Столько лет мальчики в его династии были призваны служить и оберегать короля, а в итоге, всё сводилось лишь к взаимной враждебности и презрению.
— Приведи королю видящих, — произнесла женщина. — Не завидую я их участи.
— Будет сделано, — кивнул Ынхо и удалился.
Бён Михо сидел в Центральном зале за большим круглым столом во главе. Он мрачно смотрел на трёх видящих перед собой и размышлял над тем, как именно их стоит наказать. За свои двенадцать лет правления он редко прибегал к крайним мерам и казни, но в этот раз у него действительно чесались руки пролить кровь.
— Что вы можете сказать в своё оправдание? — строго спросил Его Величество, глядя на затылки склонившихся женщин.
— Ваше Величество! Ей богу! Я не виновата! — разрыдалась та, что стояла на коленях между двумя молчавшими. — Я лишь озвучивала то, что видела!
Бён Михо потёр правый висок. Как же это утомительно. Его хорошее настроение из-за рождения сына испортилось в секунду. Он всё смотрел на этих трёх женщин и понятия не имел, что с ними делать.
Прошла целая минута тяжёлой и угнетающей тишины. Затем король поднял указательный палец левой руки и одна из видящих взмыла в воздух с криком ужаса.
— Вы осознаёте, какой ментальный и психологический вред нанесли королеве своими россказнями? — голос мужчины стал настолько ледяным и режущим, что оставшиеся две женщины на мраморной плитке пола съёжились в дрожащую массу.
— Ваше Величество... — всхлипнула болтавшаяся в воздухе видящая, — прошу... пощадите...
Ким Ынхо стоял позади короля и плотно сжимал губы. Он ненавидел эту черту в Бён Михо. В нутре этого мужчины скрывалось такое сильное чувство жестокости, что познав его на себе лишь раз, навсегда погрязнешь в удушающем страхе.
Глубоко внутри Ынхо надеялся, что если у него родится сын, он не унаследует метку Бёнов и не станет Главным телохранителем наследного принца. В Династии Бён не было ничего светлого и хорошего. Каждый в этой семье имел чёрное сердце.
Ещё один небрежный взмах пальцем и шея, висевшей в воздухе видящей, с характерным хрустом неестественно изогнулась. В зале повисла мёртвая тишина. Казалось, никто даже дышать не смел, кроме короля.
— Это послужит вам уроком в будущем, — произнес Бён Михо, с презрением глядя на скукоженных в страхе женщин. — Уведи их, — обратился король к Ынхо.
— Да, Ваше Величество, — коротко склонил голову Ким.
Королева догадывалась о том, что её супруг обязательно устроит расправу над видящими, но старалась об этом не думать. Она кормила сына и едва слышно напевала какую-то мелодию. Она чувствовала невообразимый покой, держа его в руках. Наконец, все муки и страхи позади. Она стала матерью и теперь в её жизни всё будет хорошо.
Бён Хэин ворвалась в покои своей невестки и застыла в дверном проёме.
— Это мой племянник? — глаза горели радостным огнём. Принцесса закрыла за собой дверь и прошла к постели королевы. Она легла рядом с ней со свободной стороны кровати и осторожно заглянула в свёрток.
Бэкхён~и жадно впитывал молоко матери, прикрыв свои глазки.
— Он такой крохотный, — прошептала Хэин. — Как ты его назвала?
— Бэкхён, — улыбнулась Чонха. — Мне всегда нравилось это имя.
— Оно очень красивое, — одобрила выбор принцесса и улыбнулась в ответ. — Я буду самой лучшей тётей на свете, — почти завизжала принцесса.
Королева лишь рассмеялась. Несмотря на свой уже не юный возраст, принцесса была слишком наивна, легкомысленна и немного взбалмошна. Но всё это придавало ей некое очарование и нисколько её не портило.
— Мой брат вообще имеет совесть? — вдруг спросила Хэин. — Как он мог оставить тебя?!
— Он был со мной во время родов и после. Это я попросила Его Величество оставить меня с сыном наедине, — ответила королева.
Хэин состроила недовольную гримасу, но промолчала. Она любила своего брата Михо, но не любила короля и супруга невестки Бён Михо. Как брат, он всегда заботился о Хэин, хоть и было это вплоть до её совершеннолетия. После он просто отстранился, мол, теперь уже Хэин взрослая девушка и сама в состоянии о себе позаботиться.
Весть о рождении наследника облетела каждый уголок страны всего за несколько часов. Из-за того, что блага прошлого столетия были навсегда утеряны, новости передавались из уст в уста. Порой за это брались маги, обладающие "односторонней" телепатией. Такие маги могли лишь передать что-то мысленно, но не могли влезть в чужую голову, чтобы подслушать мысли. "Полной" телепатией никто никогда не обладал. Такая вот природа была хитрая, не позволяла нарушать ни чьи границы.
Каждая из династий отреагировала на новость о рождении сына у короля по-своему. Но никто из них явно не испытывал радости. И если одни не оглашали ни перед кем свои истинные чувства и эмоции, другие же открыто извергали потоки ненависти и желание уничтожить правящую династию подчистую. Из поколения в поколение передавались воспоминания о великом противостоянии магов 2065-го года. И в каждом рассказе единым было лишь одно: семья магов Бён — это зло в чистом виде, кровожадное и беспощадное. Неудивительно, что все подрастающие дети росли с этой мыслью и заочно ненавидели короля и королеву.
В династии Ким тут же начали делать ставки, кто же станет Телохранителем наследного принца. Большинство полагало, что это будет будущий ребёнок Ынхо. Но не редко бывало и так, что Телохранитель рождался много позже самого принца. Иногда Телохранителю было уже лет пять, когда в правящей династии рождался наследник. В любом случае, особая метка появлялась у телохранителя только через два года после рождения принца. С чем это было связано никто не знал. Зато каждый в династии Ким знал, что с появлением этой метки что-то в голове новоиспечённого Телохранителя переключалось и главным его инстинктом становилась защита будущего короля Кореи. Как бы он ни ненавидел его, как бы ни презирал, он всегда будет стоять перед ним, защищая.
Но далеко не все в династии Ким негативно относились к данному "договору". Для некоторых это было нечто, что давало некую власть и привилегии. Бывали случаи, когда братья ссорились между собой за то, кто из их сыновей должен получить метку. Но никогда и никто в этой династии не признавал тот факт, что именно заключенный столетие назад "договор" обеспечивал защиту Кимам.
Бён Михо уже несколько минут стоял у двери в покои королевы и не решался войти. Он всё еще помнил, как его супруга уклонилась от поцелуя, и прекрасно знал причины такого поведения. Мужчина не оправдывал себя и свои разгулы, но и смириться с тем, что теперь он словно пустое место для Бён Чонхи, не мог.
Михо сделал глубокий вдох, тихо постучал в дверь и сразу же вошёл. В комнате царил полумрак. На тумбочке у постели горела небольшая свеча. Бён Чонха спала, а рядом с её кроватью стоял манеж, в котором лежал Бэкхён. Король как можно тише подошёл к нему и увидел, что его сын вовсе не спал. Его чёрные глаза смотрели чётко на своего отца. Губ короля коснулась тёплая улыбка. Он протянул руку и едва дотронулся до мягкой щёчки сына. Бэкхён ловко схватил указательный палец отца и сжал его своими крохотными пальцами. Король не переставал улыбаться, чувствуя всепоглощающий трепет в груди. Он теперь отец. Это чувство не сравнится ни с чем во всём белом свете.
Бён Михо простоял так около трёх минут, затем наклонился и поцеловал Бэкхёна в лобик. Мужчина перевёл взгляд на королеву и сердце болезненно сжалось. Она была всё так же красива, как и в день их знакомства, как и в день их свадьбы. Но тех бурлящих чувств, что топили сердце короля, уже не было. И Бён Михо никогда не сможет узнать, почему они исчезли. К Бён Чонхе остались лишь нежность и привязанность, но это лучше, чем совсем ничего.
Неожиданно мужчине захотелось прилечь рядом с супругой, обнять её и крепко уснуть. Сомневаясь долю секунды, он всё же поддался этому желанию. Михо осторожно опустился на кровать, предварительно сняв с себя одежду, всё, кроме рубашки и нижнего белья. Под лёгким одеялом было так тепло и уютно. Его рука скользнула на талию Чонхи и обвила её. Михо прижался к стройному телу, вдохнул запах волос королевы и погрузился в глубокий сон. Всё-таки он любил её по-своему.
Королева проснулась сразу же, как только услышала стук в дверь, но решила не отвечать. Она надеялась, что Михо просто уйдёт. Она знала, что это он стоит у её покоев. Знала, потому что никто больше не мог потревожить её в такое позднее время.
Чонха украдкой наблюдала за тем, как он улыбается глядя на сына, и радовалась тому, что Бэкхён будет любим обоими родителями. Когда король повернулся к ней, она тут же закрыла глаза. А когда почувствовала тяжесть на второй половине постели, поняла, что супруг решил остаться сегодня с ней. В её сердце взорвались десятки разных чувств. Оно колотилось в грудной клетке так громко, и Чонха надеялась, что Михо не услышит этого. Как только его рука обвила её талию, а сильное упругое тело прижалось к её спине, она едва не издала полный волнения вздох. С той самой ночи, в которую она забеременела, он и пальцем её не коснулся. Ни единого раза не предпринял даже попытки сблизиться. И сейчас Бён Чонха готова была разрыдаться от тоски по любимым рукам, по ласкам, и от отвращения к самой себе. Потому что она знала, что уже ничего никогда не будет как прежде. Знала, что её супруг изменял ей направо и налево. Знала, и всё равно любила и на что-то надеялась.
Будто бы почувствовав волнение и дрожь Чонхи, Михо открыл сонные глаза и прижался к ней ещё сильней. То ли в нём загорелось желание к королеве, то ли это остатки неизрасходованной энергии, поток которой прервали в самый неподходящий момент рано утром... Бён Михо не знал. Да и плевать ему было, потому что внизу живота уже скрутило всё тугим узлом.
— Чонха... — прошептал Михо на ухо, чуть прикусив губами нежную мочку. — Я хочу тебя.
Чонха вздрогнула от этих слов, а по телу прокатилась волна мурашек и тягучей истомы. В обычных ситуациях, после родов, женщине ещё какое-то время нельзя предаваться плотским утехам. Но Бён Чонха была королевой, у которой в служении была целительница. Чхве Юна полностью исцелила все раны и разрывы, вернула всё на свои исходные "места". Поэтому отказать со словами, что пока нельзя, королева не могла. Она бы и не смогла отказать, потому что слишком сильно изголодалась по своему мужу, каким бы он ни был.
Михо, не услышав возражений, медленно провел рукой по упругому бедру Чонхи, едва сдавливая молочную кожу. Королева всегда спала в мешковатой майке и без белья. Сколько себя помнила, ей всегда так было комфортнее. Поэтому, длинные пальцы без проблем прошлись по гладко выбритому треугольнику, вызвав острую волну наслаждения в теле королевы. Она прикусила губу и свела брови к переносице, всеми силами сдержав стон. Чонха чувствовала твёрдую плоть позади себя, что жадно упиралась ей в ягодицы. Невольно она двинула своим телом, усиливая давление, и услышала стон Михо позади себя. Длинные пальцы раздвинули набухшие губы внизу и проникли глубже, нащупывая гладкий бугорок. Чонха застонала в голос, совершенно позабыв обо всём на свете. Палец Михо был настойчив и нежен. Он любовно поглаживал клитор, срывая всё новые и новые стоны с уст королевы. В данную минуту её голос казался ему самым сладким и прекрасным, а её влажное лоно — самым желанным и манящим.
Михо убрал свою руку и развернул Чонху к себе лицом, уложив её на спину. Их глаза встретились лишь на мгновение, но оба сразу осознали, что терпеть уже не было сил ни у него, ни у неё. Он развёл её бёдра в стороны, снял с себя рубашку и нижнее бельё. Чонха следила за каждым его движением, затаив дыхание. Бён Михо был безумно красив и хорош собой.
— Чонха... — прошептал король и прильнул к полуоткрытым губам.
Чонха обняла его шею, прижав к своей груди, почувствовала горячий язык у себя во рту и простонала в поцелуй. Михо сходил с ума от этого звука. Его рука протиснулась меж их телами, нащупав торчащий сосок из-под майки и едва сжала его. Вторая рука до приятной боли сжала правую ягодицу Чонхи, кончик среднего пальца едва задел узкое колечко мышц, уже влажное из-за сочившейся смазки из лона королевы. Бён Михо совсем позабыл, каково это заниматься сексом со своей супругой, насколько это хорошо.
Михо оставил сосок в покое и опустился ниже к гладкому треугольнику. На этот раз его не интересовал пульсирующий бугорок, скрывающийся меж сладких губ. Михо интересовала другая часть тела королевы, более горячая, глубокая и узкая. Он ввёл в неё сразу два пальца и застонал в поцелуй, когда их обвили обжигающие эластичные стенки лона. Чонха неосознанно насадилась на его пальцы и замерла. Это чувство наполнения было таким всепоглощающим и прекрасным, что она не сдержала слёз. Из уголков её закрытых глаз сбежали кристальные солёные бусины, скрываясь в волосах, размётанных по подушке.
Михо толкался в неё пальцами, жадно целовал её опухшие от поцелуя губы и сжимал ягодицу, одновременно массируя вторую сжавшуюся дырочку. Он знал, как нравится его королеве. Знал и делал это.
Длинные пальцы резко покинули горячее лоно, и через секунду Михо вогнал свой твёрдый эрегированный член в Чонху на всю длину. Она вскрикнула, сжав его в себе, и тут же почувствовала палец у себя в анусе, легко скользивший внутри. От переизбытка сильных приятных ощущений, королева едва не кончила. Но Бён Михо не собирался заканчивать всё так быстро. Он ещё не насладился её телом, её желанием и её сладостными стонами. Толчки усиливались, набирали темп, издавая пошлые шлепки. Его средний палец, который толкался во вторую дырочку, не уступал настойчивым толчкам члена. Чонха впилась ногтями в спину Михо, стонала всё громче и чаще, совсем позабыв, что рядом с ними в своём манеже спит их сын. Королева полностью отдалась похоти и грязным желаниям, потому что неизвестно, когда ещё она провёдет ночь со своим королём.
— Чонха... Чонха... — шептал имя супруги король, вдалбливаясь в податливое тело. Ещё один палец присоединился к среднему, увеличивая давление на внутренние стенки. Бён Чонха задыхалась от наслаждения, царапала напряжённую спину супруга и надрывно стонала, выдыхая в самые губы Михо.
Михо ещё пару раз толкнулся в Чонху и кончил, тяжело дыша. Его член пульсировал внутри и Чонха отчётливо это чувствовала. Ей было всё равно, что он сделал это в неё. Она была уверена, что больше не забеременеет. Просто знала это наверняка.
Уставшие и вымотанные, они лежали, обнявшись. Королева наслаждалась теплом любимого супруга, сдерживая слёзы, крепко его обнимала и вдыхала его запах. Михо ласково перебирал пряди её волос, прижав её к своей груди. Он тоже не знал, когда ещё окажется со своей супругой в одной постели так близко, как сейчас.
Утро следующего дня встретило королеву яркими солнечными лучами, пробивающимися сквозь окно. Она несколько раз моргнула, чтобы прийти в себя после сна и замерла. Михо всё так же обнимал её со спины, его дыхание щекотало ей кожу на чувствительной шее. Чонха вспомнила минувшую ночь и к лицу прилил румянец стыда и такого, уже привычного, отвращения к самой себе. Каждый раз она забывала обо всём, стоило только королю прикоснуться к её телу. И каждый раз отдавалась ему, не раздумывая. Это так раздражало её в самой себе. Она чувствовала свою беспомощность и отсутствие даже намёка на стойкость.
Кое-как выбравшись из тёплых объятий, Чонха подошла к манежу. Бэкхён всё ещё спал, да так сладко и мирно, что все мрачные мысли тут же улетучились из головы новоиспечённой матери. С самого начала своей беременности королева знала, что её ребенок будет спасением и утешением для неё.
Михо заворочался в постели, перевернулся на другой бок и снова затих. Чонха на носочках прошла в ванную. Ей хотелось как можно скорее смыть с себя остатки прошлой ночи и этого жалкого секса. Но нужно быть тихой, чтобы не разбудить Михо. Она была не готова встретиться с ним сейчас даже взглядом.
Ким Ынхо завтракал на кухне, когда к нему присоединилась его супруга. Ким Ынха была миниатюрной девушкой и торчащий аккуратный животик выглядел по-особенному мило.
— Доброе утро, милая, — улыбнулся Ынхо, встал из-за стола и помог ей сесть, отодвинув для неё стул.
— Ты сегодня рано проснулся, — произнесла Ынха.
— Мне не спалось, — уклончиво ответил мужчина, возвращаясь на своё место.
Ким Ынхо всю ночь думал о том, что его будущий ребёнок, если родиться мальчиком, может получить метку Бёнов. Он не желал этого всеми своими фибрами. И даже, порой, мечтал о том, чтобы Бён Михо поскорее отошёл в мир иной. Ведь только со смертью короля метка исчезала, возвращая своему обладателю свободу.
— Как себя чувствует Её Величество? — Ынха искренне уважала королеву и сочувствовала ей. Она, как и каждый в стране, знала о многочисленных похождениях короля. Если бы её Ынхо был таким же, она бы развелась с ним немедля. Но у короля и королевы такой привилегии нет. Каким бы ни был их брачный путь, они обречены на вечную совместную жизнь.
— Я пока не видел королеву, но полагаю, что роды прошли хорошо. Принца нарекли Бэкхёном.
— Какое красивое имя, — улыбнулась Ынха, неосознанно погладив свой живот. — Я хочу назвать нашего сына Чунмёном... если ты не против.
Брови Ынхо приподнялись на мгновение от удивления. Ни он, ни его супруга понятия не имели, кто родится. Но Ынха уже даже подобрала имя. Мужское имя.
— Не удивляйся так, — тихо рассмеялась девушка. — Все говорят, что будет мальчик. Живот у меня небольшой и аккуратный. Бытует такое поверье, что если живот маленький, значит будет мальчик. А если будущая мама теряет форму, и живот выглядит большим и неаккуратным, значит родится девочка.
— Милая, только ты способна верить подобному, — ласково улыбнулся Ынхо. — Неважно, кто у нас родится. Важно, что мы будем любить нашего ребёнка.
Сердце Ким Ынхи затрепетало от нежности и любви к своему супругу. Несмотря на то, что большую часть времени он проводил в королевском доме, он всегда старался одаривать её заботой, лаской и вниманием.
Изначально, как только становилось известно, кто унаследовал метку, мальчика и его родителей переселяли в дом Бёнов. Там будущий Телохранитель проходил соответствующее обучение. Обучались мальчики боевому искусству, умению владеть своей силой, так же Телохранителей обучали грамоте, письму и политике. Потому что в будущем им предназначалось стать правой рукой короля. Ким Ынхо жил с Бёнами до девятнадцати лет. Родители были рядом вплоть до его шестнадцатилетия. Но как только он встретил свой девятнадцатый день рождения, изъявил желание покинуть его пределы и жить отдельно. И так как между Бён Михо и Ким Ынхо была взаимная неприязнь, король даже о причинах такого решения не стал спрашивать. Просто молча подписал указ и отпустил своего телохранителя.
Ынхо вернулся в родительский дом, а спустя год познакомился с Ынхой и влюбился в неё. Они обручились полтора года назад и переехали в новый дом. Благо, жалование Телохранителя короля позволяло жить более чем в достатке, поэтому купить новый небольшой дом не составило труда для Ынхо. И вот, ему двадцать четыре, его супруге двадцать два, и они вот-вот станут родителями. От осознания своего скорого отцовства в груди Ким Ынхо каждый раз трепетало сердце.
— Ынхо? — услышал голос жены мужчина. — О чём ты так сильно задумался? Я тебя дозваться не могла, — озабоченно и немного взволнованно спросила Ынха.
— Прости. Ни о чём важном. Тебе нужно ведь сегодня к врачу, верно?
— Ты совсем стал забывать всё, мой любимый муж, — тёплая ладонь накрыла руку Ынхо, которая замерла с вилкой в ней. — Сегодня я никуда не иду. Буду отдыхать дома и читать.
— Извини, — с горечью произнёс Ынхо. Он отложил вилку в сторону и крепко сжал любимую руку. В последнее время мужчина часто выпадал из реальности. Сказывалась служба Бёнам и метка. Порой ему хотелось содрать её со своей шеи собственными руками, если бы это могло избавить его от участи охранять Его Величество. — Мне пора. Я постараюсь вернуться сегодня пораньше.
— Хорошо, буду ждать, — улыбнулась Ынха.
Ынхо встал из-за стола, подошёл к супруге и оставил лёгкий трепетный поцелуй на её пухлых губах. Как бы ему хотелось проводить все свои дни и ночи рядом с ней.
Михо проснулся слишком резко, будто кто-то выдернул его из сладкого сна. Он вспомнил, что ему что-то снилось, что-то малоприятное, но не смог вспомнить, что именно. В постели был только он. Король осмотрелся в поисках своей супруги, но в покоях никого больше не было. Мужчина приподнялся и заглянул в манеж, но и сына тоже в нём не оказалось. На короля нашло дурное настроение. Он стиснул челюсть и рывком стянул с себя одеяло. Не найдя своей одежды на полу, куда он бросил её этой ночью, он вновь почувствовал лёгкое раздражение. Но стоило его взгляду обнаружить её, аккуратно сложенную в кресле, как все "тучи" над ним рассеялись. Это Чонха бережно сложила его вещи. Михо настолько досконально знал каждую её привычку и движение, что с лёгкостью мог определить, служащие убирали или его супруга. Он быстро оделся и вышел из покоев.
Королева сидела на кухне с Бэкхёном на руках. После родов и бурной постыдной ночи в ней проснулся дикий голод. Когда ей приносили вчера обед и ужин, она отказывалась есть, потому что ничего в горло не лезло. Чонха понимала, что это неправильно, что ей нужно питаться, потому что нужно кормить Бэкхёна грудью, но заставлять себя не хотела. Зато сейчас ей казалось, словно она могла бы съесть и первое, и второе, и даже десерт за раз.
— Ваше Величество, ваш завтрак готов, — Ли Дасом самолично приготовила для королевы лазанью и свежевыжатый апельсиновый сок. Завтрак должен быть лёгким, чтобы потом не было тяжести весь день.
— Спасибо тебе, Дасом. Не знаю, что бы я без тебя делала, — поблагодарила с лёгкой улыбкой Чонха.
— Бросьте, — отмахнулась женщина, — мне только в радость готовить для Вас, моя королева. Но годы берут своё. Боюсь, скоро придётся искать повара.
— А как же До Хару? — удивилась Чонха.
— У Хару умерла дочь прошлой ночью, — тихо произнесла Дасом. Она не собиралась рассказывать печальные новости королеве так скоро, но и врать, увиливать от ответа тоже не имела права.
— Боже, — прижала крепче к своей груди Бэкхёна королева. — Что случилось?
— Она долго болела, и вот бедняжка отмучилась. Не стоит так сильно переживать, Ваше Величество, — тут же заверила Дасом. — До Хару сказала, что так даже лучше. Потому что дочь мучилась от ужасной боли, не могла спать, едва могла ходить. Порой, смерть, пусть даже и такая ранняя, благословение.
— Наверное, ты права... Но я даже представлять не хочу, что бы чувствовала я, если бы...
— Даже произносить этого не смейте, — строго наказала женщина. — С Его Высочеством всё будет хорошо!
На какое-то время они обе замолчали, потому что Чонха принялась за свой завтрак, передав Бэкхёна в надёжные руки женщины. А потом королева вспомнила, что у их, теперь уже бывшей поварихи, остался внук. Она не знала точно, сколько ему лет, но то, что мальчик остался теперь и без матери, удручало королеву.
— Скажи, как зовут внука До Хару? — спросила Чонха, откладывая столовый прибор.
— Кёнсу. Ему сейчас два года, кажется.
— Жаль малыша. Он практически сиротой остался. Хару уже немолода. Надеюсь, она проживёт еще лет десять хотя бы.
— Я уже сказала ей, что если с ней что-нибудь случится, я позабочусь о Кёнсу. Пусть своих детей я не смогла завести, но мне не привыкать растить чужих.
Бён Чонха с сочувствием посмотрела на женщину, которая почти всю свою жизнь посвятила семье Бён. Ли Дасом так и не вышла замуж. Чонха не знала, то ли Дасом сама так решила, то ли ей не позволили, но факт оставался фактом — смотрительница дома Бёнов была одинока во всём этом мире. Но даже несмотря на это, глядя на то, каким ласковым взглядом она одаривала Бэкхён~и, казалось, что её полностью устраивала её жизнь.
Михо вошёл на кухню и застал эту картину. Чонха и Дасом не сразу его заметили, поэтому он воспользовался моментом, чтобы задержать свой взгляд на королеве. Её щеки покрывал лёгкий здоровый румянец, тёмно-синее платье, как и всегда, изысканно подчёркивало её стройную фигуру и острые плечи, и лишь ключицы едва выглядывали из неглубокого выреза. Когда-то он горячо любил всё это в своей супруге. И даже сейчас, на мимолётное мгновение в его голове проскользнула мысль о том, что всё можно вернуть. Забыть о любовницах и погрузиться в пучину чувств и эмоций к Чонхе. И лишь подумав о чувствах, Бён Михо с горечью и осадком на сердце осознал, что их нет уже давно.
— Ваше Величество, — поприветствовала Ли Дасом короля, склонив голову. Так как её руки были заняты качанием принца, она позволила себе не вставать со своего места.
Чонха же замерла, словно увидела перед собой хищника. Дыхание сбилось, сердце пропустило удар и к лицу прилил яркий румянец. Михо забавляла её реакция на его появление. Так было всегда после секса. Хоть и женаты они почти десять лет, и провели не один десяток ночей в одной постели, королева продолжала смущаться, словно только вчера лишилась девственности. Конечно же, Михо не знал истинных причин смущения Чонхи. Если бы знал, злился бы, и даже вполне возможно, что устроил бы скандал.
— А где Хару? — поинтересовался мужчина, присаживаясь на соседний стул рядом с Чонхой.
— Я просила передать вам, что госпожа До Хару боле не сможет быть вашим поваром, — ответила Дасом.
— Мне ничего такого не говорили, — чёрные брови сошлись на переносице. — Что за причина в таком резком уходе?
— Скончалась её дочь, оставив своего двухлетнего сына на Хару. Поэтому она не может продолжать находиться здесь.
Михо о чём-то задумался, постукивая указательным пальцем по столу. Чонха продолжала хранить молчание. Её мысли были заняты поисками ответа на вопрос, когда она начала чувствовать стыд после секса со своим супругом? Это началось далеко не сразу после первой его интрижки и даже не после третьей. Так когда же ей стало противно от самой себя?
— А что, если До Хару со своим внуком переедет жить сюда? — вдруг произнёс Михо, чем сильно удивил королеву и смотрительницу.
Лет пять назад подобное предложение воспринялось бы ими как само собой разумеющееся, потому что в юности Бён Михо был достаточно добрым и сердобольным парнем. Но всё это испарилось быстро и резко. Король становился всё жёстче, чуткость и сочувствие к кому-либо тоже исчезли без следа.
Королева едва не поперхнулась маленьким кусочком лазаньи, услышав вопрос мужа. Ли Дасом и вовсе приоткрыла рот, неосознанно явив Его Величеству свои эмоции.
— На тебя посмотреть, так я вообще не способен ни на что хорошее, — бросил задетый реакцией женщины король. — Она столько лет провела на этой кухне, и только ей я могу доверять. Кого ты найдёшь на её место, Ли Дасом?
— Прошу прощения, Ваше Величество, — склонила голову смотрительница, ясно чувствуя свою провинность. — Я встречусь с ней сегодня и обговорю Ваше предложение.
— Уж будь добра сделать это до того, как нужно будет подавать обед. Чонха, — Михо повернулся к супруге, обратившись неформально. Он напрочь позабыл о правилах и этикете. Возможно, виной всему именно прошедшая ночь. Потому что, несмотря на отсутствие былых чувств к королеве, у мужчины всё равно продолжало трепетать сердце.
Королева вновь была удивлена, услышав своё имя из его уст. Ли Дасом, которая с годами научилась молниеносно чувствовать атмосферу и улавливать нужный момент, тихонько встала из-за стола, прижала к себе принца покрепче и удалилась, тихо бросив, что пойдёт прогуляется с Его Высочеством в саду.
Бён Чонха беспомощно проводила женщину и сына отчаянным взглядом. Ей так не хотелось оставаться с Михо наедине.
— Чонха, — вновь позвал мужчина, коснувшись её острого подбородка и развернув лицо королевы к себе. Она даже не успела ничего сказать, как её губы вовлекли в ласковый и нежный поцелуй. Сердце снова предательски запорхало в грудной клетке, отчаянно ударяясь о неё. — Спасибо за то, что позволила остаться сегодня ночью с тобой, — прошептал Михо, оторвавшись от пухлых губ жены.
Королева понятия не имела, что на это ответить. Сказать что-либо в данной ситуации было почти нереально. Ведь, по сути, её никто о разрешении и не спрашивал. Но со стыдом она признавала, что ей было невыносимо хорошо чувствовать Михо в себе, ощущать страсть в каждом движении и касании.
Не получив никакого ответа, король поднялся со стула, с лёгкостью взял королеву на руки и усадил её на стол. Она едва не задела тарелку, в которой осталась недоеденная лазанья.
— Михо! Что ты творишь?! — возмутилась Чонха, ошарашено глянув на мужа.
— Сам не знаю, — на выдохе произнёс мужчина и снова впился в её губы жадным безапелляционным поцелуем.
Ли Дасом вышла в сад и улыбнулась. На улице стояла прекрасная солнечная погода. Некоторые цветы уже начали распускаться и благоухали, приятно раздражая рецепторы обоняния.
— Дышите полной грудью, юный принц, — указательный палец едва-едва коснулся маленькой щёчки на милом личике Бэкхён~и.
Ким Ынхо как раз шёл им навстречу и остановился. Вчера ему не довелось увидеть Наследного принца, но завидев его сейчас, его накрыли разные эмоции. С одной стороны, ему искренне хотелось улыбнуться, потому что Ынхо любил детей. Но зная, что это кровь и плоть Бёнов, едва зародившееся чувство трепета тут же погасло.
— Доброе утро, Ынхо, — улыбнулась женщина Телохранителю короля.
— Доброе утро, госпожа Ли, — учтиво склонил голову мужчина.
— Ты ведь ещё не познакомился с Его Высочеством? — продолжала улыбаться Дасом. — Подойди поближе.
Ким Ынхо совершенно не горел желанием этого делать, но показывать своё недовольство было бы нетактично. Всё же он слишком хорошо воспитан, чтобы вот так открыто демонстрировать свою личную неприязнь.
Ынхо подошёл даже ближе, чем собирался и, наконец, увидел крохотные глазки и носик. Чёрные глаза смотрели прямо на него, а длинные ресницы, обрамлявшие их, завораживали своей красотой. И пусть принцу всего сутки от роду, мужчина чётко видел в нём слияние красоты Бён Михо и Бён Чонхи. Не нужно иметь даже дара предвидения, чтобы понять, каким красивым вырастет Бён Бэкхён.
— Ну-ка, держи его, — Дасом вдруг неожиданно протянула ему принца, что Ынхо даже отказаться не успел, машинально взял его в руки и застыл. — Я знаю, что тебе не по душе наш король. Я так же знаю, что ты хочешь свободы... Но просто взгляни на это дитя. Он ни в чём не виноват. Он совсем не знает этот мир и какие люди в нём живут. Если Его Высочество будет окружён заботой, лаской, любовью и вниманием, он вырастет хорошим человеком.
Пока она говорила, Ынхо смотрел на принца, словно завороженный. Бэкхён был на удивление тихим и спокойным. Казалось, будто его вовсе не волновало, в чьих руках он находился. Он просто хлопал своими глазками-бусинками и смотрел на мужчину. И как бы Киму ни хотелось оставаться таким же отстранённым и равнодушным, он не смог. Его губ коснулась тёплая улыбка, а палец сам потянулся к крохотной ручке. Возможно, Ли Дасом была права? Возможно, принцу просто нужно правильное окружение, чтобы стать достойным человеком.
Михо сжимал узкую талию королевы, жадно терзал её опухшие губы и тихо стонал в поцелуй. Он понятия не имел, что с ним творилось в данный момент, но чувство ненасытности буквально поглотило его с головой.
— Михо... Михо, прошу, остановись, — взмолилась Чонха, чуть оттолкнув мужчину от себя.
— Я хотел бы внемлить твоим просьбам, но не могу, — прошептал Михо, снова сдавливая в своих объятиях изящную фигуру королевы.
— Ваше Величество! — чуть повысила голос королева, с трудом взяв себя в руки. — Вы можете сколь угодно распускать руки подобным образом со своими пассиями! Я не одна из них! Я Ваша королева! Проявите хоть каплю уважения!
Бён Михо словно ледяной водой окатили. Он замер. В голове тут же прояснилось. В секунду возникшая злость от упоминания королевой его любовниц быстро уступила место осознанию, что она права.
— Прости... Я... Я не знаю, что на меня нашло... — пожалуй, это впервые за последние пару-тройку лет, когда Чонха видела супруга таким потерянным и виноватым. — Ты права. Я должен держать себя в руках.
— Всё, что Вы хотите сделать со мной, должно оставаться в пределах моих покоев, Ваше Величество. Я хочу... сохранить хотя бы остатки своего достоинства.
Королева снова мягко оттолкнула супруга, неловко сползла со стола и вихрем удалилась. Бён Михо остался стоять на том же месте, зарывшись пальцами в свои волосы. Он так давно не испытывал этого животного чувства страсти и желание обладать королевой, что в сознании все помутилось. Это действительно было странно и для него, и для неё.
Чонха выбежала на улицу и направилась в сад. Но увидев, как Ким Ынхо улыбается её сыну, застыла на полушаге. Она не могла припомнить, видела ли она вообще улыбку на этом суровом лице. Оказалось, что улыбающийся Ынхо гораздо красивее и приятнее, нежели Ынхо, который всюду сопровождает короля.
— Доброе утро, Ынхо, — тихо подошла Чонха.
— Ваше Величество... — на лице мужчины отразилось замешательство. Казалось, он не знал, куда себя деть и как объяснить, почему Его Высочество находился у него на руках.
— Всё хорошо, — улыбнулась королева, встав рядом с Ли Дасом. — Я сегодня, кажется, впервые увидела твою улыбку... Мне приятно, что мой сын стал её причиной.
Ынхо так и стоял, удивлённый и растерянный. Пожалуй, Бён Чонха была единственной из династии Бён, к которой он не испытывал неприязни и ненависти. Еще была Хэин, сестра короля, но принцесса была взбалмошной и обладала не самым лучшим характером.
— Мне кажется, Его Высочество похож на обоих своих родителей, — тихо произнёс мужчина.
— Правда? — просияла королева. — Каким бы ни был мой супруг... Он красивый мужчина. И если Бэкхён унаследует его красоту, я буду только рада.
— Ваше Величество, Ваша красота тоже необычна и прекрасна... Так что, Наследному принцу в любом случае суждено быть красивым человеком.
Королева тихо рассмеялась, поблагодарив Ынхо за комплимент.
Бён Михо наблюдал эту картину с высоты балкона на втором этаже. Он поднялся в кабинет, но решил подышать весенним тёплым воздухом. И увидев спокойную и расслабленную королеву в обществе Ким Ынхо, в груди что-то противно заскрежетало. Неужели это ревность постучалась в молчаливое сердце короля? Он бросил ещё один недовольный взгляд в их сторону и вернулся за свой стол.
Дела страны боле не могли ждать. Всё то время, что Бёны правили и правят страной, каждый король пытался наладить связи с другими странами. Но это плохо получалось, так как посыльные часто пропадали по пути, даже не дойдя до пункта назначения. Бён Михо в детстве часто читал то ли сказку, то ли чьи-то дневниковые записи о том, что очень давно, много лет назад, маги обладали силой передвижения из одного места в другое за считанные секунды. Сам же Михо никогда, ни единого раза за свои двадцать девять лет не встречал такого мага. Вообще, надо отметить, что с каждым новым десятилетием разнообразие магических сил становилось всё беднее и беднее. Видящих вообще можно было сосчитать на пальцах лишь обеих рук, и то, останется парочка "лишних". Силы, связанные с природой, почти канули в лету. Кажется, ещё в детстве деда Михо последние маги, обладающие силой ветра, или молний, отошли в мир иной. И это лишь то, что касалось Кореи. Как дела обстояли во внешнем мире, было известно очень плохо.
Более менее наладить скудные связи удалось лишь с Китаем и Японией. Но уклад жизни этих двух стран отличался от корейского. Во-первых, у них не было ни королей, ни королев. В этих странах "у руля" стояло по 10-15 человек. Они отвечали за всё: за безопасность граждан, за провизию, за воду и обеспечивали практически каждый дом теплом в холодное время года. И поначалу Михо был очень удивлён, даже несколько возмущён подобному явлению. Но ему хватало ума и мудрости, чтобы не встревать в чужое "болото". Единственное, Король Кореи очень опасался, что жители его страны прознают о жизни в Японии и Китае и устроят бунт. Он прекрасно знал отношение к себе своего народа. Правда, не он такую славу себе заработал. И даже не его отец. Но расплачиваются, как говорится, всегда будущие поколения за грехи своих предков. И сейчас, когда у него родился сын, Бён Михо очень надеялся, что его ребёнок познает и почувствует хотя бы чуть меньше необоснованной злости и ненависти.
Король сидел за своим столом, читал отчёты и ждал, когда же его Телохранитель явится. Ему очень не понравился тот факт, что Ким Ынхо рядом с его супругой и сыном выглядел как обычный мальчишка. Зато при виде короля на его лице так и читалось презрение. Чем оно было вызвано, Король тоже не знал. Но, скорее, просто пытался закрыть глаза на то, что творил в юные годы.
В дверь три раза постучались с характерной паузой между каждым стуком. Так стучался только один человек. Ким Ынхо. Это была его идея. Он хотел, чтобы Его Величество всегда знал, кто стоит за дверью и без тени страха за свою жизнь свободно мог её открыть. Но Бён Михо не оценил этого жеста заботы о своей персоне, поэтому никогда не обращал внимание. Кто же знал, что с годами король машинально станет ощущать внутреннее спокойствие, слыша этот стук в дверь.
Ынхо вошёл в кабинет, остановился в метре от стола Его Величества и слегка поклонился.
— Приветствую Вас, Ваше Величество, — безэмоционально произнёс Ынхо.
— Почему-то с моей супругой и сыном ты любезнее и приветливее, — усмехнулся мужчина.
— Прошу меня простить, — снова склонил голову Ынхо, но в его голосе не чувствовалось и сотой доли раскаяния.
— Неважно. Если мой сын не будет расти в ненависти, мне будет этого достаточно. Ты можешь презирать меня, сколько твоей душе угодно. Но Бэкхён не сделал ничего плохого...
Ким Ынхо свёл брови к переносице, нахмурившись. С Его Величеством у них подобных разговоров никогда не было. Никаких личных тем. Только политика, страна, указы и защита королевской семьи. Поэтому парень даже не знал, как реагировать на этот порыв короля.
— Я только что изучил отчёт, который принёс мне посыльный. Ни Китай, ни Япония не имеют особого интереса в сотрудничестве с Кореей. Для них по сей день странно, что в нашей стране патриархат. Но нам необходимо это сотрудничество. Запасы страны истощаются слишком быстро. И пополнять их нечем.
Михо встал из-за стола, спрятал руки в карманы брюк и подошёл к открытой двери балкона. Он чувствовал, знал, что если ничего не сделает, его дни как короля, да и просто человека, сочтены. Народу не нужен человек у власти, который ничего не может. Он это понимал как никто другой.
— У Вас есть какие-нибудь идеи, Ваше Величество? — на этот раз в голосе Кима слышалось волнение.
— Если честно, ни одной, — вздохнул король. — Мой отец пытался что-то изменить и у него не вышло. Теперь пытаюсь я. И у меня тоже ничего не выходит. Нам необходимо вернуть электричество, понимаешь? — повернулся Михо к своему телохранителю и посмотрел точно в глаза. — Без него мы обречены.
— Ваше Величество, до появления всех этих благ человечество вполне справлялось и выживало... Не думаю, что всё настолько плохо, — голос Ынхо был тихим, но уверенным. Хотя оба мужчины понимали, Ким Ынхо лукавит. Потому что короля нужно поддерживать, а не вводить в ещё большую панику и тревогу.
— В отчёте сказано, что в Китае частично восстановлено электричество и некоторая техника. Но только в маленьких городах. Нам нужно узнать, как они это сделали. Потому что мы, мои и твои предки, имея на руках все записи и формулы, не смогли продвинуться ни на миллиметр.
В редких случаях, как в этот раз, Ким Ынхо полностью соглашался с Его Величеством. Без электричества и техники было очень тяжело. Хотя, казалось бы, и он, и даже его отец выросли уже в новое время, когда ничего из прошлого современного мира не осталось. Но зато остались записи, остались истории прошлых поколений, которые передавались из уст в уста новым. И каждый раз дети слушали эти истории как сказку. Ну кто поверит, что в небе летали железные птицы, что можно было поговорить с человеком из любой точки мира лишь при помощи какого-то куска металла? Дети не верили, а люди постарше знали — раньше так было. Отсюда и Ким Ынхо, и Бён Михо, и остальные их ровесники испытывали какую-то непонятную тоску по прекрасному прошлому, в котором даже не были.
— Может быть у них есть маги с соответствующими силами? — предположил Ынхо.
— Я уже ничему не удивлюсь, — Михо вновь вернулся в своё кресло и откинулся на его спинку. — Япония, судя по всему, тоже не в курсе. Получается, китайцы решили оставить и нас, и их в стороне. Наверное, я бы сделал так же. Потому что обладание электричеством и техникой даёт тебе преимущество и небывалую власть...
— Я постараюсь что-нибудь выяснить, Ваше Величество, — заверил короля Ким.
— Как бы странно это от меня ни звучало, но я надеюсь, что тебе это удастся.
Ынхо поклонился королю и вышел из кабинета. Михо ещё какое-то время смотрел на закрытую дверь, за которой скрылась широкая спина его телохранителя. Внезапно король задумался, почему все крупные династии настолько враждебны по отношению друг к другу. Как-то вечером дед Михо, находясь уже при смерти в постели с тяжёлой формой болезни, которую не мог вылечить ни один маг-целитель, сказал, что если бы был кто-то, кто на сто процентов подошёл бы на роль правителя, он отказался бы от трона, не раздумывая. Но, по факту же, все и каждый умели лишь сеять смуту и сомнения, не предлагая ни единого варианта решения проблем страны.
Вот уже около пятидесяти лет династия Бён не принимала во внимание мнение "пустых", полагая, что обычные смертные не несут никакой пользы, а лишь расходуют ресурсы государства. Но что, если попробовать найти среди соотечественников настоящих гениев? Ведь, судя по сохранившимся записям, "пустые" активно участвовали в создании технологий, лекарств, делали громкие открытия. Даже полёты в космос были достигнуты благодаря умам обычных людей.
— Ваше Величество! — в дверь постучались, и это вмиг развеяло все размышления в голове короля.
— Войдите!
Ли Дасом в сопровождение ещё нескольких служащих вошла в кабинет и едва склонила голову.
— Я не хотела бы прерывать важные дела Вашего Величества, но вопрос о представлении Его Высочества сейчас стоит на первом месте. Чем скорее мы покажем наследного принца народу, тем лучше для его будущего, — спокойный монотонный голос женщины внушал непонятную уверенность в то, что бал в честь Бэкхёна действительно сможет решить если не все, то треть проблем короля и Кореи.
— И что ты предлагаешь? — правая бровь короля изогнулась в вопросе.
— Я предлагаю в этот раз пригласить не только членов семей династий, но и тех, кто не входит в их число. В нашей стране достаточно "пустых", которые ведут успешный бизнес, также есть и представители семей, в которых рождён всего один маг. Как бы сильно люди ни ненавидели королевскую семью, глядя на младенца они не смогут сдержать положительных эмоций.
Дасом замолчала. Её подчиненные во все глаза смотрели на короля и следили за его эмоциями на лице. Бён Михо же вновь погрузился в свои раздумья.
Возможно, старуха права. Хуже того, что уже есть, быть не может. Бэкхёна уже многие ненавидят по умолчанию. С годами эта ненависть будет лишь расти. С момента, как Бёны захватили власть, короли тщательно прятали своих детей, редко выпускали за пределы особняка, дожидаясь их совершеннолетия. Может, в этом и был корень проблем? Может именно потому, что народ не знал своего будущего правителя, и расползались омерзительные слухи и необоснованная, ничем неподкреплённая злоба?
Ли Дасом не торопила короля с ответом, так как буквально могла слышать, как крутятся шестерёнки в его голове. Михо, которого она вырастила, никогда не был глупым и недалёким. Наоборот, ещё будучи мальчиком, он проявлял незаурядные способности своего мозга. Поэтому она была уверена, что король одобрит её предложение. Но, естественно, это будет на его условиях.
— Госпожа Ли, — нарушил тишину Бён Михо, — я даю вам неделю на то, чтобы вы узнали, кто из "пустых" проявляет свой ум наиболее ярко. Я хочу, чтобы в дом королевской семьи были взяты обычные люди для службы. Все, кто выделяется глубокими познаниями и умениями в области физики и химии должны явиться сюда для аудиенции со мной и королевой. Что касается бала по случаю рождения наследника... Я согласен с твоими доводами. Но королевская охрана должна тщательно проверить каждого, кто переступит порог этого дома.
— Как прикажите, Ваше Величество, — Дасом едва ли могла сдержать довольную улыбку на своих губах. Что было замечено и королём, но он решил сделать вид, что ничего не видел.
— Как себя чувствует Её Величество и наследный принц?
— Они всё ещё гуляют в саду, Ваше Величество. Погода благоволит к прогулкам на свежем воздухе. Наследному принцу это пойдёт на пользу.
— Хорошо, ступайте по своим делам, — Михо вернулся к бумагам на своём столе, а Дасом с подчинёнными тихо удалились, дабы боле не беспокоить короля своим присутствием.
Ким Ынхо вошёл в свой кабинет, который находился по соседству с кабинетом короля. По убранству он не уступал ему. Как ни странно, но личная неприязнь Бён Михо к Ынхо никак не отражалась на качестве жизни телохранителя в королевском доме.
На столе Кима лежали копии отчётов, о которых говорил Бён Михо. Порой, Ынхо подмечал в них то, что мог упустить Его Величество, поэтому мужчина тут же принялся за их изучение. Благо страны, светлое будущее, мир над головой — всё это волновало Ынхо не меньше короля, потому что на свет вот-вот родится его первенец, и как любому отцу, Ынхо хотелось, чтобы его дети жили в лучшем мире, чем жил он.
Киму сразу показалось странным то, что их посыльный не узнал ровным счётом ничего, что могло хоть как-то быть полезным. О том, что в некоторых районах Китая есть электричество догадывались и Бён Михо, и Ким Ынхо, и некоторые советники короля. Возможно ли, что посыльного подкупили на той стороне, чтобы он не разглашал информацию? И если такое имело место быть, что король мог бы ему предложить такого, чтобы тот всё рассказал? По-видимому, ничего равноценного.
Ынхо погряз в отчётах, совершенно позабыв о времени и о том, что обещал своей супруге вернуться домой пораньше.
Королева сидела на скамье, скрытой множеством кустовых роз. Здесь воздух казался чище и приятнее за счёт благоухания цветов. Маленький Бэкхён тихо сопел у неё в руках. Его даже не тревожило солнце, лучи которого ласкали его крохотное личико. Чонха улыбалась, глядя на сына. Она всё ещё не верила в своё счастье. Не верила, что стала матерью.
— Ваше Величество, — тихо подошла к королеве ли Дасом, — король дал мне неделю на подготовку к балу. На этот раз людей будет больше и не все они будут из династий магов.
— Он согласился? — удивилась королева, округлив глаза.
— Да, — просияла женщина. — Что-то мне подсказывает, что с рождением Его Высочества многое поменяется в нашей стране.
— Лишь бы мой сын был здоров и счастлив. Большего мне не нужно.
— Безусловно, моя королева. Но, к сожалению, для наследного принца здоровье и счастье ещё не всё, что важно.
Бён Чонха ничего не ответила на слова Дасом. Нечего было отвечать. Будь Бэкхён обычным ребёнком, здоровья и счастья было бы предостаточно. Но Бэкхён являлся наследным принцем, а значит, на его маленькие плечи уже возложили большую ответственность. Королеве осталось только молиться о том, чтобы всё у её сына складывалось хорошо.
На следующий день Ли Дасом отправилась в город для разведки. Несмотря на то, что она большую часть своей жизни прожила в королевском особняке, её всё равно уважали среди обычных людей. По каким-то причинам имя госпожи Ли не мешали с грязью и не относились к женщине враждебно. Может быть это из-за того, что она сама "пустая", а может потому, что Дасом никогда не зазнавалась, никто не знал. Это просто было фактом.
— Ох, госпожа Ли! — встречать дорогого гостя вышла женщина, лет на десять младшее неё. — Какая честь видеть вас в нашем скромном доме, — улыбка хозяйки была искренней и радушной.
— Добрый день, Шусынь, — улыбнулась в ответ Дасом. — Как поживаешь?
— Потихоньку, госпожа. Проходите, не стойте в дверях, — Шусынь пропустила женщину в дом и закрыла за ней дверь. — Что привело вас к нам в столь чудесный солнечный день?
— У меня важное поручение от короля, Шусынь. И я пришла к тебе, чтобы поделиться этой новостью.
Чжань Шусынь не была кореянкой. Она сбежала сюда лет двадцать назад из Китая. Причин побега она никому не рассказывала, но здесь, в Сеуле, никто особо этим и не интересовался.
— Что за новость? — в голосе женщины проскользнула дрожь.
— Ты рассказывала мне, что твой сын очень умный мальчик, что тянется к знаниям и у него неплохо получается.
— Д-да...
— Я бы хотела пригласить вас с ним в особняк на аудиенцию к королю и королеве.
— Зачем? — лицо Шусынь стало белым, как полотно, в глазах искрил лихорадочный страх.
— Прошу тебя, успокойся, — Дасом осторожно взяла трясущиеся руки женщины в свои и едва сжала их. — Наш король хочет, чтобы обычные люди также имели возможность участвовать в улучшении жизни страны. Ведь когда-то все мы жили в мире и без разделения на сильных и слабых.
— Госпожа Ли... Не поймите меня неправильно, но я всеми фибрами не желаю посещать поместье короля... А вдруг он отнимет у меня сына и я его больше не увижу?
— Шусынь...
— Мама, — из соседней комнаты вышел юноша, лет восемнадцати, не больше. — Почему ты так напугана?
— Ох, сынок...
— Ты прекрасно знаешь, что мы долго не протянем на твою зарплату. А если мои навыки и знания будут полезны Его Величеству, то и жить нам будет легче. Разве нет?
— Шисуй, милый... Ты ещё слишком юн, чтобы рассуждать о таких вещах.
— Я уже достаточно взрослый, чтобы понимать такие вещи. Госпожа Ли, когда нас ждёт король?
— Пятнадцатого мая состоится бал по случаю рождения принца. Вы приглашены.
— Но.. Как же мы пойдём? Нам даже нечего надеть по такому случаю! — ахнула Шусынь, прикрыв рот рукой.
— Об этом я позабочусь, — успокоила её Дасом. — Что ж, раз вопрос решен, мне нужно выдвигаться дальше.
Ли Дасом покинула дом Шусынь с улыбкой. Она очень хотела верить в то, что у этих людей жизнь действительно станет лучше.
Помимо того, что ей предстояло отыскать самородков, женщине было поручено разнести приглашения лично трём основным династиям. О, Пак и Ким являли собой истинную власть, граничащую с властью Бёнов. И если бы они действительно решили устроить переворот, с лёгкостью одержали бы победу. Но благо для Бёнов, эти три семьи не ладили между собой, и ни о каком союзе речи даже не могло быть. Только это спасало страну от ещё одной кровопролитной борьбы.
Первыми в списке были Паки. Самая демократичная и приземлённая династия магов, которая жила обычной жизнью, не имела слуг, работала наравне с "пустыми" и гордилась этим. Немудрено, что среди простого народа Паки были самыми уважаемыми.
— Госпожа Ли, — удивилась неожиданному визиту Пак Соль Чжу, открыв дверь.
— Здравствуйте, госпожа Пак, — учтиво поклонилась Дасом. — Прошу простить меня за столь неожиданный визит. Я принесла вам приглашение на бал по случаю рождения наследного принца.
Пак Соль Чжу едва изменилась в лице, услышав о новорождённом принце. Но всеми силами старалась не показать своей неприязни.
— Я знаю, что вы навряд ли горите желанием вести светские беседы с Её Величеством, и уж тем более лицезреть Его Величество... Но я прошу вас быть более благосклонной к юному принцу. Он только-только пришёл в этот мир и не сделал ничего плохого никому из людей. Прошу вас, проявите доброту своего сердца к Его Высочеству.
— Госпожа Ли, не мне вам объяснять, почему моя семья десятилетиями избегает даже находиться в одном помещении с Бёнами. Помнится, Бён Михо тоже ничего плохого не сделал, когда родился. И что мы имеем сейчас? Ничего хорошего он тоже не сотворил.
— Госпожа Пак, — протянула конверт с приглашением Дасом, — можете хотя бы подумать над приглашением?
Умоляющий тон Ли Дасом немного вывел из равновесия Соль Чжу. Эта женщина не была и близко такой же, когда приносила в их дом приглашение на бал по случаю рождения Бён Михо. Что такого особенного в сыне короля, что она готова умолять о присутствии Паков на этом балу?
— Хорошо. Я подумаю. Но никаких обещаний давать не буду.
— Я уже признательна вам за этот ответ, — поклонилась Дасом и спешно удалилась.
Соль Чжу вернулась в дом, бездумно разглядывая конверт у себя в руках. Навстречу ей выбежал её сын, радостно размахивая рисунком. Она машинально погладила его по голове и ушла на кухню. Ей действительно придётся подумать, потому что в семье Пак никогда не бросали слова на ветер.
Ли Дасом остановилась у скамьи, чтобы передохнуть. Для встречи с представителями династий требовались не только моральные силы, но и физические. И лишь потому, что её уважали, дверь не закрывали прямо перед её носом. Но вот убедить магов прибыть в особняк... Это было крайне тяжело. Когда родился Михо, только Кимы приняли приглашение и явились на бал. Но у них и выбора не было. Ведь их династия повязана с Бёнами договором. А вот остальных ничего не связывало, поэтому они не посещали никогда подобные мероприятия. И если Дасом удастся убедить все три династии присутствовать, это станет событием века. Ведь крайний раз, когда в одном месте собирались О, Пак, Ким и Бён, была та злосчастная ночь, в которую Бёны одержали победу и провозгласили себя правящей династией.
— Госпожа Ли? — мелодичный женский голос ворвался в мысли женщины и она подняла голову.
— Ох, юная госпожа Ким, — лучезарно улыбнулась Дасом.
— Вам нехорошо? — забеспокоилась Ынха.
— Нет, всё хорошо. Просто присела отдохнуть. Как себя чувствует будущая мама?
— Просто замечательно, — Ынха улыбнулась в ответ и машинально погладила свой живот. — Вы по делам в городе?
— Да. Нужно разнести приглашения на бал.
— Ох, это важное поручение. Ынхо сам передал приглашение Кимам.
— Чем сослужил мне хорошую службу. Обязательно отблагодарю его ромашковым чаем.
— Да будет вам, госпожа Ли, — махнула рукой Ынха, заливисто рассмеявшись. — Что ж, мне пора идти. Не перетруждайтесь почём зря.
— Спасибо за заботу, юная госпожа.
Ким Ынха ушла, а Ли Дасом ещё около десяти минут сидела и собиралась с мыслями. Встреча с О будет самой тяжёлой. Из-за болезненного прошлого в этой семье ненависть к Бёнам была сильнее прочих. О случившемся почти сто лет назад никто не любил говорить, но Бёны и О всегда знали, что произошло в ту роковую ночь.
Дасом долго ждала, пока ей откроют. В какой-то момент она решила, что её просто проигнорируют и ей придётся уйти, так и не встретившись ни с кем из династии. Но в последний момент раздался щелчок и дверь открылась. В проеме показалась миниатюрная О Лиён с ребёнком на руках.
— Здравствуй, Дасом, — вздохнула женщина и сделала шаг в сторону, чтобы впустить Ли. — Я догадываюсь, зачем ты здесь. И, думаю, ты также догадываешься, каков будет наш ответ.
— Здравствуй, Лиён, — всё, что успела сказать женщина, потому что неожиданно ребёнок в руках хозяйки дома потянулся к ней и едва не упал. Дасом в последнюю секунду перехватила его и прижала к груди, где бешено колотилось уже немолодое сердце.
— Боже! Сехун~а! Ну что же ты творишь?! — Лиён тут же поцеловала его в макушку, совершенно не заботясь о том, что посторонний человек держал её сына у себя на руках.
— Ничего страшного, — выдохнула Ли Дасом. — Дети меня любят и часто тянутся ко мне.
О Лиён лишь вскользь бросила на неё свой взгляд и прошла дальше, на кухню. Дасом последовала за ней, воркуя с маленьким Сехуном.
— Ему уже два года, да?
— Да, исполнилось в прошлом месяце. Присаживайся, Дасом. Чай или кофе?
— Чай, если можно, — кивнула в знак благодарности женщина.
Пока хозяйка занималась завариванием чая, Дасом разглядывала ребёнка в своих руках и улыбалась. Мальчик был очень красивым с необычайно длинными ресницами и пухленькими щёчками. А глаза, словно чёрные жемчужины, излучали радость и безмятежность.
— Прошу, угощайся, — Лиён поставила перед ней кружку с ароматным зелёным чаем и села напротив.
— Благодарю, — улыбнулась Ли.
— Ты принесла приглашение, ведь так?
— Верно.
— Моя семья и в прошлые разы отказывала. Почему Михо продолжает эту нелепую традицию?
— Потому что он стал отцом. И не хочет, чтобы жизнь его сына была похожа не его собственную.
— Не очень веский аргумент, — скептически заявила Лиён. — Бён Нахён, его дед, тоже преследовал "благородные" цели, если ты помнишь.
— Прошу, не сравнивай их двоих и их мотивы, Лиён. Его Величество мало что общего имеет со своими отцом и дедом. Он... больше похож на Михо старшего.
— И что это должно значить? — в груди Лиён возник огонёк ненависти. — Это должно меня утешить? Или мою семью? Вся династия по сей день с ужасом вспоминает, что случилось...
— Не пугай своего сына, Лиён, — остановила её Дасом.
Сехун замер в руках женщины и во все глаза смотрел на мать, которая буквально источала негативную энергию. Госпоже О пришлось приложить немалые усилия, чтобы привести свои эмоции в норму.
— Ответь мне на один вопрос, Лиён, — мягко попросила Дасом. — Ты хочешь, чтобы твой сын и его будущие дети продолжали жить в мире, где кругом доминирует ненависть и жестокость?
— Нет, — моментально ответила О.
— За наследным принцем будущее нашей страны. Моё сердце подсказывает мне, что он изменит целый мир. Но для этого ему потребуется надёжная опора и вера.
— Дасом... — с сомнением и пренебрежением вздохнула Лиён.
— Мне недолго осталось, Лиён. Я чувствую, как мои годы утекают словно вода через пальцы. И последнее, что я хочу сделать, это вырастить наследного принца и знать, что он всё изменит. Я не прошу тебя забыть ту боль, что испытала ваша династия. Но я прошу тебя не перекладывать ответственность за содеянное предками на ни в чём неповинное дитя. Его нарекли Бэкхёном.
Услышав это имя, глаза Лиён наполнились неверием, затем недоумением, а потом они наполнились слезами. Ей словно кислород перекрыли и она не знала, как дышать.
— Чья это была идея? — надломленный шёпот коснулся слуха госпожи Ли.
— Чонха нарекла его так. Сказала, что ей всегда нравилось это имя. Она многое пережила, пока носила под сердцем сына...
— О похождениях Михо не знает разве что дворовая собака, — в привычней манере ответила Лиён.
— Она давно свыклась с этим... Видящие предсказывали, что ребёнок родится мёртвым. Несколько раз из-за волнений королева была на грани выкидыша.
Лиён ничего не ответила, но она соврала бы, если бы сказала, что её материнское сердце не дрогнуло от этой новости.
— Когда-то вы с ней хорошо ладили, пусть и было это в детстве. Окажи поддержку ей и её ребенку. О большем я не прошу.
— ...
Сехун оживлённо вертелся в руках Дасом, то и дело изучая волосы с проседью и сжимая их в своих маленьких пальчиках. Лиён наблюдала за своим сыном с улыбкой. Она знала, что её малыш будет очень добрым мальчиком, чувствовала это. А добрым людям очень тяжело жить в обществе, где каждый второй пропитан ядом и желчью. Она и сама устала от этого.
— Хорошо. Мы посетим бал. Но я не обещаю, что на наших с мужем лицах будет радость.
— Да, я понимаю, — склонила голову Ли Дасом. — И я благодарна тебе уже за то, что ты приняла это приглашение.
Дасом передала Сехуна Лиён и поднялась со своего места. К чаю она так и не притронулась. Но это было не важно. И Лиён, и Дасом понимали, что чай это лишь признак воспитанности, не более.
— У тебя замечательный сын. Дай Бог, чтобы судьба его была простой и незаковыристой.
— Спасибо, — ответила Лиён и проводила женщину к выходу.
Ли Дасом возвращалась в особняк с облегчённым сердцем. Она не знала, что из этого всего выйдет, но ей хотелось верить, что наследный принц растопит лёд в сердцах этих людей.
За отведённое ей время Ли Дасом отыскала ещё несколько толковых ребят и девушек, которые были "пустыми", но имели незаурядный ум. Каждый из них был приглашён на бал вместе со своей семьёй. Нельзя сказать, что обычные люди были рады войти в особняк короля, но и отказать они права не имели.
За пару дней до назначенного события династия Пак прислала своё согласие на приглашение. Бён Михо, узнав об этом, покрылся липким потом. Но не от страха, а от жуткого волнения, потому что в его доме ещё никогда не было всех династий разом. Это привело его в какой-то болезненный восторг и дало надежду на то, что хоть что-то изменится. Король надеялся, что хотя бы внутри страны ему удастся всё наладить, ведь внешняя политика терпела крах за крахом.
Бён Чонха сидела в своих покоях с сыном и напевала какую-то мелодию. Портные сняли с неё все мерки ещё два дня назад, и наряд к балу уже был почти готов. Но ей было всё равно, как она будет выглядеть. Она с головой ушла в своё дитя, холила его, лелеяла и бесконечно любила. Михо после того случая на кухне старался избегать уединения с королевой. И причин такому поведению Чонха не знала. Но оно и к лучшему. Ей не хотелось вновь растерять всю свою гордость и отдаться ему.
Но больше всех хлопот было у Ли Дасом. Эта женщина была прирождённым лидером и управленцем. И Бёны так сильно на неё полагались, что Чонхе, порой, становилось страшно. Ведь настанет однажды день, когда её не станет. Что тогда? Кто займёт место смотрительницы особняка?
— Ваше Величество, — послышался голос Дасом за дверьми.
— Входи, — разрешила королева.
— Прошу меня простить, не отвлекла Вас?
— Нет, — приветливо улыбнулась Чонха.
— Мне передали, что Вы хотели меня видеть. Что-то случилось? — Дасом была немного встревожена.
— Когда всё это закончится, я бы хотела, чтобы ты научила меня всему, что знаешь, — произнесла Бён Чонха.
— В каком... смысле? — Ли Дасом была шокирована. Она смотрела на королеву, как на диковинку.
— Я буду говорить прямо. Мы все прекрасно знаем, что жизнь не вечна. И ты уже в том возрасте, когда стоило бы уйти на покой и наслаждаться остатком отведённого времени. Но мы продолжаем полагаться на тебя во всём и это неправильно. Потому что... Что мы будем делать, если тебя резко не станет? Даже вся наша прислуга беспрекословно слушается тебя. Я уже и не помню, когда в последний раз лично отдавала приказы или подготавливала что-либо...
— Ваше величество! Право дело! О чём вы говорите? Вы достаточно умны и мудры. Вы справитесь с любой задачей!
— Правда? Тогда почему я напрочь позабыла о том, что к балу нужно подготовить не только зал, но и себя? Не говоря уже о моём сыне. Если бы не ты, я бы даже и не подумала о том, чтобы дать указание портным. Я... Какая из меня королева, если я о себе позаботиться не могу?
Дасом впервые не знала, что ответить. Женщина никогда не думала о своей королеве как о бездарной, неумелой или глупой женщине. Безусловно, наличие рядом человека, который сделает всю работу, может превратить любого в лентяя. Если так можно выразиться. Но королева явно не являлась таковой.
— Ваше Величество... Я понимаю Ваши опасения, но Вы королева. Вы не обязаны уметь всё. Самое главное, что обязана делать Её Величество, это быть сильной, стойкой и мудрой. Наставлять своего супруга, поддерживать его и растить своё дитя.
— Давай не будем о моём супруге, — голос королевы резко сделался холодным. — Михо никогда не нуждался в моём наставлении или в моей поддержке. Всё, что он хотел, так это красивую куклу, которую можно использовать для удовлетворения своих потребностей.
Дасом решила не комментировать сказанное королевой, ибо личные отношения Его Величества и Её Величества это только их дело. Но от этого женщине не становилось легче. Ведь она растила Михо, пыталась всеми силами привить ему этикет, правильное поведение и чувство прекрасного, которое рождается в сердце мужчины, когда он встречает свою единственную.
— В любом случае, — нарушила звенящую тишину Чонха, — расценивай мою просьбу как приказ, если тебе так будет проще её выполнить.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — учтиво поклонилась Ли Дасом. — Я могу быть свободна?
— Да, ты можешь идти.
После окончания этого неловкого разговора и ухода госпожи Ли, Чонха почувствовала себя отвратно. Она не была рождена для этой роли. Никогда не делила людей на слуг и высот. Наверное, именно поэтому и позволила безмолвно Дасом стать второй по значимости в этом особняке. Но так не могло продолжаться и дальше. Теперь Бён Чонха отвечала за своего сына, наследного принца. А значит нужно взять себя в руки и стать действительно королевой, а не ненужным приложением королю.
— Бэкхён~а, — ласково позвала Чонха сына, — как бы я не хотела, чтобы ты рос и взрослел, но время пролетит слишком быстро. Поэтому, я надеюсь, что смогу побыть с тобой как можно дольше. Ведь в этой семье долгожителей было всегда очень мало, — слёзы скатились по щекам королевы. Видимо, гормоны ещё не пришли в норму, раз настроение скакало так резко и часто.
В назначенный день весь Сеул гудел о том, что у Бёнов знатный приём. Люди судачили и тут, и там, в каком же наряде предстанет королева. По правде сказать, за все годы правления Бён Михо и Бён Чонхи, Её Величество показывалась своему народу от силы раза четыре. Отсюда подданные сами сложили свой образ в голове, что королева нелюдима, закрыта и не так хороша собой, какой её описывали очевидцы. По правилам правящей династии, королевская свита должна объехать все главные улицы с наследником на руках, дабы представить его миру и простолюдинам, которыми он будет управлять в будущем. Но люди еще помнили, каким было это событие, когда родился Бён Михо. Сын тогдашнего короля Бён Нахёна Бён Бахён ещё оставался Наследным принцем, ведь здоровье у Нахёна было хоть куда и оставлять свой пост короля он не собирался. По крайней мере, оставлять его своему сыну точно. Но на своего внука Михо у него уже были грандиозные планы. В тот день Наследного принца и его жену освистали, а новорожденный Михо едва не остался без руки. Какой-то мужчина прыгнул на карету с ножом и вцепился в крохотную ручку. Нахён, который ехал в карете позади своего сына, не сразу понял, в чём дело. А Бахён, тем временем, застыл от ужаса и не мог пошевелиться, а Хёрин, его супруга и мать Михо, и вовсе потеряла сознание. И пока Нахён опомнился и примчался на помощь, все вокруг столпились и громко смеялись с того, что Наследный принц даже не в состоянии защитить собственного ребёнка. Это был великий стыд и позор для Бён Нахёна, после которого презрение к собственному сыну стало просто несоизмеримым ни с чем.
Пока Ким Ынхо неспеша направлялся в особняк Бёнов, он мельком слушал, как сплетничают люди. В их разговорах очень часто мелькало имя новорождённого принца, и это злило Ынхо. Он будто на собственной шкуре прочувствовал, каково это, когда ты толком и света не видел, а тебя уже ненавидят и осыпают проклятиями. Но Ким лишь сжал плотно челюсть и прошёл мимо.
Бён Чонха была почти готова, осталась лишь пара штрихов. Королева очень сильно нервничала. Как назло, она вспомнила, что произошло на представлении Михо народу, и её сердце ушло в пятки. А что, если с Бэкхёном что-то случится? В тот раз это был нож. А что будет в этот? Королева вся себя извела в одиночестве. Потому что Бэкхёна тоже забрали для приготовлений, и некому было успокоить Чонху.
В дверь коротко постучались и Чонха по инерции позволила войти. Это был Михо. Одет с иголочки в чёрный костюм с красными вставками в виде замысловатых переплетений вдоль рукавов. Ворот бордовой почти чёрной рубашки так выделялся на шее мужчины, что непременно будет приковывать все взгляды. Хотя, казалось бы, цвет рубашки и пиджака едва ли сильно отличаются. Голову короля украшала серебряная тиара. Он никогда не любил вычурность и что-либо золотое, поэтому, взойдя на трон, тут же приказал сделать для него и Чонхи серебряные тиары, достаточно скромные, но настолько красивые и изящные, коих достойны только король и королева этой страны. Чонха невольно скользнула взглядом ниже и глаза зацепились за красный, в тон вышивке, пояс на талии супруга. Что ни говори, а Бён Михо был безумным красавцем и с годами становился всё краше, словно вино. Опустить глаза ниже Чонха себе не позволила и резко отвела взгляд.
— Вы прекрасно выглядите, Ваше Величество, — немного севшим голосом произнесла королева.
— Ты не менее прекрасна, Чонха. И если я недостаточно часто говорил тебе это, прости. Но ты действительно самая красивая из всех женщин, что я когда-либо встречал, — Михо произнёс эти слова с полной искренностью. Он не был слепым, он всегда знал, что его королева красива и хороша собой. И что каждый бы убил за неё. Но досталась она именно ему...
Королева понятия не имела, как реагировать на столь проникновенный и чувственный комплимент. Помнится, в юности Михо каждый день одаривал её десятками слов лести. Но сегодня это воспринималось несколько иначе. К щекам прилила кровь, вмиг прогнав болезненную бледность.
Чонха не знала, в каких тонах и оттенках будет наряд Михо и велела пошить то, что хотела сама. И только сейчас она осознала, что и её, и его наряды идеально сочетаются. Её платье пошито из тёмно-бордового цвета ткани, а вырез лодочкой, что оголял белоснежные ключицы, был декорирован вышивкой из чёрных ниток с тем же замысловатым рисунком, что и рукава короля. На тонкой талии женщины красовался красный пояс, шириной около пяти сантиметров. В причёску королевы были вплетены тонкие красные ленты, а кончики пары локонов, что нежно обрамляли её лицо, были так же выкрашены в красный цвет. Она даже не знала, почему именно такую прическу захотела. Возможно сказались просмотры старых журналов из того, прошлого мира, которых осталось не так много в библиотеке Бёнов. Макияж Чонха доверила ли Дасом, так как считала, что у женщины в этом больше опыта. Всё-таки Дасом часто выходит в город и видится с мастерами своего дела. Поэтому лёгкие стрелки, дымчатые тени, плавно переходящие в чёрные у внешних уголков глаз, и прозрачный тинт на губах показался госпоже Ли идеальным вариантом.
— Спасибо, — всё же ответила королева, снова зардевшись.
— Я чувствую твою тревогу, Чонха, — Михо подошёл к супруге и присел перед ней, взяв изящные ладони в свои тёплые руки. — Ни с нашим сыном, ни с тобой ничего не случится. Во-первых, я буду рядом, во-вторых, ты будешь рядом. И мы с тобой не обычные люди. Мы в силах защитить и себя, и нашего ребенка.
— Михо... — казалось, королева вот-вот расплачется.
— Не смей плакать, моя королева. Ты сильная. И я буду рядом, — Михо нежно поцеловал её запястья, едва коснувшись мягкими губами.
Король и королева вышли из особняка во двор. Михо держал наследного принца на руках, а Чонха шла рядом с ним справа. Подол её платья скользил по асфальту, она то и дело пыталась справиться с волнением и сжимала кулаки. Рукава её были длинными и слишком обтягивали тонкие руки, выделяя каждую, едва заметную мускулу на предплечьях.
Они сели в карету и выехали со двора в город. Сердце Чонхи колотилось в груди так сильно, что даже в ушах стоял шум. Михо незаметно взял её руку и нежно сжал. Она перевела взгляд на его уверенный профиль и вдруг улыбнулась. На какое-то мгновение ей показалось, что даже при тех непростых отношениях, которые у них сформировались с годами, Михо всегда будет рядом, чтобы поддержать её, как и положено супругу.
Когда карета выехала на одну из главных улиц, её тут же обступили "пустые" и слабые маги. Все заглядывали и смотрели на короля и королеву. Карета была открыта, поэтому каждому представлялось возможным рассмотреть Его и Её Величество, а так же наследного принца, что сладко спал в руках отца.
Ким Ынхо ехал верхом на лошади рядом с каретой, разве что чуть отставал, чтобы не мешать людям глазеть на правящую династию.
Бён Хэин, сестра короля, так же ехала верхом на своей лошади с другой стороны кареты. Она всегда делала, что хотела, и сегодняшний день не стал исключением. Специально для езды верхом ей пошили брючный костюм из плотной ткани алого цвета. Её стройные ноги обтягивали брюки, руки были оголены до локтя, а жилетка была застегнута на две пуговицы. V-образный вырез на груди не был слишком глубоким, но ложбинка меж пышных грудей таки являла себя миру. Хэин напрочь отказалась застёгивать рубашку до самого горла, оставив несколько пуговиц-жемчужин расстегнутыми. Хэин родилась пустой, и поэтому считала себя особенной в семье Бён. Ведь в их династии редко рождались обычные дети. Она многое себе позволяла, а старший брат закрывал на её вольности глаза. Он любил её очень сильно и боялся сделать что-то не то, что заставит сестру потерять доверие и любовь к нему. Правда, он не знал, что младшая уже давно разочаровалась в своём брате, как в правителе и муже своей невестки.
— Ваше Величество! Ваше Величество! — неожиданно загалдела толпа и каждый начал подхватывать клич.
Чонха непроизвольно дёрнулась и вцепилась пальцами в юбку своего платья. Сердце, что вроде бы только-только успокоилось, снова заметалось в грудной клетке. Михо отпустил руку королевы и приветственно взмахнул народу, сдержанно улыбнувшись. Чонха какое-то время пребывала в прострации, затем последовала его примеру. Кто-то из толпы, завидев это, громко и презрительно рассмеялся. Королева всеми силами старалась не показывать своего волнения. Она королева этой страны и всех этих людей. А ещё она мать. Она должна быть сильной и не позволять какому-то простолюдину выбивать почву у себя из-под ног.
Ынхо быстро выцепил взглядом смеющегося мужчину, едва пошевелил пальцем и тому на голову свалилась пыль с крыши, под которой стоял бедолага. Это самое большее, что мог сделать Ким в данной ситуации.
Карета двигалась неспеша. Солнце уже стояло в зените. С приближением лета майские дни становились всё жарче и жарче. И королева, не привыкшая к палящему солнцу, чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. И словно почувствовав её состояние, Михо повернулся к ней, едва поцеловал в скулу и прошептал на ухо, что скоро они вернутся домой. И в тот момент, когда король снова отвёл от неё взгляд, что-то сверкнуло в небе. Реакция короля была молниеносной. Он вскинул руку, прижав к своей груди Бэкхёна другой ещё сильней, и тут же отразил атаку. Кто-то выпустил стрелу с металлическим наконечником. Кому она предназначалась было сложно сказать, так как до попадания в цель оставалось приличное расстояние, когда она отлетела в сторону и врезалась в бочку с водой, что стояла на обочине.
Чонха сидела неподвижно, глядя на эту стрелу. В ней кипел страх, ненависть и злость. И какое из этих чувств было сильней, она не знала. Зато знала, что готова собственными руками убить того, кто выпустил эту стрелу. Но не успела она привести свои мысли в порядок, как та же вспышка ослепила её слева. И прежде чем среагировал Михо, Чонха встала в карете во весь рост, выставила перед собой руку и встретила посланную стрелу. Металлический кончик едва коснулся её ладони, затем стрела сразу же срикошетила всё в ту же несчастную бочку с водой, войдя в дерево аккурат рядом с первой стрелой.
В это время Ким Ынхо уже отразил около пяти стрел, направленных на Его и Её Величество. Он пропустил лишь две и заметил это только тогда, когда королева отразила вторую стрелу. Он пришёл в ужас от этой картины. Он не справился со своей работой. Он не справился.
Чонха приказала остановить карету и Михо не смел ей перечить. Он уже очень давно не видел, как она использует свою силу. В нём сейчас бурлили разные эмоции от безграничного восхищения до лёгкого страха, что его супруга вполне могла применить свою силу и против него.
Королева сошла на землю и встала с гордо поднятой головой перед людьми. Она рассматривала их лица, смотрела каждому в глаза и видела в них страх и любопытство.
— Я, Бён Чонха, ваша королева! — громко произнесла она. — И я не позволю никому из вас угрожать мне и моей семье! Будьте уверены, я узнаю, чьи это стрелы. А когда узнаю, лично оборву жизнь этого человека, — последнее было сказано на тон ниже и чуть тише, но имело куда больший эффект, чем начало речи королевы.
Михо так же поднялся и спустился к своей королеве. Он осторожно передал ей Бэкхёна и снова поднял руку вверх. Он сжал пальцы в кулак, напрягая мышцы, затем резко дёрнул вниз, как если бы за что-то ухватился и потянул. Через несколько секунд в небе появилось что-то небольшое. Михо разжал ладонь, в которую аккурат прилетел лук. На его конце оказалась чья-то кровь, которая капала на землю. Люди охнули и прикрыли рот руками, в ужасе отойдя на пару шагов назад.
— Ынхо! — позвал король своего телохранителя.
— Ваше Величество! — Ким оказался перед ним и встал на одно колено, склонив голову.
— Найди мага по крови. Пусть он разыщет преступника.
— Слушаюсь, Ваше Величество!
— Мы возвращаемся домой. Нам был оказан очень радушный приём, — голос Бён Михо был пропитан ядом. — Моя королева, едем.
Чонха коротко кивнула, ещё раз окинула взглядом толпу и села обратно в карету, прижав к себе Бэкхёна. Десятки пар глаз были прикованы к ней и младенцу, который за всё это время не издал ни звука. Он лишь смотрел на людей своими крохотными глазками. И в тот момент, когда Михо занял своё место в карете рядом с супругой, вся толпа резко преклонила колени и молча склонила свои головы.
Хэин, наблюдавшая за всем этим со стороны, держалась за своё правое плечо и стискивала зубы от жгучей боли. Одну стрелу его брат с невесткой и Ынхо всё же пропустили и она пролетела слишком близко с младшей Бён. Наконечник задел её плечо, но она стойко вынесла эту резкую боль, дабы не нагнетать обстановку.
Когда карета развернулась, Хэин пришпорила свою лошадь и умчалась чуть вперёд. Она хотела поскорее вернуться в особняк, обработать рану и переодеться. Она хотела сделать всё так, чтобы никто ничего не заметил, не узнал. И ей бы это удалось, если бы у самых ворот её не нагнал Ынхо.
— Ваше Высочество! Вы в порядке? Вы так резко бросились вперёд... — он замолчал, так и не закончив предложение, потому что увидел, как сквозь тонкие пальцы принцессы сочится кровь.
Ким тут же спрыгнул со своей лошади, подбежал к Хэин и перехватил её прежде, чем та упала на землю. Её лицо было слишком бледным, лоб покрылся испариной.
— Чёрт возьми! — выругался Ынхо и быстрым шагом с принцессой на руках пошёл к особняку.
Дыхание принцессы было сбивчивым, бледность только усугублялась, губы пересохли. У Кима началась паника. Его мозг заработал с удвоенной силой. Он пришёл к выводу, что стрелы были отравлены, чтобы уж наверняка, если не убить точным попаданием, то лёгким касанием о кожу.
— Ли Дасом!!! — во всё горло закричал мужчина, едва войдя в холл. — Госпожа Ли!!!
Женщина находилась на кухне и следила за приготовлениями. Всё должно было быть идеально. Как до её слуха донёсся крик Ынхо и её сердце вздрогнуло. Этот крик был неспроста. Ким Ынхо не звал бы её так, если бы не стряслось нечто ужасное и непоправимое. Дасом бросилась прочь из кухни и выбежала в холл, где Ынхо сидел на полу с принцессой на руках.
— Боже... Что...
— Срочно пошли за Чхве Юной! Принцесса отравлена! Я потом всё объясню!
— Отнеси Хэин в её покои! — взяла себя в руки Дасом. — Нельзя, чтобы король и королева увидели её в таком состоянии.
Ынхо некогда было возмущаться хладнокровию Дасом, поэтому он молча выполнил её приказ.
Мужчина аккуратно уложил принцессу на кровать и остался в её покоях дожидаться лекаря. Он очень надеялся, что госпожа Чхве справится. Но надежд было мало. На свете было очень мало магов-лекарей, способных излечить отравления ядом. И Чхве Юна, увы, не являлась таковой.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Юна ворвалась в покои принцессы. Её внешний вид говорил о том, что она готовилась к вечеру. Дорогой наряд, прическа, макияжа только не хватало.
— Боже мой... Ынхо, что случилось?
— Было совершено нападение на короля и королеву...
— Ах! — воскликнула Юна, тут же прикрыв рот ладонью.
— С ними всё хорошо, с минуты на минуту они будут в особняке. Но одна из выпущенных стрел задела Её Высочество... Я не заметил этого. Никто не заметил. Она, видимо, хотела это скрыть и поскакала на лошади вперёд. А когда я её нагнал, она уже едва могла сидеть в седле. Думаю, стрела была отравлена...
— Понятно, — всё что смогла выдавить из себя госпожа Чхве.
Женщина подошла к принцессе, осторожно взяла её раненую руку в свои и осмотрела рану. Порез был достаточно глубоким и из него не переставала сочиться кровь.
— Мне нужно взять кровь с её раны на анализ. Только так я пойму, каким ядом была пропитана стрела. Пока что я могу лишь внешне залечить её рану и замедлить ненадолго действие яда. Но это мой предел, — совсем тихо закончила Чхве Юна.
— Делайте всё, что в ваших силах. Что мне сказать королю?
— Скажи Его Величеству, что принцессе напекло голову и она получила солнечный удар. Что ничего серьёзного и она скоро придёт в себя. К тому времени я выполню свою работу и Её Высочество выйдет в зал как ни в чём ни бывало. Говорить сейчас об этом происшествии королеве и королю не имеет смысла. Этот бал должен состояться.
— Да, — коротко согласился Ынхо, еще раз окинул взглядом бледное лицо принцессы и покинул её покои.
Ли Дасом, что всё это время молча стояла у дверей, слушала и наблюдала, была похожа на смерть. В её глазах пылал огонь злости и тревоги. Она растила эту девочку как собственную дочь. Она не была готова потерять этого ребёнка. Но нужно брать себя в руки, потому что ещё столько предстоит сделать сегодня. Как ей быть? Как ей это пережить и обмануть короля с королевой?
Михо и Чонха вернулись в особняк через десять минут после того, как Ынхо отнёс принцессу в её покои. Он пытался взять себя в руки и не показывать ни одним мускулом на своём лице, что что-то не так. До прибытия всех приглашённых персон оставались какие-то пара-тройка часов. Всё должно было пройти гладко. Сегодняшнего происшествия было и так достаточно, чтобы оживить толпу и привести короля в ярость.
— Чёрт бы их побрал! — ворвался Михо в холл.
— Я прошу вас, Ваше Величество, успокойтесь, — произнесла Чонха, крепче прижав к себе Бэкхёна. — Вы пугаете сына.
— Я догадывался, что всё не пройдёт гладко, но чтобы вот так покушаться на правящую семью?!
— Ваше Величество, — вышел на встречу Ынхо и низко поклонился.
Если бы Михо не был в такой ярости, он бы обязательно обратил внимание на этот поклон своего Телохранителя. Ведь ранее Ким Ынхо никогда не склонялся на девяносто градусов. Но из-за сильных эмоций король просто не обратил на это внимание. В отличие от королевы. Она одарила затылок Ынхо подозрительным и удивлённым взглядом и тут же позвала Дасом.
— Что-то случилось? — тут же спросила Чонха, пристально разглядывая морщины на лице Смотрительницы.
— Её Высочество перегрелась на солнце, но ничего серьёзного. Госпожа Чхве уже занимается ею.
— Хорошо, — недоверчиво кивнула королева и прошла вперёд, направившись в свои покои.
Чонха хотела уложить Бэкхён~и в манеж и переодеться. Ей хотелось поскорее снять с себя это платье, которое так и кричало о достатке, высокомерии и причастности к династии Бён. В повседневной жизни королева носила более сдержанные наряды тёмных оттенков, чаще чёрные. На этот званый бал у неё так же уже было готово платье, но уже без всяких вышивок. Строгий фасон, приталенное с длинным шлейфом и вырезом-лодочкой. Ткань была более плотной, нежели на наряде для прогулки по городу, но с виду наряд казался очень лёгким. Рукава от самого плеча до запястья были выполнены из чёрного полупрозрачного фатина, которые обтягивали руки, словно вторая кожа. На талии из того же фатина, сложенного в три слоя, был широкий пояс. На груди, ровно посредине каплевидный вырез открывал толику вида на ложбинку. Само платье, не считая рукавов и пояса, было белым. Королева взглянула на него, тяжело вздохнула и прошла к манежу. Бэкхён не спал, смотрел на неё своими глазками и причмокивал. Чонха нежно улыбнулась сыну, аккуратно уложила его и пошла в ванную комнату.
Бён Михо вошёл в свой кабинет, а следом за ним и Ынхо.
— Есть какие-нибудь новости о том, кто организовал нападение?
— Мои люди всё ещё в поисках. На месте, откуда пускали стрелы, был найден мертвый парень. На вид ему лет шестнадцать. Возможно, его силой втянули в заговор.
— Его убили до прихода наших людей? — выгнул бровь Михо.
— Да, Ваше Величество. Хотя сказать трудно, убили или он сам наложил на себя руки.
— Если ему действительно так мало лет, не факт, что именно он стрелял, — вслух размышлял король, постукивая указательным пальцем по тёмному дереву стола. — Возможно, он вообще оказался случайной жертвой. Эти люди делают всё, чтобы замести следы. Такими темпами мы никогда не найдём заговорщика.
— В любом случае, я приказал королевской полиции проверить каждый дом в радиусе пяти километров.
— Хаааа, — тяжело выдохнул Михо, откинувшись на спинку своего кресла и прикрыв глаза. — Поверить не могу, что целью был не только я, но и королева. Хэин... Она же вообще не имеет никаких сил и не в состоянии защитить себя... Я рад, что всё обошлось.
Ынхо молчал, сжав губы в тонкую линию и опустив взгляд в пол. Потому что как раз-таки принцесса и пострадала. И если госпожа Чхве не найдёт противоядие, Бён Хэин может не дожить и до конца завтрашнего дня. В груди Кима что-то болезненно сжалось от этой мысли. И он с горечью осознал, что никогда по-настоящему не питал ненависти к принцессе. В силу одинакового возраста в юности, пока Ынхо жил в особняке, принцесса частенько составляла ему компанию на уроках истории и экономики. Она всегда была любознательной, но девочку не допускали к подобного рода занятиям. Ведь не женское это дело, учиться управлять страной и разбираться в политике. Но Хэин тайком пробиралась в комнату, в которой сидел Ынхо с учителем и корпел над учебниками. Если принцесса покинет этот мир, светлых людей в династии Бён станет на одного меньше.
— Ты свободен. Отправляйся домой к жене и успокой её. Я уверен, Ынха с ума сходит и волнуется. В её положении это может быть опасно, — тихо произнёс Михо, чем удивил Кима.
Со дня рождения Бэкхёна прошло всего-ничего, а в короле уже произошли такие ощутимые изменения. Ынхо поблагодарил короля, поклонился и вышел из кабинета. Михо сразу же вызвал к себе заместителя главного начальника охраны династии.
— Ваше Величество, — поклонился мужчина лет сорока пяти и выпрямился.
— Как только начнут прибывать гости, проверьте каждого, — Михо всё еще был зол. — Чтобы ни один человек не прошёл мимо охраны. Ты меня понял?
— Да, Ваше Величество! Будет сделано!
— Ты свободен.
Чонха вышла из ванной в одной майке и просушивала мокрые волосы полотенцем. Без косметики, без всех этих украшений и нарядов она чувствовала себя обычной женщиной и это чувство было самым приятным для Чонхи. Короткий стук в дверь покоев заставил её вздрогнуть и застыть на месте. Не дожидаясь разрешения, Михо вошёл внутрь и в пару шагов подошёл к супруге. С секунду он смотрел ей в глаза, а затем крепко обнял и прижал к своей груди.
— Я так испугался за тебя и за нашего сына, — на выдохе произнёс мужчина, сильнее зарываясь лицом во влажные волосы королевы. — Думал, сердце выскочит из груди.
Чонха отчётливо слышала бешеный стук этого самого сердца, Михо не врал. Он действительно был напуган.
— Как ты? — наконец отстранил от себя супругу Михо, нежно взял её лицо в свои руки и заглянул в глаза.
— Думаю, я всё ещё под действием адреналина, поэтому так спокойна, — проговорила Чонха.
— Если бы у меня только была сила предвидения....
— Мы живы, с Бэкхёном всё хорошо, прекрати паниковать, — Чонха говорила тихо, но очень уверенно, даже строго.
— На мою семью было совершенно покушение, я не могу не паниковать, — возразил Михо.
— Тогда оставь все волнения на завтрашний день. Сегодня нам предстоит показать всем династиям, что королевская семья сильна и бесстрашна.
Михо едва улыбнулся лишь кончиками губ, ласково поцеловал Чонху в лоб и снова прижал к себе. Всё-таки он не ошибся в выборе своей королевы. Только она и могла стать его женой.
Бэкхён вдруг заплакал в своём манеже, чем заставил обоих родителей вздрогнуть и вспомнить о его существовании. Чонха тут же подошла к нему, взяла на руки и начала успокаивать сына.
— Ну-ну, милый, не плачь, мама здесь, рядом, — пухлые губы Чонхи коснулись маленько лобика, а любящие руки прижали к себе самое дорогое, что было в жизни королевы.
Михо с упоением наблюдал за этой картиной и по нутру разливалось такое приятное тепло, что все тревоги и волнения сразу же отступили. После первых трёх лет брака он уже и не надеялся стать отцом, но это случилось. Мужчина был безумно рад этому событию. Но ещё больше он был рад, что именно его королева стала матерью его ребёнка. Потому что, если вспомнить все похождения Бён Михо, оставалось загадкой, как ни одна из его многочисленных любовниц не забеременела.
— Я тоже пойду и приму ванну. Оставлю вас одних.
— Встретимся в зале, — ответила Чонха, не оборачиваясь на мужа.
Дасом носилась по всему особняку и раздавала указания. Она была взвинчена как никогда, отгоняла от себя плохие мысли и старалась не думать о том, что ждёт принцессу в ближайшем будущем. Чхве Юна оставалась в покоях Хэин всё это время. Не нужно быть шибко умным, чтобы понять, что всё серьёзно. И Ли Дасом уже морально и физически готовилась к последствиям их с Ынхо лжи. Бён Михо сотрёт их в порошок, когда узнает правду.
Время до прибытия гостей пролетело слишком быстро. За полчаса до начала бала Его и Её Величество уже сидели на своих тронах в главном зале. Он был украшен так, как хотела королева. Когда стало известно, что все четыре династии окажутся здесь, в одном месте, Чонха велела украсить стены и потолок оттенками из всех цветов династий.
Каждая династия имела свой герб. И отличительной чертой этих гербов были не только изображённые на них рисунки и узоры, а так же цвет, присущий только им. Так, у династии Бён характерным отличительным знаком была лоза с каплей крови на конце, что обвивала первую букву фамилии. У династии О это был зелёный цветок внутри буквы "О", вокруг которой всё было в "паутине". У династии Ким герб сочетал в себе цвета всех остальных гербов: зелёный, красный, оранжевый и свой собственный синий. И герб династии Пак в форме солнца включал в себя яркий жёлтый, оранжевый и красный.
Все эти цвета украшали главный зал с высоким потолком. На четырёх колоннах висели миниатюрные гербы каждой из династий. Таки образом королева хотела показать, что все семьи уважаемы в особняке и Бёны хотят, наконец, заключить перемирие. Хотя Чонха, естественно, понимала, что это навряд ли возымеет эффект. Но попытка не пытка.
Первыми в особняк прибыли несколько семей из "пустых". Те самые семьи, которые нашла и пригласила Ли Дасом. Они с восхищением осматривались вокруг, с раскрытыми ртами смотрели на дорогой каменный пол, на стены и картины с изображениями прошлых королей и королев. Заметив Его и Её Величество, они тут же поклонились.
— Хотим выразить благодарность нашему королю за столь щедрое приглашение, — промолвила одна из женщин.
— И вам спасибо, что смогли прийти, — учтиво кивнул Михо и улыбнулся.
Чонха лишь кивнула и так же одарила гостей тёплой улыбкой, держа на руках наследного принца.
— Его Высочество наследный принц поистине прекрасен, — подала голос женщина, что стояла рядом с первой, поблагодарившей короля.
— Спасибо, — на этот раз ответила королева, снова улыбнувшись.
В течение часа главный зал был заполнен гостями. Династии прибыли одними из последних. Каждый из них учтиво поприветствовал короля и королеву.
О Лиён неуверенно подошла к Чонхе, которая стояла у колонны и с кем-то беседовала, бережно держа Бэкхёна в своих руках.
— Ваше Величество, — тихий женский голос прервал королеву на полуслове и та обернулась к обратившейся к ней женщине.
— Лиён! — Бён Чонха просияла яркой искренней улыбкой, увидев свою подругу детства и юности.
До того, как Михо начал ухаживать за Чонхой, она и Лиён были не разлей вода. Девушки росли в соседних домах, вместе ходили в один детский сад и учились в одной школе. И несмотря на разницу в три года, дружба их была крепкой и нерушимой. По крайней мере, так им обеим казалось. Но когда Чонха сказала, что Бён Михо намерен сделать её своей женой, О Лиён резко оборвала с ней все связи. С тех пор они едва ли пересекались.
— Я так рада, что ты пришла! — Чонха искренне выражала свои чувства. Она действительно была безмерно благодарна ей за то, что она согласилась прийти.
— Вы прекрасно выглядите, Ваше Величество, — Лиён, в отличие от королевы, была очень сдержана и напряжена. Всё-таки находиться в стенах своих кровных врагов было, по меньшей мере, странно и дискомфортно.
Чонха понимающе кивнула на холод и отстранённость бывшей подруги, извинилась перед собеседником и отошла в сторонку, поманив за собой Лиён.
— Это твой сын? — спросила Чонха, глядя на малыша в руках О.
— Да, это мой сын. О Сехун, — ласково улыбнулась своему малышу Лиён. — Ему два года.
— Он похож на тебя, Лиён.
— Наследный принц тоже похож на Вас.
— Прошу тебя, обращайся ко мне как раньше. Нас никто не услышит из-за этого шума и музыки.
Лиён с сомнением посмотрела на королеву. Каков бы ни был нынешний статус их отношений, даже члены королевской семьи обращались друг к другу исключительно формально.
— Это была Ваша... твоя идея так украсить зал? — спросила с запинкой О.
— Да, — неловко улыбнулась Чонха. — Знаю, в этом нет особого смысла, но я хотела отдать дань уважения всем династиям.
— Как бы там ни было, это приятно. Мне приятно.
— Я... рада этому.
Михо стоял в стороне и наблюдал за гостями. Он словно сканировал каждого присутствующего. Огромное недоверие читалось в его чёрных глазах.
— Честно признаться, Ваше Величество, Вы удивили всех здесь, — к королю подошёл Ким Сабин, кузен Ынхо. — Собрать здесь все династии... это сильно, — ухмыльнулся он.
Ким Сабин был младше Михо на девять лет. Совсем ещё юнец, слишком наглый и напыщенный. И даже не имея в наличии супруги, уже грезил о том, как его будущий сын унаследует метку Бёнов и он заживёт припеваючи.
Михо решил пропустить мимо ушей явную насмешку со стороны Сабина и промолчать. Этот парень всегда пытается выводить людей на эмоции, но в силу возраста и неопытности по жизни, у него это плохо получается.
— Не боишься, что кто-нибудь из Паков устроит шоу? — не унимался Сабин.
— Это уже будет не твоя забота, Сабин.
Семейство Пак, о котором упомянул Сабин, держалось в стороне ото всех. Они пришли сюда только лишь потому, что уважали Ли Дасом, которая, несмотря на свой статус и значимость в королевской семье, продолжала передвигаться по городу пешком. Для неё это было важно, ведь она никогда не считала себя какой-то важной персоной. Да и простые люди имели к ней какую-то непонятную привязанность именно потому, что она оставалась собой, простым человеком без сверхъестественных сил.
Пак Соль Чжу держала в руке бокал с шампанским, но не сделала и глотка. Внутреннее опасение не давало ей расслабиться, хотя умом она понимала, что никто её травить на этом балу не будет.
Прошло ещё немного времени, и когда все гости уже успели выпить, перекусить и познакомиться друг с другом, Бён Михо вышел в центр главного зала, пару раз постучал декоративным ножом по своему бокалу и привлек внимание всех присутствующих к себе. Чонха незаметно подошла к нему и встала рядом. Бэкхён по-прежнему был у неё на руках.
— Хочу поблагодарить всех присутствующих за то, что приняли приглашение. Сегодня в этом зале впервые собрались представители всех четырёх династий и это поистине великое и значимое событие, — голос короля был громким, чистым и глубоким. — Мы все знаем историю. И прошлое никто не в силах изменить. Но в наших с вами силах изменить будущее и сделать его таким, где наши дети и правнуки будут жить в мире и гармонии. И я верю, что однажды мы вернём этой стране мощь и процветание, электричество и всё то, что было утеряно из-за неправильных поступков и решений наших предков.
— Наших? — из глубины зала донёсся мужской голос. — Ты уверен в правильности выбора слова? — Пак Джебом вышел вперёд и встал прямо перед королем и королевой. Он обратился к нему неформально, потому что Паки никогда не принимали и не избирали Бёнов королями. Ему было плевать на то, где он находится и кто перед ним.
— Господин Пак, — сдержанно кивнул Михо, сжав руки в кулаки.
— Это твои предки натворили дел, Бён Михо. Твои предки захватили власть. И по вине твоих предков все мы оказались в такой ужасной и загнивающей стране.
— Джебом! — Пак Соль Чжу вышла к мужу и схватила его за локоть. Она разделяла чувства супруга от и до, но не намеревалась устраивать скандал. Сегодняшний вечер был посвящён наследному принцу. Как и говорила Дасом, ребёнок ни в чём не виноват. И уж тем более не обязан расплачиваться за ошибки своих предков и родителей.
— Господин и госпожа Пак, — вмешалась королева, — ничто не забыто и никто не забыт. И то, что произошло почти сотню лет назад навсегда останется чёрным пятном на фамилии Бён. Но я не позволю Вам переносить свою ненависть и вражду на моего сына, — с каждым произнесённым словом голос королевы приобретал сталь и жесткость. А глаза королевы метали молнии. — Это не политическая встреча и не собрание по случаю разбора чьих бы то ни было ошибок. Прошу Вас, давайте хотя бы один единственный раз проведём вечер в спокойствии и мире.
— Ох, Ваше Величество, — несмотря на то, что Пак Джебом обратился к королеве формально, то, как он это сделал, звучало еще более унизительно, нежели вольность в адрес короля. — Вы такая храбрая женщина, но слишком глупая и недалёкая. Неужели вы действительно верили в то, что мы явимся сюда с миром?
— Пак Джебом! — не выдержала Соль Чжу и резко развернула его к себе. — Опомнись, — прорычала она. — Где ты находишься? Не позорь нашу династию своими выступлениями, — Соль Чжу говорила достаточно тихо, но в гробовой тишине зала даже шёпот отдавался эхом от стен, и все прекрасно слышали её слова.
Мужчина хмыкнул, выдернул руку из хватки супруги и ушёл прочь, распихивая гостей. Соль Чжу тяжело вздохнула, потёрла переносицу и подняла голову.
— Прошу нас простить, Ваше Величество, — слегка поклонилась женщина королю и королеве.
— Давайте сделаем вид, что ничего не было, — предложила королева, одаривая её ледяным, но уважительным взглядом.
— Да, благодарю.
Михо, который наблюдал всё это, всеми силами пытался сдержать свою злость. Никто не имел право обращаться так низко с его королевой. Никто. Но и устраивать "порку" сейчас тоже было нельзя, поэтому он просто стоял и сжимал кулаки. Наверное, впервые в жизни он пожелал о том, что является королём и не может полезть с кулаками и защитить честь своей жены.
— Что ж, как и сказал Его Величество, мы надеемся на светлое будущее для всех и каждого в этой стране, — закончила речь своего супруга королева. — Наслаждайтесь вечером.
Соль Чжу вышла из главного зала в поисках своего мужа. Женщина была в ярости. Династия Пак всегда грамотно отстаивала свои позиции и видения. Никогда не опускалась до жалких шоу на виду у десятков людей. И она понятия не имела, каким местом думал её супруг, устроив этот цирк. Они пришли сюда со своим сыном, которому было всего одиннадцать лет. Как ему объяснить, почему его отец опустился до такого?
Казалось, будто все уже позабыли о том, что случилось десять минут назад и просто наслаждались вечером.
Михо лично познакомился с каждым членом семей из "пустых" и узнал, в какой области их познания хороши и чем они могут быть полезны стране. Чонха в свою очередь мило беседовала с магами, которые не происходили из какой-либо знаменитой династии. Внутри она всё ещё переживала этот конфликт с Паком, но внешне не подавала виду. Её руки уже устали, носить Бэкхёна часами было тяжело, но и доверить его кому-либо она не могла.
Краем глаза королева заметила Хэин, которая выглядела неважно, но улыбалась всем и любезно отвечала на вопросы. Чонха решила спросить о её самочувствии и подошла к принцессе со спины.
— Ваше Высочество...
— Ох, Ваше Величество, — встрепенулась принцесса. — Вы не устали? Может быть я возьму Его Высочество на время?
— Как вы себя чувствуете? — тихо спросила королева.
— Лёгкая усталость и небольшое головокружение, но всё в порядке, — заверила её Хэин.
— Почему госпожа Чхве не выполнила свою работу как полагается? — брови королевы сошлись на переносице, в глазах застыла тревога.
— Мы продолжим лечение после бала, — уклончиво ответила принцесса. Сердце её стучало так быстро, на лице появился холодный блеск от пота. Она уже была в курсе своей ситуации и старалась всеми силами не показывать своё состояние на публике.
Ким Ынхо и Ким Ынха стояли поодаль от них и наблюдали за тем, как меняются эмоции на лице королевы. Ынхо не стал утаивать от супруги правду, но и не сказал самого главного, что принцесса может умереть совсем скоро. Поэтому они осторожно наблюдали за Её Высочеством, чтобы в случае чего подстраховать. Перепалка Пака старшего и короля не имела для них никакого значения на фоне этой ситуации.
— Чонха, — когда королева осталась одна, к ней подошла Лиён. — Всё хорошо?
— Я не знаю... У меня плохое предчувствие... — на королеве лица не было, она была слишком бледной, то и дело прижимала к себе Бэкхёна.
— Что-то случилось? — как бы они друг от друга ни отдалились, О продолжала волноваться за подругу детства.
— Сегодня на нас было совершено нападение...
— Что?! — воскликнула Лиён и тут же прикрыла рот рукой, оглядевшись, не привлекла ли она лишнего внимания.
О Лиён всегда была далека от новостей и происходящего в королевской семье. И о нападении она тоже не знала, так как была весь день занята. Она подбирала наряд, купала Сехуна, в десятый раз пыталась объяснить мужу, почему они должны посетить этот бал. И все новости прошли мимо её семьи.
— Мы с Михо отбили все стрелы. Но Хэин умчалась прочь сразу же после этого. Она не обладает магией... Что, если её задела стрела? — глаза Чонхи вперились в глаза Лиён и в них читался полнейший ужас и страх.
— Чонха, не накручивай себя, — попыталась успокоить её О. — Ты просто устала... Давай, я подержу Бэкхёна?
На какие-то доли секунды Чонха замерла и потеряла дар речи, а затем спокойно передала ей в руки своего сына и с замиранием сердца смотрела на то, как совершенно чужие руки бережно держат Бэкхёна.
— Быть матерью непросто, — тихо произнесла Лиён. — В голове всегда сотни вопросов, картинок и переживаний. Да и физически устаёшь...
— Да...
Бэкхён~и, оказавшись в новых незнакомых руках, сначала насупился, затем раскрыл свои глазки и уставился на Лиён. Он смотрел на неё так внимательно и осознанно, словно всё понимал.
— Принц вырастет прекрасным мужчиной и станет таким правителем, которого все будут любить и уважать, — едва ли не мурча произнесла Лиён, ласково улыбаясь.
— Спасибо тебе, Лиён, — Чонха прошептала слова почти неслышно и глаза увлажнились.
О посмотрела на неё и растерялась. Она уже очень давно не общалась с Чонхой. А слёз её не видела ещё дольше.
— Перестань, ты же королева, — улыбнулась О.
На весь главный зал раздался чей-то крик, наполненный ужасом. Музыка стихла, гости начали обступать что-то и образовался круг. В его центре без сознания лежала Бён Хэин. Из её глаз, ушей и рта вытекала кровь.
— Хэин!!! — закричал король и бросился к сестре.
Одновременно с ним бросился и Ынхо. Пульс отдавался в его ушах, от чего все посторонние звуки просто заглушились.
— Целителя сюда! Живо! — закричал Ынхо, пока Михо прижимал к себе сестру дрожащими руками.
Ли Дасом выбежала из зала и помчалась вдоль холла в покои Чхве Юны, которая пыталась выяснить, каким ядом была отравлена стрела.
Королева рухнула на пол на колени и прикрыла руками рот, дабы не закричать. Лиён, стоявшая рядом с ней, инстинктивно прижала к себе Бэкхёна, укрыв его голову рукой и глазами искала своего мужа. О Хвансун стоял на другой стороне в толпе и в точности повторял её позу, прикрывая Сехуна.