Я искала тебя несколько жизней

— Слушай, я что спросить-то хочу, — Ари наконец прекратила болтаться вокруг спокойно сидящего на траве Локи и приземлилась рядом, прижавшись спиной к стволу толстого раскидистого дерева. — Фу-у, я устала… Локи невозмутимо улёгся на землю, положив голову ей на колени и уставившись в небо. — Если ты опять сейчас скажешь, что пока садилась, забыла, что хотела спросить, я тебя укушу. — Да нет. — Ну? — Что у тебя было с Сильви? — Ничего, — Локи дотронулся пальцем до кончика ее носа. — Ревнуешь? — Да! — с вызовом сказала Ари. — Да нет, это было, скорее… принятие себя, взгляд со стороны. Чтобы полюбить себя спустя тысячелетие жизни с внутренним несоответствием, нужно что-то почувствовать к человеку, который… вроде и ты, а вроде и нет. Мы стали довольно близкими людьми, но это не влюблённость, не дружба и не союз ради цели. — Точно? — Точно, иначе бы я не рассказал. — Локи, — сказала Ари шепотом и зажмурилась. — А я целовалась со Стивом. — Я целовался с Сильви, — отозвался он. — Давай будем считать, что силы равны, и не начнем сейчас выяснять отношения. — Тебе понравилось? — Наверно. А тебе? — Тоже. Ничего больше? — Ничего. — Забудем это все. А я так боялась за тебя все это время, — помолчав, сказала Ари. — Я не чувствовала тебя и все думала, вдруг ты умрешь по-настоящему? — Да не умру я, всё уже, — пообещал ей Локи. — Слышишь меня? — Слышу, — Ари подняла руку и провела по его щеке, и от его близости, от осознания того, что все позади у неё защемило сердце. Локи накрыл ее пальцы своими. — Я чувствовал только, что ты жива. Но не был уверен, что все в порядке. Так что да, это время… Хорошо, что оно позади. *** Вот только ничего не закончилось. Ари в очередной раз проснулась от кошмара. Локи подхватил ее, не давая вскочить с постели, прижал к себе и не отпускал, пока она не успокоилась. — Все хорошо, — терпеливо говорил он ей на ухо. — Все в порядке, я рядом. Это просто сон. Ари снова легла, закрыв глаза и изо всех сил стараясь заснуть. — Локи… — Даже не думай. — Пожалуйста… — Нет. — Хотя бы травка… Я не засну нормально без неё. — Ари, пока это было дополнением к удовольствию, проблемы не возникало. Сейчас для тебя это снова способ выжить, и без наркотиков ты не выдерживаешь, а с ними и вовсе полетишь на самое дно. Нет. Локи сел на кровати и взглянул на неё испытующе. — Это ведь началось раньше? Не сейчас, когда после финальной битвы у тебя усилились ПТСР и депрессия, а гораздо раньше? Пока меня не было с тобой? Ари попыталась сделать вид, что засыпает. — Не ври мне. — Да. Когда нужно было срочно собраться, взять себя в руки и действовать, собирать Камни, помогать Старку с путешествиями во времени, и некогда было ныть, я… снова начала. Не так много, как раньше, в шестнадцать лет, просто — столько, чтобы не сойти с ума от стресса и неизвестности. — Таблетки и травка? Больше ничего? — Пару раз меф, чтобы снять стресс. Локи, ну прости, пожалуйста, я правда больше не буду. Локи промолчал. Они оба прекрасно знали, что Ари врет. — Что сделать, чтобы ты прямо сейчас почувствовала себя лучше? *** Стив пришел к Ари под вечер, в те недолгие несколько часов, пока Локи не было с ней. Если бы не Локи… Он был единственным, кто знал, что именно ей нужно, только он понимал, что с ней происходит, и только ему она позволяла быть рядом. — Как ты? — Нормально. — Ты уже месяц почти ни с кем не разговариваешь и не выходишь. Ари, если ты думаешь, что кто-то ещё помнит прошлое, то нет, все видели вас с Локи на последнем сражении, все понимают, сколько вы сделали для Земли. Хочешь, сама спроси кого угодно, но ты ведь всех выпроваживаешь, когда кто-то приходит поговорить, и они просто решили дать время… — Я знаю. Просто пока не могу. — Тебе нужна помощь? — Я вижу, что помощь нужна тебе. Стив посмотрел на неё как-то затравленно. — Возможно, но в таком деле — не от тебя. — Я твой друг, не больше, но и не меньше. Скажи, а влюблённость прошла? — В том и дело. Может, это была не влюблённость, скорее, желание заполнить пустоту, которая образуется, когда оказываешься не в своём времени и не на своём месте. — Понимаю. Уж я-то понимаю. — Я видел Пэгги, когда возвращался в прошлое. И с тех пор все думаю… Может, все настоящее осталось там? — И теперь ты не хочешь в своих собственных глазах оказаться лжецом, потому что сам себе говорил, что тебе нужна я и двадцать первый век? — Откуда ты знаешь? — Фригга как-то сказала Локи — тебе открыты все тайны любой души, кроме своей. Возможно, и со мной та же история. Стив какое-то время сидел молча. — Действуй, Стив. Пусть у тебя все будет хорошо. Ты это заслужил. — И это не будет проявлением эгоизма? — Отчасти. Но нет ничего плохого в здоровом эгоизме. Эта планета будет в порядке и без тебя. — Через пару месяцев, — сказал Стив, и Ари поняла, что действительно помогла ему принять решение. Снова помогла она, а не ей, и от этого — в том состоянии, в котором она находилась сейчас, — обида на весь мир и жалость к себе только ужесточились. — Нужно наладить жизнь планеты после войны и убедиться, что с тобой все хорошо. Только пока не говори никому. *** Неужели, только что узнав, кто твой родной отец, услышав от него, что он тебя любит и поверив ему, можно просто так пережить то, что больше его в твоей жизни никогда не будет? Ари только и могла, что лежать. Когда она думала, что не стало Локи, вокруг была только боль и пустота, и смысла вставать она не видела. Признаться, тогда Ари собиралась долежаться до смерти, чтобы не оставаться одной и уйти вслед за ним, и это было какой-никакой целью. Раньше всегда была цель, был план, было понимание, зачем. Сейчас, напротив, все вокруг продолжали жить, жизнь текла мимо, как ручей, а Ари была камнем, торчащим посреди бурного потока. Жить стоило, но у неё не осталось сил. Она впервые в жизни не отвечала себе на вопрос «что делать». Просто внутри было больно и тяжело, и ничего не получалось, даже просто встать, чтобы закрыть окно, когда она чувствовала, что мёрзнет. Бессмысленное лежание ее угнетало. Ей было мерзко от одежды, которую она не меняла много дней подряд, от слипшихся неухоженных волос, от того, что она изо дня в день худеет, и внешность, которой она так гордилась, тускнеет из-за ее же бездействия. Магии хватало, чтобы поддерживать какие-то жизненные процессы, которые требуют участия обычного человека, но не больше. От всего этого ее охватывало чувство вины за то, что она впервые не берет на себя ответственность, ничего не решает и ничего не делает, и тут же появлялся вопрос — а почему всегда именно я была сильной, именно я всегда справлялась сама, я ведь так смертельно устала… Мысли катились по кругу, и неизменно приводили к чувству безысходности. Вроде ничего страшного, потерю близкого человека можно пережить. Все в порядке, и спасать ничего и никого не нужно, и бежать никуда не нужно, и никому ничего не угрожает. А почему-то так плохо… Может, плохо именно потому, что все слишком хорошо? Привыкла к постоянной опасности, а теперь не знает, куда себя деть? Но ведь правда, что делать в Митгарде? Асгарда больше нет, ее дом разрушен, а людские дела ее не привлекают. А Локи… Ари пряталась от этой мысли, но где-то там, на границе сознания, страшно боялась, что станет ему неинтересна… такой, как сейчас. И ещё эта боль. У неё постоянно болела голова. Боль убивала ее, но Ари специально ничего с этим не делала, не ускоряла регенерацию и даже не блокировала реакции организма на повреждения. Почему? Она сама не знала. Ей лень было думать, и тем более раскручивать клубок эмоций, которые накопились у неё внутри. Может, боль помогала ей сосредоточиться на ощущении, что она жива, а может, она будто бы наказывала себя. За то, что не смогла спасти… Голова трещала каждый день, боль сидела где-то глубоко, в самой ее черепной коробке, и тянула свои страшные корявые руки к вискам, ко лбу, заставляя забывать обо всем на свете, пытаясь задушить, сломать, раздавить. Ари врала друзьям, что все хорошо, а врачам — что просто не справляется сама. В конце концов ей начали давать таблетки. Лёгкие, антидепрессанты нового поколения, и тяжёлые — обезболивающие. Это была неосознанная манипуляция; может, Ари и не ожидала, что боль поможет ей так просто получить то, что ей было нужно. Важно было только одно: она начала прятать таблетки, пока у неё не накапливалась внушительная горсть, которую можно было принять разом и забыться. Здесь, на новой базе Мстителей, на виду у людей со сверхспособностями, раздобыть наркотики было целой проблемой, гораздо сложнее, чем где-либо еще. И хитрый, сложный, изощренный мозг Ари, терзаемый психическим расстройством и болью, начал подспудно формировать план. Локи видел, что с ней происходит, хотя и не знал, что делать. Почему-то он никогда не задумывался о том, что Ари может так внезапно потерять себя. Нет ничего больнее, чем видеть, как близкий человек медленно умирает, и помочь никак нельзя. Ари даже злило, что Локи делает все возможное и невозможное, чтобы ей стало лучше. И не знала, как к этому относиться — никогда еще она не чувствовала такой поддержки, выраженной именно в той форме, в которой она хотела. Он будил ее, не позволяя проспать весь день, заставлял есть, одевал, как ребёнка, вытаскивал из комнаты, выводил на улицу и разговаривал с ней, или молчал, когда молчала она, а по вечерам отводил ее в ванную, ставил под душ и после укладывал спать, держа ее за руку, пока она не засыпала. Локи наоборот казалось, что он делает недостаточно, посколько Ари по-прежнему держала эмоциональную дистанцию, и его чувство вины только росло. Так прошло довольно много времени. Очередной ночью Локи вошёл к ней в комнату и уселся на кровать, машинально погладив ее по плечу. — Ты так трясёшься, потому что плачешь, или потому что замёрзла? — Уйди, я хочу побыть одна… — Ари всхлипнула и отвернулась. — Арт, черт бы тебя взял, ты достаточно времени проводишь в одиночестве. Ты думаешь, я не вижу, что это не помогает? — Не знаю, отстань. Отстаньте от меня все. Оставьте уже меня в покое. Локи со вздохом поднялся, обошёл кровать и сел перед ней в кресло, близко придвинутое к кровати, чтобы увидеть лицо Ари, потому что до этого она лежала спиной к нему. — В мире людей это называется депрессия. — А мне не насрать ли? — Это лечится, солнышко. Ари с шумом выдохнула и попыталась отвернуться. Локи взял ее за подбородок и заставил смотреть на себя. — Хватит! Хватит страдать! Долго ты будешь себя изводить? Долго будешь бежать от принятия того, что случилось? И думаешь, я не знаю, что ты продолжаешь употреблять? Единственный раз за все время встала с кровати, и зачем? Чтобы слетать в Москву, разумеется! Где ты их прячешь? И сколько это будет продолжаться?! — Сколько надо, столько и будет. Локи вскочил, резко схватил ее за руку и сдернул с кровати. Ари покачнулась. От слабости она даже не могла стоять. — А сколько тебе надо? Вечность? Тебе нужна такая жизнь? Делаешь вид, что тебе никто не нужен, а сама умираешь? Зато в гордом одиночестве, и помощи не попросишь, когда она тебе нужна! Раз ты такая сильная, что ж тогда жрешь таблетки до потери пульса и лежишь одна целыми днями, лишь бы не смотреть в глаза проблемам?! — Это не… проблема, — Ари впервые за это время почувствовала, как ярость наполняет ее силами. — Старк умер! Мой отец умер, Локи. Локи впечатал ее спиной в стену и заставил смотреть на себя, не давая отвернуться и сжимая пальцы так, что у Ари на щеках потом остались красные следы его пальцев. — Твой отец умер? У него осталась ещё одна дочь, которая любила его, может, больше, чем ты, и жене его сейчас так же плохо, как и тебе, и тем не менее они собрались и живут дальше, потому что надо, а не потому что хочется. Старк умер, — медленно сказал он, наклонившись к девушке. — А ты будешь жить. Я тебя заставлю. Он почти с неприязнью отпустил ее и отошёл к окну. Ари, болезненно морщась, как будто это было тяжелой работой, опустилась на край постели. — И не смей пить, — бросил Локи. — Или что? — не оборачиваясь спросила она. — Или я убью тебя. Они долго молчали. Потом Локи вернулся к кровати, взял девушку на руки и отнёс в ванную. Ари безучастно наблюдала, как он раздевает ее, со злостью и все же одновременно стараясь не причинить боли. На мгновение его пальцы замерли, остановившись на ее коже. Только сейчас Локи увидел, до чего она может себя довести. Ее тело стало хрупким и худым до болезненно выпирающих костей, а раны, оставшиеся после последней битвы, все ещё не заживали. Локи поставил ее под душ, как маленькую. — Зачем… у меня же есть магия, зачем нам эти человеческие заботы… — Потому что человеческие заботы, как ты выразилась, очень неплохо приводят в себя. Вспомни, как ты всегда ухаживала за собой, вспомни, как это приятно. Ари неожиданно развернулась и поцеловала его. Этот порыв не был страстью, и Локи это понял. — Прекрати, — он поморщился. — Я не притронусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь. У Ари внутри вдруг наконец-то что-то оттаяло, и она уткнулась лбом в плечо Локи и прижалась к нему всем телом. — А вдруг… это будет… нескоро? Я не переживу, если ты бросишь меня… — Так ты обо мне думаешь, да? Ари, хватит плакать, посмотри не меня! Ты думаешь, без секса ты мне неинтересна? Так? Она пожала плечами. — Дура, — зло сказал ей Локи. — Если уж на то пошло, представь, сколько женщин у меня было за тысячу лет. Если убрать из уравнения чувства, которые у меня есть только к тебе, то мне уже все на свете скучно. Ари засмеялась. Локи всегда пугало, как она смеётся, когда ей больно или страшно — со слезами на глазах, каким-то истерическим, нездоровым смехом. Может, потому что он сам делал так же. — Локи, я…Больше всего я боюсь быть слабой с кем угодно. Я боялась, что ты увидишь меня такой. Я уже думала… да не знаю, что я думала. Я запуталась! Я так тебя люблю… Он легонько ударил ее по щеке и встряхнул за плечи. — Все, все, успокойся. Все хорошо, мы справимся. Вместе, поняла меня? *** Ей было стыдно и мерзко обманывать Локи, делать вид, что его помощь действительно ей нужна, и она чувствовала себя грязной, неправильной, как будто каждый ее шаг был пропитан ложью и предательством. Ари пряталась от этого чувства. Все это выглядело игрой, которую она вела, отчасти повинуясь тому, что Локи сам заложил ей в голову — постоянной привычке к скрытности, манипуляциям и обману как стилю жизни, отчасти потому, что чувство вины и боли утраты надо было куда-то прятать, а отчасти потому, что это придавало смысл — солгать, вывернуться, не дать себя поймать, сбежать, перехитрить, и так на протяжении всего дня, и эта игра увлекала ее, не давая думать о бессмысленности ее существования, осознание которого вдруг свалилось на неё. Может, сначала это и правда было опасной игрой. Но ещё месяц спустя Ари четко отдавала себе отчёт о том, что зависимость все сильнее затягивает ее. Саморазрушение, которое всегда привлекало ее — непонятно, чем, но с невероятной силой, — сейчас обрело новую форму. Ей будто бы доставляло болезненное удовольствие медленно убивать себя, прячась от того, чтобы признаться самой себе в этом. Локи сам научил ее прятать предметы в воздухе с помощью магии. Теперь, когда ее сила возросла в разы, она знала, как поставить в своём сознании блок там, где нужно, чтобы Локи ни о чем не узнал. Укол в вену помогал ей не умереть от пробуждения на отходах. Дорожка белого порошка поднимала ее с кровати. Горсть таблеток нужна была, чтобы пережить день. Иногда выдавались сложные дни, и тогда требовались две горсти. Травка давала возможность заснуть до прихода бессонницы. Ари не добавляла алкоголь, хотя очень хотелось, но это было опасно — слишком заметно и слишком велик риск перестать контролировать и выдать себя. Но однажды она попалась. — А когда порошок закончится, где возьмёшь ещё? Локи невозмутимо стоял за ее спиной, сложив руки на груди, и смотрел на неё не отрываясь. Ари поняла, что прятаться бессмысленно, поэтому она довела начатое до конца, потом, растягивая время, убрала все с прикроватной тумбочки, около которой сидела на корточках, медленно поднялась и развернулась к нему. — Слетаю в Москву, тебе скажу, что по делам ЩИТа. Локи сделал резкий вдох, не позволяя себе демонстрировать эмоции, и спокойно сказал: — Мне все это время было интересно, как скоро тебя замучает совесть. Но видимо, у наркоманов этот параметр вовсе отсутствует. Глаза Ари расширились. — Ты все знал? Откуда? — Ари, твой муж не идиот и не слепой. Я всё-таки бог. — А зачем ты тогда делал вид, что… — Потому что я бог коварства. Мне надо было утвердиться в своём решении. Ари начало потихоньку забирать. Голова приятно закружилась, по телу пробежала дрожь, как будто каждая клетка радовалась тому, что наконец получила порцию долгожданного вещества. В глазах у неё все расплылось, и тут же собралось обратно, но чётче, не совсем так, как в реальности. Обычно это чувство ей нравилось, она почти жила предвкушением его, от одной дозы до другой. Сейчас она вдруг поняла, что не владеет собой. Затуманенный мозг вяло растягивал мысли и реакции, как жвачку, так же липко и странно, и она почувствовала себя такой мерзкой, глупой и нечестной, что спросила прямо, так, как никогда бы не спросила раньше. — В каком это ещё решении? — Я не хочу иметь ничего общего с наркоманкой, которая думает, что она самая умная и будет всю жизнь легко и изящно меня обманывать. — Я не наркоманка! — Выкрикнула Ари. — Я не наркоманка, слышишь меня?! — Мне наплевать, — взгляд Локи был ещё холоднее голоса. Ари всхлипнула, слёзы потекли из ее глаз, не подчиняясь ее воле. — Бросаешь меня? Вот так просто… берёшь и бросаешь? — А ты думала, я вечность буду носиться с твоими проблемами? Не хочешь их решать, не хочешь брать себя в руки, опускайся на дно и дальше. — Локи все же не сдержал злость. — А вообще, ты умеешь останавливать регенерацию. Ты ведь смерти ищешь. Слабость — убивать себя медленно, каждый раз малодушно надеясь, что всплывешь обратно на поверхность. Сделай уже, что решила, раз и навсегда! Ари сжалась на полу, прижавшись спиной к стене, подтянув колени к подбородку и дрожа от озноба. Доза в этот раз была и впрямь большая. Наркотик заставлял панику, обиду, злость и боль разрастаться до невероятных размеров, поглощая ее саму. — Н-не г-говори… так, Локи, пожалуйста… пожалуйста… Я больше не буду, — она плакала, не в силах сдерживаться. — Пожалуйста, не бросай меня, Локи, пожалуйста! Не оставляй меня! Я сделаю все, что ты скажешь, только не бросай меня! Не бросай меня!! Он какое-то время молча слушал ее несвязные слова, сливавшиеся в крик. Жалость промелькнула в его глазах. Вот какой она сейчас была — жалкой. Девушка, которая спасала его самого сотню раз подряд. Которая слепо верила богу коварства. Которая шла за ним на край света, не раздумывая, потому что только в ее истории он никогда не был злодеем. Девушка, терявшая близких, пережившая битвы за Землю, пережившая все и всех. Девчонка из Митгарда, умная, красивая, сильная, эмоциональная, расчётливая и изворотливая, но простая и наивная, отнимавшая чужие жизни без колебания, но готовая рискнуть собственной ради своих идеалов, решительная, но всегда нуждавшаяся в помощи того, кого любила, упрямая, но мягкая, смесь страха и безрассудства, игры и правды, боли и счастья. Она априори не могла сломаться. И сломалась. Ари перестала кричать и тихо сказала: — Если ты меня бросишь, я не смогу жить. Разумеется, он прекрасно понимал, что никуда не денется из ее жизни. С виду у Ари и без него полно помощников, особенно здесь, среди друзей, но никто, кроме Локи, даже близко не представляет, что творится у нее в голове и как с этим справляться, и клиники и врачи здесь точно не помогут. И главное, он не мог позволить себе обмануть снова, после всех обещаний не оставлять ее одну. Но ярость и бессилие от осознания того, как она сознательно раз за разом убивает себя, наплевав на всех, подталкивали к тому, чтобы хотя бы сейчас сделать ей больно. Локи колебался секунду. — Так не живи, — бросил он и ушел. *** Локи обвёл взглядом каждого по очереди. — Да скажите уже мне! — он повысил голос, понимая, что произошло нечто из ряда вон выходящее. — Говорите немедленно! — Локи… — медленно начал брат, сделав пару шагов вперёд. Его лицо выглядело так, будто он плакал, чего никогда не случалось, и Локи бы непременно выдал что-то ехидное по этому поводу, если бы все его мысли не сковал неосознанный страх перед тем, что ему сейчас собирались сказать. — Отойдём, прошу тебя. Пошли, давай-давай. — Ты где-то научился деликатности? Это прогресс. — Локи, присядь, пожалуйста. Локи никогда еще так не сдерживался. Ему захотелось убить брата, который все тянул и тянул, закричать, а лучше разнести все вокруг в щепки. — Если ты сейчас же не начнёшь говорить, клянусь, я… — Ари, — это слово моментально закрыло Локи рот, и он вскочил с места. — Сейчас же говори, что произошло!! Что с ней?! Только не вздумай сказать, что вы куда-то отправили ее! Вы же знаете, в каком она состоянии, дела могут и подождать! Брат, если хоть один волос упадёт с ее головы по вине Мстителей, я убью каждого из вас своими руками! Где она? Или она опять в больнице?! Летим туда, пусть вытащат ее с того света, или сами там окажутся! Да почему ты молчишь? — Она умерла. Слова были сказаны так определенно, что не возникло ни малейших сомнений в том, что это правда, и очень тихо, но прозвучали оглушительнее взрыва, и ещё долго эхом отдавались в сознании Локи. — Она отключила магию и… — в глазах брата стояли слезы. Локи никогда не видел его таким, и все происходящее было таким новым, таким нереальным, что его мозг не успевал подстроиться, и поэтому никак не реагировал, просто перестав обрабатывать информацию. — …Ари не справилась со своей зависимостью, она решила, что так будет проще всем, ей, тебе… — Как? — Голос Локи не выражал никаких эмоций. Это был сухой будничный вопрос. Тор поднял глаза и уставился на брата, понимая, что никогда ещё Локи не было так больно и страшно, как сейчас, и одновременно не зная, чего от него ждать и не понимая этой реакции. Пожалуй, от Локи ожидали чего угодно, но только не спокойствия, и эта тихая паника была даже страшнее, чем громкая вспышка эмоций, — как будто сейчас он умер вместе с Ари, и разговаривал по инерции. — Передозировка, — ответил брат. — Локи… Тор протянул руку, чтобы дотронуться до его плеча, но Локи резко отстранился. — Никто не виноват, это совершенно точно… она… сама. Если хочешь… — Нет. Это все? — Да, но… Зелёная вспышка пробежала по тому месту, где только что стоял Локи, и он исчез.