Я искала тебя несколько жизней

Локи сидел на обрыве рядом с тонкой кривой сосной, растущей прямо посреди утеса и уходящей корявыми корнями в щель в огромном камне, поросшем мхом. — Локи? Чистый девчачий голос звенел где-то в лесу. Стая птиц с шумом разрезала небо, испуганная резким звуком. Локи встряхнул головой, стараясь быстро придать лицу отрешенный вид, как будто минуту назад его не терзали мрачные мысли. Девочка вынырнула из чащи и подошла к нему. — Ну что ты? — Ничего. — Поговори со мной. Что тебя тревожит? — С чего ты взяла, что меня что-то тревожит?! Зачем тебе это, зачем ты вообще сюда пришла?! И что это за выходки были в прошлый раз, почему ты то знать меня не хочешь, то лезешь ко мне в душу? Не много ли на себя берёшь, девочка с Земли? — Локи вскочил с места. — Не ори, — тихо сказала Эшли. — Прости, пожалуйста. Они медленно пошли в лес. Солнце пробивалось сквозь листву, падая на землю косыми лучами медового цвета. — В Асгарде совсем нет насекомых, — сказала вдруг Эшли. — Что это? — Жуки, бабочки. Что-то маленькое, летающее… — В чем ещё отличия от Митгарда? — Пожалуй, лес почти такой же. Растения здесь чудные, но в целом — никакой разницы. Тут другие законы природы. Этот большой водопад на краю земли, где вы хороните своих людей… Земная вода ведёт себя иначе. Тут все как будто приспособлено к эстетике и комфорту, к красивой картинке, а в Митгарде — к выживанию. А другой разницы нет. — Неужели на протяжении многих веков мы ошибались насчёт вас? — Ошибались или хотели ошибаться? И снова они играли в эту игру. Негласное правило, витающее в воздухе — не спрашивать о прошлом, не удивляться, не приближаться. Просто продолжать с того места, на котором закончили, и эта дорога уведёт тебя в какое-то странное непонятное русло. Эшли остановилась у раскидистого дуба, положив пальцы на шершавую кору. Локи обошёл ствол дерева и взглянул на неё. Эшли внимательно смотрела ему в глаза. — Локи, ты ведь понимаешь, что все это не просто так? — О чем ты говоришь? — Ни одна война не заканчивалась победой. У него в голове не укладывалось. — Ну что ты так смотришь на меня? Давай проведём логическую цепочку. Что эта война значит для тебя? — Безграничная власть Асгарда над Вселенной… — А дальше? Локи задумался. — А что дальше? — Правильно, а на несколько шагов вперёд думать нас не учили. Ну, напрягись. — Не вечно же Один будет царем Асгарда, — Локи непроизвольно понизил голос, потому что само размышление куда-то вглубь собственного сознания давалась ему путём внутренней борьбы. — Рано или поздно кто-то из вас займёт его место. Значит, играя по правилам отца, ты подсознательно хочешь получить шанс доказать ему, что именно ты заслуживаешь его трона. — Ну, может быть. Может, раньше так и было. Пока я не узнал правду о своём происхождении. Теперь это уже неважно. — Значит, не сама власть тебе нужна, правда? не могущество Асгарда. Власть — это инструмент, с помощью которого ты хочешь доказать, что ты чего-то стоишь. Больше, чем твой брат. Ты ведь из-за этого сейчас который день сидишь один посреди леса? Локи не ответил и двинулся дальше, резкими движениями срывая листья с веток. — Не злись. — До последнего времени все было определенно, здесь белое, здесь черное, но пришла ты, и все перемешалось. — Всегда так было, просто ты позволял собой управлять. — Почему тебе не все равно? Я даже не спрашиваю, откуда ты взяла такие выводы в столь юном возрасте… — Я просто привыкла наблюдать. — …но почему ты говоришь об этом именно со мной? — Потому что именно такие, как ты, способны мыслить шире. Если я заговорю об этом с твоим братом, он даже не поймёт меня, слишком консервативные и определенные у него взгляды. И их не сдвинуть. — Такие, как я? — Кто с детства отличался от других, тот привык думать своей головой, искать неправильный путь… не идти по протоптанной дороге. Твой путь потом назовут лживым, но кто знает, может, их правда не такая добрая? — Ты видишь будущее? — Нет, мне открыты только души людей. Сейчас — все меньше. Я не знаю, что со мной происходит. Я становлюсь проще. — А почему ты вела себя так отстранённо, когда я подошёл к тебе в прошлый раз? — Не знаю. Не помню. Должно быть, Асгард так на меня действует. Каждый день похож на предыдущий, и все воспоминания как липкая масса. — Почему тебя не раздражает то, что тебя заставляют тяжело работать? — Если мы не можем изменить обстоятельства, то можем изменить своё отношение к ним. Я должна смириться с неизбежным. — А другие? Я разговаривал с другими пленниками, они до неприличия ограниченные и странные. Эшли пожала плечами. *** Война отодвинулась на второй план. У Одина были и другие проблемы во внешней политике, и решено было повременить несколько лет, уделив время разработкам стратегий и более тщательной подготовке. Странности Эшли давали о себе знать постоянно. В один день она вела себя как обычная одиннадцатилетняя девочка, в другой Локи поражался мудрости ее слов. Сегодня они проводили дни напролёт вместе, незаметно сближаясь все больше, завтра она забывала даже темы их разговоров. *** — Вовсе не дурацкое у тебя имя. — Дурацкое. Эшли. Эшли. Звучит как «мышь». Всю жизнь пробуду серой мышкой. — От тебя зависит. — Ты думаешь, мы сами выбираем, кем нам быть? — Скорее, да, чем нет. — Тогда неужели тебе нравится быть постоянно тенью твоего брата? И быть богом обмана? — Думай, что говоришь. — На неправду не обижаются. Иначе тебя бы уже прибил кто-нибудь за все твои мелкие пакости. Тебя задело, значит, знаешь, что правда. — Тогда, значит, свободы воли не существует? — Только в мелких разветвляющихся вариациях развития событий, которые все равно потом складываются в правильную картину. — Правильную для кого? — Пока я жила на Земле, я думала, это решает бог. А оказывается, вы сами ничего не знаете. Может, есть какое-то место… повыше Асгарда. Но ведь, согласись, мы ни черта не решаем, даже как нам выглядеть. — А если бы ты выбирала, какой бы ты была? — Если про рост, то как сейчас…я точно была бы маленькой. И обязательно такой, знаешь, утонченно худенькой. А по внешности — полной своей противоположностью. Я бы хотела темные волосы. И глаза. — А имя тогда какое? — Не знаю. Мне нравятся имена на букву «А». — А я бы, пожалуй, оставил все как есть. Только, может, цвет волос поменять на светлый. Слушай, Эшли, лично мне кажется, что внешностью тебя природа не обидела. Ты очень симпатичная. — Да? — Да. — Почему-то мне кажется, что это неправда. — Такой возраст. Через пару лет многие вещи уйдут на второй план, поверь. И будет гораздо меньше неразрешенных вопросов по поводу своего места в мире или чего-то такого. — У нас странные отношения. Ты умнее меня, а я мудрее тебя. *** Эшли подержала в руках кинжал и подбросила его. Она не успела его подхватить, и острие вонзилось в землю в миллиметре от ее маленькой узкой босой ножки. Локи усмехнулся и покрутил небольшим кинжалом в воздухе. Солнечный свет заиграл на чистом коротким острие, как будто он перебирал пальцами ожерелье из драгоценных камней. Эшли подняла кинжал. — Не сжимай его так крепко. Ты должна чувствовать, что он — только твой, ты его хозяйка. Доверься ему, и он не подведёт. Не надо бояться, что ты его уронишь, это детский сад. Эшли с досадой быстрым движением сбросила капюшон накидки с головы и встряхнула волосами. Белые локоны заблестели на солнце. Его лучи были такими ослепительно яркими, что казались не тёплыми и желтыми, а белыми, и волосы Эшли сливались с этим белым светом, так что казалось, что сияние исходит от ее головы. — Ты постоять сюда пришла? — Локи едва заметным движением запустил клинок в ствол дерева, только блеснуло лезвие в воздухе, и вот рукоять уже торчит из тонкой ветки, шевелящейся на ветру, из-за чего попасть в неё ещё сложнее. — Ну, чего ты боишься? Локи подошёл сзади и положил левую руку ей на плечо, а правой взялся вместе с ней за рукоять клинка. Белые волосы лезли ему в лицо. — Пфу. Ты бы заплетала их в косы, что ли. Мысленно прочерти линию, по которой полетит нож и визуализируй то, что собираешься сделать, — говорил он ей на ухо. — Теперь выдохни. Давай! Кинжал мелькнул в воздухе и вошёл в ствол дерева, как в масло, точно в подсвеченную золотом точку, которую Локи начертил на коре в начале дня. Эшли подпрыгнула от радости. — А можно ещё раз?! — Попробуй теперь сама. Эшли с усилием потянула за рукоять, пытаясь выдернуть кинжал из ствола, и сильно порезалась. Локи, лениво усевшегося в траву, как ветром сдуло с места, и он тут же подскочил к ней. — Черт бы тебя взял, Эшли! Покажи, больно? — Нет, — со слезами на глазах соврала Эшли. — Прижми вот здесь. Нормально? Идти можешь? Не плачь, давай, я донесу тебя до дворца. Эшли так расхохоталась, что забыла о боли. — Локи, это всего лишь порез! Ты бы себя видел! Ой, я не могу, посмотрите на него. Локи обиделся. — Я больше вообще тебе ничего не скажу. — А почему ты так перепугался? — Просто хочу тебя защитить. — От всего и всех? Не получится. *** А время шло. Локи нравилось, что появился человек, с которым можно поговорить обо всем, что приходит в голову, и подурачиться, и помолчать. С другой стороны, Эшли со всеми ее тараканами была всего лишь маленькой девочкой. У него никогда не было сестры, а теперь все непонятно откуда взявшееся желание — оберегать, защищать, заботиться, — все выливалось на неё. Эшли росла и становилась ещё более спокойной, мудрой, терпеливой. Она никогда не жаловалась, не уставала, не расстраивалась и не спорила. Говорила то, что думала, делала, что могла, и в очень строго ограниченных рамках дозволенного, казалось, была абсолютно свободна. Эшли не привязывалась ни к людям, ни к вещам, ни к местам, ни к обстоятельствам. Она все время была чем-то увлечена и настолько погружена в свои мысли, что ей было нескучно и наедине с собой, поэтому и людям, жизни которых соприкасались с ее, было с ней комфортно и интересно. *** Локи заглянул в крошечное зарешеченное окошко в двери, ведущей в хозяйственное помещение. В полутемной комнатке среди одетых в одинаковые платья слуг возилась чумазая Эшли. — Эй, выйди ко мне! На минутку! Эшли подлетела к дверям. Локи почему-то подумал, что она похожа на кошку… нет, на пантеру. Даже когда торопится, не суетится, движения у неё стремительные и плавные, и сама она воплощение стремительности и спокойствия одновременно. — Я еле тебя нашёл. Никогда не интересовался тем, как живут слуги. Почему такая темень? И почему решетки на окнах? Выйди, расскажи. — Я не могу, — оглядываясь, прошипела Эшли. — Нельзя выходить во время работы. — И сколько часов вы здесь проводите? Когда закончишь? — Сегодня — пятнадцать часов. Завтра день будет полегче, всего девять, а послезавтра я придумаю, как выпросить себе работу под открытым небом, тогда буду относительно свободна, — она быстро оглянулась и крикнула куда-то вглубь помещения: — Сейчас, секунду, я уже иду, простите. Зачем тебя принесло сюда? — Не знаю, может, я соскучился. — Врешь. — Ладно, мне кое-что от тебя надо. — Послезавтра я сама тебя найду, подождёшь? — Ну а куда я денусь? — Ты идёшь? — Подожди, не заходи. Локи просунул голову в дверь каморки Эшли. Слуги из Митгарда жили мягко говоря не в лучших условиях. — Да подожди, Локи, говорю же. — Ты ещё не оделась? Кошмар, я сейчас один уйду. — У меня платье не застегивается, — беспомощно пробормотала Эшли. — Я не то, чтобы много ем… Не пялься на меня. — Чего я там не видел? — Не поспоришь. — Ну и заткнись тогда, лучше давай помогу. — Я не пойму, что с ним, я будто бы и не поправилась, но… Локи закатил глаза. — Черт, Эшли, вообще-то, лучше бы это тебе объяснял не я, а кто-то другой, но как я понимаю, твоей матери глубоко плевать, что происходит у тебя в жизни? — Это не от отсутствия любви, а от неумения ее проявлять. — Неважно. Смотри, в общем… лет примерно с двенадцати до восемнадцати твоё тело будет меняться и перестраиваться, это нормально. Эшли озабоченно взглянула на себя в зеркало. — Я изменилась? Локи окинул ее взглядом. Нет, у Эшли и вправду заниженная самооценка, она симпатичная, хотя и не из ряда вон. Глаза огромные и серые, милые щечки с ямочками, очень белая кожа с веснушками, потому что она постоянно работает на свежем воздухе под солнцем, и белокурые локоны — она ничего с ними не делает, а волосы лежат так, будто их укладывали специально. За несколько лет, что они знакомы, Эшли почти не выросла, но если раньше она была пухленькой и маленькой, как любой ребёнок, то сейчас он неожиданно для себя заметил, что ее фигура приобрела женственные очертания. У Эшли появилась тонкая талия, широкие бёдра и стройные ножки, и грудь у неё тоже выросла. Сейчас ей четырнадцать, через пару лет внешность у неё будет — глаз не отвести. — Это же хорошо. — Что хорошего в переменах? — А что хорошего в стабильности? Пойдём, найдём для тебя что-нибудь подходящее. — А как я выйду? — Я создам тебе иллюзию, пошли уже. Эшли восхищенно таращилась по сторонам. Справа, слева, вверху — повсюду в этом огромном помещении с золотыми стенами громоздились дорогие ткани и украшения. Одна стена целиком была занята рядом зеркал. — Бери, что хочешь. Если кто-то пристанет к тебе по этому поводу, скажи, чтобы разговаривали со мной. Эшли забежала за ширму и появилась оттуда спустя несколько минут. Локи уставился на неё. Платье, которое она выбрала, было темно-алым, с небольшим квадратным вырезом, широкой длинной юбкой, открывающей ее стройные ноги ниже колен, и подхватывало талию Эшли так, что она становилась похожа на фарфоровую куклу. До этого момента Локи был уверен, что блондинкам не может идти красное, и только теперь понял, как ошибался. Может, Эшли просто шло все, что принадлежало к сфере высшего общества — нечто утонченное, изящное, тонкое и дорогое, но скорее всего, дело было именно в красном цвете, он как будто отражал и подчеркивал ее сущность. — Застегни, пожалуйста. Локи зашёл ей за спину и взялся за застежки, на секунду задержав руку на ее талии. Он поднял глаза, посмотрев в зеркало, и его взгляд встретился со взглядом Эшли. Они так хорошо смотрелись вместе. Ничего общего, две полные противоположности, и так гармонично, если посмотреть со стороны. Локи собрал ее волосы сзади, оставив два золотых локона, обрамляющих лицо, и закрутил ее кудри в простую причёску, напоминающую узел. — Ты мне нравишься, — сказал он, любуясь тем, что получилось, и имея в виду исключительно ее сегодняшний образ. А может, и нет, он сам не знал. — Ты мне тоже, — буднично ответила Эшли. — Так что ты хотел? Локи встряхнул головой. — Чуть-чуть энергетической поддержки. У тебя магия сильнее, чем у меня, мне не хватит энергии, чтобы сделать то, что я задумал, в одиночку. Поможешь? — Помогу, но только потому, что мне несложно. — Даже не спросишь, что именно мы будем делать? — Я же знаю, что ты соврешь, если спрошу. Захочешь — сам расскажешь. Она всегда была рядом. У Локи было много дела. Он вечно что-то изобретал, чтобы себя развлечь. И ещё больше ему нравилось развлекать Эшли. *** — Отец, скажи… В Митгарде есть магия? — Нет, с чего бы? У тебя проблемы с восприятием информации? Это глупый маленький мир, основанный на животном инстинкте самосохранения, откуда там взяться магии? Магия — это высшие материи. — Почему слуги из Митгарда живут в таких условиях? Разве они этого заслужили? — Почему тебя это так волнует? Один поднял голову от бумаг. — Они такие же существа, как мы. — Никогда не думал, что твой нарциссизм вкупе с эгоцентризмом и озлобленностью отодвинутся на второй план, стоит тебе встретить симпатичную служанку. Ты в курсе, сколько ей лет? Один поднял руку, останавливая Локи, который уже открыл рот, чтобы высказать все, что он думал про отца. — Спроси сам. Не девчонку, которая постоянно к тебе липнет, а кого-нибудь другого. Если уж тебя так интересует чернь, вперёд. Только не притащи во дворец блох. — Эшли, я ничего не понимаю. Почему у твоего народа не возникает ни малейшего недовольства, если вас держат в нечеловеческих условиях и относятся как к… — Я не знаю. Меня саму это удивляет. Как будто люди резко забыли, что было раньше, на Земле… про это даже никто не говорит. И знаешь, в себе меня это тоже удивляет. Я будто… нет, я всегда учила себя принимать жизнь такой, какая она есть. Но я будто бы очень смутно помню Митгард. И оттого нет сожаления о прошлой жизни, или оно притупляется. — Здесь что-то не так. — Почему нас должно это волновать? Это не мешает жить, значит, и делать ничего не стоит. Ты ко мне? — До вашего поселения от моего дворца семь дней на оленях… — Не преувеличивай. — …поэтому естественно, я к тебе. Нет, мне просто так захотелось таскаться по этому нищенскому краю Асгарда. — В тебе столько злобы. — А в тебе столько покорности. *** — Смотрю, у тебя хвостик завёлся? — Тор усмехнулся. — Ей лет-то сколько? — Пятнадцать. Тебя сильно это волнует? — Меня волнует, что смертная тебе не пара. Подумай, что отец скажет. Служанка из Митгарда… Локи, не ожидал от тебя. — Не суй свой нос в мои дела. Она и так мне не пара, просто подруга. — Ты сам-то в это веришь? Ты от неё не отходишь все время с тех пор, как ее сюда привезли. — А ты и рад собирать сплетни. — Ещё ничего не было? — И не будет, поверь. — Когда ты говоришь слово «поверь», я сразу вспоминаю тот случай в детстве… — Умолкни. — Но что ты в ней нашёл? — Она поумнее тебя и меня вместе взятых. Тебя-то — понятно… — Слушай, а познакомь меня с ней? Я правда хочу с познакомиться с девчонкой, которая вскружила голову моему братцу после сотни женщин, которые пытались, да так и не прошли первый уровень в виде одной ночи. — Не заткнешься, я тебя ударю. — Прости, двух сотен. Тор смотрел на Эшли немного свысока. У Локи было такое выражение лица, будто он собирался убить брата на месте, скажи он что-нибудь обидное. Эшли улыбнулась и протянула руку. Все ее жесты были словно отточенными в соответствии с правилами хорошего тона, изящными, но не выученными, и она не рисовалась, как многие девушки их круга, не пыталась показать себя в хорошем свете, не заигрывала и не старалась, скорее, это родилось вместе с ней, какое-то врожденное воспитание, отражающее чувство собственного достоинства. — Может, через много лет тебе скажут, что ты не похож на своего отца, — не верь. Очень похож, — сказала она. — Другой вопрос, стоит ли этим гордиться? Так началось их знакомство. — Брат, скажи честно, это твоя очередная проделка. Она из Асгарда. — Ты тоже думал, те, кто заслуживает внимания, рождаются только в нашем мире? — Черт возьми… Я должен поговорить с отцом. — Бесполезно. — Твоя Эшли не от мира сего. — Твой брат глупый и добрый. Самая печальная комбинация. — Слушай, когда ты научишься держать язык за зубами? Он всё-таки мой брат. — Я же сказала «добрый». Что ещё? — Он тобой очарован. Позвал тебя с нами в Йотунхейм. Без радужного моста, просто слетать развеяться. — Меня начала котировать буржуазия? — Только свои, но все же. Эшли, если у отца что-то на уме… это плохо, что тебя все чаще видят в более высоких кругах. Будь осторожна, я говорю, следи за языком. — Если твой отец захочет что-то сделать, он сделает, поверь. *** Все вокруг засмеялись, и Локи тоже. Вокруг него сегодня была особенно веселая и шумная компания. Каждая его шутка вызывала новый всплеск хохота, и сам Локи постоянно смеялся и что-то рассказывал. Все стояли вместе, очень близко друг к другу, и разговор был общий, но каждый по-настоящему разговаривал только с кем-то своим, тихо, чтобы слова утонули в общем шуме. Локи отвернулся, чтобы просмеяться. Эшли поймала его взгляд и шепотом серьезно спросила: — Все в порядке? — Нет, — улыбаясь, ответил Локи. И тут же, подняв голову, весело заговорил с братом. — Эшли! — орал Локи на весь лес. — Эшли! — Тихо, дурак! Эшли вынырнула из кустов и дёрнула его за рукав. Локи испугался. — Ты кто?! — О мой бог… — Да, это я! — Закрой рот, а то я тебя ударю. Локи, ты что, напился? Где тебя черти носили? — С чего ты взяла… я вообще не пью… пошли со мной, я хочу гулять! — Какое «гулять», сейчас ночь, нормальные люди спят. Пошли, горе мое, доведу тебя, а то уснёшь прямо тут, в кустах… позорище. — Я туда не пойду, там мать! — Встрепенулся Локи, молча пройдя за ней полпути. — Так мы не во дворец. — А… — Закройся. Эшли остановилась у края скалы. — Я не буду туда прыгать. — Будешь как миленький. — Там скучно. Эшли бесцеремонно столкнула его со скалы, и Локи свалился вниз, исчезнув во временной воронке. Секунду спустя Эшли приземлилась рядом с ним. — Вообще-то мы могли бы сбежать, — вслух рассказывал Локи все, о чем думал уже давно. — И к черту это все. Но вопрос — куда, понимаешь? Что-то готовится. Что-то важное, я чувствую. Скоро все изменится. Я не хочу… — Ты поэтому пьёшь? А что будет, если тебя начнёт тошнить вне времени? Тут же искаженное пространство, ничего никуда не девается… — Я чувствую, что мы сейчас это проверим. — Даже не думай!! Зачем я вообще с тобой связалась… На, пей. Не «нет», а пей воду, говорю. Локи разлёгся на земле — если эту материальную часть небытия можно было назвать землей, — и разглядывал Эшли. У неё был красивый профиль, носик чересчур маленький, но прямой, и полуоткрытые пухлые губы не большие и не маленькие — все, что в ней есть, всего в меру, не много и не мало, но и не идеально. — Я знаю тебя почти пять лет, вижу от силы раз в неделю, и все это время мы страдаем каким-то бредом… То ты меня выслушиваешь, то я тебя, то ты мне помогаешь, то я тебе, — проговаривал он вслух все, что приходило в голову. — Но почему, ты же мне не сказать, чтобы подруга… это даже звучит глупо. Эшли молча и с интересом слушала. —…и у меня нет этого… как это называется… материнского инстинкта. — Отцовского, дурень. — Да отстань. И я не вижу в тебе девушку, которая мне нравится. Хотя при этом ты мне нравишься. Даже если брать внешность… Мне нравится, но как раз то, что ты мне как сестра, не даёт мне думать в этом направлении. Хотя мы по сути даже и не близкие люди, просто я хорошо тебя знаю. Да, о том и речь, я знаю тебя, но не знаю о тебе. — Локи, в следующий раз, когда соберёшься пить, предупреди, я спрячусь подальше. — Грядёт что-то важное, отец что-то задумал. Для меня открытие, что он в принципе что-то скрывает, что политика Асгарда не такая прозрачная, как кажется. Я ничего не понимаю, как найти концы и стоит ли оно того, мне в переводе на ваш человеческий возраст самому пятнадцать лет, если учитывать, что у нас детский возраст в этой пропорции растянут на более долгий срок… Я же правильно считаю? Да, так вот, я вообще ничего о тебе не знаю. Вот например, был у тебя кто-нибудь? Тебя же должны, по идее, интересовать мужчины? Или ты по девушкам? Ты вообще целоваться-то умеешь? — Нет. Лу говорит, ты ее учил. До того, как она мне рассказала, я даже не задумывалась, что там нужно чему-то учиться. Из Митгарда привезли очень мало людей моего возраста, мне даже не с кем это обсудить. — Да мы просто дурачились, не думай. Она легко к этому относится. — А я, думаешь, не легко? — А вот не знаю… — Проверишь? Локи уставился на неё. Эшли почему-то казалась ему слишком умной, чтобы быть соблазнительной. С другой стороны, поверхностность и умение быть женственной — не синонимы, это стереотип. — Почему нет, иди сюда. — Ты сядь сначала. Локи уселся перед ней. Почему-то он почувствовал неловкость, как в первый раз, и встряхнул головой, чтобы прогнать это ощущение. Он коснулся губами ее губ, осторожно обняв Эшли. — Да нет, не так. — А что я делаю неправильно? Обоим стало смешно, и Эшли хихикнула. Локи взял ее за подбородок и поцеловал увереннее. Его язык пробрался ей в рот и проделал круговое движение, а обратной стороной пальцев он легонько поглаживал ее по щеке. Почему-то ему не хотелось отрываться от ее губ, на вкус они были как мятная конфета, холодные и приятные. Эшли отодвинулась, едва заметно улыбаясь. — Ну, я вроде бы все поняла. Спасибо.