«Близкие принимают нас такими, какие мы есть, справедливо ответить им тем же».
И Цзин, Гексаграмма №37 (Цзя-жэнь), толкование Успенской. Случайно выпавшая комбинация
Вэнь Кэсин смотрел на осуждающие его лица. На шепчущихся в зале людей. На адвоката, сидящего напротив него, который предупреждающе помотал головой из стороны в сторону еле заметно, чтобы он не вздумал всю его работу пустить под хвост. Если Вэнь Кэсин будет делать, как тот говорил, то его могут даже не посадить, а определить в лечебницу. Он не хотел в лечебницу. Вэнь Кэсин четко осознавал, что сделал, зачем и почему. Ему нет оправдания. А может, если он послушается советов шефа Е, который находился в первом ряду, то сумеет урезать свой срок. Он не помнил уже как разбираться в этих тонкостях и, честно говоря, не хотел вспоминать. Только не теперь. С него уже хватит. Выбор был сделан давно. Кэсин перевёл взгляд на судью, чей взор сейчас был наполнен откровенной скукой: любому постороннему понятно, чем закончится это дело, а лишних слов сказано выше крыши. Его так просто не отпустят. Судья, как и Вэнь Кэсин, чётко осознавал, что все остальные в зале только тянули время, пытаясь не дать свершиться неизбежному. Почему-то вдруг резко нахлынуло воспоминание, как Чжоу Цзышу назвал его при первой встрече «невинной овечкой», и его мгновенно взяло опустошение от каких-либо ещё эмоций. То был практически один из самых счастливых и самых болезненных моментов его существования. Потому что потом Кэсин начал помогать Чжоу Цзышу. Увяз с ним, в его делах, в его жизни, забыв про свою. Он где-то давно потерял себя и вновь обрёл только после встречи с ним. И сам его же погубил. — Вы обвиняетесь в убийстве Чжоу Цзышу. Вам есть что сказать в своё оправдание? Родители сидели в самом конце зала. Гу Мяомяо утирала слезы неверия расшитым традиционными узорами платком, её обнимал Вэнь Жуюй, утешая этим. Старший господин Вэнь выглядел полностью потерянным, но ещё не оставившим надежды снять с сына все обвинения. Ведь он видел, как Цзышу и Кэсин общались друг с другом. Знал, что они в какой-то момент стали не разлей вода, не взирая на его некоторое недовольство. Он нанял самого толкового адвоката, чтобы очистить имя сына, хоть и наверняка понимал: даже лучший из лучших вряд ли поможет. Кривая и болезненная гримаса перекосила лицо Вэнь Кэсина при осознании, что его сестры, Гу Сян, ожидаемо, не было в зале — её, к сожалению, так и не нашли. Вот это — то, чем должны были заниматься родители, а не сидеть здесь и пытаться его вызволить. Как же они раздражали. Не могли определить, что действительно важно, а что — нет. И сейчас важен был совсем не он, а его пропавшая малышка Сян. Все эти люди, собравшиеся здесь, включая родителей, ни черта не знали о Чжоу Цзышу. А Вэнь Кэсин знал теперь слишком много. К примеру, то, что у господина Чжоу самые честные, тёмные и глубокие глаза на свете, каких не должно быть у лисиц-искусительниц, манящих к себе. Вот кем на самом деле был Чжоу Цзышу — завлекающей в сети лисицей. У него дерзкая и яркая улыбка, завораживающая даже тогда, когда появлялся лишь намек на неё. Мягкий и чуть хриплый голос, обволакивающий уши подобно самой прекрасной из всех существующих симфоний, когда тот тихо напевал, готовя чай в маленьком заварочном чайнике и разливая его после по чашкам чуть ли не по всем традициям настоящей чайной церемонии. Он безмерно любил и любит всё в Чжоу Цзышу, как и его самого. Смочив пересохшие губы, пройдясь по нижней из них языком из стороны в сторону — так же чуть манерно, как делал в своё время господин Чжоу — Вэнь Кэсин всё же медленно встал со скамьи, не поморщившись от бряцнувших наручников на руках. Заявил уверенно, но с едва сдерживаемым смешком: — Я полностью признаю свою вину. Он выстрелил ему прямо в грудь, когда тот закончил говорить с кем-то около трибуны, вокруг которой собралась толпа людей. Сделал это на глазах у них всех. И Чжоу Цзышу ему улыбнулся тогда, с пониманием в глазах, и осел на землю. Как знал, что это произойдет. Вэнь Кэсин, вспомнив этот момент при оглашении приговора, неконтролируемо рассмеялся. Его уводили под громкие крики негодующей прессы, родных, коллег. Тех, кто мог бы считаться друзьями, но не являлся ими. Ничто и никто не имел больше значения в его жизни.***
2 года назад Зима чувствовалась достаточно сильно, несмотря на конец февраля. Дул беспощадный ветер, заставляя трещать старые и новые окна, в низко расположенных помещениях первых этажей домов и тех, что повыше. Поднимал вверх мелкие падающие снежинки и бил ими безжалостно в лицо Вэнь Кэсина, когда тот ожидал оповещения по рации, стоя на патруле на пересечении неблагополучного и зажиточного районов города. За каменной оградой, рядом с которой он находился, тихо, по другую сторону — доносящаяся громкая музыка из ночного клуба, парочку посетителей которого хотелось задержать за ношение полицейской формы без удостоверения, выданного жетона и вообще полномочий. Он поёжился от очередного порыва ветра, ожидая момента, когда ему можно будет оставить смену и пойти поспать. Будь на дворе лето, он бы прислонился к кирпичной стене клуба и заснул бы стоя. Потому что несколько дней подряд работал без выходных, лишь бы не возвращаться в родительский дом. Начальник Е ему в этом, и только в этом отношении, благоволил, — когда Кэсин проявлял инициативу в делах — а потому раз за разом давал возможность так постоять, поразмыслить. И дождаться момента, когда дома все точно уснут, чтобы он в спокойной обстановке мог отдать себя во власть сна. Решив включить видео с интересующим его интервью и положив один наушник в ухо, чтобы не задремать на посту, он нажал пару нужных кнопок. Телефон потом опустился в карман формы. Прошло где-то пятнадцать минут, пока народный представитель их города, Хэлянь И, отвечал на вопросы касательно взрыва двухмесячной давности. «— Господин Хэлянь, эта катастрофа все еще в умах жителей. Скажите, какие все же причины называет полиция? Что произошло со зданием суда? Что?..» Интерес Вэнь Кэсина был не только профессиональным, но ещё и личного характера. Ведь во время взрыва умер подсудимый, Чжао Цзин. Который пытался убить его отца и которого он лично поймал во время попытки перерезать втихую тормоза на родительской машине, пока те были на мероприятии. Отец, в те времена, сам был главой города. Но после этого случая и того, как Чжао Цзин серьезно ранил Вэнь Кэсина во время задержания, Вэнь Жуюй спешно, насколько это возможно, сложил с себя полномочия. И его место занял господин Хэлянь-младший, Хэлянь И. Два месяца назад Чжао Цзина могли перевести на более мягкий режим отбывания срока за хорошее поведение в колонии. Тогда же тот и погиб от взрыва, прямо во время заседания. Вэнь Кэсин старался этого не показывать, но искренне радовался такому стечению обстоятельств. Криминалистический отдел, в котором он работал, занимался этим делом, однако результатов всё ещё не было. Сам преступник давно не объявлялся после подрыва здания суда, но повышенный уровень опасности в городе никто до сих пор не отменил. Некоторые жители до сих пор боялись мест больших скоплений людей. Многие новогодние ярмарки потерпели значительные убытки из-за отсутствия посетителей или их малого количества. Пальцы скользнули под фуражку, чтобы почесать голову: волосы, собранные в низкий хвост, немного прели под ней, что дико было неудобно, но расставаться со своей длиной он был не готов. Хотя тот же шеф Е с удовольствием бы их обкорнал. Хэлянь И в интервью издал какой-то неопределённый странный звук, ввергший в непонимание. Такое, что Кэсин вынужден был поставить — мягким ударом подушечки пальца по беспроводному наушнику — видео на паузу, вынуть телефон, разблокировать и чуть перемотать запись обратно. Снова вопрос журналиста. И... легкое подёргивание губ и хмыканье со стороны народного представителя в ответ. «Нервозность или насмешка?» — задумался Вэнь Кэсин, когда глава города Хэлянь ответил слишком просто, слишком надменно: «Его не стало». Нечто, похожее на смешок, из губ Хэлянь И вызвало мороз по коже, однако он ещё не посмотрел всего интервью, чтобы составить полностью свое мнение. Раздавшиеся приближающиеся крики и проклятия заставили быстро убрать телефон с наушником в карман формы, оглянуться и упереться взглядом за кладку стены между двумя параллельными домами, создающей тупик по другую её сторону. Сама кладка немного выше его роста, потому пришлось отойти чуть подальше, чтобы увидеть происходящее вдалеке. Он успел даже проверить рацию на поясе, пока кто-то бежал прямо к ограждению. Вдруг за не очень высокой стеной показалась полыхающая яркая вспышка: быстро мазнувшая по стенам своим огненным светом и тут же погасшая. Вэнь Кэсин потянулся к оружию, но не успел ни снять затвор и прицелиться, ни вовсе вынуть его из крепления — после карабкающегося резвого звука по ограде, как кот, появился человек: чёрная одежда без опознавательных знаков, с обычной чёрной маской на лице и, такими же, перчатками. — Что, паркурщиков никогда не видел? — спросил ехидный, немного хриплый высокомерный голос неизвестного, а сам он спрыгнул в его сторону, ещё раз оглянувшись перед этим назад, и приземлился. Уже не так же изящно, как кот, и тем более не на четыре лапы, а на две ноги, но выставив руки перед собой, чтобы предотвратить сильный ушиб. Глянув вновь мельком на Вэнь Кэсина, незнакомец поднялся и, вдруг, побежал. — Да подожди ты! Чёрт! — недолго думая, Кэсин двинулся за ним и сумел схватиться за резвящуюся на бегу ленту лямки рюкзака, чтобы развернуть бегуна лицом к себе, вдавить спиной в ближайшую стену. — Простите, я сегодня не готов к знакомству, — нагло выдохнул тот, запыхавшись, и попытался вырваться. Вэнь Кэсин недоуменно на него глянул, внутренне оскорбился, но своевременно взял себя в руки. — Придётся. Покажите удостоверение личности или пройдёте в отделение сейчас для её установления, — жёстко припечатал он этого хамоватого мужчину. Судя по голосу и телосложению — точно не подростка. Хотя тот слишком худоват для взрослого. — Ты не похож на служителя правопорядка. Номер жетона и удостоверение, пожалуйста, — певуче, но как будто сильно болевшим горлом протянули ему, и ничего не оставалось кроме как показать корочку. Таковы правила. Со вздохом, Кэсин вынул из кармана формы нужное, указал пальцем на жетон на груди: — Вэнь Кэсин. Патруль. А теперь — ваши документы, — Кэсин не удержался и резко сдёрнул с его лица маску вниз, на подбородок, открывая ровный нос и улыбающийся дерзко рот. Вкупе с наглыми глазами выглядел, конечно, незнакомец красиво. Несмотря на небритость, грозящую перерасти в полноценную бороду, болезненно выпирающие скулы и бледное взмокшее лицо. Эта чем-то хрупкая красота зацепила его, что он невольно… лишь на миг преисполнился восхищения. — Офицер Вэнь, может… может мы договоримся? — лукавство во взгляде и то́не заставило оторопеть. Он что, хочет?.. Это возмутило ещё больше. — Я — неподкупен! — голос даже зазвучал оскорблено и чуть выше обычного, что не очень радовало. Он не приемлет подкупа. Ни деньгами, ничем-либо другим. Кто угодно, но только не офицер Вэнь. Тот же недоверчиво уставился, будто узрел новый вид животного из разряда тех, что в древности заносили в бестиарии. Потом вдруг в его тёмных — в свете неясных фонарей почти чёрных — глазах мелькнула какая-то неясная эмоция, на грани интереса, который мог бы легко перетечь в обжигающий азарт. Снег всё ещё падал и вихрился, подгоняемый ветром. Незнакомец резко потянул Вэнь Кэсина за форму на себя, а тот, от неожиданности, почему-то просто упёрся ладонями в сильную по ощущениям грудь, скрытую темной, кожаной, утеплённой подкладкой курткой, с трудом вырываясь. Холодные от зимнего зноя губы прижались к его собственным и горячий, на контрасте со всем остальным, язык как вор ворвался в его рот. Вэнь Кэсин замычал, пытаясь отстраниться и, наконец, у него это получилось. Он был ошарашен и растерян. Никогда ещё преступники не пытались его соблазнить. Это так… — Это неправильно, — сипло пролепетал он ему. — Так нельзя… Неизвестный на это только округлил глаза, а потом усмехнулся и цокнул удивлённо языком: — Невинная овечка… а ещё в отделение хотел вести. Как же так? Он снова коснулся его губ своими, не закрывая глаза, а Вэнь Кэсина будто ударило током: он чуть задрожал, продолжая смотреть на того, кто только что пошатнул его устои. А потом его нагло пнули коленом чуть ниже середины живота, что невозможно было не отшатнуться назад и не согнуться пополам от боли. — Пока, красотка-Вэнь! — этот гад даже отсалютовал ему, вернул маску обратно на нос, и снова дал дёру, пока Кэсин, со слезящимися от боли глазами, подрагивающими пальцами доставал рацию. Глухо и сдавленно передав остальным на постах информацию о произошедшем, сообщив о приметах преступника и умолчав о внезапном поцелуе, Вэнь Кэсин съехал вниз по ближайшей стене. Живот болел и от удара, и от легко посасывающего изнутри голода. Снег не щадил его лица до окончания патруля, но после его согрело тепло рабочей машины, отчего стало полегче. Домой он вернулся за полночь, и то, что родители и сестра уже спали и его не ждали, немного примирило с действительностью. Поутру шеф сообщил, что камеры не засекли напавшего на него ублюдка.***
Благотворительный вечер поддержки сиротам и онкобольным очень помпезный. Хэлянь И старался завоевать себе очки в глазах обывателей, потому как на горизонте маячили новые выборы. Возвышаясь над собравшимися, в своём новом чёрном костюме, со строгим галстуком, с залакированными волосами, зачёсанными чуть вбок, создавшими ему серьезный, но добродушный образ, стоя на втором этаже дорого украшенного помещения, он величественно осматривал зал. Хэлянь И уже успел потанцевать со своей невестой, пообщаться с парой гостей и теперь выжидал паузу перед речью, пока ещё не всё собрались. Наткнулся вдруг глазами на Вэнь Кэсина, дождался, пока пересечется с ним взглядом, и коротко, почти незаметно, кивнул, чуть приподняв вверх бокал, незаметно приветствуя. И выделяя так из толпы. Ему ответили таким же жестом и слегка приподнятыми кончиками губ. — Син-эр, я отойду переговорить с господином Ханем. Развлеки пока маму, — статный, но старый мужчина, с чёрными мелкими аккуратными усиками и уже почти поседевшей головой, притронулся губами к бокалу с игристым, взятым со стола. Названный Син-эром отвернулся от господина Хэлянь-младшего и поморщился на просьбу родителя, на что миловидная женщина в возрасте, в синем платье в пол, подхватила его под локоть. — Итак, месье шут, на чём мы остановились? — Мама, ну хватит. Никаких внуков! Та ему понимающе покивала и подмигнула. — Тогда внучка? Вэнь Кэсин закатил глаза. Его достало это мероприятие, не успев даже толком начаться. Смысл ему тут присутствовать? Отец сказал, что в знак добрых побуждений, благодарности к Хэлянь И. Тот действительно заботился об их семье, помогал с устройством сестры-хулиганки А-Сян в университет. И ему самому он тоже помог. Если бы не господин Хэлянь, будь это не его мероприятие, Вэнь Кэсин бы не отпросился с половины дежурства. Мать наказала на вечере искать себе жену. Он же видел в остальных лишь напыщенных толстосумов, в чьё общество его семья не очень вписывалась. С их дочерьми общаться решительно не хотелось, несмотря на то, что он смыслил немного во всяких женских штучках, но в основном благодаря той же А-Сян, рисовавшей ужасные стрелки на глазах. Не выдержав однажды этого издевательства над подводкой и своей любовью к красоте, он начал об этом почитывать и даже немного увлекся. Однако его осведомленность не означала, что это было единственной интересной для разговора темой. Чертовке Гу Сян повезло, что у неё на носу был проект в университете и её не потащили сюда силком. Мама отошла пощебетать с Су Цинлуань — женщиной, активно жаждущей внимания младшего господина Хэлянь, с ним ранее танцевавшей уже на вечере. И изредка строившей глазки самому Вэнь Кэсину. Взгляд наткнулся на стол с едой, и рядом с ним был незнакомый худосочный мужчина в костюме, который выглядел так, будто не знал за что схватиться и как с этим разобраться. Он же вслух и возмутился: — И кто может наесться этими канапе? Они же на один укус! Вэнь Кэсин решил отвлечься от тягостных размышлений о своей незавидной доле и изучения гостей — помощью бедняге. Он тоже раньше не видел смысла в таком столе со множеством маленьких закусок на шпажках. — Господин, кажется, не знает, что, съев, к примеру, пятнадцать таких, можно вполне себе объесться. Возьмите парочку с беконом и ананасами, а на десерт — вот это, — аккуратно подцепил он нечто изящное, с тонким, почти полупрозрачным, красным низом, белым верхом и аккуратно распределенной мятой, — вяленая груша с крем-сыром. Очень вкусная. После трёх таких вы вряд ли захотите сразу что-то ещё. Они калорийны и быстро насыщают. Мужчина развернулся. И показался смутно знакомым. — Вы здесь при исполнении обязанностей? — подтвердил тот его предположение о ранней встрече. — Разве что только шутовской полиции, — пожал плечами Кэсин и стянул зубами миниатюрный десерт со шпажки, который быстро растаял во рту. — Главный преступник — мама. Пытается свести меня с кем-нибудь, потому что хочет внуков. Ему хмыкнули, и этот человек показался не то что бы просто знакомым. Скорее уж… — Знаешь, красотка-Вэнь, страшно не стать отцом, страшно спать с матерью. Здесь же полно интересных дам, — мужчина глянул на ходивших вокруг женщин, зацепился взглядом за Су Цинлуань и, спустя мгновение, поморщился, словно знал её. — Хотя я бы предпочел целибат. Ещё на словах «красотка-Вэнь» мозг Вэнь Кэсина завис, а потом рука автоматически дёрнулась к поясу, на котором не было наручников. Он как никогда ранее пожалел, что находился не при исполнении. Незнакомец же за время его заминки успел раствориться в толпе. Не тут-то было! Может, он не особо расторопный обычно на своём рабочем месте, но если его что-то действительно волновало, вызывало интерес, то он землю будет копать, но добьется правды. А потому, пытаясь не спугнуть остальных гостей навеселе, не вслушиваясь в начавшуюся речь господина Хэлянь, Вэнь Кэсин поспешил на выход, как его ловко перехватила взявшаяся откуда-то сбоку Гу Мяомяо. — Син-эр, куда ты пошёл, негодник? — та слишком ловко для обычного фармацевта удержала его. — За преступником, мам, — он попытался отцепить её пальцы от пиджака, который женщина не хотела отпускать. — Это девушка? Красивая хоть? — Да-да, красивая. С двухнедельной щетиной и крем-сыром под губой, — все же вырвался он и ринулся следом за неизвестным, попеременно извиняясь перед гостями, которых чуть ли не сшибал с ног. Серьёзно, как в такой ответственный момент мама могла думать о подобных глупостях? Преступника он заметил сразу — тот, не сильно скрываясь, стоял у колонны и слушал речь метившего на новый срок по должности Хэлянь И. А когда тот глянул в его сторону — поспешил исчезнуть из его поля зрения. — Кхм, — прокашлялся Хэлянь И, стоя за микрофоном и поправляя немного нервно галстук, чуть оттягивая его от воротника. — Вроде бы всё самое важное я уже сказал, — раздались смешки, и глава города Хэлянь обезоруживающе и обаятельно улыбнулся. — Все вырученные средства с купленных вами картин пойдут на благоустройство детских домов и хосписов. Пожалуйста, ни в чём себе не отказывайте и наслаждайтесь этим прекрасным вечером! Заиграла неторопливая музыка, гости вновь разбрелись по залу. Преступник вышел на улицу, и Вэнь Кэсин не был бы собой, если бы не нагнал его, прижав к стене. — Чем я вам не угодил, офицер Вэнь? Я же в прошлый раз ещё упоминал, что не горю желанием продолжать знакомство. Вы слишком настойчивы. Кэсин не купился на эту фразу: развернул с силой спиной к себе, заломал руки подозреваемому. — В отделении поговорим. До отделения он вёз этого проходимца, испортившего ему нервы и оставившего синяк на животе две недели назад, в служебной машине, потому что родителям зачем-то было необходимо его присутствие, а работу днём никто не отменял. Благо наручники имелись в салоне с решётками, отгораживающими задние сидения, где он и пристегнул безуспешно вырывавшегося мужчину.***
В здании полиции темнее обычного: поздний вечер, разрозненно горели светильники, однако оставалось ещё достаточно тех, кому не спалось и не отдыхалось порой так же, как и ему. Кто-то был на дежурстве, а кто-то не мог спокойно находиться дома вне работы, а потому даже в выходной вечер сидел в разделённом полупрозрачными стеклами пространстве комнаты за очередным делом. — Кэсин? — спросил сослуживец в форме, отвлекаясь от папки с досье. Прихлебнув из кружки кофе, он потёр глаза и сверился с часами на руке. — Уже так поздно, с чего вдруг?.. — его взгляд остановился на захваченном человеке. — Кого ты на этот раз приволок? — откровенно возмутился он. — Того, что от меня сбежал в прошлый раз. Отведи его в допросную, Мин Ли. Глава Е на месте? — А от тебя, офицер, действительно никто не уходит… Шеф в соседний город уехал по делам. Обещал вернуться к понедельнику. — Чёрт, — Кэсин втолкнул гневно глянувшего на него молчаливого подозреваемого в руки Мин Ли, который того увёл. Понедельник начнётся лишь через полтора часа, и вряд ли пределом мечтаний его начальника будет поездка в отдел сразу по его наступлении ради человека, который просто сбежал однажды от Вэнь Кэсина. Незнакомец был красив. Нельзя было снова это не отметить. И он явно совершенно не волновался из-за того, что его привели в допросную: чуть манерно и медленно взболтал воду в стакане и сделал один короткий глоток, и ни капли не пролилось мимо повлажневших губ. Вэнь Кэсин пожалел о том, что никто не изобрел ещё сыворотку правды — влил бы её, да и дело с концом. Ни психологических приемов не нужно будет, ни слёз или ругательств допрашиваемых терпеть незачем, ни лишней беготни в поисках улик — сказка же! Мин Ли вышел из допросной. — Фумэн на месте сейчас, мне позвать её? — Позови, — кивнул он, не сводя взгляда с неизвестного. Рот, как назло, обожгло воспоминанием об их коротком поцелуе. И том, как его назвали что тогда, что на благотворительном вечере. Притронувшись ко рту пальцами, задумчиво проведя по нему и слегка надавив ногтем, несильно царапая, он втянул воздух носом, стараясь отрешиться от мыслей. — Чего тебе? Уже почти ночь на дворе, а ты снова кого-то приволок, хотя днём отпросился… — недовольством в каждом слове разило за тысячи ли. — Хоть по делу? — Допроси «новичка». И попрофилируй. Ло Фумэн бросила испытующий взгляд в сторону допросной: мужчина, по ту сторону непрозрачного стекла, скучающе посматривал на пустую светлую и серую комнату со своего пластикового белого стула, поигрывая пальцами по столу в каком-то ему одному известном ритме, словно разминался. Фумэн гордо взметнула своими осветлёнными пепельными волосами, откинув их назад, и бодро зацокала массивными и высокими каблуками в допросную. Перед входом она обернулась: — За это ты будешь месяц называть меня «тётушкой» или «старшей сестрицей» и носить кофе, А-Син. — Как пожелаешь. Но сначала выполни свою работу. Хмыкнув, Фумэн упорхнула внутрь и захлопнула дверь. Мужчину звали Чжоу Сюй. Ему тридцать лет, буквально месяц назад исполнилось. Совсем недавно устроился на работу журналистом. Неженат, детей нет, временно жил со своим старым дядюшкой. Последние года не привлекался, потому как находился в коме, из которой вышел в прошлом ноябре. — Что вы делали две недели назад в том переулке, в котором вас попытался проверить офицер Вэнь? — Всего лишь убегал от хулиганов: они почему-то решили, что я — идеальная цель для их ограбления. Закинув ногу на ногу, отчего колыхнулся низ штанины, Фумэн поинтересовалась: — А на офицера зачем напали? — Да не нападал я! Решил, что это он ко мне пристаёт. Серьезно, рядом с тем тупиком находится клуб, где встречаются люди в точно такой же одежде! Кэсин отчетливо заскрипел зубами, отчего Мин Ли хохотнул да решил утешающе хлопнуть его по плечу, но тот увернулся от прикосновения и грозно на него посмотрел. Мин Ли стушевался: — Да ладно тебе, старина. Нас постоянно путают с ребятами оттуда. Даже Ло Фумэн, а ей под пятьдесят! Скосив взгляд на сорокапятилетнюю стройную деву Ло, Кэсин решил, что вообще-то ей нельзя дать больше тридцатки. Чжоу Сюй продолжал тем временем: — Кто ж знал, что он действительно полицейский? Он, конечно, показал своё удостоверение, но знаете, в век технологий его не трудно подделать. Я просто решил, что он хочет меня похитить, а потому предпринял шаг на опережение… Да. Просто поцеловал, пнул в солнечное сплетение, обозвал «красоткой» и скрылся! Вэнь Кэсина разбирала злость. А Мин Ли, прекрасно слышащего эти подробности — смех. — Серьёзно? Ты только из-за этого на него взъелся? Вэнь Кэсин поджал губы. А вышедшая из допросной Фумэн излучала собой сплошное веселье. — Ну, и? — нетерпеливо спросил он, сложив руки на груди. Все ещё надеясь хоть на какой-то профессионализм и серьезный подход к делу. — Могу сказать одно: кто-то заработался, и этому «кому-то» стоит перестать себя накручивать по поводу и без. А-Син, правда, возьми выходной. Твой Чжоу Сюй просто оказался не в то время не в том месте. Зато с занятным чувством юмора. Будь за ним какие прегрешения, возможно он подходил бы под профиль какого-нибудь убийцы или маньяка, и... Ты знаешь. Подогнать под профиль можно кого угодно при должном усилии и желании. А так... Все его слова правдивы: про кому, дядю, работу. Я пробила, в нашей базе не числится, всё чисто. Из обычных прегрешений: его машину отвозили когда-то на штрафстоянку. А во взрыве суда не мог участвовать чисто физически. Сплошнейшая скукотища, дорогуша. Так что, послушай свою тётушку — извинись перед ним, отвези бедного мальчика домой, а завтра принеси мне кофе. Я люблю матча латте… — Это чай. Ло Фумэн махнула рукой, словно отгоняя муху: — Не важно. Чтоб мой матча латте был завтра у меня. Вновь заскрежетав зубами, Вэнь Кэсин выдавил из себя вымученную улыбку. Это будет долгий месяц. — Как скажешь… тётушка. Он вывел Чжоу Сюя из допросной, когда остальные разбрелись по своим делам: Мин Ли снова уткнулся в документы, сосредоточенно водя пальцами по скачущим перед глазами строкам, Фумэн заливала в себя растворимую бурду, потому что вожделенный ею матча латте сейчас негде было взять, и беззвучно бубнила что-то себе под нос, вчитываясь в экран голубоватого монитора компьютера. Чжоу Сюй светился как начищенный медяк. — Я же говорил, что не замешан ни в чем криминальном, офицер Вэнь, — улыбнулся тот, отчего в груди Вэнь Кэсина недоверчиво что-то заворочалось. — Простите, — ни капли не сожалел он. — Я должен был проверить. Вас подвезти до дома? — Был бы рад. А то мне ещё статью доделывать: не хотелось бы терять время из-за долгого ожидания такси. Машину в этот раз я, к сожалению, не брал. Вэнь Кэсин довёз его до старенького добротного здания на границе с богатым районом города. Не самое вычурное в округе, скорее даже наоборот — невзрачное по сравнению с остальными. Но, чтобы накопить на подобное, у Вэнь Жуюя, отца Вэнь Кэсина, ушло несколько лет, около пяти. И то, их семья поселилась в районе со средним достатком у населения. В этом же проживали обычно действующие или бывшие подчинённые верхушки власти. Новый знакомый оказался загадочным. — Раз ты был в коме всего три месяца назад, то как сумел так резво бегать от меня? Чжоу Сюй, перед выходом, посмотрел на него снисходительно: — Чтоб ты знал, мне за это влетело от дяди, врачей, а собственные ноги дрожали и болели еще несколько дней. Так что с трудом и на адреналине, а после — с обезболивающим в обнимку. Кэсин проводил взглядом ладную фигуру Чжоу Сюя, скрывшуюся в темноте парадного прохода, у которого, почему-то, не горел свет, в отличие от окон, где виднелись лестница и подъемник. Через окна можно было увидеть, как некоторое время спустя, на пятом этаже многоквартирного здания, остановился лифт, откуда появился господин Чжоу и начал отпирать дверь. Телефонный звонок вывел из оцепенения наблюдения. На экране угрожающе светилось: «Мама». — А-Син, куда ты пропал? Отец очень разозлён, что ты так резко ушел… И я тоже недовольна, молодой человек! Он уже привык всегда разочаровывать мать и отца. Одним разом больше, одним меньше — не имеет значения. Как и Чжоу Сюй. В одном его новоиспечённая «тетушка» была права — ему просто необходим нормальный сон. Как же его только заполучить, когда дома ожидал очередной разбор полётов и поток претензий? Такими темпами ему лучше напроситься в сыновья старику Е и его обожаемому Чанцину, их судмедэксперту-консультанту по множеству дел. Господин Жун очень вкусно готовил к тому же, довелось пару раз пробовать его стряпню. Единственное, что останавливало Вэнь Кэсина — это лекции по судмедэкспертизе во время трапез, помимо наличия в доме Жун Чанцина начальника Е. Детальных описаний трупов и на работе хватало.***
Отдел стоял на ушах. Работники бегали из стороны в сторону, мешая тем, кто систематизировал информацию. — Вэнь, организуй охрану профессиональную, Хэй У Чан вроде неплохо справлялся с похожими заданиями… Включи обязательно его в группу. — Да, господин Е, — рассеянно ответил он уже не слушающему Е Байи, который принялся раздавать остальным указания в этой суматохе. — Мин Ли, следи за камерами. Трасолог Чжэ на месте? Ответил Кэсин, под чьей ответственностью тот находился: — Ши Чжэ на задании. Анализирует оставление места ДТП с летальным исходом, сейчас с фотографом снимают и измеряют тормозные пути. Третий случай такой: машины каждый раз разные, но имеют систему «умного» управления, при этом камеры сбоят на маршрутах… — Дьявол, как же не хватает рук!.. Нам нужен кто-то ещё из технического отдела, — Е Байи был раздражён. Более того, даже взбешён, но, как Кэсину думалось, не столько отсутствием некоторых, уволившихся недавно, кадров, которые сейчас бы им очень пригодились. Со своей немезидой поссорился? Тоже не повод: господин Е в большинстве случаев был достаточно хладнокровным. Да и должно было произойти нечто впечатляющее, чтобы его так вывести из себя, а с Чанцином те были вместе, насколько он знает из доходящих до него во время обеда сплетен, ещё с университета. Вряд ли они рассорились окончательно. За столько-то совместных лет должно было всякое происходить. Пока Кэсин пребывал в своих мыслях, Е Байи видимо что-то спросил. Или сказал. Только что? — Вэнь?! На пальбу в восточном районе сможешь поехать? Вот что произошло — пальба. Куда он денется? — Конечно, шеф, — хоть сейчас Е Байи едва заметно расслабился. Как бы они не собачились порой друг с другом и не обзывались, но дело — превыше их пререканий. Как оказалось, на месте происшествия был обстрелян кортеж. К приезду Кэсина и группы спецреагирования, пальба не прекратилась, но стреляющие явно намеревались дать по газам. — Перекройте выезды из… — безэмоционально распорядился Кэсин. Обстреливали кортеж Хэлянь И, его охрану, которая отвечала своим противникам взаимностью. Самого господина Хэлянь-младшего не было видно. Махнув рукой, Вэнь Кэсин двинулся вместе с сослуживцами поближе к охранникам и их противникам, пытаясь последних захватить в кольцо. И у них получилось. Противники не смогли долго отбиваться, а патроны у них, как это не смешно, закончились. Отвозили их уже подопечные Вэнь Кэсина, который сам решил разобраться с защищавшими кортеж, чтобы те объяснили ему произошедшее. — Это не первое нападение на нас, но стреляли они впервые. За господином Хэлянь ведётся охота, офицер Вэнь. Тот не хотел обращаться в полицию, когда нам сначала испортили тормоза машины, благо мы все проверяем по несколько раз. Потом, когда попытались перехватить управление… Видимо хакерской атакой, но мы надежно защищаем нашего главу города. Мы специально поменяли маршруты его следования и посадили его в более неприметный автомобиль… — отчитался перед ним начальник охраны Хань Ин. Вэнь Кэсин испытывал к Хэлянь И глубокое уважение как к управленцу и лидеру. Ведь тот отметил его заслуги за поимку Чжао Цзина, который, как оказалось, был ещё и главой одной из банд города. Господин Хэлянь-младший наверно один из немногих людей, к кому бы Вэнь Кэсин прислушивался, потому что тот выделил его. Наградил. И, можно сказать, благодаря авторитету и весу в обществе Хэлянь И, когда Вэнь Жуюй подал в отставку со своего поста и настойчиво просил сына уйти из органов правопорядка, Кэсина всё же начали включать в криминалистические расследования. Хэлянь И лично, перед толпой народа, поблагодарил его за поимку опасного преступника и вручил медаль за отвагу. Выпуск газеты с запечатлённым в ней этим моментом Вэнь Кэсин нежно хранил у себя дома в книгах по интерьеру, которые до сих пор прятал от родителей. «Храбрость сердца должна быть оценена по достоинству. Нелегко защищать других и быть готовым пожертвовать всем ради этого», — говорил ему народный представитель тогда под вспышками фотокамер журналистов. А по окончании торжества, когда рядом никого не было, добавил: «Такие люди как вы должны быть на страже порядка, младший господин Вэнь. Я пойму, если вы откажетесь, но… Вы могли бы достичь очень многого, работая следователем по особо опасным и важным делам. Вы бы не хотели присоединиться к главному управлению в ближайшее время? Я, конечно, не всесильный, и не смогу дать вам высшую должность, но, мне кажется, что с этим у вас проблем не будет. Я замолвлю за вас словечко, просто чтобы к вам повнимательнее пригляделись». Тот не спросил его мнения об этом, то было скорее его пространным рассуждением, но Вэнь Кэсину действительно потом не давали поблажек в управлении. И он смог добиться своего места самостоятельно. Просто авторитет Хэлянь И пересилил связи отца, который, не сумев вразумить его, не оставлял попыток отвадить его от профессии, ставя палки в колеса. Пожалуй, Хэлянь И он уважал в разы больше, чем своего отца. — Пожалуйста, сообщите главе Хэлянь, что я бы хотел с ним поговорить о его безопасности в ближайшее время. С этим вопросом следовало сразу обратиться ко мне. Как это не смешно, помимо Гу Сян, Хэлянь И был единственным, с кем он готов быть предельно вежливым. Просто потому, что тот, в своё время, поверил в него. Они не общались с ним постоянно, не было такого, чтобы они распивали чай или чего покрепче, созванивались по большим праздникам. Лишь один раз потом пересеклись, перед выборами, и то — случайно. Тогда господин Хэлянь выбирал себе картину в кабинет и Вэнь Кэсин, услышав примерное описание желаемого им, порекомендовал взять ту, что с горными вершинами. — Мне кажется, она подойдёт вам. Смотря на неё можно почувствовать себя спокойным. Глядеть на неё, как она глядит на тебя, и чувствовать, что весь мир может ещё немного подождать. — Вы удивительно проницательны, Вэнь Кэсин. Знаете, будь возможность, я бы побывал в таких горах с удовольствием. А может даже и остался бы в них навсегда. Если вдруг не срастётся с отделом криминалистики, вы всегда можете попробовать себя в качестве дизайнера… Если бы тот знал, насколько болезненно было это услышать. Этот комментарий сделал Хэлянь И в глазах Кэсина одним из тех людей, одно присутствие которых воодушевляло, вселяло уверенность. Перед которыми не хотелось бы ударить в грязь лицом, даже если возможность встретиться в обычных обстоятельствах зачастую равнялась минус бесконечности. И Вэнь Кэсин был готов помочь Хэлянь И, если того требовала ситуация. Хань Ин коротко кивнул ему: — Хорошо, офицер Вэнь. Думаю, глава Хэлянь приедет в самое ближайшее время, как только выдастся окно в графике.