Forget-me-nots

      Солнце распласталось по улице, не проявляя никакого интереса к происходящему. Оно, как любое другое природное явление, вообще всегда безразлично. Оно светит сквозь листву, сверкает на окнах, лениво лежит на траве или стекает с перил, и ему нет никакого дела до человеческой души - убиты ли вы горем или готовы прыгать от счастья, оно будет неизменно сиять, наслаждаясь лишь собой. Оно - иной облик Нарцисса, влюбившегося в своё же отражение, оно любуется на себя в ряби рек и ручьёв, в бликах на металлических ручках дверей и зеркалах. Совсем иное дело гроза или дождь - они настолько чувственны и ранимы, настолько приближены к обыденной жизни, что чувствуют ваше отчаяние и смятение; они низвергаются на землю либо подначивая безумие, либо уже чуя самый его разгар. Они - истинные поэты небес, отдающие себя человеку и земле, в то время как солнце или облака лишь благосклонно за нами наблюдают.       Итак, не греющее солнце продолжало стоять чуть ниже своего зенита; пыльная пустующая улица простиралась мимо ресторана Тонио, а дома пытались скрыть её в тени своих фасадов. Воздух казался особо тяжёлым - застревая в горле, он копился между гланд и вскоре выходил изо рта неловкими, задумчивыми вздохами, стелющимися по деревянному столу в странном исступлении. Разговор строился невпопад, как-то надломленно и искаженно; спутавшиеся мысли скребли череп изнутри, словно он был полон острых ракушек, впивающихся в плоть. - Погода ухудшается. - Невнятно произнёс Джотаро, поднося к губам остывающий кофе. - Кажется, скоро начнутся дожди... -       Обрывки фраз оставались в воздухе, наравне с прохладной влагой; казалось, в каждом слове таился совершенно иной смысл, норовящий вырваться из-под этой мнимой корки в любой момент. До чего же контрастна была эта картина - тихая, залитая светом улица и мучающийся в нервной тревоге разум, похожий на штормовое море.       Норияки поднял глаза и, выглянув из-под навеса, уставился в ясное небо; тучные белые облака скользили по горизонту с непривычной быстротой. Холодный цвет небосвода и прохладный ветер с Севера и правда предвещали мелкую морось, которая вскоре укроет Морио. От яркого света зрачки прострелило лёгкой болью, и Какёин потёр веки, иссеченные двумя розовыми шрамами. - Забавно, как человек боится дождя. - Внезапно произнёс он. - Казалось бы, просто вода с неба... - Генетическая память? - Пожал плечами ученый и тут же отвёл взгляд к соседнему дому. - Сколько бед приносили дожди до того, как человек освоил природу... - Мне и сейчас принесут не меньше. - Поджал губы мужчина. - Вода с плантаций выйдет за берега и вся стечёт к дому; вместе с грязью, мусором и прочим дерьмом. - А не думал съехать в другое место? Хотя бы в сам город. - Джотаро ухватился за его слова словно за спасатльный плот в середине океана. Сквозь толщи обрывочных, ни к чему не ведущих фраз наконец проявилось нечто, о чем они могли поговорить свободно как и раньше, когда они, измученные и изнеможденные, лежали на кроватях и говорили, ради того чтобы просто слышать голоса друг друга.       Норияки потёр висок двумя пальцами и задумчиво вскинул брови, словно подбирая нужный ответ. Взгляд его как-то странно отуманился, потемнели глаза, губы сжались в сомевающемся напряжении, будто он не мог на что-то решится. Откусив белую кайму ногтя, он тяжело вздохнул и выпрямился, не поднимая головы. - Ты когда-нибудь был на этих рисовых полях? - Наконец спросил он, заглядывая в лицо Джотаро исподлобья. Тот отрицательно покачал головой, чувствуя, как над их столиком что-то назревает. Норияки кивнул самому себе и отвёл взволнованный взгляд куда-то вдаль. - Это сложно объяснить. - Начал он потускневшим голосом. - Я чувствую, что там что-то есть, но не могу описать это. Там тревожно, словно что-то постоянно следит за мной. Быть может, это лишь паранойя, но я уверен, что в этих полях что-то есть, я это ощущаю на себе... - Немного помолчав, он облизнул губы и продолжил полушепотом. - Из-за этого я чувствую себя живым, наверное. Мне тяжело находиться в нормальном доме, в обычной квартире; тогда мне кажется, что я нахожусь во сне, но здесь... здесь я живой человек... Поэтому я и не хочу уезжать. - Заглянув в глаза Джотаро, он будто бы убедился в том, что его понимают и тут же добавил: - Ты понимаешь меня.       Ничего не ответив, Джотаро вгляделся в чернеющий кофе; белая керамика так ярко конрастировала с напитком, что казалось будто они находились в разных плоскостях. В каком-то смысле, он безусловно и абсолютно четко понимал, о чём говорит Какёин. Нормальная жизнь, повседневность, которой живут другие люди казалась не настоящей, казалась притворной завесой для того, из чего состояло всё его существование. Тело требовало действия, оно требовало жестокости; всё его нутро просило вернуться к тому, что было ему привычно. Казалось, только тогда он был по-настоящему собой. Медленно кивнув, Джотаро поправил фуражку и устремил прояснившийся взгляд на Норияки. - Я понимаю. - С особым усердием выдавил он, складывая руки на коленях. - Правда понимаю.       Какёин тяжело выдохнул и, сцепив руки в замок, опустил ни них подбородок. - Ну... не будем об этом пока... - Надкусив губу просипел он, и в его голосе проскользнуло мимолетное недоверие. Казалось, будто услышанный ответ лишь подтвердил его сомнения; Джотаро не понимал его и не мог понять, как бы он того не хотел.       Долгое время Норияки узнавал у Фонда Спидвагона о судьбе Джотаро, прося не раскрывать его существования оному - он знал, что тот поступил в университет, что женился, что завёл дочь; знал сколько зарабатывает, где живёт и как далеко продвинулся в изучении дневников Дио. Эту бессмысленную слежку он оставил лишь пару лет назад, тем самым совершенно оторвавшись от прошлой жизни, словно лодка от пристани. Зачем он делал это? Вашему преданному автору, как и самому мужчине, ответ, конечно неизвестен. Быть может, получая хорошие новости, он теплил в себе надежду, что в один день сможет жить так же, как Джотаро, как обычный человек, такой же, как все другие. Быть может, его сердце на мгновения успокаивалось, когда он слышал новости о свадьбе или рождении дочери, словно бы это обусловливало какое-то счастье для уже чужого ему человека. Быть может, он просто не мог отпустить человека, с которым его так жестоко и торопливо связала Судьба.       Я уверена, что даже Бог не ведает, что твориться груди и голове человека, боясь заглянуть в этот вечный, непрекращающийся хаос. Каждый день человек делает необъяснимые вещи, чувствует и выражает то, что сам не может понять. Даже писатель, придумавший чувства и действия своих героев не в силах их понять. - Можно поинтересоваться, что ты делаешь здесь? - Наконец спросил Норияки, меняясь в лице. - Я имею в виду в Морио.       Джотаро на мгновения притупил взгляд о стол и, поправив фуражку, надул щеки, будто бы и не зная что сказать. - Долгая история... - Растянул ученый, по привычке шмыгая носом. - Старик, как выяснилось, заделал тут сына, вот, разбираемся с наследством...       Лицо Норияки вытянулось, округлились глаза, а губы исказились в изумленном сомнении: - Джозеф-сан? Когда? - На выдохе выпалил он, вытягивая голову вперёд. Новость эта была не столько ошеломительна, сколько внезапна. Вспоминая теперь Джозефа, он мог представить подобный проступок - тот был слишком легкомысленным и ветреным для того, чтобы не вляпаться во что-то подобное. Как пчелу тянет к меду, человека всегда влечет к другому человеку, но встающий перед глазами вопрос верности восходит к уже морали - тому, что нас от пчёл и отличает. - Лет 16 назад выходит. - Всё так же безразлично парировал Куджо. - Вот, тренирую парнишку в свободное время... - Не дождавшись ответа лениво продолжил он. - Правда, не знаю как так вышло... Но парень вырос неплохой. Добрый, отзывчивый, совсем наивный ещё... В общем, не такой как мы в его возрасте.       Норияки откинулся на спинку стула и невольно вскинул брови. В груди заныли смешанные между собой чувства, путающие ход его мысли. - Вот так да... - Растянул мужчина, по привычке почёсывая шрам, растянувшийся на правой брови. - И как у вас дома? - Кошмар, да и только. - Увиливал от вопросов Джотаро, чувствуя невероятную нужду рассказать обо всём, что творилось сейчас в его жизни. Внезапно он осознал, что за последние десять лет он ни разу не общался открыто даже с собственной женой. Взглянув на Норяики исподлобья, он постарался заглушить в себе это желание, как глушат старый приемник на лодках. - Ладно уж, как есть... - Только и выпалил он, скрывая глаза в тени фуражки. - У самого-то как?       Норияки поджал пальто, рассуждая с чего бы начать. Его жизнь была полна отдельных, разорванных кусков, которые не выстраивались во что-то цельное, как бы он того не хотел. Разные линии не переплетались между собой, как им полагалось, но шли параллельно, не затрагивая друг друга. - Да как-то никак. - Промычал он себе под нос, выуживая воспоминания из темноты своей памяти. - Наверное, стоит начать с самого начала... Если уж очень кратко, то два года я ездил по больницам и операционкам, перенёс одиннадцать - или около того - операций. Там же сдал экзамены на особых условиях... Отучился в Токийском на гейм-дизайне. На последнем курсе уже взяли в неплохую компанию. Сейчас выдали личный проект, о чем, ты наверное уже знаешь.. Сотрудничаем с Роханом, скоро вот уже выпускаем игру. - Тяжело вздохнув, он вгляделся в собственные руки, словно заново осознавая то, что он всё же существует. Осознание это пришло так же быстро, как и ушло. - На личном как-то тускло. Женщины, мужчины, но как-то бесплодно. А ты, я знаю, женат? - Отгоняя ненужную печаль опасливо спросил он, скрестив пальцы между собой.       Джотаро поднял взгляд и медленно кивнул: - Следишь? - Немного приглядываю.       Сделав глубокий вдох, ученый выпрямился и, поджав губы, как-то пусто произнёс: - Женат, да. Уже как семь лет. - Слова эти прозвучали так безжизненно, словно он говорил о чем-то совершенно неважном. - А пять лет назад родилась дочка; через пару месяцев ей исполняется шесть. - Глаза его тут же наполнились странным приглушенным светом, у голоса его наконец появился цвет. - Джолин. - Особо трепетно добавил он, вытягивая шею. - Ещё одна ДжоДжо? - Улыбнувшись, спросил Норияки. - Надеюсь, конечно, что нет. - Лицо ученого изменилось, укрывшись привычной ему мрачной пеленой. - Даже если и так, то я буду рядом. У нас же с тобой никого не было. - Спустя какое-то время добавил он. - Быть может, обучай нас кто, всё бы закончилось по другому. - Грудь его укололо чувство вины, которую мужчина попытался скрыть за поспешным шмыгом, но Норияки уже успел наклониться вперед: - Это не твоя вина, ДжоДжо. Вернись мы назад, я бы поступил точно так же. - Многозначительно обранил он, кивая самому себе. - Это был мой выбор, выбор Абдула, Игги, выбор каждого отдельно. И каждый сделал всё, что мог. И каждый бы этот выбор повторил.       Над головами обоих мужчин повсило тихое молчание; молчание, которое весит, пожалуй, больше любого слова. На каменной дороге стелился ветер, поднимая к небу незаметные облака пыли; на крышах домов пробегали быстрые тени тучных облаков. У вокзала снова собралась толпа народа, но гул её казался отдалённым и несуществующим. - Кстати... - Пробормотал Норияки. - Как там Стар Платинум?       Украдкой улыбнувшись самому себе, Джотаро проявил в воздухе правую руку стенда. Фиолетово-золотые очертания пальцев засверкали в воздухе, как звёздная пыль и тут же растворились в пространстве. - А Иерофант, он... ещё с тобой? - Аккуратно спросил он, отчего-то боясь получить отрицательный ответ. - С мной. - Толстая изумрудная лента, обвитая белой каймой, обогнула его плечо и тут же исчезла. - Если б не он, я бы, может, и не выжил. - Немного помолчав, мужчина неловко улыбнулся и так же неловко потёр локти. - У меня много работы.. - Да, конечно, мне бы тоже идти.. - Поспешно перебил его собеседник, чувствуя, как горечь разливается по его груди. - Я подумал, если ты хочешь сзъездить со мной в Сендай на этой неделе... - Сендай? - Да, там по работе... но городок неплохой... - Можно и съездить. - Отлично. - Да, отлично. - Отлично...       Тихий ветер продолжал свистеть между домами, люди продолжали толпиться у вокзала, громко выкрикивая имена знакомых; солнце вскоре скрыли белые облака, а ставни домов закрылись, словно предчувствуя наступающую морось и прохладу. Сложив руки на груди, Тонио взволнованно наблюдал за тем как оба посетителя расходятся по разные стороны переулка, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, будто за столом осталось что-то важное, но что он понять никак не мог.