Стихийное бедствие

Не успел Анатолий зайти в спальню, как услышал противный звук вибрации — телефон, лежащий на комоде, разрывался от звонков. Посмотрев на экран, увидел, что звонит Ирина, улыбнулся. — Вечер добрый, — устроился на кровати, прикрыв глаза, только сейчас ощутив усталость, которая взялась непонятно откуда — неужели, разговоры с внучкой и ее подругой способны вытянуть так много сил? — Привет. Как у вас дела? Все хорошо? — В голосе Ирины было что-то не то, что-то, что заставило напрячься. — Все хорошо у нас. С тобой-то там чего? Уже который раз слышу, что грустная. — Как Агнешка? Как школа? — Казалось, что она умышленно уходила от ответа. — Всё нормально в школе, ты спрашивала утром. Ничего не изменилось. Сейчас уже спит. Подружку на ночь домой притащила, правда. Но ты не волнуйся, родителей мы предупредили. В трубке раздался тихий смешок, который не мог не радовать. — Интересно, как это так получилось, что она ты разрешил ей кого-то пригласить к нам домой? А как же твое вечное «они разгромят нам квартиру»? Анатолий поморщился — крайне не любил признавать то, что не может долго держать свое слово под просящим взглядом внучки. Конечно, старался её сильно не баловать, но не всегда получалось устоять на своём. — Ир, ты не ответила на вопрос. Что с тобой такое? Что-то случилось? С кем-то не поладила или плохо себя чувствуешь? — Он ставил на первое, прекрасно зная характер своей супруги. Некоторое время в трубке была тишина, затем послышался тяжелый вздох. — Не знаю, Толь. Какое-то у меня плохое предчувствие… В этот раз по-настоящему плохое… И мне это очень не нравится. — Ирэн… — Он перевернулся на бок, так, как будто она была сейчас рядом с ним, на кровати, и требовалось её обнять, чтобы успокоить. — Все будет хорошо. Ты просто переволновалась, видимо. Ну, скажи мне, что может такого плохого случиться? Ну, что? — Не знаю… Видимо, старею. Слишком мнительная становлюсь. И по тебе соскучилась… Вы ложитесь уже? — Ложимся, разошлись. — Тогда спокойной ночи. Тоже лягу пораньше. Анатолий не успел попросить ее хотя бы о фотографии с отдыха, как звонок прервался. Тяжело вздохнул и снова лег на спину. Несколько секунд думал — стоит ли перезвонить, но в итоге решил не тревожить. Слова Ирины о возрасте заставили погрузиться в воспоминания. Царящий полумрак в спальне создавал благоприятную атмосферу для ночных разговоров. Анатолий, обняв Ирину, нежно касался губами ее скул, периодически что-то нашептывая. Та изредка смеялась, изредка целовала в ответ, постепенно погружаясь в сон. — У меня, между прочим, есть одно предложение к тебе, — прошептал он, устроив ладонь на её животе, скользнув под ночную. — Следовало так начать разговор о твоем намерении жениться на мне, — лукаво проговорила та. Узами брака они скрепили себя полгода назад, и пока всё было хорошо. Конечно, случалось всякое — две упертых, сформировавшихся личности, сами создавали благоприятную почву для ссор, но удавалось обойтись малой кровью. — Зато было неожиданно и очень эффектно, — усмехнулся Анатолий, прижав её к себе сильнее, — я хочу предложить тебе подумать, — понимал, что сейчас надо быть осторожным подобно канатоходцу над пропастью, — о, — поцеловал в макушку — романтический вечер, закончившийся постелью, чересчур разморил, провоцируя на самые разные действия, пропитанные нежностью, — совместном ребенке… Мы ещё вполне можем, — губами прикусил мочку уха. Ирина дернулась от его слов, медленно повернула голову и внимательно посмотрела в его глаза. Потом приподняла бровь. — Ты сейчас серьезно? — В её голосе слышался скепсис. — Вот уж не думала, что в твоем возрасте мужчин это волнует… Да и в принципе не думала, что… — Подожди секунду, а что не так с моим возрастом? — Анатолий навис над ней, заглянул в глаза. — Ир, нам всего-то слегка за сорок… И мы уже прилично вместе, чтобы заговорить об этом. Мы с тобой женаты, ты носишь мою фамилию… Она нервно прикусила нижнюю губу. Затем аккуратно выбралась из-под него, села на постели, закутавшись в одеяло. Анатолию это не понравилось, он приподнялся на локте, но пока решил помолчать, чтобы не сделать хуже. — Толь, у тебя уже есть сын. У меня тоже он есть. Время сейчас непростое… Я не уверена, что нам с тобой это будет правда нужно. Пойми, — развернулась к нему, — это деньги, это время, это силы… А если ничего не выйдет? Ты знаешь, сколько я сейчас получаю? Мне едва на Артёма хватает. И это несмотря на то, что Гена помогает финансово. У него там, в Израиле, всё неплохо, но у него своя семья. Анатолий нервно сжал зубы, откинулся на постели. Вот уж не думал, что всё упрётся в деньги. — Ты сейчас так говоришь, как будто я зарабатываю три копейки. — У тебя Толик, — она легла к нему, видимо почувствовав, что задела, — и ты понимаешь, что нужно платить… И я не готова снова это всё проходить… Я тебя люблю, — он почувствовал её поцелуй на своей шее, потом на щеке, — и если бы были другие обстоятельства… Я боюсь. Я не уверена в том, что у меня в принципе получится. Я плохо переносила беременность Артёма… И вообще, знаешь, если тебе нужен был ребёнок, мог бы это до свадьбы сказать. — Да, подожди, — Анатолий сильно прижал её к себе, чтобы не смела вырываться, — я тебя понял. Я не собираюсь тебя заставлять, я что, больной что ли? Я люблю тебя, я люблю твоего сына, даже несмотря на то, что он сын Кривицкого. Просто предположил… У нас же и правда возможность есть… Было ли ему грустно это принимать? Было. Но также он понимал, что без желания Ирины в этом вопросе делать ничего нельзя, ровно как и давить на неё. Та прижалась к нему посильнее, снова поцеловала, и возникло обоюдное чувство неловкости.

***

Геннадий поудобнее устроился на постели и уже собрался было засыпать, как раздался приглушенный звонок. Пошарив по тумбочке, взял его и ответил. — Алло, Ген. Не спишь еще? — Собираюсь, Ир, смена завтра, — проговорил он, затем сел на кровати, — у тебя что-то случилось? — Нет, у меня все в порядке, — старательно играла голосом, но он начал понимать, что что-то не так, — у вас всё хорошо? Агнешка спит уже? Как в отделении? — Ир, — Он усмехнулся, — ты не меняешься. Агнешка уже спит, не буди её. Она подружку привела, весь вечер играли, утомились. Не волнуйся, в школе всё нормально, — добавил на всякий случай, догадываясь о следующем вопросе, — и с отделением тоже всё хорошо. Ну хочешь — Брагину позвони. — Да причём тут он, — отмахнулась Ирина, — как твое сердце? Не беспокоит? — А с чего оно должно меня беспокоить? Ну, бывает, побаливает немного, так это же ничего страшного, — спокойно сказал Геннадий, у которого сейчас не было цели лишний раз напугать бывшую супругу. — Точно все нормально? У меня какое-то предчувствие плохое… Не знаю. Не понимаю. Толе позвонила, говорит, что все хорошо. — Я редко с ним согласен, но в этот раз он прав. Тебе скоро уже обратно лететь, может ты просто себя накручиваешь из-за этого? Я же знаю, что ты не особо любишь все эти перелеты… Ирина тяжело вздохнула. — Ладно. Может быть, ты и прав… Пойду тогда спать. Спокойной ночи, — сбросила звонок. Геннадий, отложив телефон на тумбочку, задумался над её словами. Что-что, а про свое сердце он все понимал слишком хорошо… И на память тоже не жаловался. В кабинет Ирины он зашел, прервав ее чересчур оживленную беседу с Анатолием. Узнал от Фаины, что что-то случилось и решил самостоятельно в этом удостовериться. — О, явление Христа народу, — ядовито проговорил Анатолий, одарив его надменным взглядом, — что, пока сердце еще работает? Геннадий внимательно посмотрел на Ирину — доверил ей по секрету свою проблему со здоровьем и был уверен, что даже мужу она рассказывать не станет. Однако та покачала головой и отмахнулась. — Не об этом сейчас, Ген. Садись. Он покосился на стул, который был прямо рядом с Анатолием и тихо проговорил. — Я постою. — Нет, ты лучше сядь, — зло прошипела Ирина, давая понять, что разговор будет серьезным. — Это важно. Нашелся донор. — Что? — Геннадий сразу же сел на стул и внимательно посмотрел в ее глаза, — как? Когда? — У нас. Но есть одна проблема… — Сделала глубокий вдох, постукивая кончиками пальцев друг о друга. — В его вещах записка. Он не хотел, чтобы после смерти изымали органы. Более того… — Отвела светлую прядку за ухо. — Здесь его родители, которые тоже против. Геннадий вновь потух — секунду назад у него была надежда на то, что этот кошмар закончится, а сейчас… «Зачем ты только мне про это рассказала!» — Так, и, — Анатолий мотнул головой, — можно как-то ближе к сути? Что ты предлагаешь? Пойти на преступление и уничтожить бумажку? А если родители подадут в суд? И они могут, Ирина Алексеевна. Не факт, что выиграют, но репутация, причем, — поправил галстук, — наша с тобой, пострадает. — Ничего, что умирает твой друг? — Тихо произнесла Ирина, посмотрев прямо в глаза супруга. — Ничего, что этому парню больше никак не помочь? — Ир, но… — Геннадий тяжело вздохнул — решение далось ему очень тяжело. — Толя прав. Ты… — продолжить не решился — на кону стояла его жизнь. — Но другого такого шанса не будет! И ты это понимаешь! Ты хочешь лишить Артёма и Лёшку отца? — Ты говорила с родственниками? — Устало сказал Анатолий, помассировал виски. — Не получится решить вопрос деньгами? Ирина многозначительно посмотрела на него и покачала головой. — Вряд ли они захотят брать деньги. — Зови их сюда. Вдвоем поговорим. Гена, ты уйди пока. Не надо, чтобы потом сказали, что мы на жалость давим. — Но, может и правда? Я расскажу свою историю… Ирина покачала головой. — Иди. Не дай Бог закатят сцену, тебе может стать плохо… Зачем я тебе вообще это сказала! Анатолий поднялся, положил ладони на ее плечи и начал массировать. — Успокойся, давление ещё подскочит не дай Бог. Геннадий Ильич, сказали тебе — смойся. Тот, потоптавшись несколько минут на месте, всё-таки вышел, хотя и не хотел — итак был за многое благодарен Ирине, а теперь ещё и…