Предназначенные не судьбой

Несколькими днями позже, позволив себе расслабиться и наслаждаться ожившей мечтой, Лунарис сидела на спинке дивана, споря с Сэмом о чём-то совершенно не важном, а Бибер просто сидел рядом и наблюдал. Ему было так радостно и приятно видеть, как обычно тихая, смущенная Луна, теперь раскрывается, становится более уверенной в себе… Она стала говорить в полный голос, не стесняться выражать мысли, спорить — как сейчас, и самое главное, пришла в себя после всех внезапно свалившихся на девушку событий. Смирилась. Стала искать пути во избежание свадьбы. — И что ты вообще о себе возомнил? Станешь спорить с Богами? — возмутилась светловолосая, вскидывая брови одновременно с руками. — Да если бы они существовали, мисс маленькая зазнайка, — шутливо закатил глаза Вон Вэссен. — Они бы давно на меня проклятья наслали. Или сами бы явились на бой. Я бы их вот так победил. — парень щёлкнул пальцами, довольно улыбаясь, а Джастин прикрыл рот ладонью, сдерживая смех из последних сил. — Нет никакой судьбы. — Да ты дурачок! — синеглазая вскочила, почти по щиколотку увязнув в мягчайшей обивке дивана. — Как это нет? Ты хочешь сказать, мы с вами просто так познакомились? Просто «потому что вот так»? Да если бы судьбы не существовало, я бы сейчас где-то в подворотне валялась, потому что мой характер не понравился бы его величеству королю, блять! Выпалив в сердцах последнее слово, ле Рун заткнула рот двумя ладонями, и в изумлении метнула взгляд с одного парня на другого. Этот момент стал последней каплей, и русый залился хохотом, Сэмюел подхватил его, а через пару секунд засмеялась и Луна. — Это все вы! — возмущённо, но все ещё смеясь, завопила девушка. — Я с вами испорчусь! — Не переживай, я уверен, срок годности истекает только лет через сорок. — сквозь слезы смеха протянул Джастин, уворачиваясь от летящей в его сторону маленькой диванной подушки. — Это был комплимент, mon ami! — «Mon ami?» Oh, Il y a quelques heures, j'étais «Oh dieux, mon magnifique, affectueux, amour…»! * — протараторила синеглазая, запуская в возлюбленного все оставшиеся подушки. — Хорошо! Pardon mon chaton! ** Ты победила! Хватит ругаться на меня на другом языке! — шаловливо хихикал русый, уворачиваясь от подушек. Он подхватил светловолосую на руки и покружил. Вэссен утер слезы и хлопнул себя по торсу, усаживаясь в кресло. — Не помню, когда последний раз так смеялся… Я вас обожаю. — Все это замечательно, — успокоившись, протянула светловолосая. — Но всё-же… Мы обговорим, что будем делать дальше? — Давай не будем. Мы ведь отдыхаем. — Бибер вдруг помрачнел, но изо всех сил держал невозмутимое выражение лица. Последние несколько дней у него слишком часто меняется настроение… — Почему нет? Пару минут обсуждения не испортят отдых. — ле Рун вздохнула и опустила взгляд на крепко сцепленные между собой пальцы принца. — Давайте сходим в кино? — предложил Сэм, прерывая неожиданно напряженное молчание, длившееся всего пару секунд. — Я за. — Луна кивнула. — Тогда иди переодеваться, а я посмотрю, какие фильмы сегодня показывают. — Вон Вэссен открыл свой ноутбук и начал что-то печатать. Ле Рун встала и протянула руку Джастину, засмотревшемуся в одну точку где-то на уровне окна. Парень качнул головой и светловолосая, пожав плечами, отправилась в комнату. — Тебе все равно придётся рассказать. Мы можем вместе придумать, как все переиграть. — шепнул Сэмюел. — Нет. Джастин сжал скулы почти до скрипа зубов и вздохнул. Он сложил руки на груди, перевел взгляд с окна на друга и прикусил губу. — Она счастлива хотя бы пока что. А потом… — снова вздохнул, поигрывая скулами. — Это будет потом. — И только когда это «потом» наступит, — парень показал кавычки, почти агрессивно жестикулируя. — Она будет выть от боли. А с бедной девочкой произошло столько пиздеца за пару недель, Джастин! Принц вскочил, отчего Сэм отпрянул, и, хмуро смотря на друга, вышел из дома, громко хлопнув дверью. Секунду спустя в гостиной оказалась ле Рун, ошеломленно глядя на Вэссена. — И что это было? — тихо спросила светловолосая, присаживаясь на край дивана, будто бы опасаясь реакции. — Я не должен тебе говорить, Лунарис. — вздохнул шатен. — Не должен. — в душе девушка уже расстроилась, но не позволила себе показать интерес к чужим тайнам. — Но расскажу. — на выдохе шепнул, сдаваясь, Сэмюел. — Мне надоело думать одному. Джей смирился, хочет лишь чтоб ты была счастлива, хотя, извини меня, конечно, но вы знакомы всего ничего… — Я понимаю, почему ты переживаешь. Но в чем дело? — Луна кивнула и прикусила губу в нетерпении. Конечно, она прекрасно понимала. Они действительно практически чужие люди, Джастин не обязан ей ничем, а вот она ему уже слишком многим… И это невероятно странно, что за короткое время они стали близки, будто всю жизнь провели вместе. — Леонард приказал казнить Джастина, как только он вернется. Правда, Вендемир и Эферея пока не знают. В голове Лунарис зазвенело. Потребовалось несколько минут тишины, чтоб девушка смогла осознать, что сказанные слова действительно прозвучали. Все тело затряслось в страхе. Сэм заметил, и обнял подругу, естественно ожидав подобную реакцию. — И что же нам теперь делать? — прошептала блондинка. — Всю жизнь прятаться? Там моя мама… — Рано или поздно придется возвращаться. И что-нибудь провернуть, чтоб никто не остался без головы. — Вон Ти звонила. — войдя в гостиную, Джас бросил телефон на диван. Он выглядел беспокойным, потерянным, но при этом таким печальным, будто вот-вот разрыдается. — Что случилось? — Лунарис подошла к возлюбленному, мягко обхватила его ладонь двумя своими, и переплела пальцы. Её встревоженный взгляд встретился с таким же взглядом Вэссена. — Отец заболел. Нам нужно вернуться. — Бибер поднял взгляд на друга и сглотнул ком в горле. — Но как же… — начал шатен, но принц перебил. — Мне плевать. Я должен увидеть его до того, как… — парень горько выдохнул. — Вы можете остаться. Но я… — Мы вернёмся. — шепнула белокурая, крепко сжимая руку Джастина. — И будем рядом. Делиана рассказала, что королю Вендемиру очень плохо, он почти при смерти. И Джастин, Луна и Сэмюел собрались как можно было быстро. Ближайшие рейсы были только вечером, поэтому Бибер попросил Сэма найти им частного пилота, согласного доставить чуть ли не ко дворцу. Весь полет они втроем напряженно молчали, а когда приземлились, сразу же понеслись во дворец. На город опустилась ночь. Темное, почти черное небо слабо освещал тонкий молодой месяц. Прохладный ветер развевал белоснежные локоны леди ле Рун, пробирался под легкую одежду, вызывая приятные свежие мурашки. Несмотря на напряженную ситуацию, принц улыбался девушке, стараясь не пугать итак дрожащую от нервов Лунарис. Отвыкшая от вычурности Эвии, девушка чувствовала себя еще более некомфортно, чем раньше. Вся ее уверенность, что раскрылась совсем недавно, испарилась, будто ее и не было. Остановившись у сада, Сэмюел кивнул на тропинку вглубь зеленых зарослей, а сам жестами показал что-то Биберу и быстро скрылся в темноте. Кареглазый пропустил возлюбленную вперед, и растерянная Луна по привычке, — хотя, для привычки прошло слишком мало времени во дворце, и слишком много в другой стране, — нашла путь к небольшому фонтану. Обернувшись к принцу, ле Рун попала в крепкие объятия, и аромат мужского тела окутал ее сознание. Джастин обнимал белокурую как в последний раз, прижимал к сердцу, не желая верить в то, что, скорее всего, это и есть их последний раз. Последняя встреча, последние объятия, последний поцелуй. Парень впился в девичьи губы, сходя с ума от отчаяния. Лунарис отвечала с таким рвением, с каким не отвечала никогда. Поцелуй, полный горечи, бессилия, но необъемной нежности и любви… Со стороны входа в сад послышался тихий свист. Принц едва смог заставить себя остановиться, и отстранился, заглядывая в сине-фиолетовые глаза. — Делай все, что понадобится, моя прекрасная незнакомка. Не думай обо мне. Постарайся не попасть под горячую руку Леонарда, будь осторожна в словах, и ни в коем случае не рассказывай, что тебе понравилось жить вне Эвии. Слезы брызнули из глаз Луны. — Ты прощаешься. — прошептала белокурая, сжимая ладони принца. — Мы обязательно встретимся. — губы парня растянулись в нежной улыбке. Последний аккуратный поцелуй пришелся на шею миледи, и Бибер поспешил из сада. Лунарис осела на траву, закрыла лицо руками и дала слезам волю. Девичья душа кричала, вопила, срываясь на истерические рыдания, от безысходности, от боли и опустошения… Что будет дальше? Джастина казнят? И как она без него?.. Через какое-то время Сэм вернулся за Луной. Она уже, тихо шмыгая, сидела на скамье и разглядывала звездное небо. Вэссен присел рядом и обнял подругу за плечи. — Не переживай. Все будет хорошо. Главное, не пытайся найти Джея, никого не спрашивай и ничего о нем не говори. Ле Рун кивнула, всхлипнув, и положила голову на плечо шатена. Тот чмокнул ее в лоб и вздохнул. — Мне пора. Путь к себе в покои помнишь? — шепнул Сэм. — Удачи. — Лунарис кивнула и улыбнулась. — Береги себя и его. — Это ты себя береги. А мы с Джеем и не из таких передряг выбирались. Конечно, он врал. Но как можно сказать «не знаю, получится ли уберечь его» этой заплаканной, такой хрупкой, бедной девочке? Ее жизнь изменилась в один миг, и столько всего свалилось на девичьи плечи… Сказать правду нельзя, это сломает ее. Вэссен встал и кивнул подруге. Затем тихо скрылся в темном лабиринте сада. Ле Рун собралась с силами и поплелась во дворец. Коридор, выходящий к саду, вел как раз в сторону ее комнаты, что значительно сократило путь. Утром в покои зашла Персея, и, увидев, наконец, свою дочь, бросилась ее обнимать. Следующие несколько часов пролетели для Лунарис, затуманенные, совершенно не важные, как фоновый шум. Ее расспрашивали королевские гвардейцы, Дэниел что-то рассказывал, по-отечески тепло улыбаясь девушке, а мать не отходила, отчаянно сжимая белокурую в объятиях. За эти несколько недель Персея ле Рун осознала, насколько страшно потерять дочь. И не важно, боялась она за жизнь девушки, или за свой статус… Главное — все почти наладилось. Вечером, когда за окном стемнело, а чета ле Рун собиралась ко сну, в покои Луны постучались. Персея открыла дверь, и тут же склонилась. На пороге стоял Леонард, обеспокоенно выглядящий, с обкусанными губами и синяками под глазами. — Леди ле Рун. — он даже не взглянул на Персею, а сразу подошел к белокурой. Баронесса смекнула, что происходит, и спешно покинула комнату, плотно закрыв за собой дверь. — Ваше Величество. — Лунарис, борясь с отвращением и даже ненавистью, встала из-за столика у окна и склонилась в реверансе. — Оставь это. — Леонард подошел еще ближе, взял ладошку девушки и поцеловал. — Я так рад… — он сбивчиво протянул. — Прости, Лунарис. Я вел себя как последний мудак, но когда ты пропала, понял, что влюблен. Опешив от признания короля, миледи лишь распахнула глаза, не найдя слов. Влюблен? Он не казался тем, кто может признаться в высоких чувствах… — Можем ли мы начать все сначала? — мужчина заглянул в глаза белокурой и вымученно улыбнулся. Вспомнив слова Джастина, Луна про себя тяжело вздохнула, и кивнула, улыбнувшись королю в ответ. — Конечно. Брюнет мягко обнял девушку, оставив на щеке невесомый поцелуй. — Позавтракаешь со мной? — снова спросил Лео, не выпуская девичью ладонь. На очередной кивок он улыбнулся опять, и, все же несдержанно впился в бледные губы леди. Поцелуй получился чувственным, но неприятным, Луна проклинала день, когда побоялась дать отпор этому мужчине…

***

Пару месяцев прошло в размеренном темпе. Леонард больше не настаивал на свадьбе, наоборот, он хотел узнать Лунарис получше, устраивал ей романтические вечера, утром сам приносил завтраки прямо в постель, а в самой постели был нежным и ласковым, на удивление. Когда это произошло в первый раз, Луна не могла поверить, что действительно решилась. Изменила любимому, еще и с его братом, еще и с тем, кого, вообще-то ненавидела совсем недавно… Но, если смотреть на вещи серьезно, вполне могло быть, что Джастин сейчас где-то под замком, связанный, а Леонард, зная про отношения брата с ле Рун, приказал избивать принца, если Лунарис отказывается от отношений… Да вообще, все, что угодно может быть. Может, Джастина вообще уже нет в живых… За это время, леди ни разу не встретилась с Вендемиром, только мимолетно здоровалась с Эфереей, пробегающей мимо. Атмосфера в замке была напряженной, но все старались делать вид, что все как всегда. Проснувшись этим утром, белокурая увидела перед собой улыбающегося Лео, лежащего, закинув руки под голову. Заметив, что девушка не спит, король приобнял ее. — Доброе утро, красавица. — шепнул он, поглаживая обнаженное плечо ле Рун. — Привет. — переборов неприятные мурашки, улыбнулась синеглазая. Лео поцеловал девушку и скользнул кончиками пальцев под легкую ночнушку, обхватив грудь. Поцелуи перешли на шею, и Луна тихо выдохнула, чувствуя головокружение. Приняв это за стон, Леонард продолжил, пока белокурая жмурилась от плохого самочувствия. Вдруг она оттолкнула короля, вскочила с кровати и побежала в ванную комнату, закрывшись там на замок. Брюнет, удивленно встав с постели, протянул: — Лунарис? Я что-то сделал не так? Из-за двери послышался кашель и король нахмурился. Он уже взялся за ручку, когда, спустив воду в унитазе, Луна на несколько секунд включила кран — видимо, умылась. Отперев дверь, бледная более обычного, миледи шепнула: — Позови Делиану, пожалуйста. Король заметил, как девушки сдружились после возвращения Луны, и понимал, что сейчас, наверное, поддержка подруги ей нужна больше, чем поддержка мужчины, причинившего много боли. Он действительно раскаялся в своем отношении к Лунарис, на удивление даже самому себе. Через несколько минут Вон Ти зашла в ванную комнату, застав белокурую за очередным приступом тошноты. Заперев дверь, Лиа села рядом с подругой и придержала ее локоны. — Что с тобой, mon ami? — прошептала рыженькая. Обессиленно выдохнув, ле Рун кивнула головой в сторону раковины. Вон Ти встала, подошла к зеркалу и опустила взгляд на тумбу, в которую была вмонтирована раковина. На тумбе лежали несколько бумажных палочек. — Что? — ахнула девушка, обернувшись к подруге. — Я беременна. — едва слышно произнесла Луна. — От Джастина? — понизив голос до едва ощутимого шепота, ошеломленно спросила. — Я… — ле Рун утерла слезу, скатившуюся по бледной щеке. — Я не знаю.