Обмен Лидерами

      Знаешь, дружище, какой я сделал вывод из сегодняшнего дня? Будить Гроувера — всё равно, что тыкать зубочисткой в Немейкого Льва. Без толку.       Но я обещал рассказать тебе, что произошло, и я расскажу.       Представь, как если бы ты упал в кипяток, а потом тебя бы обдули из вентилятора. Теперь увеличь это ощущение в десять раз и подумай, что было бы, если бы ты повторял это до тех пор, пока тебя бы не уничтожило. Примерно это испытывал я, пытаясь связаться с Гроувером.       Я попробовал восемь раз и на последний кое-что произошло.       Но вернёмся к первому.       Я сосредоточился и увидел Гроувер, спящего крепким сном на каком-то дереве. Я послал ему мысленный зов: «Вставай, козлёнок! Третья Война ожидает и вьётся!», но тот лишь засопел, перевернулся набок и снова уснул. Так произошло ещё шесть раз. На восьмой я вспомнил, как будил сатира четыре года назад и крикнул ему в голову: «Блины!».       Кажется, что-то произошло. Сатир привстал, даже приоткрыл глаза, но потом опять уснул. На большее мне не хватило сил. Я чувствовал, как ребята волокли меня в гостиную Гриффиндора, но встать не мог. Слишком ослаб.       Через пять минут я оклемался и всё им рассказал, но тут опять грохнулся в обморок, о чём я и хочу рассказать.       Глаза закрыло чёрной пеленой и я почувствовал, что падаю. Уголком сознания я понимал, что если упаду, что-то увижу, и это мне вряд ли понравится, но всё же поддался и увидел… Гроувера. Он спал, но по тому, что он крутился из стороны в сторону, он видел дурной сон. Поддавшись порыву, я вновь заорал в его сознание: — Гроувер! Вставай! Блины с малиной!       Ожидая, что это не поможет, я чуть не подпрыгнул от удивления, увидев, как он привстал на локтях и широко раскрытыми глазами воззрился на меня. — Перси? Боги, ты меня спас! Я уж думал никогда не проснусь! Спасибо! Ну, рассказывай, где вы и что с вами? Будь между нами связь получше, я бы знал, где ты. Но ты как будто на противоположной стороне планеты… — Ты и не представляешь, как я перепугался, когда не смог связаться с тобой с первого раза! Что касаемо того, где я, то, отчасти, я и впрямь на противоположной стороне планеты. — Сказал я и рассказал, где мы. У Гроувера глаза на лоб полезли и я подумал, что вот-вот его подбородок поздоровается с животом, но сатир быстро опомнился и сказал: — Третья Война? У меня уже складывается ощущение, что судьбам просто стало интересно, сколько испытаний мы сможем прожить.       Я подумал, что он спятил. Болтает о трёх стару… бабушках, когда мы все на другом континенте и даже не знаем, когда встретимся с ним снова. И это я ещё не беру в расчёт то, что он только что чуть не уснул на веки. Ну что, не его винить. Было у кого поучиться — я, Талия, Нико… Что греха таить, мы тоже не всегда беспокоились о главном.       Я почувствовал, что просыпаюсь, быстро крикнул сатиру: — Лагерь Юпитера, суббота, встретимся, — и проснулся.       Аннабет смотрела на меня глазами, в которых читалось: «Если бы ты умер, я бы тебя убила». Уилл спросил: — Что произошло?       Я рассказал ребятам всё. Лица магов — то, что надо было видеть. Такую картинку ты увидишь один раз за всю жизнь. И в этот один раз стоит иметь при себе камеру качеством хотя бы 100000/100. Уж поверь, мне повезло, что полубоги так часто видят это выражение лица.       Но давайте серьёзно. Я хочу есть. А в столовой как раз был ужин. Переглянувшись с полубогами мы пришли к молчаливому согласию: чтобы атаковать и победить обеденный стол, нам не нужно продумывать супер-сложный план. Даже Аннабет согласилась не морочить нам головы занудными стратегиями и побежала с нами на ужин. Гермиона и Рон, ничего не понимая, помчались за нами.       Когда мы зашли в Большой Зал, там уже сидела почти вся школа, поэтому мы быстро прошли к своему столу. Я кое-что вспомнил и тихо, чтобы учителя не слышали, сказал ребятам: — Помните сон Хейзел? Про то, что химера пытается прорваться на территорию школы?       Все кивнули. — Надо найти её и отправить обратно в дом чудовищ.       Аннабет оживилась, так как надо было продумать стратегию, и я почти слышал, как у неё в голове крутятся шестерёнки, но сказать ей об этом побоялся: — Разделимся на группы по три человека и будем патрулировать границы поочередно. Так, сколько нас? — Она начала считать нас своей вилкой. — Чёрт, двадцать! — Ну и что? — недоумевал Рон. — А то, что двадцать не кратно трём! — объяснила Гермиона. — Надо, чтобы была одна группа из пяти человек, или…       Все двадцать человек многозначительно переглянулись и решительно сказали: — Нет!       Все прекрасно понимали, что это значит. Три — священное число и в Греции, и в Риме. Если идти в какой-то поиск — то только втроём. А иначе будет на кого из богов свалить вину за то, что в кого-то попала молния. (Кхе-кхе, я конечно ни на кого не намекаю, кхе-кхе). Да, можно пойти в поиск одному или вдвоём, но это опаснее. Сейчас ты конечно скажешь: «Перси, а как же поиск на Арго-ll? Вас же вообще семеро было!» Ну что, это так. Но при этом мы с Аннабет попали в Тартар, брат Хейзел чуть не задохнулся в кувшине, а потом… Ты понял. И потом, мы летели на максимально защищённом корабле, а тут… Нас будет двадцать! Тем более вообще без защиты, кроме мечей и другого оружия. — Тогда давайте я, Аннабет, Гермиона, Рон и кто-то ещё… Пойдём впятером. Остальные разобьются по тройкам. — Уверен, что ничего не случится? — забеспокоилась Аннабет. — Уверен, что я не убью случайно своих? — Магнуса совершенно не волновала возможность быть убитым каким-то богом. Его-то уже убили.       Я задумался. По сути, я мог пойти и с кем-то вдвоём, но надо обучить магов сражаться в реальных условиях. Тем более, как они фехтуют… Можно считать, что пойдут трое с половиной, ведь они вдвоём будут сражаться как полубог, только что узнавший о своей сущности. — Уверен. Ну, кто с нами пойдёт?

***

      Ну серьёзно, Аннабет просто было нечем заняться. Вот она и составила список групп, кто с кем.       (Она сейчас меня толкнула локтем в бок. Ну серьёзно, за что?)       Итак, вот этот список: 1) Талия, Нико, Уилл 2) Хейзел, Фрэнк, Пайпер 3) Лео, Калипсо, Ти Джей 4) Блитц, Магнус, Алекс 5) Мэллори, Хафборн, Хэрт 6) Перси, Джейсон, Аннабет, Гермиона, Рон — А почему я последний? — обиделся Рон. — Потому что ты балда! — воскликнула Гермиона хоть и чуть-чуть сердито, но с лаской.       Рон притворился, что надулся, и я понял, что мы с ним в чём-то похожи. Радовало, что у нас было хоть что-то общее. Нам ведь ещё год, как минимум, воевать бок о бок.       Посмотрев на Аннабет, я понял, что она думает то же самое про Гермиону. Мы с Дочерью Афины переглянулись, и она тоже это поняла. Сколько же всего мы вместе пережили, раз понимаем друг друга с одного взгляда? Видимо, больше, чем все герои Древней Греции. И как так вышло, что я заслужил такую девушку, как Аннабет?       Из моих размышлений меня вывела та самая, в которую я по уши влюбился ещё в двенадцать лет. Аннабет зашептала мне: — Перси, Пайпер какая-то грустная, я выясню, что случилось, а иди к грустному Джейсону.       Вот так и вышло, что все девушки ушли к себе в комнату, а мы к себе.       В отделение мальчиков зашёл Джейсон. — Привет, — сказал он. — От такого привета повеситься можно! Что случилось? — спросил я.       Рон явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё бы. Он знаком с нами половину месяца, а мы — полубоги — друг с другом уже целую вечность. Джейсон переводил взгляд с меня на него, видимо решая, можно ли доверять магу. Я решительно и незаметно кивнул. Сын Зевса с облегчением объяснил всё одним словом. — Пайпер. — И бухнулся на кровать.       Я, как вероятно и все, понял, о чём он. Лео, — представляете, даже без шуток, — спросил: — А что именно у вас случилось? — Когда я вошёл в зал, она так нежно меня обняла, что я подумал, будто наши чувства до сих пор взаимны… Но мы с ней разговаривали, и она сказала, что уже встречается с какой-то Шэл. И спросила меня что-то, но прозвенел звонок и я не услышал. Хотя… После общения с Хэртом я научился читать по губам и скорее всего она спросила: «А стоит ли мне бросать её и возвращаться к тебе?». И после этого она ушла.       Молчание. Френк первый подал голос. — Честно говоря, я видел как Пайпер с красными от слёз глазами идёт в комнату девочек. Она после ужина пошла в туалет, и кроме меня, Хейзел и Аннабет её с тех пор никто не видел. — Да, — подтвердил я, — Аннабет сказала, что пойдёт к «грустной Пайпер».       Джейсону нужно было всё это обдумать и он ушёл молиться отцу на улице. Мы все тоже пошли молиться, я к озеру, Фрэнк под деревом, Хэрт, Блитц, Хафборн и Ти Джей вместе с Магнусом ушли куда-то ближе к лесу, Уилл уходившему в закат солнцу, а Нико, сидевший рядом с ним вырыл ямку и болтал с ямкой. Лео зажёг в руке огонёк и стал расспрашивать его, почему сын Гефеста оказался в школе магов. Тот почему-то не ответил.       Рону было некуда идти, и он присоединился ко мне. — Можно я тут посижу? — Конечно, я уже заканчиваю. — Я опустил руку в воду и мысленно сказал: «Отец, прошу, дай мне ответы! Или хотя бы какую-то подсказку». Ничего не произошло. Неудивительно. В последнее время боги ушли на Олимп и не появлялись. Как будто сами себя посадили на домашний арест. В последний раз это было… Нет. Не хочу вспоминать.       Я вынул руку из воды и спросил Рона: — Как ты так быстро и легко это воспринял? — Что именно? — Ну, существование параллельной вселенной и всё такое…       Рон вздохнул. — Я сначала удивился, а потом во мне что-то переклинило и я решил, что всё это абсолютно нормально… — Мы думаем, что Афина нам помогает, но возможно это делает враг. Постарайтесь не дать подчинить себя чужой воле.

***

      Я стоял перед зеркалом и мучился с галстуком и волосами. Зачем? Для Аннабет. Время было девять часов вечера, но я упросил директора дать нам с ней Выручай-Комнату на этот вечер. — Джейсон! Френк! Помогите! — Закричал я после очередной провальной попытки завязать галстук. Обычно-то это Аннабет делала.       Они помогли мне разобраться с галстуком и волосами. Конечно, спустя две секунды волосы опять растрепались, но я уже брал цветы и шёл в комнату девочек.       Я постучался.       Аннабет открыла мне со слегка растрёпанными волосами и в пижаме, но с улыбкой, от которой у меня закружилась голова. — Ты пойдёшь со мной на свидание? — спросил я словами, которые зубрил час, изрядно надоев всем, кроме Хэрта. И вручил ей цветы.       Она смотрела на меня ошеломлённо. Взяв цветы, дочь Афины оживилась и, крепко обняв меня, воскликнула: — Конечно! Я только переоденусь. Это на пять минут, жди меня в гостинной.       Через ровно пять минут ко мне вышла девушка неземной красоты. В пижаме она была очень красива, а тут вышла в коротком струящимся ниже пояса платье с неглубоким декольте и открытыми плечами нежно-голубого цвета. Золотистые локоны волос рассыпались лёгкими кудрями на плечи. Макияжа не было, что только подчёркивало её естественную красоту.       Девушка рассмеялась и подняла мою челюсть за подбородок. Не отпуская его, она нежно дотронулось до моих губ своими, и наши языки соприкоснулись во французском поцелуе. Он длился секунд пять и напоминал наш первый поцелуй — тот, что был в проливе Лонг-Айленд. Потом мы пошли по длинным коридорам и петляющим лестницам замка, пока не оказались на восьмом этаже. Я открыл комнату, как мне объяснил Рон и мы вошли в зал, по размерам напоминавший детскую спальню, но нам и этого было достаточно. Здесь был диван на двоих и журнальный столик с аппетитными блюдами и двумя свечами. Мы сели. — Перси, ты такой милый… Я тебя люблю. — Она сопроводила последние слова поцелуем. — А я люблю тебя.       Когда это чудесное мгновение закончилось, я начал замечать детали, которые раньше не видел. Например, на ней были чёрные классические туфли на длинном каблуке. На узком чёрном поясе неизменно висел кинжал из небесной бронзы, который ей подарила Афина взамен на потерянный в Тартаре. А на шее висела серебряная цепочка, а на ней кулон… — Ты до сих пор носишь этот коралловый кулон? — Как видишь, — ответила она и потеребила его в руке. Девушка задумалась и спросила. — А по какому поводу свидание?       Я понял, что больше тянуть нельзя. Ведь мы встречаемся уже почти четыре года! Я её люблю и жить без неё не могу. Пришло время. Да, скоро война, но я не мог перед этим не попросить руки любимой девушки.       Я встал на одно колено перед ней и достал из внутреннего кармана пиджака маленькую бархатную красную коробочку открыл её. Там лежало тонкое серебряное кольцо, в чашечке которого был аккуратно выложен маленький цветок с сердцевиной из золота и лепестками из кораллов. — Ты выйдешь за меня, Воображала?       Она улыбнулась и приоткрыла рот от удивления. Из её глаз потекли слёзы, надеюсь от счастья. Аннабет крепко-крепко обняла меня и подняла на ноги. — Э… Это значит «да»? — переспросил я. — Да, конечно да! — и поцеловала меня. О, боги. Это был наш лучший поцелуй. Её губы приятно пахли оливками.

***

      Спустя пятнадцать минут мы шли рука об руку в гостиную Гриффиндора. Собрав всех, я сел в кресло, а Аннабет ко мне на колени. — Ребята, мы обручились! — даже не договариваясь, воскликнули мы в унисон.       Их лица выражали такое удивление, что их челюсти увлечённо болтали с полом.       Ну всё, клавиатура твоя, Френк! Эй, отлипи подбородок от пола, у неё на руке всего лишь обручальное кольцо!