***
Волшебная Ежедневная газета, Вечерний выпуск
Волшебницы и волшебники в равной степени скорбят о трагической утрате одного из самых завидных холостяков Британии, разбивающего сердца. Ранее сегодня Ульрик Нильсен, герцог Веллингтон, объявил в светских газетах, что его сын и наследник Александр Нильсен публично объявил о своих романтических отношениях с Агатой Харрис, полукровкой и старостой Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Наш репортер получил сведения от многих нынешних учеников Хогвартса о том, что объявление об этих отношениях вызвало фантастический скандал по всей школе. На самом деле эта новость настолько неожиданна и шокирует, что эти двое до сих пор не появлялись на публике с тех пор, как стало известно об их отношениях. Толпы репортеров остаются в Хогсмиде, за пределами территории Хогвартса, надеясь хоть мельком увидеть эту новоиспеченную пару. Раннее у директрисы Минервы МакГонагалл спросили мнение по поводу этой новости, когда она укрепляла охрану школьной территории, но она быстро распустила толпу, заявив, что у нее «нет комментариев». Это первый случай привязанности лорда Нильсена к какой-либо волшебнице, который заставляет задуматься, продлится это надолго или это простое детское увлечение? Многие считают, что последнее, так что не волнуйся, любезный читатель. Надежда еще есть! Габриэль Слоупер, 5-й курс Гриффиндора, сын губернатора Хогвартса, сказал: — Они заслуживают друг друга. Во-первых, я испытываю облегчение от того, что Нильсен больше не будет разгуливать по школе со своим неконтролируемым гигантским эго. Желаю удачи Харрис. У нее будет полно дел с этим. Из других захватывающих новостей: Кристофер Кадоган, наследник состояния Кадоганов, был замечен разгуливающим по Хогсмиду с Мелоди Уокер. Источники сообщают, что эти двое были довольно близки и увлечены беседой у мадам Паддифут. Ходят также неподтвержденные слухи, что лорд Кадоган в настоящее время ведет переговоры с «Падлмир Юнайтед» о том, чтобы стать их новым загонщиком. В аналогичных спортивных новостях Айлин Смит объявила, что она подпишет 5-летний контракт с «Холихедскими гарпиями», чтобы стать их новым охотником. Джиневра Поттер, старший корреспондент «Ежедневного пророка» по квиддичу и предыдущий игрок этой команды, сказала: — Айлин станет отличным дополнением к команде и грозным противником. Гарпиям повезло, что она у них есть, и они должны быть в восторге от того, что сделка была заключена так быстро. Наконец, в последнем из многочисленных обновлений, которые мы получили сегодня, Рэйчел Линд, наследница знаменитой империи «Линд Индастриз», опубликовала заявление, анонсирующее ее новую линию одежды и ювелирных украшений, совместную с другой ученицей Хогвартса Евой Скай. Торжествуя, Агата закрывает газету, которую держит в руке, и бросает ее Александру, чтобы он прочитал. Их план сработал безукоризненно. После того, как объявление Ульрика так неожиданно появилось в утренней газете, они вдвоем большую часть дня занимались устранением ущерба. Агата получила очень взволнованный вопль от своей тётушки Аннет, которая потребовала узнать всю правду об этом и почему от нее скрывали такие непристойные новости, слизеринке удалось отговорить ее от этого, рассказав эксклюзивную историю. Это означало, что её газета сможет опубликовать свою версию событий в дневном выпуске, в то время как всем другим новостным агентствам придется ждать вечернего выпуска. В мире волшебных новостей эта задержка означала все. Газета, опубликованная Аннет Харрис всего несколько часов назад, уже стала самым читаемым и наиболее покупаемым изданием за последние пять лет. Газета Харрисов смогла предоставить пикантные инсайдерские новости, которых жаждали все, в то время как максимум, чего удалось добиться Magic Daily, — это неубедительная цитата Габриэля Слоупера. Не похоже даже, что Агата подарила своей тётушке что-то настолько интересное. На самом деле это были просто очевидные детали, о которых большинство людей, вероятно, уже подозревали, если бы обращали хоть немного внимания: привязанность ее и Александра выросла из их взаимной любви к учебе и расследованию тайн. Затем Агата быстро перевела русло на гнусные действия Марты и предстоящий судебный процесс — деталь, о которой не упоминали ни в одной другой публикации. Блестящая идея Александра перегрузить СМИ и заставить их общих друзей поделиться другими важными новостями была гениальной. Все прошло без помех и не могло быть более успешным. В итоге оказалось так много всего, о чем нужно было сообщить, что объявление об их отношениях было одной из многих вещей, на которых следовало сосредоточиться. Есть что-то трагически замечательное в эфемерной природе средств массовой информации. Но она не жалуется.***
Через четыре дня после всей этой драмы в СМИ Агата и Александр впервые появляются вместе за завтраком в Большом зале. Если бы это зависело от Александра, он, вероятно, с радостью съел бы все свои блюда в их общей гостиной, утверждая, что там будет меньше людей, с которыми ему приходилось бы конкурировать за еду. Как только Агата выходит из их гостиной, она чувствует знакомое покалывание, которое возникает, когда люди пялятся на нее. Высоко подняв голову, она широкими шагами направляется в Большой зал на завтрак. Большинство учеников бросают на нее любопытные взгляды — к чему она на самом деле уже привыкла на данный момент. В конце концов, когда она и Александр по отдельности пришли на свои занятия в начале этой недели, люди все еще таращились на них так, как будто они заявились на урок голыми. Чем чаще это случалось, тем больше она игнорировала это. Кроме того, максимум, что кто-либо делает, — это пялится на нее и шепчется. На самом деле ни у кого не хватает смелости подойти к ней. Она до сих пор понятия не имеет, как Александру удавалось справляться с этим всю свою жизнь, находясь в центре внимания. Это кажется таким утомительным, когда люди наблюдают за каждым твоим движением. Когда она подходит ко входу в Большой зал, она видит Александра, прислонившегося к каменной стене, его волосы в беспорядке, вероятно, от полета. Ранним утром он сбежал из замка на поле для квиддича, заявив, что лучший способ для него переварить все это — полетать. Он действительно выглядит более расслабленным. Широко улыбаясь, она целует его и хихикает, когда чувствует, как гриффиндорец поднимает ее тело и кружит. — Я думала, мы договорились, что будем незаметны, — дразнит она между вдохами, покусывая его нижнюю губу. — Я вдруг вспомнил, что мне действительно все равно, что думают люди. Меня волнует только то, что беспокоит тебя, — честно отвечает он. Рука нежно обнимает ее за шею, и в этот момент в его глазах столько любви и привязанности, что она не может сосредоточиться ни на чем другом, кроме него. — Давай попробуем по-твоему, — соглашается Агата. — Ты уверена? Последний шанс отступить, прежде чем весь Хогвартс обратит на нас свое внимание. Она кивает, держа его за руку, и тянет к выходу. Это не совсем так драматично, как она ожидала, когда они входят, чувствуя, как сотни пар глаз медленно, но верно начинают обращать свое внимание на них. Впечатляет, как тишина воцаряется во всей общей зоне столовой. Полная решимости не позволить этому повлиять на нее, Агата идет к своему обычному столику, вызывающе вздернув подбородок. В Большом зале так тихо, что каждый их шаг эхом отражается от стен. Часть ее хочет дрогнуть и съежиться, но она отказывается слушаться этого прямо сейчас. Агата прикусывает внутреннюю сторону щеки, когда идет, ее тело дрожит при каждом шаге. Дрожь — распространенный побочный эффект темной магии, и хотя она все еще исцеляется и восприимчива к последствиям, она восстанавливается впечатляющими темпами. По ее мнению, это все еще слишком медленно, но на данный момент ей удалось обуздать свое нетерпение с помощью своих ограниченных сил и энергии. Рука Александра обнимает ее за талию, крепко сжимая, когда он прижимает ее тело так близко к своему, что она может чувствовать каждый сантиметр его мускулистого живота сбоку от себя. Он никогда бы не позволил ей упасть. Он всегда поймает ее. Она бросает взгляд на стол Слизерина и видит, что Рэйчел и Мелоди наблюдают за ними с широкими ухмылками. Справа от Линд сидит Ева, которая каким-то образом всегда находит способ перебраться за их столик. На небольшом расстоянии от них сидят Айлин, Кристофер и Эллиа с несколькими другими гриффиндорцами, которых Агата узнает по команде квиддича. Это первый раз за семь лет, когда она видит их сидящими где-то, кроме обычного гриффиндорского стола. Тем не менее, они не выглядят неуместно. Напротив, во всем этом есть что-то прекрасно объединяющее. И это визуальное подтверждение того, о чем она знала с самого начала, но никогда по-настоящему не задумывалась до этого момента. Она не может контролировать, что кто-то еще думает о ней, об ее отношениях с Александром. Но какое это имеет значение, когда любовь, которую они испытывают друг к другу, такая страстная и всепоглощающая? Почему ее должно волновать, что думают другие, когда у нее есть непоколебимая поддержка своих друзей? Это нечто такое, что выходит за рамки рассортированных Факультетов и устаревших представлений о предполагаемом соперничестве. Ее любовь и друзья — вот что для нее важнее всего. Не ее гордость, не ее репутация и не ее кровь. Когда они подходят к столу, Ева подмигивает им. — Как раз вовремя. Я думала, мне придется вытаскивать вас двоих, брыкающихся и кричащих, хотя, давайте будем честны, я бы не хотела добровольно быть той, кому, возможно, придется прерывать то, чем вы двое занимаетесь, — говорит она, покачивая бровями. Мелоди раздраженно шлепает её по руке. — Умм, мерзко. Я собиралась позавтракать. — О, пожалуйста, как будто я не застукала тебя и Эллиа на месте преступления вчера в ванной старост, — дерзит Рэйчел. — Хотела бы я, чтобы существовало заклинание очищающее глазные яблоки. — Подожди, нет, я не хочу знать больше. Ева, это общественное место, которым пользуются несколько человек, — говорит Мелоди, в то время как Эллиа смеётся в нескольких метрах от нее. — Пузырьки были действительно роскошными. Ты знала, что можно смешивать несколько ароматов?***
Месяц спустя
Прошла неделя с тех пор, как мадам Помфри сказала Агате, что она полностью здорова. Но Александр все еще маячит рядом в своей обычной чрезмерно заботливой манере. Агата скатывается с кровати, вытягивает руки над головой и моргает, прогоняя сон из глаз. Прошлая ночь была шестой ночью подряд, когда ее не мучили кошмары. Даже когда они у нее есть, она обычно не помнит о них к утру. Они просто оставляют неприятный осадок у нее в груди, затрудняя дыхание, как наковальня на сердце. Может быть, это и хорошо, что она не помнит, что происходило. Было бы еще лучше, если бы их вообще не было, и она рада, что все, кажется, движется в этом направлении. Все, что она хочет сделать, это двигаться дальше. Она не позволит Марте победить, даже на подсознательном уровне. Вольтер подбирается к ней, его лапы бесшумно касаются пола. Вот почему его громкое мяуканье пугает ее, когда он требует, чтобы перед ним поспешно поставили завтрак. — Что… — спрашивает Александр, подскакивая прямо в кровати, его глаза широко раскрыты. Настойчивость кота, должно быть, разбудила его. Наклонившись, Агата берет Вольтера на руки, в то время как кот встает на дыбы, раздраженно загнув уши назад. — Мяу. — Вольтер продолжает настаивать на своей утренней трапезе. — Ладно, ладно, — говорит она, опуская животное обратно на поверхность. Когда Агата делает движение, чтобы потянуться за его едой, она слышит протест гриффиндорца. — Подожди, давай я сделаю это, — говорит он, выпрыгивая из кровати. Взяв миску из ее рук, Александр машет пальцами, чтобы открыть банку и выложить свежий корм в блюдо для Вольтера. — Я была вполне способна на это сама, — бормочет она, прежде чем направиться в ванную. Раздеваясь, она идет в душ, позволяя горячей воде расслабить напряженные мышцы, одновременно пробуждая ее. Мгновение спустя она чувствует легкий ветерок, а затем знакомую твердую фигуру Нильсена позади нее. Его руки обхватывают ее живот, когда он притягивает ее спиной к своему телу, его эрекция упирается в ее ягодицу. — Ты должна была подождать меня, — говорит он ей на ухо, втягивая ее мочку в рот и покусывая. — Что, если бы ты поскользнулась? — Алекс, я не инвалид. Мадам Помфри сказала, что уже можно возобновить обычную деятельность, — бросает она вызов, ее тон взрывной, она почти умоляет его поспорить с ней по этому поводу. — О, неужели? — вкрадчиво спрашивает он, прислоняясь всей своей длиной к её нежной коже. — Да. Так что перестань обращаться со мной как со стеклом и быть раздражающе чрезмерно заботливым. Нужно ли мне напоминать тебе, что даже под заклятием Империус я надрала тебе задницу? Его глубокий баритональный смех эхом отражается от кафельной плитки душа. Он быстро превращается в сдавленный стон, когда ее пальцы обхватывают его член, и она поглаживает его один раз, опускаясь на колени. — Черт, — бормочет он, запрокидывая голову и позволяя теплой воде пропитывать его кожу. — Полярис… — он начинает возражать, его руки обхватывают ее, чтобы поднять обратно. Но Агата не ослабляет своей хватки на нем. Не говоря больше ни слова, Александр уступает ей, упираясь рукой в плитку, чтобы не упасть. Взяв его в рот, она обводит языком головку его члена, пробуя на вкус. Зарывшись свободной рукой в ее светлые локоны, он издает глубокий, хриплый эротический звук; тот, который посылает электризующие мурашки вниз, к ее влажности. Александр двигает бедрами вперед, очарованный ощущениями, которые создает ее рот. Схватившись за основание его эрекции, она еще больше раскрывает губы, чтобы вместить его целиком, засасывая так глубоко, как только может, втягивая его все дальше и дальше в свой рот. Он с удовольствием шлепает по плитке, стремясь к своему освобождению. Агата повторяет это действие еще раз, прежде чем чувствует, что ее рывком поднимают в стоячее положение. Он явно забыл все мысли о том, чтобы обращаться с ней как со стеклом, а это именно то, к чему она стремилась. Слизеринка едва успевает самодовольно улыбнуться, прежде чем он разворачивает ее к себе спиной, прижимая ее тело к плитке. Она выпячивает свою задницу, прижимаясь к нему, пока он целует ее шею, покусывая кожу так сильно, что она знает — он оставит следы. Это то, чего он хочет. Теперь, когда ему разрешено это делать, он больше не боится, что кто-нибудь обнаружит их; он ненасытно оставляет любовные укусы по всей ее бледной коже. Александр двигает бедрами, втирая свой член в ее кожу, когда дразнит. Она вздрагивает от предвкушения, закусывая губу, ожидая, что он сделает что-нибудь, что угодно. Наконец, по прошествии, как кажется, нескольких часов, он скользит рукой вниз по ее плоскому животу с такой сладкой, смакующей медлительностью. Это сводит ее с ума. Она отталкивается от его руки, когда длинные пальцы медленно продвигаются к месту соединения ее бедер. Он продолжает свои нежные ласки, прежде чем внезапно, без предупреждения, вводит в нее большой палец, заставляя ее вскрикнуть от неожиданного удовольствия. Сила поднимает ее на цыпочки, и она изо всех сил пытается сохранить равновесие. Он немедленно успокаивает ее, добавляя еще один палец, лениво проникая в нее. — Я с тобой, Полярис, — хрипло шепчет он ей в шею. Поглаживая ее клитор большим пальцем, он входит в нее с самым удовлетворяющим давлением. Это почти как восхитительная пытка, то, как он подводит ее нуждающуюся плоть все ближе и ближе к пропасти. Его настойчивые пальцы сильнее вонзаются в нее, имитируя то, чего она так отчаянно желает от него. Агата чувствует, что начинает срываться с края, ее дыхание становится судорожным, когда она пытается набрать воздуха в легкие. Смутно она слышит, как он произносит заклинание контрацепции, прежде чем раздвинуть ее ноги и войти в нее одним длинным толчком. Ее рука поднимается, чтобы прижаться к плитке, когда она снова прижимается к нему своей задницей, постанывая от восторга, что он наконец-то отпускает контроль. Александр больше не сдерживается. Приподнимая бедра под углом, он входит в нее мощными, глубокими толчками. Она может чувствовать каждый сантиметр его длины внутри себя, основание его члена встречается с ее клитором при каждом неистовом толчке. Врываясь в нее, он погружает пальцы в кожу вокруг ее бедер, оставляя отпечатки. Агата поворачивается всем телом, ее губы встречаются с его. Она втягивает его язык в свой рот, неистово целуя, в то время как его бедра дико толкаются в неё. Чистое удовольствие разливается по его лицу, потрясающие черты подчеркнуты нарисованной на них чувственностью. Александр опускает палец ей между ног, находит клитор и потирает его. Оргазм захлестывает ее в бешеном темпе, когда она извивается на его теле, дрожа и постанывая. Его большая рука обнимает ее за талию, прерывисто толкаясь в последний раз, прежде чем кончить внутри нее, гортанный стон удовлетворения вырывается из его рта. Тяжело дыша, она откидывает голову ему на плечо. Их грудные клетки движутся в тандеме, поднимаясь и опускаясь с каждым вдохом воздуха. Он нежно касается ее щеки. — С тобой все в порядке? — бормочет он, целуя ее подбородок и шею. Агата просто мычит в знак согласия. — Я не думаю, что смогу пошевелиться. Как я должна провести свое сегодняшнее собеседование? Александр посмеивается над этим, прежде чем выключить душ. Подхватив ее на руки, он оборачивает вокруг нее полотенце, перед тем как отнести в спальню. Гриффиндорец укладывает ее на кровать, и она слегка покачивается, прежде чем сесть прямо. — Ты собираешься надрать им задницы, — заверяет он, проводя полотенцем по ее волосам, прежде чем пробормотать заклинание сушки. — Как ты всегда делаешь. Агата нежно улыбается ему, прежде чем протянуть руку и обхватить его щеки ладонями. — Я так сильно люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Полярис. Всегда. У нее все еще глупо счастливая улыбка на лице, когда она, наконец, смотрит мимо Александра, видя своего черно-белого кота, прислонившегося к стене прямо перед ванной. Вольтер моргает, глядя на них, выражение его морды непроницаемо. — Ты маленький извращенец! — кричит она. — Ты подслушивал?***
В Отделе тайн есть что-то изначально загадочное и зловещее. Агата колеблется на краткий миг, прежде чем выходит из лифта и идет по выложенному черной плиткой коридору. Справа от нее Александр сжимает ее руку, когда они подходят к самой дальней двери от лифта. Она стучит один раз и объявляет о себе. — Агата Харрис здесь, чтобы встретиться с Дженной Бод для собеседования. Александр дарит ей успокаивающую улыбку, которой удается немного унять беспокойство в ее животе. Хотя в последний месяц она не могла тренироваться так много, как ей бы хотелось, из-за своего выздоровления, она знает, что готова к этому — действительно, перегружена на данный момент. Черная дверь со скрипом медленно открывается, и она смотрит вперед, в темную пустоту перед собой. Выпрямив спину, она отпускает руку гриффиндорца, намек на улыбку появляется на ее лице, когда она чувствует, как он успокаивающе сжимает ее, прежде чем отпустить. Агата делает шаг вперед. Ощущение погружения — одна из самых странных вещей, которые она когда-либо испытывала. Каждый нерв в ее теле наэлектризовывается, когда ею овладевает невесомость, и она чувствует, как соскальзывает с одной плоскости на другую, гравитация внезапно возвращается и тянет ее вниз, к чему-то, чему она не может дать названия. К счастью, она приземляется на ноги. Оглядевшись вокруг, чтобы оценить свое окружение, она видит, что находится в середине тренировочного зала. Ее мантия была заменена на спортивную одежду, которую она не узнает. Александра нигде не видно. Комната не впустила его. Агата слышит приближающиеся к ней шаги — легкие, но уверенные. Затем кто-то появляется из стены, как будто всего несколько мгновений назад он был ее частью. Перед ней стоит высокая ведьма, ее тёмные волосы собраны в строгий пучок. Она великолепна, длинный шрам от глаза до щеки только усиливает ее загадочность. — Здравствуйте, я Агата Харрис. — Да, я знаю. Мисс Харрис, должна признаться, я с нетерпением ждала встречи с вами, — признается Дженна. Ее голос хриплый и чувственный. В ней есть что-то гипнотизирующее. — Может быть, мы начнем? Не дожидаясь ответа, Дженна разводит руками, обрушивая на Агату шквал заклятий. Мечась вокруг них, слизеринка безмолвно блокирует каждую атаку, капли пота стекают по ее спине, когда она движется. Она не знает, почему ожидает минутной передышки, но они не перестают приходить. У нее нет никаких сомнений в том, что Дженна— искусная дуэлянтка, в равной степени опасная. В том, как она двигается, есть пронзительная грация. Когда она скользит по комнате, кажется, что она танцует. Это действительно прекрасно. — Империус. Дженна произносит Непростительное, как будто это простое заклинание. Агата знала, что это произойдет, она предсказывала это с самого начала. Это единственная причина, по которой она хотела тренироваться. И вот, это случилось. Держа свой щит перед собой, она стискивает зубы, изо всех сил пытаясь удержать его. Она отказывается позволить другому человеку контролировать ее разум даже на одну секунду. На этот раз она не сдастся. Невыносимая боль пронзает все ее тело, и она чувствует, как капли крови начинают стекать по пальцам, пока она продолжает удерживать защиту поднятой. Сквозь дымку она видит, как Дженна спокойно стоит на другой стороне комнаты, вытянув руку, продолжая без колебаний и осторожности накладывать заклинание Империус. Дженна отводит руку назад, прежде чем снова выбросить ее вперед. — Круцио. Каждый мускул и кость в теле кричат о том, чтобы она бежала прочь, спасалась от этой агонии, но Агата не двигается. Она не колеблется, продолжая поддерживать свой щит. Это странное чувство, когда вы можете физически ощутить, как ваша энергия вытекает из центра самого вашего существа. Это лучший способ описать то, что она испытывает сейчас. Агата не может не задаться вопросом, неужели это то, на что похожа смерть? Затем это, наконец, прекращается. Слизеринка делает резкие, судорожные вдохи, когда падает на землю. Ее руки поднимаются перед собой в защитной стойке, она не выпускает палочку из рук, даже когда ее руки кровоточат. Она не теряет бдительности. — Действительно впечатляет, мисс Харрис, — бормочет Дженна, делая осторожные шаги к ней. — Я слышала слухи о том, что вы выжили, находясь под властью могущественного Империуса, всего несколько недель назад. Вы знаете, что мой отец, Бродерик, был убит Пожирателями Смерти во время Второй Волшебной войны? Агата, конечно, слышала об этой истории. Даже после того, как Бродерик Бод избежал заклинания Империус, когда он исцелялся в больнице Святого Мунго, он был задушен Дьявольской Ловушкой, расставленной там Пожирателями Смерти. Это такой удручающий, унылый конец для кого-то столь могущественного, как бывший Невыразимец. Но также поучительная история об опасностях, связанных с этой работой. — Я сочувствую вашей потере, — горячо говорит Агата. — Ваши таланты должны быть развиты, отточены и использованы, мисс Харрис, и я думаю, что Отдел тайн — лучшее место для вас, чтобы сделать это. Я видела, как продвинутым волшебникам было трудно сопротивляться моим Непростительным заклинаниям. То, что вы можете это сделать, особенно после нападений на вас в начале прошлого месяца, это нечто особенное. Агата молчит, не уверенная, как реагировать на такие комплименты. Она не привыкла к такой образцовой похвале. — Пойдемте, давайте встретимся с начальником отдела. Вам все равно придется сдать письменный экзамен, прежде чем мы сможем сделать вам окончательное предложение, но я уверена, что это не станет препятствием для вас, учитывая ваши академические успехи. — Спасибо вам за эту возможность, мисс Бод. — О, пожалуйста, — говорит Дженна, взмахивая руками. — Я ничего не сделала в этом вопросе. Это ты проявила себя. Агата настолько погружена в эйфорию от того, что только что произошло, что едва слышит слова Дженны. Вот почему она так удивлена, когда двери открываются, чтобы показать Ульрика Нильсена, стоящего рядом со своим сыном. Выражение лица Александра становится веселым, когда ее возбужденное подпрыгивание резко прекращается. — О, здравствуйте, сэр. Я имею в виду, Дюк. Или э-э-э, мистер Нильсен? Я не уверена, что вы предпочитаете. — У Агаты возникает безумное желание сделать реверанс прямо сейчас, но она силой удерживает свои ноги от этого. Ульрик берет ее за руку и крепко пожимает, прежде чем одарить знакомой, очаровательной улыбкой. Похоже, каков отец, таков и сын. — Зови меня Ульриком, — ровно отвечает он. — Я хотел поздравить тебя лично. Я бы остался подольше и поболтал, но у меня есть предварительное дело, на котором мне нужно присутствовать лично. — Спасибо, что уделили мне время, сэр, — с благодарностью говорит она. Александр несколько секунд наблюдает за удаляющимся телом своего отца, прежде чем повернуться к ней. — Поздравляю, Полярис, — говорит он, крепко обнимая ее. — Ты была потрясающей. — Ты меня видел? — В замешательстве спрашивает Агата. — Да, это только казалось, что ты была в комнате со стенами, но на самом деле весь отдел видел твое выступление. Они приняли решение принять тебя в режиме реального времени. Она не уверена, хотела ли бы она знать этот маленький лакомый кусочек заранее. — На самом деле я просто отражала ее атаки, — говорит Агата, пожимая плечами. — Тот факт, что ты продержалась более пяти минут против Старшего Невыразимца, достаточно впечатляет, особенно учитывая, что ты еще даже не закончила Хогвартс. Это даже не считая того, что ты только что оправилась от серьезного заклинания Империус, которое повлияло на твое тело и магию, — как ни в чем не бывало рассуждает Александр. Она наклоняется к нему и кивает, неохотно принимая его комплимент. Они идут к комнате, где она будет сдавать письменный экзамен, в тихом раздумье. — Я не могу дождаться, когда мы начнем жить такой жизнью каждый день, — признается она. — Я с таким нетерпением жду того, что будет дальше. — Только ты, Агата Харрис, можешь ждать дуэли и ежедневные пинки под зад, — поддразнивает он. Она усмехается и качает головой с притворным раздражением. — Ты знаешь, что я имею в виду! — О да, ты имеешь в виду нашу жизнь как новой могущественной пары Волшебного мира? Я полагаю, твоя работа будет немного более яркой, чем моя, как скромного ученого-исследователя. — Нет, не это. Вау, ты сегодня действительно не в своей тарелке, — шутит она, подмигивая. — Я имею в виду, что я готова к началу остальной части нашей жизни. Я так долго представляла, что буду делать после Хогвартса, так что немного сюрреалистично, что все происходит гораздо лучше, чем я надеялась. — Действительно ли реальность лучше фантазии? — спрашивает он. — Так и есть, — подтверждает она, переплетая свои пальцы с его. — Потому что у меня есть ты.***
Три недели спустя
Визенгамот — это высший трибунал при британском министерстве магии. Состоящий из ста членов, он служит главным законодательным органом, функционирующим одновременно как суд и парламент. Это первый раз, когда Александр Нильсен предстает перед судом в качестве свидетеля по обвинениям прокурора. Удивительно, но до сих пор этот судебный процесс был кратким и лаконичным, что было неожиданностью. Он предполагал, что он будет тянуться дольше. Директриса МакГонагалл и профессор Малфой представили доказательства, которые они почерпнули из воспоминаний Марты, а также запись её признания. Это странная вещь — наблюдать за собой и своими записанными действиями, которые воспроизводятся. Смутно Александр гордится сдержанностью, которую проявил в тот день, когда все, чего он хотел, — это смотреть, как Марта горит за то, что она сделала с Агатой. Даже сегодня, после его леденящих душу показаний о событиях, произошедших в Хогвартсе в прошлом семестре, и о глубине одержимости Марты им, Александр все еще настаивал на том, что, по его мнению, Марту следует отправить в больницу Святого Мунго за помощью. Это, конечно, было не то, что он чувствовал изначально, но он провел последние несколько недель, обдумывая это под большим влиянием Агаты. Он не сможет приговорить Марту к Азкабану. Волшебный мир не похож на мир магглов. Для заключенного редко устанавливаются предельные сроки заключения. Как только ее отправят в Азкабан, там она, вероятно, останется на всю вечность, пока не перейдет в следующую сферу существования. Но окончательное решение зависит не от него. Амелия Боунс, Главная волшебница, председательствующая в Визенгамоте, сидит в центре возвышающегося балкона. Одетая в черную мантию, которая указывает на ее высокое положение при дворе, ее идеально накрашенное лицо представляет собой маску безразличия. Ему хотелось бы верить, что он стал довольно искусен в чтении людей, но он понятия не имеет, что решат члены Визенгамота. Дискуссии продолжаются яростными дебатами со всех сторон. — Подумайте об ее крови. — Она украла исследование у чиновника Министерства. Ее следует отправить в Азкабан просто за это. — Но она так молода. — Она использовала мощную темную магию. Мы должны наказать это использование по всей строгости магического закона. — Кому еще она могла причинить вред или напасть? Ее преступления — это зверство. — Но ее отец занимал такой видный пост в министерстве. — Если мы не привлечем ее к ответственности по всей строгости, представьте, что напишут газеты. Мы должны сделать это, чтобы сохранить нашу святость. Сидящая рядом с ним директриса МакГонагалл ерзает на своем стуле, нетерпеливо ожидая окончательного решения. Ее губы сжаты в прямую линию, на лице мрачное выражение. На каком-то уровне ему становится немного легче от того, что ей тоже трудно на это смотреть. Несмотря на тяжесть преступлений Марты и его стремление к справедливости, это не делает наблюдение за тем, как ее разрывают на части и подвергают столь суровому допросу, приятным занятием. Во всем этом нет ничего приятного. Амелия поднимает руку, фактически прекращая все обсуждения. — Все те, кто выступает за отправку обвиняемой в Азкбакан? Подобно красной волне, руки начинают всплывать или медленно подниматься, когда взгляд Александра обводит комнату. — И все те, кто выступает за отправку обвиняемой в больницу Святого Мунго? Он борется с желанием поднять свою собственную руку. К ужасу, в общей сложности это делают только четыре человека. Это официально. Марту отправят в Азкабан. Александр не уверен, что он должен чувствовать в этот момент. Может быть, облегчение? Но сейчас у него не то чувство под ложечкой. Азкабан — это такое порочное, ужасающее место, наполненное закоренелыми преступниками и убийцами. Испытывает ли он жалость к Марте? Нет, он не зашел бы так далеко. Но он на самом деле не верит, что она получит необходимое лечение в Азкабане. Они не будут заботиться о том, чтобы ей стало лучше. Это не главный фактор там. Он знает, что главная причина, по которой Визенгамот принял это решение, заключается в том, что Марта там будет легко забыта, канет в безвестность и в конце концов будет похоронена в учебниках истории. Чем быстрее они смогут смести это, тем лучше. В конце концов, член Чистокровного общества совершает такие чудовищные преступления? Этого больше не происходит. Особенно после Второй войны Волшебников. Со вздохом он отряхивает свою мантию, прежде чем встать после того, как суд его отпустил. Гриффиндорец собирается последовать за профессором Малфоем к двери, когда слышит крик. — Нет, Александр, нет! Я знаю, ты пришел за мной, Алекс. Я знаю, что ты это сделал. Я чувствую твое присутствие здесь, потому что наши души переплетены. Ты не можешь позволить им забрать меня, — визжит Марта, отбиваясь от двух охранников, которые пытаются ее успокоить. Александр заметно вздрагивает и игнорирует ее, отворачиваясь. — Я сделала это для тебя, — кричит она. — Я сделала это для нас. — Нет никаких нас, — твердо говорит он, даже не уверенный, слышит ли она его из-за своего визга. Когда охранники заковывают ее руки в пару магически укрепленных наручников, и она не может кричать или издавать какой-либо шум как таковой, страх и осознание, наконец, кажется, проступают в ее глазах. С еще одним тяжелым вздохом Александр выходит из зала суда, наконец, поднимаясь из недр Министерства. Прохладный ветерок немедленно обвевает его, и он поднимает голову вверх, греясь в редких солнечных лучах, которые люди получают сегодня. Мерцающие лучи такие яркие, и чем дальше он удаляется от здания, тем лучше себя чувствует. Сейчас ничто из этого не имеет над ним власти. Он этого не допустит. Александр аппарирует прочь, обратно в Хогсмид и Хогвартс и, самое главное, обратно к ней — к своей любви и своей Полярной Звезде.