На грани "Счастья"

Цзю мирно и спокойно проспал в постели целые сутки, восстанавливаясь. Все это время Бинхэ был постоянно рядом, передавая ему свою ци. Ресницы подростка на кровати зашевелились. Он потихоньку приоткрыл глаза и расфокусировано посмотрел непонимающе в потолок. Обстановка в комнате была не такая как в последний год в его жизни и он на долю секунды растерялся, не понимая, что происходит. Но в следующее мгновение осознание нахлынуло на него словно волна, и дрожь пробежала по всему его телу. Он вспомнил, как у него началась течка и как ему было страшно и мерзко, в какой уязвленной ситуации он был. Что странно, тело чувствовалось легко и непринужденно, в этой ситуации обычно после избиения главы дома, лежа в кровати, он чувствовал невыносимую боль от свежих синяков и нарывов открытых ран. Он не поднимаясь и не вылезая из нагретого одеяла, потихоньку, как вор, взволнованно вытащил руки из-под одеяла и посмотрел на них. Удивительно, но они были без синяков, без красноты, в них вообще не было изъянов, это были как будто не его руки, а какого-то изнеженного и не работающего богача. Они были здорового оттенка и выглядели ухоженно. Это было невозможно. Цю Цяньло постоянно грубо хватал Шэня за запястье, отчего на них оставались фиолетовые синяки. Так же он бил Цю по рукам (ту часть, которую не видно за рукавами) и не только это, также иногда за неверные подсчеты, которые Цзю редко, но по усталости и нехватке времени оставлял, потому что эту работу полностью перекинул на него глава дома, Цю Цяньло поджигал старую сигару его прадедушки и, ностальгируя по прошлому, тушил его об руки Цзю. От этого у него оставались нешуточные рубцы и шрамы, которые не заживали, но сейчас на его руках не было ни одного шрамика, ничего не напоминало о безумных заскоках садиста Цю Цяньло. Это был словно грязный и липкий кошмар, который ему приснился. Он продолжил в панике так же лежать, как будто если он сейчас шевельнется, то проснется и его кошмар продолжится, не успев закончится. В комнате и на подушке рядом с ним пахло довольно приятно и успокаивающе. От этого запаха его передёрнуло. " Бинхэ ". Так пах его Бинхэ. Ребенок в панике стал лежа крутить головой и искать взглядом Бинхэ. Не найдя его визуально, он запаниковал, гормоны снова пришли в буйство. Его затрясло. Снова. Снова он совсем один. В голову начали пробираться плохие мысли. Неужели Бинхэ бросил его и снова ушел. Но почему... Почему??? Потому что он грязный? Облапанный мерзким извращенцем! Заляпанный мерзким запахом! Распущенный? Но это ведь не его вина!!! Он не лез в постель как шлюха, он не провоцировал альфу на секс, он всегда был осторожным и носил перчатки, он не виноват!!! Почему Бинхэ противно? Почему он ушел? Ему мерзко от него??? Мысли не устаканивались и неслись, неслись в его голове, не успокаиваясь. Он накручивал себя так, что на его глазах появились слезы, а сердцебиение отбивало похоронный марш. – Бинхэ, – позвал надрывисто Шэнь Цзю. – Я тут. Глаза Цзю расширились от неожиданности. Он откинул одеяло и увидел, что на его животе лежала ящерица, смотря ему в глаза. Тело Шэнь Цзю было обнаженно, покрытое только здоровым, мягким одеялом. Цзю еще с минуту приходил в себя, его глаза волшебным образом высохли от непролитых слез. В другое мгновение он схватил ящерицу за хвост и по привычке откинул его на пол. – Сколько раз тебе повторять! Не спать у меня на животе! – подросток был явно смущен. Он быстро закутался в одеялко и грозно посмотрел на Бинхэ. Цзю общался более раскрепощённо с ящерицей, нежели если бы Бинхэ был в человеческом теле. Но даже так он понимал, что это существо на полу есть никто иной как взрослый альфа, поэтому он смутился, и немного покраснел. Бинхэ на полу закатил глаза, походу привычки Шэнь Цзю вообще не изменить. После долгого переливания ци, и из-за маленькой концентрации ее вливания, от которой Бинхэ утомился, он решил превратиться в ящерку. Во-первых, вливание потока уменьшится, ведь у Бинхэ ци немерено и ему сложновато передавать ее малым потоком, во-вторых, из-за течного запаха омеги у него появились некие альфьи проблемки между ног, которые ему весьма мешали. Сразу после того, как он своими защитными феромонами стабилизировал феромоны своей омеги, он принял тело ящерицы и от усталости задремал на своем любимом мягком месте. Разбудил его странный запах паники и отчаяния, который просто пропитывал воздух. Ну и вот он как всегда отшвырнут на пол. – Бинхэ, зачем ты вернулся? – А что, не нужно было? – скептически сказал Бинхэ. Цзю неловко замолчал. Его глаза бегали по всей комнате, но никак не могли посмотреть на Бинхэ. Он несколько раз открывал рот, но ничего не говорил. Его феромоны снова пришли в смятение. После первой течки запах омеги раскрылся полностью, и теперь альфа может даже на расстоянии читать его как открытую книгу. – Малыш, что случилось, не молчи ,– как обычно мысленно начал допрос обеспокоившийся ящерка. – Я тебе больше не ребенок, – шикнул на него Цзю, но осекся, ему стало стыдно, что он так говорит со своим спасителем и защитником. Через какую-то паузу Цзю собрался и, неловко смотря в одеяло, сказал: – Мгм, спасибо, – тихо-тихо робким голосом сказал ребенок, имея ввиду ту злосчастную ночь. Первая течка Цзю уже закончилась, так как она была первая, она прошла довольно быстро, тем более, что была стабилизирована альфьим феромоном. Бинхэ с шагу превратился в человека. Он медленно и грациозно подошел к кровати как истинный хищник, от чего Цзю аж вжался в кровать и еле остановил себя от накрытия головы одеялом. Присев на край кровати, он наклонился к голове Шэнь Цзю и его губы нежно, но быстро прикоснулись к щеке ребенка. – Прости, что так поздно, – он аккуратно поглаживал Цзю по голове и раковине ушка, как бы говоря, что все теперь хорошо и он рядом. По тем местам, где трогал Бинхэ, у Шэнь Цзю прошел электрический разряд, пронесшийся по всему телу. Но он не стал отдергиваться или отодвигаться от руки Бинхэ. Обычно любые прикосновения Шэнь Цзю не нравились, они почти всегда означали опасность или предвещали драку, ничего другого не ожидалось от бездомной жизни на улицы, но со вхождением в дом Цю он понял, что раньше прикосновения были еще цветочками по сравнению с тем, что его ждало от Цю Цяньло. От любых касаний и прикосновений Цяньло было если не больно, то противно до тошноты, его руки не несли Шэню в жизнь ничего, кроме боли. Но сейчас касания Бинхэ вызывали у Цзю только чувство защищенности с долей заботы, и от них было так приятно. Он неуверенно впервые начал разглядывать ящерку в человеческом теле. У Бинхэ была статная и здоровая фигура. Он был очень высок и своей комплекцией превосходил Цзю в несколько раз, его несобранные черные, как тьма, волосы извивались запутанно по плечам. Наконец, Цзю решился все-таки посмотреть в лицо Бинхэ и утонул в черных глазах своего защитника. В них было столько тепла и любви. Бинхэ тоже, не таясь, с улыбкой смотрел на изучающего его ребенка. Цзю смутился и его щеки мгновенно заалели от того, что его поймали с поличным, но он упорно смотрел в наглые глаза. Лиц красивее Бинхэ он в жизни не видел, его черты лица были хоть и немного хищные, но с дурацкой улыбкой на лице Бинхэ ему так не казалось. Все в лице Бинхэ кричало об идеальности и правильности, что Цзю даже позавидовал. И снова его мысли свернули не туда. Бинхэ заметил что настроение Цзю резко поменялось и, немного надавив доминантными феромонами, он через некоторое время узнал об метаниях ребенка. – Тебе не противно со мной, – Бинхэ от такого заявления выгнул бровь, вопросительно посмотрев на ребёнка. – Ну, такому как ты достался в напарники фамильяров такая никчемная, помойная крыса, как я, на твоем месте я бы расстроился. Бинхэ только покачал головой и окутал его успокаивающей волной феромонов. – Боже, малыш, и почему же ты так сильно себя не любишь, я тоже не благородного происхождения, но делает тебя достойным ведь не то, где ты вырос, а кем ты стал после... – не успел Бинхэ договорить и утешить Цзю, как тот его прервал. – Тебе не понять меня! Я всего лишь раб и всю жизнь до тебя вел свое жалкое существование, без тебя у меня бы ничего не было и я бы так и жил, воруя и голодая, а после раскрытия, что я омега меня бы продали в бордель! Да даже сейчас меня всего облапали и чуть не покрыли как последнюю шлюху, а я и слово не мог сказать. Разве тебе не противно сидеть рядом со мной, я ведь чуть... – Бинхэ не позволил истерике поглотить Шэнь Цзю. Он завернул Цзю в одеяло и аккуратно посадил его к себе на колени, обнимая и окутывая его доминантным успокаивающим феромоном, от чего Цзю ахнул от неожиданности, но как будто утопающий после долгого кислородного голодания, начал дышать в своеобразном защитном коконе. Бинхэ, поглаживая, его успокаивал. – Прости это моя вина, что с тобой такое случилось, но теперь клянусь, тебя никто и пальцем не тронет, я буду тебя защищать до последнего вздоха, – дал нерушимую клятву Бинхэ подпитанную демонической ци. – Это потому что мы с тобой связаны связью фамильяров, и если я умру с тобой тоже что-нибудь случиться? – прошептал в районе ключицы ребенок. – Нет, совсем не поэтому, на самом деле мы с тобой будем настолько друг от друга зависеть, что при смерти одного партнера умрет и второй, только в том случае, когда мы с тобой заключим обычный нерушимый брачный контракт, ведь ты же знаешь, что при выборе партнера и получении метки, обе стороны становятся навсегда принадлежащими друг другу. Этот контракт мы еще успеем заключить, но немного попозже, тебе ведь еще и семнадцати нет. У Цзю от этого заявления сердце забилось быстрее и волнительнее. Бинхэ что, хочет связать всю свою жизнь с ним, но почему? Цзю подозрительно замолчал и затаился. – Почему? – через какое-то время задал волнующий вопрос Цзю. – В этом мире ничего, кроме тебя, для меня не имеет значения, в этой жизни я хочу быть только с тобой. Хоть раньше я этого и не понимал но я не могу жить без тебя, ты уже давно стал смыслом моей жизни. – Глубокомысленно изрек Бинхэ, думая не только про эту жизнь, но и про прошлую. Цзю так и продолжил сидеть на удобных коленях альфы, укутанный и окруженный теплом и заботой. Его сердце не переставало волнительно стучать. Цзю было так странно осознавать, что в этом мире он кому-то нужен. Это было на грани фантастики, что Шэнь Цзю до сих пор не верилось во все происходящее, если бы он прямо здесь не ощущал самый лучший запах в своей жизни, если бы он не ощущал нежные поглаживания по голове, он бы ни за что не поверил, что это происходит с ним, и от этого его губы начинают дрожать, а глаза предательски краснеть. Бинхэ с улыбкой слушал учащенное сердцебиение малыша и говорил на ушко Цзю всякие милые глупости. Он знал, какой на самом деле Шэнь Цзю стеснительный, поэтому не стал дразнить его по этому поводу. Альфе очень нравится чувствовать открытый и доверчивый запах омеги, которую он уже признал как свою. Связано ли это с тем, что он стал альфой или это всегда было в его природе, но он обожает, как доверчиво льнется к нему омега, он теперь хочет, чтобы Цзю не просто принадлежал ему для каких-то корыстных планов, чтоб поиздеваться и отомстить. Он уже давным-давно простил учителя, и сейчас он хочет, чтоб Шэнь принадлежал ему как омега, как равный себе, он хочет защищать его, лелеять, ласкать, он хочет посвятить жизнь Шень Цзю. – Малыш, ты хочешь принадлежать мне? Конечно, в замен я буду навсегда принадлежать только тебе. Цзю долго слушал всякую ерунду от Бинхэ, но когда он услышал это, то улыбнулся краешками губ. – Разве я уже не твой? – на это Бинхэ приблизился к уху Цзю и играючи прикусил мочку его ушка, от чего получил по лицу. – Ну тогда можно я поставлю тебе временную метку. Временная метка обычно ставится для того, чтоб от партнера пахло альфой, чтоб все знали о том, что этот омега занят. Эта метка не оставалась на всю жизнь, чем была очень удобна для обоих партнеров, но в их случае она полезна потому, что Цзю не смогут больше контролировать другие альфы, а только тот, кто пометил, то есть Бинхэ. Шэнь оторвался от шеи Бинхэ и посмотрел на его наглое лицо. У Бинхэ от предвкушения аж удлинились клыки, он это не контролировал, но смотрелось это как будто хищник охотится на свою жертву. Но почему-то Цзю это нисколько не испугало. – Мне кажется, еще чуть-чуть, и у тебя слюна польется на меня, что так хочется, – провоцировал его подросток, не зная, что играет с огнем. Бинхэ улыбнулся и повалил Цзю на кровать, нависая над ним сверху. Потом он высвободил свой подчиняющий феромон и, играючи, окутал им Цзю. Хоть феромон и не был агрессивным и не нес в себе ничего опасного, но все же он был доминантный и подчинял омегу. Если бы это был другой альфа, возможно бы, что Шэнь Цзю впал бы в панику, но от феромонов Бинхэ он чувствовал только сладкое желание подчиниться своему альфе и приластиться к нему. Цзю чувствовал, что в действиях и запахе Бинхэ нет ничего плохого или пугающего, он просто его дразнит, одновременно приручая его к своим феромонам. Находиться под альфой было так странно, но достаточно приятно. У Цзю от странного чувства заалели щеки, и быстрее забилось сердце. Его уровень головы находился на уровне головы Бинхэ, от чего ему было почему-то неловко. Он метал глаза в разные стороны, избегая взгляда с альфой. Бинхэ наблюдал, как забавно малыш смущается, от чего на душе у него потеплело. Он наклонился и чмокнул его в нос. – Ну же, малыш, – соблазнял его альфа, – я буду очень деликатен, – Цзю поморщил носик от щекотки, по которому получил поцелуй. Когда альфа наклонился снова, чтоб его куда-то чмокнуть, он уже наученный вытянул руки и закрыл рот Бинхэ. – Ладно уж, кусай, зубастая ящерица, – Цзю тоже было весьма выгодно получить метку, так его будет тяжело подчинить чужой воле, а Бинхэ в этом плане он доверяет. Бинхэ вопросительно посмотрел на руки, которые закрывают его рот, и только тогда Шэнь Цзю опомнился и убрал, подставляя руку для укуса. – Я не хочу кусать твою руку, она сильно костлявая, тебе будет больно. Давай что-нибудь помягче! – Эм, тогда обойдешься, я как бы весь не сильно-то мягкий! Бинхэ, как бы невзначай бросил взгляд на тело под одеялом и хитро-хитро улыбнулся, улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего для Цзю. – Я точно знаю, какая часть твоего тела будет помягче, – он аккуратно взял краешек одеяла около шеи Шэня и хотел его спустить, но не тут-то было. Цзю моментально среагировал и быстро прижал к себе край одеяла одной рукой, другой же уперся в голову Бинхэ отодвигая его. – Ты что это задумал, – разволновался подросток, – кусай руку или вообще не кусай! – Но она такая тоненькая, давай найдем местечко помягче, например, вот здесь, – он одной рукой приподнял его за бедро и потрогал мягкие округлости Шэнь Цзю, от чего последний в возмущения начал лягаться. Бинхэ дразнил его, он просто приходит в восторг, когда доводит Шэнь Цзю. Цзю ногой столкнул не сопротивлявшегося альфу на пол и подмял одеяло под бока, чтоб до него не было возможности добраться, позже он накрылся по нос и наблюдал за действиями "хищника". – Детка, мы с тобой можно сказать почти помолвлены, а ты до сих пор стесняешься меня? – издевался альфа. – Ты мне зубы не заговаривай, извращенская ящерка, ты сам все время говоришь, что я ребенок, так что губу закатай, – Цзю и сам понимал, что это все всего лишь дразнилки Бинхэ, он не ощущал от альфы угрозы и понимал, что при нежелании чего-то Бинхэ его насильно не заставит, проверено на практике. – И вообще, дай мне одежду! Что я в неглиже-то! – Сначала дай мне тебя куснуть за милую поп... – не успел он договорить, как в него прилетела подушка. После долгой возни и уговоров, в которых Бинхэ добился только того, чтобы укусить Цзю за предплечье. Там было не сильно-то много массы, но обычно у омег эта зона более мягкая, так же и у Шеня. Хоть по виду и не скажешь, но Цзю волновался. Волнение было больше связано даже не с болью, как раз-таки боли он по понятным причинам не боится, а волнуется о том, как его организм поведет себя при проникновение альфьих гормонов с уксусом. Он слышал, что при укусе альфы теряется рассудок, и все из-за того, что в альфьей слюне находится анестетик, способствующий притуплению боли, но вдобавок к этому феромоны альфы приносят в перестраивающийся для него организм некое наслаждение, чтоб омега и в следующий раз жаждал от альфы эту метку. Цзю все так же лежал на кровати, накрывшись чуть ли не до ушей, вытащив только руку до основания его плеча, он, притаившись, начал ждать действий от альфы. Бинхэ опять навис над подростком, накрыв его своим телом, тем самым пригвоздив его, не давая путей к отступлению. – Волнуешься? Не бойся, боли не будет. Только в самом начале, как комарик укусил. – Хмф, – только и ответил на это Цзю, неотрывно следя за тем, что же делает альфа. Бинхэ слышит, как быстро бьется сердце почти его малыша. Он выпустил уже родные, успокаивающие феромоны и начал свое действие. Феромоны и правда очень хорошо действовали на Цзю, под ними у него пропадала вся тревога, и было чувство как будто все под контролем властного альфы. Но волнение никуда не ушло. Бинхэ вытащил язык и начал вылизывать то место, куда собирался ставить метку, для обработки и обезболивания дальнейших действий . У Цзю от теплого языка Бинхэ побежали мурашки сначала по руке, а потом распространились на все тело, от чего его чуть не подбросило. Бинхэ с улыбкой в глазах посмотрел на Шэня снизу вверх, от чего уши Цзю запылали красным цветом. Обработав место даже дольше, чем нужно, у него уже клыки чесались, как хотелось вонзить их в горячую плоть. Он аккуратно вонзил свои клыки в уже приметившееся место помягче. Поначалу Цзю было и правда больновато и неприятно от инородного тела в коже, но уже через мгновение произошло что-то странное. Тело расслабилось и уже совершенно не чувствовало боли, а вместо нее пришло некое приятное покалывание. А через секунду тело охватил какой-то нарастающий огонь. У Цзю расфокусировалось зрение, дыхание участилось. Уголки глаз мило покраснели, и на них образовались маленькие кристалики слез. Голова начала приятно кружиться, как будто он захмелел. Бинхэ прекрасно видел, что он делал со своей омежкой. И от зрелища перед ним он не хотел отлипать от него даже за все богатства мира. Цзю начал пахнуть так кокетливо и соблазнительно. Феромоны счастья, не прекращаясь, выделялись из его шейной железы. В скором времени Бинхэ все же отстранился, и смотря на кайфующую омегу под ним, альфья природа так и кричала, чтоб он овладел им. Конечно, Бинхэ понимал, что для всего этого слишком рано, и Цзю не готов ни морально, ни физически еще не развит под его большие габариты. Но это не мешало ему нагло любоваться им. Щеки Цзю раскраснелись, как спелое яблочко. В ответ он тоже смотрел на альфу непонимающими глазами. Их феромоны от укуса уже начали взаимодействие в организме омеги. Поэтому Бинхэ Цзю ощущал как своего альфу и доверчиво потерся своей головой об руку альфы, от чего у последнего на лице зашевелились желваки от напряжения не сорваться от этой потрясающей картины. Бинхэ, сдерживая себя и еще отдавая отчет своим действиям, гладил омегу по щеке и голове, от чего Цзю, уже ничего не стесняясь, замурчал. Шэнь потянулся руками к Бинхэ. И когда альфа поддался ему, наклоняя голову, Цзю поймал его своими руками, притянул к себе и уткнулся ему в шею, которой так не хватало, с альфьими феромонами. Он довольно терся носом об приятно пахнущего мужчину и ластился. Он долго терся своим лицом о шею альфы, инстинктивно оставляя на себе как можно больше запаха теперь уже его альфы. Бинхэ сглотнул вязкую слюну. Он аккуратно приобнял невменяемого Шэнь Цзю и поменял их местами. Теперь Бинхэ лежал на спине, а на нем, удобно устроившись, лежал Цзю. Через час или около того Шэнь Цзю пришел в себя, как только его организм перестроился под феромоны альфы и полностью принял их. Его память никуда не пропала, и он хотел тут же на месте удавиться. Он весь покраснел и зло зыркал на Бинхэ. Бинхэ целый вечер его успокаивал. Кормил всякими сладостями, доставая из пространственного хвоста. Еще они долго-долго почти до самого сумрака разговаривали, как в старые добрые времена, и не могли наговориться, делились друг с другом всем, что с ними произошло за этот год. Они тем днем не отлипали друг от друга и были неразлучны как две слипшиеся рисинки. После метки им обоим было просто необходимо находиться рядом друг с другом, греясь теплом и наслаждаясь опорой друг друга. - Знаешь, мне кажется, мы что-то забыли. Что-то очень важное. - уже зевая, сидя на коленях у Бинхэ, говорил Шэнь Цзю. Бинхэ сзади зарылся головой в волосы омеги и только угукнул. Он поцеловал уже который раз затылок омеги и взял его за руку, переплетая пальцы вместе. Было так умиротворительно и тепло, но Цзю не покидало чувство, что он забыл что-то, важное. Шэнь посмотрел на переплетенные пальцы и вдруг аналогия в его голове сложилась. Руки. Перчатки. Юэ Ци!!!!