***
Школьный класс, громкие крики одноклассников и сплетни недовольных девчонок. — Слышала? Тачибане из «Б» класса нравится Ханагаки. — Врёшь! Да быть такого не может! — И чем же ты его зацепила?***
Это и есть то самое «вся жизнь перед глазами пронеслась»?***
Огонь. Казалось он повсюду, на самом же деле, лишь большая машина объята пламенем и вот-вот должна взорваться. И в это же время, в машине поменьше... Красивая девушка, в буквальном смысле вбитая в кресло, прячет заплаканные глаза в сгибе плеча её давнего знакомого. — Уходи... прошу. — Нет. — Я не хочу, чтобы умер дорогой мне человек... — собрав последние силы, она отталкивает его подальше от машины. Мужчина ещё пытается что-то сказать, но звук треска от пламени не позволяет услышать ни слова.***
«— Сибуя. Поезд прибыл в Сибуя. Будьте осторожны при выходе из вагонов». — Эй, Такемичи… Такемичи, ты чего застыла? Пойдём. Это… Ак-кун? — Всё хорошо, Такемичи? — прозвучал мягкий и нежный голос, который, казалось, будто укутывал девушку, а слегка шершавая ладонь нежно сжимала её собственную. Хината… — Не тормози, Такемичи. Если бы Хината тебя не выдернул, то так бы и уехала… Макото и Ямагиши. Даже Ак-кун и Такуя… Почему они здесь? — Всё хорошо, Такемичи? — светло-карие глаза смотрели нежно и взволнованно. Нет… — Нет… Ничего… Прости, просто немного задумалась. — Сердце неистово билось, словно птица в клетке. Почему…? Неужели я снова вижу ребят из прошлого? — Хорош уже, голубки. Потом поворкуете, — недовольно ворчит Ямагиши, но Такемичи то знает, что он просто завидует. — Да-да, уже бежим, — в этот раз Ханагаки реагирует быстрее и уже она тянет за собой Тачибану. — Слыхали про новый игровой клуб? — А я хотел в кафешку сегодня сходить. — И туда тоже успеем, не переживай, Такуя. Проходя мимо зеркала, девушка замирает. В зеркале определённо отражалась она, только гораздо младше — в школьной форме и с осветлёнными волосами, сейчас аккуратно заплетенными в две косы и перекинутыми на грудь. Братья Хайтани определённо не оценят такой «косплей». Рядом с собой в отражении Такемичи замечает Хинату. Он взволнованно смотрит на неё и, кажется, что-то говорит. Ханагаки поворачивается резко и неожиданно. Старательно укладываемые косички подлетают в воздух, а Тачибана вздрагивает и замирает. Девушка и сама не замечает, как тянет руки к чужому лицу, будто желая удостовериться, насколько реален этот сон. «Сон» оказывается вполне реалистичным, а от ощущения тёплой щеки и нежной кожи слёзы наворачиваются на глазах. Надо же… он всё так же собирает волосы в хвостик. Такемичи помнит, как обожала волосы Хинаты — у него они были всегда мягкие и послушные, в отличие от её собственных, усмирить которые было трудным делом. Ханагаки уже было потянула к ним руки, желая вновь ощутить это чувство, но одёрнула себя. Нельзя — это просто сон. Если остаться тут чуть дольше, то она больше не захочет просыпаться. Где-то на заднем плане раздавались голоса ребят — они недовольны, что эти двое снова их задерживают. В глазах всё плыло, а сердце стучало где-то в горле. Такемичи совсем не чувствовала, как слёзы ручьём стекали по лицу — ей казалось, что прекрасный сон закончился и пора просыпаться. Она не замечает, как Хината аккуратно, но крепко держит её, прижав голову к своему плечу, не слышит взволнованные голоса ребят и информацию о прибытии поезда. Но она очень отчётливо чувствовала, как грудь буквально разрывается от боли. И слова, очень тихие, надрывные, выходят из горла, даже если она не осознавала этого: — Прости… прости… я не смогла…