Сначала со мной случилась Алиса...

       — Сергей Иваныч, у вас какой рост? — поинтересовалась я, отрывая голову от учебника. Экзамен по профилю не за горами. Штудирование всевозможных источников, конспектов и практика, практика, практика…        — Метр восемьдесят пять, примерно. — пожал плечами профессор. — Если хочешь, возьми рулетку и замерь. А что случилось? Я молча встала и, сбегав в кладовку, где лежал всякий мужской инвентарь, возвратилась назад в гостиную.        — Мы начали мужской ассортимент. И мне нужно выполнить конструкцию мужского пиджака на индивидуальную фигуру. — я взгромоздилась на табуреточку, пытаясь удержать рулетку в руках. — Метр восемьдесят семь. Блин, как теперь слезть-то?        — Иди сюда, чудо. — я схватилась за его плечи и попыталась аккуратно спрыгнуть. — Не убилась? — я кивнула в ответ.        — Раздевайтесь. — припечатала я, доставая из тумбы чертёжные принадлежности.        — Полностью? — недоумённо возмутился профессор. — Юрка дома. Боюсь, он не поймёт.        — По пояс. — крикнула я из спальни. — Буду вас измерять. Кто обещал мне стремяночку подарить? Я возмущённо подвинула к себе табурет. Кое-как влезла, набрасывая на шею профессора измерительную ленту.        — Так, на новый год же. При том, что основной подарок уже куплен. — я взглянула на него сверху вниз, еле балансируя на табуретке. — Ну значит, поедем завтра в ТК и купим тебе стремяночку. Я кивнула, вновь сжимая его плечи пальцами. Профессор поддержал меня за талию, когда я спрыгивала. ***        — Отлично. — оповестила я, заканчивая записывать последние мерки. — Будет у вас через пару недель новый костюм. Значит, завтра ещё в текстиль зайти нужно.        — Зайдём. — обречённо согласился профессор. — Ты кого-то ещё планируешь брать с собой?        — Ну, я так поняла, что мы все вместе едем. А Ангеля подтянется уже туда. — пожала я плечами. — Всем что-то, да нужно. И выходной завтра у всех.        — Твоя правда. — с облегчением, разминая шею и плечи, простонал профессор. — Я свободен? Или тебе ещё зачем-то моделька мужчины нужна? Я хихикнула, складывая всё, что понадобится, и удалилась в домашний кабинет Анатолия Сергеевича. ***        — Мам, а мы в «Мармеладку» зайдём? — спросила Алиса, болтая ногами в симпатичных ботиночках.        — Это не у меня спрашивать нужно. — я уселась рядом с ней на заднее сиденье. Я оперлась на спинку водительского сиденья согнутой в локте рукой, подперев ладонью подбородок. За рулём был профессор, отвоевавший это право с боем. Украдкой глянула в зеркало заднего вида, подмечая хитрый огонёк в его глазах. Улыбнулась, он подмигнул мне.        — Мы ещё кого-то ждём? — спросил Анатолий Сергеевич, усаживаясь на переднее пассажирское.        — Юрку. — ответил профессор, проворачивая ключ зажигания. — Или не будем его ждать? Пусть рядом бежит.        — Я уже тут. — я усмехнулась и чуть подвинулась на сидении. — И нечего ржать!        — Поехали, что ли? — спросил Сергей Иванович, переключая передачу и стартуя на выезд с дворовой парковки. — Давай лапку. Я протянула ему ладонь, сидеть в таком положении, конечно, не очень удобно, но… Когда привлекательный мужчина нежно целует каждый пальчик, это так приятно.        — Это чего сейчас было такое? — недоумённо вопросил братец. — Ну разврат! Не разврат, а развратище!        — Это, мой дорогой, нормальное отношение настоящего мужчины к женщине. — анакондой улыбнулась я. — Вот тебе яркий и наглядный пример.        — Полностью согласен. — через зеркало улыбнулся мне Анатолий Сергеевич. Я рассмеялась, протягивая ему ладонь и не замечая взгляда профессора.        — Боги, мадам, какая мягкая ладошка. — мою лапку, наверное, минуту крутили туда-сюда. — Святые фрикадельки! Я таю! Я смеялась, когда его борода проходилась по мягкой коже. Рядом смеялась Алиса. Ей было весело, так, как может быть только в детстве, в окружении любящих тебя всем сердцем людей.        — Ну всё, хватит! Анатолий Сергеич, щекотно! — я выдернула у него свою руку. Он состроил обиженную моську.        — Меня обидели. Меня лишили моей прелести! — рядом заржал Юрас, не вовремя вынувший из уха наушник. — Верни мою прелесть, добрая фея!        — Эй, цирк, мы приехали. — машина заехала на подземную парковку. — Пошли. ***        — Ну что, котик, мы пойдём по магазинам, а ты играй. Хорошо? — я присела на корточки перед ребёнком. Алиса кивнула, скинула ботиночки и убежала беситься. — Ну, минус один. Я улыбнулась и поднялась на ноги, сморщив нос, когда почувствовала, как хрустнули колени.        — Ангеля когда приедет? — повернулась я к братцу. Юрас взглянул на меня, вытаскивая наушник. Я хмыкнула.        — Ангелина когда приедет? — Сергей Иванович хлопнул его по плечу. — Пойдём, Лёль. Чего с ним разговаривать?        — Ваша правда. — вздохнула я, всучивая Юрасу Алискины вещички. — Пойдёмте. Сначала в текстиль, в Моди, и далее по списку. ***        — А ситчик в принцесску тебе зачем понадобился? — вздохнул профессор, мотаясь за мной по текстильному магазину, как привязанный на верёвочке, уже полтора часа.        — Алисе нужен новый комплект постельного белья. Вам тоже и Юрасу. — я перетрогала, наверное, каждый образец из представленных. Профессор вновь вздохнул. Я подозвала консультанта. Приятная шатенка подошла ко мне довольно скоро.        — Чем могу помочь? — вопросила девушка, на бейдже значилось «Елизавета»        — Да, спасибо. Девушка, мне нужно три с половиной метра вот этой. Семь метров перкали, там, серо-синей, я присмотрела. И семь метров светло-зелёного поплина. — я кивала сама себе, вспоминая, что ещё нужно забежать в швейный и взять нитки и фурнитуру. — Можете идти на кассу. Я улыбнулась, глядя на задумчивого профессора. Когда дотронулась ладонью до его плеча, он вздрогнул, кивнул и, взяв меня за руку, потащил к кассе.        — Сколько с нас? — кивнул он девушке-кассиру. — Можешь бежать в швейный, я догоню.        — Тогда, я побежала. — я улыбнулась и, специально, чтобы воодушевить молоденьких сплетниц, чмокнула его в щёку.        — С вас пять тысяч ровно. — белозубо улыбнулась девушка. — Какая у вас жена хорошенькая. Вы замечательно смотритесь.        — Спасибо. Оплата картой. — я мялась у входа в текстиль. — Ты чего не в швейном? Вроде, нитки купить хотела ещё?        — Я уже сбегала. — я показала ему небольшой пакетик, наполненный всевозможными швейными радостями. — А о чём вы там болтали? Если не секрет?        — О том, какая у меня хорошенькая жена. — улыбнулся профессор. — Куда теперь, жена?        — Ну… Я хотела забежать в Моди, кое-что присмотрела, давным-давно, и вот… — я покраснела, как помидорка.        — Ну пошли. И не смущайся, солнце. — он приобнял меня за плечи. — Люди всегда болтают, невесть о чём. И обращать на это внимание, только нервы тратить. И настроение портится.        — Я думала… — окончание этой фразы затерялось в моём стоне боли. — С-с-сука.        — Что случилось? — я согнулась пополам, держась за живот.        — Красный день календаря. Как не вовремя-то! — я шипела не хуже гадюки.        — Критические? — спросил профессор, подхватывая меня до локоток. Я кивнула. — Застынь на полминуты. Я сейчас. Я увидела, как он быстро поставил пакеты на один из широких подоконников, и также быстро притопал обратно. Меня аккуратно препроводили к оному подоконнику и, крепко подхватив под бёдра и приподняв над полом, посадили на него же.        — Приземли красивую на десять минут. Я в аптеку. — и убежал. ***        — Ну как ты тут, заяц? — я улыбнулась, глядя на него, такого растрёпанного сейчас. — Ты чего? Подвисла немного?        — А? Да, чуть-чуть. — я попыталась слезть с подоконника, но меня не пустили, встав вплотную к поверхности между моими ногами.        — Вот. Пока хватит. Приедем домой, напишешь список, схожу в аптеку у нас. — пытался отдышаться профессор. Он протянул мне аптечный пакет, заглянув в который, я захотела засмеяться и расцеловать его одновременно. В пакете, помимо обычного кеторола и дротаверина, лежала упаковка хороших прокладок, темпалгин и, на всякий случай, жаропонижающее.        — Спасибо. По правде сказать, вы — первый мужчина, который заботится обо мне так. — я опять попыталась слезть с подоконника. — Дайте мне, пожалуйста, слезть. Мне очень нужно в уборную.        — Пойдём. Будем тебя в порядок приводить. — меня опять хватанули под бёдра и, как хрустальную вазочку, поставили на пол. — Давай лапку. Я вцепилась в его локоть, как утопающий в соломинку, и мы тихо поковыляли в сторону уборных. ***        — Всё! — радостно заключила я, выходя из уборной. — Теперь, можно и дальше совершать марафонский забег по магазинам.        — Ты точно уверена в этом? — настороженно спросил профессор, вновь аккуратно цапая меня под локоть. Я кивнула и перехватила его наоборот, поудобнее. — Ну тогда, пошлёпали. Веди нас, Сусанин.        — Веди нас, герой. — поддержала шутку я и заткнулась на полминуты, раздумывая. — Юрасу нужно написать, чтобы шуршали в сторону едальни. И Анатолию Сергеичу. А мне нужно в Моди, но тут я и сама справлюсь.        — Куда? — он крепко взял меня за руку, не дав отойти. — Пошли сначала к машине, закинем пакеты, а потом дальше. И куда ты без меня собралась? Хочешь повторить марафонский забег по туалетам? Я покачала головой из стороны в сторону и молча продолжила идти. Профессор говорил ещё о чем-то, но я не слушала. Так, в полной задумчивости, я и очнулась на парковке.        -… понимаешь? — он взглянул на меня. Я вздрогнула и кивнула, не понимая, вообще, о чём там шла речь. — Ну вот, я ей мозги промываю, а она меня не слушает. Злые вы, уйду я от вас. Я хихикнула, пристраивая пакет с швейными принадлежностями в кармашек на чехле водительского сиденья.        — Не забудь только его там. А то до среды свою прелесть не увидишь. — хохотнул профессор. — Ну что, дальше пойдём? Или за Алисой, а потом куда-нибудь пожевать чего-нибудь?        — Мне в Моди нужно. Вы можете и за Алисой, а я приползу потом на фудкорт. — я направилась к лифтам. — Правда-правда.        — Нет. Если решили, что будем ходить вместе, то и будем ходить вместе. — он снова крепко взял меня за запястье. Потряс мою расслабленную лапку, поднёс её к лицу и поцеловал костяшки. Я дотронулась пальцем до кончика его носа. Профессор усмехнулся и втянул меня в лифт. ***        — Да, Сань, полметра от пола. А? Да на это наплевать, пристроим куда-нибудь, но пусть лучше будет. Да. Спасибо. — профессор с кем-то разговаривал на кухне, я мучилась с построением пиджака. — Да, только грунтовка. Белая. Я Алиску к этому подключу. Давай, брат. Здоровья. И Танюшке привет. Я тихо прошла в кухню и занялась приготовлением кофе. Достала турку, кофемолку, мешочек с арабикой. Засыпала три с половиной столовых ложки зёрен в барабан и, прокрутив пару раз ручку, расслабилась от приятного звука и запаха хорошего кофе.        — Я тоже буду кофе. — профессор положил телефон на стол и подошёл ко мне. Ласково обнял меня за плечи и поцеловал макушку. — Без сахара…        — Со сливками. Да, да, я помню и знаю. — я невольно расслабилась в его объятиях и трогательно положила голову ему на плечо. — А с кем вы разговаривали? Если не секрет?        — Почему же, секрет. Когда узнаешь, тогда и узнаешь. Кнопка моя бежит. — он отпустил меня и повернулся на звук маленьких шагов. — Чего ты прискакала?        — Я пришла звать тебя рисовать. — Алиса качнула головкой и заячьи ушки её пижамы замотались в такт. — Пойдём? И мама.        — Зайчик, я сварю кофе и догоню вас. Хорошо? — я взглянула на неё. Детёныш немного скуксилась, но кивнула.        — Не грусти, а то не вырастешь. — я усмехнулась, вспомнив оригинал поговорки. — Так, это чей нос? Твой или мой?        — Это мой нос! — Алиса взвизгнула, когда профессор пощекотал её. — Твой — вот! Она пальчиком ткнула его в кончик носа. Капюшон пижамы совсем упал ей на лицо, отчего уши болтались где-то в районе груди профессора.        — Всё. Можем идти играть. — оповестила я, разливая кофе в чашки. — Я пойду отнесу кофе Анатолию Сергеичу и догоню вас. Хорошо? Они в унисон кивнули и ускакали в детскую. Я вздохнула и улыбнулась. Всё-таки во мне слишком яркий и буйный материнский инстинкт. Всех хочется обогреть, накормить и прочее. *** Утро началось тяжело. Для меня, как для любящего поспать человека. Но направляясь в ванную, я наступила на что-то. Этим чем-то оказалась очередная шоколадка. Вот только стихи на ней были неизвестны мне. «Я хочу называть тебя Матерью моих детей! Да не могу. Женой! Но… Не имею права. Буди меня. Ставь громко чайник. Хлопай дверью. Хоть в жизни раз, Но назови своим. Ты для меня Останешься моей Вселенной. О, Женщина! Ты — как дурные светлячки! Поёшь, читаешь громкие стихи. Мне не нужны твои упрямые толчки! Себя и сам могу толкнуть я в бездну боли. О, Дева! Ты — Наяд стремительная плеть! И за тебя, прошу, мне нужно умереть. Саднят. Болят мои шальные раны! Ты рушишь мир. Ты рано выключаешь свет.» Я была растрогана. Этими стихами, кто-то неизвестный подтверждал меня своей. Кто-то подкладывал под мою дверь шоколадки. Я же, в свою очередь, оставляла кому-то маленькие записочки. «Спасибо. Я приятно удивлена и растрогана. Мне бы тоже хотелось этого» Записочки я вкладывала в листки со стихами и оставляла в торчать в книгах на стеллаже в гостиной. Как каждый день появлялись шоколадки, так каждый день и пропадали мои записочки…