Две кометы, пролетающие над планетой

Один день февраля.

      Из века в век, из года в год, в этот день Косой переулок превращался в какую-то отвратительнейшую вакханалию розового цвета. Извращенцы-хозяева всех близлежащих кафе и ресторанов точно сходили с ума в извечной борьбе друг с другом — кто украсит своё заведение ярче и заметнее.       Если бы не Рон, что на радостях от рождения очередного голозадого малыша, тоже свихнулся на этой теме, Джордж Уизли никогда бы не разрешил испоганить фасад магазина, превратив свою собственную статую в огромного купидона, который вместо шляпы держал лук и грозился выстрелить в каждого встречного поперечного. Несомненно, внимание всех вокруг, даже гоблинов из Гринготтса, теперь было обращено к нему, и толпы людей осаждали их магазин в поисках самых лучших валентинок и подарков для своих возлюбленных.       Все порхали на крыльях любви. Все кроме Джорджа, который с каждой секундой раздражался больше и больше. Его бесило всё: от счастливых лиц покупателей до тошнотворных зажимающихся по углам парочек. Он даже выгнал одних метлой за пределы магазина, когда они стали вылизывать рты друг друга прямо на кассе у него перед носом.       Когда он понял, что дошел до крайней степени ярости, а из ушей уже по-настоящему валит дым, Джордж бросил кассу на одного из продавцов и, схватив с вешалки пальто, вырвался из магазина, расталкивая покупателей на своём пути. Об одном Уизли жалел, что не придушил Рона еще младенцем, потому как тот, в отличие от Джорджа, смог смыться с работы к своей только что разродившейся жене, бросив на брата все проблемы.       За дверью мужчина втянул морозный воздух легкими и выдохнул облачко пара. Кажется, его немного отпустило. Он стряхнул снег с плеч и двинулся вперед. Протолкнуться среди толп народа в кафе за горячим напитком было почти невыполнимо, но Джордж знал одно место, где ему точно нальют чашечку без очереди и где можно будет спокойно отдохнуть хотя бы пятнадцать минут.       С давних пор у Фреда и Джорджа, еще когда они только-только открылись в Косом переулке, случилась удивительная дружба с одним из мужчин владельцев магазина одежды и ателье «Твилфитт и Таттинг».       Эксцентричный старикан, иначе язык не поворачивался его назвать, влюбил близнецов в себя с первой секунды. Именно он сейчас помогал Джорджу с выбором костюмов и всегда приглашал по поводу и без к себе в магазин на чашечку чего-либо. Обычно это было огневиски. От которого Джордж сейчас бы не отказался.       Стремительно пройдя через снующих туда-сюда по Косому переулку волшебников, Уизли наконец достиг своей цели и вошел внутрь магазина. Раздался характерный перезвон колокольчиков, и на него тут же обратила своё внимание одна из продавщиц. Джордж приветственно кивнул ей и прошел торговый зал насквозь в сторону небольшой деревянной двери в конце помещения. Старик Таттинг всегда был на месте, поэтому без особого стеснения Уизли в начале постучал три раза, что означало приход друга, а затем вошел.       — Мистер Уизли! — обрадованно воскликнул мужчина. — Вы как раз вовремя. Я сделал вам новый костюм! — торжественно объявил он и, увидев кислое лицо Джорджа, добавил: — Даже не думайте отказываться, молодой человек! Это шедевр!       Напоминать старику, что каждый его костюм был непременно шедевром, Уизли не стал. Он покорно прошел по небольшому кабинету Таттинга прямиком к закрытой алой бархатной тканью примерочной.       — Угостите хотя бы кофе! — выкрикнул он, закрывшись занавеской и снимая на ходу пальто вместе с пиджаком.       К такому поведению Таттинга он уже привык и ничему не удивлялся. Спорить и ругаться тот мог до бесконечности, а нервы Джорджа уже и так были на пределе.       — Вам огневиски или эльфийского вина? — спросил в ответ Таттинг. — Всё же сейчас еще только середина дня, а мы с вами отнюдь не заядлые выпивохи.       Джордж усмехнулся, расстегивая пуговицы на рубашке.       — Вино, звучит отлично, — отозвался он.       Через минуту, когда Уизли остался в одних брюках, через занавеску протиснулась рука с бокалом вина. Джордж поблагодарил и сделал глоток. Вкус к алкоголю у мастера однозначно был отличный.       — Так! — командно заговорил старик. — Выйдите на минутку, я возьму замер ваших плеч. Кажется, с последней нашей встречи вы еще больше разрослись. Бегаете по утрам? — вежливо поинтересовался он.       — Таскаю коробки, — отозвался Уизли и вышел из примерочной.       Пока Таттинг ковырялся у себя на столе, Джордж оперся спиной о косяк дубового шкафа с тканями и непринужденно попивал вино в ожидании, когда мастер освободится.       Неожиданно кто-то ворвался в комнату без стука. Белоснежный вихрь пробежал от двери к столу, ничего не замечая за собой, и нежный девичий голос во всю затараторил:       — Мистер Таттинг, дорогой, умоляю, вы должны меня спасти! Там моя сестра с мужем и его родители. Понимаете? Это ад из ада! Еще и праздник этот невозможный, а они достали меня. Видеть их не желаю!       — Кхе-кхе, — откашлялся Джордж.       Блондинка обернулась на звук и застыла, словно восковая статуя. Её большие глаза-озера, обрамленные пушистыми ресницами, непрерывно закрывались и открывались, что стало казаться, точно она сейчас просто улетит.       Она не уехала. Она здесь!       Сердце Джорджа застучало, как бешеное. Он отсалютовал ей бокалом и, сделав вид незаинтересованный, приложился к вину.       — П… простите, — залепетала девушка, — я не знала, что здесь есть кто-то еще. Я пойду!       Она дернулась было в сторону двери, как сразу два голоса остановили её.       — Стой!       — Постойте, мисс Гринграсс, в моем кабинете вполне хватит места и троим отшельникам дня Святого Валентина. Присаживайтесь, я налью вам тоже бокальчик. А вы! — мистер Таттинг обратился к Джорджу. — Немедленно скройтесь с глаз. Вы же не одеты, а здесь юная леди!       Уизли покраснел до кончика уха. Только сейчас сообразив, что стоит в расстегнутых брюках и без рубашки, отсвечивая голым торсом при Дафне. Он тут же зашел за занавеску и приложился лбом к холодному зеркалу.       — Ты здесь… — пробормотал он себе под нос.       Когда Дафна исчезла после Рождества, Джордж напрасно ждал её возвращения или хотя бы письма. Она никак не сообщила ему ни где она, ни все ли с ней в порядке.       Он всегда чувствовал к ней что-то. Даже когда был жив Фред. Это нельзя было назвать любовью или даже влюбленностью, просто Джордж замечал её в толпе. Знал. на какую сторону она складывает свою косу, когда сосредоточенно читает что-то интересное. Знал, что пьет кофе только с белым шоколадом, а из еды обожает маггловскую пиццу. Знал, какого цвета каждая крапинка в её глазах, а после Рождества и какова её кожа на ощупь. Теперь, когда он не только видел, но и целовал её, держа в своих руках, забыть Дафну было почти невозможно.       Наскоро нацепив рубашку, Джордж нетерпеливо вышел. Он, как влюбленный дурак до безумия хотел вновь посмотреть на неё.       Дафна смеялась. Она стояла посреди кабинета с бокалом вина, расставив руки в стороны, пока вокруг неё с сантиметром бегал Таттинг и снимал мерки, параллельно воркуя:       — Как чудесно, что вы вернулись в Англию. Я безмерно рад! Кто вас там обслуживал в Париже? Этот хам и очкастый нахал Ив Сен-Лоран? Это платье на вас никуда не годится! Приходите ко мне через неделю. Нет! Через три дня! Ваш новый гардероб будет готов, дитя моё.       Вы вернулись в Англию — отдалось в голове у Джорджа, и он чуть было не расплылся в торжественной улыбке.       Она не только не уезжает, но и останется здесь.       — Хорошо, мистер Таттинг, — мило улыбнувшись, ответила Гринграсс. — Я обязательно зайду через три дня. Вы правы, это платье действительно никуда не годится! — зло воскликнула девушка. — Пожалуй, отправлю весь свой Парижский гардероб в камин.       Джордж еле удержался, чтобы не прыснуть от её елейного голоса и слишком уж откровенной лести, но вовремя взял себя в руки. Наконец Таттинг заметил и его.       — Мистер Уизли, — спохватился старик, — как видите, у меня крупный заказ. Будьте так любезны подождите, пока я не закончу с мисс Гринграсс. Можете налить нам вина, оно на столе в вазоне.       Уизли прошел мимо девушки, бросив на неё однозначный взгляд, к своему удовольствию заметив, как Дафна покраснела и опустила глаза. Что ж, в эту игру могут играть они оба.       — Говорите, вернулись в Англию, мисс Гринграсс. — Джордж с хлопком откупорил бутылку вина и отлевитировал её в сторону бокала девушки. — Позвольте узнать причину столь скоропалительного решения?       Пока вино разливалось по бокалам под чутким руководством Уизли, Таттинг отошел от девушки, и стал записывать полученные данные в пухлый ежедневник. А Дафна смогла опустить руки и повернуться наконец лицом к Джорджу.       — Видите ли, мистер Уизли, — спокойно начала она, — мне сделали предложение, от которого я никак не смогла отказаться.       — И какое же? — нетерпеливо спросил мужчина.       Дафна выдержала паузу и, закусив губу, выдохнула, прежде чем ответить:       — Руки и сердца, я думаю, правда…       Он не стал дослушивать её до конца. Водрузил бокал на стол и стремительно вышел из кабинета. Кровь стучала в висках, а перед глазами стояло улыбающееся лицо Гринграсс, объявляющей ему о своей помолвке. Было больно. Джордж не знал, почему вдруг решил, как идиот, что она вернулась в Лондон к нему. Это ведь был просто поцелуй. Для неё, вероятно, ничего не значащий. Именно поэтому девушка и не писала ему — она попросту укатила во Францию, а после вернулась сюда, где у нее уже давно был жених.       Уизли был настолько разочарован, зол и растерян, что не заметил перед собой стройный ряд четы Малфоев и врезался прямиком в Драко, сбив того с ног.       Пока они неловко вставали, подавая друг другу руки, и отряхивали брюки от возможной пыли, позади Джорджа раздался мягкий и почти нежный голос Дафны:       — Ох, мистер и миссис Малфой, я же рассказывала вам о своем женихе? Познакомьтесь пожалуйста…       Уизли резко обернулся и, проигнорировав улыбающуюся девушку, стал нервно обводить взглядом помещение, в поисках того самого разлучника, которого Гринграсс пыталась представить чете Малфоев. И только когда он не нашел ни одного хоть отчасти подходящего человека мужского пола, за исключением самих Люциуса и Драко Малфоев, Джордж наконец обратил внимание на маленькую, протянутую в его сторону, белоснежную девичью руку, точно на фреске Микеланджело.       И осознал, что Гринграсс вежливо указывает ладонью прямо на него.       — Как думаете, двадцать шестое декабря — подходящая дата для свадьбы?