Две кометы, пролетающие над планетой

      — Я сказала — НЕТ! — с нажимом произнес громкий женский голос.       — Но, милая… — попробовала было вставить хоть слово в монолог дочери Офелия Гринграсс.       — Я вернусь домой, только тогда, когда он умрет, — грубовато отрезала Дафна, сжав пальцы рук в кулачки. Эти разговоры с матерью всегда давались ей с трудом. — Если это не ясно было сразу, то я повторю — мне наплевать на него, так же, как ему было наплевать на меня все двадцать семь лет моей жизни, мама.       — Дафна! — вскрикнула мама. — Твой отец при смерти. Ты пожалеешь, если не приедешь попрощаться. Он всегда любил тебя! Да, по-своему, но любил, детка. И я прошу тебя, ради меня, приезжай! На один-единственный день, и тут же вернешься в свою Францию, чтобы еще несколько лет не видеть ни меня, ни своей сестры.       Офелия всхлипнула. Дафна знала, что это уловка. На самом деле её мать никогда не вмешивалась в любые, даже самые жестокие приказы отца. И сейчас она уговаривала приехать свою дочь только по той причине, что мистер Гринграсс желал увидеть блудного ребенка, чтобы вновь…       — Мама… он пытался выдать меня замуж спустя месяц как… — голос девушки предательски сорвался и задрожал.       Дафна Гринграсс сжала идеальную белоснежную отглаженную юбку в кулаке, оставляя некрасивые заломы. Столько времени прошло, а она все не научилась называть все события прошлого своими именами.       На отца она была зла. Так чертовски зла, за всё что он сотворил с её жизнью. За то, что поддерживал политику Темного Лорда, забравшего столько жизней других людей ради своих идеалов. За то, что никогда не был с ней настоящим отцом — не целовал перед сном, не залечивал разбитые коленки, не поддерживал, когда она плакала. Ничего из того, что как Дафна знала, делали нормальные отцы. Лишь вечное презрение, тычки и лед. Бесконечный лёд в глазах.       И вот прямо сейчас этот человек находился при смерти, а Дафне было наплевать на него. Нельзя всё время быть хорошей.       Но по маме она всё же очень соскучилась, а еще по младшей сестре и её маленьком сыне. В отличие от Даф, Астория Гринграсс вышла замуж по отцовскому приказу за идеального чистокровного богатого жениха, пусть и со слегка подмоченной, впрочем, как и у многих, репутацией. И даже вроде как была счастлива.       А в следующую секунду за всеми этими размышлениями Дафна не заметила, как согласилась прибыть в Англию на Рождество, обрадовав тем самым свою мать.       На том конце камина раздался облегченный вздох, а затем Офелия пообещала накрыть на стол и приготовить самые любимые блюда для Дафны. Но прозвучало это приблизительно как — «наши эльфы будут работать всю ночь не покладая рук, чтобы обрадовать тебя, дочка, куском пирога, который застрянет у тебя в глотке, стоит только отцу заговорить». Девушка фыркнула про себя, но стойко попрощалась, обещая прибыть ровно к началу Рождественского ужина.              Ужина, что прошел точно по плану. По плану её отца, который в первый же час умудрился не только наорать на неё, но и оскорбить, опустив на один уровень с падшими женщинами. И только потому, что она видите ли в свои двадцать семь еще не замужем за мерзким аристократишкой с чистейшей великосветской кровью.       Дафна не выдержала и, выхватив у суетившейся домовихи пальто, под пьяные крики отца и плач матери выскочила из поместья и в слезах трансгрессировала в первое, что пришло на ум:

Косой переулок.

      Прямо туда, где никогда в своей жизни больше не хотела бы оказаться. Откуда бежала десять лет назад — из переулка, из города, из страны — подальше от этого выряженного в яркие цвета здания с огромной фигурой одного из братьев Уизли, в широком жесте снимающего шляпу.       И вот она, Дафна Гринграсс, стоит своими белоснежными лодочками на высоком каблуке по щиколотку в снегу, посреди пустынного в канун Рождества Косого переулка и смотрит на чертовы светящиеся витрины «Всевозможных Волшебных Вредилок» умников Уизли, а по щекам бегут предательские слезы.       Сердце сжимается с болью и уже не так важны были горькие и неприятные на языке слова отца. Не важно, что в тонком пальто поверх праздничного платья и в туфельках её насквозь пробирает холод, заползая под кожу и примораживая её к земле, словно кукольную фигурку. Совершенно всё равно, что огромные соленые озера слез вытекают из глаз сами по себе, скатываясь по щекам и падая куда-то за воротник. Наплевать…       Из глаз и памяти исчезает неудавшийся ужин, и появляется он. Рыжий и веснушчатый. Парень — катастрофа.       С одной из скатившихся огромных капель слез, Дафна улыбается. Улыбается просто потому, что воспоминания о нём уже не ранят так больно. Они теплые и греют её сердце в самую ледяную стужу. Прямо как сейчас, когда после минутного шока и слабости, Даф расправляет плечи, словно крылья, и, смахивая слезы, делает шаг вперед.              Колокольчики на двери сообщают ему, что какой-то припозднившийся клиент решил посетить магазинчик почти в канун Рождества. Джордж Уизли всегда приходил самым первым и уходил последним. С него начинался день в их магазине с братом — с ним и заканчивался.       Он давно отпустил всех продавцов по домам к своим семьям, в то время как сам заработался и забылся во времени, хотя уже вот как час должен был быть в Норе, и получать если не подзатыльники от матери, то подарки от друзей и родственников.       Молодой мужчина быстро сбежал с лестницы, и уже было распахнул рот, чтобы по привычке вежливо поприветствовать такого позднего клиента, но не смог произнести и слова. Снизу вверх прямо на него смотрели огромные серые, как ледяное небо, глаза великолепной, статной блондинки. Она так тепло улыбалась ему, а что же Джордж?       Он растерянно смотрел вниз и не мог вымолвить и слова. Увидеть девушку погибшего брата — словно удар прямо в грудную клетку, о которую теперь билось его сердце.       — Что? — с усмешкой спросила она. — Даже не обнимешь меня?       И Джордж бы поверил, и даже ответил бы какой-то шуткой на эту маленькую, промелькнувшую в её голосе язвительность, но заметил мокрые дорожки от слез, а затем беспорядок у нее в волосах, тоненькое пальто и даже туфли-лодочки, покрытые снегом. Тогда он, не сдерживая себя, просто слетел вниз и крепко сжал растерявшуюся девушку в объятьях. Так крепко, что ей показалось точно ребра сейчас просто лопнут.       — Дафна? — несколько удивленно воскликнул мужчина. — Что ты тут делаешь? Ты же…       Она вскинула на него свои огромные озера глаза.       — Знаю. Обещала никогда больше не показываться тут. Но прошло ведь десять лет, кто же знал, что… что… — она замялась, смущенно отводя взгляд.       — Что магазин еще тут? — подсказал Джордж. И Дафна лишь сильнее стушевалась, осторожно выпутавшись из его рук.       Вместо ответа Гринграсс вдруг заметила, каким взрослым стал Джордж. Да, они с Фредом были разными. Как небо и земля. Отличалось всё — улыбка другая, глаза, выражение лица, запах парфюма и даже морщинки в уголках складывались по-разному. Дафна никогда их не путала, сколько бы они не пытались её одурачить, но своего Фреда она бы узнала из тысячи братьев Уизли.       И даже сейчас, глядя в такие, казалось бы, родные голубые глаза Джорджа, она как никогда отдавала себе отчет, что это не Фред. Не её любимый. Но на миг. На коротенький промежуток времени ей вдруг показался в этой ухмылке, в этих объятьях другой брат. Тот, что давно…       От вновь подступивших слез Дафна резко отвернулась и сделала вид, что заинтересовалась чем-то в стороне.       — Как жизнь? — спросила она у Джорджа, стараясь звучать как можно безразличнее. — Видимо, крайне паршиво, раз ты тут, а не в кругу других рыжих.       Джордж вдруг громко и раскатисто рассмеялся.       — Что я слышу? — поражено воскликнул он. — Ледяная принцесса шутит? И про что? Про то, что вся моя семья рыжая? Ха! К твоему сведению уже не вся. Некоторые мои племянники имеют иной цвет волос.       Да. Если бы у них с Фредом все сложилось иначе, то их дети, возможно, тоже не были бы рыжими. Эти мысли мешали, но Дафна уже давно свыклась с присутствием Фреда в своей голове. Он всегда там был. Смешил и даже давал советы.       Девушка рассматривала красивые штучки на витрине вполоборота к Джорджу.       — А пошли! — вдруг резко сказал он.       Она обернулась на него, в шоке уставившись в голубые глаза, и тихо спросила:       — Куда пошли?       — Как куда?! В Нору конечно! — гордо провозгласил Джордж. — Мама будет просто счастлива, что я привел новую девушку, пусть она с ней уже и знакома.       Дафна хихикнула. Не собиралась, но голос и предложение Джорджа прозвучало так заразительно смешно, что она не удержалась и еще раз хохотнула. Чувствуя себя довольно глупо, Гринграсс спросила:       — С ума сошел?       — А что? — Уизли показно надул губы. — Глупость, конечно, но хоть повеселимся. Представь эти взгляды?       — Джордж! — Дафна строго покачала головой. — Твоя мама, во-первых, раскусит меня, как только я разревусь с порога. А, во-вторых, это не слишком-то этично. Что бы сказал Фред?       Тень промелькнула по его лицу, но лишь на миг, вновь сменившись на заразительную улыбку.       — Съездил бы мне по морде — вместо тысячи слов, — проворчал Джордж. А Дафна засветилась.       Три минуты в обществе рыжего чудовища, а она беззастенчиво смеется посреди места, где по закону жанра должна была ронять горькие слезы на паркет.       — Я серьезно, Даф, пошли! Мама действительно будет тебе рада. Мы все будем рады. Ты тогда уехала так… — он запнулся, стараясь найти подходящее слово.       — Так сумбурно и безответственно? — Гринграсс улыбнулась.       — Мы и не осуждаем, — поспешил заверить её Джордж, легко толкнув в плечо. — Каждый справляется по-своему…       — Решено! — вдруг громче воскликнул он. — Подожди меня тут, я возьму пальто, подарки и спущусь к тебе. — С этими словами Уизли вновь поднялся по лестнице и исчез из виду.       Дафна в общем была не против оказаться вновь в «адовом логове», как Нору называли за глаза в высшем обществе. Ей там очень нравилось; она обожала миссис Уизли — теплую женщину, что вечно или готовила поесть или ругалась на близнецов; мистера Уизли, который с энтузиазмом мог говорить только о маглах и их странных изобретениях; младшую Уизли — Джинни, что не лезла за словом в карман и всегда попадала своими словами в самое сердце; Рона, который или играл в квиддич или в шахматы, или ругался со своей теперь уже женой Гермионой Грейнджер; еще там наверняка будет Гарри Поттер, мальчик, который освободил их всех от гнета ужасающего темного волшебника. Жаль, что цена, которую они заплатили за, это была слишком высока.       Каждого из этих людей, с которыми она, благодаря Фреду, хоть и ненадолго, но была близка, — очень хотелось увидеть. Да, и в конце-то концов, может Дафна Гринграсс заслужила хоть капельку настоящего семейного Рождества, а не вот этого вот всего?       Добравшись, наконец, в своих мыслях до принятого сердцем решения, Дафна строго оглядела себя. Девушка достала из кармана пальто палочку и поправила мокрые и слегка грязноватые туфли. После нашла посреди всего этого безумия товаров Уизли нечто похожее на зеркало и исправила растекшийся макияж.       Когда Джордж, несущий в руках просто огромную кучу коробок разного размера, наконец спустился (не без труда, конечно же), Дафна Гринграсс была собрана и готова, точно не она поливала тут паркет слезами несколько минут назад.       — Так, еще пару секунд и можем выдвигаться! — громко отрапортовал Джордж, скинув всю свою гору коробок на прилавок. Он встал за кассу и стал что-то листать и записывать, макая огромное пушистое перо неведомой для Дафны птицы в чернила. Только сейчас ей выдалась минуточка как следует рассмотреть его.       Близнецы Уизли были на два года её старше. Гринграсс училась на одном курсе с Роном, Гарри и Гермионой. Но никогда не была с ними напрямую знакома, а уж тем более ни с кем по фамилии Уизли. Первым и самым главным исключением из правил Дафны Гринграсс когда-то стал Фред, что в своей классической дерзкой манере наглым образом влез в её громкий спор с сестрой возле магазина Твилфитт и Таттинг и позвал на свидание. А Дафна возьми и согласись. Назло семье. Назло сестре.       Джордж сейчас выглядел значительно старше, чем она его запомнила. На нем был надет любопытный бархатный костюм-тройка темно-зеленого цвета. Волосы, слегка выбритые на висках и длинные на макушке, чуть свисали на лоб, а на подбородке имелась небольшая щетина, так, словно он с неделю не брился. В общем и целом, как отметила для себя Дафна, Джордж Уизли выглядел замечательно — стильно и можно было бы посчитать (если не быть с ним знакомым), что даже с избытком. Возраст определенно шел ему к лицу — былой яркий рыжий цвет волос совсем чуть-чуть потускнел и потемнел, делая его более серьезным и похожим на старших братьев.       Странный тугой узел завязался у неё где-то в животе. Джордж стал красивым. Не то, чтобы она раньше считала их с братом уродливыми, но сейчас с налетом легкой небрежности он выглядел как разбиватель женских сердец.       Пока она с вниманием рассматривала его, Джордж уже закончил с закрытием кассы за день и подсчетом средств, после чего стал поочередно гасить свет в магазине, используя волшебную палочку.       Дафна подошла к стойке и взяла на себя часть коробочек с подарками, чтобы помочь ему спокойно закрыть магазин. Однако, когда Джордж закончил с последним светильником, а магазин погрузился в полумрак, освещаемый теперь лишь фонарями с улицы через высокие окна витрин, вместо того чтобы взять и выйти на улицу, он вдруг внимательно посмотрел Дафне прямо на ноги.       — Хм…       — Что такое? — с сомнением в голосе спросила Гринграсс.       — Точка аппарации достаточно далеко от дома, и дорогу наверняка засыпало снегом… — Джордж почесал указательным пальцем подбородок и вдруг улыбнулся сам себе. — Стой тут, я сейчас вернусь.       С этими словами он вновь взбежал по лестнице, оставив Дафну растерянно смотреть ему вслед. Спустя пару минут и один громкий жуткий грохот откуда-то сверху, где, как Гринграсс знала, находилась квартира близнеца, Джордж наконец вернулся, неся в руках пару высоких резиновых сапог на меху.       Он с серьезным видом подошел к Дафне и поставил их перед ней.       — Переобувайся.       Девушка заколебалась.       — И в чем подвох? Я буду бегать, пока не упаду? — ее бровь скептически взлетела вверх. — Или они заставляют владельца по-дурацки ходить?       Джордж хохотнул и зачем-то неловко поправил прическу.       — Идея, конечно, классная, но нет, они всего лишь доставят тебя до Норы в тепле и уюте. Сапоги почти новые, если ты вдруг пере…       — Нет! Нет! — поспешила заверить его Дафна. — Я не переживаю! Что ты! Просто это магазин приколов, и я подумала…       Взгляд Джорджа посерьезнел.       — Я бы не стал так над тобой шутить.       А Фред бы стал… — вдруг промелькнула в ее голове мысль. Но Дафна поспешила её прогнать. Не хватало еще сравнивать их прямо сейчас, когда Джордж явно старался быть с ней милым. Почему-то ей казалось неправильным отказываться, и девушка послушно скинула туфли, всё еще держа в руках часть коробок с подарками, и ловко влезла в сапоги, что были размеров на десять больше её ног.       Уизли удовлетворенно кивнул головой и элегантным взмахом палочки уменьшил сапоги до абсолютного комфорта. Фантастически быстро угадав с размером, отчего Дафна удивилась, распахнув глаза. По неизвестной причине, заметив её взгляд, Джордж вдруг покраснел и, отвернувшись к стойке, тихо пояснил:       — Вещи старших братьев…       — Что? — переспросила она, не расслышав и слова.       Уизли неопределенно дернул плечами, встретившись с ней взглядом.       — Я говорю, — пояснил он, — что нам часто приходилось донашивать за старшими братьями, вот я и приноровился с этим заклинанием. Ладно! Думаю, мы можем идти.       С последними словами он взял оставшиеся сотни коробочек, что удивительно ловко держались вместе, и повернулся к ней. Их взгляды вновь пересеклись. Но на этот раз Дафну точно током ударило. Доля секунды, и Гринграсс почувствовала, что смущенно краснеет. Она буквально вынудила себя отвернуться от этих пронзительных голубых глаз и подойти к двери.       Спустя еще пару минут, проведенных в странном и неловком молчании, за время которых они вышли на улицу и Уизли закрыл магазин, Дафна по колено в снегу оказалась посреди кукурузного поля, а напротив нее огнями светил высокий и несуразный дом.       — Нора… — тихо прошептала она.       Гринграсс не была тут с похорон Фреда, когда сбежала. И сейчас это место навевало воспоминания еще круче, чем магазинчик в Косом переулке.       — Дафни? — мягко позвал застывшую девушку Джордж.       А она вздрогнула от неожиданности. Каждая буква, вылетевшая из его рта, и эта интонация была настолько похожей на него, что Гринграсс закусила губу, чтобы в очередной раз не пустить слезу.       — Что я делаю? — вдруг с горечью спросила она у самой себя. — Я же испорчу вам весь праздник!       Джордж колебался ровно секунду, прежде чем зачем-то швырнуть подарки из своих рук прямо в снег и взять девушку за плечи.       — Не говори глупостей! — он внимательно посмотрел ей прямо в глаза, вынуждая ответить тем же. — Там будет как минимум еще четверо маленьких детей, так что даже если ты забьешься в угол, что я тебе, конечно, не дам сделать, и просидишь весь вечер с печальным лицом, никто и не заметит.       Его голос, это прикосновение и взгляд чертовых голубых глаз почему-то заземлял, хотя Дафне казалось, что видеть его и разговаривать с ним — принесет лишь боль и горечь. Но удивительным образом Джордж оказался не врагом, напоминающим о плохом, а близким другом, что как никто прекрасно понимал все её чувства.       А ведь он потерял гораздо больше, чем она — брата-близнеца, который был с ним всю его жизнь, каждую секунду и минуту, вероятно, 365 дней в году. Дафне вдруг стало неудобно перед ним и она, осторожно дотронувшись рукой до его пальто, заглянула мужчине в глаза.       — Я… я хотела… вообщем-то спросить, кáк ты?       С последним словом, слетевшим с ее губ, время остановилось. Они смотрели друг другу в глаза и без гребаных слов было и так всё ясно. Им обоим тяжело. Даже спустя столько лет — забыть и забить невозможно.       Дафна погрузилась в глубину своих ощущений. Горячие ладони на плечах приносили спокойствие за собой, словно Джордж был её берегом, к которому она так долго плыла, захлебываясь соленой водой. Девушка слышала вокруг тихое подвывание ветра, чувствовала тепло мягких сапог на ногах и видела свет, исходящий от дома, где в тепле и уюте была вся большая семья Уизли.       Осознав, что пауза затянулась, Джордж выпустил её из своих рук и стал собирать коробочки. Дафна, очнувшись, бросилась помогать.       Уже в более приподнятом настроении они дошли до дверей в Нору и тихонечко вошли. Ну как тихонечко:       — МА-А-М! — громко закричал Джордж прямо с порога. — Я тут новую девушку привел!       Дафна прыснула и ударила его по спине рукой.       — Чего? — обиженно воскликнул парень.       — Ничего! — по-змеиному шепнула девушка. — Шум из ничего поднял!       Меж тем к дверям высыпалась целая толпа народу, во главе с миссис Уизли. Джордж слегка отступил в сторону, открывая его семье девушку.       — Дафна?! — ахнула Молли Уизли и через секунду, грубо оттеснив Джорджа, крепко обняла её.       Гринграсс от неожиданности застыла столбом, не с силах сказать и слова. Такого теплого приема она не ожидала, и пускай они не расставались в ссоре, но всё же Дафна чувствовала укол вины за то, что сбежала десять лет назад даже не постаравшись объясниться.       — Детка, дорогая, ты же ледяная вся! — воскликнула Молли, отпуская девушку. — Скорее заходи в гостиную! Я налью тебе глинтвейн. Он горячий и согревающий как внутри, так и снаружи. Заходи, заходи!       Дафна разулась и пошла вслед за Молли в зал, по пути здороваясь со всевозможными рыжими представителями семьи Уизли.       — Рональд! — рявкнула миссис Уизли, залетевшая в комнату как маленький ураган. — Быстро освободи для Дафны кресло возле огня. Бедная девочка совсем продрогла.       — Для кого? — смутно спросил Рон, но широко распахнул глаза, стоило ему только заметить Гринграсс за спиной своей мамы.       Суета в комнате сразу стала заметно тише, и Дафна, немного покраснев, поздоровалась со всеми остальными. В гостинной сидели, наверное, все: Артур Уизли вместе с Гарри, возле них маленький темноволосый малыш возился с машинкой; чуть в стороне от них беременная Гермиона Грейнджер, откинувшись на спинку дивана, пила из чашки горячий чай, рядом с ней сидела младшая Уизли — Джинни, в её руках была большая тарелка с имбирным печеньем; чуть в стороне у большого окна были два старших брата Уизли — Билл и Чарли, парни ставили музыку на старом проигрывателе и спорили о вкусах; в центре комнаты с двумя детьми — девочкой и мальчиком — сидели Перси и Флёр Делакур, жена Билла Уизли.       И все они с удивлением посмотрели прямо на Дафну, отчего она стушевалась. Молли Уизли подтолкнула её к креслу возле камина, украшенного еловой веточкой и буквально насильно усадила в него, предварительно отобрав пальто.       — Всех с Рождеством! — только и смогла выговорить девушка.       Однако от неловкой тишины всех отвлек зашедший в комнату Джордж. Стоило ему только появиться на пороге, как всё маленькое детское войско тут же бросилось к нему. Еще бы! Ведь его руки всё еще были нагружены грудой подарков, хоть и слегка вымокших в снегу.       — И тебя с Рождеством, Даф! — услышала она вдруг от Джинни Уизли.       Вслед за ней и остальные поздравили девушку с праздником. И, казалось, напряжение слегка спало. Особенно после того, как Джордж раздал все коробочки и, взяв стул, уселся прямо рядом с ней, протянув руки к огню.       — Ну как ты? — спросил парень.       Дафна кивнула в знак того, что всё в порядке. Но взгляд Джорджа всё еще казался обеспокоенным, и она поспешила заверить его словами:       — Всё хорошо. Не переживай!       Пока они смотрели друг на друга, к ним подошла Молли и вручила обоим по стакану с глинтвейном, украшенному апельсиновым кружочком и мятной палочкой. Дафна поблагодарила и сделала глоток. Горячая, чуть алкогольная жидкость тут же скользнула ей в горло и принесла за собой какое-то странное облегчение.       Этот камень слишком долго лежал у неё на груди, а сейчас, когда шум в гостиной вернулся, и пока никто не решился подойти к ней с расспросами, Дафна могла по-настоящему насладиться вечером. И хотя она всё еще нервничала, но это были скорее приятные чувства.       Очутившись здесь, в этом доме, посреди этих людей впервые, — уже никогда не будешь переживать, что тебя могут выгнать или не принять. Семья Фреда когда-то давно встретила её с распростертыми объятьями. Даже несмотря на фамилию и на то, что все Гринграссы без исключения считали Уизли предателями крови.       Первой к ним, как это ни странно, подошла Джинни, взяв на себя роль переговорщика.       — Значит, вы пришли вместе? — весело спросила она. В её глазах отражались смешинки, и Дафна сразу же успокоилась. Но прежде чем она успела распахнуть рот, чтобы заверить сестру Джорджа в случайности этой встречи, близнец Уизли взял слово за них двоих. Он подмигнул Дафне и обернулся на сестру.       — Слетал на метле во Францию и привез её к нам. Подумываю жениться. Как считаешь, двадцать шестое декабря — подходящая дата?       В этот самый момент в комнату вошла миссис Уизли с двумя тарелками горячего рагу для них.       — Что ты только что сказал? — громко воскликнула женщина.       Джинни сдавленно хихикнула, Джордж потупил взгляд, а блюда с рагу, левитирующие посреди гостиной, опасно накренились, угрожая упасть на пол.       — Он пошутил, миссис Уизли! — поспешила заверить испуганную женщину Дафна. И двинула Джорджу по плечу кулачком. Их взгляды встретились, и девушка жестом приказала ему немедленно исправить ситуацию. Уизли прокашлялся.       — Да, мам, я пошутил. Не бери в голову!       Миссис Уизли наконец выдохнула и расплылась в улыбке. Тарелки с едой тут же влетели в руки неудачливому шутнику.       — Вы пропустили праздничный ужин, — с укором произнесла женщина, — это хорошо, что я придержала пару блюд.       — Никак дралась с Роном за них, — шепнул Джордж Дафне, и та, не удержавшись, улыбнулась.       Когда они принялись за вкуснейшую еду, благодаря миссис Уизли, шум и гам вновь зазвучал в комнате. Дети весело играли с новыми игрушками, что принес Джордж. Джинни отошла к Гермионе, последняя отсалютовала Дафне своей кружкой с чаем и улыбнулась. Девушка ответила ей тем же. Кажется, все вернулось на круги своя, и обстановка из слегка напряженной заново обрела былое веселье.       — Соскучилась? — спросил Джордж, когда они прикончили еду и вновь взялись за самонаполняемые кружки с глинтвейном.       — А? — непонимающе спросила Дафна.       — Я спрашиваю, не соскучилась ли ты за этим в своей ледяной Франции? — мужчина указал на шумную гостиную.       — «Ледяной»? — Гринграсс усмехнулась. — Англия у нас, значит, стала вдруг теплой и солнечной?       — Пока здесь семейство ослепляюще рыжих красавцев Уизли, я думаю тут действительно солнечно.       — Не хочу тебя огорчать, Джордж, — Дафна скрыла улыбку за непроницаемым выражением сочувствия на лице, — но из ослепляющих здесь разве что Джинни, Рон и их ярко-рыжие дети. Ты уже давно подвымылся.       Не сдержавшись, Уизли громко хохотнул.       — Ну я по крайней мере моюсь, — он скосил взгляд на брата, который уже был испачкан в чем-то отдаленно напоминающем золу. — Эй, Рон! У тебя вся щека черная.       — Иди в задницу! — услышали они в ответ и оба словно заговорщики рассмеялись.       — Рональд! — тут же рявкнула миссис Уизли. — Не смей ругаться в моем доме!       — М-а-а-м, — протянул рыжий, ткнув в сторону брата пальцем, — это он первый начал!       Пока Рональд препирался со своей матерью, Джордж приблизился к Дафне и заговорщически шепнул:       — Смоемся, пока нас не замечают?       Его взгляд так сверкал хитрым блеском веселья и задора, что она не смогла отказать и усиленно закивала. А в следующую секунду схватив её за ладошку, Уизли вихрем выбежал из комнаты в коридор, утягивая за собой девушку. Уже в прихожей они оба громко расхохотались с комичности ситуации — улепетывают от Рона и возможного гнева миссис Уизли.       Когда смех утих, Дафна вдруг заметила, что её рука всё еще была зажата в его ладони. Их пальцы мягко переплелись без участия своих хозяев, пока они убегали. Дыхание забилось где-то у горла. Её бледная, почти белая, рука и его в рыжих веснушках — словно с фрески Микеланджело — идеально смотрелись вместе. Уж что касается идеального, Гринграссы могли дать фору любому эстету.       Заметив направление её взгляда, Джордж заметно растерялся и осторожно отпустил её.       — Прости… — зачем-то извинился он, тут же обругав себя.       — Ничего… — шепнула Дафна, к своему удивлению почувствовав пустоту на месте его ладони.       Они неловко застыли друг напротив друга, каждый погрузившись в свои невеселые мысли. Вечер был странным и удивительным для них обоих. Эта неожиданная встреча всколыхнула у них в душе что-то близкое и знакомое и в тоже самое время новое, неизведанное и такое пугающее. Ей стоило сбежать прямо сейчас, пока эта искра не разгорелась в чертов пожар, потому как казалось, она не сможет удержаться. Под его голубыми глазами мысли в голове путались и заплетались в косы.       — Может выйдем подышать? — вдруг хрипло спросил Джордж. Кажется, он пришел к тем же самым мыслям.       Она кивнула и, получив своё пальто, тут же выскочила за дверь как ошпаренная, однако, вдруг влетела во что-то твердое, ударившись лбом.       — Какого флоббер-червя…! — выругалась она и обернулась.       Джордж стоял от неё на небольшом расстоянии, закрыв лицо рукой, и смеялся. Хохотал как безумный, и Дафна уже почти решила, что он сошел с ума, как вдруг заметила над их головами переплетенные ветки омелы, на которой распускались крупные белоснежные цветы.       — Ты… не… поверишь… — Уизли пытался объяснить ей что-то сквозь смех, и когда наконец перестал ухахатываться, вытер мокрые от слез глаза и заговорил:       — Эту омелу придумали мы с Фредом. Ей всё равно над кем появиться, даже над родственниками. Если не поцеловаться, то застрянешь тут надолго. Мы проверяли её на себе, но дольше двух часов тогда было лень торчать в одном месте. Представляешь как орал Рон, попавший в неё вместе с Перси, когда мы вытолкали их обоих за двери Норы?       Джордж усмехнулся.       — Понимаешь, я даже не знал, что она до сих пор работает. Думал, после… — он замялся. — После смерти Фреда она исчезла насовсем, но как видишь…       Дафна закусила губу.       — Это значит — чтобы выйти, мне нужно тебя поцеловать? — она покраснела. Хорошо, что в темноте этого не было видно.       Уизли кивнул и поспешил заверить девушку:       — Всего лишь коснуться. Не переживай — никаких французских поцелуев не требуется. Мы не настолько извергами были.       — Ладно… — тихо ответила она.       — Ладно? — переспросил он. — Ты уверена? Всё же я не хочу чтобы… мы ведь одинаковые… и я…       — О Салазар, — взорвалась Дафна, — это всего лишь поцелуй, не зачем так пережи…       Договорить она не успела. В два шага сократив расстояние между ними, мужчина дотронулся руками до её плеч и навис над ней.       — Закрой глаза… — тихо приказал он, прежде чем опустится на её теплые искусанные губы целомудренным поцелуем.       Она пахла апельсином и алкоголем, а ему отчаянно не хотелось отодвигаться. Но обещание, данное девушке, ярмом висело на шее, и Джордж всё же заставил себя отпустить Дафну и сделал шаг назад, убрав руки за спину, точно боялся, что они могут зажить своей жизнью и схватить её, прижав к себе. И больше не отпустить. Никогда.       Омела над их головами испарилась так же быстро, как появилась. Дафна выдохнула и взглянула из-под опущенных ресниц на Джорджа. Дыхание сорвалось. Он стоял в стороне и отчаянно цеплялся глазами за всё вокруг, кроме неё. Этот кроткий и рваный поцелуй потряс её до глубины души. И прежде чем она успела обдумать всё, что творилось сейчас внутри, Дафна твердо попросила:       — Сделай это еще раз!       Джордж распахнул глаза.       — Ты не…       Он хотел узнать не пожалеет ли она. Уверена ли и не путает его сейчас с погибшим братом. Потому как, если бы это было так — он никогда и ни за что не сделал бы этого. Не шагнул к ней. И не впился в её умоляющий рот лишающим разума поцелуем.       Она распахнула губы, позволяя его языку проникнуть внутрь, и со стоном прижалась ближе, поднимаясь на носочки. Его руки скользнули по её талии вверх вдоль напряженной спины, мимо затылка и зарылись в густые волосы. Он так давно мечтал об этом, уже и не верил, что когда-то сможет сжимать Дафну в своих объятьях и она будет отдаваться ему смело и без колебаний. Разрешая его рукам и языку делать всё, что он бы не пожелал.       Ему хотелось большего — стать еще ближе, дотронуться до горящей кожи. Дафна задохнулась, когда его пальцы пробрались под пальто и опустились вдоль позвоночника на сей раз вниз. Подхватив её под бедра, Джордж поднял девушку на руки. Она испуганно ойкнула, но тут же была поймана его горячими губами.       Поцелуй стал медленнее и из дикого взрыва чувств перерос в нежное плавное изучение друг друга. Обняв мужчину за шею, Дафна погладила его по волосам. Они были мягкими — так и манили её весь вечер. Джордж сводил её с ума и не давал отдышаться, чуть колючая щетина царапала нежную кожу и губы пылали адским огнем.       Но каждая сказка, к сожалению, всегда заканчивается, и их время тоже вышло, когда со стороны входной двери Дафна услышала чьи-то голоса. Она вздрогнула всем телом и попыталась вырваться, но мужчина прижал её к себе лишь крепче.       — Даф? — беспокойно спросил он, вглядываясь в её лицо.       К своему ужасу Джордж увидел большие капли слез, замерших в уголках глаз. Сердце пропустило удар. Он нехотя опустил её на землю и разжал руки. Дафна тут же отшатнулась, схватившись рукой за горящие от поцелуев губы.       — Что мы наделали?! — воскликнула она, недоверчиво мотая головой из стороны в сторону.       В глазах замелькали кадры совсем другой истории. А в следующее мгновение Гринграсс что есть духу рванула прочь от Джорджа в темноту ночи.       Не зная, что ему делать — то ли кричать, то ли броситься следом, — Уизли застыл, как статуя, провожая взглядом удаляющуюся фигурку девушки.       Когда в хлопке аппарации на границе участка и поля Дафна Гринграсс наконец испарилась, Джордж обернулся и нашел глазами то самое место, где десять минут назад появилась омела. Мужчина улыбнулся.       — Шалость удалась, Фредди… спасибо.