Мерцание алых звёзд

Альбедо довёл раненого домой и продолжил осмотр. Итер лежал на животе без кофты, смущаясь, что рука белокурого изучающе водит по его спине. От лёгких надавливаний порой попискивал, но «доктор» делал всё нежно, чтобы ни в коем случае не было больно. Чувства смешались. Непонятно, что он сейчас чувствует. Боль? Обиду? Страх? Вину? Итер запутался. В это время Альбедо ни о чём не думал. Его задело злобное поведение Сяо, но с одной стороны он просто хотел уйти вместе, а с другой он от мести навредил «человеку». Насчёт этого белокурый, конечно, с ним поговорит, но пока отбросил эти мысли. Никаких переломов в чужой спине он не обнаружил, на что удивился. Удар был сильный, от такого хрупкий человек мог даже умереть. А тут все косточки на месте. Но они всё же ныли. — Итер, у тебя есть какие-нибудь мази? — Вроде была одна. Обычно мажу ей поверхностные раны, но не знаю подействует ли на кости. — Мази проходят сквозь кожу, конечно подействуют и на кости. Где она? — Около зеркала в ванной стоит, в светлой такой баночке... Через пару минут, Альбедо намазывал на ноющие участки кремо-подобное вещество. Холодные пальцы ходили по спине то туда-сюда, то наяривали круги. Давно такого не ощущал Итер, если вообще ощущал. Забота со стороны человека, которого сам буквально на днях превратил в вампира. Странно, но очень приятно. — Всё, — тихо произнес Альбедо и поставил закрытую баночку на табуретку рядом, — Полежи так несколько часов, желательно не дергайся, а лучше поспи. Ты как? — Более менее. — Спина? — Побаливает слегка. Ничего серьезного. — Тебе ещё повезло, что ничего серьезного. Скорее всего из-за вампирского образа жизни, кости стали крепче, что трудно их сломать, — с никаким видом, «доктор» присел о подоконник со скрещенными руками. — Наверное... Ты выглядишь не очень, — Итеру страшно говорить при виде такого серьезного блондина. — М? Почему вдруг подумал? — Куда-то пропала твоя... твоя нежная аура. Она стала камнями и витает вокруг тебя. И настроение изменилось. — Неужели? По-моему всё со мной в порядке. — Так говорят все те, кто не понимает, что им плохо. Также говорил я, когда буквально за спиной была гора грехов... Переживаешь за своего друга? — Эх, не то, что переживаю, что тяготит его поведение. Он не хочет никого к себе подпускать и изолируется от общества, играя дома в комп. Его «защитный барьер» и так с множеством трещин, боюсь, что будет если он сломается. То, что ты сделал меня вампиром тоже сильно его задело. Он стал... Ммм, не знаю даже, как сказать. Все слова резко покинули мой лексикон. — ... Я понимаю его... — Понимаешь? В плане? — Никого не хочу подпускать. Ведь стоит сблизиться, как сразу у человека теряется к тебе интерес или хуже, он уехал или вообще умер. Этот город буквально кишит убийствами и мистикой. Я удивляюсь, как решил здесь остаться... — Насчёт города – это да. Убийство или насилие здесь обычное дело. По городу менты, а мы их даже не замечаем. По началу было трудно приспособиться. — Ты не отсюда? — Угу. Жил с мамой и сестрой в другом городе, потом переехал сюда учится, и всё пошло поехало. — И как ты реагировал на то, что здесь происходит?.. — Психика заметно пошатнулась, но полностью не померла, — Альбедо стал на ноги и потянулся до хруста косточек, — Потом привык. — Понятно... — А ты? — Э? — Ты откуда? Сто пудов же не с этого «убийственного центра». — А-а... Э-э, э-это... Слегка болезненная т-тема. Возможно, потом расскажу... — Эх, ладно. Тогда я пойду. — Постой, запиши мой номер. На всякий случай. — Окей. Номер получен. Поблагодарив, Альбедо попрощался и вышел из дома. Нынешняя цель – квартира Сяо. Пока он без понятия, что будет спрашивать, ведь особой злобы не ощущает. Он не знает, что испытывает по этому поводу. Ангел и демон на плечах говорят своё, но смахнув их, Бедо снова очутился в тишине. Вроде как нужно отчитать тёмноволосого, но вроде как ему тоже тяжело и ему нужна поддержка. Выбор сложен. — М-дааа, а я всего лишь хотел проведать Син Цю. Эх... Вечернее солнце начинало садиться, но пока оно полностью уйдет пройдёт сто лет. Не скоро ещё будет темень, которая уже прилюбилась блондину. Ветер, облака, жара, машины – всё то же самое каждый день. Хоть и погода хорошая, но на неё Альбедо плевал, пока настроения не было. Из плюсов – тишина, на удивление. Ничего не мешает спокойно подумать. Лишь иногда проезжали машины/автобусы, оставляя за собой полосу тёмного дыма. По дороге, Альбедо зашёл в кофейню, в которую довольно часто ходит после работы. Обычно он покупает себе капучино, но к великому сожалению, он больше не почувствует чудного вкуса кофе, поэтому взял себе воды. Зевком, он даже не заметил, как продавец уставился на него странным взглядом. Альбедо протер глаза и увидел давнего, на удивление спокойного, друга. — Я тебя не узнаю. Я тут уже для него капучино делаю, а он воду берёт? А ну полож на место, — та самая интонация, которая всегда интересовала блондина. — Прости, не заметил, — отмахнулся улыбкой Альбедо и по приказу вернул бутылку на место, — Не знал, что у тебя сегодня смена. — Ага, хотел свалить раньше, но пришёл один херов художник, — говорил бариста, и подливал в кофе молока, — Картина ведь до сих пор не дописана, так ведь? У меня нервы не железные. — У тебя нервов вообще нет, Скар. — Ах да, спасибо что напомнил. — Хехе. Картина ещё стоит. На днях плохо стало. Но всё равно нужна натура, сам не сумею закончить твой шедевр. — М? Нихуя се, ты признался, что болел? Прогресс, — удивился Скарамучча, после протянул кружку блондину, — На. — Спасибо, любезный. Всё, как я люблю. — Да-да, пей уже. Домой хочу, — бариста упёрся локтями о стойку и подпёр ладонью голову, раздражённо, но одновременно спокойно наблюдая за блондином. — Неважная смена? — Её по плану не должно было быть вообще. Чурчхела одна уехала, меня поставили вместо неё. Бляяя, ты б знал, как я её ненавижу. — Также, как ты Кадзуху ненавидишь? — Заеби хлебало. С тем ничего не получилось, а с этой даже мутить не собираюсь. Она прям бесит в смысле бесит. — Не получилось? Вы расстались? — Мы и не встречались. Просто он нашёл более надёжного, чем я и проводит с ним больше времени, забив на меня хуй. Наглый, прям в лицо и сказал. Но ненавидел я его всегда. — Ты всех ненавидишь. Но это реально обидно. Были бы милой парочкой. — Как видишь, не сложилось, — отмахнулся Скар и снял желетку, оставаясь в кофте с длинным рукавом, — Ты допил? — Не торопи, Скар, не торопи. Надо ведь насладиться, — медленно говорил блондин и отпил глоточек. — Философ ебучий. Давай быро или тут тебя закрою, — вышел из-за стойки бариста и начал крутить ключами, — Давай, считаю до трёх. — Пощадите, милый Скарамучча. — Раз. — Хехехе, — Альбедо всё также спокойно, но с веселой улыбкой допивал несчастные глотки. — Два, три. Всё. Не успел. Пока, — выбежал Скар и быстро закрыл дверь, начиная любоваться реакцией блондина. — Скарааа, родной, выпусти, — он смеялся, оставив осадок кофе и руками уперевшись о стекло двери, через которое бариста также посмеивался и фотографировал запертого. После пошли и довольные селфи, — Эх, что ж ты меня так не любишь, — он уселся под дверь в надежде на ответ. В какой-то момент она открылась и, не успев среагировать, Альбедо треснулся головой о пол. — Хм-хм, пожалуйста. А теперь вставай. Это приказ, — смотря сверху вниз, властно говорил Скар и ехидным взглядом смотрел в глаза другого. — Ай-ай-ай, — блондин поднялся и потёр затылок, — Какой злюкой был, таким и остался. — Так говоришь, будто мы пару лет не виделись. — Около недели. — Ещё лучше. Кста, ты куда сейчас? — начиная идти, поинтересовался парень пониже. — Были планы к Сяве сходить. — Как понимаю, я их разрушил? — хитро улыбнулся. — Ну конечно. Так что пошли ко мне, дорисую. — Вещи? — У меня. — Пошли.

***

— С возвращением так скажем, — открыв дверь квартиры ляпнул Альбедо и разулся. — Таёшечка, хозяин дома, — серьёзность? Она ушла. Скар крикнул котенка, и вскоре, тот с мяуканьем вышел, — Вот ты где. Иди сюда, — взяв мурлыкающий комочек на руки, — Как он? Заботишься? — Конечно. Видишь какой довольный. Как его сестра? — Маленькая заноза. Но это уже лучше, чем быть одному, — Скар усадил котенка на плечо и чесал шейку, на что мурчало ластилось. — Цуки опять обделили лаской. А ведь она тоже тебя любит. — Меня все котики любят. Таё на первом месте, Цуки на втором, хоть она и ведьма. — Прямо Инь и Ян. Солнце и Луна. Таё и Цуки. Всё же хороший выбор было их так назвать. Им подходят имена. — Хм, конечно подходят. — Но всё же ты решил порвать их связь и отдать Таё мне. — Хочешь могу забрать. Я подумал, что вы похожи, вот и подарил тебе его, — проговорил Скар и ушёл с котёнком в комнату хозяина квартиры. — Нет, спасибо. Я себе его оставлю. Возвращать подарки – грубый тон, — блондин начал рыться в шкафу и искать одежду, в которой был парень на не дорисованной картине, — Держи. — Таё, полежи немного, — он снял котенка с плеча, положив на кровать, сам взял одежду. Картина Альбедо хотела выразить бедность и беспомощность. На ней будет изображён Скара в белой растегнутой рубашке, которая оголила раненое плечо. На стороне обнаженного плеча, от предплечья до самой кисти завязан бинт, в некоторых местах с «кровавыми» отпечатками. Второй руки на картине не видно. Согнутые в коленях ноги закрывали голый плоский живот. Они также в «ранениях». Усталое и пустое лицо с приоткрытыми фиолетовыми глазами. Тёмные оттенки были основой работы, лишь в некоторых местах появлялась красная краска. К сожалению, готов лишь скетчевый вариант, и краска есть только на фоне. Скарамучча переоделся в нужную «бедную» одежду: рубашка, бинт и велосипедки. Увидев, как блондин одевает очки, он поерошил его волосы и улыбнулся. — Чтоб всё было идеально. — А как же. Скарамучча сел, упираясь на стену, как на картине. Остальные моменты продолжил Альбедо: поправлял одежду и волосы, положил как ему нужно руку, спустил рубашку с плеча, отрегулировал свет, и пара остальных моментов. Убедившись, что всё более менее совпадает, он зашторил окно, взял нужные краски и сел на пол напротив натуры. Скар начал наблюдать за действиями художника. Тот убрал резинку с концов косичек и закусил зубами. К парню подступил лёгкий жар. Он смотрел, как блондин переделывает прическу в высокий хвост, но внимание на резинке во рту приковывалось сильней. Брюнет невольно улыбался, но дёргаться уже нельзя. Так бы он начал отнимать эту резинку и ерошить пушистые волосы, получая в ответ лёгкий смех, будто от младшего брата. Далее Альбедо начал подбирать нужный цвет, водя кисточками по бумажке вместо палитры и часто возвращая взгляд на Скару, чтобы сверить оттенок. Добившись нужного, он начал водить по скетчу кистью с краской. То, как он грациозно водит инструментом, завораживает, а в какие-то моменты художник может прокрутить им между пальцев, заставляя летать бабочек в животе натуры. Лицо Скары покраснело. — Невозможно просто закрыть глаза. Его фаланги лучше какой-то гнетущей темноты, но блять он... Аргх, блять, Альбедо, почему ты такой? — взгляд оставался прикованным то на руки, то на лицо художника. Альбедо сейчас смотрит на Скара, как на натуру, что весьма обычно для художника и в этом их особенность. Видеть что-то одним, а смотреть на натуру по-другому. Порой это даже пугает. — Какой-то ты неразговорчивый сегодня, — спокойно произнес Альбедо и посмотрел на Скару, как на человека. — Неужели. По-моему ты общительней меня будешь. — Не знаю даже... Кстати, эм... — Чего. — Что бы ты сделал, если бы увидел, как близкий человек избивает другого твоего друга? — Дай угадаю. Ты в этой ситуации друг друзей, — на выдохе ответила натура. — Угу. Буквально несколько часов назад. — А я то думаю, почему ты не с Сявой. — Ты телепат? — Да, есть такое. — Хехе, ну так чтобы сделал? — Хммм, довольно трудный вопрос. Раз оба, допустим, мои друзья, то кого поддержать или с кем остаться... Хмм... — он принялся думать, прикрыв глаза, — Всё ещё зависит от причины избиения. Был ли он пьян или просто злобу хотел вывести? — Нет, никто пьяным не был. Сяо почувствовал резкую агрессию на друга, который толком ничего не сделал. — Тогда, я бы дал остыть человеку. Вдруг этот агрочелик и на меня свою злобу выведет. — Остыть значит... Хорошо, спасибо. Потерпи без меня, Сяо. Прошло минут 40. Скар успел задремать, а Альбедо всё также водил кистью, но без никакого настроения. Вдохновения нет. За это время, он нарисовал аккуратные очертания лица: немного блещущие фиолетовые глаза, слегка приоткрытые губы, усталый бедный взгляд. В самом конце работы, он хочет добавить ссадин на лицо. Но сказать, что это не безупречно, просто, как соврать самому себе. Альбедо отложил холст и баночки с краской и сам упал на пол, сняв очки. В комнате опять воняет резкими запахами. — М-да, «шедевр» опять придется отложить... В который раз, — шёпотом говорил себе художник. — Обойдешься, — послышался возмущенный голос Скарамуччи. Блондин повернул на него голову, — Хватит всё откладывать на потом. Вдруг этого «потом» может не быть? — Скар... Эх, походу вдохновения нет, прости. — Заебал извиняться, — натура подползла ближе и взялась за ворот рубашки руками, потянув на себя, — Извиняешься от ничего. Тебе самому не надоело? «Прости, прости, извини, извини», бесит! Глаза Альбедо слегка раскрылись, и взгляд стал удивлённым. Он запутался ещё сильней. Вроде как, ему говорили перестать извиняться по пустякам, но это стало больше вредной привычкой, чем просто культурой. Скар возмущённо смотрел на блондина, пытаясь побудить его понять то, что вдалбывает. Увидев, что тот опустил взгляд, он вздохнул и опустил руки на плечи. — Альбедо, ты великолепный человек, но сильно себя загоняешь. Извиняться без повода – это признак психического расстройства. Тебе всегда одиноко и ты пытаешься быть с кем угодно, только не с самим собой. Вероятно у тебя навязчивые мысли. Ты можешь взять себя в руки? — Не знал, что любишь психологию. — Ага, специально для тебя учил. — Так мило. — Альбедо. — ... Я стараюсь, — белокурый устало отполз к стенке, на которую упирался Скар, — Ты прав. Я хочу быть с кем угодно. Это заставляет чувствовать... Хмм, свободу? Эх, в любом случае тревога уходит на задний план. Думаю, если бы не Таё, то я бы вообще был бы пустой куклой. Я нуждаюсь в людях, но кажется они не нуждаются во мне. От этого слегка больно. — Социальная зависимость – одно из ебучих расстройств. Происходит всё, что ты и сказал. Но в чём проблема высказаться сначала самому себе? — Я не могу. Я не смогу ответить на многие из вопросов. — У тебя полно друзей, выскажись им. — Боюсь, что они подумают потом. — Не хотел бы, но выскажись мне. Я не любитель дед инсайдов, но готов помочь. Говорю сразу, поддержки не жди. Моя поддержка все равно, что с моста нырнуть. — Хехе. — И отрекаешься своим смешком. Укусить хочется. — Кусай, я заслужил. — Как хочешь, — Скар приблизился к уху, кладя ладонь на щёку, другую на плечо, — Ты ведь никому не скажешь, так ведь? Мысли Альбедо опять перемешались. Быстро в шею блондина вонзились два «кинжала», и по коже побежали алые капли. Вампир. Уже второй вампир кусает художника, но в этот раз, по телу бежали приятные мурашки. Блондин начал неровно дышать, и сильно поднималась опускалась грудь. Эти клыки более нежные, чем были у Итера. Они не проникали сильно глубоко, и Скар заботливо слизывал вырывающуюся кровь. Сил нет что-то сделать, да и не хотелось. Недолго вампир наслаждался кровью. Ему было больше интересней выражение лица Альбедо. Взгляд мутен и отведён, щёки пунцового цвета, дыхание неровное. Скар усмехнулся и отвёл губу блондина, обнажив клычок. — Хм-хм, вампир вампира видит издалека. — Это... Было неожиданно. — То, что я – вампир или то, что я воткнулся в тебя? Хочешь могу повторить, мне и самому понравилось, — алый хитрый взгляд всматривался в бирюзу чужого. Увидев фальшь, выражение лица изменилось на лёгкое отвращение, — Сними их. — Зачем?.. — Хочу посмотреть в твои глаза, — приказ озвучен, приказ выполнен. Альбедо снял линзы и посмотрел обратно на Скара, — Так лучше, но не намного. Куда же делись твои бирюзовые глазки? — Мне сказали, что они могут не вернуться. — Не позволю, — Скар из наглости сел на бедра блондина и взял лицо двумя руками, всё также всматриваясь в грязные глаза, — Я верну их, главное не отрывай от меня взгляд. — Чт-.. В миг, Альбедо перестал видеть. Везде чернота. Что происходит? Что сделал Скарамучча? Он начал слегка паниковать. — Не бойся, это не самый болезненный процесс в жизни вампира, — шептал властный вампир. — Что ты делаешь?? — Возвращаю твои красивые глазки. Только, не отрывай от меня взгляд. Из глаз Альбедо потекли густые кровавые слёзы, от которых нельзя было не зажмуриться. — Альбедо, смотри на меня! Открой глаза! — Я уже не пойму... где они закрыты, а где нет... Это больно. — Потерпи ещё немного, я почти всё. Давай ты сможешь. Не оставляй его слепым... Ещё буквально минута мучений, и Альбедо снова начал видеть. Конечно же первым делом в глазах появилась муть, но вскоре она прошла. Он поднял голову и увидел довольного Скара. — Так-то лучше, — вампир слез с бедер младшего, пока тот уставился в пол протирая глаза. — Что ты сделал? — Посмотри в зеркало поймёшь. — Сейчас влом к нему подходить. — Лень в лице художника. Я вернул твои родные глаза. Они красивее линз. — Прямые комплименты, очень на тебя похоже, — усмехнулся Альбедо. — Видеть можешь? Сколько пальцев? — Могу, могу. Всё теперь в норме. — И слава Богу, — прошептал себе Скар. — Заботливый Скар. Переживаешь, хехе. — Хм, я ещё жду картину, — властный тон вернулся на место, и натура приблизилась, — Ты сейчас садишься и рисуешь. Отказы не принимаются. — Слушаюсь и повинуюсь, мой лорд.