***
— Ты опять пропал после игры, — близнец появился совсем рядом, едко зашипев. — Ты с кем-то из воронов? Забыл про сделку? — Съебал отсюда, — Эндрю не желал сейчас выслушивать капризы брата, тело ломило от очередной дозы, и одно лишнее слово грозило вызвать рвоту. Сжал зубы, когда увидел, что Аарон ни на сантиметр не сдвинулся с места, и схватил его за руку, притянув ближе. — Не смей трахать мне мозги, тебя это ебать не должно так же, как и меня не ебёт, что ты постоянно путаешься со своей пляшущей сукой. Аарон выдернул свою руку из его хватки и, чертыхнувшись, всё же отошёл, оставив Эндрю одного. Тело ужасно болело от нескончаемого стояния на поле и помешанных воронов, что почти каждые пару минут долбили его ворота. В голове промелькнул образ Веснински, что салютовал ему после очередного удавшегося гола, и Миньярд не осознанно сжал кулаки. Шрамы под повязками противно стянуло, и разум вновь затмило желание стереть это ощущение собственными ногтями. — Хочешь, я подержу тебя за руки, пока это не пройдёт? — голубые глаза внимательно вгляделись в его собственные, и Миньярд тут же выдернул свои кисти из его ладоней. — Не смей трогать меня. Нат поднял руки, чтобы они оказались в поле зрения голкипера, и Эндрю хмыкнул на этот жест. — Найди лучше того, кто сделает это для тебя, — Миньярд безошибочно положил свою ладонь на бедро Натаниэля, где прятались такие же шрамы. Взгляд напротив сменился на что-то холодное, и Веснински поднялся с места, перестав вторгаться в чужое личное пространство. — Не пташка, а ошибка вселенной. — Катись к чёрту, Миньярд. Мобильник завибрировал где-то рядом с ухом, и Натаниэль нехотя открыл глаза. Комната была погружена в полный мрак, и экран телефона, казалось, ослепил на целую вечность. Andrew Дома. You Спасибо Небольшая благодарность лишь за то, что его просьба была услышана, и Натаниэль спокойно погрузился обратно в сон — сегодня можно немного отдохнуть.***
Тело наполнилось свинцом, каждая клеточка активно противилась поднятию с тёплой постели, казалось, вчерашняя игра растворила в нём все мышцы, превратив их в нечто, что невозможно собрать воедино. Натаниэль впервые в жизни поблагодарил судьбу за то, что в их комнатах нет даже окон: лишний свет сейчас был бы похож на игру дьявола, хотя до тренировки с Рико явно ещё было время. Жан копошился где-то рядом, расхаживав по комнате, что и разбудило его. Парень до сих пор не мог понять, почему французу надо было встать именно в это время, и он был полностью уверен, что сейчас нет даже пяти утра. Однако его ленивые планы были нарушены прямо в тот момент, когда мысли об этом появились в разуме. Тёплая ладонь сдвинула с его головы одеяло, и Веснински нехотя открыл глаза, встретившись с Моро взглядами. — Скажи мне хоть одну действительно стóящую причину, почему твоя задница не лежит в кровати, — Натаниэль прикрыл глаза, не имея сил сконцентрироваться хоть на чём-то другом. — Не могу спать, когда думаю о том, что сегодня Тетсуи будет разбирать нашу игру, — француз поник, присев на полу и положив голову на постель брата. Нат выбрался рукой из-под одеял, зарылся пальцами в тёмные, почти чёрные в окружающей темноте волосы и неодобрительно промычал. — То, что случилось, уже не изменить. Жан рядом огорчённо вздохнул, и Веснински был уверен, что сейчас он похож на приблудшего щенка. Собрался с силами и всё же оторвал лицо от подушки, расслабленно зевнув. Перевернулся на спину и развёл руки в приглашающем жесте. Моро неуверенно поднялся, но всё же залез на постель Ната в его тёплые и успокаивающие объятия. Веснински под ним поёрзал, устроившись поудобнее и переложив его голову со своей груди на плечо. Жёсткие волосы буквально лезли в его рот, и парень начал отплёвываться под смешки Моро. — Приятного аппетита, — довольно проурчал француз, на что Венсински лишь фыркнул. Жан в такие моменты пах своим успокаивающим чаем, он пил его, когда даже слишком мизерные крупицы опасности появлялись в его дурной голове. Этот запах должен успокаивать, но Натаниэль привык, что это предвещало лишь его неуверенность и сквозивший из всех щелей страх. Моро всегда загонялся по пустякам, что не могло не раздражать. Его страх почти всегда имел какую-то почву, и Нат давно перестал повиноваться этому влиянию. Нужно решать проблемы, а не слепо погружаться в отчаяние, на что Моро всё ещё не был способен. Лёгкие поглаживания по спутанным ото сна локонам, еле различимые шептания, а после тихое сопение Ната. Моро беззлобно усмехнулся, устроившись поудобнее и дав парню доспать свои законные минуты перед тренировкой. Трель будильника казалась тем, что проникало в самую душу, оставаясь вечным триггером. Этот звук мог разбудить мёртвого, и Натаниэль правда не знал, зачем люди придумали это бесовское творение. — Просыпайся. Натаниэль повернул голову в сторону голоса и тут же поморщился, шею неприятно потянуло от долгого лежания в неудобной позе, что означало лишь новый дискомфорт на протяжении длинного дня. Веснински приподнялся, осмотрев беспорядок вокруг, и стоило лишь догадываться, когда Моро начнёт чесать ему мозг о надобности уборки. До тренировки оставалось ещё приличное количество времени, что просто обязано было быть проведено впустую. Нат подхватил с тумбочки початую пачку сигарет, направившись в ванную, куда тут же следом прошёл Моро, внимательно проследив за реакцией брата, и, не получив ничего против, принялся за свои ежедневные обязанности. Натаниэль же лениво облокотился на холодную плитку, зажав в зубах табак и тут же прикурив. Голова была пуста от мыслей, а глаза прикрывались под сильнейшей тяжестью век. Лень пропитывала всё изнутри, и, стряхнув обгорелый бычок в импровизированную пепельницу, он нехотя поднялся на ноги, принявшись тут же раздеваться. Холодные струи душа не пробуждали ни на крупицу, мурашки покрыли спину и ноги, а с волос неприятно закапало на лицо. Натаниэль поморщился, окончательно избавившись от дрёмы. Моро где-то рядом недовольно фыркнул, и Веснински непроизвольно обернулся. Француз собрал с пола всю сброшенную Натаниэлем одежду, проворчав на непонятном французском, что заставило внутри разлиться чему-то тёплому. — Подай полотенце, — попросил Веснински, выйдя из душа, на что Жан снова закатил глаза, когда под рыжим образовалась лужа. — Невоспитанное животное, — беззлобно выругался он, бросив полотенце. Натаниэль прошёл в спальню, вытерев волосы, дабы не накапать ещё больше и откинулся на постель, желав стереть ощущение прохлады. Простынь тут же прилипла к коже, и Нат недовольно поморщился, всё же поднявшись для того чтобы хотя бы одеться. — Завтрак через пятнадцать минут, — оповестил Моро. Нат кивнул, увлечённый поиском своей сумки, и тут же перевёл взгляд на француза в полном замешательстве. — Где моя сумка? Жан нахмурил брови, попытавшись припомнить хоть что-то со вчерашнего дня. — Посмотри в кладовке, где ты был с Миньярдом. Веснински задумчиво кивнул, телефон вновь издал жалобный стон, что обозначался будильником на «крайний случай», и Нат поморщился, не желав больше слышать этого никогда в жизни. Столовая была наполнена мёртвой тишиной, вороны были либо слишком сонные, либо морально готовились к тренировке, которая не обещала ничего хорошего. Нат медленно прошёл на своё место, где уже стоял завтрак на красном подносе. Свет в помещении был больнично-белый, что раздражал глаза, слишком привыкшие ко сну. Жан присел рядом, поморщившись на что-то сомнительное в тарелках. — Ешь давай, — Натаниэль засунул в рот ложку с кашей, которую видел на протяжении всех лет пребывания здесь. — Да, мам, — Моро вздохнул, принявшись за свой завтрак, другие вороны уже вставали со своих мест, не обратив на новоприбывших никакого внимания. — Хорошо сыграли вчера, — Агнет, что сидела прямо напротив них, сдержанно улыбнулась. — Да, не думаю, что они этого ожидали, — усмехнулся Натаниэль, оглядев девушку. Вечно собранные волосы сейчас были немного спутаны ото сна и заплетены в одну косу, на лице всё ещё заметна вчерашняя усталость, что граничила с полным безразличием в серых глазах. Веснински даже не хотел думать, как он сам выглядит сейчас. Наверняка рыжие локоны уже давно нуждались в стрижке, и были до сих пор влажные после утреннего душа. Тело нуждалось в полноценном отдыхе не первую неделю, но ему придётся потерпеть ещё немного, хотя бы до дня благодарения или рождества, когда Рико сжалится над ними на несколько суток. С мыслями о возможных выходных ворон закончил свой завтрак, допив остывший чай и ожидая француза. Воздух в раздевалках сквозил предвкушением и некой раздражённостью со стороны старшекурсников. Парни всегда смотрели свысока, не позволяя самому опускать голову и заставляя всегда быть начеку. Держать это дерьмо под контролем удавалось только благодаря тройке, высеченной на скуле, и, возможно, паре ножей, припрятанных под одеждой. Сын мясника не собирался забывать про свои «благородные» корни, частенько пользуясь данным преимуществом. Пусть это работало не всегда, но Рико это останавливало. Хотя, возможно, его останавливало нечто другое, но Натаниэль не собирался в это лезть. Пока он и Жан охранялись именем его отца, Нат мог немного позволить себе расслабиться. Чёрная форма приятно охладила кожу, позволив немного очнуться от собственных мыслей. Вес давящей защиты будто собирал его в одно целое, обхватив крепкими путами и не дав развалиться прямо на поле. Клюшка приятно легла в руки, и Веснински почувствовал все вчерашние удары Гордона по ней. Проверил натяжение сетки, будто за ночь могло что-то измениться, и, кивнув, всё же покинул душное помещение. Команда постепенно собралась в полукруг на поле, окружив Тетсуи и Рико. Парень сидел на полу, расслабленно наблюдав за сборами команды. Он встал, когда последние игроки заняли свои места, и хитро улыбнулся краем глаза, заглянув в тетрадь тренера. Напряжение электризовалось со значительной скоростью, и все вороны принялись слушать. — Поздравляю с победой, — тренер усмехнулся, и из его уст эта фраза прозвучала как нечто разъедающее. — Все, кто не был на поле, — начинайте разминку, — в основном все младшие тут же покинули их сбор. — Рико, Вильямс, Натаниэль, Тревор, свободны. Основные игроки первой половины за мной, вторая половина на тебе, — Тетсуи обернулся к Рико, на что тот согласно кивнул. Веснински закатил глаза, тут же услышав разочарованный выдох француза сбоку. — Когда-нибудь я попаду к избранным, — еле слышно пробубнил Моро на французском, проследовав за Мориямой. Нат схватил парня за руку, заземлив, и Жан тут же благодарно выдохнул. За ними так же следовали Агнет и Ричер. Девушка держалась ровно, не обратив ни грамма внимания на своего напарника. Старшекурсник же словно забавлялся всей этой ситуацией, лёгкий оскал искривлял тонкие губы, а взгляд мерцал в полумраке коридоров. Рико завернул к командной раздевалке и тут же едко ухмыльнулся, заметив Веснински. — Я тебя не приглашал, — Морияма казался недовольным, но лишь блеск в глазах выдавал его забаву. — Жан мой напарник, — заметил Натаниэль. — Тренер тебя отпустил, — Рико подошёл ближе, коснувшись пальцами его подбородка, — но, так и быть, можешь понаблюдать за нашим весельем. Веснински мотнул головой, избежав касания, на что ворон лишь хмыкнул и отошёл. Старшекурсники не задержались и на пять минут, лишь, уходя, голкипер встретила взгляд Ната, фыркнула и удалилась вслед за своей парой. — Хей, Жан, — Рико подкинул в руке клюшку, примерив её вес и отложив в сторону, — твоя игра оставляет желать лучшего. Жан сморщился, не смея отвести взгляд от глаз ворона. — Не хочешь объясниться? — Морияма подошёл ближе, дёрнув француза за волосы и приблизив его лицо к себе. Нат тут же положил руку на его запястье, грубо оттолкнув от Моро. — Я не люблю, когда трогают мое, Рико, — Веснински почти прошипел, подойдя почти вплотную к нападающему. — Неужели вновь решил поиграть в мамочку? — Рико рассмеялся и дёрнул его за воротник, припечатав к стене. — Ты не тронешь его, — прошептал Нат в сантиметре от чужого лица. Моро рядом дёрнулся, подойдя ближе, Нат отвлёкся, предостерегающе ругнувшись на французском, и тут же лицо обожгло жгучей болью. Во рту был вкус крови, тело по инерции бросилось вперёд и небольшой нож тут же оказался в крайней близости рядом с сонной артерией, Рико послушно замер. — Ещё не наигрался? — не сдерживал свой гнев Натаниэль, руки тряслись наконец оборвать жизнь младшего Мориямы, но парень лишь надавил на клинок сильнее. — Я сказал, ты не посмеешь трогать ни меня, ни Жана, как бы твоя дрянная натура этого не хотела. — Нат, оставь его, — прошептал француз рядом, осторожно подойдя и опустив ладонь на его плечо. — Не трогай меня, — Нат сбросил чужую руку, и всё же отошёл назад. Рико ухмыльнулся, ненароком коснувшись шеи, и дёрнул головой. — Когда-нибудь я доберусь до вас обоих, — парень стиснул зубы, взгляд потемнел, встретившись с холодными омутами Веснински, и Рико, прошипев что-то на японском, вылетел из раздевалки. Натаниэль вышел следом, не обратив внимания на напарника. Внутри бурлила злость вперемешку с отвращением, руки чесались прекратить всё это в одно мгновение, но он не смел. Лишь вновь послушно перешагнул порог поля, услышав хлопок плексигласа позади. Остальная команда разбрелась по всему полю, разминаясь или уже приступая к тренировкам у ворот. Стук мячей отдавался эхом в затуманенном сознании, и, коротко выдохнув, он пустился трусцой по периметру поля. Ноги приятно жгло, мышцы вновь возвращались в рабочее состояние после вчерашнего матча, а взгляд вокруг воспроизводил картинку минувшего вечера. Вот он здесь, а лисы на противоположной стороне. Миньярд стоял на воротах, ожесточённо сжав клюшку и следив взглядом за маленьким мячиком, что направлялся в его сторону буквально каждые пару минут. Казалось, если обернуться, то карие глаза вновь встретят его с усмешкой и вызовом, но на другой половине поля сейчас не он, а один из младшекурсников, и это немного огорчало, осев где-то под рёбрами. Тело было благодарно вчерашней, пусть и короткой, встрече с Миньярдом. Недельная усталость больше не сидела в нём отяжелелым камнем, а лишь стремительно вываливалась наружу, желая заполнить внутренности прежней лёгкостью и расслаблением. Этого должно хватить на какое-то время, в крайнем случае они смогут что-то придумать. Нат был уверен в этом, пусть Эндрю под влиянием лекарств не нуждался в этом так сильно, но он обещал. И Веснински верил этому слову, больше верить ему было не во что, и разум хватался за уверенность в словах Миньярда, как за спасательный круг. В любом случае выбора у него не было. Это бремя тянуло его на дно, но они смогут выбраться, не остановятся тогда, когда это только начало зарождаться. И, возможно, есть шанс, что когда-то «это» станет нормальным. Жан на другом конце поля тренировал свои техники в обычных упражнениях, которые их мозг обвёл в рамку «стандарт». Без этого они не вороны, они дисциплинируются, живут и идут дальше, уверенные каждый в своём верном пути. Под конец тренировки Натаниэль чувствовал себя полностью изнемождённым, но крайне расслабленным. Приятная боль от ноющих мышц давала ворону почувствовать то самое наслаждение, которое посылает натренированное тело. Впереди их ждёт всего несколько десятков минут отдыха и начало нового учебного дня. Нат с этим справится. Пусть каждые сутки похожи на чёртов день сурка из постоянного мрака и неимения даже возможности спокойно выйти из гнезда, но это его жизнь — жизнь, полная экси.***
— На сколько процентов ты уверен, что тренера сейчас здесь нет? — Кевин неуверенно мялся на лестничной клетке, пока блондин вскрывал чужую дверь. — Хватит ныть, — оборвал его Эндрю, наконец открыв замок и победно ухмыльнувшись. Дэй рядом обессиленно простонал, но, приметив шум лифта, что ехал с первого этажа, всё же ступил на не совсем законную для них территорию. Миньярд хозяйски охватил взглядом квартиру, заметив, что Ваймак всё же удосужился спрятать от него алкоголь. Улыбка стала шире, когда он заметил цель своего визита — мягкое, пусть и старое, кресло, обитое коричневым кожзамом. Находка радовала, и он не сдержался, вновь опустившись в это творение богов. — Тренер не оставит это просто так, — Кевин вновь подал голос, наблюдав за этим безобразием. — Буду считать это поздним подарком на мой день рождения, — руки погадили мягкую обивку, и Миньярд мечтательно прикрыл глаза, уже представив, куда разместит мебель в своих апартаментах. Парень рядом простонал, опустившись на такого же цвета диван, как его тут же ударили ботинком по коленям. — Поднимайся, — Эндрю встал со своего места. — Ваймак здесь будет примерно через полчаса, так что мы в своём распоряжении. — Чёрт возьми, я больше не поведусь на твои уловки, — Дэй выругался, но всё же смирился под взглядом карих глаз. — Если что, это полностью твоя идея, — предупредил он, встретив незаинтересованный взгляд. Буквально через несколько минут кресло оказалось на свободе, и Эндрю сдерживал себя, чтобы вновь не опуститься в него прямо на улице, чтобы закурить. Они погрузили его прямо в любезно одолженный Меттом фургон, и блондин с размаху стукнул по лобовому стеклу, заставив уснувшего за рулём Ники подскочить. — Отправляемся, — Эндрю не сдержал собственного довольства, когда опустился на пассажирское рядом с окном. Рука потянулась к оставленному в бардачке виски, и Миньярд посчитал, что этот день удался. По-другому и быть не могло, а тление сигареты в пальцах лишь подтверждали данный факт. В салоне пело радио — что-то из попсы 80-х — и затуманенный разум блондина не останавливал себя в желании начать качать головой и бесшумно двигать губами, подпевая. Это то, что ему было нужно — долгожданное мнимое наслаждение разлилось в его теле. До Пальметто им было ехать ещё около двадцати минут, и он позволил себе не чувствовать ничего, пока это всё ещё возможно.