Второй шанс?

      Эндрю не понимал, почему Дэй ждал каких-то решений от него, Миньярд должен был быть тем, кто ждёт ответа. Кевин должен был предупредить его о том, что именно могло случиться там. И чёрт бы его побрал, если бы это был Рико, но нет, судьба решила посмеяться над ним на полную и вплела Натаниэля даже сюда. Если бы они не встретились тогда, когда ощутили друг друга, а только сейчас, пошёл бы Эндрю на этот риск? Нет. Это злило и раздражало, Жан должен был держать свой язык за зубами, ибо это только что прибавило ему множество проблем в виде Лисов, которые теперь ещё больше косились на Дэя, и это действительно нервировало. Кевин был тем, кто мог сопротивляться Рико, зная, что команда на его стороне, но сейчас они так же ждут ответов и подтверждения того, что бывший ворон сможет обеспечить им безопасность, как минимум от самого себя.       Миньярд не мог представить в своей голове, как Дэй мог быть послушником Рико, тот Дэй, который не то что находиться рядом, а даже дышать в сторону Мориямы не мог. Это, наверное, было главным вопросом.       Пальцы зудели от желания пробраться под повязки и достать правду, пусть не законным, но проверенным способом. Когда они приехали в Пальметто, ночь на полных правах пробралась по всему кампусу, это был холодный вечер, когда ледяной воздух пробирался под одежду, заставляя мурашки бежать по телу, а лёгкие кололо от одного лишь вдоха. Лисы разбежались по комнатам, как тараканы, пока Эндрю всё ещё стоял напротив своей двери, оценивая количество времени, которое он сможет провести на крыше. Откинув эту идею, когда порыв сквозняка вновь охладил его тело, он всё же скрылся в собственной комнате. Ники что-то тихо говорил на немецком на кухне, на что Эндрю лишь кивнул, услышав подтверждение своим догадкам, когда имя Эрика слетело с губ его кузена. Близнец же, казалось, на секунду обратил на него внимание, заметив, что Эндрю замер на пороге, оценивая ситуацию. Проигнорировав этот взгляд, Миньярд почувствовал лишь вновь наполняющее желание подняться на крышу, где его точно не побеспокоят.       Дэй же лежал на своей постели, его глаза бессмысленно смотрели на стену, а рядом покоилась открытая бутылка дешёвой водки. Никто не удивился, когда бывшего ворона вышвырнули из спальни, а на двери еле слышно щёлкнул замок. Эндрю стянул с постели тонкое одеяло, завернувшись в него и сев у распахнутого окна. Спальня тут же заполнилась завесой терпкого дыма, что утекал через сетку на открытый воздух.       Мысли вновь заполнились прошедшим вечером, и это было самой настоящей пыткой, шумно выдохнув, он положил голову на локти, зарывшись пальцами в белые локоны и сильно сжав их у корней, чудом не припалив волосы окурком. Взгляд упал на алкоголь, что Кевин оставил здесь, там было меньше половины, но когда жидкость потекла по его горлу, обжигая, Эндрю почти забыл об этом. Не проблема была найти ещё, проблема была в том, что как бы он ни старался, его организм не будет пьян настолько, чтобы забыться. Было блаженство, когда Миньярд наконец провалился в сон, сумбурный красочный сверкающий яркими вспышками в подсознании и так же быстро изчезающий при малейшем пробуждении. me: от кого мне легче заполучить правду? asshole: спроси Кевина.       Это всё, что Эндрю получил на следующий день, когда в его руках покоилась обжигающая чашка кофе, а за окном только поднималось солнце. Организм требовал новую порцию никотина, но пальцы лишь сильнее сжали чёрный мобильник, желав, чтобы он рассыпался прямо в его ладонях.       Быстрый взгляд на диван дал понять, что Кевин не проснётся раньше обеда, а значит, ему осталось повариться в собственных мыслях ещё около шести часов. Не привлекательно. Ни черта. Он вновь посмотрел на свой телефон. Глаза проскользнули по последнему сообщению, не желав принимать такой ответ и пальцы вновь замерли над клавиатурой. me: Нам нужно поговорить. asshole: Только после того как ты поговоришь с Кевином. me: Что ты хочешь за правду сейчас? asshole: Тебе правда лучше узнать это от Дэя.       Телефон помолчал ещё минуту, а после оповестил вновь: asshole: Потом расскажешь мне его версию ^_^       Низкий рокот раздался из его горла, Эндрю не любил, когда с ним играли, но сейчас ему казалось, словно он хомяк в своём шаре, который просто катается по жизни, получая информацию от разных уголков. Было противно, что он никак не может повлиять на время, но как только он опустился на кресло-мешок рядом с храпевшим Дэем, его глаза против воли закрылись, позволяя вновь окунуться в сон.       Когда Эндрю всё-таки проснулся, одного лишь взгляда на часы было достаточно, чтобы понять, что всё его утро было пропущено впустую. Глаза переместились на Дэя, что сонно сидел на диване, пытавшись всё ещё разлепить глаза и щурясь от солнечного света, что пробивался сквозь тонкий тюль.       Миньярд подхватил с пола оставленную раньше чашку, пройдя на кухню и вновь долив в неё горячего напитка. Кевин прошаркал следом, присасываясь к крану и жадно глотая воду. — Кевин, — Ники всё же обратил на него внимание, облокачиваясь на столешницу и почти полностью перевесившись через неё. — Мы ждали, когда ты проснешься.       Пробурчав что-то, тот сделал глоток из своего стакана и склонил голову в любопытстве. — Не то что бы мы не верим выбору Эндрю, но команда немного в замешательстве, — он задумчиво потёр подбородок. — Ники, — предупредил его Миньярд.       Кевин наконец отлип от воды, разочарованно переведя взгляд на Хеммика, а после на Эндрю, что не отводил от него глаз. — Приведи себя в порядок, — только и сказал блондин, оставив недопитый кофе на столе и ступив в спальню за новой порцией никотина.       Когда Дэй всё же вернулся в комнату, он выглядел более свежим, насколько мог, учитывав прошлую заполненную алкоголем ночь. Он поморщился, ощутив пропитанную никотином спальню, и послушно сел на свою постель, ожидав действий со стороны.       Эндрю же всё ещё крутил в пальцах бычок, размышляв о том, как задать вопрос, чтобы получить ответы сразу. — Шавка Рико?        Кевин не понял, от какого именно слова его тело дрогнуло, а плечи поникли. — Это, это не так, — его голос не был ровным, а во рту пересыхало с каждым вздохом. — Ты знаешь, что я жду ответов, — потребовал блондин, всё же оборачиваясь на него. — Это было больше года назад, Натаниэль ещё не был в основном составе, но уже жил с воронами в юниорской лиге.       Эндрю кивнул, побуждая продолжить. — Нат сначала взял под присмотр Жана, когда тот стал его напарником. Он мог пользоваться тем, что раньше мы с Рико были братьями, он мог противостоять ему даже тогда. А потом, когда Морияма был готов сорваться и на меня, он взял и меня под свою опеку, — Кевин сглотнул вязкость во рту. — Я не знаю, почему так было, но Нат влиял на него, охлаждая.       Эндрю не знал, был ли он доволен, что услышал эту правду не из уст самого Веснински, как бы он ни хотел этого, но это было и его грязное бельё, правда, которую он получил незаконно. Он нахмурился, отмахиваясь от этого и думая лишь о том, что это не его проблема, ему рассказали и он примет это.       Когда Кевин замолк, Миньярд понял, что не пропустил ни одного слова, вслушиваясь и впитывая каждую деталь, будто мог бы использовать это против кого-то, но все карты сейчас были не на его стороне. И зная это, было сложно понять, как правильно действовать сейчас. Эндрю понял, почему Натаниэль сказал узнать ему правду не от него, ему хотелось ударить Ната за его бескостный язык, но также хотелось это сделать и с Кевином за то, что тот повёлся на это. По крайней мере, радовало то, что это был единичный случай, остальное команде было бы сложно преподнести так, чтобы это не имело последствий.       В любом случае, когда он всё же вышел на крышу, где погода была более мирной, чем вчера, Эндрю смог наконец расслабиться. Сигарета согревала изнутри, а пальцы безостановочно щёлкали по зажигалке, пока парень наблюдал, как ветер подхватывает только появившийся огонёк. me: Ты нарушил наше обещание asshole: ? me: Жан твоя ответственность asshole: Почему ты думаешь что он первый начал? me: В любом случае он сделал это, ты усложняешь мою работу asshole: Я не мог это предвидеть.

Andrew: Просто признай

      Натаниэль признавал это, он оплошал, когда оставил Жана одного там, это было его обязанностью, Моро не должен был лезть к людям Эндрю. me: Я знаю это. Andrew: Держи Моро на поводке.       Натаниэль знал, что Эндрю не даёт второго шанса, его слово стоит много, и каждый шаг сейчас казался балансированием на лезвии ножа. Они не смогли нормально встретиться в прошлый раз, будучи прерванными, и он не знал, сколько сможет продержаться ещё. Это раздражало. Натаниэль хотел сорваться на Жана, но понимал, что это была его собственная ошибка. Моро и так понимает, что виноват, сам предложил и сам проебался. Но Жан не знал Эндрю и к чему именно это могло привести.

***

      Вечерняя тренировка никем не отменялась, поэтому, лишь когда лисы стали выползать из своих комнат, Эндрю увиделся со старшекурсниками. Он не знал, имел ли какое-то воздействие на это Ваймак, но они сочли лучшим не трогать это. Одного взгляда Миньярда было достаточно, чтобы предотвратить любые вопросы, и Эндрю действительно расслабился, зная, что команда пока не собирается в это лезть. В ином случае его ножей хватит на каждого. Рене лишь слабо ему кивнула, приветствуя и подгоняя старших лисов к своим машинам. Монстры последовали за ними на парковку, и только когда они разбрелись по машинам, Кевин обернулся на Миньярда. — Ты что-то говорил им? — Нет.       Эндрю отвернулся к окну, говоря о том, что разговор окончен. Кевин послушно отстал от него, не желая нарваться на излишний гнев.

***

      Натаниэлю хотелось воздуха, свежести и бескрайнего неба над головой. Выходить из гнезда разрешалось только на занятия и по крайней необходимости. Но никто его не выпустит отсюда ночью. Тело жаждало свободы, бескрайней природы, не ограниченной стенами общежития. Находиться в одной комнате с кем-то сейчас граничило с пыткой, хотелось скрыться от чужих глаз, когда тело ломило, как сумасшедшее, а все старые шрамы тянуло. Хотелось расчёсывать их в кровь, не заботясь о последствиях, но эфемерное ощущение чужих пальцев, удерживающих его от этого, не давали даже притронуться к себе. Хотелось ощутить запах табака, но тело будто не поддавалось ему.       Лишь сильнее зарываясь в ворох скомканного одеяла с головой, почти не оставляя кислорода и света в его импровизированном коконе. Он представил, как бы сейчас выглядело ночное небо, сейчас было воскресенье, и последний раз он был на улице в тот вечер пятницы на банкете. Светили ли звезды, или их так же, как и луну, заволокло облаками. Тепло или ветрено, был ли дождь или ранний ноябрьский снег. Иногда хотелось бежать далеко по коридорам, пока лестницы не выведут его наружу. Это желание прерывалось ощущением ударов тростью на его ребрах. Он здесь с десяти лет с детской лиги, и почти каждый год ощущался чёрным пятном на его памяти, одинаковым пейзажем в виде собственной постели и нескольких комодов. Ещё четыре года, и он сможет беспрепятственно выходить на улицу, ездить по городу и учувствовать в других командах, где люди не были такими жестокими, а каждая оплошность не придавала лишнего мандража. Звучало как мечта, что растворялась горьким привкусом на языке. Эти четыре года ещё нужно было прожить.       Дни потекли как патока, медленно и невероятно тягуче однообразно. Стены корта давно начинали казаться клеткой, а собственные комнаты никогда не были убежищем. Нат благодарил судьбу за малейшие минуты одиночества и спокойствия, проводя вечера на полу ванной комнаты, где его могли не трогать. Телефон издавал звуки всё реже, а от Эндрю не было никаких вестей. Приближался день игры лисов с шакалами, и Нат надеялся, что Эндрю позволит ему приехать.       Чем ближе приближалась дата, тем сложнее было скрыть собственную дрожь и ожидание. Казалось, собственная игра пусть и не с такими сильными противниками добавляла волнения. Это не то состояние, в котором он хотел бы выходить на корт, но выбора у него не было, а участие в основной ветке не добавляло приятностей. Жан нервничал больше него и старался выкладываться на тренировках на полную, приобщая к этому и самого Ната. Парень не сказал бы, что это ему нравилось, но это помогало избавиться от ненужных мыслей хоть на время.       Прошедшая пятничная игра не принесла наслаждение, и, казалось, ожесточившиеся черепахи лишь раздражали своим желанием идти напролом. После матча остались неприятные ушибы, которые будут напоминать ему о себе ещё не один день, а ощущение трости на рёбрах за его оплошность, когда он пропустил мяч у самого носа, ощущалось до сих пор, хотя прошло уже больше четырёх дней. Веснински знал, что в этом была лишь его вина, ему становилось всё сложнее поддерживать своё тело и моральный дух, когда казалось, что каждая его молекула опустошалась с каждым часом, проведённым вдали от пары.       Натаниэль чертовски завидовал Эндрю и его таблеткам, умение ничего не чувствовать сейчас казалось на вес золота, и он бы многое отдал лишь за это. Однако его сердце замирало при любом удобном моменте, раздражение легко вспыхивало, а чувство бесконечного ожидания заседало глубоко внутри. Каково это было — ничего не ощущать, жить одним днём и не испытывать переживания в любой удобный момент? Однако это дорогого стоило, он знал, что это было не спасением, а проклятием. Каково это — пытаться почувствовать хоть что-то? Для Эндрю это многого стоило, и Натаниэль искренне надеялся, что их, пусть редкие, встречи, пробуждали искры внутри Миньярда.       Тихий, еле различимый стук в дверь заставил Ната поднять голову с колен. Синие глаза, казалось, заволокло песком, когда яркий свет ванной ослепил его на добрые полминуты, звук похожий на шкрябанье вновь повторился. — Хей, я могу войти? — голос Жана был слишком приглушённым из-за того, что он, скорее всего, говорил громким шёпотом.       Натаниэль поднялся с места, ощущая, как его колени задрожали в протесте из-за долгого сидения в одной позе. Тихий щелчок замка, и Веснински распахивает дверь настолько, чтобы видеть только лицо Жана.       Тот неуверенно замер, вглядываясь в сонное лицо рыжего, а после чего осторожно, прощупывая почву, склонил голову, говоря тихим, но уверенным тоном: — Тебе нужно расслабиться, я могу немного помочь с этим, — тонкие губы исказила улыбка, а из-за спины француза показалась бутылка вина.       Нат приподнял бровь, осматривая находку и поднимая на Моро заинтересованный взгляд. — Жан, ты где это взял? — лёгкая улыбка появилась на его губах, а в синих глазах заиграла усмешка. — Это не главное, главное то, что она принадлежит только нам, — Жан свёл свою речь к заговорческому шёпоту, и рыжий лишь поддался его провокациям, выходя из своего убежища и прикрывая за собой дверь.       Моро же уселся на свою постель, хлопая по одеялу в приглашающем жесте, и, только когда Нат удобно устроился своей задницей на его подушке, принялся вскрывать бутылку. Рыжий с подозрением покосился на француза, который принялся за безуспешные попытки избавиться от пробки, а когда понял, что успеха он не добьётся, перевёл взгляд умоляющей собаки на Веснински. Парень лишь усмехнулся, покачав головой и принимая из рук Жана алкоголь, вытащив нож. Пару небольших махинаций, и терпкий запах винограда тут же распространился по небольшой спальне. — Об этом я не подумал, — нахмурился Жан. — Будто было бы чем, — Нат поднёс бутылку к носу, принюхиваясь, а после делая два небольших глотка, тут же облизывая губы, когда бордовая жидкость оставила капли.       Моро с любопытством оглядел его, пытаясь разглядеть хоть какое-то одобрение, пока Веснински просто не впихнул вино в его руки. — Это не так плохо, попробуй.       Жан принял бутылку, морща нос, но всё же отпивая и прикрывая глаза, когда тепло медленно разлилось внутри. — И так, где ты это достал? — Натаниэль оглядел комнату, будто в поисках тайников. — Коммерческая тайна, — улыбнулся тот, казалось, расслабляясь, когда впервые за долгое время Нат казался таким же, как и раньше.       Тёплые пальцы мягко перебирали почти чёрные волосы, нарочно зарываясь глубже и оттягивая назад, когда просили алкоголь. Моро что-то рассказывал, находясь в чужих руках и заметно наслаждаясь таким моментом. Тепло согревало, а тихие ответы рыжего добавляли мягкости его лицу. — Нат, — тихо позвал тот, закатывая глаза и уставившись на парня.       Веснински что-то промычал, в обычной своей манере позволяя продолжить. — За банкет, прости… — теперь он звучал неуверенно, ощущая, как рука в его волосах на несколько секунд замерла, а после продолжила свои поглаживания, — я не хотел, правда… — Лишать меня траха или своей истерики? — уточнил тот, когда его уголки губ вновь поднялись. — Фу… — Моро скрыл покрасневшие щёки на его футболке и пробормотал: — и того, и другого. — Сделаешь это ещё раз, и мы оба останемся без голов, — уже более серьёзно сказал Натаниэль, наклоняясь, чтобы заглянуть в глаза француза.       Жан фыркнул, кивая и принимая поражение. — Ты так не поступишь. — Это сделает Эндрю, — Нат поморщился, вспоминая их переписку. — Тогда умрём вместе, — усмехнулся парень. — Ага, — легко согласился рыжий. — Ты же меня не бросишь? — Никогда.       И Жан позволил этому обещанию распространиться в груди.

***

      Когда за два часа до начала игры на телефон Ната пришло сообщение от Эндрю с приглашением, это было похоже на благословение. Казалось, всё копившееся неделями напряжение отпустило его тело, давая сладкое ожидание и силы на предстоящий вечер. Веснински не знал, почему, но у него было желание выложиться в предстоящей игре на полную. Показать себя во всей красе и добиться полного успеха, даже если на это потребуются все его силы. Это действительно стоило того.       Всё тело поддалось мандражу, его имя прозвучало над головой, а толпа взорвалась, когда он вышел на свою позицию на поле. Тренер что-то прокричал их команде, но его заглушили крики фанатов, что приветствовали воронов. Это заставляло кровь бурлить по венам, наполняясь адреналином. Натаниэль долгое время не ощущал этого, но губы искривила счастливая улыбка оттого, что это действительно его место. Там, на трибунах, есть люди, которые пришли ради них, посмотреть, на что они способны, и Нату не хотелось их разочаровывать. Экси — это то, ради чего можно было забыть, где он находится, то, что заставляет ступать дальше и чувствовать себя живым и нужным. Дарить людям эмоции и предвкушать сладкий вкус победы на языке.       Глаза проследили за тем, как кидают монетку, и их полузащитник с усмешкой принял мяч, подкинув его на ладони и наконец направляя в свою клюшку, обозначив начало их игры, их боя, в котором они обязаны победить. Ноги почти произвольно оторвали его от земли. Игра с первых минут была грубой, заставляя перебирать в голове правила и возможность активно действовать, подсчитывая, принесёт ли это для них красную карточку. Медведи, не стыдясь, врезались в их нападающих. Вороны шли напролом, не позволяя другой команде лидировать, из-за чего чужие ворота загорались раз за разом.       Табло горит красными цифрами, отмечая, что игре до перерыва остаётся всего жалкие две минуты, но это не даёт должного расслабления, когда нападающий Медведей метается прямо перед третьим номером. Веснински обманно отступил, не забыв задеть клюшкой его ноги. Игрок упал, прямо когда Нат выхватил мяч из его сетки и отправил его на другой конец поля. Игровой гудок заставил застыть на месте, и, пытаясь восстановить дыхание, Натниэль упёрся руками о колени, подняв голову на табло. 8:3 в их пользу, и облегченная улыбка коснулась его губ. Ноги сами ведут к двери корта, где вороны, встречаясь, стукнулись клюшками.       Нат устало упал на своё место, где он сможет отдохнуть хотя бы до половины второго тайма. Пальцы борются с защёлкой шлема тут же сдёргивая его и позволяя взъерошить мокрые волосы. Изотоник помог избавиться от жажды, успокаивая лёгкие, что, казалось, разрывались от огня внутри.       Веснински откинулся всем телом на жёсткое кресло, прикрывая глаза и чувствуя, как ноги трясутся от перенапряжения. Приятное покалывание прошло до самых бёдер, кулаки сжались, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Это не конец, им придётся пройти ещё один раунд, прежде чем вырвать победу из чужих рук. Но за любой труд должно быть вознаграждение, правда? Губы расплылись в улыбке, и рыжий всё же открыл глаза, когда до слуха вновь начали доноситься завывания болельщиков. Тетсуи выдал карточки игроков, и трибуны уже с нетерпением ждали, когда их любимчики наконец выйдут на свою импровизированную сцену. Веснински тут же задумался о том что было бы, если Кевин был бы здесь, и как его приветствовали бы фанаты: так же, как раньше, или с ещё большим усердием?       Наконец оглушительные гудки оповестили о начале второго тайма, и Нат всё же открыл глаза. С таким счетом игра в их руках, но расслабляться нельзя как минимум потому, что тренер это не оценит. Но даже с таким расчётом вплоть до самого выхода на поле Веснински пропустил почти каждый гол. Разум находился где-то далеко за кортом, а перед глазами находился туман. Тренер прокричал его имя, вырывая из небытия, и рыжий с запозданием понял, почему его вызвали. Защитник, что был его заменой, прихрамывая, шёл к бортам, а трибуны уже встречали Натаниэля.       Нат выдохнул, понимая, что придется играть оставшееся время без замены, и всё же схватил шлем, выходя на поле и трусцой пробегая к своему месту. Парень пробежал взглядом по команде противника, оценивая свою цель и кривя губы, игрок другой команды, казалось, вдвое был шире его самого и выше на головы две. Нат закатил глаза, оборачиваясь к Жану, который просто пожал плечами. М-да, ему не очень хотелось оказаться под прицелом этой тушки. Это будет интересно. Игра вновь возобновилась после свистка, но тут же приняла ещё более жёсткий расклад: уже в первые минуты он видел, как их нападающих прижимают к бортам. Нат усмехнулся осознанию, что наконец и Рико получит свои заслуженные синяки.       Красные карточки доставались обеим командам, будто они соревновались, кому сегодня выпадет больше. Это выглядело почти смешно прямо до того момента, пока Веснински не заметил, что две огромные фигуры нацелились на него. Мяч в его сетке был словно красным флагом для быков, но избавляться от него было поздно. Бесчисленное количество молитв вперемешку с матом сорвалось с его губ, когда его прижали к полу, будто он был несчастным тараканом. Мячик выкатился из клюшки, и нападающие тут же переключились на него, забывая про Ната и почти затоптав его. Где-то у плеча разнеслась тягучая боль, а по всему телу потекла не замечаемая ранее усталость. Не хотелось подниматься с паркета, но, когда Жан протянул ему руку, поднимая, у него не было выбора опуститься обратно. Гола всё равно не было, и это можно было списать на простую заминку.       Натаниэль проследил взглядом по нападающим другой команды, уже прикидывая в голове план своей маленькой грязной мести, но плечо вновь затянуло, и он подумал, что это не стоит того, чтобы после играть с более серьезной травмой, чем есть уже сейчас. Когда буквально через пару минут их ворота загорелись красным, Веснински понял, что это будет последний гол со стороны их противников. Зато чужие ворота приняли ещё около шести точных ударов в цель, принося им желаемые очки. Игра закончилась приятным счетом 14:5, заслуга которого полностью лежала на их уставших плечах.       Единственным желанием после этого вечера было просто лечь в кровать и не подниматься с неё ещё пару дней. Но сейчас время очень важно, пока все остальные заняты послеигровой шумихой, он спокойно сможет уехать с корта до отбоя. Никто не будет следить за этим, пока ворота замка Эвермор не закроются от липких фанатов.       Снять снаряжение, казалось, было тяжелее всего. Всё тело было мокрым от пота, а плечо ещё помнило удар двух влепившихся в него тел. Хотелось смыть это с себя и наконец почувствовать свежесть ночной улицы. В мыслях уже проскальзывали образы некой свободы, когда он сядет в машину, мчась по трассе. Определённо, этот день должен был закончиться хорошо.       Как только вечерняя прохлада улицы охватила тело, Нат наконец смог выдохнуть спокойно. Избавившись от удерживающих его лап Эдгара Аллана, парень почувствовал, как в лёгкие, казалось, впервые за долгое время проник кислород. Будто и не было всех этих лет под надзором Мориямы и его приспешников, будто ноги не сковывали цепи, и он в любой момент мог свернуть на другую дорогу и никогда не появляться в обители ужаса и краха. Безусловно, будь он беглецом, это было бы просто, вопрос только через сколько часов отец наступит на его пятки, обрубая все эти мгновения и сажая на более крепкую цепь рядом с собой. Уговор был таков: Натаниэль оканчивает колледж под стражей Морияма, а дальше он свободен.       Нет никакого наследства в виде топора или титула нового мясника, была возможность даже отправиться под крыло Стюарта, но даже империя Натана звучала более привлекательно, чем свободное место в Английской мафии. Это были условия со стороны Мясника: быть полезным активом, пока он может приносить пользу, с его же стороны была обязанность не приносить проблем и как можно более послушно проводить свои деньки в свите короля.       Как бы сладко это ни звучало, подвох всплыл почти в первые дни нахождения в Эверморе. Обучение не сильно отличалось от воспитания отца, но здесь хотя бы была какая-то возможность избежать этого. Просто будь паинькой и умничкой, и вот твою кожу не грозятся снять первым попавшимся тесаком. Но даже сейчас, сев в машину и мчась по трассе в надежде успеть, Натаниэль всё равно нарушает правила, и благослови его все бога, которые услышат, на то чтобы об этом никто не узнал.       Стадион Брекендбрижцев, как и был, находился всего в сорока минутах на автобусе, а значит на машине в два раза быстрее, но и это не помогает избавиться от осознания, что игра Лисов закончилась в одно время с ними. Остаётся надеяться лишь на репортёров, которые смогут как следует задержать их, давая Натаниэлю хоть какое-то время на восполнение своих физических и — как ни странно — моральных сил. Подъезжая и примечая ещё даже не разбежавшиеся толпы фанатов, Нат сам себе не мог признаться, что выдохнул и расслабился. Припарковавшись и протиснувшись через охрану, Нат прошёл дальше вперёд по знакомым коридорам. Не сильно хотелось попадаться на глаза всей команды, да и вообще светиться здесь тройкой на скуле, поэтому Веснински просто спрятался в одном из тёмных углов, выжидательно сжав телефон в руках. me: левое крыло. Andrew: нет. me: ? Andrew: найди что-то более укромное, не хочу появляться с тобой на людях.       Натаниэль закатил глаза, оглянувшись вокруг в поисках чего-то подходящего, а после просто в наглую начав дёргать ручки дверей поблизости и продвигаясь почти в самый конец, находя что-то вроде подсобки с запасным снаряжением. Свет ослепил белым больничным, и от этого захотелось поморщиться. me: третья с конца.       Ответ так и не пришёл, Натаниэль понадеялся, что его просто не послали, оставив тут, а после в голову закрались мысли о том, что будет, если все уйдут со стадиона, и он останется здесь. Глупые мысли заполнили разум, парень ждал, пытаясь скрыть дрожание собственных пальцев от предвкушения и чертовски сильной усталости внутри. Всё тело не поддавалось даже простейшим задачам, под кожей только пустота и ожидание.       Наконец дверь отпёрлась, и Веснински не смог сдержать вздрога, но, когда светлая макушка появилась в проходе, заметно расслабился. На лице Эндрю нет никах эмоций, хотя глаза выглядели чертовски замученно его играми с таблетками на матчах. — Что ты хотел?       Голос Миньярда ровный, не несёт никакого постороннего смысла, и это заставляет Натаниэля застыть. Было ощущение, будто что-то замерло внутри, Нат не знает, как описать это чувство, но это явно нечто волнующее и неприятное. — Ты знаешь, зачем я здесь, — голос не дрожал, и рыжий мысленно похлопал себя по плечу. — М?       Эндрю сделал что-то удивлённое на своём лице, и Натаниэль мысленно морщится. — Мне нужен контакт, почти месяц прошёл с последнего нормального раза, — Нат выделил предпоследнее слово, обведя его в кружочек и расставив вокруг много восклицательных знаков. Блондин лишь поднял на это бровь, не впечатлившись его речью. — А сегодня ты зачем здесь? — Ты что, издеваешься надо мной? — Нат сделал шаг вперёд, почти вторгнувшись в личное пространство Эндрю, но тут же останавливаясь, не позволяя себе прикоснуться без разрешения. — Ты просил встречи, а не секса, — Миньярд следил за каждым его движением, словно за попугайчиком в клетке. — Мне не нужен секс, — Нат поднёс руки к лицу, сильно сдавив виски и пытаясь избавиться от ноющей боли, что не покидала вот уже неделю. — Мне просто нужно немного подзарядиться. — Я не думаю, что это моя проблема. — У нас был договор! — выкрикивает Веснински. — Если тебе плевать на это, то я могу и сдохнуть! — Не мои проблемы, — вновь повторил Эндрю, а после выловил телефон из кармана. — Упс, время вышло. — Ты не выполняешь свою часть сделки. — Так же, как это не сделал ты на банкете, — будто само собой разумеющееся выдал Миньярд, всё же покинув помещение.       Натаниэлю казалось, будто его только что кинули. Он слишком надеялся на эту встречу, риск был до ужаса сильный, но он всё же сделал это и получил совершенно ничего. Игры Миньярда были уничтожающи, и он знал об этом, когда сам шагнул в эту ловушку. Их связь это не что-то крепкое и на века, нет, это просто ошибка, которой им могли управлять, но он никогда не задумывался, что это будет делать сам Эндрю. Звучало смешно, но до боли разрушительно.       Мысль о том, что следующая встреча не назначена, и ему придётся ждать ещё подкралась незаметно. Это казалось невозможным, и он не знал, насколько рискованно это будет. Раньше они встречались каждые две недели или и того меньше, потому что это не всегда помогало, в конце второй недели сил не оставалось ни на что, а сейчас ему придётся ждать больше, чем целый месяц, если встреча вообще состоится. И как жить до этого момента Нат не представлял.       Теперь холодный декабрьский воздух не был таким привлекательным. Хотелось свернуться под одеялом и не вылезать оттуда примерно одну близжайшую жизнь. Ехать обратно и не получить ничего было слишком растворяюще. Нат видел, как лисы грузились в свой автобус, как Эндрю курил ещё с минуту, прежде чем зайти внутрь, и он видел, как скользнул его взгляд по машине, где сейчас сидел рыжий. Наблюдать отсюда было словно сидеть голодным и знать, что есть будешь не ты, а тебя. Сейчас он приедет обратно в Эдгар Алан, и Рико снова будет пожирать его, его и Жана. И нужно было хоть как-то набраться сил, чтобы защитить дорогое.       Нат впервые за долгое время заехал в магазин, он не помнил, когда в последний раз ходил между рядов, покупал хоть что-то кроме сигарет в ближайшем киоске. Однако его взгляд упал на стеллаж с алкоголем, проскользнув по множеству привлекательных и не очень этикеток, наконец остановившись на бутылке дешёвого виски. Даже если этот палёный алкоголь сможет его убить, этим вечером он не был бы против. По поддельному паспорту он так же купил несколько блоков сигарет, уверенный в том, что следующая возможность выбраться оттуда будет нескоро, и лучше продумать всё заранее. Он задумывался о том, чтобы купить ещё алкоголя, но это было бы уже сложнее пронести внутрь.       Подъехав к Эвермору, Веснински ничуть не был удивлён, когда увидел всё ещё ходивших кучками то тут, то там фанатов и обрывки мусора на подъездной дорожке. Автомобиль отправился на стоянку прямо между пронумерованными машинами других студентов, Жана и Кевина, что не решился забрать свой автомобиль, когда сбегал.       Коридоры Эвермора кишили уборщиками и организаторами. Проскользнуть мимо них на нижний этаж не составило труда, старшекурсники, казалось, даже не заметили его отсутствия, но младшего Мориямы нигде не было видно. Не то чтобы это настораживало, скорее просто не хотелось выслушивать очередные истерики.       Жан нашёлся в их комнате, залипая в стену перед собой и тут же мягко улыбаясь, завидев Натаниэля. — Рико та ещё сучка, ты бы видел его лицо, когда репортёры говорили о Кевине в лисах, — усмешка коснулась его губ, делая Моро совсем домашним. — Рико слишком наивен, чтобы понимать, что он никогда не будет первым, — Нат достал из-под пальто своё только что купленное сокровище, уложив на дне комода и тут же вытягивая оттуда одежду чтобы переодеться. Руки заметно дрожали, что не укрылось от Жана, что тут же подскочил с постели и осмотрел его с ног до головы. — Почему ты не встретился с Эндрю?— казалось, в его глазах светился упрёк, но это лишь ничто иное как волнение. — Я встретился с ним. — И почему ты все ещё подобен дерьму? — француз скептически поднял бровь, наблюдая за тем, как рыжий переодевался. — Потому что он мне не дал, — спокойно ответил Нат, упав на постель. — То есть как? — Сказал, что голова болит, — отмахнулся Веснински, всё же размышляя над тем, стоит ли просто поспать или обняться в ванной с бутылкой. — Я не знаю, что у вас происходит, но, — Моро скривился, — это ненормально, Нат. Сколько ты ещё вот так продержишься? — Я не знаю, — честно ответил Натаниэль, завернувшись в свой привычный кокон из одеяла. — Тебе нужно это решить, ты гробишь себя. — Я гроблю себя тем, что нахожусь здесь, иди спать, решим завтра всё.       Моро пробухтел, но всё же вернулся на свою постель, щёлкая по выключателю. Полный мрак комнаты сразу же пробудил внутри что-то схожее с тревогой, но, очутившись почти полностью под тяжёлым пледом, Нат заставил себя откинуть ненужные тревоги. Жан ещё с минуту вертелся на своей стороне, а после выдал тихое: — Я переживаю за тебя.       Натаниэль позволил себе просто промолчать.