Второй шанс?

      Не добившись ничего более стоящего от Эндрю вчера, Натаниэль никак не ожидал проснуться от того, что Миньярд с усердием паковал его вещи и, казалось, вот-вот готов был выкинуть на улицу. В принципе Нат не был против, но всё же...       — Что ты делаешь? — спросил он, наблюдая за Эндрю, что слонялся по гостиной, собирая их малочисленные пожитки.       — Собираю вещи, — ответил он и, обернувшись, осмотрел Ната с ног до головы, — тебе пора перестать использовать виски как снотворное.       Натаниэль закатил глаза. Эбби оставила для него несколько пачек хорошего снотворного, но даже после того, как Эндрю отдал их ему обратно, он не желал возвращаться к чему-то столь сильному, а потому решил использовать самый действенный способ — алкоголь. Да, после него последствия на утро ещё сильнее, но так он хотя бы мог заснуть в одной комнате с Эндрю, а не мучиться от недосыпа.       — Это лучше, чем глотать таблетки, — высказал он свои мысли.       — Ты просто не пробовал совместить, — съязвил Миньярд, при этом даже не изменившись в лице.       Натаниэль сдержался от того, чтобы не закатить глаза.       — Пробовал.       Эндрю пожал плечами.       — Тогда, в следующий раз увеличь дозу.       Если бы Натаниэль хотел умереть, он бы сделал это давно. И они оба это знали. Постоянный надзор Эндрю за ним — это всего лишь попытка не потерять контроль над ситуацией, и, как бы Миньярд ни пытался это приукрасить, правда всегда останется таковой.       — Зачем ты собираешь вещи? — вновь вернулся к теме Веснински.       — Вчера ты говорил такие вдохновляющие речи, — восхвалил его он, подняв обе руки вверх, и, будь в этом хоть капелька каких-то эмоций, Натаниэль, может быть, и поверил, но сейчас этот сарказм лишь раздражал.       — Прекрати играться, — сказал Нат.       — Даже не начинал, — сухо произнес Эндрю и наконец поднял одну небольшую сумку, чтобы отнести её к выходу.       — Куда мы поедем? — понимая, что ничего разумного из этого не выйдет, Натаниэль перешел к сути.       — Никуда, — так же просто ответил Миньярд и прошёл на кухню, чтобы разлить им обоим две чашки приготовившегося кофе. Нат проследил за его действиями и всё так же в смятении уселся за стол. Эндрю никогда не был прост для понимания, но сейчас Веснински ощущал себя каким-то слишком далеким.       — Объясни мне, чего ты хочешь, — почти в отчаянии сказал он.       — Кофе, — легко ответили ему.       — Эндрю, прекрати, — разражено выругался он, и Миньярд тут же со стуком опустил кофе перед его носом.       — Мы никуда не уезжаем, но ты сказал, что было бы глупо оставаться на одном месте. Я пойду туда, куда поведешь меня ты, и только на этих условиях я согласен с тобой.       Натаниэль нахмурился. Лёгкая утренняя головная боль совсем не помогала мыслить прозрачно.       — Ты хочешь последовать за мной? — скептично спросил он, неуверенно пододвинув к себе кружку.       — Когда мы только ехали в Пальметто, ты сказал, что не собираешься контактировать с лисами. Каков был твой первый шаг?       — Тогда я не знал, что отец уже скоро придет за мной, — покачав головой, начал он, — я хотел снять отдельную квартиру там и дождаться, пока восстановлюсь, чтобы в следующий раз уехать дальше и выполнить сделку с Ичиро.       Эндрю сощурился на него, словно обдумывая что-то.       — В чём суть сделки, Натаниэль?       Нат сглотнул, задумавшись о том, правильный ли это шаг, но всё же сказал:       — Мне нужно остаться в живых до сентября.       К удивлению, Эндрю не стал выпытывать дальше, а просто кивнул, как бы принимая это к сведению.       Натаниэль продолжил:       — Если я буду один, мне намного проще спрятаться, я могу просто уехать как можно дальше, и тогда, даже если он найдет меня, то никто из лисов не будет под ударом. Каждая минута на счету, и я не хочу, чтобы из-за меня снова кто-то пострадал. Эндрю, мне нужно уезжать...       Самый правильный и подходящий вариант, и Натаниэль надеялся, что он сможет добиться своего.       — Мы сможем пересекаться где-нибудь, чтобы подпитаться, как раньше, но это будет правильно, пойми же.       Эндрю понимал. Но не хотел вновь отпускать то, что смог заполучить таким трудом. Он не хотел, чтобы Натаниэль снова брал весь удар на себя, он хотел поучаствовать в их судьбе так же, как однажды это сделал Веснински.       — Мы сделаем то, что должны, но сделаем это вдвоём. Ты поведёшь нас, пока я буду защищать тебя, мы можем вовсе обойтись без жертв, только если ты позволишь мне встать за тобой, — настаивал он, хотя знал, что, как бы то ни было, всё равно не сможет отпустить Ната от себя. Сейчас не имело смысла разделяться, и, пока Натаниэль этого не поймет, делать что-либо было глупо.       — Ты не оставишь меня одного, — полувопросительно выдохнул Веснински.       — И не надейся.       Они оба не знали, насколько Натан близко и как далеко он может зайти, а потому первым вариантом стала простая маленькая квартирка прямо на окраине. Договориться о заселении оказалось просто. Бабушка, что была хозяйкой, лишь усмехнулась на двух юношей, но, не вдаваясь в их дела, любезно согласилась предоставить им жилье на первые две недели. Оставаться дольше не имело смысла. Натаниэль знал, что не сможет оставаться на одном месте так долго.       В тот же вечер Нат понял, насколько этот выбор оказался правильным. Когда он впервые за всё это время свободно вышел на небольшой заставленный цветами балкон и смог поднять голову к небу, чтобы разглядеть звезды, из груди пропало всё накопившееся напряжение. Его плечи расслабились, мысли очистились, а на душе стало так спокойно, словно его жизнь была совсем-совсем обычная. Словно он просто подросток, что только уехал из родительского дома и теперь наконец прошёл порог во взрослую жизнь. Словно у него всё ещё впереди.       Гнать воспоминания о гнезде было бесполезно, но почему-то именно сейчас его разум смог сосредоточиться не только на плохом. Натаниэль вспомнил, как всего несколько месяцев назад он был с Жаном на таком же маленьком балкончике в Колумбии. Как они смеялись с глупых шуток, как думали о том, что повторят это ещё не один раз.       Натаниэль вспомнил Льюиса, вспомнил очертания его губ, теплоту глаз и нежность его рук. На себе почувствовал его касания, призрачно услышал его переливистый смех и увидел улыбку, что предназначалась только для него.       Это место было лекарством от всего, елеем и успокоением, что даровало покой и сладость воспоминаний. Он готов был многое отдать, чтобы пережить то счастье снова, он готов был отдать всё, чтобы эти воспоминания не были последними, потому что одно осознание того, что пути назад уже не было, сделали его глаза влажными. В последнее время Натаниэль часто плакал, он плакал из раза в раз, когда был в полном изнеможении, но сейчас глаза были мокрые лишь от того, насколько тяжело было осознать, что всё уже утеряно. Что сейчас он смог выбраться оттуда, но такой большой ценой...       Запах сигарет был одурманивающим. Наркотик, что послал по его телу сотни неконтролируемых мурашек. Нат повернул голову в бок, чтобы встретиться с его источником. Эндрю, такой же спокойный, стоял совсем рядом, облокотившись на резные металлические прутья перил. Натаниэль не хотел начинать разговор первым, а потому лишь вновь повернул голову к небу и совершенно обворожённый тем, что он наконец выбрался из той клетки, вдохнул кислород полной грудью. Это ещё не конец. Эндрю прав, они могут побороться.       Когда рядом послышался тихий звон, Нат смог перебороть себя и вновь повернулся на источник шума. В этот раз Эндрю пришёл с полной бутылкой виски и двумя одеялами. До этого момента Веснински и не ощущал, насколько сильно промерзло его тело под тёплым ветром Каролины. Сейчас был конец марта, но погода менялась так быстро и неожиданно, что предсказать её настроение было почти невозможно. Сейчас же ни одного облачка... небо чистое и яркое, как никогда.       — Ты принес мне согреться? — хмыкнул Натаниэль, укутавшись в теплое одеяло.       Эндрю напел что-то утвердительное, усевшись рядом и так же замотавшись по самый подбородок. Сейчас, они, наверное, были похожи на двух снегирей, что по ошибке остались здесь в преддверии солнечного лета.       В другое время, Натаниэль мечтал бы о таких посиделках под луной со своей парой под боком. Но даже так, почему-то внутри него не было ничего негативного. Просто спокойствие и, возможно, легкая тоска. В глубине души он был рад, что не остался наедине со своими страхами.       — Как ты так долго терпел Кевина? — раздался голос Эндрю, и Натаниэль не смог сдержать короткого смешка.       — Он не так плох, — пожал плечами он.       — У него в мозгу заела пластинка "Экси", — закатил глаза Эндрю, сделав большой глоток виски прямо с горла.       Натаниэль протянул руку за бутылкой.       — Все вороны только и делают, что говорят об экси, — уклончиво ответил Веснински и тут же поморщился, когда алкоголь обжёг его гортань.       — Если ты тоже заведешь эту шарманку, мне придется скинуть тебя с этого балкона.       — Я потяну тебя за собой, — хрипло ответил Нат и чуть повернул голову, чтобы получше разглядеть профиль Эндрю. Под светом луны его волосы были совсем белые, словно пушистый одуванчик. Натаниэль покачал головой на собственные мысли.       — Сыграем? — предложил Миньярд, тоже немного обернувшись к нему и поймав его за разглядыванием. Нат замер, пытаясь сосредоточиться на смысле фразы.       — Я хочу изменить правила, — сказал он. Эндрю заинтересованно прогудел, одновременно достав сигарету из пачки. — Я не буду отвечать на вопросы, связанные с тем, что происходило в гнезде.       Миньярд кивнул и, не задумавшись, спросил:       — Подразумевает ли сделка с Ичиро твою смерть?       — Нет, скорее наоборот, моя задача — выжить, — так же легко ответил ему Натаниэль. — Почему ты не узнал у Жана, если была такая возможность?       — Нет смысла в загадке, если ты разгадываешь её с готовыми ответами.       Нат фыркнул.       — Другого я и не ожидал.       — Иногда лучше вообще ничего не ожидать.       — Однажды тебе придется меня отпустить, — сказал Натаниэль. Это даже не было его прихотью, просто так должно было случиться. Уже в сентябре ему придется покинуть Пальметто и вновь распрощаться с чистым небом над головой, и что бы там ни случилось, но это уже предрешено, и каждый из них должен быть готов к этому.       — Даже если я захочу, то сама судьба не позволит мне это сделать, — сказал Эндрю, между тем потерев между собой кончики пальцев. Натаниэль попытался распознать хоть какие-то эмоции в этом. Сожаление? Радость? Хоть что-то, но почему-то вперёд его мыслей с языка сорвалось:       — Ты уже это сделал, — сухо и почти едко прошептал он, смотря куда-то в пространство между ними.       — И теперь разгребаю последствия.       Натаниэль поклялся себе больше не делать ничего подобного, но сам не успел себя остановить. Резкий хлопок, их взгляды встретились, и по ладони тут же пробежала колющая боль. Глаза Натаниэля распахнулись от шока в ответ на собственные действия, но прежде, чем он успел сказать хоть что-то, губы Эндрю скривились в усмешке и, вновь затянувшись, он произнес:       — Полегчало?       — Я не хотел... — попытался хоть что-то сказать Веснински, но его тут же перебили.       — Пора ложиться, Натаниэль.       Этой ночью Нат так и не смог заснуть. Дело было во многих причинах, но почему-то одной из главных был страх. Натаниэль не мог понять, почему собственное тело вот-вот поджидало чего-то и не позволяло закрыть глаза даже на жалкую минуту. Наверное, Рико бы им гордился. Это было одним из тех уроков, что Веснински запомнил навсегда. За каждым промахом следовало наказание. И не важно, что именно произошло, но теперь, смотря в прошлое, Натаниэль и сам осознавал, куда приводили его ошибки. Сколько раз из-за его слов страдал не только он, но и другие люди. Сколько раз его действия самолично опускали его на дно, и даже смерть Льюиса была одним из этих уроков. Теперь, после вновь совершенного промаха, весь разум Веснински поджидал расправы. Эндрю не тот, на кого вообще стоит поднимать руку, и Натаниэль ошибся с этим уже дважды. В прошлый раз последствия ударили мгновенно, но вот чего ждать сейчас было непонятно совсем.       Когда первые лучи рассвета только начали освещать комнату, соседняя кровать впервые за всё утро скрипнула, пробудив Эндрю из расплывчатой дремоты. За всю ночь он так и не смог уснуть полноценно, а потому довольствовался лишь крохами сна, надеясь, что бушующий поток мыслей наконец исчерпает себя. То, что произошло вчера вечером, выходило за грани разумного, только вот если сам Эндрю ещё мог с этим смириться, то его мозг, казалось, совсем зациклился, не позволяя избежать этой глупой ловушки.       Видеть Натаниэля вот таким спокойным и расслабленным ему ещё никогда не приходилось, за всё время их знакомства их встречи были яркими и сумбурными, но теперь, когда они здесь, вдалеке от всех, они словно замерли в этом мгновении, наслаждаясь тишиной и умиротворением. Эндрю надеялся, что такая обстановка пойдет Нату на пользу, однако та пощечина вчера, казалось, смогла остановить их обоих. Остановить, переосмыслить и задуматься, почему, черт возьми, единственное, что промелькнуло в груди Эндрю после этого, это лишь облегчение и какая-то усмешка.       Миньярд никогда не считал себя мазохистом и не думал, что причина в этом. Большее, к чему он склонялся, это к тому, как выглядел сам Натаниэль в этот момент. Словно струсивший кролик, что попытался откусить ногу слону. Впервые за это время он наконец смог увидеть в Веснински хоть что-то настоящее, крохотный проблеск того пламени и едкую вспыльчивость. То, что он так надеялся увидеть, наконец блеснуло в голубых глазах, но, к несчастью, в тот же момент потухло, словно и не появлялось там вовсе. Эндрю хотел больше, он хотел вернуть того Натаниэля, от которого кружилась голова, он хотел настоящего.       Из очередных мыслей вывел резкий хлопок двери. Эндрю тут же подскочил, про себя надеясь, что это не было очередным способом Веснински спрятаться от проблем, но картинка, что предстала перед ним, была ещё более странной. Распахнутый балкон, на котором они сидели прошлой ночью, был почти полностью покрыт разводами явно свежей крови. Прямо в центре лежал полностью распотрошённый ворон с открыткой и воткнутым во всё это ножом.       Эндрю подошёл ближе, дабы распознать, что было написано внутри, но замер, услышав Натаниэля. Ему, по-видимому, тоже не понравился столь красочный подарок, ибо по-другому описать звуки из ванной просто не получалось.       Миньярд вновь повернул голову на труп птицы и прочитал мелкий шрифт на записке.

"Нашёл. Раньше ты прятался лучше."

      Они меньше суток в новой квартире, но за ними уже след, и те, кто это сделал, точно были здесь ночью, но почему тогда не забрали Натаниэля сразу?       Эндрю нахмурился и обернулся на звуки шагов.       — Они нашли нас, — прошептал Нат, остановившись в жалком метре, но всё ещё избегая вновь смотреть на кровавое месиво.       — Они были здесь ночью, но не забрали тебя, — озвучил свои мысли он. — Возможно, им просто нравится запугивать тебя.       Натаниэль смутно кивнул.       — Эндрю, нам нельзя здесь оставаться.       — Нет смысла бежать куда-то дальше, там их точно ничто не остановит, но если мы вернемся в Пальметто, то, возможно, сможем затеряться среди остальных.       — И тогда они убьют всех, чтобы добраться до нас, — заключил Веснински и встретился с ним взглядом напрямую. — Ты сказал, что последуешь за мной, и я уезжаю отсюда, Эндрю.       Это было глупо. Вот так бежать в неизвестность, когда за ними уже следили, это просто шанс перевести внимание Мясника на себя, словно приманку. И это сработает, но обычно приманка и оказывается съеденной.       Пока Эндрю думал, Натаниэль уже суетился по дому, вновь собирая их вещи. Неприятный осадок тут же распространился где-то под ребрами, это место было не таким плохим, чтобы покидать его вот так. Это место было словно той ступенькой, что они наконец смогли переступить.       Уже через полчаса они вновь ехали по трассе. Граница города приближалась слишком быстро и почему-то именно сейчас Эндрю подумал о том, что если он не сможет остановить Веснински, то черт знает когда он снова сможет появиться в Лисьей башне, и появится ли там вообще.       — Почему мы вновь не можем просто обратиться в полицию? Если они узнают, что твой отец пытается убить тебя, то не выпустят его.       Натаниэль на соседнем сидении усмехнулся и перевел взгляд от окна на него.       — Потому что Ичиро сказал, что мне нужно заботиться о своем папочке, — с неприязнью сказал он, и Эндрю непроизвольно сильнее сжал руль в своих ладонях.       — Сыграй со мной и расскажи про сделку с Ичиро, — предложил он, не имея терпения и дальше плыть в неизвестность.       Натаниэль на это промолчал, а может быть просто обдумывал свой вопрос, что будет равноценен.       — Почему ты смог оставить свою компанию одних, если не доверяешь их безопасности так же, как и моей? — спросил он после нескольких минут тишины. Эндрю усмехнулся своим догадкам.       — Они не одни, они с Ники, — пожал плечами он.       — Ты настолько доверяешь Ники?       — Ники был тем, кто взял опеку надо мной и Аароном, когда Тильда умерла, он воспитывал нас одних до колледжа, и я не сомневаюсь в том, что он отнесётся к этому с ответственностью.       — Ты редко вот так просто доверяешь людям, — в противовес его словам сказал Нат.       — Он смог ужиться с нами и не допустил того, чтобы мы сдохли от голода, а значит, сможет справиться с моим отсутствием в пару недель.       — А что если Рико захочет прийти за Кевином, пока нас нет? — не унимался Веснински.       — Тогда там есть Рене, — ответил он, наконец, поток вопросов иссяк. Натаниэль замолчал, погруженный в раздумья, и Эндрю не стал его торопить, предвкушая собственную долю правды.       — Ичиро хочет, чтобы я вернулся в Эвермор, — начал Нат.       Эндрю почувствовал, что ему нужно покурить, а потому тут же потянулся к пачке между их сиденьями.       — Но ты же сказал ему, что не вернёшься? — спросил он, теперь зажав в зубах подпаленную сигарету.       — Это так не работает, Эндрю, — устало вздохнул Натаниэль, — из-за меня из команды ушло много хороших игроков, и такими темпами Вороны снизятся в таблице, а значит, упадут и активы. Мориямы не могут позволить того, чтобы команда потеряла лидерство, а потому моя задача будет вновь поднять их до зимнего банкета. Если мы не выйдем в тройку, то Жан и Кевин должны будут вернуться в гнездо, чтобы сравнять баллы.       — Разве это не задача Рико и тренера — привести команду к выигрышу?       — Вот тут и проблема, — пробубнил Натаниэль. Эндрю заинтересованно промычал, дожидаясь ответа. — В сентябре я встану на место Рико. Это будет моей платой за тех, кто покинул Эдгар Алан. Ичиро надеется, что при мне игроки перестанут покидать Эвермор.       — И ты не можешь просто пойти в другую команду и поступить по правилам закона, а не по правилам Мориям? — это звучало очень странно, почему весь мир должен строиться только на законах их клана. Будь они в средневековье, Эндрю бы понял это, но не когда они жили в современном мире.       — Тогда они найдут другого, кто сможет заменить меня, Жан и Кевин залог того, что я вернусь, это так же означает, что я не могу просто покончить с собой и должен наладить контакт с отцом. Только так всё останется на своих местах.       — Они не могут иметь такое влияние над Моро и Кевином, они уже в командах, и просто забрать их оттуда будет сложно, — попытался найти выход Эндрю, — если ты станешь одним из лисов, то Ваймак просто может отказаться от предложения перевода в сентябре.       — Сними розовые очки, — фыркнул Натаниэль, — ты думаешь, они не найдут способа добиться своего?       Постепенно ночь полностью накрыла город, сделав небо почти черным, но мутным и не таким чистым, как вчера. Возможно, вот-вот начнется дождь, а потому им следовало хотя бы где-то остановиться, чтобы принять пропущенный ужин и отдохнуть, на случай если они будут в дороге всю ночь. За всё это время за ними так и не было хвоста, но в отличие от самого Эндрю, Натаниэля это расслабляло мало. То, что за ними не следят, не означало, что их не ищут.       Когда они уже подъезжали к Теннесси, вдоль дорог снова начали мелькать отели и пригородные кафе. Одно из таких и стало их остановкой, когда на стекле всё же начали скапливаться маленькие капли будущего ливня. Натаниэль, ещё более нервный и дёрганый, всё время оборачивался по сторонам, но видя незаинтересованное в этой панике лицо Эндрю, немного успокаивался.       Кафешка, в которую они зашли, была чем-то вроде забегаловки на вокзалах, еда пусть и дорогая, но все же съедобная. Заказав себе ужин, они по желанию Веснински заняли самый отдаленный столик, что почти полностью закрывал их от обзора другими людьми.       — Ощущение, словно бегство у тебя в крови, — фыркнул Эндрю, помешивая свой кофе.       Натаниэль закатил глаза.       — Это и твоя безопасность тоже.       — Решаю проблемы по мере их поступления, — вновь сказал Миньярд и обратил внимание на официантку, что несла им их заказ.       — Именно поэтому ты оказался в колонии для несовершеннолетних? — уже более серьезно бросил ему Веснински.       — Схватываешь на лету, но там была другая причина, — кивнул ему Эндрю и без энтузиазма спросил: — Хочешь вновь сыграть?       Натаниэль неуверенно покачал головой.       — Я не знаю, что ты спросишь, это немного опасно, не думаешь?       — В этом и смысл, — пожал плечами Эндрю и отвлекся на свою еду.       Если сейчас они вновь отправятся в путь, то за ночь смогут проехать Теннесси и приблизиться к югу в Арканзас. Возможно, там они смогут найти себе пристанище, которое успокоит нервозность Ната. В любом случае сейчас они полностью свободны, весенние каникулы закончатся только через десять дней, и тогда весь мир узнает о том, что команда воронов уменьшилась ещё на двое игроков. Даже сейчас, с такой узнаваемой внешностью Натаниэля, им будет трудно, но, что случится позже, было страшно даже представить. Толпы фанаток, что так любили игроков университета Эдгара Алана, запросто наведут шум и приведут мясника прямо к ним на порог. А потому спрятаться надо было до того, как это начнется.       — Как Аарон отреагировал на то, что ты уехал? — спросил Натаниэль, оторвав свой взгляд от тарелки.       Эндрю непонимающе на него посмотрел.       — Никак? Наверное тусуется со своей танцовщицей.       Нат нахмурился.       — Вы до сих пор не общаетесь?       — С чего бы нам даже начинать это делать? — в ответ спросил его Эндрю, искренне не понимая, почему тому вообще интересна эта тема.       — Вы братья, — как что-то само собой разумеющееся ответил Нат.       — Родство не делает нас семьей, у него своя жизнь, у меня своя, до конца обучения в университете он со мной, но после наши жизни разойдутся, и я надеюсь нам больше не придется видеться.       — Ты лжешь, — сказал Натаниэль, — ты не хочешь того, чтобы ваши жизни расходились, было бы это не так, ты бы давно смирился с его парой и отпустил бы его от себя.       — Мне хватает и одного психолога, Натаниэль, — в ответ на это сказал Эндрю. — У тебя, между прочим, тоже есть "брат", но ты так же послал его пару дней назад.       Веснински бросил приборы на тарелку и устало откинулся на спинку кресла.       — Кое-что в гнезде отдалило нас, и я понял, что если мы и дальше продолжим общаться, то это может стать нашим слабым местом.       — Это уже так, — хмыкнул Эндрю, перебив его.       — Да, но снова пережить чью-то смерть будет слишком сложно, — уже тише добавил он.       Эндрю не стал копаться в этом ещё глубже, даже если ему и было интересно, о ком именно говорил Натаниэль. Скорее всего, тем человеком была его мать, хотя даже здесь сложно сказать, была ли в этом вина самого Веснински.       Эндрю вернулся к другой теме:       — Нам нет смысла уезжать ещё дальше, если они следуют за нами, мы лишь потратим силы.       Натаниэль пожал плечами.       — Но если они потеряли след, мы можем засесть где-то, где нас не найдут до сентября, а после Ичиро уже сможет обеспечить мне хотя бы безопасность гнезда.       Эндрю до сих пор не нравилась идея того, что Нату придется вернуться в этот ад. Он был уверен, что есть и другой способ избежать этого.       — Мы уже далеко уехали, они должны были отстать от нас ещё на границе, так что есть смысл просто подождать в отеле и убедиться, что они остались позади. Если это так, то мы сможем просто менять наше положение раз в несколько недель.       Натаниэль устало посмотрел на него.       — Я надеюсь, что ты прав.       Миньярд кивнул, уверенный в том, что всё так и будет. Наконец, к ним вновь подошла официантка, чтобы рассчитать их и забрать грязную посуду. Эндрю открыл счет и замер. Очередная открытка.                                           "Поймал. Следующий раз будет последним."       С другой стороны стола Натаниэль посмотрел на него.       — Всё в порядке?