В поисках пары для Нетейама

      Тонкие фаланги пальцев пришли в движение, имитируя разные знаки, и Аонунг тут же недовольно хлопнул по ним рукой, из-за чего Кири отдёрнула ладонь и потрясла ею в воздухе, болезненно скривив лицо сквозь улыбку.       — Не делай так, — со всей строгостью пожаловался Аонунг, состроив мину.       Но затем они оба переглянулись и одновременно зашлись в приступе смеха. Никто из них не смог остаться невозмутимым в ситуации, где оба знали значение показанных движений.       — Не показывай такие непристойности при свете дня! Увидит кто – скажет, что я обманом обучил тебя всей этой грязи.       Аонунг с улыбкой покачал головой и снова поднял руки, чтобы продолжить показывать правильные движения на пальцах, означавшие приветствие.       Кири состроила удивлённо-невинное лицо и приложила руку к сердцу.       — Непристойности? — её голос приобрёл нотки удивлённого шёпота. — О чём вы говорите, мой принц, ваша покорная слуга знает только приличные жесты. Это было моё приветствие!       Аонунг втянул носом воздух и закатил глаза, всем своим видом давая понять, что не верит ни единому слову.       — Интересный способ приветствия, обязательно испробуй его на том человеческом мальчишке со странной штукой на уродливом лице, — он сделал движение рукой возле собственного лица, имитируя маску, — уверен, что он оценит это больше моего.       Выражение лица Кири мигом сменилось с благоприятного на более хмурое: слова Аонунга так или иначе задели её.       — Симпатичное.       Сказала как отрезала.       На лбу Аонунга образовались небольшие складки от замешательства. Он не совсем понимал, что хотела сказать этим Кири.       — Симпатичное – не уродливое, — уточнила та, смотря на своего собеседника непроницаемым взглядом. — И у него есть имя – Паук. Не человеческий мальчишка.       Так вот что это было. Аонунг усмехнулся. Девчонка защищала своего ненаглядного возлюбленного от нападок злого и ужасного Меткайинца. Как мило!       — Имя тоже уродливое, — посмеялся Аонунг, не удержавшись от издёвки, за что и получил мгновенный удар по плечу.       — Он моя семья, — её взгляд прожигал насквозь, а голос был твёрже стали, — не говори о нём плохо – я буду злиться.       Аонунг склонил голову чуть набок, слабо улыбнувшись уголками губ. И всё-таки эти лесные на'ви были странными. Именно они больше всех пострадали от злых рук небесных людей, и всё равно они приютили у себя этого человеческого ребёнка.       Аонунг не понимал этой их дружбы с демоном, но старался лишний раз об этом нигде не болтать, чтобы ненароком не испортить отношения с Нетейамом, который тоже хорошо относился к Пауку. Он явно считал его своим братом, хоть и любил меньше Ло'ака.       Если Ло'ак и Кири имели по пять пальцев, не говоря уже о бровях и странном носе в случае Кири, то Паук весь состоял из всего такого странного. Он был чистокровным ребёнком демонов и выглядел в точности как они. Аонунг искренне ненавидел в нём все эти внешние факторы, хоть и старался не сильно на них зацикливаться.       Делу не помогало и то, что Нетейам однажды чуть было не погиб, спасая жизнь этому демону. В ту страшную ночь Аонунг впервые осознал свои тёплые чувства к Нетейаму и чуть было не умер от остановки сердца при виде его практически безжизненного тела.       Как же он боялся потерять своего возлюбленного в те дни отчаянной борьбы за его жизнь…       Аонунг никогда не сможет забыть то жгучее чувство горечи, утраты, потери и ненависти ко всему живому, а в особенности к Пауку и тупому Ло'аку – этому мелкому гадёнышу, который когда-нибудь точно сведёт Нетейама в могилу, если не перестанет доставлять ему проблемы своими тупыми выходками!       — Брат твой симпатичный, — хмыкнул он, желая перевести их разговор в шутку, дабы не навлечь на себя гнев Кири.       Но не сказать, что он соврал, ведь в уме при этих словах сразу же всплыл соблазнительный силуэт Нетейама.       Щёки тут же обожгло жаром смущения: думать о старшем сыне Джейка Салли было всегда так приятно и волнительно.       — Спасибо, — раздался чей-то сухой и скупой голос сверху.       Аонунг вздрогнул от неожиданности, неохотно вынырнув из своих фантазий, и поднял взгляд: над ним, возвышаясь, стоял надменный придурок Ло'ак, скрестив руки на груди. Аонунг сморщился при виде его властной позы.       — Я имел в виду абсолютно противоположное тому, что я сказал, — поспешил он поскорее отряхнуться от мыслей о том, что это Ло'ак, не дай боже, тот самый «симпатичный брат».       — Вы не видели Нетейама? Не знаете, куда он пошёл? — перешёл сразу к делу Ло'ак, проигнорировав все слова Меткайинца.       Кири и Аонунг немного обеспокоенно переглянулись: Нетейам и правда был здесь? И он даже не поздоровался?       — Не похоже на него, — озвучил вслух свои мысли Аонунг и вновь повернулся к Кири, чтобы получить от неё кивок и грустный взволнованный взгляд.       — Не говори так, будто знаешь его, — распетушился Ло'ак, выпятив грудь в знак вызова.       — Ло'ак!       Кири одарила младшего брата своим строгим и поучительным взглядом, заставив того прижать уши и отступить.       — А вы чего это тут вместе делали, а? — решился он перескочить с темы на тему. — Лучше не сближайтесь сильно, иначе мне придётся рассказать нашему бро о теории Икнисайна, и не то что бы мне не нравилось представлять возможные последствия.       — «Нашему бро»? — весьма скептически выгнула бровь Кири.       Ло'ак снисходительно улыбнулся сквозь смиренный вздох и указал большим пальцем в правую сторону от себя, при этом продолжая смотреть перед собой.       Аонунг и Кири дружно повернулись в указанную им сторону и споткнулись о пронизывающий всё тело взгляд Паука.       Кири жалобно свела брови вместе и весьма натянуто улыбнулась, оголив зубы лишь наполовину, а Аонунг поспешил отвернуться с таким лицом, будто только что съел моллюсков.       — Что за теория Икнисайна? — решил поинтересоваться он на всякий случай, потому что злой и ревнивый взгляд Паука точно не предвещал ничего хорошего.       Ло'ак заговорчески ухмыльнулся.       — Ладно, раз уж вы не видели брата, то мы пошли искать его дальше, бывайте.       Ло'ак отсалютовал им двумя пальцами, схватил под руку какую-то девушку, до сих пор молча стоявшую у него за спиной, и, развернувшись, ушёл вместе с ней. Аонунг проводил их спины мрачным взглядом, неосознанно вспомнив свою сестру – Цирею. Эта глупая девчонка была просто без ума от этого головастика с тощим хвостом (и в кого у неё только был этот ужасный вкус, уж точно не в него – он то по старшему сох), не хватало ещё, чтобы он разбил ей сердце своими гуляниями. Не теперь, когда он уже сходил с ней на несколько романтических свиданий.       Если этот полудурок посмеет обидеть его сестру – Аонунг лично оторвёт ему хвост, а вместе с ним ещё и яйца. И даже Нетейам не сможет его остановить. Не тогда, когда на кону будет стоять честь его родной сестры.       — Что это за девушка с ним? — его голос прозвучал слишком обвиняюще.       Кири пожала плечами.       — Вероятно, это ещё одна провальная попытка Ло'ака обустроить личную жизнь Нетейама.       Аонунг подавился воздухом.       — Что сделать!?       Кири весьма загадочно наклонила голову, приподняла брови и улыбнулась. Это лицо так и кричало о том, что Аонунг не ослышался. Так значит эта девушка предназначалась Нетейаму?       Вот же ж святое дерьмо, так он всё-таки любил девушек!       — Что с тобой? — усмехнулась Кири, заметив перемены в лице Меткайинца.       — Ничего, давай продолжим.       Аонунг сжал челюсти и поднял руки, намереваясь продолжить обучение, но Кири сбила его с мысли вопросом:       — Кстати, почему ты не хочешь, чтобы Нетейам учился языку жестов? — Кири чуть откинулась назад и упёрлась ладонями в песок. — Он рассказал нам о твоём странном отказе и запрете.       Аонунг открыл рот, думая ответить, но затем снова его закрыл. Опустил руки.       Почему он не хотел, чтобы Нетейам знал язык жестов?       Ну как ей сказать…       Это был невыносимо жаркий и душный день. Нетейам, перевязанный, лежал в маруи и бессмысленно втыкал вперёд, когда к нему в капсулу неожиданно запрыгнул Аонунг с плетёной корзиной фруктов в руке. Нетейам от такого неожиданного сюрприза аж издал удивлённый звук, не говоря уже о том, что он попытался даже привстать.       — Куда ты рвёшься, skxawng, — Аонунг отложил свою корзину в сторону и подскочил к Нетейаму, чтобы схватить того за плечи и уложить обратно. — Хочешь, чтобы твоя рана снова открылась или как?       — Или как, — с улыбкой ответил ему Нетейам, и Аонунг не смог удержаться от короткого смешка.       — Skxawng, — сквозь улыбку пробурчал он, на что получил лёгкий удар в бедро.       — Ты пришёл узнать о моём самочувствии или просто заскучал, поэтому пришёл бранить лежачего?       О, Эйва, этот невыносимый на'ви умудрялся сорить шутками даже в таком полумёртвом состоянии. Неужели это и был типаж Аонунга? Его сердце и правда выбрало это?       — Язык у тебя без костей, — проворчал Аонунг, но улыбку с лица так и не убрал. — Хочешь, я почищу тебе фрукты? Они полезны для организма – могут укрепить твой иммунитет. Рана быстрее заживёт.       Лицо Нетейама заметно просветлело.       — Ого, сам принц изволил прийти и поухаживать за мной, — тихий смех, — помнится мне, что когда-то этот буйный принц требовал с меня встать на колени и преклонить голову, а сейчас он сам стоит на них, предлагая почистить для меня фрукты, вау.       — Не упоминай то время! — тут же встрепенулся Аонунг, покрывшись фиолетовой краской.       Одна Эйва знала, как ему было стыдно вспоминать ту сцену, особенно сейчас, когда он хорошо знал о своей влюблённости в Нетейама… кошмар!       — Ну почему же? — хихикнул Нетейам. — Ты выглядел таким милым, когда думал о себе, как о ком-то важном.       — Kä neto, Нетейам.       — Ты не можешь так разговаривать с больным, прояви хоть каплю сострадания, — играюче проныл Нетейам, не переставая улыбаться.       Аонунг перевёл на него свой злой и раздражённый взгляд, намереваясь снова сказать какую-то грубость, однако встретившись взглядом с его медовыми глазами, он почувствовал некий слабый трепет в районе сердца и приятную щекотку внизу живота, и это заставило его смягчиться.       Вместо грубых слов он молча сделал несколько незамысловатых движений пальцами обеих рук и смущённо улыбнулся, опустив голову в надежде скрыть проступивший на лице румянец.       Он сделал это! Он правда признался!       Да, тихо, да, непонятно, да, по-трусливому, но пока что было достаточно и этого. Теперь Аонунг мог чувствовать себя так, словно он порхал над землёй в виде лёгкой бабочки, настолько это были незабываемые ощущения…       «Я влюблён в тебя» – самое первое его признание, на которое он решился.       В будущем Аонунг планировал ещё много таких признаний: и тихих, и громких, и страстных, и нежных.       В будущем Аонунг планировал сделать Нетейама полностью своим.       Воспоминания о том дне, нахлынувшие так внезапно, заставили Аонунга разжать челюсти, дабы растянуть губы в трогательной улыбке.       — Есть причины.