Time Left Today

Инари (IV) Гром разразился, сотрясая дом. Берёзы свистели под тяжестью набегающего ветра. Сердце Гарри замерло и забилось, только чтобы снова замереть. Солнце уже зашло, и щупальца последних светлых лучей, как ленточки, слабо обвивали сумерки. Но молния осветила чердак с разительным контрастом, выделив форму шкафа, засветив белизну простыней, ослепив его на достаточно долгое время, чтобы он все еще моргал, когда последовал ужасный грохот разверзшихся небес, эхом отдающийся в голове Гарри и в каждой его конечности. Он прочувствовал этот грохот своим позвоночником, каждым своим зубом. Гарри не боялся бури, но такой бури он еще не видел. Он в отчаянии сбросил простыни. Спать было невозможно, а недосып всегда вызывал у него тревогу. Минуты шли, и с каждой уменьшались его шансы выспаться. Или шансы вообще заснуть — он знал, что после трех часов ночи это невозможно.  Следующий день будет испорчен, если он не выспится. Он слишком устанет, чтобы преуспеть на уроке Лини, слишком устанет, чтобы помогать собирать грибы или красить забор, слишком устанет, чтобы сдерживать свой гнев. Он не хотел, чтобы у него был отвратный день. Посреди ночи эта перспектива показалась ему ужасной. Дом содрогнулся от очередного удара грома. Было глупо бояться, и все же он боялся. Досадуя на себя, на бурю, на отсутствие света на чердаке, он вскарабкался, чтобы встать, и на цыпочках прокрался по скрипучему полу к лестнице. Тот завывал под его ногами. Гарри не думал, что делает что-то слишком неправильное: ведь никто не рассердится, если он встанет, чтобы пойти в ванную или выпить стакан воды? Но Дурсли обычно запирали его на ночь, и в затылке постоянно чесался зуд, который заставлял его прятаться — ему казалось, что в любой момент дверь может хлопнуть, и Снейп выскочит и завопит: «Что, черт возьми, ты делаешь?!», как и во все другие разы, когда Гарри понятия не имел, что нарушает какое-то неписаное правило. На кухне он налил себе стакан воды, который взял с собой в гостиную. Угли в камине перестали шипеть, но были теплыми на ощупь: не могло быть слишком поздно. Определенно, еще не было трех ночи. Здесь он чувствовал себя немного безопаснее, ведь между ним и разгневанным небом был целый этаж дома; но он не смог бы хорошо заснуть в чужой гостиной. Ему хотелось вернуться в Гриффиндорскую башню. Он всегда спал там лучше всего, и даже когда он не спал, он мог лежать без сна, слушая дыхание других мальчиков и чувствуя себя умиротворённым. Думать о Хогвартсе было ужасной идеей, потому что теперь он думал о Роне и Гермионе, и его желудок скрутило. Он бы вообще не беспокоился о том, чтобы красться ночью, если бы с ним были его друзья. Гарри понял, что они делали его храбрым: он был другим, когда был с ними, он был лучше, и теперь, когда их не было рядом, он вернулся к мальчику, которым был до того, как узнал, что он волшебник… тихий, странный, испуганный. Скоро пройдет месяц с тех пор, как он видел их в последний раз, а месяц — это совсем немного, но… Гарри никогда прежде не приходилось скучать по кому-то. Он и не осознавал, насколько это было мрачное чувство. Кругом один мрак, решил он. Всюду. Вся эта ночь была сплошным мраком. Завтрашний день. Его жизнь. Он ненавидел грозы. Вспышка молнии. Лини стояла в дверях.С пугающе чёрными глазами. Гарри отполз назад, его легкие сжались, а пальцы вцепились в одеяло. Но она просто стояла и смотрела на него; демонический взгляд оказался её обычным бесстрастием, окрашенным ночным светом в жутковатый. — Ты не в постели, — сказала она. С кем-нибудь другим Гарри мог подумать, что это завуалированное обвинение, но она лишь констатировала факт. — Я не мог уснуть, — пробормотал он. — Извините. Она задумалась. Затем поманила его к себе.  — Пойдём. Мальчик послушно последовал за ней, уверенный, что она ведет его обратно на чердак; но та остановилась у двери в спальню Снейпа и постучала в нее так, словно от этого зависела ее жизнь. Дверь распахнулась. Снейп был с другой стороны, его глаза широко раскрыты.  — В чем дело? На подбородке Лини появилась улыбка. Она забавлялась. Ясно, что бури оказывали на нее совсем другое влияние, нежели на Гарри. Девушка слегка толкнула его в спину.  — Нашла это внизу, — сказала она. Снейп нахмурился. Но не спросил, что, черт возьми, Гарри делает. — Я ходил за водой, — объяснил Гарри, очень расстроенный всем этим, — Я собирался скоро вернуться в постель. Я просто не могу уснуть. — А кто бы смог?—  Снейп усмехнулся, — Если к завтрашнему утру мы все не оглохнем, это будет радостное событие. Внутрь. Это был не очень вежливый способ пригласить кого-то в свою комнату, но ситуация была совершенно странная, и Гарри не чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы указать на это. Снейп закрыл дверь перед лицом Лини, что тоже было бы грубо, но это казалось естественным завершением ее шутки, а затем жестом пригласил Гарри сесть в кресло. Ему пришлось переложить книгу и затупившийся карандаш на подоконник и прижать ноги к груди, чтобы не засунуть свои грязные ступни в простыни Снейпа. Гарри подумал, что эта комната недостаточно велика, чтобы в ней могли одновременно находиться два человека. — И так? В чем дело? Возможно, Снейп уже оглох. — Ни в чем, — сказал он, на этот раз гораздо громче, — Я не мог спать. Это преступление? Снейп прижал два пальца к виску. — Прекрасно, но обязательно было кричать? — Вы не слышали, когда я говорил это в прошлый раз, — угрюмо заметил Гарри. — Ах да, я понял. Ты здесь, чтобы грубить мне. Позволь хотя бы присесть, хорошо? Это начинало раздражать. Снейп играл, а у Гарри не было для этого настроения.  — Хватит. — Ты боишься бури? — Нет, я не боюсь — мне не пять.Просто слишком громко. — Да, бури периодически случаются. Но я и не подозревал, что этот простой жизненный факт настолько душераздирающий. —Это не душераздирающе, я просто не могу уснуть, ясно? Снейп на мгновение замолчал. Гарри легко мог бы встретиться с ним взглядом, если бы поднял глаза от того места, где он прятал лицо между коленями, но он не собирался этого делать. — Хорошо, — услышал он его слова. — Тогда не спи. — Я не могу … — раздражение Гарри застряло в горле, — Если я не засну сейчас, я не буду спать всю ночь. — Тогда не надо. — Я должен встать утром и делать дела! — Какие дела, например? — Мой урок! Изучение природной магии, например, помните? А ещё я должен помогать Кауко собирать грибы и красить забор. А я весь день буду невыспавшийся и раздражённый. — Урок можно перенести. Разве ты подписал контракт, обязывающий тебя заниматься каждый день? — Нет, но у нас урок каждое утро. — Тогда ты имеешь полное право почувствовать усталость и пропустить один. Это будет сильный удар, но я верю, что Лини в, конце концов, оправится от разочарования. Гарри фыркнул. Да, если так выражаться, это не звучало как большое дело, но так можно сделать что угодно неважным, если достаточно шутить по этому поводу.  — Мне еще нужно красить забор. — Кауко вполне способна сделать это в одиночку. Однако завтра может быть слишком сыро, чтобы пытаться это сделать. И прежде чем ты ещё что-нибудь скажешь, уверяю тебя, она и сама может пойти за грибами. —Она расстроится, если я скажу ей, что не могу пойти только потому, что мне лень. — В таком случае я скажу ей, что запретил тебе. Завтра весь день у тебя отработка за то, что нагрубил мне, так что тебе нельзя выходить из дома. Это также послужит прекрасным оправданием для любых проявлений скверного настроения с твоей стороны. И так, следующий вопрос. Гарри усмехнулся в колени. На самом деле это была хорошая идея: всякий раз, когда ему не хотелось что-то делать, он мог просто сказать людям, что Снейп дал ему отработку. Конечно, это было бы ложью, но что Снейп собирался делать, если до него когда-нибудь дойдет эта информация — сказать, что он не наказывал Гарри? Это только подорвет его репутацию. — На чердаке действительно шумно из-за грозы, — пожаловался он. — Ты можешь оставаться здесь, пока она не кончится. — Я не могу здесь спать! —Недавно я слышал, что ты собираешься не спать всю ночь, дабы завтра быть несчастным. — Я не хочу этого, я просто говорю, как будет. — Прости меня, если я не вижу разницы. Если буря не утихнет к тому времени, когда ты будешь готов ко сну, ты можешь спать на диване внизу. Дальше. С такой скоростью у Гарри скоро закончатся проблемы. Он прикусил губу.  — Я скучаю по своим друзьям, — тихо признался он. — В этом нет ничего неожиданного, — Снейп замялся. — Возможно, ты мог бы написать им завтра. Гарри уставился на него.  — Написать? Но я думал… — Когда мы путешествовали, это было слишком рискованно, — оборвал его Снейп, — Но теперь мы можем попросить директора взять письма из Хогвартса и отправить по почте. Однако позволь мне внести ясность: тебе будут даны правила относительно того, о чем разрешено и о чем нельзя писать, и ты будешь им следовать. — Я не буду писать о том, где мы находимся, или что-то в этом роде! — Сердце Гарри забилось в надежде, — Я… вы даже можете их прочитать… хотя нет, вы не можете, потому что это личное, но клянусь, я не буду… — Да, это я выдвинул эту идею, Поттер. Не нужно пытаться убедить меня. Гарри откинулся на спинку стула, пытаясь превратить волнение в нечто менее тревожное. Он хотел закричать от радости, но была середина ночи. Вспышка молнии ударила так близко, что ему не нужно было прислушиваться к грому — он чувствовал его каждой косточкой. — Тебе не холодно? — Снейпа совершенно не беспокоил шум. Гарри хотел бы быть таким безразличным ко всему миру, — Засунь ноги под одеяло. — Но у меня грязные ноги. — Грязные? Что ты делал? — Ничего такого!— Гарри ощетинился, — Я просто ходил босиком, так что… — Ты собирался вымыть ноги перед тем, как вернуться в постель? Он должен был? — Нет? — Тогда в чем проблема? Гарри подумывал объяснить Снейпу, что это совершенно разные вещи, класть свои грязные ноги в свою кровать и класть их в чужую, но если ему удастся убедить его, он не получит одеяло, а ему становится холодно. Он выпрямил колени, пока его ступни не скользнули под одеяло, а ноги не легли на нагретый матрас. Если бы он вытянул их еще немного, то уткнулся бы в бедро Снейпа. — Это конец твоих текущих жизненных проблем? Гарри пожал плечами. Ничего конкретного у него больше не было, только смутное облако плохого предчувствия; он не хотел жаловаться, но и не хотел, чтобы его выгнали из комнаты, если Снейп решит, что с ним покончено. Вместо этого он пошевелил пальцами ног, наблюдая, как простыни раздуваются и падают, снова и снова, пока Снейп не поймал его ноги сквозь ткань и не удержал их. — Я просто веду себя странно. Снейп никак не отреагировал. Тишина заставила Гарри встревожиться. — Раньше я никогда не боялся бури или чего-то еще, — сказал он, — Сейчас я тоже не боюсь, я просто… я нервничаю, и не только сейчас, я все время нервничаю. Я знаю, что веду себя по-детски и все такое, но я… раньше такого не было. Обычно я не такой, не знаю… не такой странный. Снейп хмыкнул.  — Ты не кажешься мне странным . И обстоятельства таковы, что я вовсе не удивлен, что ты часто нервничаешь. — Но раньше вы меня не знали. Я так же постоянно попадал в неприятности. Не как школьные проблемы или… знаете, нарушение правил. Просто неприятности, я имею в виду плохие обстоятельства. И я так не нервничал. — Я полагаю, что твои родственники не слишком заинтересованы в утешении. Мне кажется логичным, что ты решил скрыть эти чувства и сконцентрироваться на выживании. Гарри не думал, что скрывал свои чувства. Это было полной противоположностью тому, что он хотел услышать: ведь он не хотел быть таким все время, он хотел вернуться к тому, каким он был раньше . Хотя если это означало вернуться к Дурслям… — У вас все еще болит голова? — вдруг вспомнил он. Молния осветила лицо Снейпа, когда оно скривилось в усмешке: это сделало его похожим на ночное чудовище.  Инстинктивно Гарри попытался отдернуть ноги, но хватка Снейпа оказалась слишком крепкой. — Если я еще раз услышу этот вопрос, она вполне может разболеться. Гарри снова пошевелил пальцами ног. Не глядя, Снейп предупреждающе сжал их пальцами. Его рот снова скривился. — Я украл свою палочку из вашего пальто, — сказал Гарри. Снейп повернул голову к нему. — В поезде до Варшавы, — он сглотнул, глядя на свои колени. Его руки сжались на обивке сидения. Что он делал? — После того, как я прочитал статью в «Пророке», потому что я подумал … но позже я вернул ее обратно. Я не использовал никаких заклинаний или чего-то подобного, клянусь. А в Закопане однажды, когда вы ушли и сказали мне оставаться в доме, я ослушался и пошел на большое поле за садом. Я встретил там гадюку и поговорил с ней, а потом она укусила меня, но Агата использовала природную магию, чтобы исцелить меня. И я знаю, что должен был сказать вам, что она умеет колдовать, но она сказала, что у нее даже нет палочки, так что я не думал, что это опасно или что-то в этом роде, и… и я не хотел уходить, потому что мне там очень понравилось, и это было очень глупо, но я не знал, что она причинит вам боль, клянусь… простите. Мальчик выдохнул и замер в ожидании. Когда он рискнул взглянуть вверх, Снейп, похоже, даже не моргнул. — Простите, — повторил Гарри, надеясь вывести его из транса. — Ты… — Снейп остановился, затем резко вздохнул. — Что ты имел в виду, говоря, что разговаривал с гадюкой? — Э-э… — Гарри показалось, что это наименее постыдная часть его признания, так что он вовсе не возражал против того, чтобы поговорить об этом, можно даже подробно. — Она просто сказала мне уйти и не трогать гнездо, и я не собирался этого делать, но я думаю, что она испугалась. — И ты её понял? — Ну, да. — Конечно, — пробормотал Снейп, по-видимому, самому себе. Он провел рукой по лицу. — Я даже не знаю, что тебе сказать, глупый ты ребёнок. Ты хоть понимаешь всю серьезность того, что скрываешь от меня такое? Ты забыл, что моя главная цель во время этой экскурсии - защитить тебя? С какой стати ты ожидаешь, что я это сделаю, если ты отказываешься говорить мне правду? Слезы тяжело стекали по ресницам Гарри, затуманивая его зрение. — Не знаю, — прошептал он. — Не знаешь, — в голосе Снейпа сочилась кислота. — Как и я. Теперь ты точно не пойдёшь за грибами. Если я не могу быть уверен, что ты сообщишь мне, если тебе причинят боль, как я могу позволить тебе исчезнуть из виду? — Простите, — повторил Гарри, совершенно не зная, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Зачем он вообще открыл рот? — Замечательно, но что мне делать с твоими извинениями? Разве ты не понимаешь… — Снейп оборвал себя. — У меня такое ощущение, что твоя мнимая отработка завтра окажется гораздо более реальной, чем предполагалось. Гарри отчаянно замотал головой. — Нет, — взмолился он. — Нет? Тогда сам скажи, что мне делать? Что мне сделать, чтобы это никогда больше не повторилось? Гарри открыл и закрыл рот. Чего Снейп ожидал от него? Снаружи грохотал гром. Шторм уже стихал. Дождь барабанил по оконному стеклу. Снейп вздохнул и обмяк, как будто весь гнев улетучился.  — Не бери в голову. В Гарри поднялась паника, отдаваясь кислотой во рту.  — Что? Нет, нет… вы можете… этого больше не повторится! Вы можете наказать меня , дать мне отработку или… — он отчаянно пытался найти идею, которая могла бы понравиться Снейпу, но в школе тому в основном нравилось снимать баллы с Гриффиндора, а это было не актуально в середине лета. — …или накажите меня как-нибудь иначе, как хотите… — Я не собираюсь тратить наше время на дисциплинарные меры, которые ничего не дадут. Я не должен был задавать тебе этот вопрос. Ты не можешь дать мне ответ. Гарри обхватил руками грудь так сильно, что стало больно. Всхлип беззвучно сотряс его тело. — Хорошо, успокойся, — говорил Снейп, что почти рассмешило Гарри: как он мог быть спокойным? — Что касается палочки, это было после инцидента с гадюкой, верно? Ты взял её на поезде до Варшавы? Если бы я подумал, что ты можешь использовать свою палочку, чтобы защитить себя, я бы позволил тебе держать ее при себе, но ты еще не знаешь никаких защитных заклинаний, не так ли? Гарри покачал головой. — Баланс риска и выгоды в этом случае сильно нарушен, потому что есть вероятность, что ты сделаешь только хуже, не так ли? Он послушно кивнул. Теперь Снейп говорил намного тише, но Гарри все еще хотел, чтобы все это закончилось.  — В любом случае, ты, похоже, сам это понял, так что… молодец. Это остановило очередной всхлип. Гарри уставился на него.  — Почему вы такой добрый? Снейп отказался смотреть ему в глаза.  — Я пробую положительное воздействие. Гарри задумался. — Это странно, — решил он. Снейп фыркнул. Он больше не казался особенно злым, но Гарри рассудил, что баланс риска и выгоды в данном случае смещен в сторону просьбы быть уверенным. — Вы злитесь? — Нет, — улыбнулся он. — Я не злюсь. Буря, кажется, закончилась. Теперь, когда тебя оправдали, не мог бы ты дать сну еще один шанс? Гарри был слишком взволнован, чтобы заснуть, но безопаснее было не спорить.  — Я могу написать своим друзьям завтра? — Указывал ли я на обратное? Гарри предпочел бы прямой ответ, но полагал, что Снейп не будет самим собой, если перестанет занудствовать.  — Тогда ладно. Он как раз вытаскивал ноги из-под простыней, когда пружины кровати заскулили, а затем Снейп встал и потянул его в воздух. Одеяло бесцеремонно упало на пол, и Гарри чисто инстинктивно обхватил руками шею Снейпа. — Мы не хотим, чтобы ты засовывал свои ужасно грязные ноги в чистые простыни, — пробормотал Снейп. Он был так близко, что его голос щекотал ухо Гарри, и ему пришлось наклонить голову, чтобы спрятать ее на сгибе шеи. — Где эта вода, которую ты якобы брал? — Я оставил её внизу, — пробормотал Гарри. Его щеки горели. Было очень странно что-то говорить, но опять же, это была вообще странная ночь. Снейп наклонился в сторону, чтобы дотянуться до палочки, которую оставил на подоконнике, опрокидывая Гарри за собой так, что это казалось опасным. Мальчик крепче сжал руки и ноги вокруг него, чувствуя себя обезьяной. — Accio вода Гарри. Стакан плыл за ними, пока они поднимались на чердак, что показалось Гарри неудобным и совершенно ненужным. Он не был таким уж легким: мальчик чувствовал, как напрягаются мышцы Снейпа. Он бы предпочел подняться сам, но был слишком смущен всем этим, чтобы говорить об этом. Снейп усадил его на матрас. Казалось, что мозг Гарри больше не работает должным образом: Снейпу потребовался выжидающий взгляд, чтобы дать ему понять, что ему следует лечь. — Можно мне воды? Снейп послушно опустился на край матраса и вложил стакан в руку Гарри. Казалось, тот собирался дождаться, пока он закончит, чтобы потом убрать его. Поэтому Гарри пил гораздо дольше, чем ему было нужно, наблюдая краем глаза, как Снейп приближался, когда он останавливался перевести дух, и удалялся, когда он снова начинал глотать. Вскоре Гарри почувствовал себя плохо и сдался. Когда он опять лег, то понял, что Снейп снова вел себя как его слуга. Может быть, он тоже играл. Гарри иногда нравилось притворяться, что Дадли — наследник престола: это делало его быт куда веселее. Ему пришлось закусить губу, чтобы сдержать смех. — Что такого забавного? — Ничего, — Гарри перекатился на бок и теперь мог вблизи видеть руку Снейпа, лежащую на матрасе для опоры. Прежде чем он успел подумать об этом, он обхватил обеими руками его запястье. — Я просто играл… на днях я притворялся, что вы мой слуга, а теперь как будто вы притворяетесь. — Хм, — размышлял Снейп. — Я бы предпочел притвориться, что ты мой слуга. Это значило бы, что ты должен беспрекословно подчиняться мне во всем, не так ли? — Да, хм, такое я не воображал. — Мы с твоей мамой играли в эту игру, — мягко сказал он. Руки Гарри сжались сильнее. — Хотя я считаю, что мы играли в рабов, а не в слуг. Она заставляла меня есть абсолютно отвратительную еду — печенье, намазанное майонезом, бананы, смоченные в мармайте*, — утверждая, что это банкетные блюда, которые могли быть отравлены, и мне нужно было попробовать их, чтобы проверить на яд. — Вы снова играли в нее, когда покупали сырую рыбу в Амстердаме? Снейп сухо усмехнулся.  — Глупый. История, которую он рассказал, казалась достаточно счастливой, но в его голосе была грусть. Мужчина часто звучал грустно, когда рассказывал Гарри о его маме, а иногда ещё смотрел на него какое-то время, словно ожидал, что Гарри тоже расстроится. Но это были только истории: Гарри постоянно сочинял истории о своих родителях, хотя бы самому себе. Снейп скучал по маме Гарри, и разговоры о ней расстраивали его; Когда-то Гарри предполагал, что скучает по ней, но теперь, когда у него был опыт скучания по Рону и Гермионе, чтобы сравнить, он понял, что это совсем не одно и то же. Невозможно скучать по персонажу из книги — можно только пожелать, чтобы он стал реальным. Дождь барабанил по крыше. Это не походило звук воды; Гарри представил себе, как мешки с горошком один за другим переворачиваются в небе. Снейп вынул запястье из его цепких пальцев, с чем Гарри сначала боролся, прежде чем сообразил, что делает, но тот только двинулся, чтобы положить ладонь на голову Гарри. В обмен он дал ему свою левую руку, и их пальцы переплелись. Теперь Гарри представил себе другую историю: в этой истории дождь лил так ужасно долго, что был потоп, а дом Лини и Кауко устоял только потому, что его защитила естественная магия. Гарри и его родители, которые были живы, и Снейп, и Гермиона, и Рон, и Хагрид, все они были вынуждены переехать, потому что их собственные дома затонули. Комнат на всех, конечно, не хватило, поэтому Гарри и его друзья остались на чердаке вместе с мамой и папой Гарри, которые тоже были детьми, потому что они всегда были такими в рассказах Снейпа, и Гарри было странно их воображать иначе. Снейп оставил свою нынешнюю комнату для себя, потому что, конечно, он никогда не согласился бы делить ее с кем-то, но он позволил Гарри посидеть с ним, когда на чердаке стало слишком шумно. Хедвиг тоже была там и приносила им новости из внешнего мира. Но новости даже не имели значения, поскольку они ничего не могли с этим поделать. Именно так Гарри в конце концов удалось заснуть: он представил, что они застряли в сердце бескрайнего моря, а дом дрейфует, как лодка на нежных волнах.