***
Ожидание было ужасным и долгим. Саше пришлось сидеть по другую сторону кабинета вместе со Светланой Владимировной и просто ждать, когда им разрешат войти и скажут, что будет дальше. Она знала, что дальше — Москва, но её волновало то, насколько всё плохо и сколько продлится лечение её молодого человека. Им уже передали, что он пришёл в сознание, благодаря ватке с нашатырным спиртом, которой поводили врачи перед его носом. Хоть что-то успокаивало.Значит… всё не так плохо? Значит, всё наладится.
Саша то и дело отбивала пальцами по скамейке ритм, дёргала ногой и судорожно вставала с места, шагая по одной и той же траектории. Но когда отметка выжидания уже перешла за час с лишним, она не выдержала и с шумом села обратно. — Сколько же можно ждать?! — Трусова упала в свои ладони лицом, промычав. Её напрягало всё вокруг. Хоть отделение и было светлым, не мерзким, как иногда бывает в больницах, не было одиноко и страшно, ведь рядом любимый тренер, любимый человек, который не находится на грани жизни и смерти; но всё равно что-то заставляло её сердце сжиматься, а холодок нервов заставлял резко вздрагивать и закрывать глаза в надежде на то, что секунды превратятся в минуты и уже скоро всё закончится. Пахло больницей, и будто до неё самой уже доходил этот мерзкий и острый запах нашатыря. Ей просто хотелось к Марку. Это время без него казалось ей пыткой и страданием.Что с ним? Как он там? Больно ли ему? А вдруг ему больно и плохо? А если нас не пустят? А что будет…?
И ещё множество подобных вопросов и мыслей заполоняли и рвали голову Александры. — Не переживай, Сашенька, — тренер с заботой потрепала её по плечу, приобняв и поцеловав, как буквально недавно обнимала её, когда они сидели в кике, — они, видимо, долго решают, что делать и как нам перевозить Марка в Москву. Всё будет хорошо, скоро мы зайдём к нему. Саша устало улыбнулась Светлане Владимировне, крепче её обняв, ощущая, как тепло души и одежды женщины переходят и к ней самой. Ей становилось спокойнее, и она благодарила всё и всех за то, что Соколовская сейчас с ней, и она не одна тут в этих мучительных ожиданиях.Хотя, признаться честно, ей бы хотелось, что бы в них никто и никогда не был.
— Бедная ты моя девочка, — она пощупала ноги, руки и щёки Александры, ощущая как ей холодно, — ты же так и поехала в платье от программы и в олимпийке. Как хорошо, что я успела хотя бы пальто тебе принести. — Не волнуйтесь, я переживу как-нибудь, — усмехнувшись, сказала Саша, мечтая сейчас оказаться либо в тёплой-тёплой ванне, либо под одеялом и пледом в кровати, либо, самый лучший вариант, в объятиях Марка, которые так согревали её и снаружи, и внутри. Тренер сняла с себя шарф и положила его на плечи ученицы поверх пальто, закрывая ей шею и грудную клетку. — Болеть нам точно не надо, — ткнув пальцем в лоб Трусовой, улыбчиво произнесла Светлана Владимировна. В этот же момент дверь кабинета открылась. Только успел появиться край силуэта врача, обе женщины поднялись с места и устремили взгляд на него, предварительно переглянувшись. — Вы можете войти, сейчас обсудим дальнейшие события. Трусова буквально ворвалась в кабинет, бегая глазами по нему в поисках своего парня. Это не заняло много времени. Как только её глаза встретились с уставшими и замученными глазами Марка, находящимся в койке, она подлетела к нему. — Марк, — нежный и родной шёпот чуть-чуть облегчил боль, которую ощущал фигурист, — Боже, я так переживала за тебя. Она положила ладони на его щёки и легко поцеловала того в губы. Он не отвечал, потому что ещё не был в том состоянии, чтобы зашевелить губами в ответ, но Саша знала, он бы продлил этот поцелуй, если бы на то были силы. Девушка отстранилась от него, присела на край койки и взяла его руку, прижав её к своей щеке, утопая в ней, как в бездне океана. — Всё хорошо, солнышко, — хрипло и еле слышно пробурчал Кондратюк. На большее пока не было сил. Он совсем недавно пришёл в себя и ещё отходил от уже вколотых препаратов. Пока Светлана Владимировна разговаривала с врачами, обсуждая предварительный диагноз подопечного и то, как им придется добираться обратно, Трусова, не отходя, была с Марком, всячески желая помочь ему. Она мало говорила, лишь нашёптывала какие-то нежные и приятные слова, стараясь не заплакать.Внутренний стержень работал.
Ей было так больно смотреть на разбитое, в прямом и переносном смысле этого слова, состояние своего молодого человека, что боялась случайно задеть любое место на его теле и причинить ему дискомфорт. Но Марку было всё равно. Он старательно не отводил глаз от Саши, расслабляясь от её прикосновений, которые немного снимали напряжение в его теле. Девушка гладила кончиками пальцев его по ладони, по лицу и волосам, немного касалась шеи и ключиц. К его корпусу она прикасаться не решилась, боясь, что заденет что-нибудь, и он резко зажмурится, сморщась от боли. — Милый мой… — она склонилась к нему, коснувшись лбом его лба, — я бы так хотела забрать все твои мучения. — Я бы не позволил, — прошептал он, слегка улыбнувшись. Трусова тихо усмехнулась, но всё же не сдержалась: слеза выкатилась из её глаза, пробежав по щеке. Она чуть слышно всхлипнула, прикрыв глаза. — Чшш, — тихонько вылетело с губ Марка, — я здесь, всё будет хорошо. Саша вновь посмотрела на него, аккуратно кивая головой в ответ на слова парня. Её губы начали касаться его лба, щёк, носа, губ, виска и шеи, везде оставляя влажные и нежные поцелуи по всему данному ей периметру. Кондратюк расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, когда лёгкие действия любимого человека способны перекрыть самую сильную и острую боль. — Так вот, — голос доктора отвлёк пару. Александра подняла голову, не отводя взгляда от глаз Марка, улыбнулась ему, обхватила его ладонь своими и повернулась на врача. — Я всё передал вашему тренеру, нужно ехать в Москву и отправляться там на обследования и лечение. Мы не знаем, сколько реабилитация может занять времени. Сейчас нашей задечей было снять напряжение и острую боль, чтобы вы смогли спокойно доехать до Москвы. Мы думаем, что лучше всего вас отправить отдельным микроавтобусом для перевозки из больницы в больницу. Там поместится весь ваш состав, и пациент тоже доедет в комфорте. Согласившись с предложением, выслушав оставшуюся информацию, подписав какие-то документы и решив вопрос об отправке в их город, Светлана Владимировна сообщила всё в сообщениях приехавшим с ней спортсменам, тренерам и другим лицам её команды. Отправление будет завтра утром, чтобы Кондратюк смог немного отлежаться под наблюдением докторов. — Тогда утром транспорт подъедет к вашему отелю, мы доедем в нём до вас с Марком, удостоверимся в комфортабельности, и там уже вы все сядете и доедете, договорились? — Прошу прощения, — Трусова чуть приподняла руку, как в школе, обратив на себя внимание, — я не могу остаться с ним на ночь в больнице? Шатен, прикусил губу, смотря то на неё, то на врачей. Он бы хотел, что бы она осталась, но при этом понимал, что ей тут будет совсем не удобно, не комфортно и, к тому же, вещи за них никто не соберёт. — Вряд ли. У нас режим и, к сожалению, оставаться не разрешается. Не переживайте, он будет в надёжных руках. Саша огорчённо вздохнула, но не расстроилась. Ей было важнее, что с ним будет всё хорошо. Доктор еще раз всё повторил и удалился, попросив не задерживаться, так как скоро придёт персонал и отвезёт фигуриста в палату. Саша встала с койки, держа руку Марка, Светлана Владимировна подошла к ним и поцеловала ученика в лоб, потрепав его волосы. — Слушайся врачей и веди себя хорошо, — с позитивом, желая поддержать его, пролепетала женщина, — если что звони. Отдыхай, сынок. Парень улыбнулся ей и кивнул, а потом вновь посмотрел на волнующуюся Сашу. — Бедная, — он оглянул её с ног до головы, — я только сейчас заметил, что ты в платье. Приедешь в отель и обязательно отогрейся, хорошо? Рыжеволосая отвлеклась от волнения и тоже улыбнулась ему. — Вот бы твоя спина могла мне пообещать, что не будет тебя мучать, чтобы я не так переживала. Она игралась с его пальцами. Тут Марк ничего не мог пообещать, но хотел максимально поддержать Сашу, ведь знал, как та переживает за него. — Мы с ней справимся. Если что, нам поможет обезбол. Оба тихо посмеялись. На прощание Трусова опустилась к нему, поцеловала в уголок губ, а потом в них самих, аккуратно втягивая в эту милую авантюру Марка. Он делал это медленнее, будто ленивее, но нет, просто слабее из-за пережитых событий. Девушка отстранилась, слегка обняла его и сделала шаг назад, приближаясь к распахнутой двери, где стояла Светлана Владимировна, махнув ему рукой на прощание. — До завтра. — До завтра, — спокойно сказал Марк и провёл её глазами до самого момента закрытия двери. Вскоре Кондратюка перевезли в палату, где он должен был переночевать, провели пару процедур, к сожалению, принёсших ему не слабых мучений, и оставили его наедине с самим собой, что заставило его скорее заснуть, чтобы не оставаться в пустой крмнате со своими мыслями, надеясь, что с утра ему уже будет лучше, чем он всех обрадует. Саша же, приехав в отель, стала собирать все вещи по чемоданам, проверять, не запихнули ли они чего в укромные места, что могло привести к потере вещей, а после тщательной подготовки к завтрашнему отъезду, списалась с Софой, получив дозу поддержки, и, наконец, ушла заниматься уходовыми делами, после чего легла в постель, захотев написать Марку, но вспомнив, что его телефон у неё, так как он был в раздевалке, и его ей передал Самарин по их приезде с тренером. С головой, заполненной надеждами и верой в лучшее, Саша и уснула, чтобы накопить силы на завтрашний день. А дальше утро, погрузка всех вещей и людей в автобус и долгая поездка до Москвы (где-то около пятнадцати часов). Саша села рядом с полулежащим Марком; всю дорогу они разговаривали, что-то вспоминали, прерывались на сон, как и все остальные, слушали музыку, стараясь отвлекаться от проблем и просто поддерживали друг друга одним только взглядом.Совсем скоро Москва.