Его мечта | VR

Шорох голых ступней о пол, выложенный листами из опилок, тихо преследует каждый шаг. Минхо сонно потирает затекшую шею, вытягивает руки вверх и наклоняется из стороны в сторону. В мыслях приятная пустота, а тело откликается болью на каждое движение. Но почему-то сейчас все его синяки и ушибы только радуют. Они дают ощутимое доказательство того, что он все еще жив, а тело все еще требует должного ухода. С каждым утром становилось все сложнее напоминать себе о том, почему он все еще вынужден двигаться. Все сложнее не дать угаснуть своей мечте. Каждая ночь превращалась в новое испытание, борьбу с беспощадными демонами, которых в нем взрастила жестокая реальность. Она обвилась холодной змеей вокруг шеи, закольцевала дни и недели в один бесконечный час, каждую минуту которого приходилось выживать и бороться. Но это утро было приятно пустым. И, словно вторя его мыслям, ветер утих, утащив с собой в неизвестность бесконечный лязг металла и свист. Сквозь клубы пыли и туч прорезались теплые солнечные лучи, и Минхо напомнил себе, что на землю опускается весна. Время, когда начинают цвести растения, а мир понемногу отряхивается от зимней дрёмы и оживает. Но так было раньше. Граница между временами года давно стерлась, ее заменили пыль, заслоняющая землю от солнечных лучей, жар, поднимающийся от химикатов, пропитавших почву практически везде, все слилось в удушающий ком. Но сегодня было по-настоящему тихо и тепло. Минхо глубоко вдыхает, наполняя лёгкие безвкусным воздухом. По голени привычно проходится покалывающее тепло, раздается вибрирующее мурчание, а шершавый нос утыкается в кожу несколько раз подряд так, что Минхо пошатывается. — Да-да, пришел твой корм наконец-то. Хотя бы неделю будешь питаться не теми отходами, которые нам присылают. Радуйся, засранец, — парень отрывает угол хрустящей упаковки и отсыпает горсть неприятно выглядящих коричневых комков. — Если мне подсунули чье-то говно вместо твоей еды — я не виноват. Кот нерешительно принюхивается, суя нос в центр миски. Он захватывает языком один из шариков и недоверчиво жует, морща мордочку и жмурясь. — Что с лицом? Сам пойдешь покупать в следующий раз. Будто в опровержение, животное с новой силой зарывается в корм и в этот раз комната наполняется звонким хрустом сухарей. — Так-то. Минхо проводит рукой по ломкой шерсти, еще на несколько секунд задерживаясь, чтобы посмотреть на своего питомца, яростно поглощающего пищу. Благодаря последнему выполненному заказу у него появилась возможность лучше позаботиться о коте, а не кормить его остатками своей еды. Все-таки, ужасное общение с грубиянами иногда стоит недели жизни без голода. Парень наполняет небольшой стеклянный чайник водой и ставит его разогреваться. Он достался ему еще от родителей, и кто знает сколько этой железяке на самом деле лет. Судя по тому, что до состояния кипения он доводит воду только спустя двадцать минут — возраст у него солидный. О таком даже спрашивать неприлично. И Минхо не спрашивал. Он вообще редко общался с родителями, пока те еще были живы. Они были способны на разговор лишь в моменты протрезвления, хотя нельзя было отрицать, что эти моменты были лучшими за всю его жизнь. Когда туман спирта не затемнял разум, они становились самыми любящими и внимательными на свете. Дарили подарки, на которые внезапно появлялись деньги, водили его гулять, с восторгом рассказывая о каждой встреченной на пути травинке. Иногда переключались на другие языки, поэтому Минхо знал понемногу от нескольких. Его родители оказались ходячими энциклопедиями, и он никогда не мог понять почему они так и не смогли выбраться из трущоб. Не смогли или не захотели. Сухая зубная паста рассыпается по щетке. Минхо ходит по комнате, переставляя вещи с места на место, на автомате прочищая зубы. В его краях водой из-под крана было опасно пользоваться, поэтому он предпочитал избегать ее по мере собственных возможностей. Редкие фрукты и овощи очищались влажными салфетками с химикатами менее опасными, чем те, которые находились в воде. Так же происходило и с другими предметами. Только одежду приходилось стирать, используя воду, пропущенную через фильтр, который стоял в каждом доме. Цены на них были сумасшедшие, поэтому Минхо так же пользовался старой моделью, не позволяя себе тратить лишние деньги. Пока парень расставляет потрескавшуюся посуду по полкам, раскладывает вещи и подставляет свою руку для терзания котом, чайник жалобно свистит, извещая о конце своей нелегкой, но достойной миссии. Минхо наполняет кружку половиной от растерзанного накануне чайного пакетика и усаживается на кровать. Он хлопает по коленям и кот без раздумий растягивается на них. На веки привычно опускается прохладный гладкий материал. Минхо использует очки виртуальной реальности как это делали еще лет сто назад, оставаясь в полностью трезвом сознании без глубокого погружения. С ускоряющимся ритмом сердца он ждет пока загрузится приложение банка. На мгновение задумывается о том, что держать всю свою жизнь в одном устройстве слишком опасно, но тут же отбрасывает эти мысли, вспоминая о том, каким сумасшедшим количеством барьеров он оградил свое виртуальное пространство. Подрагивающими от напряжения пальцами жмет на нужные символы, вводя десятизначный пароль, снова ждет загрузки собственного счета. Сердце пропускает удар и опускается куда-то на дно живота, когда Минхо видит, что все осталось без изменений. На что он вообще надеялся, дурак. Конечно, ничего не могло выйти из такой идиотской затеи. Он не знал предков феи, не мог быть настолько слепо убежденным в том, что страх за сына затмит их разум. Возможно, его обманывает сам мальчишка. Или все они просто издеваются, с самого начала поняв, что он не способен на убийство. Минхо сжимает в руках кружку, чувствуя как на ладонях остаются ожоги. Вот же придурок. Он резко скидывает очки с головы, отбрасывая их на другой конец кровати. Взгляд бездумно устремляется вперед, пока парень старается совладать с эмоциями. Что ему делать? Пригрозить еще раз? Покалечить его? Избить? Умолять на коленях? Минхо тихо смеется, прикрывая глаза рукой. Нет, он не станет делать ничего из этого. Угрозы больше не сработают, но и причинить боль беззащитному и невинному парню он не сможет. Достаточным наказанием за его безрассудство стало заточение чёрт знает где и с кем. Но и отпускать настолько наивное существо в подобном состоянии опасно. Лучше уж отсидится в его комнате, чем будет ходить по виртуальному миру с таким уязвимым аватаром. Как он и сказал, к нему подключили капельницы, иначе он бы уже вел себя неадекватно, борясь с истощенностью мозга. Осталось… полтора дня до того момента, как он сможет выйти из игры. К этому времени Минхо нужно будет сделать все, чтобы стереть свой след из его жизни. Неожиданная горечь повисает тяжелым камнем на сердце. Минхо привычно закрывает глаза на изгибы собственных чувств. Когда кружка пустеет, кот лениво сползает на пол, чтобы изменить место своего возлежания. Парень поднимается, натягивает на себя костюм и утопает в виртуальном мире. Комната зеленого района, как всегда, встречает его прохладной свежестью и тишиной чужого дыхания. Не успевает он осознать себя в другой реальности, как на плечах повисает чужая тяжесть, крепко стягивающая его в захвате. Минхо испуганно дергается и резко разворачивается, выплетаясь из крепких рук. Он отступает на несколько шагов и тянется к кобуре… — Спасибо! — фея стоит перед ним и расплывается в широкой, изящно изогнутой улыбке, пока не видит искаженного в испуге лица и прижатых к кинжалу пальцев — ох, я тебя напугал? Прости…я…я совсем не подумал… Хан отступает на несколько шагов и обхватывает собственные предплечья, загнанно переминаясь с ноги на ногу. Минхо нужно еще несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Он выпрямляется, проводит пальцами по волосам и окидывает Джисона свирепым взглядом. — Что это, черт возьми, было? — Объятия? Извини, не знал, что ты так отреагируешь… — А как я еще должен был отреагировать?! Ты набросился на меня со спины! Как ты вообще со связанными ногами так быстро тут оказался? Боже…забудь, — Минхо отмахивается от Хана, не в силах выдерживать его испуганно извиняющийся взгляд. — Что там с деньгами? Не то чтобы он надеялся на что-то, но хотя бы попытаться сохранить собственную гордость мог. — Прости, они все так же не отвечают, — Хан опускает голову и поникает еще больше. — Я ведь с самого начала сказал, что они не станут обо мне беспокоиться. Я всего лишь очередная пешка в их руках. Мой брат куда важнее, попадись тебе он, то возможно что-то бы и вышло… Но я только дорогой пес на привязи, который должен сам решать свои проблемы, понимаешь? Минхо склоняет голову, стараясь прочитать ложь, но ничего не видит. Хан действительно может оказаться отличным актером или… Ничего ведь не случится, если он ответит парню, с которым его практически ничего не связывает? Они больше никогда не увидятся, даже если все это было ложью и он рассмеется ему прямо в лицо. Минхо может просто…поддержать его. — Тяжело, наверное. Хан поднимает взгляд и смущенно улыбается. — Да нет, ничего, я привык. Прости, что я тут вываливаю все это. — Знаешь, на самом деле мне интересно что за человек пользуется моей комнатой уже второй день. — Оу, интересно? — Минхо кажется, что он открыл ящик Пандоры, судя по тому каким оживлением загорелись глаза парня. Хан привычно усаживается на пол, подворачивая под себя ноги и облокачиваясь на край кровати. Он похлопывает руками по центру, приглашая парня сесть. Минхо чувствует как по его телу разливается протест, говорящий ему бежать и не оглядываться, съязвить и закончить все это прямо сейчас, но конечности перестают слушаться, а тело неловко пошатывается, усаживаясь на указанное место. Он встречается с довольным взглядом феи и тут же отводит собственный. — Ну? — Минхо чувствует как по шее ползет жар и молится, чтобы программа не отобразила его замешательство. — Так точно, сэр! Хм…с чего бы начать? Я еще никогда не рассказывал так о себе. Обычно у меня интересуются тем, как мои родители умудрились завладеть такими огромными акциями или как попасть на бал… Или тебе тоже это интересно? — Рассказывай что считаешь нужным. Хан расплывается в улыбке, но тут же берет себя в руки, напуская на себя задумчивый вид. — Что ж ладно, это не секрет. Мой дед еще в молодости познакомился с разработчиками VR, можно сказать он работал вместе с ними, дружил. Дальше, наверное, можно не объяснять. Сначала это все было маленьким локальным проектом, но после двух разрушительных войн выстрелило как нельзя удачнее. Уже тогда моя семья жила в роскоши. Несмотря на это, мой отец участвовал в последней войне, расчищал территорию от загрязнения и в целом болел за мир, не только виртуальный. Это его и погубило, — Хан запинается. — Я его совсем не помню, мне было пять, вот… Радиация страшная штука. У мамы появился новый муж… — Джисон снова замолкает, подбирая слова — а потом и мой брат. — И что они все за люди? — Ну…по правде сказать я не уверен. Со стороны мы выглядим идеальной семьей, но наше общение сводится к обсуждению миссий, добыче артефактов и организации балов. Хотя на последней теме я всегда чудесным образом исчезаю из их поля зрения. Минхо тихо посмеивается, наблюдая за гримасой, которую Хан корчит каждый раз, когда речь заходит о празднествах в его доме. — Кажется, они совсем тебя не жалеют, раз отправляют на «живые» сделки? — Ну, это было мое решение. Но по факту да, думаю, они стараются от меня избавиться, — Хан улыбается, думая, что его слова звучат как шутка, но Минхо только склоняет голову без тени веселья на лице. — Я всегда немного лишний. Выполняю самую грязную работу. Не пойми неправильно, я не жалуюсь, у меня всегда есть чистая вода, еда и крыша над головой. И роскошь. — Но? — Минхо переворачивается на бок и бросает короткий взгляд на руку парня в десятке сантиметров от него. Он старается не обращать внимание на комок нервов застрявший у него в животе. Хочется откинуть эту руку подальше от себя. — Но мой отчим двинут на теме семьи… Думаю, именно поэтому я выполняю самые важные миссии. Я хоть и не его сын, но все-таки ближе, чем обычные наемники. А Джихо напротив, слишком ценен как сын двух родителей с «чистой» кровью. — на последних словах Хан морщится, будто он вынужден съесть кусок сырого мяса. — А твоя мать? — Её все устраивает. Думаю, она даже счастлива, впервые за много лет. Минхо кивает, переваривая новые сведения. Он старается связать данную ему информацию с тем, что знал раньше из статей и сплетен в сети. На всех фотографиях и видео семья Хана действительно казалось идеальной. Он сам появлялся на публике только в образе феи и за его маской всегда можно было разглядеть лучезарную улыбку. Когда-то она даже казалась Минхо надменной. Вероятно его семья строго контролировала интернет пространство, потому что за последние годы Минхо не увидел ни одной скандальной новости о ней. — Что насчет тебя? Минхо выныривает из собственных размышлений и озадаченно поднимает брови, пытаясь осознать то, что услышал. Это было адресовано ему? — Меня? — Да, как твоя семья живет? Минхо задумывается над ответом. Он захватывает ткань покрывала и мнет его в пальцах, покачивая одной ногой в воздухе. — Спокойнее, чем когда-либо. — О, тогда я рад за них? — Я бы не стал радоваться за мертвецов, хотя… — Минхо растягивается в улыбке, видя как вытянулось лицо Хана. — Эй, ты бы мог сразу сказать! — Хотел посмотреть на твою реакцию. Люди всегда теряются, — Минхо безбожно врал. Он рассказывал о своей семье от силы трем людям, и все они относились с пониманием и должной долей сострадания на лицах. — Конечно теряются! Это ведь сложная тема. Может, у тебя какие-то травмы по этому поводу или ты вообще не переносишь таких разговоров. — Я не рассказывал бы, если бы не переносил. — Кто тебя знает… Как они погибли? Не рассказывай, если это слишком личное. Парень снова задумывается. Они ведь никогда больше не встретятся? — Алкоголь страшная вещь, — уклончиво, но близко к правде. Минхо вторит недавним словам Хана про радиацию, постукивая пальцами по покрывалу. — Ох, понял, а как ты живешь? Один? — Это допрос? — Минхо натыкается на расстроенный и слегка обиженный взгляд Хана и снова растягивается в ухмылке. — Ну, если не считать придурковатого соседа сверху, который вечно развешивает свою прогнившую одежду перед моей дверью, то да. Хотя тебе наверное не понять, что значит стирать одежду самому. — Эй, я не настолько беспомощный! Я вообще-то сам свои вещи убираю. — Убираешь? — Минхо опускает голову на согнутую в кулаке ладонь и сверлит дырку у Хана во лбу. — Ну… в стиральную машину. — Хан заметно понижает голос и опускает голову, как и Минхо начиная сминать покрывало. Что за непослушный подросток? Вечно тянется к чужим вещам. Минхо решает забыть об этом, одаривая Хана красноречивым взглядом. Тот повержено поднимает руки и утыкается лицом в подушку, которую успел притянуть к себе несколько мгновений назад. Никакого уважения к личному пространству. — Ладно, ты победил мистер-мастер-на-все-руки. — Вообще-то да, половина того, что есть в моем доме сделана или починена мной, — парень насмешливо закатывает глаза, вырывая квадратный пышный кусок ткани из рук феи и складывая себе под голову. — Не порти мои вещи. — Я не порчу! Прости… — Хан расплывается в неловкой улыбке и опускает подбородок на ладонь. Между ними возникает молчание, в котором каждый думает о своем. Но если бы Минхо попросили сказать о чем, он не смог бы ответить. Обо всем сразу и ни о чем одновременно. — Кажется, ты хороший парень. Слова будто выбивают весь воздух из легких. Минхо поднимает недоверчивый взгляд и чувствует как что-то сковывает его тело. — Не ври себе. Хан снова улыбается и Минхо готов кричать от осознания того, что начинает привыкать к необычной форме губ, проходящих расстояние от изображения полнейшего уныния до эйфории за считанные секунды. — О, неужели больше не станешь угрожать мне? — Зачем, если до тебя не дошло и с первых двух раз? — Минхо фыркает и отводит взгляд, упираясь им в спинку кровати. По темному дереву расходятся бледные изгибающиеся кольца, прорезанные шершавой текстурой материала. Парень уверен, что если прикоснется, он сможет почувствовать это также реально, как и в мире «снаружи». — Справедливо, — Хан замирает, рассматривая однотонную поверхность темного покрывала и проводя по нему длинными пальцами. Воздух начинает пропитываться неловкостью и Минхо ненавидит это всей душой. — М-м, ты сегодня снова за антилопой? — Тебе то что. — Ай-щ, я только подумал, что мы подружились. — Никогда. — Что ж, как скажешь, но я еще завоюю твое сердце. Минхо чувствует очередной укол, прорезавший грудную клетку, и старается натянуть на себя безразличный и насмешливый вид. — Только если выживешь. — Точно… — Хан кивает, будто все еще не уверен в том шутит Минхо или нет. — Хочешь подскажу где ловушку поставить? — Говорил же уже, нет. Сам справлюсь. — Как скажешь…

***

Он не справился. Минхо стряхивает пыль, стоя у порога собственной квартиры. И злится, ужасно злится на собственную беспомощность. Так же как и в прошлый раз антилопа увильнула от всех его жалких попыток, только в этот, он упал прямо на острый кристалл, распоров черный рукав, тут же пропитавшийся игровой кровью. Наверняка в реальности по его руке уже расползается фиолетовый синяк. Вот и основной минус подобных квестов. Полное погружение, еще шаг и недалеко до серьезных травм. Конечно, игра устанавливает определенные ограничения, так что умереть в квесте он не сможет даже если очень захочет, но синяки, ушибы и растяжения ему обеспечены. Минхо раздраженно толкает дверь комнаты, решив не тратить силы на бесполезное перемещение. Его тут же встречает пара удивленных глаз. — Решил сменить маршрут? Ах, да. Он же намеренно переместился к порогу, а не прямиком в комнату, чтобы успеть взять себя в руки. Чертова фея. — Завались. — Больно? — Нет. — Хочешь подлатаю тебя? Все равно скучно. Минхо уже готовится съязвить в очередной раз, но задумывается на мгновение. Он поднимает на Хана недоверчивый взгляд, все еще чувствуя раздражение после очередного проигрыша. — А ты можешь? — Да, я могу использовать исцеление на других даже в этой форме. Оно правда, не такое мощное как у феи, но хоть что-то. Минхо останавливается в нерешительности. В таком случае, ему придется развязать лассо на время, чтобы его эффект подавления сил спал. Выбраться из комнаты Хан не сможет, не открыв панель, а из боевой мощи у него только кулаки, да и в его состоянии слишком опасно лезть в драку. В любом случае Минхо успеет среагировать. Да и терять ему уже нечего. — Ладно. — Оу. Оу, хорошо, — фея мнется на месте, пока Минхо подходит и плавно опускается, чтобы размотать лассо и закрепить его на поясе. Хан восторженно потирает искалеченные голени и тут же проходится широкими шагами по комнате. — Офигенно! Как приятно снова двигать ногами. А теперь садись! — Раскомандовался. Обратно связать? — Эй, я тебя лечить собрался, следуй указаниям медика. — Да-да, — несмотря на возражения, Минхо усаживается на край постели, завороженно наблюдая за действиями Хана. Парень потирает ладони, вращая их по кругу, и только сейчас Минхо замечает насколько у того гладкая кожа. Технологии слишком сильно развились, будучи способными передать настолько несущественные детали. Раздражает. Фея находится на таком расстоянии, что Минхо готов проклинать обостренное обоняние, дающее ему возможность вдыхать еле уловимый аромат. Джисон пах уютом. Чем-то теплым и мягким, как молоко или одеяло в холодный зимний день? Минхо прикрывает глаза и отворачивается, забывая о том, что должен следить за каждым движением парня. Он чувствует как его руку аккуратно приподнимают и не сопротивляется. Возможно, он даже не стал ничего предпринимать, если бы Хан попытался напасть. По длине раны проходятся обжигающие иглы, краем глаза Минхо видит серебрящиеся пылинки, разлетающиеся от рук феи и тут же растворяющиеся в воздухе. Он чувствует как рана затягивается, а вскоре и вовсе исчезает. Ушибленное место приятно обдает холодом и Минхо кажется, что это ощущение реально. — Это не поможет ранам в реальности, но хоть что-то. Еще где-то? — Нет. — Минхо бросает короткий взгляд на Хана, все еще сжимающего его предплечье. — Это все. — А, да, — фея отпускает его руку и отходит на пару шагов. — Можешь снова пеленать меня в свои путы. — Да… — Минхо проглатывает шутку, которая чуть не сорвалась с его губ и вручную обвязывает ноги Хана, на этот раз выше, чем в прошлый раз. Он никогда не признается себе в том, что оставил так много пространства, что Джисон без труда сможет сделать небольшой шаг если захочет. Его игра в преступника была провалена примерно в этот момент, поэтому он просто протяжно вздыхает и смеривает фею предостерегающим взглядом. Тот понимает все без слов и лишь кивает, освещая комнату лучезарной улыбкой. Парень возвращается в реальность поздним вечером. Хан снова умудрился втянуть его в бессмысленный диалог из которого Минхо не имел возможности выпутаться. Что-то про мультивселенные и суперсимметрию, плавно перетекшее в объяснение концепции первых фильмов из сотен существующих о человеке-пауке. Речь и эмоции феи приковывали внимание, текли словно родник, переливаясь в лучах солнца. А Минхо словно истощенный от жажды зверь не мог оторваться. И теперь собственная комната казалась ему безжизненной и бесцветной. Парень накрывает глаза руками. В груди снова что-то щемит. Сам ведь понимает, что чем больше времени проводит с феей, тем больше привязывается. Тем больнее потом будет обрубать все связи. А он должен это сделать, чтобы не огрести проблем. Он связывает сам себя металлическими нитями, когда в очередной раз просыпается ранним утром, пробегается по бытовым обязанностям и погружается в виртуальный мир, будто от каждой упущенной минуты зависит его жизнь. — Привет! Как спалось сегодня? — Нормально, — Минхо мнется не отходя от точки респауна . — Рассказывай свой сраный совет с ловушкой. — О! Ну наконец-то! Что-то заставило тебя передумать? Минхо прикрывает веки и склоняет голову, смотря на Хана. То, что осталось пол дня до твоего ухода, идиот. Он раздраженно машет собственной рукой. — Не думай, что я без тебя не справлюсь, но у такого как ты должны быть какие-то козыри в рукаве. Почему бы не воспользоваться. Джисон мягко посмеивается и кивает. — Ох, ты меня просто используешь. Но так и есть, — Хан теряется на несколько секунд, будто вспоминая что-то. — В квесте есть небольшой баг и это самый простой способ поймать антилопу. Хотя, кто знает, может разработчики на это и рассчитывали. Короче, ты ведь бегаешь по стандартному маршруту? Но в этой локации есть и другой — он ведет ко дворцу. Минхо прокручивает в голове маршрут, который проходил десятки раз. Действительно, иногда перед глазами маячила расплывчатая верхушка алмазного здания, на которое парень никогда не обращал особого внимания, списывая все на декорации игры. — Разве это не просто мираж? — Да, но это только если ты бежишь к нему напрямую. В таком случае туда никогда не добраться. На самом деле нужно двигаться ровно в противоположную сторону, потому что дворец, который мы видим — лишь иллюзия, отражение настоящего. Это как-то связано с отражениями далеких объектов и перепадами температур. В общем итоговая точка, куда попадает антилопа — это центральная часть дворца. Конечно, если просто гнаться за ней от начала игры ничего не выйдет. Ты проиграешь вне зависимости от того насколько далеко зайдешь. Но вот если сразу стартануть в обратном направлении… Минхо кивает, напряженно впитывая информацию. — Откуда ты все это знаешь? — Ну…я часто хожу в центр, общаюсь с людьми и все такое, — Джисон мнется, будто тема ему неприятна. — На самом деле я удивлен, что ты не знал об этом. Поймать ее без лассо практически нереально. — Я уже делал это раньше. Хан удивленно поднимает брови. — Чт… Знаешь, ты бы понравился моей семье. Не хочешь в гости? — он восхищенно кивает головой, произнося это и Минхо не может проигнорировать трепетание своего эго. — Чёрта с два. Даже если забыть о том, что идея сама по себе сумасшедшая, как минимум потому, что мы из разных каст, а как максимум — ты мой чертов заложник, я не вынесу и минуты рядом с ними. — Но вы никогда не виделись! — Хан обиженно выпячивает нижнюю губу и Минхо приходится приложить все свои усилия, чтобы не растянуться в ухмылке. Он ведь только что сгорал от злости, нужно сохранять образ. — Мне хватило твоих рассказов и собственного опыта. — Опыта? — Ага, бурная молодость, знаешь. Пришлось повидаться со всякими. — Всякими? — Да, всякими из красного и зеленого районов. — Воу, ты там часто бываешь? — Раньше я практически жил там, — Минхо решает не упоминать то, что обитает в зеленом районе и Хан может причинить ему вред даже в его собственной комнате. — Оу, — парень понимающе кивает. — Но мои родители и правда не настолько плохи. — И что же в них хорошего? — Ну… Они…есть? — Хан видит как у Минхо дрогнули губы и тут же мотает головой из стороны в сторону. — Нет, нет, нет! Я не это имел в виду! Не о тебе. Просто, я ведь уже говорил, они дают мне крышу над головой и все такое… Вряд ли я бы выжил в этом мире без них. — Ты то точно, — Минхо фыркает и отворачивается, проходясь взглядом по виду из окна. — Прости, я правда не хотел тебя задеть. — Мне все равно, говори что хочешь. Они погибли давно. — Ладно… Мне просто показалось, что ты чувствуешь себя одиноким и потерянным? Ты только и делаешь, что работаешь, разве нет? Минхо застывает, когда до него доходит смысл слов. Он чувствует как грудную клетку сжимает страх, а сразу после внутри взрывается злость. Вспыхивает черным едким пламенем и проносится от макушки до кончиков пальцев. — Что ты несешь? — кровь ударяет в голову. Какого хуя беспомощное существо, сидящее перед ним на коленях позволяет себе это? Слышать такое от человека, получившего все в этом мире по щелчку пальцев, невыносимо. Невыносимо слышать правду от него. Минхо вновь окатывает леденящим ужасом. Он сам позволил этому парню залезть ему под кожу, сам пошел на все это. А тот оказался слишком внимательным. Слова неконтролируемо срываются с языка. — Какое тебе нахуй дело до всего этого? Кто вообще позволял тебе открывать свой жалкий рот? Минхо выплевывает оскорбления, не замечая какими глазами на него смотрят. Испуганными, полными боли и обиды. — Мне не одиноко, ясно тебе? Я просто ненавижу весь этот ебаный мир с ебаными людьми в нем. И ты не исключение, так что даже не пытайся приближаться ко мне. Тем более, что тебе осталось недолго. Парень глубоко выдыхает, чувствуя как горит кожа и трясется грудная клетка. Что-то в ней все еще бурлит и кровоточит, затуманивая разум и покрывая глаза красной пеленой. Резкими движениями он выходит из комнаты, перемещаясь в ставшую ненавистной локацию. Слишком болезненно отзываются в нем слова феи. Минхо не дает себе больше размышлять на эту тему, хватаясь за темную гриву и разворачивая коня на сто восемьдесят градусов от привычного маршрута. Он пришпоривает его со всей злостью, которая еще кипит в теле, отскакивая от стенок ребер и позвоночника. Одежда прилипает к телу, ветер будто пытается вдавить и смешать ее с кожей. Пальцы режет черная грива, а песок звонко отскакивает от маски, забиваясь в складки одежды и путаясь в волосах. Тело напряжено, ноги слишком сильно сжимают бока животного, пока оно несется, тараня собой густой воздух. Прямые лучи обжигают кожу под одеждой, а в нос забивается пыль и сухой жар. Минхо вновь и вновь подгоняет коня, стараясь убежать от собственных мыслей. Он не знает сколько времени прошло, пока он мчался без оглядки, проходя десятки песчаных, похожих одна на другую, гор. Он мог бы уже отчаяться, возненавидя Хана за ложь, но игра все еще продолжалось, а противный голос не уведомлял его о выходе за границу квеста. Минхо облегченно выдыхает, замечая на поверхности земли отблеск от первого кристалла, быстро промелькнувшего мимо него. С каждой минутой алмазных глыб, торчащих прямо из песка, становилось все больше. Вместе с ними на дороге начали появляться и пустынные растения, а земля становилась тверже и суше. Парень ошарашенно выдыхает, видя как из-за горизонта с каждым шагом коня все больше показывается стеклянная вершина. Он бы не заметил алмазные острия, если бы свет не отражался прямо от них и не слепил его. Минхо опускает голову и подгоняет измотанного коня. Хан был прав, дворец действительно существует. Какое-то чувство заставляет его поднять взгляд. Сердце уходит в самые пятки, парень мгновенно тянет гриву коня на себя и сам отклоняется назад. Он остановился всего в нескольких метрах от обрыва. Минхо стоит без движения не веря глазам, даже не пытаясь успокоить бешеную пляску сердца. Обрыв. В пустыне. Он оборачивается и видит все те же песчаные оранжевые дюны, усеянные сверкающими алмазами. Парень аккуратно приближается к краю и снова не сдерживает пораженного вздоха. Кристаллическая вершина дворца перерастает в бесконечно высокие мраморные стены, украшенные росписями сюжетов древних сказок и рельефами, изображающими фрукты и цветы. Скульптуры прекрасных и навеки замерших девушек и юношей обрамляют весь периметр здания. Лазурь переплетается с сияющей белизной там, где высокие фонтаны образуют собой причудливые узоры и мосты, где вода из струй, достигающих самого неба обращается в водопады, падающие в глубокую пропасть, над которой нависал дворец. Сплетения цветов и плюща, вытекающие из окон, увивали стены и мраморный пол, утопая в его трещинах и ямах. Несмотря на разрушения и неоспоримое царствование природы, храм сохранил свое величие и царственную утонченность. Он идеально дополнял образ своей главной обитательницы, также, как и она, скрывал за собой сотни лет истории, человеческих эмоций и опасных желаний. Минхо часто моргает, отрываясь от поглощения и запечатления в памяти каждой детали храма. Он оглядывается в поисках пути к нему и быстро замечает каменные столбы, вырастающие прямо из пропасти перед ним. Едва ли на них поместится хоть одно копыто его коня. Минхо вновь оглядывается, с трудом всматриваясь в пропасть и резкую линию обрыва пустыни. Ничего. Снова переводит взгляд на единственно предоставленную ему дорогу. — Но ведь игра кончится, если я сойду с коня… — звук собственного голоса придает уверенности. — Что ж, терять уже нечего, так ведь? Парень решает не думать о возможности очередного проигрыша. И о том, что даже если игра не выкинет его из квеста, он потеряет все очки накопленного опыта и игровые деньги, если оступится и упадет в пропасть. А еще рискует раскрасить все свое тело синяками. Одна нога легко перекидывается через спину коня и касается поверхности земли. Минхо замирает в ожидании ненавистной мелодии, но ничего не происходит. Парень приземляется на две ступни и выпрямляется, осматриваясь по сторонам. Мраморные столбы высокими нитями вырастают прямо перед ним. Каждый находится в метре друг от друга. Своеобразная лестница, которую Минхо вынужден будет преодолеть спускается ниже с каждой «ступенью», в конце превращаясь в полноценную дорогу к высоким воротам дворца. Парень не дает себе времени на сомнения. Мир сужается до нескольких каменных выступов. Это всего лишь игра. Всего лишь танец, где победителем становится самый ловкий. Минхо вновь благодарит себя за выбор аватара, прокачанные силу и ловкость и срывается с места. Вопреки ожиданиям, он отталкивается не от зыбкой поверхности песка, а от твердого выступа. Другая нога ударяется о неровную поверхность камня и Минхо чуть не сходит с ума от ощущения пропасти вокруг. Он запрещает себе смотреть вниз и думать о чем-то кроме своей цели. Взмахивает руками, чтобы удержать равновесие и снова отталкивается, опускаясь на ближайший столб. Тело напряжено. Минхо чувствует как со лба катятся капли пота, оседая возле глаз и на скулах. Удары его подошв разлетаются на многие метры вокруг, эхом отражаясь от окружающей пустоты. Несмотря на крайнюю осторожность, парень не позволяет своему телу быть зажатым, не позволяет себе отвлекаться на страхи. Ноги начинают подрагивать, мышцы сводит, Минхо чувствует как к нему подбирается отчаяние, но внезапно он осознает, что поверхность под ногами становится все более широкой с каждой новой ступенью. Теперь он может стоять на ней двумя ногами. Минхо поднимает взгляд и чуть не теряет равновесие от облегчения. До конца пути осталось всего несколько столбов. Потом они сливаются в один цельный мост ко дворцу, образуя гладкую поверхность. Минхо падает на колени, приземляясь на землю после прыжка с последнего выступа. Ему нужно несколько минут, чтобы унять дрожь в теле. Колени ощущают холодную поверхность мрамора, горячие руки скользят по нему в попытках привыкнуть к новой опоре. Минхо оборачивается и поднимает голову, следя за тонкими нитями белоснежных столбов. Они выстроены так, что полностью перекрывают собой обрыв пустыни, будто его там никогда и не было. Только синее небо сливается с их вершинами. Парень заставляет себя отвернуться и встать на ноги. Он медленно приближается к белым воротам, по краям которых высечены тонкие вьющиеся узоры. Минхо дотрагивается до бездвижного камня и прижимается к нему лбом, гадая как войти внутрь и переводя дыхание. Он еле успевает прийти в себя как чувствует, что рука тонет в ледяной воде, за ней тянется голова и вот уже Минхо ловит себя, запинается в попытках устоять на ногах. Он открывает глаза и обнаруживает под ногами воду. Бирюзовую, с лимонными сверкающими прожилками. Она нежно обволакивает его подошву, не решаясь подняться выше. Минхо видит под собой бесконечную глубину, водопады и течения, смешивающиеся прямо под его ногами. Но он крепко стоит на месте. Взгляд поднимается и парень замирает. Сколько еще раз за сегодня он должен будет застыть от изумления? На высоких арках, увитых трещинами и плющом отражаются голубоватые отблески от воды. Они закольцовываются, устремляясь высоко в небо. Вокруг темно и прохладно, слышатся только всплески воды и редкие капли, удары которых о поверхность отражаются от гладких стен. Минхо кажется, что вот-вот женский бархатный голос затянет древнюю молитву. Он чувствует себя лишним в этом месте. Слишком горячим и беспокойным. Словно огненный шар, внезапно ворвавшийся в обитель монахов. Они долго оттачивали это место и все звуки в нем до идеальной гармонии, пропитывали свежей водой каждый сантиметр каменных сводов и пели песни, успокаивающие течения. Минхо нарушал эту гармонию одним своим существованием. Он оглядывается и замечает круг, диаметром в половину своего роста, в центре которого серебрится девятиконечная звезда. Парень быстро догадывается, что это и есть конечная точка, где скоро окажется антилопа. Неужели все так просто? Минхо приближается, слыша журчание воды из-за своих шагов. Он достает ловушку из инвентаря и раскладывает ее в центре. Оглядывается в ожидании и решает спрятаться за одной из арок. Он облокачивается о прохладную мраморную стену и откидывает голову. Затылок касается ровной поверхности, а мысли снова возвращаются к нему. Минхо устал бороться с ними и с улыбкой, которая успела прочно укорениться в его сознании за несколько дней. Ему больно вспоминать о чужих синяках и расстроенных глазах. Он никогда не хотел пугать его. Он пытался ненавидеть, но не был способен даже на это. Минхо прикрывает глаза. Он уже знает как будет больно. Слышится стук крошечных копыт. Минхо даже не открывает глаз, чтобы посмотреть на антилопу. Ее поступь медленная и уверенная, как будто она и не замечает разложенной ловушки. Парень слышит резкий хлопок и треск натянутых нитей. Только после этого он приближается к животному. Нет той предсмертной агонии, как обычно. Антилопа лишь лежит, накрытая веревками, устремляя к Минхо свои золотые глаза. Рука опускается на короткую прозрачную шерсть, приглаживает ее и только после этого затягивает узел на ловушке. Раздается победный звук гонга и трубы.

Поздравляем, вы посетили обитель золотой антилопы! Последний раз нога человека ступала сюда семьсот сорок два дня назад! Сегодня вы побили новый рекорд по скорости прохождения квеста!

Минхо наблюдает за тем как стремительно пополняется его игровой счет и отдел с артефактами. Он смотрит на значок «золотая антилопа» в собственных достижениях чуть ли не с благоговением. Парень стремительно ударяет пальцами по вылетающим окнам, мечтая скорее вернуться, только чтобы пораженно вскрикнуть: — Ахуеть! Я не представлял, что там настолько… — он тут же замолкает, видя, что Хан не смотрит на него. Он сидит, уперевшись спиной о кровать. Ноги направлены к панорамным окнам, а пустой взгляд устремлен в дисплей. По монотонным, отточенным движениям Минхо может догадаться, что это одна из старых 2D игр, вроде «Gravity Defied» или «Bounce». — Эй, ты окончательно в зомби превратился? Ответа не слышится и Минхо озадаченно приближается, рассматривая Хана более внимательно. Тот все еще не обращает на него ни капли своего внимания. — Эй, блять, — Минхо чувствует как раздражение и обида разливаются по телу, он тянется к руке Хана, чтобы тот остановил ее хоть на секунду. Не успевает он прикоснуться, как Джисон дергается и отпихивает его со всей силой которая у него есть, разворачиваясь к стене. Минхо отшатывается и застывает, не в силах поверить, что ему наконец-то дали отпор. После всего, что он сделал, только сейчас? — Ну и иди на хуй. Минхо укладывается на постель, проживая самые страшные минуты агонии в собственной черепной коробке. Его брови сведены, а взгляд упирается в стену. И что это все значит? Он возвращается, рассчитывая поблагодарить фею за содействие, а ему задницу в лицо пихают? Минхо резко разворачивается в сторону Хана и видит его темную макушку в нескольких метрах от себя. Он все еще играет в свою стремную игру и не обращает на него ни капли внимания. И все еще не сказал ни слова. Минхо прокручивает в голове недавние события, когда нормальный Хан был еще на месте. А был он таким до самого конца… А в конце Минхо… Парень чуть не ударяет себя по лбу, закидывая голову и шипя. Абсолютно все, что он наговорил вылетело из его головы, как только он оказался в другой локации. Сдуло пустынным ветром. Не может же быть другой причины для такого поведения кроме как его слова? Но Минхо ведь говорил подобное и раньше, так в чем проблема сейчас? Парень вновь косится на поблескивающую в мягких лучах закатного солнца макушку. Переводит взгляд на окна. Вечер. Вечер третьего дня. Он больше никогда не увидит его. Он может просто отпустить его, выставив из своей квартиры без объяснений. А может сделать так, как никогда раньше не делал. И никогда не хотел. И сейчас не хочет. Минхо продолжает убеждать себя в этом, пока плавно и бесшумно перемещается на другой край кровати. Он никогда его больше не встретит. Минхо подносит подрагивающую ладонь к черным прядям. Никогда. Чувствует тепло, которое исходит от парня, его мягкий запах. Касается невесомых волос. Замирает, готовясь к тому, что его оттолкнут, покроют всеми известными человечеству матами, вытрут о него ноги, отпрянут. Но ничего из этого не происходит и спустя пять секунд. Только неугомонная рука Хана наконец-то замирает. Минхо делает глубокий вдох. — Я… не хотел говорить этого. — Но сказал, — голос Хана спокойный и размеренный, но Минхо улавливает мелкую дрожь. — Да… да. Хан кивает, но все еще не отстраняется. В воздухе повисает напряженная тишина и Минхо снова приходится собрать всю свою волю в кулак. — Сколько осталось до конца сделки? — Четыре минуты и пятьдесят три секунды. Сердце Минхо пропускает удар. Так мало? Почему он не рассчитал все вплоть до минут? Настолько боялся думать об этом? — Хорошо. Парень буквально ощущает как напряглось все тело Джисона. Но он по-прежнему молчит и Минхо не выдерживает. — Расскажи что-нибудь. — Хах. Свою последнюю историю? Минхо качает головой думая о том, что последняя она будет только для него самого. Его рука все еще покоится на чужой макушке. Он позволяет себе еще большую дерзость, слегка передвигая ладонь и захватывая непослушные пряди. — Что-то вроде. Хан молчит и Минхо мысленно отсчитывает секунды. — Что ж. Хочешь услышать, почему я не люблю балы? — Все, что угодно. — Окей. Это не потому, что люди там какие-то продажные или глупые. И не потому, что они появляются в нашем доме только для налаживания связей или очередного шанса подлизать у какого-нибудь мультимиллионера. И даже не потому, что мне приходится видеть укуренные рожи своих родителей, — Хан снова замолкает, а Минхо прикрывает глаза, мечтая о том, чтобы время остановилось. Хотя бы раз в его жизни. — А потому, что я не могу понять как так вышло, что среди всего этого веселья, разврата и огромного количества разных людей я так и не смог найти никого, кто разделил бы со мной хоть что-то близкое к счастью. Я никогда не знал ничего кроме одиночества. Джисон вздыхает и Минхо чувствует как тело феи пошло мелкой дрожью. Сорок секунд. Пальцы в последний раз проходятся по мягким волосам, зарываясь в них и поглаживая. Минхо встает с кровати и старается не смотреть на Хана, когда опускается перед ним и разматывает лассо. Он ощущает на себе обжигающие взгляды, но даже боится думать о том, чтобы встретиться с ними напрямую. Лассо сворачивается и крепится на поясе. Минхо открывает панель собственного жилья и нажимает «очистить комнату от гостей». Краем глаза он замечает как ноги Джисона превращаются в пиксели, мягко растворяясь в воздухе. Только тогда он позволяет себе поднять взгляд. Почему-то Хан не рад. Он смотрит испуганно и отчаянно, тянется к его плечу. — Просто они тебя недостойны, — Минхо надеется, что Джисон так и не услышал его слов, потому что как только последний звук отразился от стен комнаты пропал и последний пиксель его тела. — Вот и все. Минхо поднимается, отряхивая колени от несуществующей пыли и выходит из игры. «Снаружи» его встречает теплое частое дыхание, надтреснутый потолок и гудящие металлом рольставни.