Его мечта | VR

Ли Ноу: я тут по уши в работах, прости что не отвечал. БинБон: В таком случае тебе следует извиниться за все годы игнора Ли Ноу: эй, я никогда не отвечал дольше месяца. БинБон: В сумме сложится лет пять ожидания. Ли Ноу: ну… БинБон: Ладно, шучу конечно. Как ты? Как твой маленький принц? Ли Ноу: я… даже не знаю с чего начать. полный пиздец и ахуй? ты знал как бывает классно целоваться? БинБон: Ты у меня спрашиваешь? Могу поделиться опытом Ли Ноу: беру слова назад. БинБон: В любом случае, я рад за вас, хотя вообще не понимаю как вы планируете дальше сосуществовать. Ли Ноу: мы… не обсуждали это подробно… БинБон: Хм-м… А вы уже спали вместе? Ли Ноу: спали. БинБон: ВОУ А ТЫ ШУСТРЫЙ Ли Ноу: на одной кровати. БинБон: :/ Ли Ноу: я что по твоему совсем сдержать себя не могу? БинБон: А вдруг он не может Ли Ноу: … в любом случае я не собираюсь настаивать и даже намекать. я вообще все еще не могу поверить, что мы целовались и лежали целую ночь в одном месте. Да и бал сегодня, вообще не до этого было. Видел бы ты меня в костюме — охренел бы. Сам до конца не верю что это я в зеркале. БинБон: Ты уверен, что это зеркало, а не чья-то большая фотография? Ли Ноу: Я ни в чем не уверен. Кендра намазала мне ногти лаком, я теперь даже боюсь касаться вещей вокруг. БинБон: Но в VR у тебя с этим все нормально было? Ли Ноу: VR не то же самое что реальность. тут все идеальнее. тут я уверен, что лак не смоется… Ты вообще когда-нибудь пользовался им ирл? БинБон: Ну как скажешь… Что-нибудь ещё произошло? Ли Ноу: ага. помнишь я рассказывал о графе? БинБон: Ага, он что-то ещё натворил? Ли Ноу: я от няни узнал о каком сынмине он говорил. оказывается, это один из слуг дома с которым я недавно чуть не подрался, но он скрывает свое имя. откуда графу знать такие вещи? БинБон: Может, этот слуга ухаживал за ним и проболтался однажды, не ожидая что тот запомнит? Ли Ноу: да, наверное. в любом случае это очень странно, учитывая, что это было единственным что он мне сказал за всю дорогу. надеюсь, я не столкнусь с ним хотя бы на балу… БинБон: Кстати да, удачи и не помри. Столько слухов ходит о том что там творится Ли Ноу: ага, и я наслышан. надеюсь, хан меня спасет в случае чего. : D БинБон: Ебать, смайлик. Этот пацан хорошо на тебя влияет. Жду не дождусь момента когда ты и точки после каждого предложения перестанешь ставить, это пугает. Но будь осторожнее, реально. Это все-таки не хухры мухры, а миллиардеры со своими прибабахами. Не ешь и не пей ничего там. И никуда не ходи. Ли Ноу: пф, пока. Минхо продолжает хихикать, заходя в каталог с масками, так запросто появившийся в его уведомлениях. — Странные все. А чего я еще ожидал интересно. Охренеть, а это можно носить вообще? Этим можно проткнуть человека. Этим себя. Эта явно к костюму чудовища из гардеробной семьи, — на одном изображении взгляд задерживается дольше всего. — Что ж, лучше уже ничего не будет. С замиранием сердца Минхо выходит из комнаты. Здание потряхивает от чужих шагов, сливающихся в непрерывный топот. Окна трещат, колятся и звенят от напряжения, золотые украшения на стенах пылают и искрятся. Весь замок вот-вот загорится, настолько повысился градус всеобщего возбуждения. Звериные способности остались в VR, но волосы против воли встают дыбом, а уши сворачиваются в трубочку. Все вокруг бешено гремит и надувается, будто вот-вот взорвется. Бал начался. Минхо проводит пальцами по тонким цепочкам пиджака, поправляет маску, идеально севшую на голову, протирает пол скрипучей подошвой и, наконец, оказывается на первом этаже. Чувство неловкости не дает покоя. Чужие заинтересованные взгляды раскладывают органы по полочкам, случайно-злонамеренные касания вызывают холод испуга каждый раз. Первое время маска и костюм ощущаются как что-то инородное, мешающее дышать. От обилия цветов, звуков и запахов начинает тошнить. Несколько сотен человек собралось в зале, который некогда казался бесконечно огромным. Сейчас же он едва вмещает в себя такое количество людей. Казалось, стены вибрировали от напряжения, а пол прогибался под весом костюмов, украшенных бриллиантами и мехами. Музыка доносилась откуда то снаружи, заглушалась голосами, первое время Минхо вовсе казалось, что она играет только в его голове. Взгляд опускается на часы. «20:13» — бал уже должен был начаться, но гости продолжают прибывать нескончаемым ярким потоком. Все неловко оглядываются, надеясь услышать знакомый голос, кто-то начинает вести светскую беседу ни о чем, но в то же время обо всем и сразу. «Интересное сейчас время, скажи?» или «Ох, чем же нас удивят хозяева дома в этот раз» и ответы «Да, не то слово» и «Поживем увидим, главное дожить». Смех в ответ и так по кругу. Воздух наполнен напряжением и духотой и Минхо кажется, что на этом все кончится. Просто гости простоят так до самого утра, не зная куда деть себя и свой дорогой наряд. Проходит ещё несколько минут. Хочется упасть на лакированный, вычищенный до блеска пол, жадно глотая сгущённый воздух. Забиться в угол и забыть обо всем как о глупой шутке. Даже музыка становится громче, барабаня по истонченным перепонкам. Скрипичный смычок проезжается по ушам вместо струн, заставляя поднять расфокусированный взгляд. Кажется, Минхо окончательно потерял себя, ибо стены начали двигаться. Сначала виднелась тонкая темная полоса, она становилась все шире, открывая вид на синее ночное небо, разноцветные огни и бесконечные ряды столов с едой. Все в один голос ахнули и засмеялись, захлопали в ладоши, украшенные бархатными перчатками и холодными перстами. Только тогда Минхо понял, что это не сон. Стена, отделяющая главный зал от улицы попросту испарилась, открыв вид на то, что так тщательно скрывалось раньше. Раздаются пушечные выстрелы, все вокруг начинает мигать розовым, голубым и оранжевым, люди испуганно вскрикивают, но им не дают времени опомнится. Откуда-то сверху доносится властный женский голос: — Дамы, господа, кто бы вы ни были, — первые слова глушит гомон, быстро сошедший на нет, — это не важно, ведь сегодня красное становится белым, а черное синим, раб равняется господину, а солнце луне. Сегодняшняя ночь запомнится вам надолго, ведь сегодня, — женский голос снижается до искушенного шепота, — сегодня можно все. После секундной заминки толпа бешено воет, оглушая Минхо, тщетно пытающегося отыскать источник голоса. По черепной коробке барабанит чужой ошарашенный шепот, один за другим люди указывают в небо, восхищённо прикрывая рты ладонями. — Слуги будут сидеть с хозяевами за одним столом, жены изменять мужьям, а мужья — женам, каждый оставит здесь целое состояние, проигравшись в казино или ставках. Монахини облачатся в пастушек, а знатные дамы в монахинь, церковь закроет глаза на все, что произойдет этой ночью. Это место станет раем, где люди откроют друг перед другом самое сокровенное, адом, где каждый утонет в звериной страсти и агрессии. Впрочем, разницы особой нет, не так ли? По телу бежит мороз испуга, когда Минхо замечает куда указывают люди. Сверкающая золотом фигура, зависшая прямо в центре неба над огромной сценой перед дворцом. Стройная женщина с посохом и скипетром, все ее лицо закрыто белоснежной баутой с лисьими разрезами для глаз. Ее роскошное платье с необъятной юбкой напоминало золотой колокол, чей мощный перезвон разнесется на многие километры вокруг. — С давних пор маскарады проходили по всему городу или даже стране, но жестокая судьба забрала у нас землю и людей. Так давайте споем и станцуем назло всему миру. Возведем свой город на костях, и пусть над ним витает аромат порока и похоти, пусть каждый наестся до отвала словно жирная свинья, напьется до потери пульса, срывайте с себя маски, притворства, живите и пейте! — властный голос накрыл собой всю усадьбу, люди огорчённо кричали, восторженно плакали, топали и смеялись. Неуправляемая толпа разом двинулась вперед, утянув вместе с собой и Минхо. Люди бились друг о друга словно водопад о камни, толкались, кидались на столы, заставленные жирным мясом и фруктами, впивались в еду руками и рвали ее в клочья словно дикие звери. Музыка заиграла громче, а Минхо обнаружил себя в центре пиршества, неотрывно следящим за фигурой в воздухе. Она плавно переместилась к сцене, в свете прожекторов сверкнули прозрачные нити, держащие ее в воздухе. Тут же загромыхало представление. Гимнасты с мускулистыми, сверкающими от масел, телами, раскрашенные во все цвета радуги, мужчины и женщины, дышащие огнем, шуты и танцоры. Пока актеры отвлекали зрителей, женщина успела пробежать до края сцены и бесстрашно прыгнуть в черную пропасть. Ее тут же подхватили невидимые канаты, пронося над празднеством под восторженные крики гостей. Из длинных рукавов посыпалось конфетти, липнущее к голой коже и тканям. Одна бумажка упала Минхо на плечо. Золотыми буквами на ней выведено «I frutti proibiti sono i più dolci». Парень зависает на секунду, но тут же закатывает глаза, небрежно стряхивая с себя еще одну непонятную вещь. Не будет ничего удивительного, если окажется, что золотые чернила и правда сделаны из золота. Женщина оказывается возле длинного балкона дворца, выходящего к парку. Она озорно перепрыгивает перила, оказываясь в объятьях мужчины, одетого ей под стать. Высокая остроконечная корона, меховой плащ и такая же белоснежная маска. Даже под толстой тканью костюма можно различить крупное тело. Каждое движение словно взаправду принадлежало королю. Руки медленно и чинно плавали в воздухе, голова тяжело склонялась, а басистый голос молотил по ребрам и легким. — Семья Хан приветствует каждого из вас на юбилейном балу. Вот уже сто лет, из поколения в поколение вы радуетесь каждому мигу, проведенному здесь. Следуя старым традициям, бал открыла карнавальная голубка, моя жена. Но не беспокойтесь, мы единственные люди, чьи личности вы узнаете сегодня. Веселитесь и не думайте ни о чем. Сотый, юбилейный бал, посвященный созданию виртуальной реальности, по праву можно считать открытым! В эту же секунду оркестр, устроившийся под сценой в хорошо огороженном пространстве начал играть с новой силой. Задорная музыка дала разрешение взвинченной толпе. Люди ожили, выплескивая накопившееся за несколько дней волнение. Все двигались точно в такт, поочередно переплетая руки с разными партнерами, будто наперед знали каждое движение. Запомнить простую связку движений стоило Минхо пары отдавленных ног неудачливых партнеров и потоку ругани в свой адрес. Но скоро это превратилось в веселое, одурманивающее занятие, а остановиться казалось невозможным. Руки с алмазной точностью повторяют те же движения, ноги горят, дыхание равномерно быстрое. Минхо словно оловянный солдатик с механизмом внутри, который остановится только когда иссякнут последние силы. Ли спотыкается о чье-то пьяное тело, оказываясь рядом на мягкой траве и заливаясь звонким смехом. Он смеётся так минуту или час и все никак не может остановиться. Человек, только что державший его за руку, изящно машет, отвешивает прощальный реверанс и теряется в толпе танцующих. Ли безразлично взмахивает ладонью в ответ и роняет руки на влажную траву над головой. Ночное небо все так же прекрасно. Когда начинают дубеть ноги и спина, а разум трезвеет, Ли с трудом поднимается, вглядываясь в цветастую мешанину из людей. Как среди всего этого найти фею? Будет ли он одет в золото, так же как и его родители? Окружен толпой друзей? Скучает или притворяется веселым? Платье или костюм в конце концов? Будет ли рад Минхо? Ни одного ответа. Ли обреченно переводит взгляд на здешних короля и королеву. Как и подобает людям их статуса, восседают они на тронах, у королевы — ледяной, а у короля — огненный. Люди тянутся к ним, каждый стремится заговорить, не смущаясь давящего великолепия пары. На месте Хана Ли сбежал бы в самый дальний угол, где его никто не найдет, утонул бы в буйстве красок, а чтобы смешаться со всеми выбрал бы что-то среднее между всеми костюмами. Быстро устав разглядывать сверкающие маски и осознав бесполезность своих действий, Ли снова присоединился к танцу по одну сторону от сцены. Жаркий шепот незнакомцев слился в одну, ни к чему не обязывающую, песню. Они флиртовали, шутили и говорили сами с собой, придерживая Ли за талию или плечи. Неосторожно касались кожи под пиджаком, гладили по шее и кайме маски, не спрашивая имени и статуса. Бесконечное обсуждение денег и бизнеса превратилось в развязные речи, в которых все были равны. Опьяненный восторгом и азартом Минхо не сразу заметил, что танцует с очень тихим партнером. Каждый танец длился несколько минут и проводить их в тишине казалось странным, поэтому, подверженный всеобщему состоянию раскованности, Минхо задал вопрос первым. — Ты молчишь, даже непривычно. Устал может быть? Мне угостить тебя чем-нибудь? — конечно, ничем никого угощать он не собирался. Это странно по двум причинам. Первая — они не знакомы, вторая — все здесь бесплатно, только протяни руку и в ней окажутся самые утонченные изыски заморских кухонь. Гость никак не отреагировал на слова, только чуть отвернулся от Ли, будто с концами потерял интерес к нему. — Знаешь, такое безразличие чертовски злит, — Минхо смеется, отстраняясь от, вероятно, парня на несколько шагов. Тот замирает на мгновение, теряясь и пропуская несколько движений, пока наблюдает за искрящимся удовольствием Ли. Музыка играет громче. На этом моменте партнеры расходятся, давая друг другу возможность рассмотреть себя лучше. Парень все еще не кажется воодушевленным, но послушно делает несколько оборотов вокруг своей оси, вторя другим парам. Минхо с интересом разглядывает глубокий вырез на спине, напоминающий сердце, массивные каблуки сапог и чернильные кудри, волнами и завитками оседающими на маске. Незнакомец снова приближается, изящно укладывая свои руки на плечи Ли. Ничего не остается кроме как невесомо провести ладонями по оголенной коже. — Говорят, тут нельзя задавать вопросы, но, может, хоть это тебя разговорит. Не знаешь, наследники семьи Хан сегодня участвуют в торжестве? Не дождавшись ответа, Минхо начинает изучать толпу, подмечая кому уже задавал подобный вопрос и кто будет его следующей жертвой. Но спустя несколько минут в ответ раздается тихий голос. — Знаю. Участвует. Какой именно тебя интересует? — О? Ты прямо знаешь как они выглядят? В таком случае… младший для меня слишком молод, да и не особо приятен к тому же, — Минхо кривит лицо, сдерживая смех. — Вот как. Старший наследник сейчас тут. — Да, я понял, странно было бы не приди он на бал, но как он выглядит, не подскажешь? — Нет, ты не понял. Он здесь, прямо в этом танце. — Прямо… тут? Незнакомец, с отточенной годами грацией и умением, проводит руками по шее и волосам Минхо, подчиняясь музыке и законной череде движений танца. Один из немногих, на чьих руках нет перчаток. — Попробуй угадай кто из них. Минхо неотрывно следит за движениями парня, стараясь рассмотреть его лицо сквозь маску. — Станцуй со мной еще один круг. Пока я не найду принца не смогу тебя отпустить, к сожалению, — с притворной грустью в голосе Минхо уворачивается от цепких рук следующего партнера, уводя своего информатора на другую сторону импровизированного танцпола. — Я даже не понял на каком языке тебя прокляли сейчас. — Кажется, все тут знают больше одного. Может, и ты разбираешься? Что-то важное было написано на конфетти? — Может, и я разбираюсь. Наверняка что-то про запретный плод и его сладость. Да, что-то об этом. — Еще одна тайна раскрыта. Может, ты знаешь что еще тут будет происходить? — Тут, к сожалению, помочь не могу. Разве что видел парочку в свадебных костюмах. Может, это просто наряды такие, уж не знаю, — незнакомец тянет окончания, словно играет в игру, где ему запрещено отвечать прямо. — А я видел одного гостя в костюме серебряной феи, может, это и есть мой принц? — Наверняка, поищи его здесь. Тем же путем, не обращая внимания на рассерженные крики, Минхо утягивает парня еще в несколько танцев, задавая ему все больше и больше вопросов. С каждым разом он отвечал все расплывчатее, но никак не выражал своего недовольства по поводу действий Ли. — Тебе не кажется, что на нас объявили охоту? — Что-то такое точно есть. Ты мог бы и поделиться мной с кем-то еще? — Что ты, я слишком многое пережил, чтобы отдавать таких ценных людей кому-то. Близился пятый круг, проведенный с неразговорчивым парнем. Каждый пропущенный партнер разрушал танец изнутри, калеча его четкую структуру и стройность. Минхо замечал на себе пристальные взгляды, видел, как некоторые готовятся накинуться на него. А защищать его никто не станет, ведь этой ночью можно все. — Готов? — Минхо перемещает руки, сжимая ладони парня и утягивая его за собой. — К чему? — К чему-то безумному, всегда мечтал сделать это с тобой. Минхо едва успевает обернуться, чтобы посмотреть куда собирается запрыгнуть. Он удачливо минует тарелки с жирным супом и подливами, рассыпает пирожные, но удерживает равновесие, утягивая за собой ошарашенного партнера. От испуга тот легко подчиняется, не сбиваясь с ритма. Люди, бросившиеся к Минхо, чтобы наконец привести его в чувства, замирают в полушаге. Мысленно Ли извиняется перед Кендрой, так усердно готовившейся к этому дню. В глубине души он верил, она поступила бы так же на его месте. Маскарад пятнами и вспышками мигает вокруг, свет мешается с нарядами, маски тонут в темноте. Каждую секунду приходится следить за своими шагами, опасаясь наступить в одно из блюд. В разум, словно стоп-кадр, врезается фигура человека, облаченного в белую рубашку, напоминающую наряд сумасшедшего. Граф даже не попытался скрыть свою коляску или лицо. Половина маски закрывала часть со здоровым глазом, поэтому создавалось чувство, что он неотрывно следит за каждым движением Ли. — Как ты догадался? — от удивления голос Хана звучит ещё ниже обычного. — Как я могу не узнать этот скучающий вид и голос? Но, должен признать, выглядишь ты… необычно. — Тебе не нравится? — Ты красивее небожителя. И я чувствую себя ещё более неотёсанным, чем обычно. — Ты выглядишь потрясающе. Я бы никогда не узнал тебя, если бы ты не подошёл со своими подкатами. Прекрасно вписываешься в это общество весёлых и беззаботных. — Ты злишься на это? Минхо притягивает Хана к себе, уберегая его от кипятка из чана, снесенного их неосторожными ногами. Злость и недоумение людей быстро сменилось весельем и на столах танцевала уже не одна пара. — Нет, я рад. И я рад, что ты нашел меня. Просто чувствую себя здесь ужасно, как и всегда. — Кажется, здесь довольно весело, в чем дело? — Ну, в первый раз может и весело. Но все повторяется из года в год, одни и те же разговоры, толпы пьяного народа, раны, драки, которые никто не останавливает, огромные, потраченные впустую средства. Я знаю о каждой секунде того что здесь будет происходить и, если честно, наелся всем этим ещё до начала. Минхо успевает провести пальцами по уху и шее Хана. — Можем сбежать, если хочешь, мы не должны тут оставаться. Вереница столов обрывается так резко, что Минхо не успевает сориентироваться, нога соскальзывает с края, тело падает в бесконечную пропасть. Чужие руки крепко удерживают за лопатками, смягчая падение. — Живой? — Лучше не бывало! Ну так что? — Минхо смущённо и чересчур резко поднимается, отряхивая брюки от травы. — Я хочу чтобы ты увидел все, что я запланировал. А потом можно и сбежать, — Хан убирает пару листков с пиджака Ли, подталкивая его к сцене. Огни прожекторов пляшут по палаткам, заполненным различными увеселительными технологиями. На фоне мелькают яркие шаровары и безумные шляпы, огненные кегли, розовые голуби и прочее, прочее. Сцена не замирает ни на секунду, музыка и слова льются бесконечными потоками, не давая зрителю очнуться ото сна. — Помните ли вы с чего все начиналось? Что-что? Правильно! Венеция, grazie, tesoro! Умничка! Аплодисменты леди в белом. — Идём, ты должен это попробовать! — голос Хана затмил голос ведущего. — Это как в VR, только по-настоящему! — Это реальное оружие? — Конечно, тут нет ничего поддельного. Ну, кроме людей, — Хан прикрывает маску в той части, где должен быть рот и чуть сгибается. — Интересно, они знают какого ты о них мнения? — Минхо берет в руки пистолет с прозрачным корпусом, стилизованный под игровое оружие со светящимися деталями и тяжелым затвором. — Частично. Те с кем я дрался вероятно знают. Кстати, в компании мы делаем вид что ничего не было. — Когда соберёшься выбираться отсюда не забудь надавать каждому по роже. Чтобы наверняка. Серебряная маска, увитая петлями кудрей, замирает. Тело Хана полностью обращено к Ли. Минхо поднимает пистолет на уровень глаз, целясь в движущиеся мишени. — Кажется, это просто… — Ага… — Хан неловко отворачивается, наблюдая за красными треугольниками и кругами. Его рука привычно ложится на предплечье, а кончик ботинка впивается в землю, приминая траву. Из пяти выстрелов неудачным оказывается только один. Минхо разочарованно хмыкает, но быстро забывает о своей беде. Перед ним открывается вид на стройные ряды палаток, в каждой из которых таится неизведанное приключение. — А есть что-нибудь для двоих? — Есть виртуальный теннис, древние игровые автоматы, море еды, море травы, карточные игры, все что пожелаешь, — Хан невесело пожимает плечами. —… история про времена правления Дожа Пьетро Каньдяно, который решил, что свадьбы будут проводиться лишь раз в году. Мы приглашаем всех желающих на эту сцену для совершения обряда бракосочетания, но для начала, послушайте рассказ о храбрых мужах и злобных пиратах, похитивших их невест… — голос ведущего куполом накрывает усадьбу. — О, то что нужно! — Минхо радостно хватает Хана за ладони, тут же оказываясь на одном колене. — Ты не против? — Я даже не знаю что ответить. Думаю, это будет весело? Минхо не мог сказать, что не уловил тревожное движение головы Хана в сторону короля и королевы бала, но задумываться об этом не хотелось. — Чудно! У нас есть время до конца представления. — А мы можем сходить за жареными каштанами? Как-то так вышло, что я никогда их не пробовал. — Их можно есть? Впервые за весь вечер раздается смех Хана. Его пальцы обвивают запястье и тянут на другую сторону ярмарки. В ноздри ударяет запах жженого сахара, свежеиспеченного хлеба и осени, какой ее показывают в VR. — Говорят, так пах Париж когда-то. Вообще не все каштаны можно есть, но из тех которые можно делают кучу разных штук, даже пиво. Гадость ещё та. А вот глинтвейн клёвая вещь. Можно два комбо, пожалуйста? Вино быстро ударяет в голову и не только Минхо. Хан распаляется все больше, мечась от одной палатки к другой. Он едва не сходит с ума от желания показать Минхо все и сразу. Они успели зайти в музыкальный «цех», где можно было поиграть на инструментах разных стран, оседлать механического быка и там же слететь с него, попав в объятия полуголых ковбоев, уже собирались брать в руки джойстики из которых вырастали ракетки с мерцающей сеткой, как зазвучал финальный гонг, означающий конец представления. — Что ж, двенадцать невест вернулись к своим знатным мужьям, но все ли это? Конечно, конечно нет, дамы и господа. Неужели в нашем городе всего двенадцать пар? Уверен, среди вас больше влюбленных, чем я могу представить. Не стесняйтесь, выходите прямо сюда, будем женить уже женатых и создавать новые семьи. Поднимайтесь, смелее! Минхо хватает Хана за руку и они оба стремглав несутся к ступеням, ведущим на сцену. Там уже собралась целая толпа желающих. — Сейчас пары по очереди будут выходить к нам, получать свою долю оваций и подарки молодожёнам. Все желающие могут произнести тост или сделать свое преподношение. Первой выходит пара двух низкорослых девушек в пышных платьях. Они синхронно склоняются в реверансе перед публикой, но тут же несдержанно хихикают, беря друг друга под локоть. — Какое чудное начало! Хотел бы я знать какие прелестные лица скрываются за масками, но увы, увы. Желаем счастья молодым! Ведущий снимает высокий цилиндр с позолоченных волос и достает из него увесистую цепь, больше напоминающую цепь кандалов, чем украшение. Он гордо обвивает ей шеи девушек, кланяется им и машет платком, утирая воображаемые слезы, когда те начинают спускаться со сцены. — Первая пара готова! Кто следующий? Церемония стала напоминать парад мод. И, вероятнее всего, именно так и задумывалась. Минхо с интересом разглядывал вычурные результаты человеческого воображения. Из-за нехватки натуральных тканей некоторые костюмы полностью состояли из синтетических материалов, что давало простор для воплощения любых идей. Самым запоминающимся стал полностью прозрачный наряд, где обнаженное тело прикрывали лишь редкие белые полосы. Публика разом ахнула, когда на жёсткой материи начали появляться золотистые символы. Они бегали сверху вниз, становясь все быстрее, пока внезапно не взорвались яркими искрами и не исчезли, а на их месте не появилось изображение гор и деревьев. — Это HUD — проекционные дисплеи. Разработка древняя, ее ещё в вертолеты встраивали чтобы на прозрачном стекле отображать скорость и высоту, но в моду вошла только сейчас. Где вот только блоки питания… — Хан задумчиво склоняет голову, рассматривая наряд. — Есть у меня одно предложение… — Не хочу знать о чем ты думаешь. Мы следующие! Фея нервно отряхивает и без того чистый пиджак, поправляет непослушный локон и неловко шагает вровень с Минхо. Ведущий не смотрит на них и доли секунды. — Ну надо же! Какая статная и утонченная пара. Покрутитесь-ка, все хотят увидеть вас со всех ракурсов. Минхо беззаботно пожимает плечами и медленно делает оборот на триста шестьдесят. В конце умудряется принять деловую позу, что тут же вызывает восторг у непритязательных зрителей. Смех Хана задорит ещё больше, заставляя Минхо отвесить благодарный поклон и предостерегающе пригрозить кому-то из толпы, начавшему признаваться в любви то ли фее, то ли самому Ли. Ведущий коротко хлопает в ладоши, выуживая очередную вещицу из бездонной шляпы. — О, надо же, как удачно! Признавайтесь, кто из вас к кому подбирал ключ? — ловкие руки в белых перчатках жонглируют крохотным серебряным замком в виде сердца и таким же миниатюрным ключиком. — Очевидно, ключ должен достаться тебе, — Минхо смотрит на Хана, надеясь, что тот уловил нежность и благодарность в голосе. — Думаешь? — Уважаемый, кажется ваш супруг не согласен! Сделаем все наоборот, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем решать. У вас есть ещё целая ночь на это! Ключик оказывается в руках Минхо, а замок у Хана. Рука ведущего хлопает обоих парней по спинам и с неожиданной силой и безразличием подталкивает к выходу со сцены. Ли смиренно роняет подарок в один из карманов брюк и тут же забывает о нем. — Что ж, это было быстро. Я надеялся нам дадут какую-то огромную вычурную хрень типа той цепи. — Я рад, что он больше не задавал вопросов. Но цепь реально была клевой. А ты, кажется, создан для публики? — Вспомнил молодость. На гонках часто приходилось выступать. Это заводило публику даже больше чем сами соревнования. Куда дальше? Слова Хана заглушают выстрел из пушек и грохот салюта. — Ах да. Видел гостей в свадебных костюмах? Сейчас будет настоящая свадьба. — О? Ничего себе, никогда не был на свадьбах. — В таком случае, ты должен это увидеть. Невеста, одетая в брючный розовый костюм, уверенно шагает по сцене, ведя под руку своего мужа в черном, сияющем стразами, платье. — Блин, мне тоже стоило выбрать какую-нибудь юбку, чё я сразу не догадался, было бы так весело. — В следующий раз обязательно выберешь, — маска Хана выжидающе направлена в сторону Ли. Минхо чувствует на себе его обжигающий взгляд. Молчание тяжёлым грузом повисает в воздухе. Будет ли следующий раз? Вопрос, которым наверняка задавались они оба и не раз. Ли неуверенно хмыкает. С каждым днём несказанное между ними становится все большей проблемой. Даже мысли о ее решении напоминают смертельное испытание. Слова застревают в горле кровавыми иглами, а по телу расползается горечь. Ли молчит слишком долго, чтобы не оборвать все прямо сейчас. Но так страшно, что все органы сворачиваются в трубочку. Так страшно потерять его, хотя в итоге это будет неизбежно. Минхо не может навсегда остаться в этом сахарном замке под чутким надзором короля и королевы. Он должен двигаться дальше — к своей мечте. Хан отворачивается и с фальшивым восторгом произносит: — О, смотри, торт! — Хах, да… На сцену выкатывают трёхметровое белоснежное нечто. С очередным пушечным выстрелом из вершины пробивается шоколадный гейзер. Застывая, он превращается в темное золото, каплями и разводами оседающее на торте. Гимнасты и клоуны начинают водить хороводы вокруг молодоженов, дразня, причитая и рассказывая любовникам о «радостях» семейной жизни. Минхо аккуратно кладет руку на плечо феи. — Ханни, нам нужно поговорить… — ласковое прозвище против воли слетело с языка и явно напрягло Джисона. Он неестественно вздрогнул, но быстро кивнул. — Да, мне тоже нужно кое-что сказать тебе. Следующие несколько минут молчания и попытки подобрать слова стали роковыми. В Джисона влетел невысокий стройный парень, чуть не снеся фею с ног. Минхо сразу узнал и заносчивую манеру поведения и громкий смех Джихо. — А я знал, что ты пидар, братишка! Мог бы и снять маску, публике бы зашло! — Заткнись. — Что ты там вякаешь? Впрочем, я тут по делу прерываю твою свиданку. Родители тебя вызывают. — Зачем? — Мне то откуда знать? Сказано идти — иди. И не забудь отключить камеры в своей комнате, иначе кое что очень интересное с твоим новым парнем, — беззастенчивый кивок в сторону Ли, — распространится по интернету с оглушительной скоростью! И я буду главным инициатором. Золотая маска Джихо сверкнула в свете прожекторов. Парень сгибался от смеха и хлопал Хана по животу. — Прости, подожди меня пожалуйста, возле… того дерева, ладно? Я скоро вернусь, — Хан раздражённо отбрасывает руку брата, отталкивая его от себя. — Конечно, конечно, ничего страшного, я понимаю… — Минхо успевает провести по бедру Джисона, надеясь утешить его мимолётным касанием. Фея делает пару шагов назад и тут же теряется в безумной толпе. Люди сливаются в один фантастический поток кипящей реки, переплетаясь друг с другом голосами, телами и мыслями.