Я посмеюсь перед смертью

      Ортрус давно воевал с Золратом. Противный демон посмел прикладывать свою когтистую лапу к временному пространству, искажать его, издеваться над ним. Небожитель не мог позволить кому-то ещё кроме себя управлять временем. Поэтому, старался убить Золрата.       Вот только гадкая хвостатая язва всегда уходила от правосудия. Демон натурально издевался над ним, мерзко хихикал, подкалывал. Он словно не боялся возмездия, а может быть верил в свою безнаказанность, и в то, что когда-нибудь сможет одолеть бога времени и забрать всю его силу себе. Ортрус твёрдо знал — этому не бывать, демон сломает себе все зубы и когти, но не вырвет у него власть над временным пространством. И когда-нибудь, не важно когда, Ортрус убьёт его, избавит мир от этого паразита.       Но осуществить задуманное было сложно. Золрат нападал внезапно, иногда со спины, но стоило небожителю собраться его прикончить — тут же убегал, противно смеялся и мерзко отшучивался. Словно неведомая сила уберегала его от смерти, не давала получить по заслугам. И Ортрус злился, придумывал какие-то планы, и всё равно не мог нанести демону серьёзный урон. Он лишь слышал в ответ на свои попытки смех, а так же шутки, шутки, шутки. Бесконечные язвительные шутки о слабости Ортруса, о его старости и беспомощности. Сам демон, конечно же, тоже не был молодым, но бог времени всё же был старше. Над чем постоянно насмехался Золрат. Порой, небожителю казалось, что если в какой-то момент он сможет смертельно ранить повелителя пустоты, тот даже перед кончиной ухмыльнëтся, пошутит о своей смерти, и только потом умрёт окончательно. Он не исключал, что так и будет. И ему очень хотелось услышать последнюю шутку демона, а затем заткнуть его навсегда.       В тот день было довольно пасмурно, Золрат собирался что-нибудь сотворить с временной линией. Он летел по поляне и оглядывался, не хотелось чтобы небезызвестный небожитель испортил ему веселье. Но внезапно, с небес послышался свист крыльев, а затем тело пронзила резкая боль. Демон выронил свои часы, которые и позволяли ему коверкать время, они отлетели в сторону. Что-то очень быстро атаковало его острыми клинками, он пытался отбиться, но в душе понимал — это невозможно. Когда Аталия выбирала цель для своего правосудия, она не давала ей шанса на спасение. Небесная судья ранила его быстро, на теле появлялись новые и новые рваные раны. На зелёную траву полилась чёрная кровь демона, клинок полоснул по лицу, проткнул руку. Аталия откинула его в сторону, Золрат попытался дотянуться до своих часов, но та быстрым ударом разбила их. Осколки впились в землю, теперь от артефакта не было никакого толка. Повелитель пустоты понял, что это его последний час, как бы иронично это не звучало. Ведь с помощью этих часов он собирался одолеть всех своих врагов, и продлить своё существование, а в итоге они оказались разбиты и бесполезны. Так же как и он сам сейчас. Из часов утекала сила, так же как из него сейчас утекала кровь. Он лежал на траве и смотрел в небо, Аталия была готова нанести ему последний удар. Но тут за её спиной послышалось.       — Оставь это мне.       Судья помедлила, но оставила демона лежать в своей же крови на траве. Она взмахнула крыльями и улетела, пусть бог времени сам разбирается со своим врагом.       Ортрусу казалось, что это ему снится. Ослабленный и умирающий повелитель пустоты лежал перед ним, трава была залита густой чёрной демонической кровью. Часы, которые он всегда держал в лапах были раздавлены. Осталось сделать лишь одно — раздавить противного и надоедливого демона.       — Уже не можешь убежать, верно?       Он надеялся увидеть страх в его глазах. Ужас от осознания скорой смерти, раскаяние за свои действия, быть может, просьбу о помощи, что угодно. Но демон натянул вымученную улыбку и смотрел на Ортруса спокойно, словно они просто встретились где-то в лесу.       — Не могу.. ног же нет..       Он болезненно засмеялся, раны саднили и всё тело ныло, но он не плакал, не кричал, не звал на помощь. Он улыбался, эта хвостатая язва смеялась перед тем, как умереть.       — Ты не можешь смеяться в такой ситуации!       Небожителя брала злость. Неужели, даже смерть не сотрёт эту наглую самодовольную ухмылку? Неужели, Золрат совсем не боится закрыть глаза, и больше их не открыть? Демон был спокоен, хоть и страдал от ужасной боли.       — Помню.. залез в дом к людям.. из интереса.. и на меня упали часы.. сразу вспомнил про тебя..       Он смотрел спокойно, хоть понимал что умирает. Что это его последняя история, последняя шутка, последняя ухмылка. Но он не пытался исправить это. Теория Ортруса подтвердилась — демон действительно смеялся перед смертью.       — Ты не можешь быть таким спокойным! Я знаю, тебе страшно!       Демон снова засмеялся, вымученно, с болью, но засмеялся. Ортрус хотел его придушить, но почему-то то стоял и смотрел на последние часы своего врага.       — В любом случае.. это бы случилось.. сейчас.. или позже.. нет разницы когда умирать.       Силы его покидали, хоть организм отчаянно старался сохранить жизнь демона, началась какая-то слабая регенерация, но сам Золрат давно понял — это бесполезно, его судьба была решена. Ещё в тот момент, когда Аталия выбрала его как жертву.       — И ты даже ничего не скажешь мне?!       Демон тихо посмеялся. Ортрус надеялся на шутку, на оскорбление, на проклятье, но получил лишь спокойное:       — Что мне тебе сказать.. ты победил.. те часы в том доме были.. знаком.       В этот момент Ортрус понял кое-что. Он не хотел смерти Золрата. Он не понял, почему думает об этом, ведь столько лет он старался убить его, утопить, задушить, и сейчас, когда демон при смерти лежит перед ним, когда нужно сделать всего лишь один удар, последний, самый сильный и добивающий. Он не мог этого сделать. Он просто представил свою жизнь без повелителя пустоты, без его едких замечаний, без язвительных шуток. Просто без него. И внезапно осознал, что не может без него, без наглого демона который столько лет отравлял ему жизнь, и которого он столько лет обещал убить. Просто не мог. Это будет пустая жизнь, прямо как то место, откуда когда-то вылез Золрат. Он не мог позволить демону умереть.       — Не смей умирать, слышишь? Если ты умрёшь, я убью тебя!       Золрат держался в сознании из последних сил. Мир перед глазами таял, и Ортрус расплывался, и тёмные пятна плясали. Бог времени что-то кричал ему, но это было уже не так важно. Часы разбиты, он обессилен, он потерял много крови. Оставалось лишь тихо усмехнуться, на прощание, чтобы его запомнили как весёлого, смеющегося. Незачем было уходить с ненавистью. Но всё же, ему было не важно как его запомнит его враг, весёлым, противным, надоедливым, смеющимся. Это, в любом случае, было его право. Остатки сил утекали вместе с остатками крови, организм сдался, глаза закрылись, и мир погрузился в чёрную непроглядную тьму. Когда-то он вылез из этой пустоты. Пришло время вернуться в неё снова.