***
Беллатрикс появилась на кухне ресторана, словно чёрный торнадо. — Где Гермиона?! — рявкнула она, пугая всех поваров своим резким и эмоциональным появлением. Акима от испуга махнул палочкой так, что блюдо, которым он был занят, отлетело в сторону, размазываясь по стене и полу. Благо, осколки тарелки никому в голову не прилетели. Весь персонал завис. Агнес в ступоре продолжала поливать салат соусом, превращая его в жидкую субстанцию. Регулус, отхлебывающий в этот момент из кастрюли суп для персонала, вздрогнул и вылил ложку мимо рта, пачкая свой китель. Флинт резко поднял над головой руки в «сдаюсь» жесте. Кто-то уронил свою палочку, кто-то просто стоял с охуевшим лицом. — Я. Спросила. Где. Гермиона? — мисс Блэк буквально выплюнула в ярости каждое слово и начала расхаживать по кухне, заглядывая в каждый цех. У неё не было больше времени. Ни на поиски, ни на долгие беседы. Ни на что до тех пор, пока она не увидит свою Гермиону. Через несколько минут на кухне появилась мадам Малфой. — Белла? — она убрала планшет подмышку и направилась к сестре. — Где Гермиона? — Беллатрикс, раздувая ноздри, вперилась взглядом в обеспокоенные глаза Нарциссы. — Может, хоть поздороваешься? — мадам Малфой едва сдерживала своё непоколебимое выражение лица, — это всё, что тебя волнует? Четыре месяца прошло, я… Мы скучали, — её взгляд стал недовольным, и… полным печали. Мисс Блэк с бешеным взглядом подлетела к сестре и крепко сжала в своих объятиях. — Где моя Гермиона? — прошептала она на ухо сестре. Весь рабочий процесс на кухне приостановился. Было слышно только жужжание вытяжки и кряхтение поваров. Все со страхом и любопытством наблюдали за тем, что происходит перед ними, пытаясь понять хоть что-либо. На лицах поваров читался обостренный интерес вперемешку со страхом за коллегу: все думали, что Гермиону, судя по виду худющей и злой мисс Блэк, скорее всего, будут четвертовать. Из-за раздачи показалась Дора, которая охренела от представшей перед ней картины настолько, что тупо открыла и закрыла рот, не проронив и слова. Драко, отряхнув китель от чешуи и скривив лицо, вышел из цеха. Скрестив руки на груди, он облокотился о дверной косяк и молча, изучал действия своей пропавшей-появившейся тёти. — Моя Гермиона? — одними губами пролепетала Блейза, которая в ступоре стояла рядом с мисс Блэк, не двигаясь. Она вполне отчётливо услышала эту фразу и её глаза сейчас норовили вывалиться из орбит. Нарцисса погладила Беллатрикс по спине и отстранилась. — Она в отпуске, Белла. — Что? — мисс Блэк попятилась назад, — и где она? — простонала Беллатрикс, — Где?! — она заорала на всю кухню. Её глаза полнились отчаянием. Мисс Блэк развернулась, изучая ошалелые лица поваров. — Кому это известно? Где она? Что вы молчите?! — она часто задышала, бросая яростный взгляд то на одного повара, то на другого. — Уволю, — прошипела она, — всех уволю! — Беллатрикс опасно потянулась за палочкой, но была прервана Дорой, которая резко аппарировала к ней, хватая за руку, — отвечайте! Где. Моя. Гермиона! — едва сдерживаясь, процедила она. Гнев рвался наружу, она грубо оттолкнула Дору. Беллатрикс не ожидала, что ей придётся после стольких месяцев расставания не иметь возможности увидеться с её возлюбленной сразу же. Ей нужна была Гермиона, прямо сейчас. — Драко? — Беллатрикс остановила взгляд на племяннике, внезапно поняв, что они, Малфой и Грейнджер были вполне дружны. — С чего бы мне тебе отвечать? — прошипел он сквозь зубы. Долохов схватился за рот руками. Дерзить самой мисс, мать его, Блэк? Это было слишком опасно, примерно на уровне грани жизни и смерти. Даже несмотря на то, что они были родственниками. Это, на взгляд Долохова, не являлось для Беллатрикс достаточным поводом для того, чтобы сдержаться от убийства. — Драко… — Беллатрикс подалась в сторону племянника, который вытянул перед собой руку, прерывая её порыв. — Сколько прошло? Четыре месяца? — Малфой скривил брезгливо губы, вглядываясь в ошарашенное лицо мисс Блэк, — ты не представляешь, во что ты её превратила… — Драко! — вспылила Беллатрикс, но тут же снизила голос до шепота, — я всё объясню. Скажи мне только, где она. Ты должен… — Что я тебе должен? — вскипел Малфой, — давай, напомни. Возможно, стоит предъявить Поттеру, который, наверное, тоже мне что-то должен? Беллатрикс замерла, как-то внезапно будто сдуваясь. Она выдохнула, прикрывая глаза. Блэк стала похожа не на ведьму, а на — до смерти уставшего человека, который совершенно не знал, что ему делать дальше. — Драко, — она стиснула зубы, пытаясь снизить тембр голоса и не орать, — ты должен понимать, что я хотела… — О, — ядом в голосе Малфоя можно было, казалось, отравить всех гостей ресторана, — я очень хорошо понимаю, — он подошел ближе к тёте. — Помнишь, как я выглядел после того, как Поттер кинул меня? Помнишь, что ты хотела с ним сделать? На кухне было так тихо, что слышны были звуки работающей на баре кофе-машины, гомон официантов недалеко от зоны раздачи и булькающий от кипения бульон на какой-то суп. — Я хотела его убить, — выдохнула Беллатрикс, не делая больше попыток подойди к племяннику и схватить его за руку, потрясти в попытке выяснить, где Гермиона. — Так вот, тётя, — Драко дернул уголком губ в брезгливой ухмылке, становясь точной копией отца, когда тот злился и готов был убивать прямо сейчас. — Для Гермионы ты — Поттер. И мне нужна достойная причина для того, чтобы сказать тебе, где она. Беллатрикс отшатнулась. Драко умел ранить словами сильнее, чем непростительными заклинаниями. Этого было не отнять у всей их семьи. Повара стояли вокруг памятниками самим себе, явно пытаясь собрать в голове новую картину мира. — Всё, стоп! — отрезала шеф Тонкс, вставая между Драко и Беллатрикс, — устроили мне тут пиздец какой-то! — Она окинула взглядом поваров. — Чего встали?! За работу, алё! А вы, — она ткнула указательным пальцем в сторону Малфоя, затем и мисс Блэк, — выйдете с кухни. Повара испугано переглянулись и поспешили вернуться к работе, стараясь не подавать вида, что стали свидетелями чего-то личного. Чего-то, что было между мисс Блэк и, как оказалось, «её» Гермионой. В их головах бегущей строкой мелькала пара Малфой и Поттер, но всего этого было слишком много для событий нескольких минут. — Жду вас у себя в кабинете, — хмыкнула мадам Малфой, и, бросив напоследок сердитый взгляд, направилась в сторону зала. Драко выдохнул и подошёл к ошарашенной Беллатрикс, лицо которой замерло в подобие восковой маски. Он мягко обнял её, понимая, что та опять сделала что-то запредельное, поставив под удар саму себя, судя по всему, сестер и, конечно же, отчасти Гермиону. Малфой знал свою тетю и был готов выслушать всё, что она будет готова ему рассказать. — Пошли, — хмыкнул он, тоскливо вглядываясь в глаза напротив, — пожалуйста, скажи, что оно того стоило? — Это стоило всего, — тяжело вздохнула мисс Блэк.***
Драко сидел, держась за голову и переваривая всё услышанное. — Это безумие, — прошептал он, — ты могла снова оказаться в тюрьме, и теперь уже небезосновательно! Ты сдурела? — Мой дракон, не забывайся, — Нарцисса положила ладонь на плечо сына, нежно сжимая его, — уже всё сделано. Нет смысла в протестах. Поверь, это было бесполезно даже тогда, — она прошла к своему столу. Драко откинулся на спинку кресла, исподлобья разглядывая свою измученную тётю, которая, напротив, смотрела на него прямо, словно заглядывала ему в самую душу. Он прикрыл лицо ладонью, потирая пальцами лоб. Это было безумием. То, что они всё сделали. То, что придумала и воплотила в реальность Беллатрикс. Драко усмехнулся. В конце концов, безумие и его тётя всегда шли нога в ногу, чему тут было удивляться? Но вот простит ли Гермиона, которая не просила о таких подарках? — Я не знаю, простит ли она меня, — выдохнула мисс Блэк, будто повторяя мысли Драко, — но я хотя бы избавлю её от этого клейма. — Ты меняешь один шрам на другой, — буркнул Малфой, — но второй останется внутри, на самом сердце. И никакое зелье от него не избавит. Беллатрикс прикусила губу и нервно затрясла ногой. — Ты не понимаешь, — фыркнула она, — мы не могли… — Я всё понимаю, — Драко поднял взгляд на свою тётю. — Это всё ради неё! Этот шрам её мучает, она не заслуживает такого. Никто не заслуживает, — выдохнула Беллатрикс, поднимаясь с кресла и наклоняясь в сторону племянника. — Э-т-о ты способен понять? Или я не права? Скажи, что я не права! Я ни на секунду не забывала о ней! Я не бросала её! Я… Мне нужна Гермиона, Драко, — она обессилено упала обратно на мягкую обивку, закидывая голову назад и прикрывая глаза. — Чёрт… Скажи мне просто, где она? Малфой поймал на себе обречённый взгляд матери. Она, молча, кивнула ему, убеждая в том, чтобы он ответил и прекратил уже, наконец, страдания своей любимой тёти. В конце концов, это всё должно закончиться, каким бы ни был этот конец. Не им решать судьбу мисс Грейнджер. Драко тяжело вздохнул. Можно подумать, он смог бы это скрывать. — Последнюю неделю она живёт у Джинни. Беллатрикс резко открыла глаза, ловя на себе тоскливый взгляд племянника. — И где эта рыжая живёт? — последовал очередной вопрос. — Без понятия, — хмыкнул Драко. Беллатрикс раздражённо застонала, поднимаясь с кресла и принимаясь расхаживать по кабинету. Малфой следовал взглядом за тёмным силуэтом своей тёти. — Но зато знаю, что они сегодня идут праздновать Бельтейн, — он ухмыльнулся, заметив, как мисс Блэк резко остановилась, повернувшись к нему. В её глазах заиграл радостный огонёк, — в этом году его проводят в волшебном Дартмуре. Порт-ключи туда продают сегодня на каждом углу. Возможно, ты тоже хочешь отпраздновать? — Драко улыбался уже искренне, без той надменности, которая отражалась на его лице до этого. Весёлый смех пронёсся по кабинету. Мадам Малфой мягко улыбнулась. — Прекрасная новость, не так ли? — она посмотрела на озорной взгляд сестры. На лице Беллатрикс растянулась ухмылка, больше похожая на оскал. — Ещё какая! — воскликнула мисс Блэк, — сегодня же самая магическая ночь! Сгустки маны будут буквально ощущаться в воздухе, — она восторженно всплеснула руками. — Я даже смогу попытаться сделать так, чтобы ей не пришлось мучиться после выпитого зелья. — В смысле? — тут же нахмурился Драко. — Даже не думай! — мадам Малфой вскочила с места, — достаточно и того, что ты просто избавишь её от шрама. Те последствия всего лишь короткое явление, — она слегка задумалась, вспоминая безвольное тело Крама, который после воздействия этого мощного зелья только через пару дней начал подавать признаки жизни. Впрочем, это не мешало им с Энди проводить над ним свою работу. Можно сказать, так даже было легче, потому что Виктор не противился никаким магическим манипуляциям. — О чём она? — Драко переводил озадаченный взгляд с матери на тётю и обратно. — О-о, — тихо рассмеялась Беллатрикс, наклоняясь к Драко и устраивая ладони на подлокотники кресла, в котором он сидел, — маленький секрет, благодаря которому я смогла сохранить рассудок в Азкабане. — Ты и так сделала для неё немыслимое, — Нарцисса вышла из-за стола, хватая сестру за плечо и разворачивая её к себе лицом, — этого достаточно, — прошипела она сквозь зубы. — Достаточно рисков. И ты никогда не делала этого с кем-то, кроме себя самой. Связь и разделение души несопоставимы! Мисс Блэк лишь отмахнулась. — Временное внутреннее разделение, — нараспев поправила она. — Вальпургиева ночь, Цисси, — улыбнулась Беллатрикс. — Моя магия справится. Пока-пока, — с этими словами она внезапно аппарировала, оставляя в одиночестве ничего непонимающего Драко и негодующую мадам Малфой. — Ну-с… Кажется, теперь у персонала возникнет куча вопросов, — весело хохотнул Драко, поднимаясь с кресла и обнимая за плечи свою, уставшую от выходок сестры, мать, — столько информации за один день. Мы пока разговаривали с тётей Бэллой, повара превратились в одно большое ухо, — он смеялся уже в голос. — Плевать, — совсем не аристократично фыркнула мадам Малфой, дёрнув кистью, — достали уже меня. И моя Белла и твоя Грейнджер. — Ты у меня самая лучшая на свете, — улыбнулся Драко. Мадам Малфой криво улыбнулась, нежно глядя на своего заботливого сына. Её взгляд был уставшим. Давали о себе знать бессонные ночи и нервные четыре месяца, во время которых она не могла расслабиться ни на мгновение. — Не дай бог Белла не будет счастлива после всех этих выходок!.. — Возмутилась она. — Убью её нафиг. А потом сама вздернусь, сил моих нет. Драко ухмыльнулся и пошел работать, предвкушая расспросы и то, как он будет всех бесить, уходя от прямых ответов.***
— Ох, и весело же будет, — Джинни возбуждённо вглядывалась в витрины магазинов, — смотри, — она указала на какой-то старомодный наряд англиканского пастора. Гермиона закатила глаза. — Я это не надену, — тем не менее, она уже с любопытством разглядывала довольно элегантное чёрное одеяние с ошейником раба господа, — это похоже на мужскую одежду и… — Ты можешь надеть наряд монашки, — Уизли ехидно покосилась на подругу. — Нет! — Правильно. Монашкой буду я. Герми, назад дороги нет, — она пихнула подругу в плечо. — Наша палатка будет в этом направлении, решили же. Прикинь, как весело? — Джинни эмоционально всплеснула руками, — мини-исповедальня, в которой будут отпускать грехи волшебникам и ведьмам, — она заржала в голос. — Может, сжигать будем? — её явно забавляла вся их затея. — Тогда нам нужен костюм Ку-клукс-клана, — фыркнула Гермиона, — это они любили жечь всех подряд. А вообще, — она подняла вверх указательный палец, затем тыкая им в подругу, — это богохульство. — Это великий праздник! Не будь занудой, — Джинни недовольно скривилась, — чем ваш Хэллоуин лучше? Грейнджер задумалась. Да и впрямь — ничем. — Это всего лишь развлечение, — буркнула Уизли и уже шагнула за дверь карнавального магазина. Гермиона впечатала ладонь в лицо, но всё-таки проследовала следом. Как говорится, если пиздец нельзя предотвратить — его нужно возглавить. Ну, или хотя бы принять посильное участие. Джинни примеряла наряд за нарядом. Казалось, она вообще не устает, молниеносно меняя платья, костюмы, какие-то камзолы и что-то, сильно похожее на ночные сорочки. — Как тебе? — она вышла из примерочной в очередном откровенном платье. Гермиона удивлённо вскинула бровь. — Самое пошлое из всех, — хмыкнула она. Джинни довольно кивнула. — Отлично, его и возьму, — коварно ухмыльнулась Уизли. — Хорошо, что ты всё-таки согласилась на тот наряд, он смотрится на тебе отпадно. Элегантная мантия с вышитыми крестами, а эта белая фигня на шее — улёт! — Будто у меня были варианты, — фыркнула Грейнджер, явно намекая на упрямство своей безбашенной подруги. — Так Седрик придёт? — спросила она, уже разглядывая витрину с разнообразными значками и браслетами. — Не-а, — раздался унылый голос Джинни из примерочной, — он очень хотел, но у него съемки, поэтому увидимся после нашего небольшого развлечения. — И во сколько же ты планируешь оставить меня? — Гермиона подняла вверх брови, облокачиваясь на стенку кабинки и засунув руки в карманы мантии. — Не парься, — Уизли выглянула из примерочной с охапкой разных нарядов, — не раньше, чем мы с тобой нагуляемся. Грейнджер довольно улыбнулась. Сейчас её эмоциональное состояние было на той стадии, когда ей совершенно не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Всю последнюю неделю она провела в гостях у лучшей подруги, энергии которой хватило бы на половину Англии, не говоря уж об одной несчастной по имени Гермиона Грейнджер. Эта бесконечная суета и разговоры однозначно помогали отвлечься. Но ровно до того момента, когда Гермиона вновь оставалась одна перед сном. Она старалась как можно быстрее уснуть, даже прибегала к снотворным зельям. Грейнджер была готова на всё, что угодно, лишь бы не начал вновь всплывать перед её глазами навязчивый образ Беллы. Сильно помогали переписки с Драко, но даже тот, кто как никто другой мог её понять, не был в силах вырвать из груди всю боль, которая свернулась там в комок, рыча, будто затаившийся хищный зверь, готовый вырваться на волю в любой момент. — Мерлин, до сих пор дико, что вы встречаетесь, — возвращаясь к разговору, Гермиона покосилась в сторону подруги, которая рассчитывалась за их наряды. — Знаешь, чего, — Джинни бросила надменный взгляд на подругу, — это как-то обидно даже, слышать от тебя. Грейнджер поперхнулась. — Надеюсь, ты прикалываешься, — ухмыльнулась она, глядя на плохую актёрскую игру Уизли, — просто, Седрик и ты? — Гермиона не сдержала смешок, — и правда говорят, что противоположности притягиваются, — она внезапно зависла, непроизвольно вспоминая свою тёмную эксцентричную ведьму, которая… Уже не была её. Грейнджер прикрыла глаза, прикусывая нижнюю губу до боли, чтобы прогнать нарастающий в горле ком. — Гермиона — веснушек полмиллиона! — Джинни внезапно схватила её за плечи и хорошенько тряхнула, — Гермиона — килограмм бекона, Гермиона — подруга скорпиона! — Аааааа! Хватит! — Грейнджер с разбега толкнула дверь и выбежала из магазина, хватаясь за уши. — Что за дичь! И всё-таки Уизли удалось вырвать её из подступающего тошнотворного отчаяния. Она выбежала следом и догнала Гермиону. — А вот не фиг там чего-то думать! — Мерлин, мне вообще теперь нельзя думать никогда? — Гермиона развернулась на пятках и улыбнулась подруге во весь рот. — Официально запрещаю, — Уизли важно подняла указательный палец перед носом и потрясла им. — Дурында, — хохотнула Грейнджер. Стало легче.***
— Ну вот, — Джинни сделала пару шагов назад и самодовольно любовалась своим творением на голове Грейнджер, — ты просто пушка. Гермиона поморщилась. — Из которой хочется застрелиться прямо сейчас, чтобы смыть сей образ из памяти, — она, скривив губы, разглядывала своё отражение в зеркале. Уизли в то же время гоготала. — Погоди-погоди, — она нырнула куда-то в шкаф и выудила оттуда широкую чёрную шёлковую ленту, — вот, — Джинни подвязала идеальную косу на голове Гермионы. — О боже, теперь я похожа на французского кавалериста, — застонала Грейнджер прикрывая лицо руками, — за что мне это, — хохотала она. — Эй! Ты крутой англиканский пастор! Ну, — Джинни потёрла подбородок, — с французскими нотками, — она согнулась пополам в попытках просмеяться, — не благодари. Гермиона вытерла проступившие от смеха капельки слёз. — Вот уж не буду. Надеюсь, знакомых там не встречу. Уизли подошла к подруге и встала рядом, разглядывая их отражения. — Мы точно идём на Бельтейн, а не на БДСМ вечеринку? — усмехнулась Грейнджер. — Куда? — Джини вопросительно вскинула бровь, поправляя чашечки бюстгальтера. — А? — Гермиона осеклась и сделала тупой вид, понимая, что не стоит Уизли знать ещё и о таком. — Да это так. Не бери в голову, в общем. Маггловская шутка. Уизли хмыкнула и, пожав плечами, направилась на кухню. — Тебе воды принести? Или, может, чего-нибудь покрепче? — послышался голос уже где-то с лестницы. Гермиона плюхнулась на кровать, разглаживая на коленях широкие завязки от пояса с вышитыми на них белыми крестами. — Нет, спасибо! — она посмотрела в окно на алое сумеречное небо, покрытое густыми облаками. Мрачно-алое. Как губы Беллы. Снова эта Беллатрикс. Гермиона тяжело вздохнула и, потянувшись к рюкзаку, достала из него свёрнутый в пополам пергамент. Она несколько раз пробежалась по строкам и, тяжело вздохнув, прошептала заклинание. Тут же пергамент вспыхнул, моментально сгорая, оставляя после себя на коленях немного пепла. Грейнджер закрыла глаза, пряча лицо в ладонях. — Я отпускаю тебя, моя Белла. Моя душа. Будь счастлива ради меня, где бы ты ни была, — прошептала она, стараясь не заплакать. Не получилось. Дурацкий рычащий комок в груди разрастался сильнее, будто и не было всех этих месяцев, в течение которых Гермиона силилась пережить то, что произошло. — Ты идёшь? — послышался голос Джинни из кухни, который в очередной раз вырвал её из своих нерадостных мыслей, — нужно успеть всё там установить. Гермиона вытерла слёзы и поднялась с кровати, отряхивая подол пасторского одеяния. Она глубоко вздохнула и улыбнулась, переключаясь на предстоящие события этой ночи. — Иду! — она застегнула рюкзак и поспешила спуститься на первый этаж. — Что с лицом? — Уизли стояла на пороге у выхода и, подозрительно прищурившись, разглядывая слегка помятую физиономию Грейнджер. — Ничего, — Гермиона улыбнулась, как можно шире, — пошли уже! — Смотри мне, — фыркнула Джинни и достала порт-ключ, — в Дартмур! — весело вскрикнула она. — В Дартмур! — присоединилась Гермиона. Они взялись за руки и моментально аппарировали.***
— Уф, — фыркнула Гермиона, — ненавижу аппарацию. — Да уж, отстой, — Джини поправила свой апостольник. — Куда нам? — спросила Грейнджер, оглядываясь по сторонам с восхищенным взглядом. Огромная равнина, окружённая живописными холмами и изрезанная речными долинами, простиралась на много миль. Вдалеке виднелись чудные деревушки Уайдком-ин-зе-Мур, которые словно вырвались из средневековья. Мрачноватая местность, где сегодня активно бушевало празднество Вальпургиевой ночи, была будто с картинок магических маггловских книжек. Люди в разных нарядах сновали вокруг, создавая ощущения непрекращающегося танца. Становилось даже не понятно, кто из этой толпы люди, а кто магические существа. Целая аллея огромных полыхающих костров вспыхивала красно-оранжевыми пятнами, заставляя порой жмуриться из-за обилия яркого цвета. — Во-о-о-он туда, — Джинни ткнула пальцем в сторону ряда палаток с различными развлечениями. — Наша посередине. Они медленно направились к своей точке, с любопытством разглядывая всё происходящее вокруг. Три десятка барабанщиков отстукивали какие-то шаманские мотивы. Французские вейлы танцевали вокруг огромного костра посреди торжественной площади. Целый марш людей в белых мантиях с горящими факелами потоком двигался мимо, а следом за ними шли люди с вилами. Вдоль этого шествия прыгали и истерично визжали разукрашенные по древним традициям ведьмы с мётлами в руках. — Поразительно, что праздник изгнания ведьм и злых духов стал в магическом мире одним из самых значимых, — усмехнулась Гермиона, разглядывая страшных чучел на огромных ходулях, которые наклонялись к детям и протягивали маленькие сладкие тыквы. Это выглядело одновременно жутко и захватывающе. Вся атмосфера была пропитана магическим настроением. Весь воздух казался, словно насквозь пропитанным манной. Гермиона чувствовала себя так, словно была способна сейчас совершить самое мощное заклинание двадцать раз в подряд и даже не вспотеть. — Ага, — кивнула Уизли, уже успев урвать свою порцию сладкой тыквы, — так что наша палатка сорвёт куш, — она весело посмотрела на подругу, — это будет эпично. Гермиона рассмеялась. — Ничего эпичного, — за что получила недовольный взгляд. — Ну правда, ты посмотри на это, — они подошли к небольшой открытой палатке, — тут только бомжам ночевать, — хохотнула Грейнджер. Уизли отмахнулась. — У всех такие, — она рукой обвела весь ряд. — Давай уже устраиваться, у нас всего час до полуночи. Меньше чем через час они уже стояли напротив своей палатки, оценивая проделанный труд. — Крастота-а-а, — Уизли была явно довольна. Гермиона только ухмылялась, глядя на кривые буквы на самодельной деревянной вывеске, которые гласили «Тут смывают грехи». — Весьма оригинально, — усмехнулась она. — Зато сразу понятно, что у нас, — она аккуратно поправляла украшения из цветов и листьев. Гермиона провела рукой по глади воды в широкой деревянной бочке. — Я бы подумала, что в этой бочке топят людей, а не смывают грехи, — она продолжала веселиться над тем, что они сегодня решили устроить с подругой. Джинни рассмеялась. Вскоре в небе загорелись большие магические часы, отсчитывающие время до полуночи. — Смотри, — Уизли задрала голову, — круто да? — Ага, — Гермиона кивнула и поперхнулась, внезапно увидев впереди, казавшимся знакомым, тёмный образ. Она тряхнула головой, прогоняя дурацкие мысли. Постоянное ощущение Беллатрикс рядом именно сегодня, уже просто раздражало. Может, Гермиона потихоньку сходит с ума? А что, если она уже? — Что с тобой? — покосилась Джинни. — Ничего, — пискнула Грейнджер и отвернулась к палатке, поправляя свой наряд. Через несколько минут зазвенели колокола и тысячи волшебников подняли свои палочки вверх, с весёлым воплем выпуская патронусов. Атмосфера счастья и радости стала ещё более насыщенной, хотя казалось, куда уже больше. — Экспектопатронум! — счастливо выпалила Уизли, выпуская в небо свою прекрасную лошадь. — Экспектопатронум! — вскрикнула следом Гермиона, и из её палочки вылетела выдра, весело кувыркаясь в воздухе, словно бы она плавала под водой. Они рассмеялись, глядя на всё это волшебное безумие. В небе парило невероятное количество магических сущностей. Крокодилы, змеи, разные птицы, тигры, волки, кого только не было. Потрясающее зрелище. У Грейнджер даже на некоторое время спёрло дыхание. — Напомни мне, почему я ни разу не была на этом празднике? — она толкнула подругу локтем в бок, не отводя взгляда от сияющего неба. — Потому что ты зануда? — усмехнулась Джинни, которая так же заворожено наблюдала за всем происходящим. — А-а-а, — только и протянула в ответ Гермиона, даже не желая спорить и давать подзатыльник Уизли.***
— У вас тут смывают грехи? — к их палатке подбежала весёлая парочка. Парень и девушка были наряжены в костюмы оборотней. Они держались за руки и были явно взбудоражены праздником. Парочка счастливо блестела глазами и жевала какое-то сладкое облако на палочке, деля его на двоих. — Именно так, — Джинни эротично вышагнула в их сторону, покручивая в руке чётки, — две лиры и можете начинать грешить по-новой. Гермиона еле сдерживалась, чтобы не заржать. Парень снял верх костюма, подошёл к бочке и шагнув на приступку, присел на высокий табурет рядом. Грейнджер закатала рукава и подошла к счастливому молодому человеку. Она положила одну руку ему на лоб, а другой придерживала его спину. — Осознаёшь ли ты все свои грехи, сын мой, — пропела Гермиона, надменно вглядываясь в лицо парнишки. Иисусе, что она творит? Веселье поднималось изнутри, наконец-то давая сил наслаждаться хотя бы чем-то, помимо бесконечного самокопания и боли. — Осозна… прх… кх… у-у-у-ух, — Грейнджер резко опустила его голову в воду, даже не дав договорить, и так же резко подняла. Вот класс. Можно за деньги топить людей. Уизли бросила на подругу довольную улыбку, уже принимая следующих клиентов. — Раскаиваешься ли ты в содеянных грехах? — продолжала Гермиона, уже улыбаясь во весь рот. — Да…мгх… — Во имя отца и сына, и святой Вальпургии, отпускаю твои грехи, — она жестом указала ему свалить с платформы, принимая следующего клиента. А потом следующего. Ещё одного. И ещё. И ещё… Без остановок. Возле палатки образовалась очередь, из которой то и дело доносились веселые выкрики и вспыхивали простые заклинания, озаряя палатку разными цветами. — Я же говорила, что это будет пушка, — Уизли довольно потирала руки, пританцовывая в такт, каких-то скандинавских мотивов, играющих в парке, и стуков барабанов, — мы уже срубили четырнадцать галеонов, — она поиграла бровями. — Слушай, может быть поменяемся? — Гермиона умоляюще посмотрела на Джинни, — мне все эти фразочки будут ещё месяц сниться, — усмехнулась она, — уже час без перерыва, что за нашествие грешников? Уизли потянулась и хохотнула. — Не-е-е, каждый занимается своим, — она потрясла мешочком с монетами, — я привлекаю клиентов, а ты отрываешься на них. Гермиона застонала, принимая уже следующего желающего. — Будешь ли ты верным последователем святого духа? — она прикрыла глаза, сдерживая не к месту накатывающую зевоту. — Буд…угх…ух…. — Следующий, — буркнула Грейнджер, прощаясь с очередным грешником. Она опёрлась о бочку, разглядывая своё уставшее, но вполне счастливое отражение, — Джинни, ау. Кто там следующий? — ответа не последовало. — Наверное, это всё? — сама у себя спросила Гермиона, поведя плечами и разминая затёкшую шею. Послышался шорох платья, и на табурет рядом опустилась фигура, закутанная в мантию с капюшоном. Гермиона была готова поклясться, что почувствовала знакомый запах сандала и дыма. Она нервно сглотнула и прикрыла глаза. «Это всё воображение, Гермиона. Просто похожие духи. Не придумывай. Ну же. Успокойся. Пожалуйста. Только не плачь. Дыши», — она мысленно всеми силами старалась удержать своё радостное настроение, умоляя себя не сорваться. Гермиона, не глядя, положила ладонь на лоб гостье, на которую отчего-то теперь совсем не хотелось смотреть, второй рукой придерживая её спину. В носу защипало, и по щеке всё-таки скользнула горячая слеза, которую она дёрганым движением тут же смахнула плечом. Гермиона посмотрела в ночное небо и глубоко вдохнула воздух с этим чёртовым ароматом, следом зажмурившись от бессилия. — Спасите, отец. Даже голос показался до боли знакомым. «Уже глюки. Отлично», — Гермиона раздражённо тряхнула головой. — Признаёшь ли, что грешна, и что жаждешь спасения? — О–о, — послышался тихий ледяной смех, — определён…гххх… Грейнджер уставилась на ту, кого она только что окунула под воду. За секунду на её лице отразилось всё счастье и вся боль человечества. — Этого не может быть, это не ты, — она продолжала удерживать голову женщины, которую уже, конечно же, узнала. Просто не могла, нет. — Белла, — прохрипела Гермиона, выдёргивая мисс Блэк из воды. — Питомец, — прошептала Беллатрикс, фыркая от воды стекавший по лицу. Она наклонилась к уху Грейнджер, — Я, святой отец, из-за вас вся мокрая, — послышался тихий сексуальный смех. Гермиона спрыгнула с приступки и попятилась назад. — Нет… Нет, это всё не правда, — она грубо потёрла веки, — ты не настоящая. Это не ты, — она подняла уставший, больной взгляд на мисс Блэк. — Моя, — Беллатрикс, а это была именно она, медленно подходила к застывшей, как изваяние, Гермионе. — Нет! — заорала Грейнджер, — не подходи ко мне! — она сделала ещё несколько шагов назад. Беллатрикс замерла и вытерла рукавом лицо, смахивая воду, каплями скатывающуюся с волос на лицо. — Я так скучала, — она вытянула вперёд дрожащую руку, желая прикоснуться. Наконец заключить в свои объятия. Вдохнуть любимый запах. Зарыться лицом в мягкие волосы. Закрыть глаза и снова почувствовать себя живой. Она ведь не так многого просит спустя четыре месяца ада рядом с чертовым Крамом? Гермиона часто задышала открытым ртом, продолжая вытирать рукавами слёзы, которые неконтролируемым потоком бежали по побледневшим щекам. — Ты меня бросила! — заорала она. — Бросила! — Это не так… — Это, блять, так! Где ты была? — Гермиона схватилась за голову и отвернулась, но тут же повернулась обратно, не желая и на секунду больше терять из виду грёбаную Беллатрикс Блэк. Мисс Блэк опустила руку и откинула голову назад, издавая тихий стон. Она опустила безжизненный взгляд и достала из кармана мантии коробочку. Наиграно широко улыбнувшись, она кинула её Грейнджер. Гермиона на автомате поймала свёрток в воздухе. — Что это? Блэк пожала плечами. Гермиона, до сих пор не осознавая реальность происходящего, сжала зубы и быстро развернула свёрток, открывая коробочку, в которой оказалось фамильное кольцо с гербом дома Блэк. — Ты, блять, издеваешься? — она подняла взгляд на Беллатрикс, которая уже… что? Убегала? — А теперь попробуй, догони! — весело крикнула Беллатрикс. — Поймай меня, если сможешь, — хихикнула она и побежала через толпу разукрашенных волшебников в поле за парком. — Нет! — заорала Грейнджер, — ты больше не скроешься! — она ломанулась следом, отталкивая на своём пути всех, несколько раз запнувшись обо что-то, но сумев удержать равновесие. — Не смей! — она бежала следом за хохочущей женщиной с мокрыми волосами. Гермиона преодолела последнее препятствие в виде невысокого забора и окинула взглядом поле, покрытое высокой травой. — Где ты?! — завопила она. Послышался весёлый смех где-то впереди. Гермиона, ни о чём не думая, нырнула в густые заросли, следуя за голосом Беллатрикс. Внезапно она оказалась на небольшом пустыре, где впереди, спиной к ней, стояла мисс Блэк. Она реально думает, что это смешно? Гермиона злилась на себя за то, что бежала следом. За то, что всё ещё сжимала в руках чёртово кольцо. За то, что так и не смогла хотя бы немного отпустить боль. Она хотела ненавидеть, но не могла. Любила безумно, но дала себе слово, что не позволит больше поступать с собой так. Чёртова Беллатрикс Блэк. — Что тебе надо?! Что всё это значит? — она потрясла кольцом. — Где ты, мать твою, была? — Гермиона достала палочку. — Ты! Не смей стоять ко мне спиной! Посмотри на меня! Беллатрикс медленно развернулась. Гермиона отстраненно отметила, что та была бледной даже для своей обычной аристократически светлой кожи. И была порядком исхудавшей. Но сейчас её это совсем не волновало. — Ты бросила меня! Бросила! Экспульсо! Мисс Блэк даже не шелохнулась. Заклинание пролетело буквально в нескольких дюймах от её уха. Гермиона, блять, никогда не промахивалась. До этого момента. Просто никогда раньше у неё настолько сильно не дрожали руки. — Давай, питомец, выпусти пар. — Депульсо! Баубиллиус! Бомбардо! — Гермиона, не прекращая, кидала заклинания. Все они пролетали опасно близко рядом с телом Беллатрикс, но ни одно не задело её. Она не целилась в мисс Блэк. Она просто не могла ей сделать больно. — Круцио! — заорала Грейнджер. Красный луч пролетел рядом с лицом Беллатрикс, заставляя ту слегка вздрогнуть. — Зачем припёрлась?! — Гермиона, обессиленная, упала на колени. Она уже ничего не видела из-за слёз. — Зачем продолжаешь мучить меня?! — взвыла она, хватаясь рукой за сердце, словно пытаясь выдрать его из груди. Она любила Беллатрикс больше, чем свою чёртову жизнь. Не было любви сильнее. Она разрывала её изнутри на части, и заставляла с благоговением купаться в собственной крови. Больная любовь, мучительная, уничтожающая всё вокруг, и в то же время… Чистая, тёплая, нежная, дарующая такой необходимый кислород. Гермиона не хотела этого всего. Ей больше не было это нужно. — Забери кольцо, — бесцветным голосом сказала она, кое-как поднимаясь на ноги и протягивая дрожащую руку с зажатым в ладони перстнем в сторону Беллатрикс. — Забери! — она отшвырнула его с такой силой, будто ей жгло кожу. — Детка, — Беллатрикс подошла ближе. Она магией подтянула к себе упавшее кольцо, скользнув по нему взглядом, сжала его в руке, — я хочу тебе всё рассказать. Гермиона молча, приподняла брови. — Я хочу избавить тебя от шрама, — Беллатрикс сделала шаг вперёд и остановилась, когда поняла, что Гермиона сделала такой же назад, — я знаю, как избавить тебя от него, — уверенно сказала она. Воцарилась тишина. Было слышно, как вдалеке поют песни ведьмы, танцуя вокруг костра. Как кто-то выкрикивает заклинания, как становится громче весёлая этническая музыка. Вокруг Гермионы была серая пустота. — Милая, — Блэк снова подошла ближе. — Позволь мне… — Отойди. Беллатрикс остановилась, не понимая, что происходит. Она смотрела на Гермиону и не могла узнать её. Из той будто ушли все краски. Чёрно-белый костюм выглядел жутко на фоне ставшей белой кожи, чёрных от злости и отчаяния глаз. От той весёлой и счастливой Гермионы, которую помнила Беллатрикс четыре месяца назад, не осталось н-и-ч-е-г-о. — Питомец… Ты слышала, что я сказала? — она предприняла ещё одну попытку, — я могу избавить тебя от шрама, который причиняет тебе столько страданий. Я сделала это для тебя! — Беллатрикс, сама не осознавая, закричала. — Ты слышишь меня? — А ты? — Гермиона рассмеялась. От этого смеха у Блэк мурашки по позвоночнику побежали. — Что я? — Кто избавит меня от тебя? — Гермиона запрокинула голову, прикрывая глаза и сглатывая солёные слёзы. — Кто, блять, избавит меня от этого всего? Я не хочу больше ничего чувствовать, понимаешь ты или нет? — Детка… — Беллатрикс не понимала. Она не понимала, почему, как, зачем отказываться от того, что может избавить от боли, которую доставляет проклятый шрам. Она вывернулась наизнанку, чтобы понять, как помочь Гермионе, но оказывается… Оказывается, что? Ей это было не нужно? Мне нужна только ты. Не твои деньги, не твоя власть, не твоя сила. Ты. Просто не оставляй меня одну. Блять. — Просто уходи, — Гермиона смахнула слёзы. — Я рада, что ты в порядке. Мне стало легче, правда, — губы задрожали, и она сжала их, пытаясь пережить накатывающую боль. У Беллатрикс закололо кончики пальцев от того, насколько сильно ей хотелось провести по этим сжатым губам. Помочь избавиться от липкой боли. Но что она может сделать с человеком, которому просто ничего этого не нужно? — Гермиона, давай поговорим. Я расскажу тебе всё, только дай мне возможность объяснить, — Беллатрикс, вспомнив, что она здесь старше и должна быть сдержаннее, предприняла очередную попытку. — Не сейчас, — Гермиона даже руки вперед выставила, будто желая отгородиться от мисс Блэк. — Я не могу… Я просто не могу, — она всхлипнула и резко развернулась, срываясь на бег. Беллатрикс, ошарашенная, непонимающая ничего, оглушенная чужой болью, молча смотрела ей вслед. — Нет! — она внезапно сорвалась с места, понимая, что вот сейчас, именно сейчас, она может лишиться того драгоценного, что дало ей заново вдохнуть свободной грудью и обрести все краски жизни. — Я не отпущу тебя! — с этими словами она плюнула на всё и положилась, как обычно, на могущество своей магии. Она резко аппарировала напротив Грейнджер, сбивая ту с ног и тут же хватая за руки и прижимая к себе. — Ты не бросишь меня! — Беллатрикс задыхалась от накатывающей на неё панической атаки. — Отпусти! — Гермиона пыталась вырваться из стальной хватки. Она хотела никогда не видеть Беллатрикс и в то же время желала быть рядом всей своей душой. Она была близка к потере сознания, от давящего на мозг количества эмоций, окутывающих её свинцовым одеялом. — Отпусти-и-и-и, — тянула Гермиона, безвольно повисая в грубых объятиях. — Прошу… — Нет! Я никогда тебя не отпущу! — Пожалуйста, — Гермиона глотала слёзы и снова пыталась вырваться из хватки. Беллатрикс резко схватила её за плечи и тряханула несколько раз. — Приди в себя! Питомец! — она не знала, как помочь ей справиться с болью, когда своя душила так, что она едва держала себя в руках, стараясь просто не сдаться. Она нервно кусала губы. Всё, что Беллатрикс испытывала сейчас — невероятный страх, отчаяние, боль и безысходность. Гермиона спрятала лицо в ладонях, издавая громкие рваные всхлипы. — Неужели это была ложь? Зачем, — она поползла вниз, утягивая за собой мисс Блэк. — Я ведь отдала тебе себя всю, — снова всхлип. — Мне всего лишь нужна была ты…. — Дай мне все объяснить, — заполошно шептала Беллатрикс, пытаясь достучаться до Гермионы, которая скатывалась в банальную истерику. Нервная система не выдерживала. Всего было слишком много. Беллатрикс сжала голову Гермионы, прислоняясь к её лбу. — Услышь меня! Питомец! Умоляю тебя! Гермиона закрыла глаза и наклонила голову на бок, стараясь удержать свой разум в сознании. Мисс Блэк схватила её руку с зажатой в ней палочкой и прислонила к своей голове. — Давай! — яростно зашипела она, тряся безвольной рукой у своей головы. — Ну же! Давай! Используй на мне легилименцию! Гермиона слабо нахмурилась и смахнула грязной рукой слёзы с глаз, пачкая своё лицо. — Что? — она постаралась выдернуть своё запястье из рук Беллатрикс. Мозг отказывался понимать происходящее. До Гермионы всё доходило, будто сквозь слой ваты. — Ну же! Я тебе позволяю! Давай! — зарычала Беллатрикс, стискивая зубы. Теперь и по её лицу побежали потоки слёз. Она уже была не в силах сохранять самообладание. Не в силах справляться с болью любимого человека, когда самой хотелось просто умереть от этого всего, — И-с-п-о-л-ь-з-у-й, — процедила по буквам она, — чёртово заклинание! Ты же должна знать всё?! Так вот узнай! — Она с силой вдавила кончик палочки Гермионы в свой лоб. — Я сама тебе просто не объясню, — тихо закончила она. "Да и плевать", -думала Грейнджер. "Я уже ничего не теряю", -рассуждала она, сжимая палочку в холодных трясущихся пальцах. — Легилименс, — прошептала она осипшим от криков голосом и громко вдохнула, когда перед её глазами начали проноситься фрагменты воспоминаний мисс Блэк. Всё пролетало словно в ускоренной съемке, замедляясь на самых тяжёлых воспоминаниях из её жизни за последние четыре месяца. Постоянный страх. Мерзавец Крам. Андромеда, которая всё время пыталась вернуть Беллатрикс домой, крича и ругаясь на Беллатрикс. Бесконечные бессонные ночи. Бесконечное «питомец, дождись-дождись-дождись». Разрушения и гнев после неудачных попыток сварить зелье. Дрожащие пальцы, перелистывающие том за томом. И снова, Гермиона, и снова, «дождись-дождись-дождись». Каждый вечер. Как молитва перед сном, в который мисс Блэк проваливалась от усталости, не имея сил даже добраться до кровати. Желание бросить всё и моментально накатывающее «нельзя, не имею права». Отчаяние, граничащее с безумием. Постоянный голод, тошнота, головная боль, паника и страх. Слова Андромеды о том, что она навещает Гермиону. Грейнджер дёрнула рукой, желая вырваться из этих мыслей, не в силах больше переносить и это. Слишком много отчаяния, накрывающего своё собственное жидким покрывалом. Хотелось разодрать себе лицо в попытке умыться после того, что ей пришлось видеть. Причинить себе боль физическую, чтобы избавиться от этого. Но Беллатрикс просто смотрела своими чёрными, как бездна, глазами, вновь и вновь скользя по своим же пережитым адским дням. Она не позволяла отстраниться ей и на дюйм, врезаясь в кожу острыми ногтями. Больно-больно-больно. Бесконечная боль и страдания. А потом… Осознание. Понимание того, что всё было не зря. Отражение Гермионы в зеркале. Срыв, такой, который Гермиона никогда не видела. Слезы Беллатрикс. Слезы? Ведь та всегда была непоколебимой каменной стеной. Сильной. Несгибаемой. Но это… Моя Гермиона… — Хватит! — заорала Грейнджер, отталкивая от себя Беллатрикс, желая покинуть эти воспоминания и никогда их больше не видеть. Она схватилась за свою голову и уткнулась в колени, качаясь и тихо скуля. Всё смешалось в голове как помойная свалка из горя, тоски и отчаяния. Беллатрикс попятилась назад, понимая, что если и это не переубедило Гермиону, то ничего больше не сможет, но та резко схватила Беллатрикс за запястья и дёрнула на себя в попытке обнять. Гермиона подняла взгляд на знакомое до каждой чёрточки лицо, вглядываясь в усталые и мокрые от слёз глаза напротив. Беллатрикс опустила измождённый взгляд и взяла ладонь Грейнджер, сжимая её дрожащими пальцами. Великая чёрная ведьма дрожала от усталости и страха. Она вдохнула, вкладывая в руку Гермионы фамильное кольцо, и сказала, будто ныряя в ледяную воду с обрыва: — Я люблю тебя, питомец.