***
— Гермиона, — Беллатрикс кончиками пальцев провела по их совместной колдографии, — только дождись меня, питомец, — тихо выдохнула она. — Как успехи? — Андромеда выглянула из-за плеча и тяжело вздохнула, увидев, что сжимает в руках сестра. Она наклонилась и обняла её сзади за плечи, покачивая из стороны в сторону убаюкивающими движениями. — Сосредоточься, ага? Уже две недели прошло, — мадам Тонкс покосилась на бурлящее в котелке зелье и, принюхавшись, поморщилась, — пахнет, как носки Сириуса. — Так и есть, — рассмеялась мисс Блэк, — варю именно их, нам на обед, — пошутила она, поднимаясь со стула и потягиваясь, разминая затёкшую спину. — Темпус, — Беллатрикс взмахнула рукой, — осталось двенадцать минут, так что ты вовремя. — Ну, возможно сегодня ты уже отправишься в объятия своей молоденькой возлюбленной, — усмехнулась Андромеда. Блэк покосилась на сестру и скептично подняла бровь. — Такая оптимистка, — фыркнула она, и самодовольно вздёрнув подбородок, протянула, — завидовать не хорошо, — намекая на её совсем немолодого мужа. Мадам Тонкс уставилась на сестру, широко распахнув глаза и скрестив под грудью руки. — Так! Значит, по-твоему, я старая? — выпалила она. Только женщины могут так выкрутить и перевернуть все слова с ног на голову. Беллатрикс лишь отмахнулась, уже внимательно перебирая на полках высокого шкафа разного размера коробочки с травами, засушенными частичками кожи и органов разнообразных животных. Некоторые она открывала, изучала, крутила в руках содержимое и принюхивалась. — Это… мерзко, — скривилась Андромеда, жестом указывая на зажатую в руках мисс Блэк мозоль виверны, которую та совершенно спокойно поднесла к носу, о чём-то явно задумавшись. — Подожди хотя бы, пока я уйду, — она прижала ладонь к горлу, — а то меня вывернет прямо в твоё драгоценное зелье. — М? — Беллатрикс вскинула брови, вырываясь из мыслей и, наконец, оторвавшись от объекта в руках, посмотрела на сестру, бережно убирая драгоценный компонент и закрывая коробочку. Андромеда с лицом нет-ну-ты-серьёзно, покачала головой. — Ты ела? — Не переживай, — она прошла мимо сестры вскользь коснувшись ладонью её плеча, — ела. Мадам Тонкс бросила взгляд на мусорный бак у стены пещеры, освещенной множеством свечей и факелов. В баке и возле него беспорядочно красовалось разнообразие упаковок от тостового хлеба, колбас и сыров. — Это? — она перевела взгляд и недовольно указала на помятый недоеденный бутерброд, сохнущий рядом с огромным томом по тёмным искусствам, покоящемся на заваленном записями, столе. — Еда же, — буркнула Беллатрикс, поглядывая на магический таймер, висевший в воздухе и выжидая необходимый момент, чтобы вылить из склянки густую, свернувшуюся и потемневшую от нескольких недель, кровь Крама. Андромеда прикрыла глаза, делая глубокий вдох, прогоняя желание отчитать сестру. Она сделала себе пометку, чтобы в следующий раз всё-таки привезти сюда их домовика Стиги, иначе её дражайшая Белла скоро скрючится от болей в желудке с такой едой. — А мальчишка где? — мадам Тонкс посмотрела по сторонам. Мисс Блэк, не глядя, махнула палочкой вправо. Небольшое окошко в стене расширилось, открывая взору вполне уютную камеру, но с вполне покалеченным Виктором на кровати. Беллатрикс уже держала склянку над зельем, высчитывая последние секунды и что-то тихо бормоча под нос. Возможно, это были какие-то свои молитвы, или просто слова, чтобы всё задуманное удалось, получилось, и эта пытка расставанием закончилась уже сегодня. А это действительно оказалось для неё пыткой. Беллатрикс сама не ожидала того, как сильно будет скучать по своей Гермионе. По прядям каштановых волос, которые было так приятно пропускать сквозь пальцы, по мягкому аромату тела, так сильно напоминающему голубые лилии. По нежному голосу и рассудительному, серьёзному взгляду. По вечерам, когда Гермиона вслух читала ей очередной шедевр маггловской литературы, изредка косясь на её хмурое, задумчивое лицо, будто ища в нём одобрение. По надоеданию и приставаниям к Гермионе, когда та готовила им ужин, а она, тем временем, весело хохоча, стягивала с неё шёлковые шортики в самый неподходящий момент и убегала в комнату, потом прикрываясь Двоечкой или Живоглотом, чтобы гнев любимой смягчился до смиреной улыбки и тихого смеха. Беллатрикс никак не могла понять, что же та смогла разглядеть в ней, чтобы так привязаться. Чтобы окружать её такими чистыми и искренними чувствами. О-о-о… Она была наверняка уверена в том, что они были именно такими. Её врожденная способность. Дар и проклятие. Она ведь могла проникнуть в любую голову, даже незаметно для оппонента виртуозно обходя все его защиты. Не существовало стены, которую бы она не прошибла или тихо не обогнула. С Гермионой она перестала это делать очень давно, ещё с того момента, когда та взорвала её букет. Её так взбудоражило это внезапное сопротивление, твёрдый характер, прикрытый мягким взглядом и добротой. Тогда она в последний раз проникла в разум Гермионы, когда в хаосе из бушевавших в голове противоречивых мыслей, отчётливо услышала: «Она сделала это вопреки себе? Своим чистокровным убеждениям? Для меня? Я так счастлива». Вроде бы такие простые слова? Но… Это была настолько выразительная и яркая мысль. Такая искренняя. Такая девственно-невинная. Неопороченная ничем и никем, что заставила невыносимо больно сжаться её тёмное сердце, в тот момент насквозь пробитое тем тёплым светом. Заставила лихорадочно вдыхать воздух от непонимания того, как такое возможно. И сжимать голову руками, сидя у камина с бутылкой огневиски, отпивая его прямо из горла. Она просто никогда не встречала в своём окружении таких чистых в своих намерениях людей. Только что-то похожее, что в итоге, как и всегда оказывалось мерзким сгустком изо лжи, покрытым светлой оболочкой из лицемерия. Всем всегда было что-то от неё нужно. Всем, кроме грязнокровки Гермионы Грейнджер, которая бушующим пламенем вломилась в её жизнь. Своей упёртостью вынуждая обращать на неё всё больше и больше внимания. И раз за разом мысли и поступки этой девушки кричали, что ей нужна только сама Беллатрикс. И это после того, как она с такой грубостью и презрением обходилась с ней? Даже после этого мысли и чувства Гермионы оставались такими же настоящими, ни на унцию не дрогнув. Отчего-то наоборот возрастая и твёрдо пуская корни всё глубже в это непоколебимое, даже для самой мисс Блэк, состояние. Необъяснимая тяга всё возрастала. Беллатрикс пугалась саму себя, пыталась отрицать, подавлять непривычные для неё и давно закрытые чувства. Обходилась же она как-то без них на протяжении последних долгих лет? Но каждый день, постоянно, она всё отчетливее ощущала, как ненужные, как ей казалось всегда, эмоции, выходят на первый план, не давая мисс Блэк оставаться такой же, какой она была всегда. Надменной и циничной хозяйкой ресторана с огромным списком принципов. Беллатрикс, сама того не замечая, постоянно пыталась выцепить взглядом фигуру Гермионы, проходя мимо раздачи. Странное желание понимать, что с той все в порядке, что она на работе и просто выполняет необходимые ей обязанности, всё больше поселялось внутри, охватывая сердце тёплыми солнечными лучами. Когда крик Гермионы раздался в ресторане, Блэк думала, что она сойдет с ума. Внутри всё необъяснимо оборвалось, похолодело, сжало тисками так, что трудно было вдохнуть. Беллатрикс, понимая, что на неё надвигается банальная паническая атака, метнулась в ту сторону, видя, как Гермиона, сжавшись в комок на кафельном полу, держится за ногу, дрожащим голосом произнося исцеляющее заклинание. Захотелось вцепиться ногтями в собственное горло, чтобы выдрать из него резко образовавшийся ком. Страх, цепляющийся за рассудок, расползался внутри противными липкими щупальцами. Мисс Блэк думала, что она давным-давно выгнала его. Вместе с последним Дементором, которого она увидела перед освобождением из Азкабана. Сейчас ей снова было страшно, только уже не за саму себя. И от этого было в разы хуже. Беллатрикс, не привыкшая врать самой себе, с ужасом понимала, насколько ей небезразлична девчонка, глотающая слёзы от боли, сжимающаяся на полу от ожога ступни. Она понимала, что готова сделать всё, что угодно, лишь бы избавиться от этого странного, ненужного, как ей тогда казалось, чувства. Но тело действовало само, быстрее, чем она, думающая, что сможет просто пройти мимо. Оно отталкивало руки Гермионы, произносило заклинание, утешало и пыталось помочь. Беллатрикс не хотела этого. Она боялась этого. Стремилась к этому всей душой. Чёрт его знает, как всё так обернулось. Не было чёткого ответа на вопрос — почему. Сама жизнь играла их судьбами, сводя и давая понять, что любить не так уж и плохо, а прошлое должно остаться в прошлом. Они достойны счастья. Чистокровная и магглорожденная. Инь и Ян. Может, поэтому они вместе? Потому что дополняли друг друга? Увидели в каждой из них то, что было непостижимо для других, давали то, на что никто не был способен. Пожалуй, для Беллатрикс именно Гермиона стала той, кому удавалось в какой-то степени исцелять от кошмаров Азкабана и всего того, что было раньше. Оживлять в ней умерший сад с чувствами и при этом трепетно ухаживать за ним. Мисс Блэк осознавала, что внезапно стала зависима от неё, и что она совершенно ничего не хочет с этим делать. Она устала. Именно поэтому она и задумала всё. Пошла на такой риск, чтобы попробовать сделать невозможное. Беллатрикс желала помочь Гермионе справиться с тянущей болью, потому что она, как никто другой понимала, что это такое — жить в постоянном кошмаре. Независимо от того, что ждёт их в будущем, смогут ли они остаться вместе до конца, она всё равно хотела этого. Просто помочь. Потому, что кроме неё — этого не мог никто. Азарт и желание. Для неё это был лишь очередной вызов, и она вырвет зубами свою победу, чего бы ей того не стоило. Да. Она Беллатрикс Блэк. Лучшая ведьма своего поколения. Лучшая во всём. Она сделает это. Чёрт… Она скучала. И мечтала поскорее покончить со всем этим Андромеда бросила нечитаемый взгляд в сторону парня. — Что с ним? У нас не было цели делать из него грушу для битья, — она недовольно разглядывала его синяки, кровоподтёки и рубцы, которыми была испещрена вся грудь. — О, я его просто немножко научила манерам, — безразлично бросила Беллатрикс, — ничего того, что нельзя вылечить парочкой заклинаний и несколькими зельями. Ну, кроме этого, — она указала в сторону неглубоких многочисленных порезов, — они никогда не затянутся до конца. Ой, не смотри так на меня, — мисс Блэк выплеснула густую жидкость в котёл. — Если зелье получится, может быть, поделюсь с ним, — она саркастично рассмеялась. Ведь все зелья и так будут проходить через желудок Виктора, — А вообще, — хмыкнула Беллатрикс, — и без того жить будет. Так хоть заткнула его, наконец. Заодно немножко отомстила. — Твои садистские наклонности меня пугают, — скривилась мадам Тонкс, — месть ничего не решает и не завершает. Это бесконечный порочный круг. — Необходимая мера, — пропела мисс Блэк, вышагивая к камере в той величественной манере, которая была свойственна только ей, — Подъём! — рявкнула она, пиная ножку кровати. Крам медленно сел, бросая на Беллатрикс брезгливый взгляд. — Да не кривись, мальчишка, — она по-детски надула губы, — ты тут как в санатории, считай. Отличная комната, книги, душ, туалет, еда, — веселилась мисс Блэк, — чистый пещерный воздух, м? Считай ты доброволец в исследованиях на благо обществу. Прекрасно же? А шрамы… Ну, они ведь украшают мужчин? Так что считай это приятным бонусом! Виктор поморщился, непроизвольно проводя ладонью по рубцам на груди. Можно было только догадываться, насколько униженным он себя чувствовал. В очередной раз его эго раздавила какая-то там женщина. То, что она была одной из сильнейших ведьм, Виктора ничуть не волновало. Он ненавидел их всех. Андромеда, скрестив руки под грудью и облокотившись о стену, боролась с противоречивыми чувствами, разглядывая порядком замученного, но в целом-то здорового парня. С одной стороны ей отчасти было жалко его, с другой стороны — сестра со своими шуточками заставляла уголки её губ подрагивать в намёке на улыбку. — Пей, — она ткнула ему под нос склянку с зельем, — варила для тебя целых две недели. Порадуй тётю Беллу. Я так старалась, — она игриво повела плечами. Мадам Тонкс всё же не выдержала и спрятала растянувшуюся улыбку за кулаком. — Отравить меня решили? — буркнул Крам. После двух недель общения с «вежливой» мисс Блэк, он уже не осмеливался лишний раз открывать рот и тем более повышать голос. — Конечно, я бы с удовольствием, — охотно кивнула Беллатрикс, — но тебе, к сожалению, повезло стать моим подопытным в зельях, а не в исследованиях человеческих органов. Ах, было бы так весело, — мечтательно пропела она, — Блэк ни на секунду не отказывала себе во всевозможных психологических давлениях на этого глупого пацана. Чтобы тот ни на мгновение не расслаблялся и всегда чувствовал себя максимально некомфортно, боясь её больше самой смерти. Именно так он всегда оставался предсказуемым и не доставлял никаких хлопот. — Кстати. Хм. Может, использовать на тебе легилименцию? Я вот всегда мечтала проскочить по памяти человека до самого его нахождения в материнском чреве, — она прислонила пальцы к подбородку в задумчивости и хищно посмотрела на обескураженного Виктора, — столько всего я могла бы узнать о тебе, да? Хах! Крам испугано замотал головой, глаза стали похожи на два блюдца. Он выхватил склянку и тут же откупорил, выпивая содержимое в один глоток. — Хороший мальчик, — ухмыльнулась Беллатрикс, напряжённо изучая состояния парня напротив и в первую очередь его порезов. Но ничего не происходило. Только на несколько секунд они засветились зелёным свечением, заставляя её сжать кулаки. И… Больше ничего. — Блять! — заорала мисс Блэк, — Блять! — она начала крушить предметы в камере Крама, который от испуга вжался в стену, — сука! — Беллатрикс, тяжело дыша, вылетела из комнаты, отталкивая сестру и взмахивая палочкой, заставляя стену снова превратиться в небольшое окошко. — Ааааа!***
— Мадам Малфой, — Гермиона побежала следом за начальницей, — мадам Малфой, пожалуйста, постойте! — Мисс Грейнджер? — Нарцисса нехотя остановилась, прекрасно понимая, чем обернётся разговор с Гермионой. — Я могу с вами поговорить? Прошу, — прошептала Грейнджер, заглядывая в лицо женщины напротив. Нарцисса бросила на Гермиону тяжёлый взгляд. «В конце концов, ты знала, что это произойдёт. И ведь прошёл уже месяц. Она долго держалась, стоит отдать должное. Хотя Доре и Драко повезло меньше. Мисс Грейнджер уже давно разнесла их бедные умы в щепки своими непрекращающимися вопросами о Беллатрикс. Бедная девочка», — рассуждала она, вздыхая. Но ей нельзя было подавать вид, что она в курсе чего-либо. Всё должно было идти как обычно. Никаких намёков на то, что что-то не так, иначе это обернётся ужасными последствиями для всей их семьи, не только для сестёр. Если Гермиона настолько сильно потеряет Беллатрикс, что додумается обратиться в Аврорат для организации её поисков, сёстры Блэк смогут прикрыть Беллу, сказав, что она, например, улетела путешествовать с каким-нибудь женихом. Только вот что при этом будет чувствовать сама Гермиона? Андромеда, как глава Аврората, быстро притупит любое малейшее движение и поисковых команд и министерства. Таким образом, никто не доберётся до Беллатрикс. Удобно. Но жестоко по отношению к мисс Грейнджер. Что же… Это было бы необходимостью. — Пройдёмте, — она указала в сторону зала. Они присели за ближайшим столиком. — Спасибо, что не отказали в разговоре, — Гермиона уткнулась взглядом в колени. Ей было крайне неловко обсуждать вопросы касаемо мисс Блэк. Она переживала, что Нарцисса сделает поспешные выводы о том, что раз Беллатрикс не предупредила её о своём отсутствии, значит, тема с Гермионой закрыта, а всё что было, лишь глупое мимолетное влечение. Грейнджер не хотела допускать подобных мыслей и предположений, тем более со стороны суровой мадам Малфой. «Что, если она решит, что я обидела Беллатрикс или предала?» — Гермиона настолько сильно погрязла в своём отчаянии, что просто не могла понять, как ей себя вести, что говорить и кому, как ей выйти на Беллу, как с ней связаться или хотя бы просто узнать, где она и почему пропала молча. — Я вас слушаю? — Нарцисса легко делала вид, что абсолютно ничего не понимает. Её умение держать себя сопутствовало этому как нельзя лучше. Никто и никогда не мог узнать, что она скрывает за своим хладнокровным и безразличным выражением лица. — Я… Эм… — Гермиона нервно сглотнула. Она не знала с чего начать и у неё не было вариантов. Поэтому она просто решила пустить свои мысли на самотёк, — я бы хотела узнать, где Белла… Мисс Блэк, простите. — Грейнджер тяжело вздохнула, — Но я бы хотела сразу обозначить, что мы с ней не ругались, и я её не предавала, и вообще не было ничего, чтобы вот так просто взять и оставить меня в неведении. — О чём вы? — Нарцисса надменно вздёрнула бровь, — Беллатрикс в отъезде, странно, что вы не в курсе. Уверяю вас, с ней всё хорошо. «Нужно пресечь всё на месте, чтобы не усложнять. Бедная... Бедная девочка», — мадам Малфой незаметно даже для самой себя сжала папку до побеления костяшек. — В отъезде? — в груди Гермионы всё сжалось до боли. От резко накатившей обиды. От очередного непонимания. — Где? — Не могу ответить вам на этот вопрос, так как не имею ни малейшего представления, — мягко ответила Нарцисса, — мисс Грейнджер, это нормальная, хм… Практика для Беллатрикс. Не стоит переживать. «Практика? Практика, чёрт возьми? Какого хера, почему она не предупредила меня? Она меня бросила?! Это, блять, такой изощрённый способ?! Что я должна думать?!» — Гермиона нервно кусала щёки изнутри, прижимала пальцы к губам, откусывая с них кожицу. Она была сейчас густой концентрацией нервоза. — И… к-когда она приедет? — Грейнджер едва сдерживала подступающие слёзы, судорожно сглатывая, пытаясь протолкнуть мерзкий ком в горле. — На этот вопрос я тоже не могу вам ответить, — вздохнула мадам Малфой, — месяц, два, три, год. Никогда не известно. — Год?! — вскрикнула Гермиона, вызывая недовольные перешёптывания среди гостей. Она прикрыла ладонями лицо, — простите, — послышался приглушённый стон, — но… Год? «Нет. Нет. Нет! Я не верю. Она точно что-то знает. Она точно что-то недоговаривает. Не может быть. Этого просто не может быть». — Если это всё, что вы хотели знать, — мадам Малфой поднялась с кресла, не отвечая на вопрос и не дожидаясь своего ответа, — то мне необходимо вернуться к делам. — Вы лжёте, — прошептала Грейнджер и одёрнула ладони от лица. — Что, простите? — Пожалуйста. Умоляю. Ответьте мне честно, — Гермиона бросила на Нарциссу взгляд, полный глубокого отчаяния, — где Белла? — она стиснула зубы так, что на скулах проступили желваки. — Я вам ответила, — голос мадам Малфой стал опасно напряжённым, — не забывайтесь, мисс Грейнджер. То, что вы не в курсе о местонахождении Беллатрикс, не моя проблема. С этим вопросом вы можете обратиться только к себе самой. Гермиона от возмущения вскочила с кресла. — Или к аврорам? — с вызовом бросила она. Ей было плевать, если её сейчас уволят. Ей нужно было знать где, чёрт возьми, её Белла. — Дурость, — с этими словами Нарцисса отправилась в свой кабинет, — вы пойдете в Аврорат с вопросом, куда от вас ушла любовница? Вас поднимут на смех с такими показаниями о «пропаже», — это был верх того, что Нарцисса могла вынести. Ей потребовалось собрать все силы, чтобы не выдать себя ничем. «Простите, мисс Грейнджер.»***
— Мерлин, — шипела Беллатрикс, перелистывая очередной жирный том по тёмным искусствам, — что я упускаю? «Этот чёртов змеевик был самым мощнейшим противоядием из всех существующих в мире. Его частица с грамотно подобранным зельем от проклятий просто не могла не сработать. Значит дело в самом зелье? Что с ним не так? Я выбрала самое подходящее, самое сильное. Никакое другое не подойдёт и близко. Я не могла ошибиться», — Беллатрикс была в отчаянии. Она откинула книгу и встала с кресла, шагая к полкам за следующей. Она составляла всё новые списки необходимой литературы, и Андромеда её доставляла раз в неделю. Она была единственной, кто мог навестить Беллатрикс без риска их разоблачения. Виктора уже активно искали. Замена воспоминаний на всю семью Крам была рассчитана лишь на полтора месяца. К сожалению, это был возможный максимум. Главное, что их личности остались стёртыми из памяти. Из-за высокого статуса семьи множество министерств магии из разных стран были включены в его поиски. Необходимость осторожности возросла в десятки, сотни, тысячи раз. — Мисс Белла, — домовик покорно склонил голову, сжимая в руках тарелку с ароматным мясным блюдом, — Стиги принёс вам ужин, мисс. Стиги считает, вы должны поесть, мисс. Вы совсем исхудали. — Уйди, — мрачно буркнула Беллатрикс, хватая с полки том в чёрном меховом переплёте с кожаными ремешками. — Но Стиги… — Я не хочу есть, ты можешь идти, — она тяжело вздохнула, — отдай это мальчишке. — Мисс… Беллатрикс резко подняла голову и бросила на домовика хмурый взгляд из-под тяжёлых век. Бессонные ночи очертили тёмные круги под глазами, которые ввалились, скулы заострились, обтянутые серой, лишённой жизни кожей. В этом взгляде сейчас можно было прочитать многое, но в первую очередь желание, чтобы её оставили в покое. «Три зелья, три провала. Что я делаю не так? О, великая Моргана. Осталось всего четыре попытки. Если я заявлюсь к Гермионе с пустыми руками без чего-то, что рассеет её гнев… Простит ли она меня? Помнит ли она ещё обо мне? Ждёт ли меня? Прошло два месяца.» Мисс Блэк сползла на пол, прижимаясь спиной к книжному шкафу, откидывая голову назад и прикрывая глаза. «Я так скучаю, я больше не могу. Нельзя. Я не вправе теперь сдаваться. Блэки не сдаются». — Аргх! — она стукнулась затылком о шкаф и вернула взгляд к книге.Легенды Медеи. Основательница магической медицины. 1866 — дата смерти неизвестна.
— Сказочки, — Беллатрикс издала скептический смешок, но открыла книгу, погружаясь в чтение на несколько часов. — Белла, я принес… Боже, — Андромеда подлетела к сестре, падая на колени рядом, — всё. Хватит! Мы возвращаемся! — Нет! — заорала Беллатрикс, подскакивая с пола. — Ты видела себя? Это уже далеко за пределами нормальности, Белла! Хватит! — мадам Тонкс схватила её за плечи, но мисс Блэк вырвалась, с громким фырканьем огибая сестру, падая в кресло и вновь открывая книгу. — Ты всё больше походишь на себя после освобождения из Азкабана. — Отлично, — буркнула Беллатрикс, не отрывая взгляда от страниц, — ты можешь оставить, что принесла, и не задерживаться. Уверена, нам не следует испытывать судьбу с твоим долгим отсутствием. — Плевать! — рассвирепела мадам Тонкс, — Эта девчонка не стоит благополучия моей сестры! Никто этого не стоит! — Говорит та, которая оставила однажды своих сестёр, сбежав с муженьком магглом. Прямо образец для подражания, — безразлично бросила мисс Блэк. Андромеда подалась вперёд и открыла рот, чтобы что-то сказать, но, резко отвернувшись, закрыла и сжала голову руками. — Это в прошлом, — прошептала она. — Угу, — хмыкнула Беллатрикс, облизывая палец и перелистывая страницу, — и это тоже когда-нибудь будет в прошлом. — Мерлин, ты такая непробиваемая, — Андромеда всплеснула руками и, стянув через плечо сумку, откинула её в сторону. Она медленно подошла к креслу напротив, что-то буркнув под нос, и уселась в него, сердито глядя на сестру. — Я не уйду, пока ты не поешь. Беллатрикс отвлеклась от книги и посмотрела на мадам Тонкс. — Нет. — Да, — Андромеда надменно вздёрнула бровь и скрестила под грудью руки. — Нет. — Да. Блэк закатила глаза. — Ладно, — она решила сдаться, прекрасно понимая переживания сестры, да и мозг уже всё-таки требовал энергетической подпитки. Андромеда самодовольно улыбнулась. — Стиги? Раздался хлопок и рядом с ними появился домовой эльф. — Мисс Энди, — эльф почтено опустил голову, пряча улыбку, — звали? — Мадам Тонкс, — фыркнула Андромеда, отмахиваясь от гогочущей Беллатрикс. — Для Стиги все сёстры Блэк остаются маленькими мисс, простите, — эльф поднял свои огромные жалостливые глазки, — Стиги должна наказать себя? Стиги плохой эльф? — Ещё чего, притормози, — мадам Тонкс подняла руку перед носом домовика, — чего смеёшься? Маленькая мисс Белла, — она передразнила сестру, — подай нам, пожалуйста, ужин. — О, Стиги с радостью! — эльфийка тут же исчезла. Беллатрикс отложила книгу и тяжело вздохнула. — Как Гермиона? — Плохо, — мадам Тонкс решила говорить всё, как есть, ничего не скрывая. Возможно, так её сестра оставит, наконец, попытки сотворить чудо и вернётся домой, — я заглядывала к ней домой несколько раз, — Блэк подняла удивлённый взгляд, — что? Естественно, в своей анимагической форме, — хмыкнула Андромеда, — кто заметит маленького паучка на верхней книжной полке? Блэк поморщилась. — Всего лишь огромного хренова птицееда, размером с мою голову, — она передёрнула плечами. — Не утрируй. И я мастер маскировки, — отмахнулась мадам Тонкс, отводя задумчивый взгляд. — Она много плачет. Сидит подолгу, бесцельно смотря в стену, почти не спит. Мне приходится ей подливать успокаивающие зелья, чтобы она хоть немного приходила в себя. Но я просто не могу поселиться в её квартире, ты же понимаешь это. Блэк нервно задышала, прикусив губу и потряхивая ногой. Она подтянула колени к груди и уткнулась в них, желая спрятаться от мрачных мыслей. — Мы можем хоть как-то ей дать знать, что со мной всё в порядке и я её не бросила? — тихо спросила она, впрочем, прекрасно зная ответ. Андромеда тяжело вздохнула. — Прости, Белла. За одним ответом последуют множество вопросов. Мы не можем рисковать. Ни что не должно стать подозрительным, — она наклонилась и положила ладонь на колено сестры, нежно поглаживая, — вчера мы получили запрос на поиск Виктора. Всё слишком сложно. Для всех ты в отпуске. Но больше твоё имя не должно упоминаться. И репутация бывшей заключенной в твою пользу не сыграет, даже несмотря на то, что ты была оправдана, — мадам Тонкс откинулась на спинку кресла, — но мы можем прекратить всё это, прямо сейчас… — Не можем! — Беллатрикс резко подняла голову, — Иначе вся, вся эта блядская затея была напрасной! Повисла тишина. Они молча смотрели в пустоту, думая о своём. Андромеда бросила взгляд в сторону книги в меховом переплёте. — Что на этот раз читаешь? Беллатрикс посмотрела на том. — Наркоманские сказки, — хмыкнула она. Мадам Тонкс нахмурилась. — А поподробнее? — Про ненормальную бабу медика, которая кинжалом зарезала брата, чтобы помочь возлюбленному, затем сбежала с этим мужиком в другую страну, который изменил ей, она убила их детей и ту несчастную заодно, и укатила на крылатой колеснице в закат. А, и ещё она зарезала служанку, — на одном выдохе проговорила Блэк, — вот. Об этом целый жирный том. Без понятия, что я тут должна была найти и почему эту книгу связывают с проклятиями. Андромеда наклонила голову на бок, перебирая пальцами шершавую ткань рабочей мантии. — Не хотелось бы с ней встретиться, — усмехнулась она. — А я бы поболтала с ней, — пожала плечами Беллатрикс. — Кто бы сомневался. Ну а про лечение что-то есть? Мисс Блэк скривила губы. — Только то, что она пыталась воскресить всех, кого убила. Весело, — хохотнула она, — пырнула такая ножом, а потом «О не-е-ет, что я на творила-а-а. Я воскрешу их, и всё будет по-прежнему, до тех пор, пока не решу убить их снова». Ну что за идиотизм? — Блэк скривилась. — Так, полагаю, ничего не вышло? — Пф, — Беллатрикс, согнув руку, устроила её на подлокотнике кресла, умещая подбородок в подставленную ладонь, — Конечно. Восстановились только сами порезы, но об этом ничего не сказано. Кстати, кроме служанки. С ней совсем ничего не вышло. — Интересно, — задумалась мадам Тонкс, — логично предполагать, что её кинжал был проклят, так как по одной из версий это проклятое серебряное орудие носит её имя, — она начала потирать пальцами подбородок, — в этом очень много смысла. Раздался хлопок. Появилась эльфийка с двумя огромными блюдами, полными разнообразных мясных и овощных яств. — Маленькие мисс, Стиги принесла ужин. — Спасибо, оставь на столе, — хмыкнула Андромеда, не прекращая свои раздумья. — Как вам будет угодно, — она вежливо поклонилась, балансируя с тарелками, — Стиги хочет поинтересоваться, не желаете ли вы вина? — Желаем, — ухмыльнулась Беллатрикс, наблюдая за сестрой, — в ней нет никаких рецептов ни намёков на них, — она вернула внимание книге, — Только упоминание, цитирую:Медея склонилась над телами детей, снимая зелёный каменный браслет. Она погрузила его в кубок с болотного цвета жидкостью. Царевна испустила кровь детей в тот же сосуд, и странная субстанция вспыхнула огнём на мгновение. Медея поднесла золотой кубок к губам сначала дочери, затем и сына, моля богов об их воскрешении. Но лишь порезы на шеях несчастных внезапно испарились, словно тех и не было никогда. Она разразилась горькими слезами, прижимая к груди детей, которых своими же руками и обрекла на эту смерть.
Мадам Тонкс молча поднялась с кресла и прошла к столу, элегантно опускаясь на стул. Мисс Блэк, недолго думая, проследовала за ней. Они ели в полной тишине, не проронив и слова. Тонкс после ушла, всё в той же тишине, оставляя Беллатрикс в одиночестве.***
— Как ты? — Джинни уселась на кровать, где лежала Гермиона, закутанная в одеяло. Ответа не последовало, — Герми, ну же, посмотри на меня. Оставь, наконец, это. Пора начать жить. Послышался тяжёлый вздох. — Это ведь просто не могло оказаться правдой, верно? — она застонала, — как же мне больно… Она просто молча ушла… Уизли разглядывала полумрак комнаты, в которой ничего не менялось уже три месяца. Вещи не перемещались ни на сантиметр, всё было покрыто толстым слоем пыли. Только поварская форма, свисавшая со спинки кресла, и миски животных, наполненные едой, говорили о том, что Гермиона всё-таки встаёт с кровати и ходит на работу. Ещё были изуродованные стены, рассказывающие о многочисленных срывах подруги. И разбитая на кухне посуда. Джинни попыталась развернуть одеяло. — Ну же подруга, вернись. Хватит этого траура. Пошли погуляем, м? — Не хочу. Я ничего уже не хочу. Мне ничего не нужно, — послышался всхлип, — оставь меня. Никому нельзя доверять! — Герми… — Я открылась ей. Отдала ей и этим недолгим отношениям больше, чем отдавала кому-либо когда-либо за всю жизнь, — снова всхлип, — а она бросила меня. Воткнула нож в сердце и провернула его триста тысяч раз, превращая его в фарш. Уизли магией наводила порядок в комнате, давая Гермионе свободно выговориться. Она уже сбилась со счёта, сколько раз пыталась встретиться с ней, получая отказ раз за разом. Рождество Грейнджер провела с родителями и лишь ненадолго заглянула потом в гости. Но после этого они не виделись, как бы Джинни не настаивала на их встречах. — Она просто пропала. Она разбила меня на мириады осколков. Как я могла поверить в то, что я ей нужна, в то, что мы будем вместе навсегда? Как? — Никто не мог этого знать, — вздохнула Джинни. — А знаешь, что мне сказали авроры? М? — Гермиона резко вскочила на кровати, откидывая одеяло и являя своё измученное лицо подруге, — что она с каким-то мужиком путешествует! Сука! — она спрыгнула с матраса, — Дефиндо, дефиндо, дефиндо! — Грейнджер яростно замахала палочкой, оставляя порезы на мебели и стенах. Джинни метнулась к подруге, заключая в крепкие объятия. — Т-ш-ш-ш, — она прижимала к себе извивающуюся Грейнджер, нежно поглаживая спину и волосы. — Сука! — Это не похоже на правду. Т-ш-ш, прекрати. Я не верю в это, — твердила Уизли, — я бы хотела навалять ей, как следует, за то, чему она тебя подвергла. Может, даже аваднуть. Но, несмотря на это, мне всё же сложно поверить в эту версию. Может просто работа, а? Не думай об этом. Внезапно Гермиона повисла в объятиях подруги. — Она убила меня, — прошептала Грейнджер, — убила. Уничтожила, — едва слышно говорила она, сползая на пол, — я больше никогда не шагну на этот путь. В жопу все эти отношения. Ни за что. Хватит. Сейчас ей как никогда стали понятны чувства Драко, который просто не хотел н-и-ч-е-г-о. Насколько ужасна была горечь от отвергнутых чувств. Насколько это больно. Всё внутри было истерзано, разорвано, истекало кровью. Хотелось банально умереть, чтобы не испытывать ничего подобного, прекратить эти нескончаемые страдания. И только тлеющая частичка здравого смысла не давала этого сделать. Она по-настоящему полюбила Беллатрикс. Это уже не было похоже на горечь от простой влюблённости. Гермиона день за днём выла в пустоту, кричала и бесконечно рыдала, а потом падала на пол, сворачивалась калачиком, и тихо скулила, раз за разом шепча «вернись, вернись, вернись, вернись, вернись». Она никогда не испытывала ничего подобного за все грёбаные двадцать шесть лет. Мисс Блэк дала ей столько нового, что от этой мысли хотелось истерично смеяться, и она так и делала. Смеялась, как сумасшедшая, стоя в душе под струями воды, а потом к этой истерике добавлялись слёзы и она, сама того не замечая, уже сидела в ванной, прижимая колени к груди, и вновь ревела взахлёб. Любовь теперь рисовалась в сознании самым ужасным из возможных чувств. — Это пройдёт, — шептала Джинни. — Это никогда не пройдёт, — отрицала Гермиона. Уизли взмахнула палочкой, восстанавливая разрушенные вещи, и открыла окно, впуская свежий весенний мартовский воздух. Гермиона, более-менее придя в себя, наблюдала за действиями подруги, которая уже наливала ей стакан воды из графина и выливала туда же какое-то зелье. — Вот, пей, — улыбнулась она. — Что это? — Грейнджер бросила подозрительный взгляд на стакан. — Отрава, — хохотнула Уизли, — успокоительное, что же ещё, — она полезла во внутренний карман мантии и выудила оттуда несколько плиток магического шоколада, — и вот это на, — Джинни развернула одну упаковку и пихнула под нос подруге, — ешь, давай. Он настроение поднимает. — Там запрещёнка какая-то в составе, сто процентов, — ухмыльнулась Гермиона. — О, мы уже шутим, — Джинни всплеснула руками и упала на кровать, — это же просто прекрасно! Грейнджер вздохнула. — Это не совсем постоянно… Ну… Такое состояние… — она отломила кусочек шоколада и закинула в рот, — оно внезапно приходит, но потом всё сменяется усталостью и апатией. Сейчас этого меньше, видишь, — Гермиона сделала большой глоток воды с зельем, — я даже пригласила тебя в гости. Увиделись, наконец, — она улыбнулась и, убрав на тумбу шоколад и воду, подползла к подруге, со всей силы обнимая, — Мерлин, я даже не думала, что так сильно скучала по тебе. Джинни закряхтела. — Не раздави меня, — хохотала она, — вряд ли ты вообще о чём то думала, кроме… В общем, это уже не важно. Я верну тебя в мир живых! — Верни, пожалуйста, — серьезно сказала Гермиона. Ей это было очень нужно. — Тогда допивай, доедай и пошли гулять. — Не-е-е-ет, — застонала Грейнджер, — посмотри на мои глаза! Две щелочки! Я не выйду в таком виде из дома. — Тогда пойдём, как стемнеет, идёт? — Джинни в целом была согласна с тем, что Грейнджер сейчас похожа на китайского тролля. — Идёт, — кивнула Гермиона.***
Беллатрикс лежала на коленях у сестры. — Что я делаю не так? — тяжело дыша, шипела она. Андромеда оглядывала огромный зал, в котором, казалось, был уничтожен каждый предмет, и пальцами перебирала кудрявые пряди сестры. — Может, это просто невозможно? — мягко ответила она, не прекращая успокаивающих движений. — Осталась одна попытка, всего одна, — Беллатрикс зажмурила глаза. Её измученное лицо отражало все страдания мира, — она забыла меня? — Нет, Белла, — шептала мадам Тонкс, — Гермиона помнит тебя. — Я так скучаю, — Беллатрикс прикусила губу, прогоняя назойливый ком в горле, — почему? Почему я так скучаю по ней? Мадам Тонкс молчала. Что она могла ответить? Она однажды уже видела сестру в похожем состоянии, когда-то очень и очень давно, и тогда это была… Любовь? Андромеда не осмелится подтвердить этот сомнительный факт сейчас, хоть и всё в Белле кричало об этом. Хоть она сама была как никто другой знакома с этим чувством, вынудившим даже оставить свою семью, убежать в неизвестность. В такие же быстро вспыхнувшие отношения, которые не обещали длиться вечно. Но она уже много лет счастлива в браке с тем самым избранником. Значит, это не было ошибкой. Вся их семейка знает, чего хочет, и берёт это, вопреки всему? Наверное, да. Она сама разрушила мосты, но после смерти родителей вновь смогла обрести своих сестёр, и это самая большая награда, которую те ей преподнесли. Они не отказались от неё и никогда не отказывались. Приняли обратно, сквозь слезы и просьбы простить, но приняли. Их крепкая связь сохранилась даже после того, как Андромеда оставила их. И после этого она на собственной крови поклялась, что никогда не оставит своих любимых сестёр и будет защищать их всеми силами. — Всё будет хорошо, — выдохнула мадам Тонкс, — знаешь… — М? — хмыкнула Беллатрикс, поднимая голову с колен сестры. — Я много думала над той книгой. Помнишь, про Медею? Мисс Блэк нахмурилась. — Помню, а что с ней? Андромеда тяжело вздохнула. — Я думаю, что всё в нашей жизни завязано на сложных чувствах, такие, как любовь и ненависть. Это самые сильнейшие эмоции. — Ты думаешь, что она смогла излечить раны, потому что испытывала их? Точнее потому, что эти чувства испытывали к ней те мертвецы? Сильные эмоции? — Беллатрикс напряглась. В голове крутилась какая-то назойливая мысль, но её никак не получалось ухватить. — Судя потому, что порезы пропали у всех, кроме служанки, то да. Ты думала об этом? — удивилась мадам Тонкс. — Спроси лучше, о чём я не думала за всё это время, — фыркнула Беллатрикс. — ну, судя потому что зелье не получается, Крам не испытывает достаточно ярких эмоций ко мне. Вся его злость просто механическая реакция. Может, стоило держать его в жёстких условиях и пытать? — она опёрлась о руку, другой потирая подбородок. Андромеда нахмурилась. Пытать мальчишку точно не было в их планах. — Не думаю. Он бы испытывал лишь страх. Ненависть глубже. Блэк поднялась с пола, протягивая руку сестре и помогая встать. — Итак, — ухмыльнулась она, — мы разобрались с тем, что нужно заставить его, меня ненавидеть. Потому что времени его влюблять в себя у меня нет, как и желания, — она изобразила рвотный рефлекс. — Значит, остаётся только одно. Вызвать в нём чувство ненависти и тогда взять кровь. Судя по тому, что я перепробовала абсолютно все подходящие варианты зелья, данный вариант остаётся хоть и сомнительным, но единственным. — Беллатрикс цокнула и покачала головой, — Есть идеи, как? У него есть девушка? Любимый человек? Выпить оборотное, прикинуться им. — Это хорошая мысль, — кивнула Андромеда, в задумчивости разглядывая кривой каменный потолок, — но пока я шпионила за его семьёй, убедилась в том, что у него никого нет. Его ищет только семья, и то, кажется из-за того, что он опять их позорит перед остальными членами знатного общества. Не думаю, что если бы их не волновал статус столь сильно, они бы занимались его поисками. — Постой-постой, — Беллатрикс, нахмурившись, вышагивала по невидимому кругу, — ты сказала, опять? Хм… Должно быть, причина его первого позора способна вызвать нужные нам эмоции, — она держалась за виски, напрягая мозг, — что же это… Кто это? Дурацкая мысль крутилась в голове. Беллатрикс казалось, что у неё начинается мигрень. Это было что-то очевидное. Должно было быть. Что? Ч-т-о? Андромеда тоже зависла, погружённая в размышления. Вспоминая всё то, что она видела и слышала в доме Крамов. — Может, это связано со спортом? — наконец вынесла вердикт она, — у них весь особняк в медалях и кубках, и сам Ивейло Крам является тренером. В этом может бы… — Ты гений! — Беллатрикс подскочила на месте и, подлетев к сестре, резко чмокнула её в губы. — Фу, Белла, — Тонкс поморщилась и провела тыльной стороной ладони по губам, — что на тебя нашло? Мисс Блэк расхохоталась. — Я знаю, кого он ненавидит! Это было так до смешного просто, что оказалось для неё нереально сложным. Осталась одна попытка. И Блэк её не провалит ни за что.***
— Я все ещё считаю это дурацкой затеей, — Гермиона шла рядом с Драко на встречу с Колином и каким-то его другом, — зачем мне это? — Чтобы отвлечься, — Малфой крепко держал подругу за руку, чтобы та, не дай Мерлин, не надумала внезапно убежать. Драко не имел ни малейшего представления о том, куда делась его тётя, но злился на неё, видя, как страдала Гермиона. Он писал ей несколько раз, даже напомнил о своем состоянии после разрыва с Поттером, понимая, что играть на эмоциях — гнусно, но он просто не знал, что придумать. Слишком хорошо Малфой помнил, как ему было плохо. И то, насколько сильно он чувствовал состояние Гермионы, заставляло его злиться на тётю Беллу. Он ни на мгновение не поверил в то, что та на отдыхе с мужчиной, и именно эта информация заставляла его бояться. За то, что Беллатрикс влезла куда-то. И заодно втянула туда остальную родню. Драко не делился этими предположениями с Гермионой потому, что они были слишком расплывчатыми, и толку в них никакого не было. Он просто хотел отвлечь подругу, позвав в кино на какой-то маггловский фильм. Он ни в коем случае не называл бы встречу двойным свиданием, потому что по себе знал — после такой боли максимум, чего хочется, это не умереть прямо сейчас. И безжизненные глаза Гермионы подсказывали Драко, что он прав. — Как его зовут? — вздохнула Гермиона, останавливаясь около кинотеатра, где они должны были встретиться. — Стивен? — Драко рассмеялся, когда увидел улыбку Грейнджер, — у меня плохая память на имена, ты же знаешь. — В этот раз тебе удалось, — Колин, подойдя к Драко со спины, обнял его за талию и кротко поцеловал в щеку, — это действительно Стивен, — представил он своего друга. — Гермиона, — вежливо ответила Грейнджер, легко сжав протянутую ладонь. — Идем? — она первой пошла в кинотеатр. — Всё в порядке, — одними губами произнес Стивен, видя, как Драко и Колин повернулись к нему, почти одинаково поджимая губы. Он знал весь расклад. И ему было невыносимо видеть в глазах такой красивой девушки просто мёртвую пустоту. Кино оказалось смешным. Гермиона сидела между Драко и Стивеном, мстительно тыкая Малфоя пальцем под рёбра, когда тот пытался сожрать своему парню лицо. Драко шипел, пихал Гермиону, и всё это заканчивалось тем, что Стивен и Колин хватали их за руки, успокаивая маленькую войнушку. Гермиона думала о том, что, наверное, так и должно быть? Милый парень, который пододвигает ведёрко с попкорном к ней ближе, чтобы было удобнее нашарить воздушные хлопья кукурузы в темноте. Весёлые друзья, зажимающиеся при каждой возможности. Походы в кино и никаких ведьм, бросающих её без объяснения причин. Гермиона иногда поворачивалась, выхватывая взглядом профиль Стивена, подсвеченный большим экраном в кинотеатре. Парень был действительно очень симпатичным. Судя по рассказам, которые она успела услышать, когда они покупали билеты, неплохим волшебником с перспективным будущим. Он был начитанным и каким-то… фундаментальным? О таком мечтает каждая девушка, которая хочет завести семью и надёжного мужа с перспективным будущим. Ну почему она не может быть такой, как все, чтобы просто жить и не переживать ни о чем? Нет же. Гермионе подавай ведьму, которая разжигает в груди настоящий пожар, а затем безжалостно топчет догорающие, после ухода, угли. Гермионе нужны дуэли, кровь по всему рингу и горящие чёрные глаза, который проникают под кожу, выжигая там клеймо похуже проклятого шрама. У Гермионы было клеймо Беллатрикс Блэк на сердце и сейчас оно тлело, причиняя просто неимоверную боль. Как, блять, можно с этим жить? Она не знала. — Мы за кофе, — бросил Колин, утягивая Драко к небольшому ларьку, где продавали кофе на вынос. Малфой обернулся на Гермиону, но та махнула ему рукой, давая понять, что всё в порядке. Ей предстояло поговорить со Стивеном, чтобы тот точно не надумал ничего лишнего о том, что у них могло бы быть свидание. Она уже открыла рот, чтобы выдать придуманную за время фильма речь, но Стивен её опередил: — Дружить-то будем? — он лукаво прищурился, глядя на ошарашенную Гермиону. — А? — тупо спросила она, думая, что так просто не могло быть. Этот парень оказался ещё и максимально проницательным. Гермиона была уверена, что Драко или Колин не рассказывали ничего лишнего Стивену. Но как же тогда он…? — Я не сражаюсь с призраками, — Стивен наклонил голову немного на бок. — Но дружбу предложить могу. Гермиона судорожно вдохнула, запрокинув голову и смотря в небо, пытаясь сморгнуть набежавшие на глаза слёзы. С призраками. Действительно. Сейчас она изо всех сражается с одним. — Пришлю тебе сову, — Стивен махнул рукой приближающимся Драко и Колину, — знаю несколько отличных маггловских комедий. Напишу список и буду ждать твоей рецензии. Гермиона забрала у Драко латте, который он купил ей, зная о её пристрастиях, и кивнула. Впервые за долгое время стало чуточку легче. Они медленно направились вдоль по улице. Колин и Стивен активно обсуждали фильм, размахивая руками и периодически смеясь. — Всё в порядке? — Драко отпил кофе и покосился на Гермиону. Они чуть отстали от ребят. Гермиона выдохнула. — Как ты справился с этим? — спросила она. — Я хочу расчленить Гарри, стоит мне только представить, что он выдал тебе такое спустя годы отношений. Как? — она смотрела на Малфоя, который, прищурившись, не отводил взгляда от спины Колина, обтянутой светлой курткой. — Тебе честно? — он хмыкнул, делая большой глоток кофе. Гермиона кивнула. — Я это не пережил, — Драко дёрнул плечом, глянув на ошарашенную Гермиону, — если честно, я в этом очень хреновый советчик. Потому что нихуя я не пережил всё. — А как ты… — Гермиона не могла сформулировать вопрос. Всё это просто не укладывалось в её голове. После стольких лет?... — Я привык, — Малфой допил кофе и выбросил стаканчик в урну, которую они как раз проходили, — наверное, — добавил он и нагнал Стивена с Колином, оставляя Гермиону одну, давая ей время всё осмыслить. Как, блять, к такому можно привыкнуть? Гермиона просто не знала ответа на этот вопрос.***
— Я принесла, ты готова? — Андромеда оглянулась по сторонам, — Белла? — она увидела качающийся комочек на полу в углу зала, между книжными шкафами, — мадам Тонкс резко аппарировала, появляясь напротив сестры и падая перед ней на пол, — Белла, давай, — прошептала она, мягко забирая колдографию из безвольных рук, обвивая талию Беллатрикс и помогая ей подняться, — ну же, осталось немного, это может сработать, — она приподняла подбородок сестры, вглядываясь в пустой взгляд, — ох, моя дорогая, — мадам Тонкс прижала к себе мисс Блэк, — чуть-чуть. Осталось совсем немного, м? Скоро отправимся домой, ты увидишь Гермиону, — ободряюще шептала она и сжимала хрупкие плечи, — милая, ты так похудела. Беллатрикс тяжело вздохнула, вяло отстраняясь. — Давай, — хмыкнула она, протягивая ладонь. Андромеда вложила туда пузырёк с оборотным зельем и крепко сжала её кисть. — Последний рывок. — Если не получится, всё будет напрасно, — Беллатрикс снова начала сползать на пол. — О-о нет. Стой-стой-стой, — Андромеда подхватила её под плечи, — всё получится! — Она бросит меня… Она, наверное, уже забыла меня? Конечно, зачем ей такая ненормальная я, которая старше её в два раза? Я не нуж… — истерика накатывала неумолимо, лавиной выползая из самых потаённых уголков сознания. В тишине зала раздался звонкий звук пощёчины. — Белла, — Андромеда сжала плечи сестры, хорошенько тряхнув, — приди в себя. Она не бросит тебя! Не посмеет! Я её привяжу к тебе, если она только попробует! Я… Я посажу её в Азкабан! — Только попробуй, — рыкнула мисс Блэк, вырываясь из цепких рук мадам Тонкс и шагая к зеркалу. Андромеда поперхнулась от резкой перемены настроения её несчастной сестры. Ну, хотя бы уже не молчаливая апатия или истерика. Беллатрикс залпом выпила оборотное зелье и замерла. Она ждала изменений в собственном отражении. Внутри всё мерзко скрутило и она нагнулась, опираясь ладонями о колени. Процесс трансформации всегда оставался одним из самых неприятных вещей в мире магии. Ещё спустя несколько секунд она с громким выдохом распрямилась, поднимая взгляд и смотря на себя. То, что она увидела в зеркале, заставило её на несколько минут замереть, а потом сделать шаг ближе в попытке дотронуться до отражения. — Гермиона, — прошептала Беллатрикс, — моя Гермиона, — по щекам побежали неконтролируемые потоки слёз, — питомец! — она бессильно сползла на пол, обхватывая руками плечи. Это, наверное, была извращённая насмешка судьбы. Потому что та, кого Крам ненавидел, оказалась той, кого до смерти любила Беллатрикс. Она смотрела на себя в зеркало и видела Гермиону, по которой невыносимо скучала все эти месяцы. Ту, ради которой и затеяла всё, ставя под удар не только себя, но и своих сестёр. Это было просто выше её сил. Измученная темнотой пещеры, неровным светом факелов, с красными от недосыпа глазами, впалыми щеками и бешеным от усталости взглядом, Беллатрикс была как никогда близка к безумию. В её голове билась одна мысль о том, что она должна помочь Гермионе. Как, зачем и почему — уже стало неважным, это кануло в небытие, оставляя Беллатрикс один на один с чернотой, поднимающейся из груди. Она смотрела на себя-не-себя в зеркало и видела ту, которую хотела обнять, но не могла. Если бы её в Азкабане пытали т-а-к, Беллатрикс не выбралась бы оттуда живой. Истерика накрыла, не давая и шанса. То, что Беллатрикс сдерживала в себе всё это время, вырвалось наружу с криками, заклинаниями разрушений и воем, сдержать который она просто не имела сил. Она видела искаженное болью лицо Гермионы и это казалось ей отражением того, что та испытывает всё это время. Беллатрикс ненавидела это. И сейчас, видя в зеркале зарёванное лицо любимой девушки, искаженное гримасой злости, она ненавидела саму себя. Может, пошло оно всё? Она просто сдохнет здесь и все проблемы закончатся. Гермиона отойдёт, переболеет, перешагнёт и пойдёт дальше, похоронив эту темноту вместе с её именем поглубже, так, чтобы никому было не достать. Да почему так больно? Андромеда, понимая, что никакие слова сейчас не помогут, сидела рядом с сестрой, прижимая ту к себе и мягко поглаживая густые каштановые пряди. Время будто остановилось, густой кашей обтекая их двоих, оседая на пыльном полу пещеры. Наконец всхлипы стихли и Беллатрикс потихоньку поднялась с пола, вытирая рукавами влажное от слёз и пота лицо. — Тебе нужно переодеться, — тихонько сказала мадам Тонкс, поднимаясь следом, невербально накладывая высушивающее заклинание на огромное влажное пятно на груди своей мантии. — Да уж, — хмыкнула мисс Блэк, — не помешает привести себя в порядок. Копию палочки не забыла? Она снова стала той, кем была всегда. Видеть надменное лицо сестры на милом личике Грейнджер было дико. Но Андромеду пугало не это. В глазах Беллатрикс была чернота. Мадам Тонкс нужно было собраться. Как угодно, но взять себя в руки, чтобы удержаться за тонкую ниточку, отделяющую сестру от полного безумия. Андромеда достала из кармана светлое древко с резьбой в виде обвивающей его лозой. Спустя час или около того, приведя себя в порядок и потренировавшись над голосом и движениями Грейнджер, Беллатрикс направилась в камеру к Краму. Андромеда осталась за стеной, чтобы у мальчишки не возникли в голове ненужные вопросы. Если бы она вспомнила хоть какого-нибудь бога, она бы молилась. Но Тонкс даже демонов не помнила. В их семье всегда был только один Дьявол, и сейчас он находился в камере Крама. — Здравствуй, Виктор, — ухмыльнулась Блэк-Грейнджер. Парень подскочил с кровати, не веря собственным глазам. — Как поживаешь? — Ты! — Виктор кинулся в сторону девушки, но Беллатрикс подняла фальшивую палочку, направляя ему в лицо, вынуждая того попятиться, — это всё из-за тебя! — шипел Крам. — Вообще-то, ты сам виноват, — пожала плечами Блэк, — неплохо тут обустроился, — она начала выхаживать по камере. — Тебе стоит меня поблагодарить, — она мягко улыбнулась. — Тебя? — зарычал Виктор, — Ты мразь! Ты сука! Я убью тебя! Беллатрикс еле сдержалась, чтобы не пустить в него несколько проклятий. — Ну, — усмехнулась она, — если бы не я, моя Белла поселила бы тебя в прогнивший подвал с крысами. Крам скривился в брезгливой ухмылке. — Так ты и эта… — он запнулся, задумавшись о том, не слышит ли их тёмная ведьма, гнев которой он будет долго ещё помнить. — Я и Белла, да, — улыбнулась Беллатрикс, — и лучше бы тебе мне не дерзить. — Нахуя ты пришла? Поиздеваться? — рыкнул Крам, усаживаясь на кровать и прислоняясь спиной к стене. — Мне не безразлично, как ты. Мы всё-таки встречались. Виктор сплюнул в угол комнаты-камеры. — Я использовал тебя, — усмехнулся он, — было весело иногда трахать тебя. Мисс Блэк отвернулась, сжимая кулаки. Внутри неё бушевало пламя и необузданный гнев, требующие вырваться наружу. Ей потребовалось всё самообладание, чтобы не «трахнуть весело» Крама его же посохом. Она сделала глубокий вдох, натягивая на лицо улыбку и поворачиваясь обратно к Виктору, который ехидно изучал образ Гермионы. — Ну, хоть кому-то из нас было весело, — хмыкнула Беллатрикс, подходя ближе к Краму, — меня веселил лишь твой маленький отросток. Боже, кто бы мог подумать, что симулировать оргазм будет так сложно? Особенно с тобой, — смеялась мисс Блэк. Парень снова подскочил с кровати, вставая напротив Беллатрикс лицом к лицу и раздувая в гневе ноздри. — Был ещё кто-то? — прошипел Виктор. Его эго просто на глазах превращалось в пыль. Блэк-Грейнджер расхохоталась ему в лицо. — Конечно! — продолжала свою игру Беллатрикс, всё сильнее выводя из себя Крама, — неужели ты думаешь, что ты у меня был один? В конце концов, мне нужен был хороший секс, а не то подобие. Я теперь ещё и чемпион по симуляции оргазма, благодаря тебе. Итого, — она ухмыльнулась, — у меня будет два кубка. Как же весело было размазать тебя на дуэльной платформе. Ты жалок, — Беллатрикс скривила брезгливо губы и фыркнула, по привычке сдувая прядку, которой не оказалось. Но Виктор этого не заметил, поглощенный накатывающей на него ненавистью. Крам взревел. Беллатрикс явно задела его за живое. За больную тему. Он схватил её за горло, сдавливая всё сильнее и наблюдая за смеющейся несмотря на это девушкой. — Сука! Ты мне всю жизнь испортила! Нужно было убить тебя тогда! — орал Виктор, — Ненавижу тебя, мразь! Ненавижу! Ненавижу! Нена… Кх… Виктор отпустил шею Беллатрикс и попятился назад, хватаясь за бок, из которого торчала рукоятка проклятого кинжала. Блэк в пару шагов оказалась рядом, уже достав склянку и набирая в неё кровь. — Подонок, — рычала Блэк-Грейнджер, выдёргивая кинжал из тела Крама, — Энди! — рявкнула она, отходя от Виктора, который смотрел на неё непонимающим взглядом, дрожащей рукой сжимая раненое место. Мадам Тонкс тут же залетела в камеру, — вылечи его, — фыркнула Беллатрикс. — Т-ты… Т-ты не она, — хрипел Крам. — Пять балов за сообразительность, — хохотнула Беллатрикс, выпивая зелье, сбрасывающее чары. Через несколько секунд она вернулась в своё обличие. — Молись, мальчишка, чтобы зелье получилось, — шептала Андромеда, — иначе даже я тебя не спасу от гнева моей сестры. Мисс Блэк направилась к столу и, зажмурившись, выплеснула алую жидкость в котёл. Она открыла глаза, наблюдая за реакцией зелья, которое на мгновение вспыхнуло пламенем, как было описано в легендах Медеи. Это был явно хороший знак. Беллатрикс вскрикнула от радости и поспешила налить порцию зелья в пузырёк. Она поднесла его ближе к свету, прикусив губу и изучая цвет жидкости, которая была больше похожа на чёрно-алый туман. — Ты должно сработать, — шептала Беллатрикс, — просто обязано, — её начало потряхивать, — пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — эти слова стали её личной мантрой за последние почти четыре месяца. Она побежала в камеру, — пей! — рявкнула мисс Блэк, дрожащей рукой протягивая склянку. Крам с трудом потянулся к зелью, раненый бок горел. — Быстрее! Пей! — заорала Беллатрикс. Не в силах ждать, она схватила Виктора за волосы и дёрнула его голову назад, заливая ему туманную субстанцию прямо в глотку. Она отошла и впилась взглядом в рубцы на груди. Повисла напряженная тишина. Внезапно тело Крама выгнулось назад, он взвыл нечеловеческим криком. Андромеда схватилась за руку сестры, шокировано наблюдая за происходящим и нервно кусая губы. Беллатрикс громко и часто дышала. Виктор упал на колени, его начало рвать чёрной слизью. Он стонал, но его всё продолжало выворачивать густой массой ещё несколько минут, казавшихся вечностью. Наконец это прекратилось и он, обессиленный, завалился на бок, хрипло дыша. Всё его лицо было в чёрных вязких сгустках, из глаз бежали слёзы, но шрамы… Они исчезли. — А, — вскрикнула Мисс Блэк, — ааа! Я сделала это, Энди! Я смогла! Я сдел… ах… Она пошатнулась, и её сознание погрузилось в темноту.***
Гермиона сидела на кровати, сжимая лист со стихотворением написанным когда-то для Беллатрикс. Она тяжело вздохнула и прошептала заклинание. Тут же пергамент вспыхнул, моментально сгорая, оставляя после себя на коленях немного пепла. Она закрыла глаза, пряча лицо в ладонях. — Я отпускаю тебя, моя Белла. Моя душа. Будь счастлива ради меня, где бы ты ни была. Гермиона устала. У неё не было больше сил переживать, думать, строить догадки и предполагать, где могла бы быть Беллатрикс. Почему у взрослой женщины не хватило сил (или желания?) просто сказать всё напрямую. Гермиона была уверена, что она приняла бы всё. Всё, что угодно. Кроме э-т-о-г-о. В конце концов, у неё тоже была гордость. Точнее, её остатки. Она ещё несколько раз виделась с Драко. Как правило, они просто молча гуляли по миру магглов, купив себе по стаканчику кофе. Иногда ходили на набережную, где Малфой, к удивлению Гермионы, курил, выдыхая серый дым, растворяющийся в Лондонском тумане. Гермиона смотрела на мёртвого-живого Драко и хотела скорее прийти в такую же стадию. Быть больше живой, чем мёртвой. Когда ей будет просто не больно жить. Может быть, она тоже начнёт курить? Вдруг это окажется лекарством от жжения в груди? В конце концов, правда, она бы приняла всё, если бы только Беллатрикс сказала ей лично. Но она предпочла уйти молча, поэтому… Что там было про гордость и чувство собственного достоинства? Они ещё остались, да. Гермиона сделала глубокий вдох, прикрывая глаза. Ну когда-нибудь же перестанет болеть? Пока она была больше мёртвой, чем живой. Но она будет стараться, она обещала самой себе. — Ты идёшь? — послышался голос Джинни из кухни, — нужно ещё успеть всё там установить. Гермиона вытерла слёзы и поднялась с кровати. Она глубоко вздохнула и улыбнулась, переключаясь на предстоящие события этой ночи. — Иду!