***
Всё начинается с мелочи — с смски от ассистента. Олег уже на пути домой, достаточно далеко от офиса, но ему нужно знать, что там сказано в отчете налоговой, поэтому он быстро хватает телефон с приборной панели и сбавляет скорость. Экран смартфона ослепляет отчего-то сильнее, чем включенный по ошибке дальний свет какого-то дятла в заднем ряду. Понакупают права, а потом… Всполох рыжих волос под фонарём — молниеносно, неожиданно, совсем рядом; Олег матерится и давит педаль тормоза. Шины противно скрипят. Машина тормозит, но глухой звук удара все равно раздается — снаружи, от падения выскочившего у него перед носом человека. Олег снова матерится, со свистом втягивает в легкие воздух. Нельзя снова устраивать драку посреди улицы, нельзя, но если машина пострадала… Он выходит из салона и первым делом изучает капот на предмет повреждений. Всё чисто, даже лак не содран. Чёрный гладкий силуэт внедорожника поблескивает под фонарем. Еще один силуэт поднимается на ноги и оказывается худеньким молодым человеком — действительно, ужасно рыжим. Машины объезжают их, перестраиваясь в левый ряд, благо, улица не самая оживленная. — И какого чёрта ты на дорогу кидаешься? — требовательно спрашивает Олег, стараясь не сорваться на крик. — Совсем мозги отшибло? А если бы я не успел затормозить? — Так надо не в телефон, а на дорогу смотреть, — миловидное личико кривится в презрительной ухмылке. — Я, между прочим, по зебре переходил. Олег машинально смотрит себе под ноги. И правда, пешеходный переход. Вот дерьмо. — Но на красный! — наобум бросает Олег и видит, что догадка правильная — улыбка с лица парня исчезает. — А вы это не докажете — здесь камер нет! — упрямится парень, отряхивая ладони. Олег решает, что он всё-таки сначала красивый, а потом наглый, а не наоборот. Света недостаточно, но Волков успевает рассмотреть точеные черты лица, острый нос и подбородок, рыжие волосы до плеч, острые темные брови и тонкие обкусанные губы, а потом незнакомец наклоняется, чтобы отряхнуть одежду. На нем джинсовая куртка, белая рубашка и черные облегающие джинсы, поношенные кеды — на одном развязались шнурки, и эта почти детская милая деталь неожиданно сильно привлекает внимание. Он встрепанный, как воробей, но хорошенький — очень хорошенький, чтобы так кривить лицо. — Я не собирался ничего никому доказывать, — сменив гнев на милость, обещает Олег. — Машина в порядке, у вас, вижу, тоже травм нет, и мы оба не совсем правы, так что нет смысла доводить дело до соответствующих органов. — У меня джинсы на колене порвались! — возмущается парень. — А они не мои, мне их друг одолжил. — Хотите, чтобы я возместил их стоимость? — Олег лезет в карман пиджака за кошельком, отсчитывает четыре зеленые купюры. Парень теряется. Этот взгляд Волкову неожиданно знаком: первые несколько лет после выпуска из детдома он так же реагировал на любые деньги — официальная зарплата, подарок друзей, подработка — в равной степени неловко было брать их в руки. Олег давит улыбку, наблюдая за его метаниями. Баланс сил наконец-то качается в его сторону. — Не надо мне ваших денег, — дерзко отвечает рыжий, — я пойду. Меня ждут. — Точно? — Олег выразительно поднимает бровь. — С меня не убудет, а стипендии нынче маленькие. — Да как вы узнали, что я…? Нет, точно не надо. Обойдусь. А вы водите осторожнее, а то в следующий раз так не повезет. Волков щурится. А он смешной, когда злится и пытается казаться взрослее, чем есть. Красивый и упрямый — но в первую очередь красивый. — И всё-таки, давайте я вас подвезу в качестве извинения? Если деньги за джинсы для вас неприемлемы. Как вас зовут? — Сергей, — быстро отвечает потерпевший, а потом снова теряется. Видно, что он не собирался называть свое имя, но не успел сориентироваться. Еще Олегу видно темные круги под глазами и нездоровую бледность кожи — ну, точно студент после бессонной ночи. — Не надо меня подвозить, — решает Серёжа, обняв себя руками. — Тут близко. С привкусом горького разочарования приходит понимание: сейчас, если Серёжу не остановить, он попрощается и исчезнет. Волков вдруг осознаёт, что он со страшной силой противится такому исходу. Он не готов отпустить его, забыть про эту маленькую неприятность по пути домой. Он не видит ни дороги, ни мигающих аварийных огней своего внедорожника, не слышит прохожих и шум машин. Он хочет задержать Серёжу любой ценой, физически, если потребуется — лишь бы тот стоял вот так, дерзкий, недоверчивый и красивый, с падающей на лоб рыжей челкой. — Мне так будет спокойнее, — не соглашается Олег. — Подвезу, куда нужно, зато точно буду знать, что вы не попали еще под чью-нибудь машину. — Меня друзья в клубе ждут, это в пяти минутах, я сам дойду. Звуки становятся острее, резче, фонарь горящим желтком бросается в глаза — ярко, хочется отвернуться; так оборотни в полнолуние острее всего чувствуют свою природу. Олег узнает это — выброс адреналина, как перед хорошей дракой, вот только в этот раз драться он не намерен. — Сергей, мне правда не сложно, — мягко улыбается Волков. Не напугать, не надавить слишком сильно… Не отпустить. Что угодно сделать, хоть вытащить из бардачка ствол, но не отпустить. Вцепиться, если нужно, как бульдог, так, что челюсти не разжать и посмертно. Но не отпустить. — Я не хочу, — с напором повторяет Серёжа, — меня не нужно подвозить, спасибо. Он делает небольшой шажок назад. Олег задерживает дыхание. Все тело подрагивает в адреналиновом приходе, это азарт охотника — как много времени прошло с тех пор, когда этот азарт и этот адреналин спасали его из кромешного ада горячих точек. — Извините, — Олег приподнимает руки в жесте капитуляции. — Я, должно быть, перебарщиваю. Сложно сбросить бремя руководителя, когда выходишь с работы. — Уж постарайтесь, — поджимает губы Серёжа. — Говорят, вежливость еще никого не убивала. Всего хорошего. На светофоре, который Олег замечает только сейчас, загорается зелёный, и Серёжа быстрым шагом удаляется от машины. Олега ведёт. Он будто бы снова в диверсионно-разведывательной группе, и вокруг него — враждебная среда, но в ней есть цель. Цель необходимо устранить или защитить — еще непонятно, но преследовать нужно точно. Он трясет головой, чтобы сбросить наваждение, но все равно видит на другой стороне улицы рыжую макушку. Плана нет, тело действует на автомате, как отработанные движения на строевой подготовке. Волков заводит машину и выезжает на перекресток, сворачивает в первый же переулок, по счастливой случайности находит парковочное место. Сердцебиение подгоняет его вперед, но руки не дрожат — именно так он чувствует себя действительно живым. Бросив машину, он возвращается на место происшествия: рыжая макушка удаляется вверх по улице, мелькая среди ярких вывесок магазинов и кафе. Олег идет следом. Через несколько кварталов Сергей останавливается у входа в клуб. Потрепанная вывеска и общий вид дома как бы кричат — мы бюджетные, мы для студентов. Олег предпочитает клубы гораздо более высокого ранга, но Серёжа проходит внутрь. Волков дает себе последний шанс передумать; вернуться к машине, поехать домой, выпить хорошего виски и, может, даже вызвать рыжего эскортника, если адреналиновый угар не пройдёт сам. Заманчиво. Но Олег проходит в клуб. Музыка там тяжелая, давит на уши и голову. Сцена заляпана бликами неонового света и пролитым коктейлем, клуб двухэтажный, ничем не выделяющийся. Рыжая макушка обнаруживается под сценой — с Серёжей обнимается невысокий светленький паренёк; еще один — повыше и покрепче, с короткими темными волосами — стоит рядом, а с ними девушка с красными волосами, подстриженная под каре. Объятие заканчивается, и дальше Серёжа оказывается в руках красноволосой девушки, а потом все четверо залпом выпивают по шоту и бегут на танцпол. Олег заказывает выпить и проходит на балкон второго этажа, где у колонны открывается отличный вид на всех танцующих. Постоянный раздражитель в виде громкой музыки и бликующего света мешает ему привести голову в порядок, но не сбивает с цели. Условия, в которых Волкову приходилось разведывать и зачищать местность, были гораздо хуже, чем низкопробный студенческий клуб. Он справится. Волков неторопливо цедит виски с колой, далеко не самый лучший, но и не то пойло, которое приходилось пить на заданиях. Это, наверное, единственное, что можно здесь выпить, не попав к доктору с отравлением. Музыка грохочет. Волков следит за передвижениями рыжей макушки. Раз — еще один шот. Красноволосая девушка пьет с целью на брудершафт, брюнет покровительственно кладет цели руку на плечо. Волкову хочется эту руку скинуть, а лучше сломать, хотя для последнего он недостаточно выпил. Они у бара, и Олег, разумеется, не слышит их из-за оглушающей музыки и расстояния, но читает по губам несколько слов, среди них что-то про злобного препода и сегодняшний экзамен Серёжи. Отмечают, значит. Два — ром с колой. Серёжа пьет его, опершись о плечо брюнета, смеется над чем-то, что тот сказал. Волков не эксперт в миксологии, но после шотов пузырьки не рекомендуют — захмелеешь и не заметишь. В движениях Серёжи на танцполе проскальзывает неуверенность, будто бы он не часто бывает в таких местах, не до конца знает, как себя вести. Три — что-то красное: либо кровавая Мэри, либо коктейль с гренадином и водкой. Блондин с девушкой пропускают песню, проходят к столикам и обмахиваются, а Серёжа со вторым парнем остаются на танцполе. Это мучение, он же делает это специально, чтобы позлить Олега. В голове проносится: «ничего, куколка, ты ещё заплатишь за свою дерзость». Мысль неожиданно приятная, греющая изнутри почти как виски, она сладким ядом расползается по венам. Ладони брюнета лежат у Серёжи на талии, их тела так близко, что они дышат одним воздухом. У Волкова в голове рвется боезапас, и чтобы отвлечь себя от желания размозжить голову брюнета о танцпол, Олег хлопает себя по карманам, ища сигареты. Он находит кое-что получше. План возникает сам собой, проверенный, продуманный. При серёжином хрупком телосложении, одной таблетки хватит с головой. Подсыпать препарат в напиток нетрудно — у бара такая суматоха, что никто не заметит. В голове звенит от возможности увезти его с собой, пьяного и податливого, и трахнуть, а дальше пусть хоть потоп. Но всё упирается в детали. Подогнать машину ко входу или быстрее будет заказать такси? И как избавиться от друзей — те явно не отпустят рыжего с таинственным незнакомцем… Скрепя сердце, от плана приходится отказаться. Не то время, не то место, много свидетелей. Волков залпом допивает виски и спускается еще за одним, ловко минуя компанию Серёжи. Таблетки жгут карман. Он устраивается на прежнем месте и жадно разглядывает рыжую макушку в толпе. Серёжу развозит быстро: он танцует теперь чувственно и пластично, отдаваясь этому делу целиком. Рубашка расстегнута на верхние пуговицы, и на белой ткани пляшут лучи розового и голубого неонового света. Волосы вспыхивают закатным заревом, когда на них попадает прожектор, и это красиво. Не один Волков это видит. На Серёжу засматриваются многие, а он даже не замечает этого — танцует, прикрыв глаза, в плотном кольце из своих друзей, как принцесса в башне — смотри, но не трогай. Олег смотрит. Волкову приходит мысль сделать фото украдкой, чтобы облегчить поиски и быстрее найти свою добычу. Он делает на всякий случай серию фото и пару видео вдобавок. Обещает себе, что обязательно поговорит с ним о том, что такие друзья Серёже не нужны. От таких друзей ничего путного, только пьянство и бездумное прожигание жизни. А пока пусть Серёжа отдохнёт.***
Шура, как назло, приходит первым. Олег наивно надеялся, что до появления ассистента он успеет перекинуться с Драконом парой слов, но приходится написать самое важное в смс-ке. Волков наблюдает через окна кафе: между столиками мелькает рыжий с подносом, а в паре с ним еще одна официантка — с пепельно-белыми волосами, невысокая и такая худая, что со спины можно принять за школьницу. Олег дожидается момента, когда девушка уходит курить, и заходит в кафе. Теперь Серёже точно придется обслуживать их столик самому. Шура проходит следом за Волковым. Людей немного, но больше, чем хотелось бы. Офисные работники, семьи с детьми, праздные горожане. Олег, как ни странно, выбирает столик посреди зала; там шумно, и они у всех на виду, но если целью обеда является не беседа со старыми друзьями, а что-то большее, центр зала подходит идеально. Серёжа подходит к ним с двумя меню, затягивает наигранно-вежливое приветствие, натянуто улыбаясь, а потом осекается. — Это же… это же вы были, на зебре, да? — Вы знакомы? — удивляется Шура. — Отчасти. Пару дней назад встретились в не самых приятных обстоятельствах. Мы оба не смотрели на дорогу, был опасный момент, но все обошлось, — невозмутимо подсказывает Олег. — Какой Питер, оказывается, маленький. Серёжа рассеянно кивает. — Как ваши друзья? Вы говорили, что торопились к ним в клуб, кажется? Вы успели? Олег разыгрывает прохладную учтивость, как по нотам: щурит глаза, читая Серёжин бейджик, хотя знает уже далеко не только имя. За прошедшие дни он узнает про него почти все, вплоть до имен погибших родителей и клички давно умершей кошки, жившей у них в квартире. Олег спрашивает про друзей, хотя сам видел, как прошел их вечер. — А, да, — Серёжа поджимает губы. — Да, успел. Мы отмечали успешно сданный экзамен, — добавляет он, — я вообще не люблю алкоголь. Что вам принести? Или нужно время подумать? — А мы как раз алкоголь любим, — смеется Шура. — Мы ждем еще друга, так что еду закажем вместе, наверное? — Да, — Олег берет из рук Серёжи меню, пролистывает винную карту. — Есть у вас какое-нибудь домашнее красное вино? Можно молодое. — Будет. Приняв заказ на напитки, Серёжа отходит от их столика. Олег смотрит вслед. На Разумовском черная футболка с логотипом кафе, под цвет ей передник, завязанный на тонкой талии, и черные джинсы; дырки на колене уже нет — успевает заметить Олег. Зашил, как и сказал. Колдовские рыжие волосы собраны в небрежный пучок, но несколько прядок выбиваются из прически и обрамляют точеное личико. Эти мягкие прядки хочется потрогать руками — они наверняка пушистые, нежные, как солнечный зайчик на щеке по утрам. Волков хочет его так сильно, что трудно дышать, буквы прыгают на странице. Это больше, чем сексуальное желание, это голод, жажда, смертельная необходимость. Шура изучает меню, не замечая разворачивающейся совсем рядом бури. От безумия Олега спасает Дракон. Он появляется в дверях кафе, и тут же притягивает к себе взгляды. Два метра ростом, яркие всполохи татуировки на шее и в вырезе красной майки. Кожанка и ковбойские джинсы, а прежде всего — мускулы, а в них спящая сила. Вместо улыбки — оскал, растрепанные иголочки коротких соломенных волос. Мужчины чувствуют исходящую от него опасность, а женщины — его сексуальную энергию на грани с сексуальной агрессией. — Скучали, девочки? — щурится Дракон, занимая свое место рядом с Олегом и Шурой. — Скучали, старый ты засранец, — тепло улыбается Шура, — каждый раз думаю, что тебя пристрелят на очередном темном дельце, в багажник и в лес — пугать белок, передразнивать дятлов, а ты вот — опять живой. — Бизнес-ланч будем? — включается в разговор Олег. — Или ты в настроении на шашлык? Они заказывают еду. Вид у Серёжи усталый и раздраженный, разговаривать он не намерен: записывает блюда, не поднимая глаз на клиентов. Волков не упускает из виду ничего. Хуже: он уже не может думать ни о чем другом — очень редко за тридцать лет его жизни случались такие наваждения — это, пожалуй, сильнее прочих. Серёжа разливает красное сухое по бокалам, а Олег видит только его аккуратные длинные пальцы, обхватившие бутылку. Кровь вскипает, и он не может не думать, как красиво эти пальцы будут обхватывать его член. Как эти недовольно поджатые губы раскроются, словно источающий нектар цветок, впустят крупную твердую головку… Вино не убирает сухость в горле, и Волков выпивает свой бокал большими глотками. На голодный желудок это не самое разумное решение, но он так больше не может — это пытка, быть так близко к нему и не иметь возможности ни словом, ни жестом выказать своих желаний. При дневном свете Олегу удается рассмотреть цвет глаз Серёжи — красивый, глубокий синий — и веснушки, светлые, мелкие, неуловимые в искусственном свете ночного клуба при их первой встрече. Пока заказ готовится, троица болтает. Дракон травит байки о передрягах, в которых оказывался во время заказов, Олег и Шура делятся бюрократическими тонкостями, необходимыми, чтобы вести бизнес в коррумпированном государстве. Вспоминают былые подвиги, когда служили все вместе, и мир был менее безумным. Пьют за тех, кого потеряли. Вино быстро заканчивается. Кормят в этом кафе сносно: не особенно полезно и точно не изысканно, но вполне съедобно. Шура отходит в туалет, и выражение уверенной расслабленности с Дракона тут же слетает. Он подбирается весь, будто одевает чешую или доспехи, поводит носом, как гончий пес. — Официантик, да? — спрашивает он у Олега. — Ты про него говорил? Волков кивает. Он знает, что Дракон — единственный из всех его друзей! — осуждать точно не будет, но он может отказаться помогать, а один Олег не справится. Все равно попытается, конечно, потому что безумие уже достигло высшей точки, потому что на Серёже уже сошлись все линии, все нейронные связи в его мозгу, все красные нити на схемах, все пути на дорожных картах. Серёжа — в центре всего. — Не дрейфь, — хмыкает Дракон, цепляя вилкой кусочек мяса, — оформим в лучшем виде. Должен признать, вкус у тебя — что надо. Такая краля… Хороший выбор, Поварёшкин. — Спасибо, — Олег бросает взгляд на Серёжу, но он в дальнем конце зала — нагнувшись над столом, воюет с кассовым аппаратом под строгим взглядом миниатюрной официантки с пепельными волосами. — Может, поделишься разок-другой? — подмигивает Дракон. — В качестве благодарности? Олега прошивает волной жгучей ревности, но он останавливает себя. Это Дракон — не тот плечистый хмырь из клуба, который лапал его Серёжу, а боевой товарищ, брат почти. Что-то инстинктивное и животное внутри пока не может примириться с этой мыслью, но отказать сейчас Олег не может. — Сочтемся, — говорит он и залпом допивает свое вино. — Так ты возьмешься? Думаешь, это реально — чтобы сработать чисто? — Да чего сложного? — Дракон пожимает плечами и продолжает, понизив голос. — Сейчас вернется Шурка — поразвлекай его, а я пойду пошастаю по подсобкам, поищу график работы твоего ненаглядного. Потом еще два-три дня планирования, транспорт, место, деньги моим ребятам — не боись, с тебя возьму по самому низкому тарифу, не чужие же люди. Ты сам как выберешься из Питера? — Возьму отпуск, оставлю Шурку главным — у него всегда мозги на месте были, а от меня сейчас никакой пользы. — Оно и видно, — фыркает Дракон. — Стареешь, Поварёшкин. Одноразовых перепихонов уже не хватает? — Да что ты понимаешь! — Волков закатывает глаза. Эффект от алкоголя почти не чувствуется, они хорошо закусили, а выпили не очень много, но ему тепло и — впервые за последнюю неделю — спокойно. Дракон взялся за дело, значит, все пройдет, как по маслу. Уходя, Волков оставляет Серёже чаевые — четыре зеленые купюры, а на обратной стороне чека пишет: «на новые джинсы. впредь ходите по улицам осторожней».